Элис Карма
Расплата за измену. Жена младшего брата
Часть 1 «Ошибки прошлого»
1.1
Ксения
– Ксюша? – до боли знакомый голос окликает меня.
Дочка на моих руках начинает беспокойно ёрзать. Я оборачиваюсь и не могу поверить глазам. Сердце замирает. Я забываю обо всём: о том, что этот человек обманул и предал меня однажды, и о том, что мой жених прямо сейчас ждёт в кабинете работника ЗАГСА. Всё меркнет, и перед глазами остаётся лишь он, мой бывший возлюбленный – Сергей Прохоров.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю, прижимая к груди малышку.
– Пришёл поздравить брата со свадьбой, – отвечает тот.
– Брата? – растерянно повторяю я.
Картина складывается в голове мгновенно. Я вдруг осознаю, что Сергей и есть тот самый старший брат, о котором рассказывал мне Артём. Ноги холодеют, а руки начинают дрожать. Что же мне делать? Сергей с любопытством смотрит на дочку. Мне хочется спрятать её, чтобы он не смог принести ей те боль и разочарование, что достались мне.
Два года назад этот человек предал меня и растоптал мои чувства. Насмеялся, заставил почувствовать себя грязной, а потом меня же и выставил виноватой во всём. Я уезжала из любимого города, ставшего мне второй родиной, с мыслью, что едва ли смогу теперь жить нормальной жизнью. Я была вынуждена оставить всё: хороших друзей, дом и стремительно восходящую карьеру адвоката, и уехать в абсолютную неизвестность, в захолустье, где никто меня не знает. Тогда я ещё не знала, что беременна. Дочка Соня стала лучом света, осветившим мой непростой путь. Я и подумать не могла, что спустя время мы с её отцом вновь встретимся при таких обстоятельствах.
***
– У ребёнка должен быть отец, Ксюша, – произносит мама в трубку мягко, но строго.
Стискиваю зубы, чтобы не начать с ней спорить. Знаю, что это непременно закончится скандалом. Что уж тут поделать: мама – учитель по профессии, она всю свою жизнь только и делает, что учит всех и всему. Возражать её аргументам очень непросто, но я была бы очень плохим адвокатом, если бы не умела делать этого.
– Мам, знала бы ты, сколько в моей практике было семей, где лучше бы отца совсем не было, – отвечаю с тяжёлым вздохом. – Там дети сами прямым текстом так и говорят. Да что там, ты на своих учеников посмотри. Я более чем уверена, что у тебя найдутся такие полные семьи, где обстановка гораздо более нездоровая, чем в неполных.
Я невольно обвожу взглядом УФСИНовскую столовку. Думаю с сарказмом, что трудно найти более подходящее место для обсуждения планов на мою личную жизнь.
– Да, Господи! – восклицает мама, и я прямо вижу, как она закатывает глаза. – Почему тебе сразу негатив в голову лезет? Я не говорю тебе выходить замуж за какого-нибудь неудачника. Наверняка же есть вокруг тебя достойные мужчины. Судьи там, адвокаты, опять же. Может, из правоохранительных органов кто-то…
У меня ледяная дрожь пробегает по спине. Вспоминается день, когда я встретила отца Сони. Он был государственным обвинителем по делу, в котором я представляла сторону защиты. Мы с самого начала были по разные стороны баррикад. До сих пор не понимаю, как могла купиться на его лесть. Вероятно, предыдущий успех вскружил мне голову. Казалось, что эти серьёзные дядьки в погонах не просто воспринимают меня всерьёз, но и боятся, и уважают. На самом же деле, каждый из них на своём веку видел десятки таких молоденьких дурочек, как я, только-только окончивших универ и стремящихся оказаться в «большой игре».
– Нет, мам, мне правоохранителей, прокуратуры и судебных приставов на работе хватает, – произношу я, стремясь поставить точку в разговоре.
– Вот о том и речь, – не унимается она. – У тебя недавно ребёнок родился, а ты по судам носишься – с шашкой наголо! Оставила дочку на чужую женщину. Разве это дело? А был бы мужчина рядом, помог бы. И работать бы не пришлось.
У меня от нервного напряжения немеют пальцы. Ещё немного, и мама пересечёт границу дозволенного. Мне не хочется перекладывать на неё ответственность, говоря, что она вообще-то, как бабушка, могла бы помочь. Но она с явным пренебрежением и недоверием упомянула об Алёне, няне Сони, благодаря которой у меня и появилась возможность вернуться к работе так рано. Тут, как говориться, не можешь помочь – не мешай. Но мама, конечно же, считает, что ей открыта вселенская мудрость, которой непременно нужно поделиться со всеми.
– Так, мне надо бежать, – бросаю я, чувствуя накатившее раздражение. – Созвонимся ещё.
– Знаю я твоё «созвонимся», – ворчит она. – Опять на две недели пропадёшь.
– Всё, мам, правда не могу говорить.
Зажимаю трубку плечом и, подхватив свой разнос, направляюсь к окну приёма посуды. Неловко оступаюсь на кафельном полу, оставшемуся ещё с советских времён. Просто каблук подворачивается и я едва не роняю на пол всё, что не доела. Но твёрдая мужская рука придерживает меня за локоть, другая ловит разнос. Пару секунд мне требуется, чтобы вернуть равновесие. Всё это время я пребываю в таких своеобразных объятиях. От осознания этого кровь приливает к лицу.
– Будьте осторожны, Ксения Анатольевна, – произносит заботливо низкий приятный голос.
Я быстро ставлю разнос на подоконник и оборачиваюсь. Вижу огромного широкоплечего мужчину, на полторы головы выше меня ростом, с мягкими чертами лица и добродушной улыбкой.
– Спасибо, – отвечаю я неловко.
Пытаюсь вспомнить, где видела его раньше. Он без погонов, а значит, точно не из МВД и не из приставов. Может, как и я, адвокат. Впрочем, какая разница, кто он? Нет, разница есть – он назвал меня по имени. Выходит, мы знакомы. Но я совершенно не помню его.
– Вы в суд сейчас? – спрашивает он. Я киваю. Он обходит меня и оборачивается. – Могу подвезти вас.
Выглядит немного смущённым. Словно пытается заигрывать со мной. Или может, его эта ситуация с моим неудавшимся падением так взволновала? На секунду представляю, как растягиваюсь тут на потеху всем своим оппонентам, и становится жутко.
– Наверное, не стоит, – отвечаю я ещё больше краснея. Мы идём вместе до выхода. Он открывает передо мной дверь.
– Вы что же, не узнали меня? – смеётся он. – Я Артём Козлов.
Бросаю на него удивлённый взгляд. Никогда бы не подумала, что судья Козлов на самом деле молодой мужчина. Всякий раз, когда я слышала байки о его принципиальности, мне представлялся усатый дед в сединах.
– Извините, нужно было сначала представиться, – произносит он с сожалением. – Просто мы с вами столько раз пересекались в коридорах суда. Я подумал, что вы меня знаете. Кажется, я слишком много о себе думал.
Он посмеивается над собой. И я не знаю почему, но мне становится легче на душе. Приятный человек. Жалко, что судья.
– Всё хорошо, – отвечаю я деловым тоном. – Это мой промах, что я вас не вспомнила. Рада личному знакомству. Но предложение подвезти меня всё равно не приму. Вдруг нам придётся пересечься во время судебного процесса в ближайшем будущем.
Я улыбаюсь и киваю ему на прощание. Уходя, чувствую затылком его взгляд. Приятный мужчина, жаль что судья.
Друзья! Рада представить вам свою новинку! Поддержите её лайком, комментарием Также рекомендую подписаться на мой профиль, чтобы не пропустить всё важное! Всем приятного чтения!
1.2
– Ну, как вы? – спрашиваю на цыпочках проходя в комнату.
Алёна кивает, улыбаясь, и поднимается с дивана. Смотрю на наших малышей, растянувшихся на одеяле, точно морские звёздочки. Её Игнату скоро будет восемь месяцев. Он крупнее моей Сони, настоящий богатырь. Алёна не носит его на руках подолгу – спина не терпит. И прикармливает уже активно мясными пюрешками, порой даже даёт суп из блендера. Моя крохотулька в сравнении с ним – просто куколка. Мне трудно представить, что и она совсем скоро подрастёт, будет также ползать всюду и пытаться залезть куда не надо. Это и страшно, и волнительно одновременно.
– К нам сегодня доктор приходила, – говорит Алёна, выходя за мной на кухню. – Мы так перепугались, что весь вечер потом устраивали концерты на пару. Еле успокоились.
– Да бедные вы, – качаю головой. – Особенно тётя Алёна.
Она в ответ только ухмыляется. Греет рассольник на плите, достаёт из шкафа две тарелки. Смотрю на неё и вспоминаю слова мамы про чужую женщину. Если бы она знала, как много Алёна делает для нас с Соней на самом деле, у неё едва ли повернулся бы язык так сказать.
Мы познакомились с Алёной, едва я переехала сюда. Она пришла ко мне на консультацию, растерянная и подавленная. Сказала, что хочет заявить на мужа. Показала синяки. Мне стало жутко от её истории. Но страшнее всего было то, что привлечь к ответственности мужа по новому закону Алёна бы всё равно не смогла. Максимум, на который можно было рассчитывать, это штраф. Но апогеем всего этого стала её беременность. Я понимала, что это уже не моя компетенция, но всё же спросила её про развод. Алёна призналась, что ей страшно. Она боялась всего: боялась уйти и боялась оставлять всё, как есть, её пугала неизвестность, следующая за разводом и отсутствие каких-либо перспектив в браке.
Наверное, если бы я не встретила её тогда, едва ли смогла бы так спокойно перенести новость о своей беременности. На фоне проблем Алёны, мои собственные казались не такими уж серьёзными. И пусть мне тоже было больно и страшно, я смогла найти силы и для неё, и для себя. Сейчас Алёна – моя подруга, соседка по квартире и няня для Сони. Только потому, что она оказалась рядом, я смогла позволить себе перестать кормить грудью и рано начать работать.
– А у тебя что нового? – спрашивает Алёна, выводя меня из раздумий.
– А я сегодня с таким мужчиной познакомилась! – отвечаю я с усмешкой. – Судья Козлов, я тебе вроде даже рассказывала про него.
– Да, я помню, как мы ещё смеялись, что у вас прям говорящие фамилии, – кивает она. – Судья Козлов и адвокат Несчастных. Ну, и что с ним?
– Да ничего, – я немного тушуюсь, вспоминая его невольное прикосновение и заинтересованный взгляд.
– Так и ничего? – Алёна хитро прищуривается. – Давай, колись уже! Красивый? А сколько лет? Не женатый, хотя бы?
– Говорят, не женатый, – отвечаю, отведя взгляд. – Молодой.
– Ой, – восторженно восклицает Алёна.
– Симпатичный.
– Ну, да?!
– Обходительный.
– Обалдеть! И чего дальше? – она присаживается и облокачивается на стол. – Телефонами обменялись хотя бы?
– Нет, – отвечаю удивлённо. – А зачем?
– Как зачем?! – возмущается она. – Чтобы глупости друг другу писать! А потом как бы невзначай пригласить на свидание. Ты и сама всё понимаешь прекрасно! Мне ли тебя учить?
– Ой, не знаю…
Я раскладываю суп по тарелкам и ставлю на стол. Потом вздыхаю и присаживаюсь напротив Алёнки. Она некоторое время смотрит на меня с любопытством. Но убедившись, что я не собираюсь продолжать спрашивает возмущённо:
– Ты опять, что ли, прокурора своего вспомнила? Завязывай, давай, с этим! Иначе так никогда себе мужика не найдёшь.
– И ты туда же, Алён, – качаю головой я. – Мама плешь уже проела с замужеством. Ну, что нам с тобой плохо живётся, что ли?
– Извини, конечно, Ксюш, но я по мужикам. И ты, судя по всем признакам, тоже, – усмехается она. – Так что наша однополая семья обречена рано или поздно развалиться.
Я выдавливаю из себя грустную улыбку.
– Ну, правда, подруга, так нельзя. Вспомни, что сама мне говорила, когда я от мужа ушла: прошлое должно остаться в прошлом.
Киваю, соглашаясь, а сама вспоминаю позапрошлую весну. Тогда я и познакомилась с Сергеем. Впервые мы увидели друг друга на предварительном слушанье. Позже в коридоре здания суда он подошёл ко мне и попросил мой номер. Я удивилась, но подумала, что это чисто рабочий вопрос. Я передала ему визитку, и тогда он бросил на меня такой взгляд, от которого взволнованная дрожь пошла по телу. И да, я знала, что так нельзя. Но Сергей был такой харизматичный и уверенный в себе… Я не поддалась очарованию, а именно сдалась ему. И несколько месяцев пребывала в его власти. А потом осознала вдруг, что меня использовали для получения информации. Это стоило нашему подзащитному нескольких лет тюремного заключения.
– Я бы хотела всё забыть, – произношу вдруг. – Вот только на подкорке отпечаталась мысль, что мужикам нельзя доверять. И теперь всякий раз, когда я встречаю кого-то. В голове сразу же начинает маячить красный флаг.
– Бедная тётя Ксюша, – Алёна протягивает руку и похлопывает меня по плечу. – Знаешь, а я хочу быть оптимисткой! Да, возможно, все мужики действительно одинаковы и не заслуживают доверия. Но я убеждена, что для меня где-то есть исключение, как в любом правиле. И ты поверь.
Она улыбается мне, а потом идёт наливать чай. Снова вздыхаю. Предложение Алёны звучит заманчиво. Думаю о судье Артёме Александровиче. Может ли он быть тем исключением, в которое я так хотела бы поверить?
1.3
Это странно, но после нашего с Артёмом «официального знакомства», я начинаю замечать его всюду. Это как с покупкой авто определённого цвета – стоит задуматься, как всё время натыкаешься на подобные примеры на улице, хотя до этого просто не замечала. Артём с улыбкой приветствует меня при встрече, порой просто кивает издалека если я говорю с кем-то. Он не скрывает радости, когда видит меня. Я же просто смущаюсь. Мне странно его внимание в принципе. Большинство знакомых мужчин знают, что я мать-одиночка с ужасным характером. Что я, как злая собака, не подпускаю к себе близко. Слишком мало времени прошло с момента моего самого большого разочарования в жизни. Я не могу допустить, чтобы мне снова сделали больно. Но что важнее, не могу позволить какому-то случайному человеку оказаться рядом с моей малышкой. Поэтому я и выстраиваю этот невидимый барьер из холодных взглядов и формальных фраз в общении с противоположным полом, прячу за официозом настоящую себя.
Но для Артёма, кажется, не существует никаких барьеров. И это заставляет меня волноваться. Все эти его взгляды и комплименты невзначай… Суд – это вообще не самое удачное место для флирта, но он как-то умудряется заигрывать со мной. Причём делает это либо, когда мы наедине, либо в присутствии коллег в возрасте, которых ничем в этой жизни не удивишь. Я не знаю, как реагировать. И, откровенно говоря, не могу даже точно определить своё отношение к этому.
– Ксения Анатольевна, вы и сегодня просто обворожительны, – произносит он, проходя мимо. Тяжело вздыхаю и оборачиваюсь.
– Артём Александрович, чего вы добиваетесь таким поведением? – спрашиваю, угрюмо глядя на него. Он удивлённо приподнимает брови.
– А разве это не очевидно? Я хочу, чтобы вы улыбнулись.
Я смотрю на него растерянно. Он кивает и проходит к себе в кабинет. В душе рождаются одновременно и трепет, и возмущение. Он вообще отдаёт себе отчёт в том, что делает? Как можно быть таким инфантильным? Хочет, чтобы я улыбнулась, а дальше что? Мы же не в начальной школе! Нельзя вот так просто без всякой цели оказывать знаки внимания женщине!
Если бы я могла, высказала бы всё ему в лицо. Но я боюсь, что он в этом случае может неправильно всё понять. Подумает ещё, что я разозлилась его легкомысленности из-за того, что он мне нравится. Но ведь это совсем не так. Наверное.
***
– Ксюш, мне как-то неловко, правда, – качает головой Алёна. – Ты же мне платишь за то, что я сижу с Сонечкой.
– Всё нормально, Алён. Мне тоже надо хоть иногда гулять с ними, иначе что я вообще за мать? А ты вроде в МФЦ собиралась? Уже не торопишься?
На лице подруги появляется беспокойное выражение. Она бросает виноватый взгляд на Игната, чинно восседающего в коляске-тандеме, а после убегает в комнату. Я усаживаю Соню рядом с мальчиком, проверяю ещё раз всё ли собрала для прогулки и выезжаю аккуратно на лестничную площадку. Чувствую какую-то супер ответственность. И как Алёна делает это каждый день? И правда ей надо памятник поставить при жизни. Повезло мне хотя бы, что у нас в доме есть большой лифт, и можно без проблем спуститься с седьмого этажа.
Выхожу на улицу и поднимаю глаза к небу. Погода солнечная, весна в этом году выдалась замечательная – не жаркая и не дождливая, а как раз то, что нужно. Чуть подумав, я сворачиваю с проезжей части двора на тротуар и иду в сторону парка, благо он у нас в шаговой доступности. Глядя на Соню и Игната я не могу не думать, что с ними будет, когда они подрастут. Сейчас они словно брат и сестра – постоянно рядом, вместе кушают, играют, даже капризничают вместе. Но это скоро может измениться. Мы ведь не будем жить вместе всё время. Алёна уже сейчас ищет возможность встать в очередь на ясли. Ей не терпится вернуться на работу. Она любит сына, ей нравится заботиться о детях и это у неё прекрасно получается. Но безвылазное существование в четырёх стенах убивает её. А это значит, что мне однажды придётся найти Соне другую няню. Наша привычная размеренная жизнь на самом деле очень хрупкая.
Субботним утром в парке много родителей с детьми. И всё равно коляска с двумя малышами привлекает внимание. Алёна говорит, что их часто принимают за близнецов. Раньше я удивлялась – они совсем не похожи. Но теперь вижу, что дело именно в коляске. Это довольно забавно.
Мы делаем круг до стеллы и обратно. Потом моя начинает хныкать. Приходится найти скамейку и взять её на руки. Игнат, увидев, что Соня получила свободу от поручней коляски, тоже начинает кукситься и елозить. Однако сидеть у меня на руках ему оказывается неинтересно. Он не очень давно научился вставать, держась за какую-то опору, и теперь всячески старается использовать эту открывшуюся внезапно возможность. Больше всего ему нравится держаться за коляску, потому что так, он может передвигаться на внушительные для него расстояния. Его это приводит в восторг, а вот меня заставляет нервничать. Появляется чувство, что я не полностью контролирую ситуацию.
– Егор, смотри куда едешь! – кричит знакомый голос. – Ты не видишь, там малыш?!
Всё происходит довольно быстро. Мальчик лет пяти на самокате разгоняется и едва не врезается в коляску. Игнат начинает плакать испуганно. У меня перед глазами мелькает огромная тень. Высокий, широкоплечий мужчина ловит мальчика за шкирку одной рукой, другой придерживает самокат. Я только успеваю вскочить со скамейки.
– Я нечаянно! – начинает оправдываться мальчик.
Мужчина озирается по сторонам в поисках матери Игната и встречается глазами со мной. Я с удивлением узнаю в нем судью Козлова. В спортивных штанах и парке он выглядит непривычно. И отчего-то, глядя на него и очень похожего на него мальчика рядом, я испытываю огромное разочарование. Артём же как ни в чём не бывало улыбается мне.
– Ксения Анатольевна, это тоже ваш карапуз? – спрашивает, когда я подхожу ближе.
– Почти, – отвечаю я холодно. – Подруга попросила присмотреть.
– О, как! – значит мы с вами сегодня оба няньки.
– Дядь Артём, отпусти! – мальчик пытается вырваться на свободу.
– Только аккуратней, ладно? – отвечает Артём назидательно. – Ты ведь уже взрослый, а тут вон какие малыши играют.
Он отпускает Егора и тот, кивнув, вновь встаёт на самокат. Я усаживаю своих обратно в коляску, успокаиваю, даю Игнату сок в бутылочке. Параллельно наблюдаю за Артёмом. От осознания того, что этот мальчик ему не сын мне вдруг становится легко и хорошо. Я не понимаю себя. Какая бы мне по идее разница?
– Я так рад, что встретил вас вне работы, – говорит он, вновь оборачиваясь на меня. – Мне было очень любопытно, какого стиля вы придерживаетесь в неформальной обстановке.
– Разочарованы? – бросаю я язвительным тоном. Сама с ужасом понимаю, что пару дней не мыла голову, и вообще сейчас без макияжа.
– Нет, вы очень милая, – отвечает он и отводит взгляд.
Мои щёки вспыхивают мгновенно. И дело даже не в словах, он и до этого много чего мне говорил. Важен его тон и сама ситуация. Всё это так трогательно, что просто обезоруживает. Но я не была бы собой, если бы сдалась просто так.
– Слушайте, Артём Александрович, – говорю я строго. – Я понимаю, что вам, может быть, забавно вот так играться. Бросаться комплиментами, смущать женщин не всерьёз, просто для того, чтобы чувствовать себя настоящим мужиком. Но я бы попросила вас не вести себя так со мной.
– Почему?..
– Потому что я не из той категории женщин, кому это было бы приятно. Я мать-одиночка, изо всех сил пытающаяся совмещать работу с воспитанием дочери.
– Почему вы решили, что я с вами не всерьёз? – спрашивает он без тени улыбки на лице.
Я не нахожу что ответить ему. Просто продолжаю топтаться на одном месте с коляской. Смотрю на Соню, будто она знает ответ на вопросы, что меня тревожат.
– Ксюш… Ты позволишь вне работы к тебе так обращаться?
– Л-ладно, – киваю я, чувствуя, как пересыхает во рту.
– Ты мне нравишься, Ксюш, – говорит Артём, делая шаг мне навстречу. – Я знаю, что ты одинокая мама, и у тебя своя непростая жизнь. Именно поэтому мне не хотелось торопить события. Я просто не был уверен, что тебе это нужно сейчас, понимаешь? Но и совсем никак не проявлять свои чувства я не мог. Прости, если вёл себя по-детски.
– Да ничего, – качаю головой я.
Внутри же у меня бушует буря эмоций. Даже ладони начинают дрожать. Всё это действительно очень неожиданно. И пусть со стороны выглядит банально, лично мне кажется чем-то необыкновенным. Мужчина, который мне нравится (теперь я знаю это наверняка), признался мне. Сердце бьётся в груди с невероятной скоростью.
– Значит, ты не против отношений со мной? – Артём берёт меня за руку. У меня даже голова немного начинает кружиться.
– Ты ведь понимаешь, что это значит для меня? – уточняю я. – В моём положении, если женщина встречается с мужчиной, она рассчитывает выйти за него замуж.
– Я это понимаю, – произносит Артём, глядя мне в глаза.
