Элинор Портер
Трилогия о мисс Билли
Глава XVII
След розовой ленты
Миссис Стетсон вступила в гостиную Уильяма с нескрываемым облегчением. Даже ее стук в полуоткрытую дверь прозвучал торжествующе.
– Уильям, мне кажется, сама судьба вмешалась и помогла нам, – радостно начала она, – Билли сама пришла ко мне утром и сказала, что хотела бы отправиться в небольшое путешествие вместе со мной. Все становится легче.
– Да, это действительно к лучшему, – согласился Уильям, но в его голосе не было той же радости, что в словах. – Со времени нашего разговора я нервничал, – устало продолжил он, – и, разумеется, ее неожиданная позавчерашняя выходка не улучшила ситуацию. Я понимаю, что лучше бы ей уехать, хотя бы на время. Но я буду ужасно по ней скучать. Скажите мне, чего же она хочет?
– Она сказала, что, кажется, скучает по Хэмпден-Фоллс и хотела бы съездить туда на пару недель, если я поеду вместе с ней. Милое дитя, она неожиданно сильно ко мне привязалась, – нерешительно объяснила тетя Ханна. – Я никогда не видела ее такой ласковой.
– Она очень милая девушка, и у нее доброе сердце. – Уильям звучно откашлялся, но голос у него все равно дрожал. – Это сердце вело ее тем вечером. Она поступила храбро и бесстрашно, но очень немудро.
Хотя мне очень не нравится дружба Бертрама с Сивером, мне не стоило упоминать об этом при Билли. Бертрам не ребенок. Расскажите мне лучше о своей поездке. Почему Билли вдруг ее предложила?
– Не знаю. Вчера я заметила, что она ведет себя очень тихо. Мне показалось, что она несчастна. Большую часть дня она просидела в своей комнате, и я не смогла выманить ее оттуда, но утром она пришла ко мне, сияя, как солнце, и озвучила свое предложение. Она сказала, что дом ее тети заперт и ожидает продажи, но она хотела бы его открыть ненадолго, если я поеду с ней.
Как ты понимаешь, я немедленно согласилась с ее планом, потому что он поможет нам разрешить все наши проблемы.
– Да, да, конечно, – прошептал Уильям, – это очень удачно. – И снова в его голосе не было никакого энтузиазма.
– Тогда я начну укладываться, – сказала миссис Стетсон, вставая. – Билли не терпится уехать.
Казалось, что Билли и в самом деле не терпится уехать. Она немедленно объявила всей семье о своем отъезде. Она говорила, что хочет навестить свой старый дом, и радостно собиралась. Если в этой радости и было что-то вымученное, никто этого не замечал или, по крайней мере, не говорил этого вслух. Впрочем, Билли почти никому не попадалась на глаза в эти дни. Она говорила, что занята и собирает вещи. Девушка перестала брать уроки у Сирила и навестила студию Бертрама всего один раз за три дня, прошедших до ее отъезда, и то только затем, чтобы забрать какие-то свои вещи. На четвертый день, пока никто еще толком не успел осознать, что случилось, она уехала, и вместе с ней уехали миссис Стетсон и Спунк.
Все члены семьи утверждали, что им нравится тишина и свобода. Говорили, что им нравится одиночество. Молчал один Уильям.
А затем…
Утром Бертрам отправился в студию, но не стал браться за кисти. Он сидел перед наброском румяной кудрявой девушки с тоской во взгляде. Наверху Сирил сидел за пианино, не прикасаясь к клавишам, пока наконец не наиграл простенькую мелодию – последнюю, которую разучивала Билли.
Пит принес в дом котенка. С отъезда Билли прошла уже неделя.
– Несчастное создание плакало под дверью, сэр, – объяснил он. – Я осмелился принести его в дом.
– Да, конечно, – сказал Уильям. – Ты его кормил?
– Да, сэр. Линг кормил.
Пит помолчал, а потом нерешительно спросил:
– Сэр, если вы не возражаете, я бы его оставил. Я буду следить, чтобы он оставался внизу и не мешал вам.
– Да, Пит, разумеется, оставляй, – согласился Уильям.
– Спасибо, сэр. Он, видно, потерялся и никому не нужен. Вы заметили, что он похож на Спунка?
– Да, я заметил, – Уильям вдруг забеспокоился, – заметил.
– Да, сэр, – сказал Пит и унес маленького серого котенка.
Новый котенок не стал оставаться внизу. Пит, конечно, пытался следить за ним, но когда он увидел, что мистер Уильям тайком несет котенка наверх, то несколько утратил бдительность. Через несколько дней на шее у котенка появился большой розовый бант, завязанный довольно неуклюже.
Откуда он взялся и кто его повязал, так и не выяснили, пока однажды котенок не обнаружился в холле с концом розовой ленты в пасти. Лента тянулась по лестнице, и второй ее конец пропадал в комнате Уильяма.
Глава XVIII
Билли пишет другое письмо
К середине июня в доме на Бекон-стрит остались только Уильям, серый котенок, Пит и Дон Линг. Сирил отплыл в Англию, а Бертрам уехал с другом делать наброски.
Этим летом дом казался Уильяму странно одиноким. Честно говоря, тихие, пустые комнаты были невыносимы. Даже присутствие серого котенка только подчеркивало ощущение одиночества. Он напоминал о Билли.
Уильям скучал по Билли. Он даже признался в этом Питу, сказав, что будет рад, когда она вернется. Наедине с самим собой он жалел, что так быстро согласился с предложением тети Ханны отослать девушку прочь. Какая ерунда. Она нуждалась исключительно в сдерживании и руководстве, и это можно было с таким же успехом делать и дома. Но она уехала, и с этим уже ничего не поделаешь.
Единственное, что ему осталось – проследить, чтобы это не повторилось. Когда Билли вернется, она должна будет остаться, не считая необходимых отлучек вроде отъезда в школу. Уильям все полностью продумал, к слову, забыв, что Билли сама предложила уехать.
Вскоре Уильям написал Билли. Он сообщил, что скучает по ней и что перестал составлять каталог своей коллекции, потому что она больше ему не помогает. Через некоторое время он рассказал ей даже о сером котенке по имени Спунки, который так похож на Спунка.
В ответ он получал пухлые белые конверты, надписанные округлым школьным почерком, который он так хорошо помнил. В конвертах лежали письма, такие же веселые и занятные, как сама Билли. Они благодарили его за доброту и рассказывали, что поделывает Билли. Они выражали неподдельный интерес к новому котенку и ко всему остальному, о чем писал Уильям. И они довольно прозрачно намекали, что не стоит ее ждать с составлением каталога, потому что скоро настанет осень и Билли отправится в школу.
Уильям хмурился и качал головой, но это была правда.
В августе Уильям закрыл дом на Бекон-стрит и отправился на озеро Рейнджели. Он говорил себе, что не поехал бы, если бы не обещание, данное старому приятелю несколько месяцев назад. На самом деле он предвкушал эту поездку всю зиму, но теперь ему стало ясно, что с большим удовольствием он съездил бы в Хэмпден-Фоллс повидать Билли. Он бывал на озере Рейнджели, но не бывал в Хэмпден-Фоллс. К тому же там можно было бы повидать Неда Хардинга и странных старых дев с их мрачным домом и мебелью в чехлах. Строго говоря, для Уильяма в этот момент не было места более интересного, чем Хэмпден-Фоллс, но он поехал на озеро Рейнджели.
В сентябре Сирил вернулся из Европы, а Бертрам из Адирондака, где провел весь август. Уильям тоже уже приехал и вместе с Питом и Дон Лингом отпер дом.
– Где Билли? Разве Билли нет? – спросил Бертрам.
– Нет. Она еще не вернулась, – ответил Уильям.
– Ты же не хочешь сказать, что она провела там все лето?! – воскликнул Сирил.
– Боюсь, что так, – замялся Уильям. – Я не получал от нее весточек уже целый месяц. Я же был в Мэне.
Вечером Уильям написал Билли.
«Дорогая моя, – писал он, – я надеюсь, что ты немедленно приедешь домой. Мы хотим повидаться с тобой, пока тебе не придется уехать снова, а школы скоро начинают работы.
Кстати, мне сейчас пришло в голову, что, возможно, тебе и не придется уезжать. В Бостоне и в окрестностях много хороших школ для юных леди, которые ты могла бы посещать, живя при этом дома. Приезжай как можно скорее, и мы это обсудим. Интересно, как Спунки поладит со Спунком? Весь август Спунки провел в кошачьей гостинице, но он, кажется, доволен возвращению домой. Я очень хочу увидеть их обоих рядом и убедиться, что они на самом деле похожи».
Вскоре пришел ответ от Билли. Читая его, Уильям побелел лицом так же, как в тот апрельский день, когда пришло первое письмо от Билли, хоть и совсем по другой причине.
– Мальчики, она не приедет, – мрачно объявил он.
– Не приедет! – хором воскликнули братья.
– Нет.
– Совсем?
– Может быть, позже, – резко ответил Уильям, – но не сейчас. Послушайте сами. – И он прочел вслух:
«Дорогой дядя Уильям, бедный дорогой дядя Уильям. Неужели вы думаете, что я правда позволю вам тратить время и усилия на поиски школы для меня после всего, что вы уже сделали? Конечно, нет! Мы с тетей Ханной закопались в каталогах школ. Я изучила их так подробно, что знаю даже, где по воскресеньям подают индейку, а где два раза в неделю дают мороженое. Все давно решено. Я поеду в школу для девушек на Гудзоне, в очень милом месте. Фотографии мне понравились.
Да, и еще. Я поеду прямо отсюда. Две девушки из Хэмпден-Фоллс едут туда же, и я поеду с ними. Это очень удачно, вам не кажется? Мне кажется, они ни за что не пустили бы меня, Билли, одну, если бы передо мной не поехал специальный курьер, чтобы объявить, что Билли – девушка.
Тетя Ханна решила провести зиму здесь, в старом доме. Он ей очень понравился, а я не думаю, что мне стоит продавать его прямо сейчас. Конечно, она вернется в Бостон (после моего отъезда), чтобы забрать вещи и сделать кое-какие покупки. Она сообщит вам, когда приедет.
Я напишу позднее, но сейчас очень спешу. Я пишу это, только чтобы успокоить вас. Вам не придется искать для меня школу.
С любовью,
Билли».
Как и после первого письма Билли, повисла долгая пауза.
– Ради всего святого, – выдохнул Бертрам.
– Я полагаю, это вполне разумно, – объявил Сирил. – Но вынужден признаться, что предпочел бы сам выбрать для нее учителя музыки.
Уильям ничего не сказал – он перечитывал письмо.
В восемь вечера Бертрам постучал в дверь Сирила.
– Что случилось? – спросил Сирил, глядя на него.
Бертрам приподнял одну бровь.
– Не знаю уж, случилось или нет, но могу точно сказать, что Билли уехала навсегда.
– Навсегда? Что ты хочешь сказать? Что она не вернется?
– Именно.
– Чепуха! С чего ты взял?
– Во-первых, это видно из ее письма, а во‐вторых, Пит.
– Пит!
– Да. Он пришел ко мне пару минут назад и выглядел так, будто увидел призрака. Кажется, утром он убирал комнаты Билли и приводил их в порядок перед ее приездом, а вечером Уильям сказал ему, что она пока не приедет. Пит пришел прямиком ко мне и сказал, что не осмелился говорить это мистеру Уияльму, но должен собщить хоть кому-то. Ни единой вещицы мисс Билли не осталось ни в ее комнатах, ни во всем доме. Ни шпильки, ни носового платка.
– Хм, это… подозрительно, – пробормотал Сирил. – Как ты думаешь, что случилось?
– Не знаю, но что-то точно случилось. Конечно, мы можем ошибаться. В любом случае, Уиллу ничего говорить не будем. Он очень расстроится, особенно если решит, что мы чем-то обидели Билли.
– Обидели? Бред! Мы все для нее делали, все!
– Да, я знаю, и она пыталась все делать для нас, – загадочно ответил Бертрам, уходя прочь.
Глава XIX
Проводы Билли
В начале октября миссис Стетсон приехала в дом на Бекон-стрит, но задержалась ненадолго.
– Я хочу только забрать кое-какие вещи и сделать покупки, – объяснила она.
– Но, тетя Ханна, – спросил Уильям, – что все это значит? Почему вы остаетесь в Хэмпден-Фоллс?
– Мне там нравится, Уильям. Почему бы мне не остаться? Зачем мне жить здесь, когда Билли уехала?
– Но Билли вернется!
– Конечно вернется! – рассмеялась тетя Ханна. – Но точно не этой зимой. Уильям, в чем дело? Я полагала, что все прекрасно устроилось. Ты разве забыл? Именно этого мы и хотели. Отослать Билли на время. И более того, она сама все это придумала.
– Знаю, знаю, – нахмурился Уильям, – но я теперь не совсем уверен, что мы не ошиблись, решив, что ей нужно уехать.
– Ничего подобного! Мы были правы! – заявила тетя Ханна.
– Билли счастлива?
– Кажется, да.
– Что ж, отлично, – сказал Уильям, поднимаясь к себе. Но, идя по лестнице, он тяжело вздыхал. Послушав его, можно было бы решить, что для него не осталось ничего хорошего – кроме того, что Билли была счастлива.
Шли недели. Миссис Стетсон давно вернулась в Хэмпден-Фоллс. Бертрам сказал, что Страта начинает снова походить на себя. Теперь только Спунки, маленький серый кот, напоминал о прошедших днях. Хотя были еще письма Билли, если они могли служить напоминанием.
Билли писала нечасто. Она говорила, что «слишком занята, чтобы дышать».
Письма ее были адресованы Уильяму, но прочитывались всей семьей. Бертрам и Сирил откровенно потребовали читать их вслух, и даже Пит обычно выдумывал себе какую-нибудь работу в пределах слышимости. Трое братьев прекрасно понимали эту уловку, но никто не возражал.
С приближением Рождественских каникул Уильям написал, что надеется, что Билли и тетя Ханна проведут каникулы с ними. Билли ответила, что высоко ценит их доброту и благодарит всех, но вынуждена отклонить это приглашение, потому что уже пригласила нескольких девушек поехать вместе с ней в Хэмпден-Фоллс и отпраздновать там Рождество в деревенском стиле.
К Пасхальным каникулам Уильям стал настойчивее – как и Билли. Она уже приняла приглашение поехать к одной из девушек, и ей кажется, что менять планы будет невежливо.
Уильям не на шутку разозлился. Даже Сирил и Бертрам сказали, что это «уже слишком», что они с удовольствием повидали бы девушку.
Наступила весна и конец школьного года, и тут последовал самый тяжкий удар: Билли не собиралась в Бостон. Она написала, что они с тетей Ханной планируют «немного прогуляться по воде на Британские острова» и что их поездка уже организована. «Сами понимаете, – писала она, – мне нельзя терять ни минуты. Я только и успею, что заехать домой за тетей Ханной и упаковать чемоданы».
Когда письмо было прочитано, Бертрам многозначительно посмотрел на Сирила и прошептал ему на ухо:
– Видишь! Она зовет домом Хэмпден-Фоллс, а не Страту.
– Да, – нахмурился Сирил, – это подозрительно.
За два дня до предполагаемой даты отплытия Билли Уильям объявил за завтраком, что уезжает по делам и будет отсутствовать до конца недели.
– Надо же, – сказал Бертрам, – я уезжаю завтра, но вернусь уже через пару дней.
– Хм, – сказал Уильям, – может быть, я тоже вернусь пораньше.
После отъезда братьев Сирил поужинал в одиночестве, а потом сказал Питу, что решил сплавать в Нью-Йорк ночным паромом. У него там небольшое дело, а прогулка по воде доставит ему удовольствие, ведь ночь такая теплая и красивая.
В Нью-Йорке Сирил без труда нашел Билли, потому что знал, как называется ее пароход.
– Я подумал, что раз уж я сегодня в Нью-Йорке, то мог бы приехать и попрощаться с вами и тетей Ханной, – сообщил он, пытаясь представить это как случайность.
– Как мило с вашей стороны! – воскликнула Билли. – А как поживают дядя Уильям и мистер Бертрам?
– Думаю, что неплохо, хотя их не было дома, когда я уезжал.
– Они уехали?
– Да, оба сказали, что у них дела… Господи! – воскликнул он, увидев знакомую фигуру, быстро приближавшуюся к ним. – А вот и Уильям.
Уильям, никого не видя, кроме Билли, спешил вперед.
– Билли, Билли, я подумал, что раз уже я в Нью-Йорке, то заезду попрощаться с тобой и тетей Ханной и пожелать вам… Сирил! Что ты здесь делаешь?
Билли засмеялась.
– Он тоже случайно оказался в городе, дядя Уильям, прямо как вы, – объяснила она. – Спасибо вам за вашу доброту. Тетя Ханна сейчас подойдет. Она пошла в каюту, чтобы… – на этот раз замолчала Билли. Братья, стоявшие к ней лицом, не видели того, что видела она. Причину внезапного молчания они не поняли, пока не услышали веселый голос Бертрама.
– Значит, юная леди, вы вознамерились от нас сбежать? – кричал Бертрам. – Не так быстро! Я случайно оказался сегодня в Нью-Йорке и… – Что-то в лице Билли заставило его замолчать, а потом он увидел двоих рядом с девушкой. Мгновение он глупо смотрел на них, а потом сделал отчаянный жест.
– Все открылось! Тогда я признаюсь. Я планировал эту поездку три недели, Билли, с момента вашего письма. Думаю, что эти два грешника отстали от меня на пару дней, не более. Признавайтесь, мальчики.
Но Уильяму и Сирилу не пришлось признаваться. В этот момент очень удачно для них появилась миссис Стетсон.
Через несколько минут, когда все прощания были произнесены и осталось только махать платками с берега, Уильям вздохнул.
– Какая милая девушка! – воскликнул он. – Не думал, что буду так по ней скучать.
Глава XX
Миф о Билли
Некоторое время Билли не возвращалась в Америку, и это выглядело весьма естественно. Летом она писала Уильяму восторженные отчеты о путешествии.
В сентябре пришло письмо с сообщением, что они с тетей Ханной хотят остаться на зиму в Париже. Билли писала, что решила не ходить в колледж. Она будет брать уроки в Париже, но в основном планирует посвятить себя музыке.
Когда пришло следующее лето, внимание Билли снова отвлекли от Америки: Калдервеллы пригласили ее в круиз на целых три месяца. Их яхта была настоящим плавучим дворцом, как утверждала Билли. А если добавить еще неизвестные земли и воды, которые они с тетей Ханной смогут увидеть!
Все это Билли от случая к случаю писала Уильяму и не приезжала домой. Даже когда наступила очередная осень, она снова решила отправиться в Париж и учиться там всю зиму.
В доме Хеншоу на Бекон-стрит Уильям страдал, когда сезоны сменялись, но Билли не приезжала.
– Можно подумать, что у меня вообще нет никакой воспитанницы! – полыхал он.
– А она есть? – спросил как-то Бертрам. – По правде говоря, Уилл, мне начинает казаться, что она миф. Несколько лет назад, с первого апреля по июнь, в нашем доме гостили два шаловливых духа, которые называли себя Билли и Спунк. Годом позже мы случайно увидели, как дух по имени Билли отплывает на гигантском пароходе. И что потом? Слова, записки, клочки бумаги! Говорю тебе, Билли – миф.
Уильям вздохнул.
– Иногда мне кажется, что ты прав, – признался он, – в июне будет три года с отъезда Билли. Ей уже почти двадцать один, и мы ничего о ней не знаем.
– Именно. Интересно, – тут Бертрам усмехнулся, – сейчас бы она стала изображать моего ангела-хранителя на улицах Бостона?
Уильям пристально посмотрел брату в лицо.
– Я полагаю, Берт, сейчас в этом не было бы большой необходимости, – тихо сказал он.
Бертрам слегка покраснел, но взгляд его смягчился.
– Может, и нет, Уилл. Но ангел-хранитель еще никому не мешал, – закончил он почти шепотом.
За минувшие два года Бертрам несколько раз разговаривал с Сирилом об их первоначальных подозрениях. Они прикидывали, почему уехала Билли и вернется ли она, а порой думали, не обидел ли ее кто-то, вынудив уехать.
Уильяму они ничего не говорили, но думали, что стоило бы спросить мнения Кейт, если бы она была в городе.
Но Кейт уехала. Удачная деловая возможность призвала мужа Кейт в небольшой городок на Западе вскоре после отъезда Билли в Хэмпден-Фоллс. После переезда на Запад миссис Хартвелл уже не возвращалась в Бостон.
В апреле, через три года после первого появления Билли на Бекон-стрит, Бертрам повстречал на улице своего друга Хью Калдервелла и пригласил его на ужин.
Хью Калдервелл, по выражению самого Бертрама, родился в целой дюжине сорочек. Судя по его нынешним успехам и процветанию, так и было. Это был красивый юноша, который открыто и мужественно вел себя с мужчинами и по-рыцарски учтиво – с женщинами. Такое поведение принесло ему много друзей и нескольких врагов. Его состояние вполне позволяло ему потакать своей страсти к путешествиям, поэтому большую часть времени после выпуска из университета молодой Калдервелл проводил в опасных экспедициях в непроходимые джунгли и на неприступные горы, время от времени разбавляя их более обыденными поездками. Впрочем, он уже подумывал, что стоит «осесть и заняться чем-нибудь осмысленным», о чем он и сообщил братьям Хеншоу в гостиной Бертрама, где они курили после ужина.
– Да, сэр, так я и думаю, – повторил он. – Кстати, та девушка, которая навела меня на столь разумные мысли, вам известна. Это мисс Нельсон. Мы познакомились в Париже. Прошлым летом она гостила на нашей яхте.
Трое мужчин разом выпрямились в своих креслах.
– Билли?! – воскликнули они. – Вы знаете Билли?
– Еще бы! И вы тоже знаете, судя по ее словам.
– Нет, к сожалению, – решительно возразил Бертрам. – Но мы бы хотели ее знать.
Его гость засмеялся.
– Уверен, вы ее все же знаете, иначе бы не ответили так. Потому что узнавать Билли начинаешь в тот миг, когда понимаешь, что совсем не знаешь ее. Она очаровательная девушка. На редкость очаровательная.
– Ее назвали в честь меня, – объявил Уильям своим «лучшим» голосом, который обычно использовался только для разговоров об его избранных сокровищах.
– Да, она говорила, – улыбнулся Калдервелл, – «Билли» – это от «Уильяма». Странная идея, но неглупая. Так она еще больше выделяется среди других, хотя не особенно в этом нуждается.
– Не нуждается? – удивленно повторил Уильям.
– Нет. Возможно, вам это неизвестно, мистер Хеншоу, но мисс Билли – очень популярная юная дама. Вы можете ею гордиться.
– Я всегда ею гордился, – ответил Уильям несколько высокомерно.
– Расскажите о ней, – попросил Бертрам. – Я уже говорил, что нам хотелось бы знать о ней.
Калдервелл улыбнулся.
– На самом деле мне кажется, что вы мало знаете о ней, – задумчиво начал он, – потому что Билли мало пишет о себе в своих письмах.
Уильям нахмурился. Его голос стал еще более высокомерным.
– Мисс Нельсон не тщеславна, – сказал он, многозначительно подчеркивая имя.
– Разумеется, нет, – от всего сердца согласился Калдервелл. – Она чудесная девушка. Наверное, самая чудесная из всех, кого я знаю.
Наступила неуютная тишина. В углу Сирил курил сигару с почти скучающим видом. Он не сказал ни слова после своего первого удивленного вопроса о Билли.
Уильям все еще хмурился. Даже Бертрам выглядел не слишком довольным.
– Мисс Нельсон провела две зимы в Париже, как вы знаете, – продолжил Калдервелл через минуту. – Она очень популярна как среди американцев, так и среди других студентов. А что до ее «тети Ханны», ее все балуют. Возможно, дело в том, что Билли сама очень ее любит.
Уильям нахмурился от этого фамильярного «Билли», но Калдервелл не обратил внимания.
– Порой некоторые из нас относятся к «тете Ханне» с недостаточным почтением, – рассмеялся он. – Она ведет себя как дракон, охраняющий принцессу. Мисс Билли нравится мужчинам, и у нее достаточно поклонников, которые вскружили бы голову любой девушке, но только не ей.
– Поклонников? – в ужасе вскричал Уильям. – Но Билли еще ребенок!
Калдервелл странно улыбнулся.
– Когда вы в последний раз видели мисс Нельсон? – спросил он.
– Два года назад.
– И то только мельком, за несколько минут до ее отплытия, – поправил Бертрам. – На самом деле мы не видели ее почти три года.
– Хм. Тогда скоро увидите сами. Она же возвращается в следующем месяце.
Никто из братьев не знал этого, но ни один не хотел, чтобы Калдервелл догадался об их незнании.
– Да, она возвращается, – Уильям приподнял подбородок.
– В следующем месяце, – бесстрастно добавил Бертрам.
Даже Сирил не сумел промолчать в своем углу.
– Да. Мисс Нельсон скоро вернется домой.
