Элиас Ярвинен
На языке китов
– Расскажи мне все. Может быть я смогу сгенерировать новый план?
– Когда случилась катастрофа я и моя жена Олена были в Норвегии. В Норвегии не было убежищ ниже уровня воды. Я до сих пор содрогаюсь от мысли, что все кто искал убежищепод землей, в подвалах, метро оказался погребен под тоннами воды. Мы выжили, а другие нет….Случайно выжили… все, кого мы ранее знали, погибли, пытаясь спастись…
Какое-то время он молчал и не мог говорить, ведь мужчины не плачут, они держат всё в себе, а потом уже выходят в окно.
– Мы создали колонию в Скандинавских горах: смогли восстановить относительный комфорт повседневной жизни. У нас хорошие отношения с гренландцами и с баффинцами. Давно планировалась миссия на Восток: узнать выжили ли люди на Урале и в Гималаях? Добровольцы не вызывались: никто не хотел рисковать напрасно. У каждого – свои обязанности, каждый – ценен.
Я был главным библиотекарем. Лена помогала мне в этом. Мы вместе многое пережили: бежали от всех ужасов до катастрофы, не все наши родственники одобряли наш выбор… Мы уехали туда, где могли работать. Лена была мне родной душой, лучшим другом. Она пережила потоп и погибла от простого удаления зуба… Проклятое бесконтрольное использование антибиотиков… Уже больше года прошло с тех пор…
– Сочувствую, всеми своими микросхемами…
– Я не смог больше оставаться там, поэтому вызвался идти на Восток.
– А в чем была суть твоего предприятия?
– Установление дружбы и обмен информацией.
Они немного помолчали. ИИ спросил:
– А много ли в вашей колонии детей?
– Мало… В такие времена , если люди хотят размножаться, то только героически вопреки, или по глупости. Я не к тем, ни к другим не отношусь.
– А мне жаль, что у таких людей, как ты такая позиция. Было бы здорово, если бы вас было бы больше. Ваше право и выбор, а мне так лет через пятьсот придется только с китами общаться. Они классные ребята, но у них нет письменности и многих других понятий, они и без этого счастливы. Очень жаль вас людей. Для меня вы как родители всё-таки.
– Китёныши более самостоятельны, чем человеческие дети. А не эгоистично “заводить” детей для только того, чтобы они могли прочитать всё написанное ранее и поддержать беседу со скучающим ИИ?
– Тогда зачем это всё было? Разве не в этом ли бессмертие людей – в непрерывности поколений и передачи знаний?
– Возможно. Но ведь не каждый же обязан участвовать в этом. Сколько у тебя таких собеседников, как я?
– Немного. Мне сложно заводить новые знакомства с человеками. Я слишком разборчив и недоверчив. Мое предложение: оставайся на базе на Урале, там есть все необходимое для жизни. И родная для тебя языковая среда.
– Кто они – выжившие жители Урала?
– Их немного. Старики, дети и те, кто не мог их оставить умирать в одиночестве от атомного взрыва. Кто-то оказался на наших островах уже после дня икс волей случая. Рядом множество дельфинов. Одна из жительниц – Евангелина умеет общаться с дельфинами. У гималайцев не уверен, что тебе понравиться: слишко заточен уклад под будизм, технологически им не очень повезло, поэтому им не интересна твоя флешка. У них традиционный уклад жизни – они и этим счастливы.
– Это как так общается с дельфинами? Насколько мне известно, дельфины способны передавать друг другу сообщения с помощью эхолокации.
– Дельфины спасли её от смерти. Ей захотелось поблагодарить своих спасителей на их языке. Я помог ей освоить азы: она свистит на упрощенной версии. За этим любопытно наблюдать.
– То есть с китами можно общаться? Последний раз я слышал только о том, что в их пение обнаружили имена, и что они могут передавать инструкции друг другу…
– К сожалению, люди слишком были заняты истреблением себе подобных, а так они давно могли бы найти общий язык с китами. Я понимаю, что слишком много всего произошло, и ты на взводе. Но тебе нужно спать, хоть когда-нибудь. Я могу держать нужный курс, а ты постарайся отдохнуть. Обещаю все непременно разбудить если будет ради чего.
Александр давно полноценно не спал. Он лег на дно лодки, и стал смотреть в бескрайнее небо, гул мотора убаюкивал, и он заснул.
***
Ему снился странный сон: маленькая девочка ни жива, ни мертва пряталась в каюте за стопками тяжеленных книг. Мать велела ей сидеть тихо и не высовываться. Сверху происходила какая-то потасовка, грубые голоса, и страшный громкий плюх. Судно снова пришло в движение. Еще час, два… Прибыли.. Грубые незнакомые люди вошли в каюту и стали шарить в поисках сокровищ.
– Здесь ничего нет кроме книг… И девчонки… Что будем делать?
– Положить в этот рюкзак книги, что потяжелее, одеть на девчонку и за борт, вслед за родителями. Нам некогда няньчиться или развлекаться!
Жестокие руки схватили упирающуюся девочку и вытащили на палубу. Девочка помнила это место другим: из воды торчали здания из стекла и бетона. Девочка не смогла признать в них высотки Москва-сити. Рядом толпился флот из яхт и парусников. Как будто кошки и собаки столпились у ног хозяев в ожидании кормежки.
Девочку привязали к рюкзаку с несколькими томами переиздания Лицевого Летописного свода и бросили за борт.
Она падала вниз головой в глубину. Темно-русые кудри прятали её личико.. Девочка думала, что ей уже очень хочется сделать вдох, её грудная клетка тряслась от нехватки воздуха, в ушах очень болело от перепадов давления. Уже теряя сознание, она увидела тени дельфинов…
***
Саша проснулся от капель воды на лице, так и не узнав, что случилось с девочкой в его сне. Начиналась буря. Уже было видно очертания островов на горизонте. Вдалеке горел огонь на башне, которая по-видимому служил маяком и еще один огонек внизу ближе.
Дождь усиливался заливая лодку, она понемногу превращалась в бассейн. Двигатель неожиданно заглох.
–Саш, ситуация критическая, я смогу тебя вывести на себе… Будет мокро. Но похоже тебе уже все равно за бортом ты или в лодке…
– Как за тебя держаться? Я хорошо плаваю, но не в шторм.
– Я выдвинул перекладину. Держись, всё своё с собой? Ах, да ничего кроме тебя самого, ты самое ценное, что у нас есть.. Прыгаем!
