Элиас Лённрот
Калевала

Полная версия

Руна восьмая

По дороге Вяйнямёйнен видит красиво одетую девушку Похъёлы и просит ее стать его женой (1–50). – Девушка в конце концов соглашается исполнить его желание, если он сделает лодку из кусков веретена и спустит ее на воду, совсем к ней не прикасаясь (51–132). – Вяйнямёйнен начинает стругать, топором разрубает себе колено и никак не может остановить кровотечение (133–204). – Он отправляется искать человека, который знает способ заговаривать кровь, и находит старика, который обещает остановить кровотечение (205–282)

 
     Мрачной Похъёлы красотка,
Красота земли и моря,
На дуге сидит воздушной,
На изгибе круглом неба,
⁵ В платье чистое одета,
В одеянье белой ткани;
Ткет одежду золотую,
Серебром всю украшает,
Золотой челнок проводит
¹⁰ По серебряному берду.
     И челнок, жужжа, стремится,
Быстро бегает катушка,
Быстро движется основа
И серебряное бердо
¹⁵ При тканье прекрасной девы,
Серебром прилежно ткавшей.
     Старый, верный Вяйнямёйнен
Шумно едет по дороге
Из той Похъёлы туманной,
²⁰ Из суровой Сариолы.
     Недалеко он отъехал,
Он промчался лишь немного,
Слышит: вот челнок по берду
Зажужжал над головою.
²⁵      Старец голову приподнял
И взглянул тогда на небо:
Вот стоит дуга на небе,
На дуге сидит девица,
Ткет одежду золотую,
³⁰ Серебром всю украшает.
     Старый, верный Вяйнямёйнен
Останавливает лошадь,
Говорит слова такие
И такие молвит речи:
³⁵ «Ты сойди, девица, в сани,
Ты садись со мною рядом».
     И ответ дала девица,
Так сказала и спросила:
«Что же я на этих санках,
⁴⁰ Что, девица, буду делать?»
     Старый, верный Вяйнямёйнен
Так на это отвечает:
«Ты затем сойди, девица,
Ты затем садись на сани,
⁴⁵ Чтобы с медом печь мне хлебы.
Будешь пиво мне готовить,
На скамье споешь приятно,
У окна ты развлечешься,
В крае Вяйнёлы, на поле,
⁵⁰ По подворьям Калевалы».
     Но девица отвечает,
Говорит слова такие:
«Я пошла на луг цветистый,
На желтеющее поле
⁵⁵ Вечерком вчера пошла я,
Как уж солнце закатилось.
Вдруг я слышу пенье птички.
Слышу – дрозд поет на ветке,
И поет девичьи думы,
⁶⁰ Размышления невесты.
     Я сказала доброй птичке,
У нее я так спросила:
«Ты скажи мне, милый дроздик,
Спой, чтоб было мне понятно,
⁶⁵ Как на свете жить приятней,
Как прожить на свете лучше:
У отца ли жить девицей
Или с мужем жить женою?»
     Отвечает так синица,
⁷⁰ Дрозд на ветке так щебечет:
«Летом дни теплы и ясны,
Но теплее жить девице;
Холодно зимой железо,
Холодней жене живется;
⁷⁵ Дома девушка на воле —
Точно ягодка на поле,
А жена при муже – точно
На цепи сидит собака.
Редко раб увидит ласку,
⁸⁰ Но жена совсем не видит».
     Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
«То пустое птичье пенье,
И дрозда напевы глупы:
⁸⁵ Вечно девушка – ребенок,
Только жен лишь уважают.
Ты сойди, девица, в сани,
Ты садись со мною рядом;
Я ведь – муж незаурядный,
⁹⁰ Богатырь, других не хуже!»
     Молвит девушка разумно,
Говорит слова такие:
«Я тебя сочту героем
И тогда признаю мужем,
⁹⁵ Если ты разрежешь волос,
Но чтоб нож без острия был,
Если ты яйцо завяжешь —
Но чтоб узел не был виден».
     Старый, верный Вяйнямёйнен
¹⁰⁰ Волос тотчас разрезает,
Но ножом ненавостренным,
Лезвия совсем лишенным;
Завязал яйцо он в узел,
И тот узел не был виден.
¹⁰⁵ Просит сесть девицу в сани,
Просит он занять сиденье.
     Молвит девушка разумно:
«Я к тебе усядусь в сани,
Если ты обточишь камень,
¹¹⁰ Изо льда жердинки срежешь,
Чтоб не сыпались кусочки,
Чтоб пылинка не слетела».
     Старый, верный Вяйнямёйнен
Не задумался нисколько.
¹¹⁵ Обточил он быстро камень,
Изо льда жердинки сделал,
И не сыпались кусочки,
И пылинка не слетела.
Вновь зовет он деву в сани,
¹²⁰ Вновь девицу на сиденье.
     Молвит девушка разумно,
Говорит слова такие:
«За того я замуж выйду,
Кто мне выстругает лодку
¹²⁵ Из обломков веретенца,
Из кусков моей катушки;
Пустит на воду ту лодку,
Новый челночок на волны,
Не толкнув ее коленом,
¹³⁰ Не дотронувшись ладонью,
Не вертя притом рукою
И не расправляя плечи».
     Молвил старый Вяйнямёйнен
И сказал слова такие:
¹³⁵ «Никого здесь не найдется,
Под небесной этой кровлей,
Кто, как я, построит лодку,
Кто так выстругать сумеет»,
Взял обломки веретенца,
¹⁴⁰ Взял кусочки от катушки
И спешит построить лодку:
Сто досок соединяет
На горе стальной, огромной,
На скале ее железной.
¹⁴⁵      Он выстругивает лодку
И работает прилежно.
День работает, другой день,
Уж работает и третий,
Топором не колет камень,
¹⁵⁰ Лезвием скалу не рубит.
     Вот на третьи сутки Хийси
Вдруг хватает топорище,
Лезвие хватает Лемпо,
Топорищу придал силы,
¹⁵⁵ И топор к скале стремится,
Лезвие несется к камню;
Отскочил топор от камня,
Лезвие вонзилось в тело,
Мужу бедному в колено,
¹⁶⁰ В палец на ноге у Вяйнё;
Лемпо режет старцу тело,
Жилы Хийси разрывает,
Кровь тут хлынула потоком,
Потекла со всею силой.
¹⁶⁵      Старый, верный Вяйнямёйнен,
Вековечный прорицатель,
Говорит слова такие
И такие молвит речи:
«Ты, топор остроконечный
¹⁷⁰ С лезвием железным гладким!
Мнил ты, что рубил деревья,
Воевал с косматой елью,
Направлялся к диким соснам,
Враждовал с березой белой, —
¹⁷⁵ В миг, когда в меня вонзился,
Разрубил живые жилы».
     Начал старец заклинанья,
Говорит и вспоминает
Зол земных происхожденье;
¹⁸⁰ Вспомнил каждое он слово,
Одного не вспомнит только:
Заклинаний о железе,
Чтоб из них повязку сделать,
Чтоб замок из них устроить
¹⁸⁵ На тяжелые порезы,
На синеющие раны.
     Вот ручьями кровь сбегает,
Как поток, стремится шумно,
Покрывает стебли ягод.
¹⁹⁰ Залила траву в полянах,
Не осталось ни травинки —
Все покрыто было кровью,
Все залил поток могучий;
Он сбегал, бушуя грозно,
¹⁹⁵ С богатырского колена,
С пальца на ноге у Вяйнё.
     Старый, верный Вяйнямёйнен
Лишаи сдирает с камня,
Мох сбирает на болоте,
²⁰⁰ На земле срывает травы,
Чтоб закрыть отверстье злое,
Запереть большую рану;
Но ничто не помогает,
Кровь по-прежнему струится.
²⁰⁵      Удрученный тяжкой болью,
Он еще сильней страдает.
Старый, верный Вяйнямёйнен
Начинает горько плакать,
Заложил коня поспешно
²¹⁰ И запряг гнедого в сани,
Сам на них с трудом поднялся,
Поместился на сиденье.
     Вот кнутом коня ударил,
Вот стегнул хлыстом хорошим —
²¹⁵ Бодро конь бежит оттуда,
Путь становится все меньше;
Подъезжает он к деревне,
Там он видит три дороги.
     Старый, верный Вяйнямёйнен
²²⁰ Едет нижнею дорогой,
Стал у нижнего строенья,
У порога стоя, молвил:
«Не найдется ль в этом доме,
Кто б лечил следы железа,
²²⁵ Узнавать бы мог болезни,
Исцелил герою рану?»
     На полу сидел малютка,
У печи сидел ребенок,
Дал в ответ слова такие:
²³⁰ «Никого нет в этом доме,
Кто б лечил следы железа,
Мог бы боль унять героя,
Положить конец страданью,
Исцелить герою рану.
²³⁵ Загляни в жилье другое,
Поезжай к другому дому!»
     Старый, верный Вяйнямёйнен
Вновь коня кнутом ударил,
Быстро едет по дороге;
²⁴⁰ Проезжает недалеко,
Едет среднею дорогой,
Стал у среднего строенья,
У порога стоя, молвил
И спросил перед окошком:
²⁴⁵ «Не найдется ль в этом доме,
Кто б лечил следы железа,
Удержал бы реку крови,
Положил конец потоку?»
     Там укрытая старушка
²⁵⁰ Перед печкою лежала
И ответила охотно,
Постучав тремя зубами:
«Никого нет в этом доме,
Кто б лечил следы железа,
²⁵⁵ Крови знал происхожденье,
Успокаивал бы боли.
Загляни в жилье другое,
Поезжай к другому дому!»
     Старый, верный Вяйнямёйнен
²⁶⁰ Вновь коня хлыстом ударил,
Быстро мчится по дороге,
Проезжает недалеко,
Едет верхнею дорогой,
Стал у верхнего строенья;
²⁶⁵ У порога стоя, молвил
И сказал он под навесом:
«Не найдется ль в этом доме,
Кто б лечил следы железа,
Кто унял бы реку крови,
²⁷⁰ Положил конец потоку?»
     Там старик седобородый
Наверху, на печке грелся;
Пробурчал оттуда старый,
Закричал седобородый:
²⁷⁵ «И не то еще сдержали,
И не то остановили
Три могучих божьих слова —
Повесть о вещей начале;
Так утихли водопады,
²⁸⁰ Реки бурные смирились,
Также бухты у мысочков
И за косами заливы».
 

Руна девятая

Вяйнямёйнен рассказывает старику о происхождении железа (1–266). – Старик бранит железо и произносит заклинания; кровь перестает течь (267–418). – Старик заставляет своего сына приготовить снадобье, смазывает и перевязывает рану; Вяйнямёйнен выздоравливает и благодарит бога за помощь (419–586)

 
     Вот поднялся Вяйнямёйнен,
Сам он быстро встал на санках
И без помощи выходит;
Без поддержки приподнялся,
⁵ Из саней пошел в жилище,
Дальше в горницу проходит.
     Из сребра приносят кружку,
Чашку ставят золотую,
Но она вмещает мало,
¹⁰ Незначительную долю
Благородной крови Вяйнё
Из его глубокой раны.
Забурчал на печке старый,
Закричал седобородый:
¹⁵ «Из каких мужей ты будешь,
Из числа каких героев?
Ведь семь лодок крови вышло,
Восемь кадок глубочайших;
Кровь из твоего колена
²⁰ На пол пролилась, бедняга!
Много разных слов я знаю,
Но не знаю о начале,
О рождении железа
И о первом росте стали».
²⁵      Молвил старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
«Знаю сам начало стали
И рождение железа.
Воздух – мать всему на свете,
³⁰ Старший брат – водой зовется,
Младший брат воды – железо,
Средний брат – огонь горячий.
     Укко, тот творец верховный,
Старец Укко, бог небесный,
³⁵ Отделил от неба воду,
Разделил он воду с сушей;
Не рождалось лишь железо,
Не рождалось, не всходило.
Укко, этот бог верховный,
⁴⁰ Протянул однажды руки
И потер их друг о дружку
На своем колене левом:
Появились три девицы,
Эти дочери творенья,
⁴⁵ Эти матери железа
И голуборотой стали.
     Вот пошли они, колышась,
В облаках они ступают,
Молоком полны их груди,
⁵⁰ И сосцы отяжелели.
Молоко течет на землю,
Грудью полной орошают
Девы землю и болота,
Тихо дремлющие воды.
⁵⁵      Каплей черною стекает
Молоко у девы старшей,
У второй же девы, средней,
Каплей белою стекает,
А у той, что всех моложе,
⁶⁰ Каплей красною сбегает.
     И из черных этих капель
Вышло мягкое железо;
Где же белые упали —
Сталь упругая явилась;
⁶⁵ А из красных капель вышло
Лишь некрепкое железо.
     Так недолго продолжалось.
Вот железо захотело
Брата старшего увидеть,
⁷⁰ Завести с огнем знакомство.
     Но огонь бушует страшно
И растет с ужасной силой,
Сжечь несчастного он хочет,
Брата младшего – железо.
⁷⁵      Но железо убегает
И спасается поспешно
От огня, от рук ужасных,
От его злодейской пасти.
     И бежит оно далеко,
⁸⁰ Для себя защиты ищет
В зыбких топях и болотах
И в потоках быстротечных,
На хребте болот обширных
И в обрывах гор высоких,
⁸⁵ Где несут лебедки яйца,
Где сидят на яйцах гуси.
     И в болоте, под водою,
Распростерлося железо,
Там скрывается два года,
⁹⁰ Там скрывается и третий
Между пнями двух деревьев,
Между трех корней березы.
Но совсем не убежало
От огня объятий диких.
⁹⁵ И еще ему пришлося
Увидать огня жилище,
Чтобы там в мечи и копья
Превратиться от каленья.
     По болоту волк стремится,
¹⁰⁰ Из лесу медведь выходит,
И колышет волк трясину,
И медведь болото топчет.
Поднимается железо,
Вырастают прутья стали,
¹⁰⁵ Где ступает волк ногою,
Где медведь ступает лапой.
     Вот родился Ильмаринен,
Он родился, подрастает.
На горе углей родился,
¹¹⁰ Рос на угольной поляне,
И в руке он молот держит,
В кулаке щипцы сжимает.
     Темной ночью он родился,
Днем уж кузницу он строит,
¹¹⁵ Место кузнице он ищет,
Где мехи свои поставить.
Увидал сырую землю,
То болото все в холмочках;
Поглядеть туда идет он,
¹²⁰ Рассмотреть вблизи болото;
Ставит там свое горнило
И мехи он размещает.
     По следам идет он волчьим,
По следам медвежьей лапы,
¹²⁵ Видит отпрыски железа,
Видит прутья синей стали
На следах глубоких волка,
На следах больших медведя.
     Говорит слова такие:
¹³⁰ «О ты, бедное железо!
Здесь тебе плохое место,
Ты лежишь здесь очень низко,
Где идут болотом волки,
Где медведь ступает лапой!»
¹³⁵      Он подумал и размыслил:
«А что будет, если брошу
Я в огонь железо это,
Положу его в горнило?»
     Испугалося железо,
¹⁴⁰ В ужасе оно трепещет
Пред безумной силой жара,
Как услышало те речи.
И кузнец тот Ильмаринен
Молвил: «Этого не будет:
¹⁴⁵ Не сожжет огонь родного,
Соплеменников не тронет.
Ты пойдешь к огню в жилище,
Где живет, укрывшись, пламя:
Там ты вырастешь прекрасно,
¹⁵⁰ Там ты сделаешься сильным,
Станешь ты мечом для мужа
И застежками для женщин!»
     В тот же день и в тот же вечер
Из болот железо взяли,
¹⁵⁵ Там на дне его отрыли,
Принесли его к горнилу.
     Положил кузнец железо,
Поместил в огонь горнила
И мехи привел в движенье,
¹⁶⁰ Трижды дуть их заставляет.
Расплавляется железо,
Размякает под мехами,
Точно тесто из пшеницы
Иль для черных хлебов тесто,
¹⁶⁵ Там, в огне кузнечном сильном,
В ярком пламени горнила.
     И воскликнуло железо:
«О кузнец ты, Ильмаринен,
Унеси меня отсюда,
¹⁷⁰ Здесь меня терзает пламя!»
     Так ответил Ильмаринен:
«Коль тебя отсюда выну,
Может, станешь ты ужасным,
Станешь слишком беспощадным,
¹⁷⁵ Своего порежешь брата,
Сына матери поранишь».
     Поклялось тогда железо,
Поклялось сильнейшей клятвой
Пред горнилом, наковальней,
¹⁸⁰ Перед молотом кузнечным,
Говорит слова такие
И такие молвит речи:
«Есть деревья для пореза,
Можно сердце рвать у камня.
¹⁸⁵ Я не буду резать брата,
Сына матери не трону;
Жизнь моя приятней будет
И житье мое привольней,
Если к людям попаду я,
¹⁹⁰ Послужу ручным орудьем,
Чем свое мне племя резать,
Чем своих родных мне ранить».
     И кузнец тот, Ильмаринен,
Тот кователь вековечный,
¹⁹⁵ Из огня железо тащит,
Положил на наковальню,
Бьет его, чтоб стало мягче,
Вещи острые кует он,
Топоры кует и копья,
²⁰⁰ Вещи разные сковал он.
     Но еще железу мало,
Надо бедному прибавить:
Не готов язык железа
И не вырос рот у стали,
²⁰⁵ Ведь не закалить железо,
Коль не намочить водою.
     И кузнец тот Ильмаринен
Сам об этом поразмыслил,
Положил золы немного,
²¹⁰ Щелоку чуть-чуть прибавил
В жидкость для закалки стали,
В сок для крепости железа.
     Языком он смесь отведал,
Про себя он рассуждает,
²¹⁵ Говорит слова такие:
«Эта смесь не обратится
В жидкость для закалки стали,
В сок для крепости железа».
     Вот с земли пчела взлетела,
²²⁰ Синекрылая из травки;
Полетав, остановилась
У кузнечного горнила.
     И кузнец промолвил слово:
«Пчелка, быстрый человечек!
²²⁵ Принеси медку на крыльях,
Языком достань ты сладость
Из шести цветочных чашек,
Из семи верхушек травных,
Чтобы сталь мне изготовить,
²³⁰ Чтобы выправить железо!»
     Слышит шершень, Хийси птичка,
Услыхал он эти речи:
С кровли кузницы смотрел он,
На бересте кровли сидя,
²³⁵ Как калилась сталь в горниле,
Как готовилось железо.
     С быстротой летит оттуда,
Сыплет ужасами Хийси
И приносит змей шипенье,
²⁴⁰ Черный яд гадюки злобной,
Муравьиный яд приносит
И сокрытый яд лягушки
В жидкость для закалки стали,
В сок для крепости железа.
²⁴⁵      А кузнец тот, Ильмаринен,
Вековечный тот копатель,
Пораздумал и помыслил,
Что та пчелка, прилетевши,
Сладкий мед ему приносит,
²⁵⁰ Меду в сотах доставляет,
И сказал слова такие:
«Рад, что принесла мне это
В жидкость для закалки стали,
В сок для крепости железа».
²⁵⁵      Сталь туда он погружает,
Погружает и железо,
Из огня железо вынул,
Из горнила сталь он поднял.
     Вышла сталь оттуда злою,
²⁶⁰ Злобным сделалось железо
И нарушило присягу,
Как собака, съело клятвы;
Без пощады режет брата
И родных с ужасной злобой,
²⁶⁵ Заставляет кровь струиться
И бежать из раны с шумом».
     Закачал старик на печке
Бородой и головою:
«Знаю я теперь начало
²⁷⁰ И коварный нрав железа.
     Злое, жалкое железо,
Ты, изгарина дрянная,
Сталь с могуществом ужасным!
Так-то ты росло на свете,
²⁷⁵ Так-то сделалось ты страшным,
Чересчур уже великим!
     Ты ведь не было великим,
Ни великим, ни ничтожным,
Ты ведь не было красивым,
²⁸⁰ Прежде не было могучим,
Молоком новорожденным
Ты покойно исходило
Из сосцов прекрасных девы,
Из девичьей полной груди
²⁸⁵ На краю обширной тучи,
Посредине небосвода.
     Ты ведь не было великим,
Ни великим, ни ничтожным,
Как ты было словно влага,
²⁹⁰ Словно струйка ключевая
На хребте болот широких;
У крутой скалы, в уступе,
Ты комком земли лежало,
Ты лежало пылью ржавой.
²⁹⁵      Ты ведь не было великим,
Ни великим, ни ничтожным,
Как тогда тебя в болоте
И олень и лось топтали,
Как тебя давили волки
³⁰⁰ И медведь царапал лапой.
     Ты ведь не было великим,
Ни великим, ни ничтожным,
Как тебя из топи вынул,
Потащил из почвы черной,
³⁰⁵ Прямо в кузницу доставил,
Бросил к горну Ильмаринен.
     Ты ведь не было великим,
Ни великим, ни ничтожным,
Как изгарина, шипело,
³¹⁰ Кипятком ты клокотало
В страшном огненном пространстве,
Как клялось ты страшной клятвой
Перед горном, наковальней,
Перед молотом кузнечным,
³¹⁵ Пред горячим дном горнила,
Где кузнец тогда работал.
     Ныне ль ты великим стало,
Сильной ярости достигло,
Клятву страшную забыло,
³²⁰ Честь свою, как пес, сожрало:
Свой же род ты полосуешь
И своих родных кусаешь?
     Кто ж тебя ко злу понудил,
Кто внушил дела дурные?
³²⁵ Твой отец иль мать родная,
Был ли то твой брат старейший,
Иль сестра твоя меньшая,
Или кто другой из рода?
     Не отец, не мать родная
³³⁰ И не брат родной старейший,
Не сестра твоя меньшая
И никто другой из рода;
Ты само – источник бедствий;
Ты – начало дел ужасных.
³³⁵      Вот, смотри свою работу
Да приди беду поправить;
Иль скажу твоей родимой,
Я пожалуюсь старухе.
Много матери заботы,
³⁴⁰ Тяжело бывает старой,
Если сын дурное сделал,
Если дерзко поступил он.
     Не хлещи ты, кровь, потоком.
Ты не бей струею теплой,
³⁴⁵ Перестань на лоб мне брызгать,
Обливать мне грудь потоком;
Как стена, ты стань недвижно,
Как забор, ты стой спокойно,
Стой, как меч, упавший в море,
³⁵⁰ Как во мху стоит осока,
Как стоит на поле глыба,
Как скала средь водопада.
     Если ж непременно надо,
Чтоб ты быстро устремлялась,
³⁵⁵ Ну, так двигайся ты в мясе,
По костям ты бегай быстро:
Там тебе гораздо лучше,
В коже много превосходней
Пробегать тебе по жилам,
³⁶⁰ По костям передвигаться,
Чем на землю изливаться,
Перемешиваться с пылью.
     Молоко, не лейся в землю,
На траву не изливайся,
³⁶⁵ Ни на дерн, мужей украса,
Ни на холм, героев злато:
Проживать должно ты в сердце,
В легких погреб свой устроить,
Поспешай туда обратно,
³⁷⁰ Возвратись туда скорее.
Нет нужды ручьем стремиться
И как озеро разлиться
Или бить ключом болотным,
В поле лужей расстилаться.
³⁷⁵      Смирно стой, не изливайся,
Кровь ты красная, не лейся,
Будь смирна, сама сдержись ты!
Водопад на Турья стал же,
Туонелы река смирилась,
³⁸⁰ Море высохло и небо
В лето засухи великой,
В год огня, мучений полный.
     Если ж этому не внемлешь,
Я пути другие знаю,
³⁸⁵ Знаю я, чего искать мне:
Я возьму котел у Хийси,
Чтобы кровь в нем поварилась,
Там она калиться будет,
И не вытечет ни капли,
³⁹⁰ Красный сок не будет литься,
Не падет уж кровь на землю,
Не польет, свистя, из раны.
Иль не богатырь я больше,
Старца сын, уж не герой я,
³⁹⁵ Чтоб сдержать стремленье крови,
Запрудить из жил потоки?
О! так есть отец великий,
Есть творец, живущий в тучах;
Из мужей он самый сильный,
⁴⁰⁰ Из героев самый мощный:
Крови рот зажать он может,
Он уймет ее стремленье.
     О ты, Укко, бог верховный,
Ты, отец и бог небесный,
⁴⁰⁵ Снизойди: тебя мне нужно!
Снизойди: тебя зову я!
Ты сдави рукою сильной,
Нажимай ты толстым пальцем,
Да покрепче, эту рану
⁴¹⁰ И запри отверстье злое,
Положи листочков нежных
И рассыпь цветы златые,
Чтоб закрыть дорогу крови,
Запрудить ее потоки,
⁴¹⁵ Чтоб она не шла на платье,
Бороду не заливала».
     Так потоки укротил он,
Запрудил дорогу крови.
Сына в кузницу послал он,
⁴²⁰ Чтобы мази приготовить,
Взяв травы волокон нежных
И в цвету тысячелистник,
Взяв медовых сладких капель
Да собрав частицы сотов.
⁴²⁵      Мальчик в кузницу уходит,
Чтобы мази приготовить.
На пути он дуб встречает
И у дуба вопрошает:
«Есть ли мед в ветвях широких,
⁴³⁰ Соты под корой дубовой?»
     Отвечает дуб разумно:
«Мед еще вчера ведь капал
По ветвям моим широким,
Мед повис в моей вершине,
⁴³⁵ С облаков, вверху шумящих,
С тех барашков мимолетных».
     Взял он щепочку от дуба,
Крошку мягкой древесины,
Много трав сорвал хороших,
⁴⁴⁰ Злаков самых разновидных,
Что не только в этом крае,
Но и в прочих неизвестны.
     Их в котел кипящий бросил,
Смесь он крепкую составил
⁴⁴⁵ Из щепы коры дубовой
И из трав, прекрасных видом.
     Вот шумит котел кипящий,
Он кипит подряд три ночи
И подряд три дня весенних.
⁴⁵⁰ Смотрит мальчик: что-то вышло,
Хорошо ли мазь вскипела,
Может, снадобье готово?
     Мазь, однако, не готова,
Не такое вышло средство.
⁴⁵⁵ Трав еще он в смесь прибавил,
Злаков самых разновидных,
Что в иных местах далеких,
Миль за сотню, собирали
Девять сильных чародеев,
⁴⁶⁰ Восемь знахарей могучих.
     Он еще три ночи варит,
Варит девять ночек сряду
И с огня котел снимает.
Смотрит мазь он осторожно:
⁴⁶⁵ Средство нужное поспело ль,
Мазь волшебная готова ль?
     Там ветвистая осина
На краю росла поляны,
Только сильно подломилась
⁴⁷⁰ И совсем почти упала;
Он ее помазал смесью
И потер волшебной мазью,
Сам сказал слова такие:
«Через то, что этой смесью
⁴⁷⁵ Кривизну я здесь помажу
И залью я мазью рану,
Пусть осина исцелится
И еще пусть крепче станет».
     Тут поправилась осина
⁴⁸⁰ И еще вдруг крепче стала:
Поднялась вершина стройно,
Укрепился ствол высокий.
     Стал он мазать этой мазью,
Покрывать волшебным средством
⁴⁸⁵ И расколотые камни,
И рассекшиеся скалы:
Вновь срастались половины
И куски соединялись.
     Мальчик кузницу оставил,
⁴⁹⁰ Мазь целительную сделав;
Приготовил это средство,
В руки старому он подал:
«Вот состав с большою силой,
Вот испытанное средство:
⁴⁹⁵ Крепко сплачивает горы,
Быстро связывает скалы».
В рот кладет лекарство старый
На язык для испытанья
И находит средство годным,
⁵⁰⁰ Эту мазь вполне удачной.
     Вяйнямёйнена он мажет,
Лечит все следы ранений,
Мажет сверху, мажет снизу,
Мажет мазью посредине;
⁵⁰⁵ Говорит слова такие
И такие молвит речи:
«Не с своей иду я плотью,
Во плоти творца иду я;
Не своей стремлюся силой,
⁵¹⁰ Силой мощного стремлюся;
Не мои уста здесь молвят,
Молвлю вышнего устами;
И в моих устах есть милость,
Но уста творца богаче;
⁵¹⁵ И в моей руке есть прелесть,
Но рука творца прекрасней».
     Только он помазал мазью,
Только средство приложил он,
Стал вдруг корчиться от боли
⁵²⁰ И свалился Вяйнямёйнен:
Он и так и сяк вертится,
Но покоя не находит.
     Изгоняет старец боли,
Гонит сильные мученья,
⁵²⁵ Шлет их внутрь горы болезней
И наверх холма мучений,
Чтобы камни заболели,
Чтобы мучились утесы.
     Ленты шелковые взял он,
⁵³⁰ Режет ленты он на части,
Рвет он ленты на полоски,
Сделал старец перевязки;
Обвязал он этим шелком,
Обмотал весьма искусно
⁵³⁵ Вяйнямёйнена колено
И больной героя палец.
     Говорит слова такие
И такие молвит речи:
«Божий шелк повязкой служит,
⁵⁴⁰ Лента божья – перевязкой
На колене славном мужа
И на пальце, полном силы.
Ты взгляни, о бог прекрасный,
Защити, творец могучий,
⁵⁴⁵ Чтобы нам не ведать бедствий,
Чтобы нам не знать несчастий».
     Старый, верный Вяйнямёйнен
Скоро помощь ощущает
И становится здоровым.
⁵⁵⁰ Тело стало вновь красивым,
Снизу стало исцеленным
И внутри вполне окрепшим,
И с боков неповрежденным,
И снаружи без порезов,
⁵⁵⁵ Превосходнее, красивей,
Чем когда-либо бывало.
Уж ступить ногою может,
Может он сгибать колено
Без малейшей даже боли,
⁵⁶⁰ Безо всяких затруднений.
     И поднялся Вяйнямёйнен,
Выше поднимает очи,
Смотрит с радостью великой
Через голову на небо;
⁵⁶⁵ Говорит слова такие
И такие молвит речи:
«Да, оттуда сходит милость,
Помощь верная оттуда,
Вот оттуда, с выси неба,
⁵⁷⁰ От творца с могучей силой.
     Да прославится создатель,
Да восхвалится всевышний!
Ниспослал ко мне он помощь,
Дал он мне свою защиту
⁵⁷⁵ При моих ужасных муках,
При страданьях от железа!»
     Молвил старый Вяйнямёйнен,
Говорит слова такие:
«Ты, народ, что после будешь,
⁵⁸⁰ Племя, что потом возникнешь!
Челнока на спор не делай,
Лодку выгнуть не похвастай:
Только бог кончает дело,
Лишь творец конец дарует;
⁵⁸⁵ Без него герои слабы,
Руки сильного бессильны!»