Элейн Эйрон
Высокочувствительная личность в любви. Как строить отношения и понимать партнера, когда весь мир против вас
На помощь! «Мы с партнером полные противоположности» или «мы с ним как близнецы»
У вас и партнера получились противоположные результаты в тестах?
Расслабьтесь. Это вовсе не значит, что у вас непременно будут проблемы в отношениях. На самом деле, благодаря такой разнице ваши отношения даже могут стать крепче и счастливее, чем у большинства. Эта книга не о важности совпадения темпераментов.
Вы очень похожи? Это тоже хорошо, хотя может стать для вас неожиданностью и привести к некоторому пересмотру представлений друг о друге.
Ладно, не буду вас обманывать. Согласно исследованиям, люди имеют некоторую тенденцию выбирать в партнеры тех, кто напоминает в личностном плане их самих. Под личностным планом я в данном случае подразумеваю врожденный темперамент плюс весь прежний жизненный опыт. И есть определенная тенденция к тому, что люди, близкие в личностном плане, счастливее друг с другом. Но под определенной тенденцией я в любом случае подразумеваю значительное обобщение. Точно так же, как если мы говорим, что мужчины обычно выше женщин, но мы прекрасно понимаем и то, что многие женщины все же выше многих мужчин. По такому же принципу есть множество пар, которые не вписываются в упомянутую тенденцию: у партнеров совершенно разные темпераменты, но они счастливы. Всегда приятно быть исключением из чьих-то правил. Сейчас речь о том, что несовпадение темпераментов ни в коем случае не предвещает непременного распада отношений.
Что действительно очень сильно определяет успех отношений (их продолжительность и счастье, которое они дарят) – это личность каждого из партнеров, неважно, насколько они совпадают по темпераменту. Если говорить более конкретно, когда даже один из партнеров в паре добрый, благоразумный, полон надежд и так далее (а эти черты невозможно оценить самостоятельно с помощью тестов), это значительно увеличивает шанс, что пара благополучно разберется со своими различиями. Действительно важно понять, как ваши темпераменты взаимодействуют – это темы глав 5 и 6.
Однако большинство из тех, кто сделал размещенные выше тесты, скорее всего, обнаружили, что различия между вами умеренные. Возможно, вы отличаетесь по одному признаку, но совпадаете в чем-то другом. А может быть, у вас и вовсе все замечательно. Еще раз повторю: смысл этой книги не в том, что одни люди должны быть вместе, а другие – избегать друг друга. Важно, что проблемы в парах возникают независимо от различий, когда у людей нет понимания, как уживаться с темпераментом партнера. Приведу несколько примеров таких проблем и покажу варианты их решения.
Дина, Дэниел, Блейк и другие
Дина всем сердцем хочет быть с Дэниелом. Ее муж веселый, добрый, успешный, ответственный и отлично ладит с детьми. А еще он скучный. И очень бестолковый. Ей кажется, что он постоянно перебивает ее в неподходящие моменты и все время говорит глупости. Когда она пытается обсудить с ним его «недостатки», он, понятное дело, удивляется и обижается. Поговорив с друзьями, она обнаруживает, что тем Дэниел скучным или бестолковым не кажется. Но к этим друзьям у нее тоже полно претензий, и она решает, что, вероятно, проблема в ней самой. Может, она вообще не способна никого любить? Хотя в случае с Дэниелом это явно не так – Дина уверена, что любит его. Но не уважает. Его интересы кажутся ей пустыми и слишком приземленными. Ей стыдно ловить себя на этих мыслях, она ведь знает, что его приземленность приносит ей выгоду, а он все равно любит и уважает ее.
Все становится еще сложнее, когда Дина встречает на семинаре по йоге «человека, за которого мне следовало бы выйти замуж» – тихого и глубоко духовного; он говорит мало, но всегда что-то умное. Она знает, что никогда не оставит Дэниела, но глубоко страдает, что обречена жить с не тем человеком, и не может поговорить ни с одним из них на эту тему.
Теперь возьмем Блейка. Он одинокий отец, не состоит в отношениях и вряд ли когда-нибудь решится на них. На любом свидании он чувствует себя не в своей тарелке. Он даже не может знакомиться по интернету, выставлять себя на обозрение, как на рынке, и ждать, когда кто-то заинтересуется, или самому выбирать из предложенных описаний кажется ему каким-то глупым занятием. Проблема в том, что Блейку нужна спутница. Он травмирован прежними отношениями, знает, что ему нужно как-то продемонстрировать себя с другой стороны, но не может. И естественно, чувствует, что с ним что-то не так. Кто вообще захочет его? Блейку снятся кошмары о неудачных свиданиях и свадьбах, а еще о цунами, наводнениях и грабителях.
Что насчет Рика и Джесс? Они утверждают, что счастливы, и у них все для этого есть. Они были в восторге, что нашли друг друга. Обоим нравятся тихие домашние вечера, у обоих внешний мир вызывает стресс и тревогу. Оба любят размышлять о таких вещах, как смерть и смысл жизни. Но по прошествии лет Рик захотел добавить в их жизнь немного радости. Но ему приходится выходить из дома в одиночестве, с благословения Джесс, потому что та слишком устает. В процессе своих выходов «в мир» Рик знакомится с общительной, предприимчивой, оптимистичной девушкой. Внезапно он осознает, что до сих пор лишь наблюдал за жизнью со стороны. Теперь он подумывает уйти от Джесс, но боится, что та не переживет разрыва.
Давайте познакомимся еще и с Дэвидом. Ему кажется, что он любит Джилл даже слишком сильно. Она такая умная, такая интересная. Но Дэвид постоянно чувствует, что недотягивает до нее. У нее есть свойство каким-то волшебным образом понимать происходящее, будь то погода, смысл фильма или проблемы у друзей. Хуже того – она всегда знает, что происходит с ним самим, даже раньше него. Рядом с ней он ощущает себя глупым и бесчувственным. В последнее время ему кажется, что Джилл думает о нем точно так же и каждое ее случайное критическое замечание всегда попадает в цель. Он спрашивает себя, переживет ли его самооценка эти отношения, пусть даже внешне все выглядит идеально.
И наконец, Джордан и Крис. Джордан сменил три работы в трех штатах за последние шесть лет. Крис каждый раз с большой неохотой переезжала с ним. Переезды травмируют Крис, она начинает думать, что у Джордана проблемы с принятием обязательств, укоренением или чувством удовлетворенности жизнью. Крис спрашивает себя, нет ли у Джордана синдрома дефицита внимания, раз он стремится постоянно менять работу и место жительства. На этой неделе Джордан заговорил о том, что на новой работе его могут перевести в лондонский офис. Крис угрожает, что не поедет с ним, и считает, что им стоит сходить к семейному терапевту, который, разумеется, диагностирует у Джордана какое-нибудь расстройство.
Сколько печальных примеров. И их нужно умножить на миллион.
Загадка неразрешимых конфликтов
Вот загадка: психолог-исследователь Джон Готтман обнаружил, что 69 % конфликтов в парах превращаются в вечные и неразрешимые; при этом у счастливых и несчастливых пар одинаковый процент подобных неразрешимых ситуаций. Вот вам и теория, что у счастливых пар меньше застарелых проблем, потому что они лучше умеют их решать. Оказывается, у них такие проблемы встречаются ничуть не реже, и они столь же склонны в них увязать.
Имеющиеся в настоящее время данные лишь частично проливают свет на эту загадку: пары, чьи отношения лучше, иначе воспринимают эти вечные проблемы, они выбирают обсуждение, а не пытаются их игнорировать.
И что же это за сложности, которые возникают даже у благополучных пар и долгое время не решаются? Возможный ответ – проблемы из-за различия в темпераментах. Например, один партнер предпочитает постоянно общаться вне дома или жить в городе, а другой предпочитает оставаться «только вдвоем» или жить в деревне. Видимо, более благополучные пары находят способы обсудить эти различия и принимают конфликты, связанные с разницей темпераментов, как некую неизбежность.
Дина, Дэниел, Рик, Джесс и другие, с кем вы только что познакомились на этих страницах, пока не обнаружили причину своих неразрешимых проблем. Они все еще обвиняют друг друга в нежелании измениться или просто молча теряют уважение к другому или к себе. Согласно любой шкале по оценке «удачности отношений», у них серьезные неприятности. Но их проблемы не связаны с общением и с собственными неврозами. Зная об их прошлом, я точно могу сказать, что детство у всех наших героев не было таким уж проблемным, да и взрослая жизнь тоже – по крайней мере, если говорить о сложностях, которые мешают работать, заводить друзей или адекватно оценивать себя вне данных отношений.
Что же происходит с ними? Их конфликты связаны с различием в темпераментах. Они хотят измениться сами или изменить другого. Но желать подобных изменений – все равно мечтать о смене цвета глаз или о том, чтобы перестать быть левшой. Если бы они или семейные консультанты, к которым они обращались, понимали это, их подход к ситуации мог бы полностью измениться. Но врожденный темперамент – тема, которой современные психологи пренебрегают едва ли не больше всего. Влияние темперамента наконец стали признавать специалисты, работающие с детьми, но это по-прежнему редко происходит при работе со взрослыми. И тем более никто не учитывает его, разбираясь с проблемой в отношениях.
В результате Дина и все остальные будут зря тратить время на индивидуальной и личной терапии, уходя все дальше от истинной причины их затруднений.
Какова же эта истинная причина? Темперамент. И в особенности – высокая чувствительность.
Разбираем случаи Дины и прочих
Дина, женщина, которая разрывается между любовью к «скучному» мужу Дэниелу и влечением к тихому мужчине, с которым она познакомилась на курсах по йоге, – ВЧЛ с типичной реакцией на своего вполне нормального очаровательного мужа не-ВЧЛ. Она любит Дэниела за его положительные в ее глазах качества не-ВЧЛ, но не любит за те особенности не-ВЧЛ, которые лично ей неприятны. Она размышляет о ситуации в типичной для ВЧЛ манере, не желая уходить от него и тем более предавать, но ей очень сложно по-настоящему уважать их различия. Мы внимательно рассмотрим подобные ситуации в Главе 5.
Пара слов о скуке. Исследования и моя практика психотерапевта показывают, что скука в отношениях – одна из самых распространенных проблем, с которой сталкиваются пары, и она тоже связана с разницей темпераментов. Пары обращаются за помощью, когда скука приводит к ссорам, неуважению или измене, поэтому специалисты редко работают непосредственно со скукой. В этой книге мы этим и займемся.
Теперь возьмем Блейка, ВЧЛ без пары. Он пытается заставить себя быть как не-ВЧЛ, коими, несомненно, были его прошлые партнерши. Ему нужно научиться ценить себя, а это весьма сложная задача, особенно для чувствительных мужчин. Этой темы мы коснемся в Главе 2. Кроме повышения самооценки, Блейку нужно кое-что еще – наладить отношения с самим собой. И когда в этих отношениях с собой все будет в порядке, будет проще наладить и отношения с другими. Устойчивость помогает ВЧЛ независимо от того, есть у них отношения или нет. Отношения с собой мы разберем в Главе 9.
Рик и Джесс, которые были так счастливы, пока Рика не потянуло на приключения, – два ВЧЛ, которые совершили классическую ошибку. Они позволили своим отношениям стать тихой гаванью без каких-то ярких переживаний, которые могли бы это уравновесить. Опять проблема скуки. Вдобавок у них есть неписанное правило не огорчать другого, так что Рик даже не может озвучить свою проблему. Пару может спасти только выявление и разбор всех обид, а именно этого они и боятся. А страх, что Джесс «не выживет», – это неспособность уважать особенность, которой обладают оба. Подобным парам предназначена Глава 6.
Дэвид, муж, благоговеющий перед женой, – не-ВЧЛ, который пытается жить с ВЧЛ. Он так впечатлен особыми качествами Джилл, что забывает о своих. Рассуждая в терминах глубинной психологии, мы можем сказать, что Дэвид проецирует на Джилл своего внутреннего любовника, часть своей души. Это двойная ошибка. Из-за этой проекции он переоценивает, почти боготворит загадочные способности Джилл: ее интуицию, эмоциональность, артистичность, взаимопонимание с детьми и животными и способность находить время, чтобы просто быть собой. И он сожалеет об отсутствии всего этого в собственной жизни, хотя потенциально оно заложено в нем самом, как семечко, которому только предстоит прорасти. И действительно, в нашей культуре мужчине может быть куда удобнее вечно восхищаться этими качествами издалека, чем рискнуть и развить их в себе.
И, наконец, Крис, которая думает, что у Джордана проблемы с психикой и поэтому он постоянно стремится переезжать, – тоже ВЧЛ. Она не в состоянии понять партнера, который ВЧЛ не является, и принимает их различия за отклонения. Скорее всего, так происходит из-за боязни того, что для Крис так болезненно, а для Джордана естественно, – страха переезда. Мы вернемся к ним, когда будем говорить о поиске ощущений ниже в этой главе.
Причина – высокая чувствительность
Высокая чувствительность – это врожденная склонность обрабатывать сигналы от органов чувств особенно глубоко и интенсивно. Дело не в том, что мы лучше слышим или видим, – мы более тщательно сортируем. Нам нравится изучать, обдумывать, размышлять. Этот процесс обработки даже не всегда сознательный. Мы можем понимать, что обдумываем (или «пережевываем в голове», или «волнуемся», в зависимости от настроения и предмета обработки), но чаще это происходит неосознанно.
Отсюда следует, что у нас высокая интуиция, то есть мы часто знаем, почему все так, а не иначе и как это произошло, но понятия не имеем, откуда у нас это знание.
Еще мы хорошо умеем воспринимать тонкие сигналы и понимать происходящее без слов, что помогает общаться с теми, кто не может говорить: животными, растениями, детьми, людьми, лишенными речи из-за болезни, иностранцами, которые пытаются вступить с нами в коммуникацию, и даже с давно умершими историческими личностями (в процессе чтения их биографий).
Кроме того, у ВЧЛ обычно тесный контакт с их собственным подсознанием, свидетельство чему – яркие сны. Уделяя внимания снам и телесным сигналам, ВЧЛ могут научиться не только уважать бессознательное, но и мудро относиться к чужим поступкам (причиной которых очень часто являются бессознательные побуждения).
Склонность к размышлениям также делает нас более добросовестными. Мы часто думаем: «Что будет, если я это не сделаю» или «А что, если так сделали бы все». Мое исследование показало, что по сравнению с менее чувствительными людьми мы больше озабочены социальной справедливостью и угрозами для окружающей среды (хотя, скорее всего, редко оказываемся на политической передовой, требуя перемен). Еще мы получаем больше удовольствия от искусства и от своей внутренней жизни. Мы часто считаем себя более духовными; например, в среднем мы чаще не-ВЧЛ согласны сидеть у постели умирающего незнакомца и утешать его (подобный вопрос действительно был в одном из моих опросников).
Однако, поскольку мы улавливаем все тонкие нюансы вокруг нас, то и легче перегружаемся из-за постоянно повышенной стимуляции нервной системы. Это идет «пакетом», одно с другим. В современном мире с его запредельными скоростями мы чаще подвержены стрессу.
Кроме того, мы более чувствительны к критике, близко к сердцу принимаем входящие сигналы, включая информацию о наших недостатках. Мы легче впадаем в депрессию и тревогу из-за психологических травм. Как следствие, мы не можем так же оптимистично смотреть в будущее и чувствовать себя в такой же безопасности, как те, кто не так тщательно размышляет о пережитом.
И наконец, наша чувствительность распространяется не только на глубину обработки информации. Мы более восприимчивы к воздействию алкоголя, кофеина, жаре, холоду, колючим тканям или другим раздражителям, изменениям количества дневного света, лекарствам и аллергенам, воздействующим на кожу и носовые пазухи.
Важность оптимального уровня возбуждения
Мало кто способен продуктивно действовать или хорошо себя чувствовать при недостаточном или чрезмерном возбуждении (я имею в виду возбуждение в общем, а не сексуальное). Это относится ко всем животным с рождения. Младенцы плачут, если им больно, они голодны или просто переутомились. Также они плачут, если им скучно или стимулов недостаточно. Взрослые тоже не любят переизбытка раздражителей: шума, боли, беспорядка, дедлайнов, общественного давления, страха, гнева, скорби. Бывает и переизбыток удовольствий: например, в отпуске люди иногда больше не могут смотреть на красивые пейзажи, ходить по магазинам или в музеи. Помимо физического или психического дискомфорта, перевозбуждение заставляет людей чувствовать себя более неуверенно – они боятся что-то испортить, провалить экзамен, совершить ошибку, стать жертвой несчастного случая. Но и дефицит возбудителей тоже ни к чему – никому не нравится скучать, не находить себе места или сидеть сложа руки.
Все организмы стремятся к оптимальному уровню возбуждения, и мы, люди, на протяжении всего дня прикладываем усилия, чтобы его сохранить: включаем радио, чтобы повысить его, ложимся вздремнуть, чтобы понизить, звоним друзьям – выключаем ТВ и т. д. Это касается и более продолжительных интервалов. Мы меняем работу, если предыдущая стала скучной, избегаем развода, чтобы не сталкиваться с проблемами, летим в отпуск на другой конец света или едем на дачу.
Разница между ВЧЛ и остальными состоит в том, что мы начинаем ощущать перевозбуждение несколько раньше. Другими словами, ситуация, когда для кого-то уровень возбуждения нормален, для нас может быть слишком напряженной. И наоборот, то, что нам оптимально, – скучно окружающим. Мы выключаем радио, когда наш партнер не-ВЧЛ продолжает его слушать. Мы хотим остаться в комнате отеля после целого дня, проведенного на экскурсии, в то время как наш друг желает окунуться в ночную жизнь. Нетрудно предположить, какого рода конфликты возникают на этой почве.
Значит, чувствительность – то же самое, что интроверсия? Да и нет
Психиатр Карл Юнг определял интроверсию как склонность погружаться в себя, отгораживаться от внешнего мира, опираться на субъективное восприятие и глубоко осмыслять. По Юнгу, интроверт считает свой внутренний мир таким же, а то и более реальным, чем внешний. Стремление глубоко осмыслять любое переживание, так что это осмысление, придающее всему смысл, становится едва ли не более ценным, чем само переживание, – одна из ключевых характеристик чувствительности.
Но большинство людей, говоря об интроверсии, имеют в виду ее социальный аспект – когда человек не любит незнакомцев или предпочитает не общаться в больших группах. Этим пониманием интроверсии грешат даже тесты по типологии Юнга. Если использовать такой подход (социальная интроверсия), по этим тестам 30 % ВЧЛ не интроверты. И они на самом деле экстраверты. Так что я буду придерживаться позиции, что базовая особенность не интроверсия, а чувствительность. Таким образом, экстравертные ВЧЛ не окажутся за бортом из-за путаницы в терминах.
Почему описание социальной интроверсии почти, но не совсем совпадает с чувствительностью? Думаю, 70 % ВЧЛ становятся социальными интровертами, поскольку это хороший способ избегать лишней стимуляции и проводить большую часть времени, занимаясь тем, что у нас лучше всего получается: в одиночестве или с близкими друзьями перерабатывать данные. Обычно этим не очень получается заниматься с незнакомцами или в большой группе. Однако, если ВЧЛ вырастают в такой среде, где часто сталкиваются с незнакомцами и общаются в группах, они привыкают к этому и становятся экстравертами. То же самое происходит, если ВЧЛ наказывают за проявления интроверсии и очень хвалят за экстраверсию: последняя ощущается как более знакомая и более удобная стратегия, вызывающая меньше тревожности. Так что да, еще раз повторю, – многие ВЧЛ экстраверты. Социальная интроверсия и экстраверсия не врожденные черты.
Чувствительность – то же самое, что застенчивость? Нет
Нет ни одного свидетельства (или я не знаю о таковых), что люди или животные рождаются застенчивыми, то есть со страхом осуждения и отвержения обществом. Как и интроверсия, застенчивость развивается в результате адаптации к тем или иным жизненным ситуациям и сама по себе не является врожденной особенностью.
Да, ВЧЛ становятся застенчивыми и пугливыми легче, чем не-ВЧЛ, но при определенных обстоятельствах. Базовая черта тут – чувствительность. Именно по этой причине ВЧЛ останавливаются и внимательно оценивают новые ситуации, обращая внимания на нюансы и учитывая все последствия. Другие люди расценивают это промедление как страх, либо же оно действительно может трансформироваться в страх, если того требует ситуация.
На самом деле, отличить, когда животное или ребенок чувствительны, а когда стали робкими, застенчивыми или напуганными из-за негативного опыта, довольно просто. Чувствительная личность просто хочет внимательно понаблюдать и обдумать новую ситуацию, прежде чем продвинуться дальше.
Если вы незнакомец, то ребенок или животное будут наблюдать за вами, направят на вас все внимание и все органы чувств. Потом, если вас признают «нормальным» и вы не напомните никаких опасных существ из прошлого, они подойдут поближе, будучи уверены, что теперь знают вас. И вот вы уже друзья на всю жизнь.
Но хронически испуганный ребенок или животное испытает огромное напряжение от вашего присутствия. Это будет не просто опасливый интерес, но тревожное, беспокойное пребывание в полной готовности, без всякого детального изучения. Даже если они приблизятся, во второй раз все повторится. Стать с ними друзьями на всю жизнь практически невозможно.
Разумеется, чувствительные личности, напуганные чем-то в прошлом, тоже становятся очень застенчивыми. В частности, мои исследования не раз показали, что, если у ВЧЛ были проблемы в отношениях с одним из родителей в детстве, он скорее вырастет застенчивым, чем не-ВЧЛ в такой же ситуации. Но повторю, застенчивость – результат полученного опыта, а не базовая, врожденная черта. Другие мои исследования подтвердили: если у ВЧЛ было благополучное детство, он с меньшей вероятностью станет застенчивым, чем не-ВЧЛ.
