Элеонора Бостан
Вселенная бесконечна
Прибежали все, даже те, кому обычно было запрещено покидать посты, но наше «обычно» заканчивалось на наших глазах, и всё, что мы могли – просто наблюдать, быть последними свидетелями кончины Земли. Мы провожали всё, что знали и любили в последний путь, и скажи мне кто-то 20 лет назад, что я буду хоронить целую планету, я бы позвонила в психушку. Кто-то кричал, кто-то плакал, может, я тоже кричала, не знаю, оглушающий вой сирен поглотил всё. Единственное, что я точно помню – глубочайшее отчаяние, чувство полнейшей обреченности, такого я никогда не испытывала. И еще слезы. Они мешали мне смотреть, и я яростно ненавидела себя за эти слезы, потому что хотела видеть всё, до последней секунды.
Под вой сирен астероид уничтожил орбитальную станцию и, наконец, врезался в Землю. Мне тяжело об этом писать, потому что 10 лет я старалась загнать эти воспоминания поглубже. Но я всё помню, хотя хотела бы забыть.
Вспышка была ослепительной, огненный вихрь понесся от места столкновения по всей атмосфере, убивая нашу планету и всех, кто на ней жил, уничтожая красоту того мира. А потом Землю заволокло дымом, и мы уже не могли видеть, как умирает под ним всё, что у нас было. Этот короткий миг растянулся в моей памяти на годы или даже на века. Под серой пеленой вспыхивали и гасли огненные очаги, а мы просто стояли и смотрели, и каждый из нас, наверное, старался не думать о том, что творилось там, под этим черно-серым дымом. Последняя горстка, чудом оказавшаяся на другой планете, всё, что осталось от великой расы людей. Думаю, каждый из нас отчасти умер тогда вместе с Землей и нашей цивилизацией, умер и родился вновь.
***
Следующие дни были как в тумане, таком же густом, что окутал Землю. Мы были как призраки, ушедшие из одного мира и никак не могущие найти дорогу в другой. Отчаяние, пустота, страх, потерянность. Вот лишь малая часть того отвратительного букета чувств и ощущений, который мы унесли с могилы Земли. Никто не говорил. Мы все как будто погрузились в кому, мы ели, спали, некоторые даже слишком много, но растормошить их было некому, мы обслуживали базу. Но не говорили о том, что произошло. Пока не говорили. И никто из нас не последовал за мертвым миром, и это так меня восхищает, этим мы все можем гордиться.
Не зря нас отбирали для этой программы, и хотя все мы, и на Земле, и здесь, на Ковчеге Селены, не верили, что всё это правда может произойти, все же мы устояли. Чтобы выполнить то, для чего нас готовили. Почему мы? Чем мы лучше? Эти вопросы все мы задавали себе в те первые дни нашего сиротства, но так уж вышло, что план сработал, миру пришел конец, и теперь мы должны были выполнить свою работу.
Черт, ну не могу я, пережив всё это снова, понять, как такое могло случиться?! Мы же просто играли в астронавтов, мы дурачились, работали, мы уже приготовили базу к следующей смене хранителей жизни, для нас всё это было игрой. Вроде взрослого театра, ты вживаешься в роль, но прекрасно понимаешь, что сейчас спектакль закончится, ты снимешь костюм, смоешь грим и пойдешь домой. Но дома больше нет, а твой грим стал твоим лицом, твоей кожей, мир сузился до сцены, и сюжет стал твоей судьбой, твоей реальностью. Никто и никогда не сможет понять, каково это, а нам пришлось с этим смириться, научиться жить новой жизнью, найти в себе силы продолжать, выполнить свой долг. Поэтому постепенно мы стали выходить из этой шоковой комы, тащили друг друга, цеплялись друг за друга, прекрасно понимая, что поодиночке нам не выжить. Прямо как в древние времена.
Всё возвращается к исходной точке, Вселенная бесконечна, а единственное бесконечное понятие, которое, нам доступно – это кольцо, всё идет по кругу, да, похоже, это и правда так.
Как такое могло произойти? Почему люди не спаслись, даже не предприняли попытку? Обо всем этом мы говорили по сотне раз в те первые дни, когда туман вокруг Земли и нашего будущего не рассеивался, и мы отчаянно пытались не сойти с ума. А ответ прост – Судьба или что-то там, то самое жестокое Нечто, которому люди поклонялись и приносили жертвы. Этот астероид был невидимкой, выскочил из космической враждебной черноты, такой неизведанной и такой опасной. Ни один прибор на Земле не засек его до тех пор, пока он не подошел вплотную, я знаю это, потому что и наши приборы его не засекли. Наша база полностью автономна по понятным причинам, и мы тоже ничего не видели и не знали до того рокового момента. Может, он был покрыт каким-то неизвестным нам веществом, отражающим лучи и волны. А может, просто так должно было быть. Может, это злобное мстительное Нечто отомстило тем, кто поставил поклонение ему под запрет. Я уже не знаю, никто не знает. Это случилось, и когда мы поняли, что искать причины бесполезно, мы просто начали жить дальше, как и наши дикие предки до нас.
Каждый день мы приходили в оранжерею и смотрели на мертвый мир под слоем тумана. Всегда молча, иногда мы брались за руки, просто для того, чтобы удостовериться, что есть еще жизнь, когда-то существовавшая на Земле. И конечно, чтобы хоть чуть-чуть побороть чудовищное одиночество. Оно навалилось на всех, оно просто разъедало нас изнутри. Как и страх. Мы были как осиротевшие дети, маленькие и беспомощные, мы должны были выжить, хотели жить, но не знали как. И каждый день мы смотрели на нашу мертвую мать, и, думаю, каждый задавал себе один и тот же вопрос: что дальше? А будет ли что-то дальше?
Теоретически нас готовили именно к этому, если мир перестанет существовать, именно мы должны были стать основателями нового мира, вернуть жизнь обратно на Землю. Мы были избранными, уж не знаю почему, ведь мы ничем не лучше тех, кто был здесь до нас или тех, кто никогда не покидал Землю. Просто так стали звезды. Смешно, конечно, покидать лунную базу на суперсовременном космическом корабле и на все «почему» отвечать как в древности: не знаю, это судьба. Но жизнь – колесо, и это люди знали еще задолго до появления религий. И пусть никто всерьез не верил, что проект «Ковчег Селены» будет использован по назначению, мы получили все необходимые инструкции и тренировки, так что мы выжили, мы справились. Ради тех, кто умер, ради нас самих.
Как я уже говорила, наша база была полностью автономна, у нас были свои спутники, свой корабль и свой центр управления. По счастливой случайности астероид сбил только два наших спутника, так что каждый день мы проверяли изменения в атмосфере Земли, сканировали ее, просто чтобы… не знаю, просто не могли иначе, хотя прекрасно понимали, что ничего нового не найдем.
Первый год мы были слепы, сигналы спутников не могли пробиться сквозь дымовую завесу, это было нормально в таком случае, но всё равно жутко. Мы просто если, спали, обслуживали базу, смотрели на Землю и ждали сигналов со спутников, как новостей с войны. О возвращении мы пока не говорили, хотя каждый знал, что мы вернемся при первой же возможности, таков был план, к этому нас готовили. Запасы пищи позволяли нам просидеть здесь еще 50 лет, но никто не собирался задерживаться, хотя нам было страшно, но все мы рвались на Землю, хотели увидеть ее, хотели понять, можно ли оживить привычный нам мир, попытаться вернуть то, что было, и одновременно не хотели покидать привычный безопасный уголок. База стала нашим домом, и даже заглянув в себя, я не могу честно сказать, чего хочу больше: увидеть Землю и остаться там или вернуться на Луну и дожить жизнь на Ковчеге Селены. Земля теперь для всех нас чужая, мы совершенно не знаем тот мир, куда летим, всё, что мы знали, осталось в прошлом. Но мы дали слово, а мы всё еще люди, мы раса землян, а для них долг всегда был превыше желаний и страхов. Поэтому мы продвинулись так далеко, поэтому мы достойны жить, поэтому наш вид не должен исчезнуть.
Когда через 3 года туман начал рассеиваться, мы радовались как дети, хотя первые сигналы спутников принесли много слез и боли, но мы всё равно радовались. Приятно иметь цель, нам, людям, без этого не выжить. Тем более, что не всё было таким беспросветным, астероид ударил в Южное полушарие, так что в Северном кое-где могла сохраниться жизнь. Нет, людей мы, конечно, не надеялись найти, но, может, хоть животные смогли выжить. Хоть какая-то зацепка, что-то от привычного мира. И сканеры на спутниках, опять же, показывали, что туман там не был таким густым, особенно в районе Сибири. Там даже вполне могло быть светло, просто как в туманный день, так сказал Кристофер, наш спец по природным явлениям.
Ха, здесь, на Луне, он целыми днями возился с животными, и единственное природное явление, которое он мог наблюдать – изменение состава воздуха в помещении из-за продуктов жизнедеятельности его подопечных. Проще говоря, грязные клетки и утилизация дерьма – вот и всё, чем он занимался 5 лет. Зато остальные 10 он работал так, как никогда и никто из его коллег, ведь им не посчастливилось собирать данные о планете, погибшей из-за астероида. И хотя научная ценность его материала, возможно, побивает все рекорды, кому она теперь нужна? Он делает это по инерции, мы по инерции восхищаемся. Просто все мы пережитки старого мира, который уже не вернуть, мы не знаем другой жизни, мы делаем, что умеем, и ценим, что привыкли. И от этого мне так грустно, это как ничто другое показывает, что наша цивилизация погибла, и мир никогда уже не будет таким, каким мы его знаем. Мы – последние, таких уже тоже не будет. И от тоски и одиночества мое сердце просто рвется на части. Мне так хочется закрыть глаза, уснуть, и проснуться дома, на Земле, маленькой девочкой, и чтобы всё это было сном.
Иногда я думаю об этом, представляю, как проснусь и расскажу маме и папе, какой удивительный сон я видела. А потом вырасту и не совершу тех ошибок, которые совершила во сне, и миру не придет конец. Но это не сон, мы те, кто мы есть, и мы там, где нам и положено быть.
Я могла остаться на Земле и умереть вместе со всеми, но я здесь. И я не жалею об этом, как бы трусливо или эгоистично это ни звучало, но я хочу жить, даже потеряв всех и всё, я по-прежнему люблю жизнь, каждую секунду, и я не собираюсь сдаваться, я буду верить и бороться до конца. Наверное, поэтому меня и взяли на Ковчег Селены, ведь медсестер в мире полным-полно, я ничем не лучше тысяч моих коллег, я не ученный и не светило, я просто здоровая, влюбленная в жизнь женщина, не умеющая сдаваться. Вот и весь секрет. И те, кто отправил нас на Луну с такой фантастической миссией, всё же не прогадали, это они на самом деле спасли мир – великий разум человечества, создавший себе резервную копию. А мы всего лишь инструменты, исполнители этой последней воли умершей эпохи.
И мы не свернули с пути. Когда стало ясно, что туман стремительно рассеивается, все, кто занимался наукой, заявляли, что такое просто невозможно, и спутники, наверное, повредились и врут. Но не заметить приближение астероида таких размеров тоже было невозможно, однако произошло то, что произошло, и никто не спорил, они просто тихо удивлялись. Всё, что произошло за последние 10 лет, не поддавалось привычному объяснению, так что мы снова научились просто принимать факты и подстраивать под них свою жизнь.
Итак, командир собрал нас всех в общем помещении, мы составили полную картину происходящего, собрали воедино всю доступную информацию и все мы сообща приняли это непростое решение. Каждый получил возможность сказать то, что хотел сказать, ученые делали доклады, мы всё планировали и просчитывали. Но никто не отказался, никто не сказал «нет», и это еще один повод для гордости, еще одно доказательство правильности нашей миссии.
