Элен Крайдер
Портрет многоликого бога

Наставница Ким встала и, громко топоча, подошла к Лиён:

– На этот раз он не спустит тебе это с рук. Девушка могла пострадать. Ты бы сначала думала, прежде чем соглашаться.

Лиён криво улыбнулась, вымыла кисть в чистой воде и вернула её на привычное место. Капельки пота больно щипали глаза. Она провела рукавом по лбу и замерла, увидев то, чего не должна была.

– Я много раз предупреждала: если хозяин узнает, что ты берёшь дополнительные деньги с клиентов, он выпорет тебя. А если узнает о твоих других способностях, тебе не поздоровится.

Лиён не слушала наставницу, а только, сильнее нахмурившись, рассматривала своё запястье. Она покрутила рукой, подняла её и поднесла ближе к свече, попыталась смахнуть то, что так её беспокоило.

– Кроме тебя, он выпорет и меня. Ох, за что меня прокляли боги, дав в ученицы такую непутёвую девку, как ты! Однажды ты разозлишь хозяина так, что он просто выпорет тебя до полусмерти. Ты меня вообще слушаешь, Лиён?!

– Наставница Ким, мне не привыкать к порке, но то, что случилось из-за прерванного ритуала, может и правда стоить мне жизни.

Лиён громко истерически рассмеялась, вновь взглянув на своё запястье, на котором ярко светились две красные нити судьбы.

Глава 2
Демон, гуляющий по ночам

Семь месяцев спустя

Тёплый весенний дождь бил по соломенным крышам самого отдалённого района города Квансан. Хозяева домов уже давно потушили уличные фонари, висевшие при входе, но в некоторых домах ещё трепыхалось пламя от скромной свечи. Кто-то укладывал беспокойного плачущего малыша, а где-то двое влюблённых наслаждались своей первой брачной ночью. В одном из домов ругались старые супруги: жена узнала о том, что муж спустил все скопленные деньги в доме кисэн.

На небе светила яркая полная луна, освещая дорогу шагающей по грязной улочке фигуре. Широкая спина и высокий рост выдавали в силуэте мужчину. Его плечи покрывал чёрный пхо, а лицо скрывали поля треугольного сатката.

Он шагал медленно, словно что-то искал. Останавливался возле домов и прислушивался: к шорохам, звукам и разговорам. Пальцами касался тонких стен, выискивая того, кого давно хотел найти.

Мужчина наконец-то остановился около одного из домов, свет в котором уже не горел. Он переступил порог и без стука отворил старую раздвижную дверь. В комнате царила тишина. Слышалось лишь тревожное, прерывистое дыхание где-то за узкой дверью, ведущей в подсобное помещение. Тихо наступая на половицы босыми ногами, он открыл дверь, схватил за грудки прячущегося там человека и вытащил его в одну из комнат.

– Прошу вас, смилуйтесь надо мной! – Мужчина в потрёпанных старых вещах упал в ноги ночному гостю. – Смотрите, у меня ничего не осталось. Всё, чего я так желал, всё потерял. Жена умерла, деньги испарились, дети не хотят знать, где я и что со мной. За что мне платить цену, если я остался ни с чем?

– Я дал тебе все, чего ты желал, но ты сам выбрал всё потерять. А цена всегда должна быть уплачена. Я заберу твою жизнь. Это самое большее, что ты можешь отдать.

– Нет, прошу вас, пощадите! – взмолился мужчина, касаясь босых ног гостя руками.

Тот сделал шаг назад и произнёс:

– Ты мог довольствоваться тем, что у тебя было, но ты пожелал больше. Жадность людей безгранична. Ты даёшь им кусок хлеба, а через время они уже просят мяса. Чем больше вы имеете, тем более нескончаемыми становятся ваши желания и потребности. Только ты виноват в том, что сейчас потеряешь свою жизнь.

Бледная худая рука с длинными тонкими пальцами легла на макушку мужчины. Он хотел вырваться, но его тело не слушалось. Ночной гость опустил голову и посмотрел в глаза мужчине. Медленно, будто земля, в сезон засухи теряющая свою живительную влагу, тело мужчины стало терять жизненную энергию: мышцы иссохли, кожа пожелтела и прилипла к скелету.

Ночной гость убрал руку с головы мёртвого мужчины. Безжизненное тело упало на пол с глухим стуком. Ночной гость надел на лицо маску и зашагал прочь, растворившись в ночной тишине.

* * *

Пак Тэхо стоял на пороге старого дома, обхватив меч двумя руками и прижав его к груди. Его тёмно-синяя форма отлично сочеталась с чёрными кругами под глазами. Он прикрыл их, надавил пальцами на глазницы. Его ждёт очередная бессонная ночь. Расследование шло медленно и глухо. Каждый раз Тэхо казалось, что он находил зацепку, но истина ускользала от него, словно слизняк из рук.

Он прищурил и так узкие глаза, пытаясь подметить все детали, что могли упустить в управлении Салин^[12]. Раз они вызвали его и подключили управление Чонмён^[13], дело было плохо. Всё как всегда походило на обычное убийство, если бы не тот факт, что труп умершего стал похож на скелет, обтянутый кожей. В нем не осталось ни капли крови, ни мышцы – ничего.

Тэхо вздохнул и вошёл в дом. Прошёлся по комнатам, провёл пальцами по пыльным полкам. Порылся в разбросанных вонючих вещах. Миновал маленькую кухню и оказался в небольшой комнатушке, где уже находилась его напарница Хаын. Проворная лисица – кумихо^[14], изгнанная из божественного города Истин^[15] пять лет назад. Тогда Тэхо только заступил на службу, и Хаын была первой, кого он поймал. Они заключили сделку: её жизнь в обмен на помощь и информацию о выходцах из божественного города Истин, различных существах и низших демонах – квисинах. Она согласилась и стала единственной девушкой в управлении. Мало кто знал о её истинной личности, лишь начальник, с которым договорился Тэхо. На его удивление, Хаын оказалась надёжным товарищем по службе.

Он вновь взглянул на стройную девушку, сидевшую на корточках возле тела умершего. Её длинные волосы, как всегда, были заплетены в длинный хвост, собранный на макушке. Она носила тёмный мужской ханбок, поверх которого надевала чонбок^[16] бордового цвета. Тэхо никогда не видел её в женском ханбоке, но это не делало её фигуру менее привлекательной. Многие молодые инспекторы пускали на неё слюни, совершенно не догадываясь о том, кто она есть. Хаын это только забавляло, отчего она флиртовала с каждым, кто смотрел на неё взглядом, полным желания и страсти. Тэхо всегда удивляло то, как легко она это делает. Истинная лисица-кумихо.

– Что унюхала? – Тэхо бесшумно подошёл со спины Хаын и заглянул ей за плечо.

– Вонгви тебя подери! Напугал! – подскочила она. – Прекрати подкрадываться сзади. Однажды я перегрызу тебе горло!

Тэхо выпрямился и вновь повторил вопрос:

– Спрашиваю: унюхала что-нибудь?

– Я тебе что, собачонка какая-то?! – возмутилась Хаын, поднимаясь и поправляя выбившуюся из хвоста прядь волос, падающую на лоб. – Вообще ничего. Только вонь, исходящую от этого жилища. Он что, свинья? Почему так воняет?

Она поморщила нос и зажала его двумя пальцами.

– Значит, ничего. – Тэхо присел рядом с безжизненным телом и коснулся сухой кожи. Положил руку в центр живота и закрыл глаза, пытаясь уловить хотя бы маленький огонёк жизненной энергии, который, возможно, остался в теле. Но потоки молчали, тело было пустым. – Пятый случай за месяц, и каждый раз ничего. Раздражает! В нём не осталось ни капли энергии. Ты знаешь того, кто мог это сделать? Может, какие-то вонгви или кумихо способны на такое?

– Если бы знала, уж точно не хотела бы с ними встречаться. Жуть же. – Она поёжилась и потёрла плечи руками, пытаясь разогнать набежавшие на кожу мурашки.

– Нужно прислать коронёра, пусть ещё раз осмотрит тело. Возвращаемся в управление.

Тэхо перехватил меч из одной руки в другую и зашагал прочь.

– Снова ничего не узнав? Эти высокомерные зазнайки опять начнут издеваться и смеяться над нами, перешёптываясь за нашими спинами. Ты же знаешь их. – Хаын легко перепрыгнула через порог и поравнялась с быстро идущим Тэхо. Ловкая и быстрая – ещё два качества, которое в ней ценил Тэхо.

– Плевать, пусть смеются сколько им угодно. Это говорит об их глупости, а не о моей.

Хаын закатила глаза и шёпотом передразнила Тэхо, изображая такое же невозмутимое и спокойное выражение, которое почти никогда не сходило с его лица.

– Путь, избранный тобой, приносит страдание и унижение только тебе, – пробубнила Хаын, посмотрев на нахмурившееся лицо Тэхо.

Он ухмыльнулся и сильнее сжал рукоять меча.

Так случилось, что Хаын уже на протяжении долгого времени оставалась его единственным другом. Наверное, потому, что она не была человеком и представление о дружбе и верности у неё иное. Хаын не лгала, не притворялась и не подлизывалась к Тэхо из-за того, что его отец – один из известнейших инспекторов в управлении по расследованию магических преступлений. Во время Великой войны он поймал несколько сотен демонов, вырвавшихся из тюрьмы Предела в божественном городе Истин. Все, кто знал, кем являлся отец Тэхо, крутили перед ним хвостом, словно это они были кумихо, а не Хаын. А старшие всегда сравнивали Тэхо с его выдающимся родственником и ожидали от него большего, чем сам Тэхо мог ждать от самого себя. Ожидания других накладывали на его плечи груз, который он не мог вынести. Да и не хотел вовсе. Ведь изначально его путь отличался от того, по которому он шёл сейчас. В глубине души Тэхо не желал быть охотником. Его привлекали науки и звёзды. Он мечтал о семье и детях, простом житейском счастье. Отец настоял: сын должен идти по его стопам. Тэхо же продолжал мечтать. Но мечтам свойственно разбиваться о камни действительности, и все желания Тэхо разлетелись пеплом вместе с развеянным по ветру прахом той, кого Тэхо любил больше всего.

Путь, который так не нравился Хаын, сотканный из одиночества и страданий, Тэхо не выбирал. Судьба всё решила за него. И он не знал, куда она дальше его приведёт.

– Тэхо. – Хаын хлопнула его по плечу. – Вновь тонешь в реке своих воспоминаний? – Лисица недовольно покачала головой и зацокала.

– Прекрати нести чушь.

Он щёлкнул пальцами по лбу Хаын. Она охнула и прижала ладони к месту удара, недовольно надув губы.

– Если бы не наш давний договор, давненько бы сожрала твою печёнку, избавив от страданий и тебя, и себя.

– Буду тешить себя надеждой, что если ты однажды решишься на это, то подавишься и умрёшь вместе со мной, – серьёзно, без тени улыбки произнёс Тэхо, заходя в здание управления. – Пошли, нам необходимо написать отчёт.

– Я понимаю, почему с тобой никто не хочет иметь дело. Жуткий зануда. – Хаын поплелась за ним, возмущаясь и бухтя.

* * *

В управлении царила атмосфера лени, разгильдяйства и безделья. Со времён Великой войны работы здесь стало намного меньше. Существа, нападающие на людей, вели себя осторожно и частенько заметали следы. Но управление Чонмён продолжало существовать именно по причине таких случаев, как сегодняшний, доставшийся Тэхо. Король великой и процветающей страны Чаосан, восседавший на троне алого дракона, боялся духов, демонов и повторения Великой войны. Поэтому управление до сих пор не распустили. Пока существуют те, кто может нарушить закон, будут нужны те, кто эти законы вершит.

Тэхо прошёл мимо пускающего слюни молоденького инспектора, только пришедшего в управление. Ему было всего пятнадцать. Рядом, собравшись вокруг маленького столика, сидели несколько мужчин, громко разбирая партию в падук^[17]. Они спорили и обсуждали следующие ходы. В комнате пахло мясом, что жарилось в маленькой жаровне на углях. В воздухе летал дым и стоял запах выпивки.

Один из сидящих заметил Тэхо и помахал рукой. Это был старший по званию.

Тэхо поклонился, но решил не присоединяться к шумным товарищам. Хаын обрадовалась, что сможет вкусно поесть за чужой счёт, практически подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши. Тэхо же тактично кивнул старшему и направился к своему столику для письма, потянув за собой облизывающуюся на жареное мясо кумихо. Она сложила руки вместе и умоляюще посмотрела на Тэхо. Он покачал головой, махнул рукой, показывая, что она может идти, и сел за стол.

Беспорядок, устроенный Хаын с утра, ему пришлось разбирать почти час. После долгих стараний книги сложились в одну ровную стопку. Свитки легли круглыми боками друг к другу, разместившись на краю стола. Кисти и тушь встали в правый уголок, где им было место. Беспорядок раздражал Тэхо. Каждой вещи нужно своё место, так же как и людям. Порядок – то, что может привести к истине. Хаын же была вершителем хаоса. А хаос контролировать нельзя.

– Что ты сказал?! – послышался звонкий голос Хаын. – Повтори ещё раз!

«Хаос пришёл в движение», – пронеслось в голове Тэхо. Он вновь выровнял книги и свитки, смахнул со стола невидимую пыль.

– Я сказала: повтори, что ты сказал! А то вы только и можете, что болтать за спинами, а сказать в лицо – ссыте в паджи^[18]!

– Опять завелась эта сумасшедшая! – Один из сидящих охотников отодвинулся от Хаын подальше, и Тэхо отметил про себя, что это отличное решение.

– Я могу показать тебе, насколько я ненормальная. – Хаын облизнула губы и посмотрела в глаза сидящему рядом с ней мужчине. Её радужки лишь на секунду сверкнули алым, парень дёрнулся и подскочил с места, словно его обожгло огнём.

– Но ведь это правда! – вдруг заговорил другой инспектор, посмотрев на Тэхо, который не обращал на них внимания и принялся писать отчёт. – Все расследования, что сейчас ведёте вы с Тэхо, тупиковые. Нет ни подозреваемых, ни конкретного убийцы. И даже улик. Вас преследует неудача, или же просто вы не можете справиться с работой? – Он больше не смотрел на Тэхо, а обращался к краснеющей от злости Хаын.

– Верно! – поддержал ещё кто-то. – Тэхо, твой отец поймал столько демонов, был одним из лучших воинов во время Великой войны! Возможно, тебе просто не передался его талант.

Тэхо с силой сжал ручку кисти, сдерживая себя. Хаос не должен настигнуть его сердце и захватить душу. Порядок и покой – единственное, что может помочь достичь цели.

Он повторял себе это каждый день. Если он будет держать всё под контролем, хаос не завладеет им. Тэхо не позволит эмоциям завладеть разумом.

– Может, вам нужна помощь? – спросил молодой охотник, который ещё недавно спал.

– Никакая помощь нам не нужна! –  гордо задрала нос Хаын.

– Если не принимаете помощь от нас, сходите к паксуму или к какой-нибудь гадалке, – фыркнул тот, который спорил больше всех.

– Да, да! Я слышал, у нас в городе, на улице красных фонарей, в доме кисэн живёт одна удивительная девушка, что может увидеть прошлое и предсказать твою судьбу, лишь взглянув на тебя, – оживился молодой охотник, довольный тем, что может поделиться сплетнями.

– Ты всё путаешь, судьбу она предсказывает по нарисованному портрету. Возможно, очередная обманщица. Думаю, управление уже давно взяло бы её на контроль, если бы девушка обладала магией. – Один из старших сложил руки на груди.

– Я слышал, её прокляли демоны квисины, – перешёл на шёпот молодой.

– Вы словно молодые девушки, собирающие сплетни на городском рынке, – наконец заговорил Тэхо, откладывая кисть. – Хаын, думаю, нам стоит вновь сходить на место преступления. Работая с отчётом, я вспомнил кое-что странное.

Хаын грозно посмотрела на всех сидящих вокруг стола с падуком и ловко встала с пола. Она поправила чонбок, затянула ленту на волосах и, взяв ещё один кусок мяса, бодро зашагала из здания управления. Тэхо кивнул всем сидящим, поднял меч, всё это время лежавший рядом с ним на полу, и уже собирался последовать за Хаын, как его остановил один из старших:

– Не принимай близко к сердцу и не будь таким гордым. Товарищи хотят помочь тебе, пусть они и говорят иногда глупости. Порой стоит принимать руку помощи, которую тебе протягивают. – Он хлопнул Тэхо по плечу.

– Хорошо. – Тэхо поклонился старшему и вышел, больше ничего не сказав.

Хаын ждала его во дворе и скучающе ковыряла землю носком своих тряпочных туфель.

– Не влезай больше с ними в спор, прошу тебя. Это только создаёт больше проблем. – Тэхо перехватил меч поудобнее и продолжил: – Они зазнайки, которые только и умеют следить за тем, что делают другие. Собственных ошибок они не видят.

– Я тоже слышала про эту девушку. – Хаын в очередной раз пропустила мимо ушей слова Тэхо, отчего ему оставалось лишь тяжело вздыхать. – Может, если она нарисует портрет умершего, сможет увидеть убийцу.

Тэхо нахмурился. Он взглянул на небо, где проплывали облака, так похожие на лёгкие перья журавля, что рассекает небо своими длинными крыльями. Облака рассыпались и собирались вновь в причудливые формы. Небо постепенно окрашивалось в розовый и оранжевый цвета. Близился закат. Ещё один день, потерянный Тэхо. Ещё один пустой день без найденных ответов на вопрос, кто же убил ту, кого однажды он любил. Это злило и раздражало.

– Послушай, ну давай хотя бы один раз нарушим правила. Вдруг она и правда поможет нам? – зудела над ухом Хаын.

– Хорошо, – согласился Тэхо, чем вызвал искреннее удивление лисицы.

Время утекало как вода сквозь пальцы. Возможно, хаос необходим, чтобы найти истину. Ведь без небес не существует земли. Как инь не существует без ян, так и порядок не может существовать без хаоса.

– Художница, рисующая судьбу… – задумчиво произнёс Тэхо. – Думаю, нам стоит навестить её.

Глава 3
Звон колокольчика

В доме кисэн готовились к празднику Самджил. В этот день молодые парни и девушки выходили на улицы города, чтобы запускать фонарики, почтить память предков, танцевать, есть рисовые блины и пить вино из азалии. Также в этот день можно было пойти к дереву Йонгвон и привязать к его ветвям колокольчик с красной лентой, где молодые парни и девушки писали свои желания. Другие верили, что дух, живущий в этом дереве, поможет им в скором времени найти своего возлюбленного. Очень часто пары, которые знакомились под деревом Йонгвон, в итоге женились.

Для кисэн праздник Самджил был шансом найти своего покровителя, стать его любовницей и покинуть дом на улице красных фонарей. Именно поэтому в доме кисэн готовилось настоящее представление, состоящее из танцев, игры на музыкальных инструментах и театральной постановки.

Лиён не желала искать себе покровителя, но принимать участие в празднике согласилась – в обмен на возможность пойти на реку и к дереву Йонгвон. Пусть хозяин долго смеялся, услышав желание Лиён.

– Желания? Разве у тебя есть какие-то желания? Так и скажи, что просто хочешь найти себе молодого господина и скорее уйти отсюда. Посмотри на себя: кто захочет забрать такую девку, как ты? Со странными глазами, да ещё и общающуюся с духами. Твоё место здесь. Но если ты желаешь, можешь идти. Приятно видеть, как чьи-то надежды рушатся.

Она еле сдержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо. Ещё немного – и она накопит достаточно денег, чтобы выкупить свою жизнь.

Правда, теперь Лиён беспокоило ещё кое-что. С того дня, как на её руке появилась вторая красная нить, прошло уже семь месяцев. Если она украла судьбу той девушки, тот, к чьему запястью примотан другой конец нити, должен в скором времени прийти к ней.

Только Лиён не могла знать, какая из нитей ведёт к тому, кто может быть угрозой её жизни. И повторит ли она судьбу девушки, увиденную ранее, ведь эта судьба не принадлежала ей. Как теперь узнать того, чья нить украшала запястье Лиён с самого начала? И это беспокоило её больше всего.

Во время праздника она согласилась сыграть на каягыме. В танцах она не была сильна. В театральных сценках играть не могла, ведь если придётся плакать, из глаз Лиён не выкатится ни одной слезинки. Она никогда не плакала. С тех самых пор, как встретила подарившего ей кисть. Ни тогда, когда её нашли посреди сгоревшей деревни, одну, голодную и полуживую, ни в тот момент, когда маленькой девочкой продали в дом кисэн, никогда её впервые ударили за неповиновение, когда впервые острые когти духов квисинов воткнулись в её плечи во время ритуала. Она не плакала. Не могла. Даже если сердце разрывалось от обиды, даже если физическая боль была невыносимой, её глаза оставались сухими. Лиён не знала, было ли это проклятьем, которое наложил на неё тот ночной путник, или же так желала сама Лиён.

Игра на каягыме успокаивала. Когда под пальцами двигались струны и звуки разлетались по округе, отдаваясь в сердцах слушателей, Лиён казалось, будто она творит магию. Иную, отличимую от той, что случалась, когда она брала в руки нефритовую кисть. Музыка лилась спокойным ручьём или же превращалась в бурную реку. Она становилась звёздами и пушистыми облаками. Каплями дождя осенью и хрустом снега зимой. Трелью птиц весной и стрекотом цикад в летнюю ночь. Лиён растворялась в музыке. Каждым сантиметром тела, каждой частичкой души.

Подготовка шла полным ходом. На домиках развешивались красивые праздничные фонарики. На их ярко-красных боках красовались акварельные журавли и ласточки, лотосы, пионы и цветки гибискуса. Ряды фонариков поменьше украшали проёмы между домами на улице. С наступлением ночи казалось, будто на чёрном полотне художник кистями нанёс смелые мазки, но закончить картину не решился.

Торговцы достали свои самые дорогие товары и бережно раскладывали их на прилавках. В каждой лавочке можно было купить воздушный фонарик и колокольчик на красной ленте. Запахло свежими рисовыми лепёшками. Мудан бродили по улицам в поисках тех, кому можно предсказать судьбу.

У Лиён сегодня тоже было много работы. Кроме выступления, хозяин заставил её принять троих человек, совсем не слушая возмущений о том, что это сложно и она сможет принять только двоих. Но его это не волновало, и на просьбу отказать одному из них Лиён услышала то, что ненавидела больше всего: угрозы и шантаж.

– Если не можешь принять троих клиентов со своими гаданиями, тогда тебе стоит заработать эти деньги другим способом. Ты бы знала, сколько мужчин готовы заплатить за ночь с тобой! Укротить строптивую кобылку – это дорогого стоит. Не думай, что моя снисходительность будет длиться вечно. Только потому, что ты особенная, я позволяю тебе быть нетронутой.

Лиён оставалось лишь подавлять рвущийся на волю гнев. Однажды она вырвется из этой клетки.

– Лиён, – мягкий голос наставницы Ким вернул её в реальность. – Я пришла помочь тебе с причёской и нарядом для выступления.

Лиён улыбнулась женщине, что практически воспитала её. Наставница Ким тоже была кисэн. И даже сейчас оставалась одной из уважаемых женщин на улице красных фонарей. Для своего возраста она выглядела элегантно и красиво. Стройная и изящная, с белоснежной кожей и каштановыми волосами, в которых уже виднелись серебряные пряди. Она всегда держала спину ровной, а подбородок – высоко поднятым. На удивление Лиён, наставница никогда не стыдилась того, кем являлась.

Наставница Ким пусть и часто относилась к Лиён строго, всё же заботилась о ней как могла. Конечно, отличающиеся от нормальных глаза Лиён пугали наставницу, но Лиён не стала для неё чудовищем, как для остальных. Именно она воспитала в Лиён стержень, который помог ей не сломаться под холодными и жестокими ветрами судьбы.

Наставница Ким достала из игориджана^[19] праздничный ханбок Лиён. На красной пышной юбке белыми нитями были вышиты ласточки, рассекающие полотно ткани, словно небо. А на воротнике белоснежного чогори, выполненного из полупрозрачной ткани, виднелся лотос.

Наставница Ким помогла Лиён надеть юбку чхима, туго завязав её выше груди. После чего на плечи легла чогори. Лиён не нравилось, что в этом наряде её плечи открыты, но соблюдать традиции всё же приходилось. Она не желала вновь быть выпоротой.

Блестящие тёмные волосы наставница Ким бережно расчесала, заплела в косу и спрятала под яркий качхэ^[20], украшенный маленькими ласточками. Когда качхэ был закреплён, наставница Ким взяла кисть и воткнула в волосы вместо пинё. Лиён никогда не расставалась с кистью. Казалось, если она её потеряет, то и жизнь Лиён изменится.

Наставница Ким нанесла белую пудру на щёки и персиковый порошок на губы, пару капель благовония на шею Лиён.

– Готово! Ты очень красива! – улыбнулась наставница, вручая Лиён зеркало.

Она взглянула на себя. Чёткая линия подбородка, круглое, как блюдце, лицо. Маленький носик, белоснежная кожа, нежные губы красивого естественного цвета, пышные ресницы и глаза. Уродливые глаза. Возможно, если бы не эти глаза, жизнь Лиён сложилась бы иначе. Вся красота была ни к чему, если глаза делали её уродливым чудовищем.

Она отложила зеркальце и встала. Шея сразу же заболела от тяжести увесистого парика.

«Скорее бы его снять», – подумала Лиён, придерживая качхэ рукой.

– Пошли. – Девушка взяла под руку наставницу Ким, и они вышли из комнаты.

* * *

Лиён сидела на небольшой сцене, собранной из досок. Подол её алой юбки, словно кровь, растёкся по деревянному полу. На коленях лежал тяжёлый инструмент. Многие собрались послушать её выступление. Мужчины смотрели с желанием и восторгом. Женщины – с завистью и неприкрытым интересом.

Большинство посетителей дома кисэн уже выпили и поэтому сидели за столиками с девушками, смеялись и распускали руки. Кто-то громко хохотал, ругался и присвистывал, смотря на сидящую в центре Лиён. Её выступление было заключительным в организованном кисэн представлении. Значит, после него она могла уйти на речку и к дереву Йонгвон.

Тонкие пальцы коснулись струн. Звук рекой поплыл среди толпившихся людей. Лиён прикрыла глаза, наслаждаясь музыкой. Нежный и трепетный звук проникал в сердце и играл на струнах души.

Лиён исполняла мелодию о девушке, полюбившей демона всем сердцем и желающей его спасти от смертельной участи. Демон не принимал чувства девушки и отталкивал её, но девушка любила его больше жизни и пообещала, что, сколько жизней они бы ни прожили, она всегда найдёт его и узнает, пока демон не примет её любовь. Они встречались тысячу раз, и каждый раз у него было новое лицо, и каждый раз она узнавала его первой. Но даже спустя тысячу лет демон не смог полюбить девушку, ведь в сердце его была пустота. И тогда он с помощью магии отделил от себя единственное светлое, что у него осталось, пообещав, что однажды именно созданное им существо найдёт её первым и сможет полюбить.

Струны дрогнули под пальцами Лиён. Сердце разрывалось от тоски по чужой любви. Внутри Лиён была готова расплакаться, но глаза продолжали быть сухими, как земля в сезон засухи. Пальцы последний раз коснулись струн, и она открыла глаза. Толпа молчала. Лиён, не ожидавшая такого, удивлённо уставилась в толпу, и её взор упал на странного человека, стоящего в тени. Высокий и широкоплечий. Волосы небрежно собраны в хвостик на затылке, что характерно для бедняков. На лице странная чёрная маска с нарисованными белым ртом и глазами.

Лиён нахмурилась, стараясь разглядеть стоящего в полутени. Он сложил руки на груди и, казалось, смотрел на неё, совершенно не обращая внимания на окружающую его толпу.

– Лиён, это было волшебно! – подойдя, с ноткой ехидства произнесли девушки Сам Нам и Исыль – кисэн, которых продали в одно и то же время с Лиён.

– Это так было красиво! – хитро улыбнулась Сам Нам, поднимаясь на сцену.

– Нам до твоего таланта расти и расти! Мы только и можем, что прислуживать гостям. – Исыль подошла ближе.

Лиён пропустила слишком сладкие речи и вновь посмотрела на то место, где стоял человек в маске, но его там уже не было.

– Мы слышали от наставницы Ким, что ты идёшь к дереву Йонгвон. Хочешь загадать желание? – Исыль положила руку на плечо Лиён и сжала пальцы.

Недавние царапины, что остались от когтей духов, ещё не зажили, и Лиён дёрнула рукой. Пальцы скользнули по струнам. Тонкие шёлковые нити рассекли кожу пальца, оставив неглубокие порезы.

Лиён шумно втянула воздух носом, сдерживая гнев, и натянула улыбку:

– А вас, кажется, чужая жизнь беспокоит больше вашей собственной. Лучше вам не касаться меня. Что, забыли, что мои лучшие друзья – это духи и демоны квисины?

Сам Нам испуганно схватила Исыль за рукав чогори и недовольно произнесла:

– Правильно говорят другие, что ты демоница со странными глазами! Да ещё и стерва, каких поискать!

Они торопливо спустились со сцены, стараясь больше не смотреть на Лиён.

«Чтоб вас ночью сожрали вонгви», – подумала она, смотря на раненые пальцы и капельки крови, падающие на каягым.

Лиён сглотнула слюну, подступившую к горлу вместе с обидой, встала и направилась в свою комнату.

«Плевать на них всех. Поскорее бы отправиться к реке».

* * *

Торговая улочка гудела и наполнялась звуками. Молодые девушки, наряженные в свои самые красивые ханбоки, покупали украшения, хвачжон^[21], небесные фонарики и колокольчики с лентами. Лиён, покинув дом кисэн впервые за долгое время, смотрела на происходящее как на сказку. Девушки, гуляющие сейчас на улице, были свободны. Они родились в семьях чиновников, учёных, богатых торговцев или даже простых крестьян. Они не видели, как женщины продают своё внимание и тело мужчинам. Как мужчины пользуются женщинами и относятся к ним как к вещам. Они были любимы своими отцами и матерями.

Лиён завидовала им, пусть никогда и не показывала этого.

Медленно прогуливаясь по улице, она подошла к одной из торговых лавочек, чтобы купить фонарик и колокольчик.

– Чего вы желаете, молодая девушка? – Старый торговец улыбнулся Лиён.

Она нервно поправила тонкую вуаль на чонмо^[22], что часто носили кисэн. На людях ей всегда приходилось носить чонмо, пряча лицо и глаза. Ведь люди будут сторониться её, как только увидят.

– Я хотела бы купить фонарик и колокольчик с ленточкой.

– Вот. – Мужчина улыбнулся Лиён, подавая жёлтый фонарик из тонкой рисовой бумаги и звонкий колокольчик с круглыми боками на красной ленточке.

– Можете взять кисть и сразу написать своё желание. – Мужчина указал на маленькую кисточку и чернильницу.

Лиён по привычке потянулась к нефритовой кисти, но рука замерла в нескольких сантиметрах от неё.

– Спасибо, – улыбнулась Лиён и взяла предложенную торговцем кисть. Она смотрела на яркое полотно ленты и думала о том, что стоит написать. Обмакнув тонкую кисть в чернила, она лёгкими движениями написала лишь одно слово: «свобода». После чего рядом поставила своё имя.

– Ваше имя Лиён? – послышался старческий голос за спиной. – Что означает Лотос. Цветок, выросший на болоте, в иле и грязи. Но он всегда остаётся чистым.

Лиён обернулась и посмотрела на старушку, подошедшую к ней. Её спина была сгорблена, а седые волосы заплетены в косу, уложенную вокруг макушки. Простое льняное платье говорило о том, что старушка из бедняков.

– Даже если лотос остаётся чистым, он всё равно продолжает расти в грязи. И как же ему выбраться? В итоге он умрёт, и его чистые листья тоже окажутся в болоте.

– Однажды, девочка, ты поймёшь, что это не так. Но помни: тьма всегда рядом со светом. Они неразделимы, словно близнецы. Самое главное – их не перепутать, – улыбнулась старушка и лишь на секунду положила руку на запястье Лиён.

Лиён взяла фонарик и свой колокольчик, отдала пару монет торговцу и, повернувшись к старушке, произнесла: