Элен Блио
Украду твоё счастье
Пролог.
– Егор, я беременна, ребенок твой.
– Что?
– Ты прекрасно знаешь, что, давай не будем сейчас об этом. Папа уже в курсе. Свадьба через две недели, я уже обо всем договорилась.
– Быстрая ты.
– Любимый, в этом деле лучше поторопиться, знаешь, малыш ждать не будет. тем более, у тебя потом сборы, ты уедешь на месяц, так что…
– Снежан, послушай…
– Милый, папа очень рад, он оплатит свадьбу, обещал подарить нам дом, так что… Приглашения на свадьбу уже готовы, да и с организацией я вопрос решила. Давай отставку своей «Витаминке», поиграл и хватит. Она ведь реально думает, что ты всерьез…
***
Говорят, подслушивать не хорошо, потому что ненароком можешь услышать правду. Ту правду, которую услышать не хочешь…Я бежала по коридору, думая только о том, как скорее выйти на воздух.
Я не могла дышать. Пыталась вздохнуть – безрезультатно. Словно внутри кто-то нажал кнопку и легкие отказали.
«Егор, я беременна от тебя… Свадьба через две недели… » …
Я услышала то, что не должна была услышать.
Дышать… Мне нужно было дышать! Добраться как-то до выхода на улицу. На свежем воздухе мне всегда было проще. Там у меня получалось преодолеть этот несчастный недуг.
«Егор, я беременна…»
Эту фразу должна была сказать я, а не она! Я ведь специально приехала в футбольный клуб, чтобы обрадовать моего любимого!
Несколько дней задержки. Тяжелая и чувствительная грудь. А главное – какое-то удивительное состояние покоя и счастья!
Тесты купила еще вчера и прятала от Егора. Утром, как только он ушел быстро пошла в ванную. Все как я и ожидала – две полоски!
Две полоски счастья!
Две полоски для моего футболиста, для лучшего вратаря чемпионата! Для лучшего вратаря сборной! Для моего самого любимого вратаря…
Я была уверена в его чувствах. В том, что любима! В том, что он будет рад, когда я расскажу ему о том, что жду малыша!
Но все перечеркнул голос его бывшей…
«Егор, я беременна от тебя… Свадьба через две недели…»
Я чувствовала, как начинают дрожать руки, сердце пропустило удар, замирая…
Егор! Как? Почему? За что?
Я не верила, что все может быть вот так! Что он может вот так со мной!
«Свадьба через две недели, милый, все как мы с тобой хотели, приглашения гостям я уже начала отправлять…»
За что Егор? Я ведь любила тебя так сильно! Я ведь все для тебя!
Я увидела лестницу, нужно спуститься вниз, выйти на воздух. Перед глазами плыли темные круги, руки дрожали. Я думала о том, как бы не грохнуться в обморок. Мне с трудом удалось уцепиться за перила.
Я не могла упасть, я так боялась повредить малышу! Малышу, который, наверное, теперь совсем не нужен его папе…
Я преодолела почти все ступеньки, споткнулась на предпоследней и плашмя полетела на мраморную плитку.
Мгновение и я должна была распластаться на полу, но кто-то поймал меня за талию, прижимая к себе. Я ощутила спиной жесткие мышцы пресса. Неужели Егор?
Увы, это был всего лишь его друг, Иван. Я смотрела в его улыбающееся лицо, а у самой слезы стояли в глазах.
– Куда бежим? – Ваня усмехнулся мне по-доброму. Он вообще был очень хороший, лучший друг моего Егора, его партнер по команде. И ко мне он всегда относился очень трепетно, говорил, что я не похожа на тех девушек, которые обычно ищут встреч с футболистами, – Ты чего, малыш?
Я чувствовала, как глаза застилает пелена слез, пыталась шевелить языком, но…
Иван чертыхнулся, сжав челюсти, посмотрел наверх, видимо, соображая, что я могла там увидеть и услышать. Потом поднял меня на руки, и понес на улицу.
– Дыши, черт побери! Дыши, малыш!
Малыш. Егор никогда меня так не называл, смеялся – какой же я малыш, рост метр семьдесят семь! Он терпеть не мог это слово, именно потому, что меня так звал Ваня.
– Сейчас, малыш, потерпи немного…
Потерпеть немного? И все пройдет? Так просто? Вряд ли… Разве может пройти эта боль, которая сжимает все внутри?
Если бы это было так!
Иван поставил меня у своего внедорожника. Открыл дверь. Достал бумажный пакет – мое спасение, открыл его, приставляя к моему лицу.
Это единственное, что может помочь тому, кто задыхается. Снять этот страшный синдром. Несколько вдохов и мне стало легче. Правда, голова еще кружилась и черные круги все так же мелькали перед глазами.
Я вспоминала то, что услышала там, в кабинете спортивного менеджера, где мой Егор встречался со своей бывшей. С той, о которой он рассказывал мне. Девушка, которую он когда-то мечтал называть женой.
«Я беременна от тебя… Свадьба через две недели… давай отставку своей Витаминке» …
Я тоже была беременна, и мечтала о свадьбе. И мне было очень больно.
Потому, что Витаминка – это я…
– Витаминка, ты как?
– Лучше, Ваня, спасибо…
– Такая красивая…А Егор просто… идиот.
– Не надо, Ваня!
Я поняла, что Иван догадался что стало причиной моего стресса. Возможно, он видел их, Егора и Снежану. Возможно, знал о том, что они опять вместе, а я… А как же я?
Неожиданно Иван притянул меня к себе, ближе. Я поняла, что парень, которого Егор считал другом, его партнер по сборной собирается меня поцеловать!
– Не надо!
Я попыталась увернуться, но это было нереально, я очень слаба, а он… Хавбек, полузащитник, сильный, здоровый и выносливый. Прижал меня к двери своего «Рендж Ровера», и…Я ничего не чувствовала, я была словно заморожена.
«Я беременна от тебя… Свадьба через две недели… давай отставку своей Витаминке» …
Я не думала в тот момент о том, что меня целует Иван! Все мысли были только о Егоре. За что, Егор? Если ты любил ее, зачем врал мне? Почему не признался? Я бы поняла, я бы смогла понять! Я отошла бы в сторону, потому что главное для меня что бы ты был счастлив! За что?
– Что, Вань, вкусная Витаминка? Забирай, дарю!
Эти слова словно приговор. Окончательный, который обжалованию не подлежит.
Я в ужасе открыла глаза и увидела моего Егора. Он смотрел на меня с презрением…
– Значит, права была Снежана. Ты…Такая же как все…
Что? Я была шокирована его словами, я попыталась вырваться из рук Ивана что-то сказать…
Рядом с Егором стояла она, улыбающаяся блондинка, его будущая жена, которая ждала от него ребенка. Она взяла его под руку, посмотрела на меня с жалостью, словно празднуя свою победу.
А я… Я умирала в тот самый момент, понимая, что моему Егору не нужен мой подарок.
Те самые две полоски.
Глава 1.
– Матвей, не нужно забирать у девочки машинку, это же ее машинка, солнышко!
– Нет, моя!
– Нет, милый, это ее машинка! Твоя машинка вот, смотри!
Присаживаюсь рядом с сыном, показывая ему красное гоночное авто, которое мы с ним купили только вчера.
Но вчера не считается – у нас так! Машина должна быть новая, то есть купленная сегодня. Эх, дома целый автопарк, но… Мой малыш упорно отнимает машинку у хорошенькой куколки, которая играет на площадке вместе с ним.
Неужели девчонки тоже любят машинки?
Миленькая крошка с распущенными локонами и огромными синими глазищами. Славная. Почему-то ее глаза кажутся мне очень знакомыми.
Я хотела себе такую девочку, вообще очень хотела дочку. До последнего не верила УЗИ, которое упорно показывало, что у моего «пузожителя» совершенно точно есть часть тела, которая отличает парнишку от девчонки.
А я даже имя для дочери давно придумала – Ярослава, Ярчик. Так мою маму звали. Мне нравилось значение имени – яркая, обладающая яркой славой. Да, мама в моем родном городе была человеком известным.
– Ярослава, малышка, нам пора!
От неожиданности роняю машинку.
Этот голос… Голос, который горячей волной прокатывается по венам. А потом ледяной ужасом сковывает тело, мешает дышать, застревая комом в горле, потому что я узнаю его. Низкий, с хрипотцой, про такой обычно говорят – чувственный. Голос, который когда-то окутывал меня, словно мягкое пуховое одеяло.
Вот только сейчас чувства у меня совсем не те. Голос теперь пугает до дрожи.
– Ярчик, зайка, ты меня слышишь?
– Сейчас, папочка, мне мальчик вернет мою машинку…
Куколка поднимает головку и одаривает того, кто стоит за моей спиной ослепительной улыбкой. А я понимаю, что мое сердце пропускает удар.
Ярослава. Это его дочь! Вот откуда у малышки такие синие глаза! Смотрю на нее сквозь пелену слез, понимая, что мне нельзя двинуться с места.
– Тетя, а почему ты плачешь? – малышка смотрит на меня с удивлением.
Нет, только не это! Не стоит обращать внимания на чужих плачущих теть!
– Ярчик, милая, пойдем!
Ярчик! Он называет ее Ярчик!
Я ведь говорила ему, когда у меня родится девочка – назову ее Ярослава, а ласково буду звать – Ярчик! Говорила когда-то, в другой жизни. И была в шоке, когда узнала, что он назвал свою дочь этим именем.
– Папочка, подожди, тут тетя плачет! Почему она плачет?
– Моя мама не плачет! Никогда!
Матвей подходит ближе, встает между мной и девочкой. Мой маленький защитник! Мой герой! Я моргаю, чувствуя, как слезы бегут по щекам.
Они стоят рядом. Мой Матвей и девочка Ярослава. Брат и сестра!
Она та самая девочка, которая лишила моего сына отца!
Я смотрю в одинаковые синие глаза. Такие синие как… как море в маленьком городке Калкан, где мы были прошлым летом.
– Она плачет, плачет, посмотри! Слезы текут! – не унимается девочка.
– Не правда, она не плачет, да мам? Просто… соринка в глаз попала. С ней это случается.
Дети так похожи! Их легко можно принять за двойняшек. У моего Матвейки такие же русые, чуть вьющиеся волосы – его раньше часто принимали за девочку. И ресницы длинные-длинные! Как у его отца. У того, кто когда-то клялся мне в любви, обещал весь мир бросить к моим ногам, а сам…
Сам в то же время встречался со своей бывшей и вот теперь у них есть дочь. А у меня… у меня сын, о котором он не знает и не должен узнать!
Меня снова окатывает волной льда. Достаточно посмотреть на моего сына, чтобы понять кто именно это отец! Как я надеюсь, что мужчина, который стоит за моей спиной не сможет сложить дважды два!
Опускаю солнцезащитные очки, натягиваю на лицо тканевую маску – впервые искренне радуясь, что их нужно носить.
– Милый, бери машинку, нам тоже пора. – говорю глухим, чужим голосом.
– Ма, ты в порядке? Ты же не плачешь?
– Конечно нет, малыш, просто ветер сильный… осень.
Медленно встаю, радуясь, что на прогулку с сыном всегда стараюсь надевать уютные комбинезоны и кроссовки, и волосы собираю в хвост или в косу.
Мой бывший не должен меня узнать. Вряд ли отец моего сына догадается, что обычная, ничем не примечательная женщина, гуляющая с малышом в городском парке, когда-то была участницей конкурса красоты. Конкурса, в котором он, известный футболист, был членом жюри.
– Нет, она плакала, я правда видела! Тете было грустно.
– Ярчик, тетя же не будет врать, это просто ветер, так бывает.
Да уж. Эта тетя не будет врать. Не приучена. А вот вы, лучший вратарь сборной, обладатель премии «Золотые перчатки» и «Кожаный мяч», как оказалось врать горазды!
Воспоминания прокатываются обжигающей волной.
Вот он подходит ко мне, после конкурса, чтобы взять телефончик, а я его отшиваю. А потом ищу информацию в интернете, потому что он мне очень понравился.
Узнаю, что зовут молодого мужчину – Егор Стенин. Он вратарь футбольной сборной. Богатый, знаменитый, избалованный плейбой. Он заработал прозвище Стена, за то, что стоял на воротах намертво.
Это про него говорили, что бить в ворота, в которых он стоит все равно, что лупить в стену – отскочит.
Это из-за него теперь я не даю ребенку мяч в руки.
И это он не большой любитель правды. Но мне это теперь уже совсем не важно.
Беру Матвейку за руку, стараясь не поворачиваться в ту сторону, где стоит его отец. Чувствую, как обжигающий взгляд сканирует мою спину.
– Моя мама не врет! Никогда! – мой малыш не может успокоится, а сердце колотится так, словно я приняла ударную дозу кофеина.
Шепчу тихонько, что нам нужно спешить, но слышу за спиной раскатистое:
– Повезло тебе, парень! Обычно женщины лгут и делают это виртуозно.
Кто бы говорил! Но времени спорить с ним нет, да я и не стала бы. Мне нужно уходить. Сматываться как можно скорее, с этой детской площадки, из парка, из города. Возможно, из страны, в идеале – с этой планеты.
Не знаю, как это сделать, но, если я хочу, чтобы мой сын остался со мной, мне надо бежать!
Успеваю сделать всего два шага. Мой маленький герой останавливается, и поворачивается в сторону мужчины, бросившего язвительное замечание, и кричит:
– Моя мама не женщина! Она Витаминка!
О, Господи… Хватаю малыша и несусь вперед, уже не разбирая дороги, чувствуя, как слезы потоком льются по щекам, попадая за шиворот.
– Стойте! Остановитесь! Стойте!
Жесткая рука оказывается на моем плече, Егор разворачивает меня к себе, нагло срывая с глаз очки.
– Виталина?
Он изумленно смотрит на меня, словно не веря глазам.
– Ты!
Потом переводит взгляд на Матвея. Разглядывает его. Егор в шоке, я вижу, как у него почти буквально падает челюсть. Синие глаза становятся почти черными, когда он переводит взгляд на меня:
– Ты ничего не хочешь мне сказать, Витаминка?
Трясусь от страха как заяц. Как кролик перед удавом. Я ничего не хочу сказать! Если бы хотела, сказала бы все тогда, пять лет назад! Когда узнала сначала о своей беременности, а потом…
Рука Егора все крепче сдавливает мое плечо. Взгляд прожигает.
– Отпустите мою маму! – Матвей смотрит на руку чужого для него мужчины на моем плече, он напряжен и сам вот-вот заплачет.
А я просто в шоке.
– Не пугай ребенка!
Он отпускает меня, убирает руку словно ошпарился.
– Папа, папочка! – дочь Егора бежит к нам. Я вижу, как в ее глазенках закипают слезы. Она обнимает отца за ноги. – Папочка, я боюсь, куда ты убежал?
Он ведь на самом деле побежал за мной позабыв о дочке! И мы оба понимаем это. Одним движением Егор поднимает малышку на руки, обнимает, прижимая к себе. Я чувствую укол в сердце. Ревность.
– Прости, маленькая, мне просто очень нужно было задержать тетю, которая плакала.
Мы стоим друг напротив друга. Егор держит дочь, я сына. Наверное, со стороны нас можно принять за семью. Дети так похожи на отца.
– Она не плакала! – Матвей не унимается. А я начинаю дрожать так, что зубы стучат. И снова чувствую обжигающие слезы на щеках.
Мне страшно. До ужаса боюсь того, что может сделать Егор. А он может. Это я знаю.
Он может отобрать у меня ребенка. Но он ведь не будет делать это прямо здесь? В парке? Пусть и немноголюдном, но все-таки!
Его взгляд говорит о том, что он охотно прибил бы меня. Но не на глазах своих детей, верно?
– Ты уверен, что она не плакала, парень? Мне кажется, твоей маме грустно, наверное, она замерзла и хочет горячий шоколад, так? Девочки любят горячий шоколад!
– Я люблю! – маленькая Ярослава крепче обнимает его за шею.
А я… я думаю о том, что мой малыш никогда не обнимал своего отца за шею! Просто потому, что его отец оказался двуличным предателем!
– А я не люблю шоколад. У меня аллер-рргия! – гордо сообщает Матвей, выговаривая сложное слово.
И его признание – как приговор. Еще одна улика против меня. Потому что аллергия на шоколад была у его отца, да, наверное, и есть.
Его дочери повезло, она выиграла в генетическую лотерею, если может есть любые десерты! А мой сыночек, увы, только самодельные конфеты из молока и сахара и сухофрукты, которые, к счастью, очень любит.
– Представляешь, какое совпадение, – Егор, обнимает свою дочь и сверлит меня глазами, – у меня тоже аллергия на шоколад.
– Правда? Значит, вы тоже его не едите, и какао не пьете?
– Не ем, и не пью. Зато твоя мама, как мне кажется, шоколад очень любит.
Ему не кажется. Когда-то я, смеясь говорила ему, что за шоколадку готова душу продать, или всю себя. И ведь я почти так и поступила. Отдала ему себя, когда он привез мне после очередного матча огромную коробку бельгийского шоколада…
Отдала не потому, что привез сладкое, потому что любила так сильно, что сердце останавливалось…
– Мама не ест шоколад. Совсем.
– Неужели? Интересно, почему? – Егор все так же прожигает меня взглядом, сканирует, словно вычисляя что-то в уме.
Когда-то он гордился своей способностью просчитывать ситуации, и даже предвидеть действия других.
– Поэтому я и стал хорошим вратарем, Витаминка, я всегда знаю откуда и куда летит мяч. И почти всегда могу поймать.
Он говорил почти, потому что иногда все-таки его футбольный Бог давал осечку. Но редко.
– Пап, поедем уже пить шоколад!
– Сейчас, Ярчик, сейчас пойдем. Я только хотел пригласить наших новых друзей пойти вместе с нами.
– А они уже друзья, да, пап? – малышка улыбается лукаво, и прижимается щекой к его щеке.
– Да, милая, конечно. – Егор улыбается нам, но я-то знаю, что стоит за его улыбкой! – Они друзья и пойдут с нами в кафе. Да, чемпион? Пойдешь с нами?
– Мне же нельзя шоколад? – мой сын трогательно хлопает ресницами, и я понимаю, что ему хочется пойти в кафе, он наверняка уже продрог, и с удовольствием выпил бы чашку горячего молока взбитого капучинатором.
Но мы не должны идти в кафе с нашими новыми «друзьями». Мы должны бежать как можно дальше.
– Мы что-нибудь придумаем, малыш.
– Я не малыш, мне уже четыр-ре! И меня зовут Матвей!
Чувствую новую волну ярости, исходящую от мужчины.
– Поехали.
Это не просьба, это приказ!
Глава 2.
– Пожалуйста, не надо…
– Не надо, что?
Говорю тихо, так тихо, что сама еле слышу себя. Но он тоже слышит. И отвечает так же тихо.
– Егор, отпусти… нас…
– Мы поедем в кафе, выпьем по чашке кофе или имбирного чая, дети замерзли, на улице и правда ветрено. Моя дочь очень любит горячий шоколад со взбитыми сливками. А что будет пить ваш сын? – Егор говорит специально громко, нарочито вежливо и как-то… картонно, что ли. Люди так не разговаривают. Он словно читает книгу.
Я думаю, это оттого, что ему нужно скрыть от наших детей свои чувства. Ярость и гнев, которые точно клокочут сейчас внутри.
– Я буду молочную пенку! Мне ее можно, и она вкусная, сладкая.
– А ты любишь сладкое, Матвей?
– Люблю. Особенно финики с орешками! И чернослив в йогурте.
Снова физически ощущаю ненависть, исходящую от мужчины. Он испепелил бы меня, если бы мог.
Растоптал. Уничтожил.
Зачем я вернулась в этот город? Я ведь чувствовала, что нельзя, не стоит! Что мне теперь делать?
Денег на адвокатов у меня нет. И взять неоткуда. Просить о помощи Дворжецкого? Вряд ли это удобно, он и так сделал для меня много.
Дворжецкий. Мужчина, по просьбе которого я оказалась здесь. Он был старинным другом моей мамы. Дал мне работу, помог с жильем, когда после ее смерти я осталась одна с Матвейкой на руках.
Сначала я работала хостес в одном из его ресторанов – самом престижном и дорогом заведении моего родного города. Потом он повысил меня – я получила должность управляющей, правда, в кафе попроще, но зато более молодежном. Мне удалось хорошо его раскрутить.
Основной бизнес Денис Александрович Дворжецкий вел в столице, в наш город приезжал редко, наездами. В один из таких визитов предложил мне переехать в Москву.
– Виталина, это перспективы. Карьерный рост. Ты мать одиночка, сейчас зарабатываешь прилично для нашего городка, но твой сын растет, ему нужно будет ходить на секции, нанимать репетиторов, эти траты ты не потянешь.
– А в Москве потяну? Там все дороже. И квартиры нет, и вообще…
Дворжецкий не знал, что в столице живет отец моего Матвейки. Отец, который даже не подозревал о сыне. Раньше не подозревал. А теперь… Мы подходим к огромному внедорожнику. На капоте и по бокам, на дверях, шикарная аэрография – футбольное поле, ворота, и вратарь, который ловит мяч в немыслимом полете.
Этот эпизод помнят не только настоящие фанаты, истинные болельщики, не только те, кто смотрит футбол от случая к случаю, выбирая важные матчи и турниры, о нем знают даже совсем далекие от спорта вообще и от футбола в частности.
Это было на чемпионате мира. Наша команда прошла в одну восьмую только благодаря Стене, то есть Егору. Он действительно старался быть стеной, стоял насмерть. И вот в одной восьмой по итогу матча – нулевая ничья.
Все ждали серию пенальти. Команды шли нога в ногу. У нас был один шанс. У Егора был один шанс. И он взял мяч. Взял фантастически, отбив ногой, в каком-то немыслимом полете. Его ногу назвали тогда «Нога Бога».
Правда, следующий матч наша сборная проиграла…
– Ого! У вас тут целая картина! – Матвей, раскрыв рот смотрел на изображение футбольного поля.
Мой любитель машин, смотрел не на машину, а на картину на ней! И я понимала почему. Удивительная наука – генетика!
Я, наверное, была плохой матерью. Запрещала ребенку игры с мячом. Всегда повторяла, что это слишком травмоопасно. На самом деле я боялась. Очень сильно боялась, что сын захочет стать футболистом.
Я не хотела этого. Тема футбола в нашем доме была запретной. Понятно почему.
Один футболист сыграл злую шутку с моей жизнью, взял мое сердечко как мячик, не задумываясь отдал пас, и выбил его за пределы поля. В аут.
– Это мой папа, он футболист. – тоненький голосок дочери Егора звучит гордо.
– Правда? Круто! Я люблю футбол, но мама мне не разрешает смотреть и играть.
– Интересно почему? – сквозь зубы цедит Егор.
Ничего не понимающий Матвейка отвечает искренне.
– Это… опасно. Трамво… траво… в общем опасно. Мама мне все время рассказывает про дядю, который чуть не ослеп, когда ему в голову попал мяч.
Егор снова пристально смотрит на меня. Я опускаю глаза. Понимаю, что белая как мел. Как смерть. Это он чуть не ослеп. Егор. Это ему хорошенько зарядили в голову на тренировке. После пришлось оставить спорт. И зарядили ему из-за меня. Вернее, он считал, что из-за меня. Только я об этом слишком поздно узнала.
– Так, садимся в машину. Ярослава, занимай свое место.
Он открывает дверь и ссаживает малышку в салон, где она залезает в яркое розовое автокресло.
Стоп! Детское кресло! Мое спасение! Я ликую. Радуюсь, понимая, что Господь дарит шанс! Забываюсь и смотрю на Егора открыто, с улыбкой.
А он… Он смотрит в ответ. И тоже улыбается. Он улыбается мне! И, мне кажется, я тону в его синих глазах! Тону! А мне нельзя…
Я только что нашла повод бежать! У меня должно получиться. Маленьким детям запрещено ездить в машине без автокресла. Это закон. Для дочки у Стенина специальное кресло, конечно же есть! Красивое, фирменное, из розовой кожи, с какими-то девичьими картинками.
А для моего сына кресла нет. Никакого! Ни розового, ни синего, ни серо-буро-малинового! Я вижу в салоне только одно детское кресло. И ликую! Значит мы можем не садится в его машину! Нельзя!
Все мои эмоции написаны на лице. Радость. Близость спасения.
Я смотрю на Егора и понимаю, что глупо улыбаюсь ему. Сейчас мы откажемся от поездки под предлогом отсутствия кресла! Скажем, что поедем на такси, а сами сбежим!
Сбежим, будем свободны! Я сегодня же соберу вещи, и мы уедем из столицы! Мы сможем скрыться! Должны!
Не понимаю только, почему Егор смотрит на меня радостно?
А потом с такой же широченной, белозубой улыбкой, которая сводила с ума миллионы футбольных фанаток и просто фанаток открывает багажник и достает… второе кресло.
Тоже кожаное. Зеленое. С футбольными мячами. Словно специально купленное затем, чтобы возить мальчишку. Сына.
Я холодею. Руки и ноги немеют. А Стена смотрит на меня ухмыляясь, словно выиграл очередной матч!
– Как хорошо, что мы всегда возим с собой еще одно. Часто приходится кого-то из Яркиных подружек подбрасывать до дома.
Для подружек мог бы купить еще одно розовое. Почему выбрал именно такое, для мальчишки? Может… у него есть еще один ребенок?
Нет, спохватываюсь. Нету. У него только дочь. Я ведь…
Господи, я все эти годы маниакально слежу за его жизнью. Я знаю о нем почти все. Зачем я это делаю? Почему? Эх… если бы знать.
Нет, я знаю. Просто… говорить об этом больно. Даже наедине с самой собой. Больно признаваться в том, что ты слабая и глупая…
Вижу, как Егор ухмыляется, замечая, что улыбка сползает с моего лица.
Мне кажется, мое сердце сейчас просто выключится. Очень больно в груди. Очень.
Смотрю как Егор устанавливает сидение. Потом поворачивается к моему сыну, которого я все еще держу на руках. К своему сыну! Протягивает руки!
– Ну-ка, парень, иди сюда
– Я не парень! Я Матвей! – мой мальчишка говорит уверенно, не спешит доверится чужому дяде. И прыгнуть в его объятия.
Но «дядя», который вовсе не дядя сам делает шаг навстречу, собираясь забрать ребенка, моего ребенка из моих рук!
– Вам тяжело, наверное, Витаминка? – в его голосе, как ни странно, нет ни капли сарказма.
Я не хочу отдавать ему своего малыша! Не хочу! Но Матвейка неожиданно тянет к Егору ручонки! И Стена забирает сына, а потом…
Егор крепко обнимает его, прижимая к себе. Я вижу, как он вдыхает аромат его волос! Матвейка замер, в «непонятках», хлопает глазенками.
– Матвей. Я помню. Ты такой классный, Матвей. А я Егор. Будем знакомы?
– Егор-р! Очень пр-риятно! – мой сынок не очень хорошо выговаривает букву «р», вернее, почти не выговаривает. Только в некоторых словах. Иногда у него получается и он с удовольствием «рычит».
– И мне приятно, Матвей. Очень-очень!
И тут Егор делает то, отчего жар бросается в лицо и захлестывает аритмия. Он целует моего сына в макушку!
Потом усаживает в кресло, внимательно и аккуратно пристегивая. Улыбается сыну, закрывает дверь, поворачивается ко мне. Выражение его лица сразу меняется. Только что он был таким расслабленным, ласковым, милым, а сейчас…
Нет, я думала он будет жестоким, суровым, что он будет в ярости, но…Я вижу боль в его синих как море глазах. Он говорит одно только слово:
– Почему?
***
Почему?
Я задыхаюсь. Он спрашивает меня, почему?
Не могу взять воздух, у меня снова моя старая болезнь, с которой как мне казалось я покончила давно. Не могу дышать! Просто открываю от и… ничего не происходит! Я словно забываю, как это делается!
В медицине это называют «гипервентиляционный синдром». Если объяснить коротко, то под влиянием стресса человек задыхается. Как я сейчас.
Задыхаюсь потому, что один мерзавец задал мне очень простой вопрос.
Почему!
Почему, что? Почему я скрыла от него ребенка?
Меня начинает накрывать паника. Я вдыхаю, понимаю, что в легкие попадает воздух, но надышаться им я не могу.
Из глаз опять текут слезы. Господи, я задохнусь сейчас! Умру! Сдохну!
И что будет с моим мальчиком? С моим сладким счастьем, из-за которого вся моя жизнь перевернулась с ног на голову?
Одна моя подруга сказала, что мой сын сломал мне жизнь. То есть не подруга. После таких слов точно.
Задыхаюсь, и не знаю, что делать! Вернее – знаю, но мне нужна помощь! А кто поможет, кто? Это синеглазое чудовище, которое стоит и смотрит как я умираю? И делает вид что оно тут не при чем?
Чудовище, которое я считала самым любимым! Мужчина, который был моим первым и остался единственным!
Который изменил мне, вышвырнул меня из своей жизни? Удалил с поля, показав сразу красную карточку!
Господи, как больно! Не хочу умирать!
Как во сне вижу, что Егор рвет на себя дверь машины, протискивается внутрь, что-то спрашивает у своей дочери. Вижу испуганный взгляд моего мальчика.
Матвей! Хочу назвать его по имени и не могу!
Все как в тумане, мне кажется, что жизнь вокруг замедляется, словно в рапиде. Воздух как кисель, его не втолкнуть в мою грудь… Никак!
Внезапно рядом со мной оказывается он, «Стена», и у него в руках мое спасение!
Он пихает мне в ладони бумажный пакет, помогая его открыть, поднести к лицу.
Я выдыхаю туда, потом вдыхаю, выдыхаю еще раз, еще и еще… пока, наконец не понимаю, что дыхание выровнялось, что я в норме.
Отнимаю от лица пакет. Смотрю на Стенина. Он почему-то страшно бледный.
Неужели испугался за меня? Вряд ли… Может побоялся, что я умру, а журналисты, как всегда, будут обвинять его в жестоком обращении с женщинами?
Глупо.
Смотрю на него, стоящего с пакетом в руке у машины, и вспоминаю тот самый жуткий день. Это было так давно! Пять лет прошло…
Тогда лучший друг Егора, Иван так же доставал из машины пакет, чтобы спасти меня от приступа…
Глава 3.
Я ныряю в воспоминания, которые всегда приносят боль. Я так старалась забыть! Вычеркнуть из памяти! Но…
Помню, словно это было вчера.
– Дыши, черт побери! Дыши, малыш!
Иван на руках тащил меня на улицу, к машине.
– Сейчас, малыш, потерпи немного…
Опустил у своего внедорожника, рывком открыл дверь. Достал бумажный пакет, приложил его к моему лицу, помогая держать.
Я попыталась сделать вдох, потом выдох, потом еще один вдох.
Сильно кружилась голова. Снова и снова в ней крутились слова, которые я услышала, когда стояла в коридоре у кабинета спортивного менеджера. Я думала мой Егор будет ждать там меня, а оказывается у него была встреча с другой, с его бывшей любовью, Снежаной. Яркой блондинкой, дочкой владельца футбольного клуба.
«Я беременна от тебя… Свадьба через две недели… давай отставку своей Витаминке» …
Я услышала именно это.
Словно получила удар мячом по голове. Ничего не соображала.
Ваня мне что-то говорил, а я все пыталась понять, как Егор мог так поступить со мной? Я ведь его любила? И думала, что он любит! Он ведь сам говорил об этом. Повторял, что я необыкновенная, не такая как все красавицы, особенная. Даже когда Иван неожиданно сжал меня в объятиях и начал целовать я, как дурочка, думала о Егоре!
За что, Егор? Если ты любил ее, зачем врал мне? Почему не признался? Я бы поняла, я бы смогла понять! Я отошла бы в сторону, потому что главное для меня что бы ты был счастлив! За что?
А потом…
– Что, Вань, вкусная «Витаминка»? Забирай, дарю!
Подняла ресницы и увидела взгляд синих глаз, полный презрения.
– Такая же как все… продажная тварь…
Я пыталась вырваться из рук Ивана, хотела что-то сказать!
А рядом с Егором стояла улыбающаяся блондинка – та, которая буквально несколько минут назад сообщила ему о своей беременности и о том, что их свадьба состоится совсем скоро.
Почему же продажной тварью он назвал меня?
Я так хотела преподнести ему сюрприз! Подарок! Пластиковый индикатор с двумя полосками. Оказывается, меня уже опередили.
А мне даже не дали возможности оправдаться!
Иван держал крепко, не отпускал, а Егор не обращал внимания на то, что я кричала, просила остановиться, выслушать.
А потом…
– Какая же ты глупая, «Витаминка»! Неужели не поняла? Он просто воспользовался тобой! Хвастался, что ты оказалась девственницей! Пока Снежанка уезжала в Штаты ему надо было с кем-то развлечься!
– Я не верю… Он не мог! Он говорил, что любит меня!
– Мало ли что он там на тебе говорил, дурочка! Любит! Он так всем говорит! Ты что, не знала, кто у нас главный плейбой в сборной? Про него же вся «желтая» пресса пишет!
– Не надо, пожалуйста, Вань! Не говори так! Он же твой друг! Пусти меня, я пойду к нему!
– Не пойдешь! Не пущу. Моей теперь будешь!
Он снова приник к моим губам, а я пыталась вырваться, пыталась избежать поцелуя! Увы…
