Элен Блио
Отец подруги. Моё наваждение
Глава 16
Фраза про губы была лишней, Адам, ты же это понимаешь? – у меня внутри живёт вальяжный, наглый чёрт, который порой говорит умные вещи. Хотя иногда и прокалывается по-крупному.
В основном, когда молчит, а должен бы предостеречь меня от созерцания прелестей этой дикой русалочки.
А я созерцаю, бл*дь!
Хотя не должен от слова совсем!
Пора заканчивать. И вообще, наверное, реально не появляться дома в ближайшее время. На сколько там Яся её пригласила? Неделя? Две?
Поживу в пентхаусе. Или в другом загородном доме, старом. Я его не очень люблю, продать хотел, но пока стоит – что ему пустовать?
Думаю об этом, встаю. Понимая, что, вероятно, пережестил с девчонкой.
Она красная вся и глаза на мокром месте.
Ладно, лучше пусть она меня боится и ненавидит, мне будет полегче.
Делаю шаг в сторону СПА, потом останавливаюсь, вспоминая.
– Да, Ева, я слышал от Ясмины, что вы не прочь подработать, это так?
Молча поднимает на меня глазищи. Красивые, изумрудные. У меня мелькает мысль, что я пожалею о том, что собираюсь предложить, но делать уже нечего.
– У меня в гольф-клубе сейчас есть две вакансии администраторов, для тебя и для Яси. График плавающий, ты можешь совмещать с репетиторством, до сентября работа будет за вами. Зарплата очень приличная. Если не захочешь жить у нас при клубе есть комнаты для стаффа.
Вижу, как снова вспыхивает румянец, и глаза загораются.
Интересно, это потому, что заработать хочет? Или…
Не могу отделаться от мыслей, что у этой юной цацы вполне может быть тайный план по очарованию какого-нибудь стареющего миллиардера. Я не о себе сейчас, так вообще.
А гольф-клуб как раз то место, где этих стареющих как грязи. Да, они все как правило глубоко женаты, но жена ведь не стенка? И потом, не все барышни стремятся к браку, для кого-то роль содержанки даже предпочтительнее.
Что если эта Ева как раз из таких? Она с таким упорством доказывает, что я не прав…
Посмотрим.
– Ну что? Согласна, русалочка?
– Я подумаю! – задирает подбородок.
Ишь ты! Маленький гордый головастик… Ну, ну, посмотрим, что ты надумаешь!
Меня так забавляет её поведение, что я не могу сдержаться, усмехаюсь и… подмигиваю.
И словно выливаю на её шею, плечи и щеки тону алой краски.
Красней, милая, красней! Мне нравится, как ты это делаешь!
Уйти в СПА я всё-таки не успеваю, потому что меня тормозит капризный голосок любимой дочери.
– Ничего не понимаю, пап, что за шутка с подарками? Там два пакета с какой-то дурацкой униформой.
– Никаких шуток, малыш, твоей подруге я всё объяснил. Предлагаю вам работу в гольф-клубе. Времени на раздумья у вас нет, так что… жду ответ.
Салютую дочке и иду переодеваться.
Охота поплавать. Понимаю, что вода сейчас довольно теплая, но может всё-таки немного взбодрит. Мне стоит хорошенько охладиться. Принимаю решение принять ледяной душ перед заплывом. Три минуты не дают особенного облегчения, я всё еще возбужден. Передо мной всё еще стоит эта картина – Ева, бассейн, шпагат.
И её невинные огромные глаза.
Чёрт. У меня большие проблемы.
Но я справлюсь.
Выхожу из здания в плавках, полотенце висит на шее, очки нацепил, чтобы не так палиться, потому что знаю – мне еще захочется посмотреть на малышку Еву.
Пости сразу слышу её голос, да чтоб тебя!
– Громила, пусти, пожалуйста!
Вижу, как к ней снова клеится сын моего приятеля, наш сосед Ваня Громов.
Стоит предупредить охрану, чтобы Ваня тут больше не появлялся. Его слов не слышу, но по выражению глаз русалочки Евы понимаю – то, что он сказал ей совсем не приятно.
Ну что, Адам, сыграем роль рыцаря?
Спокойно и тихо подхожу ближе и просто охреневаю от наглости малолетнего мажора – он еще и лапать её осмеливается!
– Ева, я реал предлагаю, ты охрененная, у меня на тебя стояк постоянный. Если проблема в деньгах, то я готов… у тебя будет все, малышка.
Она отбивается, ногами и руками, причём не в шутку – в серьёз!
А когда этот утырок её на ноги ставит, она залепляет ему смачную пощечину.
– Ты что, Ева? – этот гондон смотрит так невинно! Придётся поговорить с его отцом, о поведении сына.
– Не подходи ко мне больше! Понял?
– Чёрт… Ева, ну прости, я… я ж не это имел в виду. Я не за деньги…
– Заткнись! – она кричит чуть не плача, потому что уже видит меня, стоящего за спиной Громова.
И ей стыдно. И страшно. Это невооруженным глазом видно.
А мне в этот момент хочется одного – защитить её! Сделать так, чтобы ни один мужик даже близко к ней не стартовал с подобными предложениями. И вообще, чтобы всё знали, что такую как Ева надо уважать.
Мне не очень пока понятна моя реакция, и почему ярость топит, и адреналин шпарит по телу.
Делаю еще шаг и говорю убийственно спокойно.
– Иван, отойдем на пару слов.
Вижу, как Евангелина опускает голову, а мне одного хочется сейчас – обнять и успокоить. И объяснить, что на моей территории ей бояться нечего.
Если только меня. Но это уже другая история.
Глава 17
Меня всю трясёт.
Просто треш какой-то! Главное, сразу после того, как отец подруги высказался, насчёт моего поведения! Предупредил, блин…
И тут же Громов «отличился»! Как назло!
Ясмина видит моё состояние, обнимает, отводит в сторону.
– Ева, прости, я не думала, что Ванька вот так… Я же его сто лет знаю, он нормальный… был. Ну вот, теперь получит от папы! Больше тут не появится.
– Ясь, а может… может мне правда надо уехать? Я… я просто не вписываюсь в ваш круг.
– В смысле? – Яська округляет свои шикарные миндалевидные глазищи. Они у неё как расплавленный шоколад. Манящие. Внешность нестандартная, немножко восточная, она похожа на одну популярную турецкую актрису. Ну, как похожа, что-то есть… И еще очень похожа на своего отца. Копия. Только женский вариант. При этом очень красивый вариант. Бывает, что девочки похожие на отцов немного… суровые, что ли… А Ясмина очень нежная, хрупкая такая. Она ниже меня ростом, худенькая, но с формами. На неё всегда парни внимание обращают. А она… ей вроде бы пока никто не нравится. Ну, так, целовалась пару раз, как и я…
– Ева, ну ты чего? – пока я рисую себе портрет подруги она слегка заводится, понимая, что я опять начинаю тему отъезда.
Мы уже поговорили об этом. Как раз после того, как её отец ушёл, сказав про гольф-клуб.
Только он скрылся из виду в СПА, как я сказала Ясе, что, наверное, поеду домой.
Нет, мне безумно нравится в гостях у Ясмины.
Пятизвездочный курорт нервно курит в сторонке, по сравнению с резиденцией Агдамова. Тут шикарно, просто роскошно.
Но я как с другой планеты. И чувствую себя не в своей тарелке.
– Ты из-за папы, да?
Ох… неужели Ясмина поняла? Считала то, что я запала на её отца? Нет! Только не это, пожалуйста!
– Знаешь, я тоже в шоке! – подруга резко выдыхает, словно сдувая несуществующую челку, – Придумал, тоже! Работать? Нам? Он что, совсем? Я тебя сюда притащила, чтобы ты отдохнула, а не работала! Ты и так весь год пахала, к летней сессии позеленела вся!
Прослушав её гневную тираду, я выдыхаю расслабленно и улыбаюсь. Пронесло! Дело не в том, как я залипала на фигуру Адама Агдамова!
Яська очень милая, и на самом деле переживает за то, что мне приходится впахивать. Но ничего не поделаешь. Сейчас у нас работает только мама. Конечно, есть еще бабушкина пенсия, но она почти вся уходит бабуле на лекарства, и на дачу – взносы, рассада, удобрения, иногда приходится и помощников нанимать, как бабуля говорит – мужика в доме нет. Нет, он есть, мой брат, Егор. Мы погодки. Он только окончил школу. Поступил в институт, так же пытается подрабатывать…
– Ясь, я не против работы. Наоборот!
– А я против! Я ему устрою!
Боже, меня мгновенно заливает жаром! Только не это! Отец Ясмины точно подумает, что я приживалка и тунеядка! Какой стыд!
Хватаю подругу за руку.
– Яся, не смей!
– Почему?
– Пожалуйста!
– Не понимаю, ты реально хочешь впахивать еще месяц? Ты только-только закончила! Сколько у тебя было учеников? Еще и сама училась!
– Ясь, пожалуйста! Что твой папа подумает? Что я лентяйка?
– Да мне плевать, что он подумает! Я знаю какая ты! Я ему скажу, и…
– Нет, подожди! Яся, мне реально нужна эта работа. Мама сейчас сильно потратилась, ты знаешь, у Егора был выпускной, ну и репетиторы его для поступления тоже стоили ого-го. Бабушку отправили в санаторий. Мама опять взяла кредит.
– И что, Ева? И ты должна отдавать кредиты?
– Да нет. Мама все сама. И Егор тоже помогает. Но… понимаешь, я не могу просить денег на себя. А мне… мне нужен новый пуховик, и куртка на осень, и кроссовки, ну… я хочу красиво одеваться, ты же знаешь, я люблю. Мама даже не знает, сколько стоят вещи, которые я покупаю…
– Кто-то любит роскошную жизнь? Так я могу обеспечить, малышка! – неожиданно подкравшийся сзади Громила хватает меня за талию и поднимает, прижимая спиной к своей груди.
Он, в принципе, совсем не плохой парень, но… я дышу к нему очень ровно.
И не ожидаю, что Громила выдаст мне порцию гадостей. Нет, может, другая бы с радостью приняла предложение о спонсорской помощи за секс, но точно не я.
И вообще, Громов мне совсем не нравится. Мне, кажется, нравятся парни постарше.
Не совсем парни. И именно один такой сейчас пристально наблюдает за мной. И явно очень недоволен.
Особенно, когда слышит слова Громилы.
– Иван, отойдем на пару слов.
От тона Агдамова у меня мурашки по телу.
Но он вроде смотрит на меня без презрения. Не обвиняет сразу в смертных грехах.
Я обнимаю себя руками, словно вдруг стало дико холодно.
Отец Ясмины уводит Громилу вглубь лужайки, только там начинает разговор.
Пока они идут я не могу отвести глаз от Агдамова. В костюме он выглядел шикарно, а без костюма… Просто мамочки… Нереально! Невозможно! Интересно, сколько часов он проводит в зале? И как ему хватает времени на всё?
Он… он просто идеален. У меня пересыхает во рту, и ладони становятся влажными, и не только ладони. Я чувствую влагу там, в том самом месте! Боже, какой стыд! И… как мучительно приятно.
– Ева, а что он сказал?
Глава 18
– А? – от неожиданности чуть не подпрыгиваю. И опять кожу жаром опаляет – да кончится это когда-нибудь? Дочь застукала меня за разглядыванием отца! Жесть…
– Испугалась?
– Немного, просто не ожидала.
– А я вот думаю, Гром настолько выше папы, а идут рядом и кажется, что отец больше да? Скажи, он у меня красивый?
– Да, очень… – забываюсь и выдаю правду, хотя могла бы и промолчать.
– Папа просто богичен, я иногда так жалею, что он мой папа – не представляешь! Я бы с таким замутила! Жаль, что у него нет таких же классных друзей… Увы, друзья все или старые, сморщенные и дико скучные, или женатики.
– Да… – отвечаю невпопад, потому что голова не варит.
– А ты не вздумай влюбиться в отца! Поняла! А то я тебя!
Она грозит кулачком, шутливо. А я обмираю. Просто в ужасе стою.
Влюбиться в Агдамова? Нет! Это надо быть самоубийцей. Такого я точно не допущу!
Ясмина смотрит на меня и смеется, а меня словно кипятком окатили, я красная как рак, мне стыдно и очень обидно. Я ведь ничего такого не имела в виду, я просто…
– Ты… я… Ясь, я бы никогда, ты…
Чувствую, как слезы подкатывают, разворачиваюсь, чтобы уйти в дом.
Мне надо спрятаться, одной побыть, хоть немного.
– Ева, ты чего? Я тебя обидела? Я же пошутила про папу! Ну, правда! Я понимаю, что ты бы никогда…
– Не понимаешь, это… ужасно просто, что ты…
Я хочу сказать – ужасно, что ты так обо мне думаешь, а еще ужаснее, что это правда. И я это так отчетливо осознаю! Трэш!
Но мне очень, очень, очень сильно нравится отец Ясмины!
– Прости, Ева, пожалуйста, ну прости! Ну, хочешь, я для тебя что-то сделаю? Хочешь, завтра поедем в магазин, и я тебе куплю ту футболку классную, а?
– С ума сошла? – это мне совсем не нравится, от этого еще хуже. Ясмина словно пытается купить моё прощение!
А мне стыдно. Я знаю, что раньше ее приятельницы этим пользовались, специально устраивали обидки, чтобы потом она их дружбу обратно покупала. Но я не такая!
– Ева, ну я не знаю, что сделать, чтобы ты меня простила!
– Я не обижаюсь. Ничего не надо делать.
– Но ты обиделась, когда я сказала, про папу!
– Я не обиделась. Я… – вздыхаю, пытаясь собраться, – просто неприятно, что ты так обо мне думаешь.
– Да я не думаю. Я шучу! А вообще… почему в моего папу нельзя влюбиться? Он классный. Молодой. Модный. Стильный. О, еще дико богатый!
– Яся, он твой папа, понимаешь? Твой папа! Вот поэтому!
– Да ну, глупости. Знаешь, если бы это был твой папа – я бы не удержалась.
Она снова весело смеется. Ей смешно.
А я опять обмираю вся. Страшно.
И оглядываюсь на две фигуры. Долговязый Гром и широкоплечий Агдамов.
Ох, какой он…
– Кстати, а что он тебе сказал?
– Чтобы я себе тут мужа не искала.
– Ты что? Гром? Такое ляпнул?
– Гром? При чем тут Гром?
Яся удивленно глазами хлопает.
– Я спросила тебя про Грома, за что ты ему по фейсу зарядила?
– А… ну…почти за тоже самое.
– Грязно домогался? А я говорила! Ты у меня конфетка такая, супер-секси, мы тебе тут быстро найдем кавалера. И приличного, не такого как Гром.
– Ясь, ну, пожалуйста… не надо никого искать, и вообще…
– Что вообще? А про мужа… это папа сказал, да? Ты его не слушай, он у нас… он вообще против института брака. Все говорит, что жениться не собирается и никому не советует. Ага. Типа обжегся однажды. Ну-ну…
Ясмина почему-то загадочно улыбается. Потом продолжает.
– Все они так говорят! А потом… Приведет мне мачеху! Хорошо, если не моложе меня! И что я буду делать?
Я не знаю, что сказать. Если раньше для меня рассказы Ясмины о подругах мечтающих заполучить её отца в свои руки и постель казались чем-то из области фантастики, то сейчас… Нет, я и раньше понимала, что Агдамов хорош. Я же видела его фото, даже видео. Но это всё-таки не то.
Вот так, рядом, вживую он… Он совершенно, абсолютно фантастически привлекательный. И меня уже не удивляют слова о том, что мужчина его лет может иметь любовницу возраста дочери.
Я чуть старше Яси. Может, я уже для него слишком взрослая?
Тьфу ты… какая глупость! О чём я думаю? Я никогда…
– Он тебе нравится?
– Кто?
– Мой папа, – она улыбнулась опять, а мне снова было не до смеха! – да, погоди не сердись, я… я не в том смысле, что ты на него глаз положишь. Я же знаю какая ты. Правильная. Иногда даже слишком.
Да уж… В этом Ясмина была права. Я правильная. И я бы никогда не осмелилась даже подумать… Хм, но ведь я осмелилась? Именно что осмелилась. Ох, Евангелина…
– Ев, я в общем. Ну… представь, что он посторонний.
– Ясь, он не посторонний. Понимаешь? И ты же сама знаешь, что он классный? И зачем спрашиваешь?
– Классный да? Я просто… просто думаю, мне, с одной стороны, повезло, что он такой. А с другой – нет. Понимаешь?
– Понимаю. Ты всех сравниваешь с ним, да? И все…
– И все оказываются как Гром. Ростом выше, а по факту…
По факту и в подметки не годятся. Что и говорить. Тут я подругу понимала.
– Пойдем купаться?
– Куда? – удивленно хлопаю глазами, – там же твой отец?
– И что? Он тебя не съест, ну так, покусает чутка… – она опять смеется, – пошли!
– Нет, Ясь, не могу.
– Пошли! Ну, пожалуйста!
И тут я делаю еще одну ошибку. Я иду.
Иду в бассейн, не потому что не могу отказать подруге. Себе не могу отказать.
Мне очень стыдно. И…Очень хочется увидеть Агдамова в воде. Мокрого.
Глава 19
– Понял всё?
– Да, Адам Янович, извините.
– Если понял – собирай манатки и домой. С отцом твоим я поговорю.
– Адам Янович, я… такого больше не повторится. Я извинюсь перед Евой. Я же ничего плохого не имел в виду.
– Девочке предложить за бабки трахаться – это ничего плохого? По ходу ты чего-то не отдупляешь, малыш…
Назвать малышом двухметрового утырка это, конечно, сильно. Но как еще, если до него реально не доходит информация? Как до жирафа, бл*дь!
– Я же не в этом смысле, я… Она мне понравилась. Я готов серьёзно, я…
– Серьёзно? Жениться, что ли?
– Ну… не до такой степени…
– А до какой? Серьёзно потрахаться и свалить в закат когда надоест?
Глазами хлопает как телок на выпасе. Нет, я тоже понимаю, что до такой степени, как бы, рано, и тут я, в общем, тоже не прав.
Ясно, что парень запал на девчонку, может и не сразу собирается в койку уложить, хочет отношений. Требовать от него похода в ЗАГС реально глупо. Тем более мне, для которого ЗАГС вообще табу.
И всё же… Может, с другой бы я и закрыл глаза, но почему-то именно эта вызывает странные и мало контролируемые эмоции.
– Гром, я объяснил, повторять не буду. Девочка сейчас в моём доме, под моей ответственностью. И мне не понравилось то, что я от тебя услышал. Поэтому – на выход.
– Адам Янович…
– Иван, ты глухой? Мне отцу позвонить?
Знаю, что Громов-старший мужик строгих правил. Военный, генерал, причем боевой, не тыловая крыса. Достоин уважения. И поднялся не на том, что тырил у солдатиков довольствие. Хороший строительный бизнес у него. Детей вот, тоже в него потихоньку вводит. Пару раз мне удочку закидывал, мол у тебя дочь, у меня сын. Но я как-то против браков, которые родители организовали. Да и рано моей Яське еще замуж.
И подруге её рано. Всё рано. Ей же девятнадцать всего? Ясмина говорила. Совсем дитё. Невинное, бл*дь, стопудово…
Смотрю в ту сторону, где Ева и моя дочь стоят. Спорят о чём-то, девчонки…
Фигурка у неё, конечно, охренеть. Говорят, у пловчих плечи огромные, у синхронисток у многих тоже, но у этой все удивительно пропорционально. Попка кругленькая, талия узкая, грудь.
Твою мать. Наказание мне какое-то. Где я так нагрешил…
Сглатываю.
– Сами видите, Адам Янович, девочка просто секс.
– Что ты сказал? – твою ж мать, Громила реально попутал что-то.
– Я…
– Слушай сюда… Ваня! Один взгляд в её сторону, и мало тебе не покажется. Она сейчас на моей территории, и я за неё несу ответственность. Ясно?
– Ясно. – слышу в его голосе, что именно ему ясно. Вот же долбон малолетний, заметил, что я на Еву стойку сделал.
– Вали-ка ты домой, Ваня. Отцу привет.
Обхожу его, зубы скрипят.
Кидаю полотенце на шезлонг, и рыбкой ухожу под воду.
Охладится надо. Очень надо. Срочно.
Только ни хрена не получается. Особенно когда я, выныривая у борта вижу плашмя падающую в бассейн Еву.
Глава 20
В первую секунду не понимаю, что происходит. Только жуткое болезненное ощущение от того, что нос, уши, горло, легкие заполняет вода.
Дикая боль по телу. На автомате отталкиваюсь от дна, руками молочу, всплывая, и с ужасом понимаю, что вдохнуть не могу, не получается! Хватаю воздух ртом, как рыба. И ничего!
Я тону! Тону! Я!
Нет, это невозможно! Я же умею плавать, я…
Паника охватывает мгновенно. Никогда со мной такого не было. Никогда в жизни я воды не боялась. Я плавать научилась раньше, чем ходить – меня мама таскала в бассейн с двух месяцев.
А тут…
Еще раз пытаюсь, рот открываю. Дышать, господи, дышать!
Никак. Не получается. В глазах темнеет, ногами сучу, руками долблю по поверхности. Вот это будет треш, если я утону! Просто… жесть!
Голова кружится, совсем темно, ничего не вижу. Чувствую только как сильные руки хватают. Кажется, отключаюсь.
В себя прихожу, извергая изо рта фонтан воды. Откашливаюсь, отплевываюсь.
– Дыши, дыши девочка, давай, вот так…
Дышать могу. Дышу тяжело, с надрывом. Страшно.
Господи, я чуть не утонула!
– Ева, посмотри на меня! – хлопаю глазами, понимая, что рядом на шезлонге сидит отец подруги.
Мамочки мои… сердце замирает. Он так близко! И… это же он меня спас? Он держал меня за талию, нес на руках, прижимал.
Жар заливает всё тело, чувствую, как запекло в груди, заныло. Да что со мной? Что? Почему я схожу с ума? Этот мужчина – табу!
– Евочка, зайка моя, ты как? – Яся садится рядом, с ужасом понимаю, что она плачет. Плачет из-за меня.
– Тише, дочь, успокойся, не надо её сейчас волновать. Ева? Сейчас доктор придёт.
– Не надо… не нужно доктора. Я… в порядке.
– Не в порядке. Слушай, так бывает. Тебе кажется, что все в норме, а в легких может быть вода, и…
Да, я знаю это. Технике безопасности в бассейне учат с раннего детства. Знаю, как выглядит тонущий человек, почему утонуть может даже тот, кто отлично плавает. Одного только я не знаю – как получилось так, что в роли тонущей оказалась я.
Как? Я просто стояла у бортика и… бесстыдно залипала на отца подруги! Как красиво он плыл!
Баттерфляй, мой любимый стиль. Движения его были отточенные, четкие, уверенные, сильные руки, мощные плечи, спина.
Пловцов я в своей жизни видела достаточно, даже чемпионов. Но Агдамов и тут был вне конкуренции. Хорош!
Кажется, Ясмина говорила, что в юности он занимался спортом, плаванием, даже участвовал в соревнованиях. Не удивительно.
Думала об этом, ничего вокруг не замечая, как вдруг прямо над ухом раздался голос Громилы.
– Ева, прости.
Я не ожидала. Испугалась. Резко повернулась и поскользнувшись полетела в бассейн. Не успев понять, что случилось.
Ужас. Как это могло со мной произойти? Не понимаю.
Я начинаю дико дрожать. Не столько от холода, сколько от страха.
– Замерзла? Чёрт… Яся, дай полотенце, халат… Надо её в дом отнести, быстро.
Агдамов поднимается с явным намерением поднять меня на руки. Снова. Боже.
– Не н…надо… я… могу… ид… ти… – заикаюсь, зубы стучат.
– Тише, успокойся, не нервничай.
Как не нервничать? Как? Когда я чувствую жар его кожи. Обжигает. Плавится. Голову кружит.
Понимаю, что мои соски предательски напряглись, это от холода, от холода, просто от холода…
– Я знаю, – шепчет он и я с ужасом понимаю, что ляпнула это вслух. Боже…
– Простите…
– Т-ш-ш… – он меня как ребёнка успокаивает, убаюкивает.
Я не знаю куда делись все те, кто был у бассейна. Мы с ним одни. Только он и я. Его стальные глаза словно лазером прожигают. Жарко. Мурашки по коже плывут, низ живота сводит дико, так, что хочется стонать. И я еле сдерживаюсь. Хриплю…
– Тише, девочка, тише… сейчас все будет хорошо.
И он прижимает меня крепче, моя грудь распластана на его груди. Мне кажется, я с ума сойду, сознание потеряю.
А он… слышу, как он тихо матерится сквозь зубы и чувствую…
Ох, чёрт, кажется, то, что я чувствую там, внизу, это… это…
– Не бойся только, просто физиология, ничего личного.
Эта реплика меня бросает со скалы в пропасть. Сразу льдом все покрывается. Замерзаю. Застываю. В ушах шумит дико.
– Я понимаю…
– Понимает она… – а вот это, похоже, было сказано не для моих ушей…
