Элен Блио
Мы не твои – 2
Глава9
– Мам, ма! Ну… быстлее… молозеное…
– Милый, сейчас, я достану тебе маечку чистую, и шорты. И сразу пойдем.
Я копаюсь в чемодане, который еще не успела разобрать. Делаю вид, что выбираю одежду. На самом деле – беру небольшую паузу, тайм-аут.
Надо подумать.
Что мне сказать Ильясу? И должна ли я что-то говорить?
Он сам сделал выбор тогда? Нет?
Да, он меня искал, но не нашел.
Кира, мама Славы, как-то сказала мне, что если бы он очень хотел, то… Да я и сама знаю. Когда чего-то хочешь – горы сдвинешь!
Значит не хотел.
Значит это просто была блажь. Прогнал, когда надоела, потом узнал о беременности, решил вернуть, непонятно зачем, гордость горца что ли взыграла? Искал, не нашел, ну и ладно.
Миссия выполнена.
Но… почему же тогда сегодня он смотрел и на меня, и на нашего сына как на чудо? И в его голосе было столько нежности.
И он смог за какой-то час проведённый на море влюбить в себя нашего сына.
А мой Колясик не так-то прост, он с чужими очень строг. Он и Славу далеко не сразу принял, хотя Слава был с ним почти всю жизнь, с самого рождения, исключая несколько месяцев.
– Ты серьезно хочешь идти в кафе есть мороженое? – я вздрагиваю, испуганно. Голос жениха застает врасплох.
– Прости, напугал?
Слава садится рядом.
– Ну что ты, Надя?
– Что?
Мы смотрим друг на друга, вижу, как дёргается уголок его рта, словно он хочет ухмыльнуться, но не решается это сделать.
– Хочешь, я сам отведу Ника? Пусть поедят мороженого. Вдвоем. А мы побудем тут. Вдвоем?
Как он себе это представляет?
– Надя…
– Что?
– Ты же знаешь, что я тебя люблю?
– Знаю.
Я на самом деле знаю. Слава делал для меня столько, сколько ни один другой человек в жизни не сделал. Ну, может еще его мама. Кира.
Она, пожалуй, самый близкий мне человек. Они оба помогли мне вернуться к жизни.
– Надь…
– Что?
– Подумай насчет свадьбы.
– Зачем?
Он смотрит на меня непонимающе. Но я тоже его не понимаю.
– Ты так не уверен в наших отношениях? Во мне? Ты правда считаешь, что вот он появился и все? Я побежала за ним как собачонка? Считаешь, что я забыла, как он выгнал меня, беременную из своей жизни, сказав, что я ему не нужна?
– Тише… ты… зачем ты кричишь?
– Я не кричу. Прости. Просто что мне очень обидно, что ты вот так обо мне…
– Тише, тише… – он притягивает меня в объятия, укачивает как ребенка.
А мне и правда очень обидно. Потому что все так невовремя!
В дверном проеме появляется мой сынишка. Упрямо сводит бровки.
– Ма… молозеное…
– Да, милый идем.
Достаю первый попавшийся комплект одежды, подзываю Ника, Помогаю ему переодеться. Слава наблюдает за мной внимательно, потом у него звонит телефон, и он выходит из комнаты.
– Ма…
– Что милый?
– Иляс сказал, что он длуг.
– Он друг, да.
– Он холосий?
– Хороший.
– Ты пвачешь?
– Нет, ты что? Просто…немного устала. Пойдем?
Выхожу, вижу, что Славы нет в номере. Почему-то сердце начинает стучать быстрее, и руки дрожат.
Я не хочу, чтобы он шел к Ильясу и что-то выяснял.
Я сама должна все выяснить, должна поставить все точки над «и».
Это моя жизнь. Я хочу все решить сама.
Глава10
Выхожу из номера, веду Ника за руку.
Слава не мог пойти к Ильясу, просто не мог! Понимаю, что он так же как и я просто в шоке от факта внезапного появления Ильяса, но очень не хочу каки-то ссор, скандалов и разборок между ними.
Я должна сама решить все вопросы!
Слава Богу, мой жених стоит в коридоре. Разговаривает по телефону. Видит меня, улыбается виновато, быстро заканчивает разговор.
– Извини, малыш, по работе. Пойдем?
Мы спускаемся вниз.
Небольшое, уютное кафе с мороженым расположено прямо в отеле, напротив большого холла, где расположены стойки администрации и зона отдыха.
Ник вприпрыжку бежит к лотку с разноцветными контейнерами с мороженым. Каких вкусов тут только нет! У меня у самой глаза разбегаются. Неожиданно тоже очень хочется взять порцию.
Мятное с шоколадом. Или черносмородиновое. Или соленую карамель. Или сразу два или три на выбор.
– Какое тебе, милый? – быстро оглядываю зал в поисках Ильяса. Его нет.
Почему-то щемит сердце – неужели не придет?
– Погоди, ма. Иляс зе обесял угостить?
– А если я тебя угощу, не считается? – улыбается Слава.
– Неть, – категорично заявляет мой упрямец-сын.
– Тогда давай подождем Ильяса.
– Подоздем.
Почему-то я начинаю нервничать. Мне кажется он уже должен быть тут. Мы не так долго собирались. Почему его нет?
– Ты будешь мороженое, милая? Тебя-то я могу угостить?
– Меня можешь! – улыбаюсь Славе, чувствую, как его рука оказывается у меня на талии. – только я еще не знаю, чего я хочу.
– Не знаешь, чего хочешь? – он смотрит пристально, сначала в глаза, потом на мои губы, наклоняется ко мне. – Совсем не знаешь?
Целует сначала легко, невесомо, просто касается уголка губ, потом пытается углубить поцелуй, а мне становится неловко, хотя в кафе совсем нет посетителей, только скучающая девушка за стойкой, втыкающая в телефон.
– Слав…
– Что? Я не могу поцеловать невесту?
– Можешь… но…
– Но? Мы тут почти одни, никого нет, никто не видит.
– А Ник?
– Он смотрит за рыбками. – в кафе стоит огромный красиво подсвеченный аквариум и Ник, конечно же уже рядом с ним, смотрит завороженно. – Ему до нас дела нет.
– Слав…
– Один поцелуй за три шарика мороженого!
– Ты змей искуситель! – я смеюсь, и подставляю губы, вытягивая их уточкой, давая понять, что согласна только на поцелуй в шутку.
Но мой жених шутить не намерен. Он прижимает меня к себе. Крепко. Выглядывая что-то в моих глазах.
– Надя, я люблю тебя.
Почему-то мне становится страшно.
Он меня любит. И я ведь тоже его люблю?
– Извините, я опоздал, – голос Ильяса заставляет вздрогнуть. – не помешал?
Он иронично поднимает бровь, задирая свои «авиаторы».
– Помешал! – безапелляционно заявляет Слава, и целует меня, а я…
Мне хочется увернуться, но я понимаю, что если сделаю это, то поставлю моего будущего мужа в неловкое положение. Да и почему я должна уворачиваться? Еще вчера я бы и не подумала это сделать.
Мне нравятся его поцелуи. И он мне очень, очень нравится.
Я влюблена в него. Да. Поэтому и согласилась выйти за него замуж.
Господи, как все сложно!
Зачем мы приехали на Кипр?
– Иляс! П’ивет! – Ник видит своего нового «длуга», бежит к нему довольный, – Ты пишёл!
Я все-таки отрываюсь от Славы, глядя на моего любимого малыша.
– Конечно пришёл! Ну что, выбираем мороженое?
– Ага, давай! – и Ник протягивает Илику руки, чтобы тот поднял его.
Эта картина заставляет мое сердце дрогнуть.
Ильяс поднимает сына на руки, бросает взгляд на меня, замирает, как-то очень виновато улыбается.
– Сколько шариков можно этому чемпиону?
– Два, больше он не съест, – почему-то у меня голос хрипит, откашливаюсь.
– Тли! Я сем тли! – заявляет Ник, Ильяс усмехается.
– Если что, я тебе помогу, дружище, выбирай!
Он подносит Ника к витрине, Слава отодвигает меня, удерживая за талию.
– Так что, милая, ты сама какое будешь?
– Дай подумать, – изо всех сил стараюсь улыбаться и вести себя непринужденно, – соленую карамель, мятное с шоколадом и…и ванильное. И еще капучино.
– Хорошо. Девушка! – Слава подзывает официантку, делает заказ, а я исподтишка смотрю на Ильяса. Он внимательно случает Ника, который спрашивает какой вкус у синего мороженого, а какой у зеленого.
Илик поворачивает голову и ловит меня за подглядыванием. И снова я вижу его виноватую улыбку.
Наконец, мы все определяемся с заказами, занимаем большой столик.
Разговор, естественно, не клеится. Только наш Николай не замечает общей неловкости, увлеченно рассказывает Илику о том, что в нашем городе тоже есть кафе мороженое, которое называется «пигин».
– Пингвин, – перевожу я.
А Ник продолжает, замечая, что там не так много разноцветного, но очень вкусно.
Как я и предполагала сын клюет пару ложек синего, зеленого, и ест из моей розетки самое простое ванильное. А Ильяс давится остатками его порции.
– Вкусно? – спрашивает его Ник.
– Очень, – откровенно врет Илик усмехаясь.
– Может не есть, он не обидится, – тихо шепчу я, и вижу, как напрягается Слава, который не слышит, что я говорю.
– Нет уж. Я совершу этот подвиг. – Илик смотрит на меня и облизывает ложку, а я становлюсь красной как рак.
У Славы снова звонит телефон, он смотрит на экран, морщится.
– Я должен ответить.
– Да, конечно.
Моему великану приходится выйти из-за стола. Мы остаемся втроем.
Я, Ильяс и наш сын.
– Надя… я хотел…
– Ма, мне надо выйти.
Ник у меня давно приучен просится, если ему нужно, хотя я знаю, некоторые дети его возраста все еще в памперсах в людных местах. Но мой сынок молодец. Он и говорить стал очень рано, и его речь стремительно прогрессирует. Педиатр мне говорила, что обычно в таком возрасте речь лучше у девочек, мальчики молчуны, но у нас совсем не молчун, наоборот.
– Извини, Ильяс.
– Я могу его отвести.
– Нет, я сама.
– Тебе придется его поднимать? Тебе же это вредно в твоем положении? – Ильяс смотрит на меня вопросительно, а до меня не сразу доходит, о чем он.
А когда я понимаю, то опять краснею.
– Я справлюсь сама, спасибо.
– Позови мужа лучше, если мне не доверяешь. – он сжимает челюсти.
– Ильяс, я…
Хочу сказать, что я не беременна, и не замужем, но почему-то молчу.
– Мы сейчас вернемся.
Беру сына за ручку, мы идем к заветной двери. Ник довольно быстро делает свои дела, но когда я возвращаюсь Ильяса уже нет.
– А где длуг? – удивленно спрашивает Ник, а я вопросительно смотрю на Славу.
– Ему кто-то позвонил, и он вышел. – Слава пожимает плечами, – он просил его извинить. Если вы закончили, пойдем в номер? Есть еще время до обеда, хотя сомневаюсь, что кто-то тут хочет обедать.
Слава, поднимает Ника на руки, шутливо поддевает его носик своим, Ник улыбается.
– Хочу на моле.
– На море попозже, сначала обед, потом надо поспать, а потом уже море. Раньше нельзя, жарко.
Он прижимает к себе моего сына одной рукой, второй обнимает меня.
А у меня сердце колотится как сумасшедшее.
Я не могу понять куда пропал Илик и… мне почему-то очень обидно, что он вот так ушел.
Мы подходим к лифту, когда я слышу голос.
– Надя? Надя… подожди…
Глава11
Почему-то я был уверен, что в номер стучит это Слава. Но оказалось пришла горничная, насчет уборки.
Я пригласил ее в номер, а сам решил все-таки спуститься в кафе.
Я ведь обещал Нику, что угощу его мороженым? Нехорошо обманывать ребенка.
Ребенка. Сына!
В голове все еще не укладывается эта информация.
Смотрю как он уплетает мороженое, в глазах темно.
Я не знаю, что мне делать.
Умом понимаю, что, наверное, я должен просто отойти в сторону.
Воробушек сказала, что он счастлива, и не даст разрушить свое счастье.
Но мне нужно хотя бы поговорить с ней. Я…
Мне физически больно в присутствии этого ее викинга. Я словно снова заперт в немощном теле. Слеп. И встать не могу.
Связан по рукам и ногам.
Удачный момент для разговора наступает, когда мой соперник встаёт и выходит, чтобы ответить на звонок. Но Ник просится в туалет и Наде нужно его отвести.
Я как идиот задаю глупые вопросы, пытаясь развести её на ответ. Почему ей нельзя поднимать Ника? И… вообще, муж ли ей этот Слава? Кольца-то нет?
И чего я так циклюсь на этом кольце?
Тамерлан много лет носил кольцо, хотя был вдовцом. А некоторые женатые мужчины кольцо не надевают принципиально – проще девиц обманывать в статусе холостяков.
Муж Нади возвращается. Ее все еще нет.
– Ильяс, я хотел сказать тебе… По-хорошему. Оставь нас в покое, ладно?
– А по-плохому?
– Лучше не надо по-плохому. Давай так. Встретимся вдвоем, после обеда. Скажем, часа в четыре. Тут есть «тренажерка», приходи туда, поговорим.
– Хорошо.
Теперь телефон звонит у меня.
– Я отойду, но вернусь. Мне нужно попрощаться с сыном.
– Я скажу им, что у тебя дела.
– Так не пойдет. Я сам хочу попрощаться.
Он смотрит презрительно, но это его проблемы.
Отвечаю на звонок матери.
Она рассказывает мне, что собирается приехать в Москву, познакомиться с внучкой.
Я честно сказать до сих пор не очень хорошо понимаю, что там происходит у моего брата. Мне нужно к нему поехать, нужно с ним встретиться, но…
Мне до сих пор мучительно стыдно. А уж при мысли, что я увижу Светлячка…
Заканчиваю разговор, возвращаюсь в кафе – наш столик уже убран и никого.
Бегу к холлу, там тоже пусто, возможно они у лифта. Спешу туда, мечтая, что мне повезет.
– Надя! Надя, подожди.
– Ильяс?
– Я хотел… – вижу как чернеют глаза викинга. Ладно, с ним я в тренажерном зале могу разобраться! – я хотел просто сказать Нику «пока».
– Иляс!
– Да, чемпион! Увидимся, хорошо!
– Уидимся! – он улыбается такой знакомой мне улыбкой. Моей.
Лифт закрывается. Я закрываю глаза, качаю головой.
Увидимся… Мы обязательно должны увидеться с ним. Вот только не знаю как.
Встречи с сыном – это неизбежные встречи с его матерью. Матерью, которая счастлива с другим мужчиной. Она сама так сказала.
Вынесу ли я эту пытку? Раз за разом видеть ее, и понимать, что она для меня потеряна навсегда?
Выхожу из отеля, мне нужно проветриться. Вообще, по-хорошему, мне нужно позвонить брату. Мне нужен его совет.
Набираю номер и…
Неожиданно вспоминаю сцену, по-моему, тогда Надя первый раз пришла к нам в дом. Да, да… именно. Помыла меня в душе. А я, я, как всегда, показал себя не с самой лучшей стороны.
Тогда она и выдала мне по первое число. Сказала фразу, которая задела, зацепила, словно колючей проволокой по стеклу.
«Без Тамерлана ты никто».
Сбрасываю до того, как звонок проходит.
Я поговорю с братом, только позже. Пока я должен сам, сам попытаться сделать хоть что-то стоящее.
Попробовать найти решение вопроса. Мне нужно, чтобы мой сын знал, что я его отец. Мне нужно договориться с его матерью.
При этом постараться сделать так чтобы…
Чтобы не мешать ее счастью.
Глава12
– Пришел.
– Пришел.
– Отлично, – викинг ухмыляется, оглядывает меня с ног до головы.
– Надеюсь, бить не будешь? – я тоже ухмыляюсь.
– Вот еще, охота была руки марать о такую мразь…
Меня коробит. Но я понимаю, что он прав.
Да, я мразь. По его мнению – точно.
Бросил беременную девушку. Которая… которая меня по-настоящему любила.
Опускаю голову, сжимаю зубы.
– Ты вызвал меня на разговор. Если ты просто собираешься объяснить мне какое я чмо, можешь не стараться, я и сам знаю.
– Знаешь? Неужели? Что ты знаешь, Ильяс? Что ты вообще знаешь? Ты, мажор, золотой мальчик, что ты…
– Я сказал, можешь не стараться! По существу есть что сказать? – кулаки непроизвольно сжимаются.
– Есть. Ты должен уехать. Или уедем мы. Выбирай.
– Если я скажу нет?
– Уедем мы.
– Я все равно вас найду.
– Зачем? Зачем тебе нас искать? Надя моя жена! А Ник…
– А Ник мой сын. Начнем с этого. – сам не знаю, зачем я все это говорю ему.
Я ведь сам, реально сам несколько минут назад принял решение отойти в сторону! Не мешать счастью Воробушка! Так как она и просила!
И что я делаю теперь?
Ох… Ильяс… не исправимый!
Все норовишь сломать чужую жизнь!
– Сын, от которого ты хотел избавиться.
– Неправда! – голос мой срывается.
– Хотел. Ты предложил ей деньги. Она мне все рассказала.
– Слушай, Слава, или как там тебя…
– Для вас Вячеслав Владимирович.
– Ах, Владимирович… Хорошо, так вот…
– Нет, не хорошо, не так и не вот! Говорить буду я, Ильяс, а ты слушай. Надя, она… ты понимаешь, эта девушка она… она такое уже перенесла в своей жизни… Ты ведь ничего не знаешь, даже не представляешь! Мы ее… мы ее буквально по кусочкам собирали. Она заново училась жить, смеяться, улыбаться… только-только выдохнула, только-только начала все сначала. И тут появляешься ты.
Он буквально выплевывает в меня каждое слово, а я не понимаю, о чем он.
Что такое случилось с Надей? Почему она… Неужели из-за меня?
– Я не понимаю… что… что с ней случилось?
– Не понимаешь. И не поймешь. Хотя… ты ведь… ты правда был инвалидом, да? Не мог ходить, видеть? Вспомни, как ты себя чувствовал в то время? Хреново тебе было?
Вспоминаю и… чёрт, хреново, с одной стороны. А с другой…
Я был слеп, я сидел в коляске. Но у меня был мой Воробушек.
Я… я был счастлив!
Чёрт возьми в то время я был счастлив!
Гораздо счастливее чем теперь.
– Представь, что с ней случилось почти то же самое.
– Что?
– Не важно. Теперь не важно. Важно, что она жива и почти здорова. Почти, потому что ей нужно беречь себя. Никаких потрясений. А ты.. Ты потрясение, понимаешь? Все, что случилось дерьмового в ее жизни – случилось из-за тебя, Ильяс.
Сглатываю. Почему-то меня начинает подташнивать. Страшно. Страшно понимать, что ты окончательно теряешь что-то безумно важное.
– Я ничего не понимаю, но…
– Я же говорю, ты не поймешь. Просто… поверь, тебе лучше отпустить ее. Оставить в покое. Она моя жена. Ее сын, это…
– Мой сын.
– Хорошо. Да. Это твой сын. Но ты не имеешь на него никаких прав. И не будешь иметь, ясно?
– Ты мне угрожаешь?
– Пока нет. – он смотрит на меня как на букашку, презрительно. – Но если я пойму, что ты чем-то угрожаешь Наде…
– Чем я могу угрожать ей? Ты в своем уме?
– Если я пойму, что ты ей угрожаешь, предупреждаю, мало тебе не покажется. И то, что ты сидел в коляске слепой – будет раем. Понял?
– Понял. Понял, что ты урод. Ясно? И не тебе решать угрожаю я ей или нет. И вот что я скажу тебе, умник, я хотел отойти в сторону и не мешать. Оставить вас в покое, как она просила. Но теперь, послушав тебя, я скажу – нет уж! Я точно не оставлю ее с таким уродом как ты!
– Что ты сказал?
– Что слышал!
– Ты…
Его длинные руки хватают меня за плечи, но я ставлю блок. Еще мгновение и мы с ним сцепимся, как два петуха на бойцовском ринге.
Я знаю, что мои глаза наливаются кровью. Его глаза тоже смотрят с ненавистью. Он силен. Но и я тоже не слаб. Я могу отправить его в нокаут, если сильно захочу! И я это сделаю, если…
– Что тут происходит?
Глава13
Смотрю в огромные, распахнутые от ужаса глаза Воробушка, и понимаю, что в очередной раз облажался.
Мне вообще не стоило встречаться с её мужем.
Не стоило соглашаться на этот разговор. Если я кому-то и задолжал беседу, то не ему, а ей.
Надежде.
Моему сладкому Воробушку, который, увы, уже не мой.
Убираю руки, поднимая их вверх.
– Извини. Я… я не хотел.
– Надя, прости, – этот придурок тоже отпускает меня, чуть отталкивая от себя. Пытается делать вид, что он не у дел.
Ладно, чего уж там.
Воробушек молча выходит из тренажерного зала. Мы с ее супругом переглядываемся, оба одновременно делаем шаг, чтобы идти за ней, но тут он снова хватает меня.
– Уйди, по-хорошему! Правда! Хватит ей тебя, слышишь? Она наелась всем этим досыта.
Я все еще не понимаю, о чем он, но делать больно Наде точно не хочу.
Не готов.
С другой стороны. Сын. Мой сын!
Которого я не могу и не хочу бросать!
– Я просто хочу поговорить с ней о сыне.
– Чёрт, ты не понимаешь, да?
Понимаю, наверное. Но отступать сейчас, когда я узнал о том, что с Надей все хорошо, что она родила ребенка… Не могу.
– Слушай, может Надя сама решит, что ей делать, а?
– Она уже решила. Ты так не считаешь? Решила, когда ушла от тебя.
– Я хочу услышать это от неё.
Двигаюсь дальше, выхожу из зала. Вижу стоящую у стены Надю. Какая она хрупкая. Нежная.
Кто ей сказал тогда, что она некрасивая? Что за бред? Почему она в это верила?
Она… она просто нереальная. Почему-то дико хочется написать ее портрет, хотя художник из меня так себе, но рисовать я умею. Я посадил бы ее где-нибудь, на траве, под цветущим деревом, любовался бы ею, делая вид, что работаю над картиной.
– Надя…
– Надя, ты оставила Ника одного?
– Он уснул. Я…
– Надя, нам нужно поговорить, – стараюсь, чтобы мой голос звучал спокойно, но он предательски дрожит.
Она смотрит на меня, потом на Славу. Почему она смотрит на него? Словно разрешения спрашивает! Это раздражает.
Раздражает, потому что я не ее муж. Если бы я был её мужем, то хотел бы чтобы она вот так смотрела на меня. Чтобы моё мнение было для неё важным.
– Ильяс, я просила тебя… Я…Я не готова сейчас ни о чем разговаривать. Пожалуйста. Мы приехали отдохнуть. Просто отдохнуть.
Опускаю голову. Да, я все понимаю, конечно, но…
– Пожалуйста, оставь нас в покое сейчас.
– Сейчас? – не могу удержаться и не спросить.
– Да. Я понимаю, что ты, возможно, хочешь узнать больше про сына, что ты… сейчас тебе кажется, чтобы хочешь участвовать в его жизни…
Что она имеет в виду под этим «сейчас тебе кажется»? она что же, считает, что это моя прихоть? Блажь? Что я поиграю с ребенком, а потом, когда мне надоест, я его брошу?
Почему-то предательски холодеют конечности.
Ведь именно так я, получается, поступил с ней?
Поиграл и бросил.
Так летом берут для детей котят на дачу. Пока они маленькие, хорошенькие. Пока с ними весело играть. Они забавные, смешные. Дети радуются.
А потом… потом наступает время уезжать в город. И котята уже выросли, их надо воспитывать, кормить, лечить…Проще выбросить.
Ведь так я поступил с Воробушком, да?
Чёрт, вспоминаю лето у деда. Котенка, которого подарили соседской девочке и которого ее родители выбросили, возвращаясь в квартиру. А дед подобрал. Несмотря на то, что живности у него было достаточно. Это был далеко не первый брошенный котенок, которого он взял. Я тогда еще спросил его – зачем? Ведь ему и так не просто с домом управляться? А дед ответил, что нужно защищать слабых. Тогда ты мужчина, а не… дальше он сказал не очень приличное слово.
И вот я понимаю, что стал для Нади именно этим. Неприличным словом.
– Надя… – мне хочется оправдаться. Хочется объяснить, что все не так. Что я не собираюсь лезть в ее жизнь. Что я хочу просто быть сыну другом, что я его не брошу.
Замечаю, какая она бледная.
Ее супруг подходит ближе.
– Милая, тебе плохо?
– Да. Я… я устала. Пожалуйста, отведи меня в номер.
Чёрт… да что такое произошло? Что?
– Надя, если нужно обследование в клинике – я договорюсь. Ты… ты помнишь Зою? Она вышла замуж за врача тут, на Кипре. Еще тогда. У него свои клиники, лучшие на острове. Ты только скажи, я все сделаю.
– Не надо. Спасибо.
– Ты уже сделал, – отвечает ее супруг сквозь зубы, тихо, но так, что я слышу. И Надя тоже слышит.
– Слава… прекрати, пожалуйста.
– Надя, я просто хочу, чтобы ты была спокойна. Вот и все.
– Я спокойна.
Он поднимает ее на руки.
– Не нужно, я бы сама дошла.
– Подвиги твои не нужны, это точно.
Они идут к лифту. Я как привязанный следом.
Слава бросает на меня тяжелый взгляд.
– Надеюсь, ты все понял?
Я понял. Понял, что не готов оставить ее с ним. И сына тоже.
Надя смотрит на меня, у неё такой спокойный взгляд. Безразличный.
Словно я совсем ничего для неё не значу.
– Ильяс, давай поговорим потом, ладно? Мы вернемся в Москву и свяжемся с тобой. – она даже улыбается вымученно.
Киваю. А про себя думаю – как бы не так! Почему не могу провести тут пару дней с сыном? Хотя бы пару часов?
Ему не обязательно знать, что я его отец, но… я ведь его «длуг»?
Ладно, я готов отойти в сторону. Пока. Готов сделать так как просит Воробушек.
Но… совсем быть крайним я точно не намерен.
Я хочу быть рядом с сыном. Даже если его мать… даже если она влюблена в своего мужа, в чем я, почему-то сильно сомневаюсь. Может, конечно, во мне просто говорит зависть. Дурной характер дает о себе знать.
Это не лечится, Илик… увы… Качаю головой, усмехаясь сам над собой.
Не могу быть хорошим. И не хочу!
Хотя… надо.
Но… в другой жизни, наверное.
В другой жизни.
Собираюсь дать Наде сутки на то, чтобы она немного остыла, пришла в себя. Приняла тот момент, что мы встретились. Что я вернулся в ее жизнь. В их жизнь, её и моего сына. Мужа я в расчёт не беру.
Сутки. А потом… Потом я буду действовать более решительно. Нам нужно поговорить. Все выяснить.
Я хочу быть в жизни Ника. И не просто в качестве «длуга». Я его отец и хочу быть отцом. Тем более Надин муж, как я понимаю, эту функцию не выполняет в должной мере. Иначе ребенок называет бы его папой.
Я четко разработал план действий. Подготовил то, что скажу ей. Нашел тонну аргументов «за».
А потом…
Потом я кое-что узнал. То, что меня сначала шокировало, потом взбесило, потом…. Потом дало надежду.
Надежду на… Надежду.
Но, увы, как говорят, человек предполагает, а Бог располагает?
Стоит узнать одну хорошую новость как тут же появляется одна плохая.
Увы…
Разговор с Надей придется отложить.
