Эл Соло
Фотограф
Глава первая
Стейси Барнс стояла на крыльце незнакомого дома. На ней была белая блузка, короткая голубая юбка, едва прикрывающей трусики, и белоснежные носочки. Светлые волосы были стянуты резинками в пару аккуратных хвостиков. На красивом веснушчатом лице не было ни грамма косметики. Стейси широко улыбалась, желая понравиться своему новому клиенту.
– Ты, должно быть, нянька, – улыбнулся Сэм Калдикот, жестом приглашая Стейси в роскошный дом. – Минута в минуту! Люблю пунктуальных людей. Я уверен, мы с тобой поладим.
Развернувшись, он пошёл вглубь дома, показывая Стейси дорогу, и вскоре она оказалась в большой ярко освещённой гостиной. Правда, обведя комнату взглядом, Стейси заметила, что обставлена она довольно необычно. Небольшой диван, стул и… огромная кровать. Смотрящая во двор стена и часть потолка была стеклянной, словно кто–то собирался здесь устроить здесь обсерваторию. Но подзорных труб в гостиной не было, зато стояло несколько камер на штативах.
– Странное место, – пробормотала Стейси, поглядывая на раскинувшийся за окнами парк. – И давно вы с женой здесь живёте?
– Я здесь живу совершенно один, – признался Сэм. – Мы развелись больше года назад.
– Совершенно один? Значит, у вас нет детей? Но зачем тогда вам нянька? – спросила Стейси. Она удивлённо посмотрела на Сэма Калдикота, забавно наморщив носик.
Несколько мгновений он молчал. Его взгляд, скользнув по красивому личику, спустился к большим, высоким сиськам, соблазнительно обрисовывающимся на тонкой блузке. Затем взгляд упёрся в смехотворно короткую юбку, и, наконец, прогулялся по загорелым ногам. «Красивые ножки, – подумал Сэм, – слегка мускулистые и идеально очерченные. Великолепный образец молодой красотки».
– Присядь, мне хочется сделать тебе выгодное предложение, – весело сказал он, пытаясь успокоить заволновавшуюся девушку. – Если ты не согласишься, я не обижусь. Заплачу тебе столько, сколько обычно получает нянька за вечер, и можешь идти домой. Хорошо?
С подозрением разглядывая странного клиента, Стейси всё же присела, готовая выслушать его предложение. Одновременно она попыталась вспомнить всё, что ей известно о Сэме Калдикоте, но совершенно ничего не приходило ей в голову. Прошлым утром он позвонил, и попросил, чтобы она пришла к четырём часам. «Очередной муженёк нанимает няньку, чтобы сходить с женой в ресторан», – подумала Стейси. Ничего необычного, всё как всегда.
– Мне кажется, ты самая красивая девушка, которую я когда–либо встречал, – заявил Сэм. – Я уже несколько недель наблюдаю за тобой. Мне хочется тебя пофотографировать. Всё просто. Я заплачу тебе в пять раз больше, чем ты обычно зарабатываешь.
Сперва Стейси зарделась от комплиментов, но затем, опомнившись, с ещё большим подозрением стала разглядывать Сэма. Одновременно Стейси принялась подсчитывать в уме, сколько Сэм даст ей денег, если она решится ему позировать. Ей давненько хотелось купить одно дорогое, роскошное платье. «Хм, если я соглашусь, нужная сумма будет у меня в кармане». Пытаясь скрыть волнение, Стейси посмотрела Сэму прямо в глаза.
– А что за фотографии? – спросила она. – Что нужно делать?
– Я всё объясню. Вставай перед той стеной.
Не успела Стейси и глазом моргнуть, как Сэм схватил её за руку и, стянув со стула, привёл к белоснежной стене. Прекрасно освещённой ярким солнечным светом, вливающимся из больших окон и стеклянного потолка. Показав, где она должна стоять, Сэм направился к фотоаппарату, закреплённому на треноге. Через секунду Стейси услышала щелчки затвора.
– Подождите, я не готова! – воскликнула она.
Но камера продолжала щёлкать.
– Всё прекрасно. Идеально! – подбадривал Сэм. – Не нужно позировать. Будь собой.
Стейси старалась, как могла, но у неё никак не получалось забыть о едва знакомом мужчине и перестать вздрагивать после каждого щелчка фотоаппарата. Хотя Сэм улыбался, и постоянно подбадривал её. Наконец, через несколько минут, Стейси начала успокаиваться. И тут Сэм попросил её расстегнуть несколько верхних пуговиц на блузке.
– Расстегнуть блузку? – с тревогой спросила Стейси, нехорошие подозрения вернулись.
– Всего несколько пуговиц. Разве ты никогда не надевала платьев с декольте? – улыбнулся Сэм.
Тоненький голосок в голове Стейси посоветовал, чтобы она не делала этого. Но она не услышала его, поскольку представляла, как будет роскошно выглядеть в новом платье. Правда, ей понадобилось гораздо больше времени, чем обычно, на расстёгивание трёх пуговиц. Смущённо покраснев, Стейси посмотрела на Сэма.
– Пожалуйста, расстегни ещё три пуговки. Позволь полюбоваться вершинами этих роскошных грудей, – умоляюще простонал он. – Не смущайся. Ты слишком красива, чтобы стыдиться своего тела.
– Но вы же увидите мой лифчик!
– И что такого? – улыбнулся Сэм. – Не волнуйся. Расстёгивай пуговки.
Вспомнив о желанном платье, Стейси медленно расстегнула две пуговицы, и, немного поколебавшись, третью. Между полами, расстёгнутой до пупка блузки, засверкали чашки белоснежного кружевного лифчика. Большие сиськи, казалось, пытались выбраться наружу из мягких чашек. Щелчки затвора фотоаппарата начали раздаваться ещё чаще.
– Божественные груди, – приговаривал Сэм, снова и снова нажимая кнопку спуска затвора. – Великолепные груди. Ты очаровательна. Восхитительна.
Неожиданно Стейси осознала, что сама поворачивается так и эдак, стараясь, чтобы стеклянный глаз объектива смог заглянуть под слегка оттопыривавшуюся блузку. Прежде она никогда не позировала профессиональному фотографу, но тот не жаловался. Наоборот Сэм продолжал её подбадривать, говоря, какая она чудесная и замечательная. Бомбардируемая комплиментами, Стейси совершенно успокоилась. Внешностью Сэм напомнил ей одного любимого учителя. И чем дольше она смотрела на него, тем больше он нравился ей.
– А теперь, пожалуйста, Стейси, расстегни все пуговицы, – попросил Сэм. – Полностью вытащи край блузки из юбки и распахни её пошире. Позволь мне полюбоваться этим кружевным лифчиком.
Стейси было открыла рот, чтобы сказать, что ей не хочется заходить настолько далеко. Но, заметив умоляющий взгляд Сэма, она буквально растаяла. «Он, кажется, действительно восхищён моей красотой. Ничего страшного не случится, если покажу ему немного больше. Он же не собирается меня трогать. А на насильника Сэм ничуть не похож».
Расстегнув последнюю пару пуговиц, Стейси полностью вытащила нижний край блузки из юбки, и, как Сэм просил, широко её распахнула. Огромные, и невероятно упругие сиськи растягивали чашки тонкого, кружевного бюстгальтера. Сквозь белоснежные кружева слегка просвечивали розоватые ареолы и расплющенные пеньки толстых сосков.
– Чудесно! Великолепно! – продолжал восторгаться Сэм, щёлкая затвором. – Прости за нескромный вопрос, дорогая, а какой у тебя размер?
– Четвёртый, – гордо ответила Стейси.
– Поверить не могу. Ты ведь такая худенькая, – улыбнулся Сэм.
Оторвавшись от видоискателя и выпрямившись, он посмотрел на роскошные сиськи. Лямки бюстгальтера натянулись так, что того и гляди оборвутся. Он не преувеличивал, Стейси действительно была худенькой, даже рёбра слегка проступали. Загорелый, золотистый живот был совершенно плоским. Аккуратный пупок чуточку выглядывал из–под пояса юбки.
– А может быть, ты расстегнёшь лифчик, и позволишь мне полюбоваться твоими роскошными дыньками, – сказал Сэм, стараясь говорить спокойно и весело. – Если хочешь, прикрой груди руками, и показывай их постепенно, словно дразнишь меня.
Стейси замерла. «Это грешно. Я не должна позволять фотографировать себя полуголой. Что если Сэму захочется показать эти фотографии кому–нибудь? Вдруг они попадут в руки моих родителей или учителей? Нужно сказать Сэму, что я больше не хочу фотографироваться. Пусть он ищет себе другую дурочку».
– Мистер Калдикот, я не могу сделать этого, – пробормотала Стейси, чувствуя себя маленькой девочкой. – Это не правильно. Это неприлично.
– Неприлично? А что такого неприличного в красивых грудях? Нужно гордиться ими! И позволять другим ими любоваться.
– Конечно, я горжусь ими. Но полуголой фотографироваться не хочу. Это же разврат!
– Я большей глупости в жизни не слышал. В обнажённом теле нет ничего непристойного и неприличного. Думаешь, в музеях стали бы выставлять непристойные картины и статуи. Надеюсь, ты хоть раз была в музее. Перестань вести себя как маленькая девочка. Сними блузку и расстегни лифчик.
Сэм произнёс это очень властно и строго, словно отчитывающий двоечника учитель. Переборов смущение, Стейси сняла блузку, а потом завела руку за спину и расстегнула застёжку бюстгальтера. В следующее мгновение она прижала обе руки к грудям, и белые чашки, не успев соскользнуть, оказались надёжно прижаты к большим, упругим холмам. Покраснев, Стейси посмотрела на Сэма.
– А эти фотографии вы никому не покажете?
– Не беспокойся, я не собираюсь продавать эти фотографии в какой–нибудь журнал. Они останутся в моей личной коллекции. Так, замечательно. Пожалуйста, сдвинь одну руку, чтобы слегка показалась сисечка, – сказал Сэм, и вновь приник глазом к видоискателю камеры.
Стейси неохотно сдвинула одну руку так, что появилась розовая ареола и припухший сосок. Она испытывала странные ощущения, стоя полуголой перед практически незнакомым мужчиной. Даже Тим, парень Стейси, не видел её голых сисек.
«Я бесстыжая развратница», – думала она, подрагивая от странного, необычного возбуждения.
– Прекрасно. Восхитительно, – восторгался Сэм. – А другую. Покажи обе. Дразни меня. Поглядывай на меня так, словно хочешь соблазнить.
Последняя просьба показалась ей дурацкой, но Стейси старалась, как могла. Пытаясь повторить взгляд, с которым актрисы в фильмах смотрели на любовников, она сдвинула вторую руку. Конечно, приличная часть нежных холмов всё ещё скрывалась под белоснежными чашками бюстгальтера, но Сэм яростно щёлкал затвором фотоаппарата, наслаждаясь видом сосков и ареол.
– Убери руки и наклонись вперёд, – продолжал командовать Сэм. – Нет, не придерживай лифчик. Покачай сиськами.
Покраснев, Стейси всё сделала так, как просил Калдикот. Она убрала руки, и бюстгальтер оказался на ковре. Потом Стейси наклонилась вперёд, и оба роскошных холма отвисли, словно пара спелых дынь. Нижняя, светлая часть, красиво контрастировала с верхней – загорелой. Ареолы были большими. Соски набухли ещё сильней, вытянувшись на сантиметр.
– Замечательно! Чудесно! – вскрикивал Сэм, радуясь, что первый рубеж преодолён.
Закончив работать с камерой, закреплённой на штативе, Сэм достал другой фотоаппарат, и начал крутиться вокруг Стейси. Ему хотелось запечатлеть её роскошные сиськи со всех мыслимых и немыслимых ракурсов. Он заставлял Стейси наклоняться влево и вправо, вперёд и назад. Один раз Сэм даже заставил её приподняться на цыпочки и быстро вскинуть руки над головой.
Он фотографировал красивые груди, но не прикасался к ним. Показывая себя настоящим профессионалом.
Совершенно успокоившись, Стейси начала наслаждаться процессом. Казалось, она совершенно забыла о стыде, и о том, что незнакомый мужчина фотографирует её полуголой. Она чётко выполняла все команды фотографа, демонстрируя свои большие сиськи во всей красе. Чувствуя, как соски становятся всё длинней и твёрже, Стейси говорила себе, что во всём виноват прохладный воздух. «Я ведь не могу возбуждаться стоя полуголой перед незнакомцем?»
– Хорошо, с сиськами мы разобрались, – наконец заявил Сэм и, отложив фотоаппарат, вернулся к камере, закреплённой на штативе. – Теперь, мне хочется, чтобы ты сделала кое–что особенное. Возьмись за самый край юбки, и начинай её задирать. Только очень медленно. Сможешь?
Стейси начала колебаться, правда, это продолжалось всего несколько секунд. Она получала громадное удовольствие от необычной, развратной фотосессии. Ей хотелось продолжать. «Если показала сиськи, почему не показать ноги. У меня красивые ножки. Естественно Сэму хочется на них посмотреть. Он ведь не просит меня раздеваться догола».
Прихватив край подола, Стейси начала медленно задирать юбку. К несчастью, она оказалась такой короткой, что быстро показались трусики. Решив дальше не заходить, Стейси застыла, придерживая юбку. Раздалось пару десятков щелчков затвора, а потом Сэм оторвался от видоискателя и посмотрел на Стейси, словно ожидая продолжения.
– Не смущайся, крошка. Покажи мне свои трусики, – попросил он. – Не волнуйся, насиловать я тебя не собираюсь.
Несколько секунд Стейси колебалась. А затем, решив, что, если не считать сброшенного бюстгальтера, всё будет скромней, чем на пляже, снова принялась подтягивать юбку. И в следующую секунду появился белый треугольник, красиво обтянувший лобок.
Одобрительным кивком встретив появление трусиков, Сэм попросил Стейси продолжать. Она поднимала край юбки всё выше и выше, пока та не собралась у талии. Белоснежные трусики оказались полностью открыты взгляду Сэма. Снова прильнув к видоискателю, он защёлкал затвором.
– Хорошо. Теперь засунь руку в трусики, – совершенно спокойно сказал Сэм, словно просил её передать соль. – Прижми пальцы к киске и поиграй с собой.
– Мистер Калдикот, приличные девушки таким не занимаются, – фыркнула она.
Но, казалось полностью захваченная магией съёмки, Стейси снова сделала так, как Сэм просил. Запустив руку под трусики, она обхватила ладошкой волосатые губы киски. Затем Стейси медленно стала поглаживать влажные лепестки, точно так же, как делала это по вечерам, лёжа в кровати. Движения пальцев были хорошо заметны на натянувшейся ткани.
Сэм был доволен, что Стейси решилась зайти настолько далеко. Ему редко удавалось настолько раскрепостить дебютантку на первой же фотосессии. И теперь, фотографируя играющую с киской красотку, он чувствовал, как его член начинает ворочаться и набухать.
«Красивая молодая модель, исполняющая все мои приказания. Великолепная находка». Сэм чувствовал, что, если он будет двигаться не торопясь, Стейси покажет ему гораздо больше.
– Пожалуйста, сладкая, приспусти немного трусики, – попросил он, стараясь скрыть растущее возбуждение. – Совсем чуточку, чтобы появилась полоска волос. А затем мы, думаю, сделаем маленький перерыв.
Стейси заволновалась. «Если я сделаю так, как просит Сэм, то впервые покажу киску мужчине. Это невероятно важный шаг. Должна ли я совершать его с незнакомцем. Может быть, Тим, парень с которым я встречаюсь уже два месяца, должен увидеть мою киску первым? И вообще, я ведь не хотела фотографироваться голой. Что сказали бы родители?»
– Спускай трусики! – резко выпалил Сэм. – Хватит стесняться, крошка. Покажи мне свою роскошную пизду!
Стейси охнула, неприличное слово вонзилось в неё подобно ножу. Естественно, она слышала его раньше от молодых парней и нескольких девушек. Но было полной неожиданностью услышать подобное от взрослого мужчины. Выдернув руку из трусиков, Стейси немедленно ухватилась за резинку на бедре и потянула один край вниз, открыв взгляду Сэма довольно много вьющихся золотистых волос.
– Великолепно и сексуально. А теперь, Стейси, не колеблясь, выполни то, о чём я попрошу. Ты мне веришь?
– Наверное, – пробормотала она, не слишком уверенно.
Стейси продолжала придерживать один край трусиков приспущенным, пока Сэм щёлкал затвором.
– Начинай медленно стягивать трусики! – приказал Сэм. – Остановишься тогда, когда они окажутся у тебя на ляжках! Пусть там и висят. А потом снова задери юбку до талии. Поняла?!
Перепуганная его резкими приказами, Стейси могла лишь подчиняться. Всё ниже и ниже она спускала трусики, пока они не натянулись белой верёвкой между ляжками, оставив киску голой.
«Моя самая интимная часть тела оказалась выставлена напоказ, а Сэм Калдикот, довольно улыбаясь, её фотографирует. Господи, затвор ещё никогда так быстро не клацал. Надеюсь, он сдержит обещание, и никому не покажет эти ужасные фотографии. В противном случае, как я смогу всё объяснить?»
Тут Сэм схватил лежащий фотоаппарат, и снова приблизился к Стейси. Опустившись перед ней на колени, он несколько раз сфотографировал киску, практически прижав объектив к волосатому холмику. Затем пару раз «щёлкнул» сиськи снизу, и вновь нацелил объектив на волосатые губы. Казалось, он не может насмотреться на светлые заросли.
– Потрясающая, великолепная пиздёнка, – одобрительно прохрипел Сэм. – Нежная и ароматная. – Объектив камеры в очередной раз едва не уткнулся в кучерявый золотистый куст.
Неожиданно отложив фотоаппарат, Сэм расстегнул молнию на юбке Стейси, которую та придерживала, и аккуратно, чтобы не сдвинуть трусики, стянул её вниз по ногам. Затем снова взял камеру в руки, и, приказав Стейси медленно стягивать трусики, продолжил фотографировать.
Вскоре белоснежная верёвочка оказалась на коленях, а затем – лодыжках. Когда Сэм приказал совсем избавиться от трусиков, Стейси не колебалась. «Какая разница, он уже и так всё видел».
Правда, Сэм приказал Стейси, не снимать белые носки и снова надеть блузку. Разъяснив, что полуодетая девушка выглядит гораздо сексуальней, чем полностью раздетая. Ещё несколько раз, клацнув затвором фотоаппарата, Сэм предложил Стейси сделать перерыв.
– Можешь полежать на кровати, – сказал он, – а потом мы продолжим.
Стейси не представляла, чем они станут заниматься дальше. «Я показала ему сиськи и киску. Что он ещё хочет увидеть?» – удивлялась она.
– У меня давненько не было такой прекрасной модели, – продолжал Сэм. – Ты полностью разделась, и позволила мне запечатлеть каждый укромную частичку твоего потрясающего тела. Мне как–то неудобно продолжать работать одетым. Не беспокойся, тебя это ни к чему не обязывает.
Некоторое время Стейси никак не могла понять, к чему он ведёт. Опустившись на край кровати, она смотрела на фотографа непонимающим взглядом. Когда Сэм замолчал, Она уже открыла рот, чтобы попросить его повторить. Но тут он снял рубашку. А затем, быстро сбросив туфли и носки, принялся расстёгивать ширинку. Несколько секунд спустя Сэм стоял перед ней абсолютно голый.
– Так гораздо лучше, – улыбнулся он. – Теперь ты начнёшь чувствовать себя гораздо уверенней. Отдыхай пока, а потом мы продолжим фотосессию. Поверь мне, мы с тобой не скоро забудем этот замечательный день.
Стейси почти ничего не слышала. Она поверить не могла, что Сэм решил раздеться перед ней. Она разглядывала его волосатую грудь, мускулистые руки, красивый живот, с хорошо очерченными кубиками. Но больше всего её взгляд притягивала здоровенная колбаса, болтающаяся у него между ног.
Стейси не сомневалась, что запомнит этот день на всю жизнь. Ведь сегодня она впервые в жизни увидела настоящий член.
Глава вторая
Инструмент Сэма не торчал, хотя Стейси всегда думала, что у мужчин сразу встаёт, как только они видят голую женщину. Но член фотографа, вялой колбасой, мотался у него между ног. Стейси прикинула, что его хозяйство сантиметров двадцать в длину и толщиной с её запястье. Розовый ствол был покрыт сетью голубоватых вен, а головка красиво поблескивала на солнце.
Прохаживаясь по комнате, Сэм проверял закреплённую на штативах технику, казалось, совершенно не смущаясь собственной наготы. Здоровенный член тяжело покачивался, касаясь то правой, то левой ляжки. Волосатая мошонка сильно отвисала, напоминая резиновый мешочек с двумя стальными шарами.
Стейси захотелось схватить одежду и убежать. Прежде она никогда не видела голых мужчин. А теперь, практически в чём мать родила, находится в одной комнате с совершенно голым мужчиной, годящимся ей в папочки. У неё не хватало слов, чтобы описать всю необычность ситуации.
«Нужно встать, извиниться, и уйти. В ином случае, сколько ещё необычного и странного может со мной произойти».
Убеждая себя сбежать, Стейси продолжала сидеть на кровати. Во–первых, у неё никак не получалось набраться смелости, чтобы решиться на такой дерзкий шаг. Во–вторых, ей не хотелось выставлять себя неопытной девчонкой, испугавшейся вида члена. Поэтому она продолжала сидеть на кровати, удивлённо разглядывая здоровенную дубину Сэма.
– Отдохнула? – спросил фотограф у Стейси, приближаясь к ней с камерой. – Готова продолжать?
– Мистер Калдикот, я даже не знаю, – смущённо ответила она. – Это не понравится моему парню.
Почему она сказала это, Стейси не представляла. Они с Тимом ничего друг другу не обещали. Даже своим парнем она могла его называть с большой натяжкой: несколько раз сходили в кино и немножко потискались. И всё же Стейси почувствовала себя спокойней, упомянув о Тиме. Когда же Сэм забрался на кровать и опустился на колени рядом с ней, она стала нервно поглядывать на него.
– Приляг, сладкая. Приляг и слегка раздвинь ноги, – сказал Сэм, не обратив внимания на слова Стейси. – Мне хочется ещё немного поснимать твою пиздёнку.
Вновь услышав это грязное слово, Стейси покраснела. Слегка шокированная, она сделала всё, как просил Сэм: растянулась на кровати и слегка раздвинула ноги.
– Замечательно. Прекрасно, – бормотал себе под нос фотограф. Затвор камеры громко щёлкал.
Большие груди были настолько упругими, что совершенно не расплющились, а лишь слегка развалились по сторонам. Наклонившись, Сэм несколько раз сфотографировал эти роскошные холмы. Хотя он не касался Стейси, та с волнением поглядывала на его здоровенный член. Она была не уверена, но ей показалось, что вялая колбаса немного набухла.
– Потрогай свои красивые соски, – попросил Сэм. – Потри их пальцами. Давай посмотрим, сможешь ли ты сделать их ещё твёрже и длиннее.
Опустив камеру, он стал ждать. Когда Стейси начала пощипывать и покручивать соски, Сэм улыбнулся. Толстые столбики уже вытянулись сантиметра на два, и он сомневался, что они смогут стать больше. Но ему нравилось смотреть, как красивая девушка ласкает себя. Сэму даже удалось запечатлеть несколько чудесных моментов, когда соски были ужасно сильно растянуты.
Стейси показалось, словно в комнате включили пару обогревателей, так ей стало жарко. Пальцы, сминающие соски, рождали невероятно приятные ощущения. Искорки удовольствия разбегались по груди и отзывались сладкой дрожью в начинающей мокреть киске. Когда фотограф попросил её пощипать соски, Стейси не хотела начинать, а теперь не могла остановиться.
– Секундочку. Мне кажется, я знаю, как сделать твои соски невероятно длинными и твёрдыми, – внезапно сказал Сэм, откладывая фотоаппарат. – Убери руки.
С большой неохотой Стейси оторвала пальцы от ноющих, закаменевших сосков. Вдруг, не успела она и глазом моргнуть, Сэм наклонился, и, обхватив губами один из торчащих столбиков, втянул его глубоко в горячий рот. Не остановившись на этом, он принялся сосать, облизывать и покусывать пульсирующий сосок.
– Аааааааах! – выдохнула Стейси. Искорки удовольствия внезапно превратились в язычки пламени. – Мистер Калдикот!!! Ооооох, как хорошо!
Хорошенько пососав первый сосок, Сэм быстро перешёл ко второму. Поглубже втянув упругий столбик в рот, он принялся с жадностью его насасывать. Нежно впиваясь зубами в толстый пенёк, Сэм заставил его буквально закаменеть. Выпрямившись, он улыбнулся, посмотрев на раскрасневшуюся красотку. Оба соска торчали пиками, поблескивая от слюны. После такого жадного насасывания они стали заметно длиннее.
По непонятной причине Стейси показалось, что Сэм сейчас жадно вопьётся в её губы, но тот схватил камеру и начал фотографировать торчащие соски. Ей захотелось прикрыть их ладонями, скрыть от фотоаппарата то, что выдавало её безумное возбуждение. Невероятные, сказочные ощущения начали захватывать всё тело Стейси. В животе сладко подрагивало, а между ног становилось всё мокрей.
Сэм всё ещё поверить не мог, насколько большие и упругие у Стейси сиськи, ведь она была очень худой. Соски же распухли настолько, что, казалось, вот–вот начнут брызгать молоком. Ему ужасно хотелось пососать их ещё немного, но Сэм переборол искушение. Вместо этого он вновь принялся фотографировать киску, и, постепенно двигаясь вниз по дивану, вскоре оказался на коленях между ног Стейси.
– Раздвинь ноги пошире, – попросил Сэм. – Да, умница. Теперь растяни пальчиками эти красивые, миленькие губки.
«Господи, это какое–то извращение, – подумала Стейси. – Ужасное, грязное, кошмарное извращение. Как я могу таким заниматься?» Правда, чем дольше она думала о том, насколько это грязно и извращённо, тем сильней полыхала её киска. Не в силах противиться растущей похоти, Стейси растянула пальчиками волосатые губы. Её немного удивило то, что сейчас она смущается гораздо меньше, чем тогда, когда показывала грудь.
– Пошире, сладкая. Пошире растягивай эти чудесные губки, – уговаривал он. – Я хочу сфотографировать розовую мякоть. Покажи мне себя, милая. Раскройся полностью.
Возбуждённая красотка сильней раздвинула пальцы, и толстые губы киски, слипшиеся от соков, медленно разошлись. Открылись красноватые, похожие на крылья бабочки лепестки и влажная дырочка. Нежная плоть была розовато–красноватой, напоминая цветом морскую раковину. Маленькая горошина высовывалась из–под капюшона плоти. Сглатывая слюну, Сэм разглядывал всю эту красоту.
– Ещё сильней, милая. Ещё сильней, – не успокаивался он. – Представь, что я собираюсь засунуть в тебя мой большой твёрдый хуй.
Сэм заметил, как Стейси напряглась, когда прозвучала последняя фраза. Очевидно, она не сомневалась, что сейчас он набросится на неё, и нанижет её киску, словно крохотную бусинку, на свой громадный стержень. Правда, поскольку Стейси не вскрикнула и не попыталась сбежать, Сэм не сомневался, что ей самой уже этого хочется. Но ему не хотелось её напугать. Он сразу же понял, что перед ним неопытная девушка, возможно девственница.
– Великолепно. Восхитительно. Умница. Ты моя лучшая модель, – восторгался Сэм, щёлкая затвором фотоаппарата.
Его похвалы заставили Стейси позабыть о смущении. Она растянула светлые губы киски ещё сильней. Красноватые лепестки стали малиновыми, а из дырочки медленно начал сочиться сок. Если Сэм хотел трахнуть Стейси, то лучше момента придумать было нельзя. Отложив фотоаппарат, он наклонился и коснулся губами изящного пупка. Вся поверхность живота буквально заходила ходуном от осторожного поцелуя.
– Мистер Калдикот, я ещё никогда не была… с мужчиной, – смущённо прошептала Стейси. – Понимаете? Ну… в постели.
– Ты же говорила, что у тебя есть парень. Кстати, как его зовут?
– С Тимом? Нет. Он стеснительный. Мы только обнимались и целовались.
– Вот дурачок, – усмехнулся Сэм.
Несколько раз проведя языком вокруг пупка, он стал понемногу спускаться всё ниже и ниже. Стейси тихонько захныкала, когда горячий язык стал прохаживаться у самого треугольника волос.
– А вы закончили фотографировать? – простонала она, желая нарушить напряжённую тишину.
– Да, – ответил он. – Но продолжай удерживать эти милые губки. Мне хочется поблагодарить свою лучшую модель.
Стейси постоянно наблюдала за тем, что делает фотограф, проследив весь путь языка, от пупка до волосатого холмика. Когда розовая лента начала бродить в густых зарослях, Стейси задрожала, прекрасно поняв, к чему всё идёт. «Он собирается поцеловать меня между ног. Вылизать мне киску. Подруги, кажется, называли это «куни», – вспомнила она. – Господи, он действительно собирается вылизать мне пизду? Какое возбуждающее слово. Пизда. Пизда. Пизда».
– Дааааа, ароматная пиздёнка, – пробормотал Сэм, казалось, прочитав её мысли. – Обожаю вылизывать молодых сучек.
Неожиданно горячий язык стал скользить то по одной, то по другой волосатой губе, слегка задевая пальцы Стейси. Возбуждение приносило с собой такую приятную слабость, что она с трудом удерживала киску раскрытой. Обжигающие волны накатывали на неё, становясь всё мощней и мощней. Но это было лишь начало. Когда Сэм всосал в рот малиновые лепестки, и принялся их посасывать и покусывать, у Стейси просто–напросто перехватило дыхание от невероятного блаженства.
– Ооооох, мистер Калдикот! Какие необычные ощущения! Я такого никогда прежде не испытывала! – захныкала она, словно маленькая девочка. – Как приятно! Ооооох!
Фотограф продолжал нежно посасывать и покусывать заметно припухшие лепестки. Наконец, решив, что неопытная девственница уже достаточно подготовлена, он, хрипло зарычав, набросился на мокрую расселину. Словно голодный дикарь, которому швырнули вкусную кость, Сэм принялся жадно лизать, сосать и кусать. Громко причмокивая, он слизывал вкусный сок, буквально полившийся из влагалища. Стейси охала и хныкала всё громче и громче, наслаждаясь каждой секундой.
– Дааааааа, мистер Калдикот! – взвизгнула она. – Даааааааа! Только не останавливайтесь!
Неожиданно Сэм засунул язык в мокрую пещерку, и принялся резко двигать им туда–сюда, словно маленьким членом. Пару минут он без передышки вонзал язык в киску. А когда почувствовал, что Стейси уже на самой грани оргазма, обхватил губами распухший клитор и принялся его жадно насасывать.
– Дааааааа! – пронзительно завизжала она, и принялась так неистово извиваться и выгибаться, что тяжёлые груди начали мотаться из стороны в сторону. – Дааааааааааа!
Выгнувшись, опираясь о кровать лишь пятками и плечами, Стейси стала потираться мокрой расселиной о лицо фотографа. Пытаясь не упустить вкусную щёлку, Сэм ухватил дёргающуюся красотку за задницу, и продолжил нализывать и насасывать распухшую горошину.
Пронзительный визг внезапно оборвался, и мужчине показалось, что Стейси зарыдала. Исторгаемые ей звуки, очень сильно напоминали всхлипы. Но пару секунд спустя Сэм догадался, что случилось.
Стейси кончала.
Вздрагивая всем телом, она снова и снова уносилась в сладкие выси. Когда голос вернулся к Стейси, она завопила так, что у Сэма в ушах зазвенело. Из дрожащей пещерки заструились ароматные соки, и вскоре половина лица Сэма стала мокрой и липкой.
«Ничего себе она кончает, – удивился она. – Похоже, она красотка ещё неопытней, чем я представлял. Придётся поработать с ней подольше. Но так даже интересней».
Занывшие яйца и достигший стальной твёрдости член, напомнили Сэму, что пора бы ему и о себе подумать. Правда, он продолжил нализывать пульсирующую горошину, пока Стейси, обмякнув, снова не растянулась на кровати. Потом он приподнялся, и посмотрел на неё.
– Понравилось, крошка? Понравилось кончать? – улыбнулся Сэм, тыльной стороной ладони вытирая губы.
– Ммммммммм, – протянула Стейси, потерявшись в волшебном мире удовольствия.
С вожделением разглядывая красивое молодое тело, любуясь малиновой, широко раскрытой дырочкой, Сэм едва поборол искушение: вонзить распухшую дубину в Стейси, которая продолжала нежиться в сладкой истоме. Вместо этого, он принялся двигаться к изголовью кровати. Сперва Сэм водил распухшей головкой члена по бархатным ляжкам, потом добрался до живота, и, наконец, ткнулся в роскошную сиську.
