Эл Лекс
Светолов. Книга 2

Глава 1. Слежка

Светлячки выходили из ноктуса усталым и неторопливым шагом – совсем не так, как это делал я пару часов назад. Я вылетел оттуда, как пробка из бутылки шампанского, выданной победителю гонок Формулы-1. Да что там – скорее уж как сам болид этого гонщика! А эти вышли неспешным шагом, словно с пляжа вернулись, а не из смертельно опасной зараженной зоны. Как будто только я один как дурак бегал там от толп лоа, а эта группа прошлась, как по бульвару!

Обидно даже…

Светлячков было семь, и одеты они были точно так же, как и я сам – за исключением расцветки, само собой. Создавалось ощущение, что где-то есть фабрика рейдовой одежды, которая снабжает светлячков одними и теми же шмотками. Надо будет в будущем прояснить этот вопрос у девчонок – не может же быть, чтобы и правда существовала какая-то фабрика?

Впрочем, маски же есть… Про них тоже надо бы спросить.

Светлячки вышли в Город, и, не скрываясь, встали возле светового барьера. Один из них поколдовал с отключенным столбиком, возвращая его в строй, и повернулся обратно к остальным. Светлячки о чем-то заговорили, о чем – я разобрать не смог из-за расстояния. Послышался смех, а потом один из светлячков развернулся лицом в сторону Города, вытянул перед собой руку, сложенную будто бы пистолетом, и прицелился куда-то в сторону.

“Пх-х-х…” – почти что услышал я, когда рука светлячка едва заметно качнулась, имитируя отдачу. Интересно, куда это он… она… стрелял… а?

Я перевел взгляд примерно туда, куда указывал палец светлячка и нашел искомое – небольшую круглую камеру наблюдения на стене противоположного дома. Скорее всего, она была направлена прямо на световой барьер и скорее всего преспокойно записала и мой выход из ноктуса, и этих ребят тоже.

Только вот теперь уже никому не суждено было увидеть эти записи. Присмотревшись, я разобрал, что круглый корпус камеры треснул, и из него струится дым, как от горелой изоляции. Мало того – точно такой же дым шел от провода, который тянулся от камеры к стене дома, и скрывался в ней. Достаточно было беглого взгляда, чтобы понять – там сгорело вообще все. Включая сервер, на котором должны храниться записи, если он вообще был.

Судя по всему, я снова стал свидетелем использования Вспышки. Не имея такого полезного члена команды, как Трилла, этот Спектр вышел из ситуации не менее изящным способом – они просто сжигали все камеры, которые могли их заметить. Интересно, что еще они могут вот так вот запросто сжечь? Какая электроника им подвластна?

Хотя мне-то какая разница – у меня с собой нет никакой. Энкодер не в счет… Наверное.

Перебросившись еще парой фраз, светлячки пошли прочь от светового барьера и свернули в первый попавшийся переулок – судя по всему, там камер висело меньше. Я же, чтобы не потерять их из виду, подпрыгнул, уцепился за верхушку экрана, легко подтянулся, перелез на крышу и принялся их преследовать.

Это было нетрудно – во тьме переулков их яркие пятна на одежде так и светились от любого, даже случайного луча света. Что из окон, что от луны – одинаково. Одно мгновение – и в темноте вспыхивает яркое цветное пятно, словно микро-вывеска на мгновение зажглась! И захочешь – не пропустишь такое!

И наверняка камеры, которые попадались нам по пути, не пропускали, потому что светлячки несколько раз останавливались и снова “пыхали” куда-то. Сначала я пытался высмотреть сожженные камеры в окружающей темноте, потом бросил это дело – какая мне разница, по сути? Сожгли и сожгли. Мне же лучше, ведь меня тоже не увидят.

Я перепрыгивал с крыши на крышу, мягко шурша гравием при перекатах, и после каждого прыжка обязательно смотрел вниз, чтобы убедиться, что светлячки никуда не пропали. Они никуда и не пропадали, и даже не подозревали, что их кто-то преследует по крышам. На их месте, наверное, я бы тоже не подозревал – ганшип над головой не висит, дроны рядом не жужжат, крюки мотыльков не визжат. Кто еще может следить за ними так незаметно и с такой высоты? Разве что кто-то, имеющий в качестве Вспышки навык телепортации, если такой вообще существует, но, судя по спокойствию светлячков, этот вариант тоже имел какие-то свои ограничения.

Оставался лишь вопрос, почему они не принимают в расчет возможность, что за ними может следить такой же трейсер, как я…

Ответ на этот вопрос появился сам собой буквально через минуту – когда светлячки пересекли дорогу, отделяющую один квартал от другого.

Я, уже разбежавшийся по крыше для очередного прыжка, едва успел затормозить перед парапетом, когда понял, что не долечу до следующей крыши. Вот прямо ни при каких условиях не долечу – расстояние было метров семь, не меньше. Не то чтобы прямо вот много, я бы даже перепрыгнул, если бы у меня была вертикальная разница хотя бы в этаж… Но ее не было – по ту сторону дороги дома стояли точно такой же высоты, как и здесь.

Вот и ответ, почему светлячки так беспечно не смотрят наверх. Потому что перебраться через подобную пропасть возможно только при помощи крюков мотыльков, а они визжат так, что сдадут хозяина раньше, чем тот пересечет это препятствие.

С другой стороны… У меня ведь тоже есть свой “крюк”. И, в отличие от крюка мотыльков – бесшумный.

Еще бы я был уверен, что полностью понимаю, как с ним обращаться…

Светлячки не торопясь пересекли пустынную дорогу, кое-как освещенную одиноким фонарем, и уже втягивались гуськом в переулок на той стороне. Еще несколько секунд – и они исчезнут там окончательно. И я даже не успею спуститься, чтобы продолжить преследование по низу.

Я посмотрел на моток веревки, который сам собой образовался в моей руке, и на почти касающийся крыши нож.

Что ж… Раз ты сам так хочешь…

Я несколько раз глубоко вдохнул, нагоняя в кровь кислород, отошел назад на пять метров и снова взял разбег, раскручивая на ходу нож на веревке!

Прыжок!

Еще только отталкиваясь ногой от парапета, я швырнул перед собой раскрученный на веревке нож – чтобы прибавить ему максимум скорости, сколько только получится!

Сверкнул в ночной тьме тонкий солнечный луч, нож ударился в стену дома напротив и остался в ней…

А я полетел вниз…

Веревка, обмотанная вокруг правой руки, натянулась, и меня понесло навстречу стене!

А об этом я как-то не подумал! Меня же сейчас просто вмажет в нее, как муху – в штукатурку!

Я рефлекторно зажмурился и изо всех сил представил на себе броню из чистого света – точно такую же, какой я защищался от лоа – вдруг сработает! Больше-то мне ничего не оставалось!

И это сработало – я действительно ударился в стену плашмя всем телом, но при этом не вплющился в нее, как это должно было произойти, а на последних сантиметрах словно бы влип в густой кисель, который моментально поглотил всю инерцию движения!

И только после этого я почувствовал, что коснулся стены.

Я открыл глаза.

Я болтался на своей световой веревке в нескольких сантиметрах от стены, и редкие порывы ветра качали меня, как язычок японского колокольчика. Судя по всему, мои кости остались целы, да и вообще я остался жив, цел и орел. Стало быть, моя теория насчет Света оказалась верна – ведь мотыльки на своих крюках должны были точно так же впечатываться в стены, вплоть до тяжелых переломов, а этого не происходило, значит, у них есть какой-то механизм защиты! И, кроме Света, этим механизмом просто ничего больше быть не могло!

Так, хватит. Надо догонять беглецов.

Подчиняясь моей воле, веревка быстро втащила меня наверх, я подтянулся на рукояти ножа, засевшего в бетоне так прочно, словно его отлили вместе с этой панелью, перебросил руки на парапет и закинул тело на крышу. Нож сам собой юркнул мне в рукав и обвился вокруг предплечья теплым наручем.

– Спасибо… – снова чистосердечно сказал я ножу и поднялся.

Нет времени разлеживаться – цели уходят.

Светлячков я снова нашел почти сразу – они все так же совершенно не скрывались, и я прекрасно их понимал. У них не было причин для волнений. Или, вернее сказать, они не знали о том, что причина для волнения у них есть.

Я продолжал перепрыгивать между крышами нового квартала, которые немного изменились – вместо привычных бетонных парапетов периметр каждой из них теперь ограничивали металлические перила, от которых отталкиваться было не так удобно, особенно впотьмах. А еще неудобнее было приземляться, потому что скользкие металлические трубы плохо для этого подходят, в отличие от шершавого теплого бетона. Несколько раз я чуть не полетел вниз из-за того, что подошвы предательски соскользнули, в один из них меня даже снова спас роупдарт, выстреливший вперед, как пуля, только бесшумно, и засевший в материале крыши.

А еще перила были очень громкие, и при каждом новом приземлении казалось, что светлячки снизу в этот-то раз точно меня услышали.

Но они не слышали. Они все так же шли, периодически меняя направление и сворачивая в самых, казалось бы, обычных местах. Словно плутали по лабиринту одинаковых кварталов, не понимая, куда им идти. Странно это.

Мы сменили еще два квартала, между которыми я перемещался уже отработанным способом – при помощи оружия. В каждом новом квартале дома немного отличались друг от друга, а в последнем даже были выше на целых два этажа, что доставило мне немало трудностей в процессе перемещения. Хорошо хоть, что в этом мире тоже существовали водосточные трубы, и можно было забраться на крышу по ним…

Наконец, спустя, наверное, полчаса после того, как мы выдвинулись с улицы, мы пришли. По крайней мере, светлячки наконец-то покинули жилые кварталы и вышли к отдельно стоящему двухэтажному зданию, из крыши которого выходили пучки толстенных труб, разбегающихся в разные стороны. Не останавливаясь, светлячки скрылись внутри здания – совсем как мы в “Зефире”.

Но нет никакой гарантии, что это на самом деле их база, поэтому я сел на край той крыши, до которой успел добраться, свесил ноги вниз и принялся наблюдать за зданием. Я должен был убедиться, что это окончательная точка их маршрута, а не какой-то перевалочный пункт.

Минуты сменялись минутами, Город постепенно начинал просыпаться. За всеми этими прыжками и полетами на световой тарзанке я совсем пропустил момент, когда начало светать. Вроде только что была кромешная тьма, а вроде уже и кончики пальцев начинаешь различать. И глаза закономерно слипаются – организм начинает реагировать на все случившееся сегодня и намекает, что пора бы и честь знать…

Черт, нет… Стоит только закрыть глаза – и снова провалишься в это нефтяное болото, из которого невозможно выбраться, потому что со дна тянутся плоские черные руки, хватающие за штаны, за ботинки…

Черт, нет!..

Я зажмурился и помотал головой, отгоняя сон – даже думать об этом не буду! Достаточно того, что меня это будет ждать в любом случае, потому что совсем без сна я точно не смогу жить! А раз это и так меня ждет, зачем об этом думать лишний раз?! Только самого себя накручивать!

Горизонт озарился первым солнечным лучом. Само светило еще пока стеснительно пряталось за зданиями Города, не спеша появляться на небосводе, но первые его гонцы уже полетели во все мыслимые уголки мира, готовя людей к новому дню.

Да уж, если бы я решил прямо сегодня претворить свой план в жизнь полностью – мы бы банально не успели. Пока суд да дело, пока выяснили бы отношения и померялись яйцами, которыми местные девушки обладают чуть ли не поголовно, (в метафорическом, конечно, плане… надеюсь…) уже бы и рассвет настал, и мы точно бы никуда не пошли ни при каком раскладе. А откладывать после этого поход на следующий день… Ну, у меня не было бы ни единой гарантии, что на следующий день я застану светлячков на том же месте.

Поэтому на сегодня я обошелся тем, что отследил, где у светлячков располагается база, и убедился в том, что это действительно их база, в недрах которой они переводят дух между рейдами. Будь я прихвостнем какой-нибудь корпорации или просто другим светлячком – хрен бы у меня это получилось, но, по счастливому стечению обстоятельств, я именно тот, кто я есть. Именно с тем оружием, что у меня есть.

И это прекрасно.

Убедившись, что никто больше из здания не выйдет, я спустился с крыши стандартным способом – через люк, – и поплелся обратно в гостиницу, предварительно сняв и спрятав под одеждой маску. К счастью, во время погони за светлячками я держал примерный азимут на свое временное убежище, и все равно пришлось изрядно поплутать, прежде чем я смог выйти на более или менее знакомые улицы и добраться до гостиницы.

Портье на ресепшене спал, положив голову на сложенные ладони, и я проскользнул мимо него как можно тише, чтобы не провоцировать лишние вопросы. Мало ли – вдруг у него хорошая память и он вспомнит, что я вроде как не выходил на улицу ни вчера, ни тем более сегодня?

Добравшись до номера, я стянул с себя одежду и повалился на кровать. Усталость всего дня незамедлительно атаковала меня, словно только и ждала, когда же я расслаблюсь. Заболели руки, заболели ноги. Начало жечь ссадины, которые неминуемо остаются после того, как кувыркаешься по острому гравию, даже если делать это в полных латах. Заболела голова.

Жутко хотелось спать. И даже настойчиво светящее в окно солнце не было помехой этому.

Но, прежде чем заснуть, я все же собрал в себе остатки сил, подтянулся поближе к тумбочке, открыл ее, достал галик и вдохнул порцию астриума в надежде на то, что со сном он мне поможет тоже, раз уж помогает наяву.

Сказать, помог он или нет, было сложно – с одной стороны, кошмары стали менее вязкими, и я даже отдавал себе отчет в том, что нахожусь во сне… С другой – они стали еще более фантасмагоричными и хаотичными. Создавалось ощущение, что я заснул под кислотой или под газом Джокера – настолько нереалистичным казалось все происходящее. Я брел по каким-то рельсам, окруженный плоскими радужными единорогами, через время рельсы скрутились в спирали и превратились в металлические щупальца, которые стали комкать шпалы в один комок, пока не получился гладкий деревянный шар, который моментально отправился мне в голову. Увернуться я не успел, и шарик занял место моей головы, будто всю жизнь там и находился, а голова упала где-то у меня за спиной. Я остановился и поднял ее, а они укоризненно так на меня смотрела, и одними губами шептала “Проснись!”

И я проснулся.

День за окном уже затухал. Я проспал часов двенадцать, не меньше. Простыня подо мной была вся мокрая от пота и сбита на один край, но по крайней мере я ощущал себя так, словно я поспал. Не просто провалялся в горячечном бреду, не в силах провалиться в дрему, а все же заснул, поспал и проснулся. Не выспался, нет. И уж тем более не “хорошо спал”. Спал я плохо. И мало. Но это лучше всего того, что было со мной до этого.

Хотя бы голова перестала болеть.

Я сел на кровати и вдохнул новую порцию астриума. Быстро полегчало. Я даже начал привыкать к его… “вкусу”, если можно так назвать эффект, который он оказывает на легкие.

Наскоро почистив мокрой рукой одежду, в которой я был вчера, я надел ее снова и вышел из номера. Зашел в уже примелькавшееся кафе и поужинал чем-то вроде макаронов с томатной пастой и каким-то мясом. Дафыньим, наверное.

Утолив голод и заодно дождавшись, когда вечер в полной мере овладеет Городом, я отправился к тому зданию, в котором скрылись светлячки, благо дорогу до него я запомнил хорошо.

Полчаса ходьбы – и я стою перед этим необычным домиком, из которого, как дреды из головы растамана, торчат пучки труб, часть которых уходит куда-то прочь, а часть прямо тут же втыкается в землю под прямым углом.

“Котельная номер 3” – гласила облупившаяся вывеска возле двери. Судя по ее виду, висит здесь она уже лет десять, пять из которых ее даже протирать от пыли стало уже некому.

Занятно. Мой Спектр устроил себе базу в полузаброшенной причальной башне, эти – в котельной, причем, видимо, тоже недействующей или действующей на десять процентов мощности. Интересно, у всех светлячков тяга к промышленным зданиям? Или здесь какая-то другая причина, помимо личного влечения?

Да плевать. Я здесь не за тем, чтобы рассуждать на тему личных предпочтений неизвестных мне людей. Может, я и собираюсь воспользоваться их услугами, но это не значит, что я намерен с ними брататься!.. Сестриться… Короче, не намерен заводить близкое знакомство!

Возле двери горел красным экранчик электронного замка, но я, конечно, не стал пользоваться энкодером – не хватало еще начинать знакомство со взлома чужой собственности. Не говоря уже о том, что они могли поставить какую-нибудь сигнализацию, реагирующую на взлом.

Вместо этого я цивильно постучался. Еще цивильнее было бы позвонить в звонок, но его я не нашел, в том числе и на панели электронного замка – там были только цифры и непонятная закорючка, похожая на четверть знака “пацифика”. Пришлось поднять руку и несколько раз интеллигентно стукнуть костяшками в дверное полотно.

Я выждал несколько секунд, в течение которых из-за двери не донеслось ни звука, и постучал снова. Нет ответа.

Тогда я снова поднял руку и загрохотал по двери уже кулаком – с таким звуком, что в соседних домах вполне могли бы решить, что здесь образовался стихийный оупен-эйр!

Меня игнорировали.

Грустно. Я действительно хотел провернуть все максимально мирным путем. Если бы они мне хотя бы открыли дверь, мы вполне могли спокойно поговорить и не накалять обстановку. Ну, или хотя бы не начинать знакомство с этого самого накаливания. А теперь же…

Я посмотрел на нож, уже выглядывающий кончиком из рукава, словно любопытный крысенок.

Теперь же придется устраивать проникновение. Если понадобится – то со взломом!

Глава 2. Проникновение со взломом

Интересно, каков шанс, что у светлячков, спрятавшихся в здании котельной есть камеры для наблюдения за всем, что творится снаружи?

Если бы такой вопрос задали мне, я бы ответил, что шанс – сто процентов.

Поэтому я подождал еще несколько секунд, а потом притворно вздохнул, картинно пожав плечами, развернулся и пошел прочь от здания.

И шел я ровно до тех пор, пока не скрылся от предполагаемых камер за ближайшим же углом.

Там я остановился, вытащил из-под кофты маску и нацепил ее на голову. Там, возле двери, мое лицо надежно скрывал низко надвинутый капюшон, но, когда я вломлюсь внутрь здания, его явно будет недостаточно. А открывать свое лицо сине-розовым не хотелось. По крайней мере, не сразу. Как-нибудь потом.

Если это «потом» вообще у меня будет…

Я обошел дом по кругу и вышел к котельной с другой стороны – со стороны уходящих в землю труб. Они была запакованы в какой-то теплоизоляционный материал, и заключены в редкую клетку из сваренных арматурных прутьев, которые то ли служили ограждением от случайных касаний, то ли поддерживали трубы в вертикальном состоянии.

Да какая разница, для чего они сделаны? Главное, что они идеально подходят для моих целей. Как раз, метрах в семи над землей, труба изгибалась под прямым углом и тянулась к зданию, проходя мимо нескольких окон, в одном из которых была очень кстати открыта форточка.

С одной стороны, вроде и палятся светлячки, пытаясь показать, что внутри никого нет, но одновременно с этим открывая форточки, с другой стороны надо признать, что этот маленький штришок неплохо играл на образ заброшенного здания. Типа настолько заброшено, что даже форточку закрыть некому.

Но меня-то не обмануть. Я-то видел, как они там скрывались!

Я подбежал к трубе и сходу запрыгнул на вторую от земле перекладину. Взбегать по ним не рискнул – слишком велик шанс попасть ногами между железками, и, в худшем из случаев – заработать серьезный перелом сразу в нескольких местах, когда тело под действием гравитации упадет вниз, а нога так и останется застрявшей в перекладинах…

Бр-р-р, аж передернуло, как представил. Нет уж, тише едешь – дальше будешь. Лучше я спокойно, но не тормозя, взберусь по этим перекладинам, как по лестнице, чем сэкономлю минуту, зато избавлюсь от риска попасться кому-то на глаза… Променяв его на риск остаться без ног.

Мерно перебирая руками и ногами, я взобрался на самый верх, где труба изгибалась под прямым углом, залез на изгиб и встал в полный рост, аккуратно пробуя теплоизоляцию ногой. Материал прогибался, но не сильно – под ним явно было что-то твердое. То есть, и так понятно, что под ним – труба, но как знать – может, она там давно уже отсырела и проржавела до сквозных дыр?

Труба держалась прочно, и я пробежал по ней прямо до окна, в котором и была открыта форточка. Она, конечно, находилась высоко и была маловата для того, чтобы туда можно было пролезть…

Но не для меня.

Я взбежал по стене возле окна, достиг бетонной перемычки, которую при строительстве кладут поверх оконного проема, размахнулся обеими руками и со всей силы всадил в нее зажатый обратным хватом нож! Он послушно вошел в податливый бетон, как пуля – в баллистический гель, и засел там не хуже какого-нибудь анкера!

Подтянув ноги к груди и снова выпрямив их, я подошвами вперед влетел в узкую форточку, шурша по ее раме одеждой.

Практически андербар получился…

Влетев внутрь, я приземлился на бетонный пол, сгруппировался, перекатился, гася скорость, и быстро, даже раньше, чем поднялся на ноги, огляделся.

Что ж, тут уже вряд ли кто-то заподозрил в этом здании заброшку.

Судя по убранству, я оказался в местной каютке. Тут тоже стоял стол, но намного меньше, чем в «Зефире», и холодильник был всего один, зато больше раза в полтора, да стулья вместо лавок. В остальном же все было похоже, особенно привычные серый шершавые стены.

На столе стояло несколько чашек и одна тарелка с какими-то печенькам, на плите исходил паром чайник – теперь понятно, почему тут открыта форточка. Тут банально жарко.

Я перевел взгляд на веревку, тянущуюся от моей руки за окно – к ножу, заякоренному в оконной перекладине, ведь достать его в момент проникновения возможным не представлялось.

Веревка смоталась, втягивая нож обратно в рукав, и я снова поднял взгляд.

И увидел в дверях каютки девушку.

Невысокую, стройную, с темными-темными, почти черными, глазами, и длинными, собранными в высокий хвост на затылке, белыми волосами и курносым носиком. Одета она была в короткие черные шорты с кучей карманов и черный топик без рукавов, с еще одной кучей карманов. С ее фигурой это выглядело соблазнительно… И нелепо одновременно – словно ее одели в одежду из магазина для силовых структур, а она взяла ножницы и швейную машинку и подогнала ее под свои представления о красоте. Правую руку незнакомки, от плечевого сустава, до локтевого, покрывала причудливая техно-вязь татуировки, очень напоминающей татуировку Фэйт из обожаемого мною Mirror’s Edge.

Девушка как раз входила в каютку, уставившись на свой Пульс, и меня пока еще не видела. Впрочем, мне это не давало ровным счетом ничего – обратно в форточку я не успел бы выпрыгнуть ни при каких обстоятельствах, разве что флай роллом от подоконника, прямиком хребтиной на трубу в лучше случае, а в худшем – на бетон улицы.

Но я же не для того сюда пришел, чтобы тут же сваливать?

Девушка наконец подняла глаза от Пульса, и остановилась так резко, словно ударилась носом в невидимую стену. Целую секунду она смотрела на меня своими бездонными, как черная дыра, глазами, а потом нахмурилась.

Но ничего не сказала.

Это странно. Я ожидал, что она начнет спрашивать, кто я такой и что здесь делаю… По крайней мере, в кино персонажи всегда реагировали на появление незнакомца там, где ему появляться не положено, именно так…

Но девушка молчала. Смотрела на меня, все так же держа руки согнутыми в локтях – будто продолжала что-то делать на Пульсе, – и молчала. Только сейчас я обратил внимание на то, что на правой руке у нее красовалась перевязь с зажатым в ней проводником – почти такая же, как была у Птичника.

Интересно, почему светлячки носят проводники даже на базе? Ведь мои девчонки тоже не расстаются с ними. Боятся чего-то? Или просто так к ним привыкли, что не готовы расстаться и на минуту?

Молчание затягивалось. Девушка сверлила меня взглядом, не двигаясь, будто ее столбняк хватил. Я уже думал сам начать разговор, но тут вдалеке за стеной послышался топот сразу нескольких пар ног. Сюда кто-то бежал.

Спустя еще секунду, чуть не снеся блондинку, в каютку ворвалось пять человек. Один парень, две девушки и два существа непонятного пола – на них единственных были маски, раскрашенные фирменными цветами этого Спектра.

Новоприбывшие остановились в нескольких метрах от меня, сверля меня взглядами. Целенаправленно или случайно, но они все стояли так,что между нами были стол – опасались, что я нападу, что ли? Оставили между нами препятствие, чтобы усложнить мне сокращение дистанции? Если так, то себе они этим только сделали хуже – я-то спокойно могу и на дистанции их атаковать.

Впрочем, им-то откуда об этом знать? Мне же не раз говорили, что мое оружие все такой из себя уникальное – может, они и не в курсе, что такое вообще существует? В таком случае для них дистанция даже в виде простого стола – уже безопасная, я ведь и сам пользовался этим, когда на меня напал Маркус. Так что можно сказать, что эти ребята довольно обоснованно держат меня на дистанции – на мотылька я не похож, а значит, огнестрела у меня при себе нет, ведь обычным гражданским он запрещен в любом проявлении – это я уже успел выяснить еще во время первого серфинга по здешней Сети. Чтобы не подозревали друг в друге рангонов и не устраивали бойни с формулировкой «он же зараженный!», надо полагать.

Парень стоял в толпе светлячков первым, будто загораживая собой всех остальных. Наверное, в этом Спектре матриархат не в чести, и он тут главный.

Выглядел парень как классический бэд-бой, причем бэд-бой довольно-таки в возрасте, относительно остальных, конечно же. Если девчонки на вид были откровенно молодыми, едва ли справившими двадцатилетие, то парень явно перешагнул порог двадцати пяти. Широкоплечий, с явно выраженными мускулами, он выглядел настоящим богатырем, хоть и не отличался сильно большим ростом – совсем немного выше меня. Подстрижены его черные волосы были в стиле дурацкой прически «маллет» – когда сзади волосы достигают плеч, а все остальное достаточно коротко, но, на нем почему-то она смотрелась весьма органично и даже стильно, особенно в сочетании с короткой, но густой, трехдневной щетиной и длинным шрамом через правый глаз и всю правую половину лица в принципе, делавшим его еще более брутальным. Одежда главаря тоже будто бы вторила этому принципу маскулинности – полурасстегнутая черная рубашка с длинными рукавами, открывающая вид на грудные мышцы и тонкий длинный белый шрам точно посередине грудины, да подвеска из деревянных бусин с деревянным же крестом, развернутым буквой «Х».

– Ты кто такой? – наконец нарушил молчание парень.

Наконец-то все пошло так, как я ожидал – даже вопросы были те самые, на которые я надеялся. Следующим должен быть «Ты что тут делаешь?» но задать его парень не успел. Потому что я поднял ладонь, останавливая его, и ответил заготовкой:

– Не важно, кто я. Важно, какой у меня план.

Конечно, «Бэтмена» Кристофера Нолана тут не смотрели, поэтому и отсылки не поняли. Только переглянулись между собой, а потом парень велел одной из фигур в маске:

– Гай, сожги его Пульс. Он мне не нравится.

Маска отчетливо усмехнулась, парень вернул взгляд ко мне:

– Не знаю, что тебе нужно, но пришел сюда ты зря. И мы…

– Сол… – прервала его та самая маска тонким девичьим голосом. – У него нет Пульса.

– Что? – Сол резко повернулся обратно. – Как это «нет»?

– Совсем нет! – дерзко ответила Гай. – Что тебе непонятно в слове «нет»? Отсутствует! Не имеется! Не носится!

– А дроны? Камеры?

– Пусто. – кратко ответила Гай, словно моментально забыла о том, что только что злилась на что-то.

Сол снова перевел взгляд на меня и задумчиво произнес:

– Что ж, если у него нет Пульса… То нам же лучше – значит, никто и так не сможет его отследить.

И, словно подчеркивая его слова, из его руки в обе стороны выстрелил световой луч, принимая форму длинного копья.

Реально длинного – при желании он бы даже через стол смог меня достать!

Вот же хитрая жопа!

– А ты не очень умный, да, Сол? – усмехнулся я. – Как ты думаешь, почему у меня нет Пульса?

Сол остановил руку на половине подъема и нахмурился:

– Зубы мне заговариваешь?

– Зачем мне это? – искренне удивился я. – Просто хочу, чтобы ты еще раз, но уже осмысленно взглянул на эту ситуацию. Я пришел к вам в логово, зная, что вы будете не рады меня видеть, но при этом не взял с собой Пульс. Почему я так сделал?

– Потому что ты идиот? – Сол пожал плечами. – Не стоит списывать на злой умысел то, что можно объяснить простым идиотизмом.

О, надо же, «бритва Хэнлона» и в этом мире придумана тоже.

Хотя было бы странно, если бы она не возникла, учитывая их местные приколы в виде превращения в рангонов аборигенов, которые боятся сообщить о своем заражении, хотя прекрасно знают, какими будут последствия. Они же наверняка все как один уверены, что ничего страшного не произойдет.

Как и я, в общем-то…

– Такое возможно. – степенно кивнул я. – Но равновероятен и другой исход… Например, что я оставил Пульс где-то в другом месте, запрограммировав его так, чтобы он отослал координаты вашего убежища во все корпорации, чьи представительства только есть в этой районе… Через час. Что, если я так и сделал, и только я один знаю, где лежит мой Пульс? И только я один могу отменить отправку?

Конечно, ничего такого я не делал. Я откровенно блефовал, выкладывая историю, которую придумал, пока добирался сюда. Даже не столько придумал, сколько взял из какого-то шпионского фильма и переиначил на свой лад. Может, даже фильм был про Джеймса Бонда. А что – у меня даже здешнее имя подходит, не менее звучное чем у бриташки.

Лайт. Лайт Агер.

Даже круче.

Сол снова повернулся к Гай:

– Такое возможно?

– Как два байта. – коротко ответила та.

Сол снова повернулся ко мне и опустил руку, уперев копье в пол:

– Кто ты такой? Я смотрю, на тебе экипировка светлячков, но не вижу Спектра.

– Потому что я пришел сюда не от Спектра. Я как бы в курсе, что Спектры друг друга недолюбливают, поэтому и не свечу цвета, чтобы вы не решили, что я выступаю от чьего-то конкретного лица. Я пришел сюда сам по себе. И говорю с вами от лица исключительно себя.

– Как интересно! – усмехнулся Сол, отчего его шрам через глаз изогнулся крючком, как живой. – И что же тебе нужно? Если ты пришел сюда не для того, чтобы нас втихаря перебить или не для того, чтобы открыть двери своему Спектру, чтобы они вырезали нас, то что тебе нужно? Наша база?

Хорошо, что на мне маска, иначе они бы знатно повеселились с того, как поползли вверх мои брови – я даже сам это почувствовал. Не удержался и коротко осмотрелся по сторонам, чтобы убедиться, что они действительно имеют в виду то, что имеют.