Эл Лекс
Казуал

Солдат черного сектора не было тоже. Не было вообще никого. Как будто мы с напарницей остались последними живыми людьми на планете.

И она, кажется, этому не рада.

– Что не так? – не понял я. – Ты не рада, что нас не убили?

– Я бы предпочла, чтобы нас убили. – совершенно серьезно ответила напарница, отбрасывая в сторону вектор. – Мы в Климовске, идиот! Понимаешь, в Климовске, тупая твоя башка! По сравнению с этим даже попасть в Кельвин – легкая смерть!

Глава 3

Я огляделся еще раз, теперь уже более вдумчиво и внимательно. Должна же быть причина, почему она так реагирует на простой факт существования города? Климовск не Климовск, главное, что он нам жизнь спас.

По-моему, отличный повод радоваться, а не грустить.

Хотя город, конечно, странный, этого не отнять. Ладно, что он пуст, как коробка конфет, попавшая в семью сладкоежек, это ничего, это вполне объяснимо – кто же захочет жить рядом со свалкой, огороженной табличками, предупреждающими о загрязнении всех возможных форм и расцветок? Это даже хорошо, что никого тут нет – не будет никаких вопросов, кто мы такие и откуда мы такие, потенциально способные принести проблемы.

Но вот то, что город теперь выглядел совсем по-другому – вот это уже вызывало опасения. Скукоженный и выгнутый дугой на виде снаружи, при взгляде изнутри он, во-первых, снова расправил свои здания в их изначальные квадратные формы, а во-вторых, явно разросся в масштабах, накрыв собой ту территорию, с которой мы минуту назад так упорно пытались выбраться. Теперь никакой свалки там не было, как не было и бойцов черного сектора, не было мусорных куч, не было ничего, кроме одинаковых стеклянно-бетонных коробок высотных зданий.

Я стремился в укрытие, и достиг целой кучи укрытий. Только укрываться уже нет нужды.

Напарница все так же сидела, погруженная в себя, не шевелилась и даже дышала будто бы через раз. Она явно знала об этом месте что-то, чего не знаю я. То есть, она знала несравнимо больше меня, потому что я совершенно точно не знал об этом городе ничего.

– Как тебя зовут? – спросил я первое, что пришло в голову. Просто чтобы заставить ее ответить, чтобы расшевелить ее сознание.

– Скит. – тихим бесцветных голосом ответила напарница.

– Скит? – усмехнулся я. – Что за имя такое?

– Это позывной, очевидно же. Кто же будет свое имя говорить?

– Ну я бы, например, сказал. – я пожал плечами. – Не вижу смысла делать из него тайну?

– Да ну?

Кажется, я добился цели – в глазах Скит появился какой-то интерес. Она впервые за последние минуты шевельнулась – подняла голову и взглянула мне в глаза:

– И как же тебя зовут?

И тут я понял, что не отвечу на вопрос. Не потому, что у меня какие-то предрассудки насчет своего имени, как у Скит.

А потому что я не знаю, как меня зовут.

Да я вообще ничего не знаю. Или, вернее сказать, не помню. Если до сего момента этот факт как-то смазывался и терялся на фоне общей напряженной ситуации, то сейчас я это осознал в полной мере.

Я ничего о себе не помню. Ни возраста, ни имени, ни даже как выгляжу.

Хотя вот последнее, может быть, и получится выяснить.

– У тебя есть зеркало? – спросил я у Скит.

– Макияжик проверить? – хмыкнула Скит.

– Вроде того.

– Красавчик, можешь не сомневаться. Есть зеркало, только оно тебе не поможет.

– Почему?

– Потому что оно линзованное.

– Нахрена? – изумился я. – В него же ничего не увидишь!

– А зачем в него что-то видеть? – Скит пожала плечами. – Оно же сигнальное, и в таком виде прекрасно исполняет эту роль. А если надо – его можно отсоединить от отражающей подложки и использовать как линзу для разведения костра, это же очевидно.

– Отлично. – я вздохнул. – А хоть что-нибудь отражающее у тебя есть?

Скит на секунду задумалась, потом помотала головой:

– Даже нож вороненый.

Ладно, вопрос с внешностью пока отложим. С одеждой, понятное дело, тоже, хотя и в моем грязном и драном тряпье, когда-то, видимо, бывшее камуфляжем расцветки зеленый атакс, было не особо приятно. Тут переодеться банально не во что.

А вот вопрос с гложущим чувством голода, которое начало давать о себе знать, едва только мы оказались в безопасности, может быть, и можно решить.

– Скит, а у тебя есть еда?

– Угу. – все так же односложно ответила Скит. – В рюкзаке. Сам возьми.

Я пожал плечами, встал с асфальта и принялся копаться в небольшом рюкзаке, не снимая его со спины Скит. Литровая бутылка с водой, упаковка патронов для ее вектора, веревка, маленький фильтр обратного осмоса, компактно сложенный кусок шуршащего полиэтилена, складное силиконовое ведерко, котелок, в который была сложена портативная газовая горелка… Черт, да эта девчонка упакована получше иных выживальщиков! Понятия не имею, откуда у меня знания обо всех этих предметах, если уж я не знаю собственного имени, но это вопрос из разряда, откуда у меня в голове компьютер, просчитывающий вероятности событий и выдающий информацию о любом оружии за долю секунды.

– Чего так долго? – впервые за все время проявила какие-то эмоции Скит.

– Не могу найти. – признался я.

– В наружном подсумке. С патчем в виде вилки. Очевидно же…

Снаружи рюкзака было два подсумка. Один отрывной, на трескучей велкро, с красным крестом – ясно-понятно, аптечка, второй – с той самой вилкой. В нем оказалось два бежевых шуршащих пакета.

Рацион MRE №3

Состав: курица с лапшой, фруктовое пюре, сыр, овощные крекеры, конфеты, печенье, какао, острый соус, кофе, сахар, сухое молоко, беспламенный нагреватель

Рацион содержит 1200 килокалорий, рассчитан на один прием пищи

Применение – залить воду в нагреватель, поместить в него пакет с основным блюдом

Так я и сделал, уже не удивляясь точности не только формулировок, но и руководств к действию – есть хотелось сильнее, чем удивляться.

За несколько минут еда разогрелась и я принялся наворачивать лапшу с курицей пластиковой вилкой, идущей в комплекте к рациону. Не думаю, что в подобных консервированных обедах еда действительно хорошо приготовлена, но в моем состоянии мне было все равно – я вкуса все равно не чувствовал. Просто заглатывал все, что оказалось после тычка на вилке, даже, кажется, не жуя. На половине пакета я вспомнил, что есть еще и сыр, и накрошил его в пакет. Получилось вообще отлично.

Когда основное блюдо почти закончилось, я волевым усилием оторвался от него и покосился на Скит:

– А ты не голодна?

Скит пожала плечами. Промолчала. Она все так же сидела на заднице, положив вектор на колени, и молчала. Все так же смотрела вдаль, словно пыталась просмотреть в пейзаже города дыру.

Покончив с едой, я открыл пакет с крекерами и принялся хрустеть ими. Почему-то именно это наконец заставило Скит проявить хоть какие-то эмоции – она протянула ладонь ко мне:

– Дай.

Я отсыпал себе горсть крекеров и отдал оставшийся пакет ей, с любопытством наблюдая, как она ставит пакет у себя между ног, снимает с рук тактические полуперчатки, вытаскивает крекер, и, держа его обеими руками, как мышка, мелко и часто грызет.

Взгляд ее все еще был прикован к горизонту, но теперь в нем стало как-то меньше обреченности и тоски.

Я решил попробовать прояснить ситуацию:

– Скит, что происходит?

– Мы подыхаем, вот что. – она равнодушно пожала плечами.

– А почему?

– Потому что мы в Климовске. Это же очевидно.

– Для меня – нет. – я вздохнул. – Давай представим, что я ничего не знаю о Климовске. И ты расскажешь с самого начала.

– Давай представим. – Скит вытащила новый крекер. – Только тут рассказывать нечего. Климовск это бесконечный пространственный пузырь, в который мы, по твоей воле, попали. Без начала и конца. Со входом, но без выхода. Никто из тех, кто в него попадал, не выходил обратно.

– А много людей попадало?

– Много. Никто не вел точный подсчет, потому что никто в здравом уме даже приближаться не станет к Климовску, но иногда все же происходит такое, что в него попадают лутеры на глазах других лутеров. Стоит им перешагнуть границу материализовавшегося Климовска – и все, нет человека. А город тут же исчезает, будто больше ему ничего и не нужно.

– Звучит так, словно он живой.

– Может, и да. А может, и нет. Никто точно не знает, но очень на то похоже. Сам посуди – на картах нет и никогда не было города Климовск, говорят, был только такой район и то где-то далеко-далеко отсюда, а города не было. К тому же, посмотри на здешнюю архитектуру – тебя ничего не смущает?

Я внимательно осмотрел ближайшие дома – в них действительно что-то было не так. Даже плевать, что все как на подбор – небоскребы, другое что-то коробило…

– Магазинов нет. – осенило меня.– Вообще не видно помещений нежилого назначения. Все дома – коробки с подъездными дверями.

– Ты ж моя умница. – невесело усмехнулась Скит. – Все верно, здесь совсем нет никаких других зданий, кроме этих высоток, стоящих совершенно одинаковыми кварталами пять на пять домов. Мало того – если зайти в любую из них, то окажется, что внутри есть только лестница, никаких лифтов, а если подниматься по лестнице то будешь раз за разом миновать совершенно одинаковые этажи с совершенно одинаковыми рядами дверей, ни одна из которых не открывается и не выбивается. На крышу здания ты не попадешь, даже если будешь идти по этой лестнице несколько суток.

– Мистика какая-то. – признался я. – Город, который никто не строил… Город, в котором пропадают те, кто в него попадает… Но откуда тогда такие подробности про его строение, а?

– За двадцать лет все же был один человек, который выбрался из Климовска. Его назвали Картограф, и, к сожалению, сейчас он бесповоротно сошел с ума. Он с еще семью друзьями попал в Климовск и только он один смог выбраться где-то через две недели, повредившись при этом умом. Пока он еще более или менее мог связно излагать мысли, он описал Климовск и все то, что с ним происходило – как его товарищи один за другим стрелялись от безысходности, как они вынуждены были есть трупы, чтобы сэкономить свои запасы и растянуть их на подольше, как он дрался с лучшим другом за последний оставшийся паек и как вынужден был убить его…

– А как выбрался, он рассказывал?

– В двух словах. – Скит неопределенно покрутила крекером. – Сказал, что нашел какой-то чит, который указал ему выход.

– Что такое чит?

– Ты что, совсем с Луны свалился? – во взгляде Скит мелькнуло самое натуральное удивление. – Чит это чит. Реликт. Артефакт. Не знаю, как еще объяснить. Материальная хреновина, которая меняет физические законы вокруг себя в некотором радиусе.

– Типа той сферы, с помощью которой ты нас спрятала от черных?

– Типа да. – Скит усмехнулась. – Она называется «тишка», сокращенно от «тишина», и работает только на двух человек. Поэтому мне и нужен был ты, чтобы выбраться со свалки мимо блокпостов черных. Если бы Вик не влез в Кельвин, я бы вышла с ним, но за неимением горничной, как говорится…

– Я понял. Чит так чит. – согласился я. – И значит, где-то в городе есть чит, который указал Картографу путь наружу?

– Так он сказал. – Скит выудила последний крекер и смяла пустой пластиковый пакет. – Но что толку верить словам свихнувшегося лутера?

– Это он сейчас свихнувшийся. А раньше-то им не был. – заметил я. – Когда он рассказывал про Климовск, он еще был в относительно здравом уме, так что…

Я поднялся.

У меня закружилась голова. Так сильно, что я чуть не упал обратно на асфальт. Пришлось раскинуть руки в стороны, ловя равновесие.

– Так «что»? – подняла голову Скит.

– Так что поднимайся и пойдем искать этот твой чит. – безапелляционно заявил я, несмотря на головокружение.

Скит хмыкнула, показывая свое отношение к моей задумке, смяла пакет и отшвырнула его в сторону.

Я проводил его укоризненным взглядом, на что Скит хмыкнула снова:

– Не переживай, он тут пролежит ровно столько, сколько понадобится нам, чтобы сдохнуть. Когда Климовск сожрет следующую жертву, его тут уже не будет. Как и нас, и даже наших костей. Даже оружие и одежда пропадут. Это же очевидно.

– Да что ты? – я прищурился.

– Сам посуди – в Климовске пропало по грубым подсчетам около тысячи лутеров. – Скит обвела вокруг себя рукой. – Где следы хотя бы одного из них?

Следов и правда не было. Это, конечно, не повод считать, что все тела были растворены непонятной силой, но Скит явно была подавлена настолько, что готова поверить во что угодно, если оно достаточно мрачно.

Ну а я сидеть сложа лапки точно не буду. Климовск не Климовск, а если отсюда хотя бы раз кто-то выбрался, то почему бы этому не произойти еще раз? Не говоря уже о том, что сама концепция города, из которого никто не выбирался – звучит как легенда.

Я поднял голову вверх – солнце висело почти в зените, и оно возмущенно укололо острыми лучами мои глаза, спицами проникло в мозг, заставляя отвернуться и долго ругаться, пытаясь восстановить зрение. Но даже после того как я снова смог нормально видеть, головная боль не прошла – солнечные спицы так и остались торчать в мозгу, мешая думать.

– Есть обезболивающее? – спросил я у Скит, заранее зная ответ – просто чтобы соблюсти рамки приличия.

– В аптечке.

Покопавшись в отрывном подсумке, я нашел сразу несколько видов обезбола и проглотил две таблетки самого слабого. Не поможет – бахну того, что посильнее, благо энциклопедия в голове даже по поводу лекарств имела информацию.

Все, дальше тянуть нельзя. Чем дольше мы тут сидим, тем больше Скит будет себя накручивать и терять самообладание. А если не выберется она, то не выберусь и я – в отличие от нее, я не то, что не знаю как выглядит нужный чит, я не знаю, что представляет из себя чит в принципе. Вернее, знаю… Но сомневаюсь, что то, что мы ищем – это будет еще одна матовая сфера с бегающим огоньком.

– Подъем, красавица. – провозгласил я, подавая пример и поднимаясь первым. – Идем искать твой чит.

Скит саркастически хмыкнула и не сдвинулась с места.

– Алло, Земля вызывает Скит! – я помахал перед ее лицом руками. – Подъем, красавица! Если помнишь, мы договаривались, что мы партнеры, пока не выберемся из оцепления сектора!

– А мы разве не выбрались? Не вижу перед нами черных!

– А я не вижу их за спиной! – парировал я. – И не припомню, чтобы миновал что-то похожее на блокпост или КПП. Так что как хочешь, а формально мы еще на свалке, а значит ты еще не выполнила свою часть сделки. А значит, и дальше мы пойдем вместе.

– А если я не пойду? Потащишь? – с вызовом подняла голову Скит.

– Потащу. – усмехнулся я. – Да я же по глазам вижу, что пойдешь. Ни за что не поверю, что девчонка, полчаса назад палившая по черному сектору сдалась при виде какой-то там городской легенды. Которую, к тому же, однажды уже нагнули. Вставай, время – деньги!

Скит снова усмехнулась и принялась медленно подниматься с асфальта.

Вот и славно. Вот и хорошо. Потому что если бы она не пошла своей волей… Не знаю, что бы я делал. Сам сказал «потащу», но вряд ли смог бы – головная боль от таблеток не прошла, а наоборот лишь усилилась, да вдобавок еще и подташнивать начало.

Может быть, это отходняк от той дряни, что Скит мне вколола на свалке? А не рано ли?

Так или иначе, нельзя ей показывать, что со мной что-то не так, иначе точно раскиснет. Пока могу перемещать ноги – надо идти.

– Куда пойдем? – буднично спросила Скит.

Я махнул рукой вдоль улицы:

– Да прямо и пойдем. Посмотрим для начала, что это за Климовск такой, попробуем выцепить хоть какие-то ориентиры. А там уже по ситуации.

– Ну идем, командир. Кстати, ты так и не сказал, как тебя зовут? Ну, или как мне тебя называть?

– Да как хочешь, так и называй. – я махнул рукой, ловко уходя от ответа. – Нам все равно недолго дружбу водить.

– Точно. – невесело рассмеялась Скит. – Тогда будешь… Крот.

– Почему Крот? – удивился я.

– Это же очевидно! Потому что ты ползал как крот по мусорным кучам, когда я тебя нашла. Такой же слепой и беспомощный.

– Крот так Крот. – я пожал плечами. – Главное чтоб под землю лезть не пришлось.

Я поднял с асфальта оружие черного и мы пошли вперед по улице.

Дома сменялись другими домами, блоки по пять прерывались перпендикулярными улицами. Несмотря на свежий асфальт и яркую новую разметку, на перекрестках не было ни одного светофора, над головами не тянулись провода и вообще не было ни единого элемента инфраструктуры города – даже урн и скамеек. Создавалось ощущение, что это какой-то макет города, который только издалека должен выглядеть как город. И это очень опасно перекликалось с версией Скит о том, что Климовск – живой.

А еще мне с каждым шагом становилось все хуже и хуже. Голова болела настолько сильно, что пришлось снова залезть в аптечку Скит и закинуться самым сильным анестетиком из найденных. После этого ненадолго полегчало, но зато появилась слабость в мышцах и чувство тошноты. Я изо всех сил старался не подавать вида, но Скит уже подозрительно косилась на меня и несколько раз порывалась что-то спросить, но передумывала в последний момент. Чтобы меньше мозолить ей глаза своей позеленевшей мордой, я слегка ускорился и опередил ее на шаг, да так и пошел чуть впереди.

Поэтому смятый фольгированный пакет от овощных крекеров из рационе MRE, который Скит выбросила в сторону двадцать минут назад, я увидел тоже раньше. И при полном отсутствии ветра, который мог бы принести его сюда, это все значило только одно – мы пришли туда же, откуда начинали свой путь.

Мы ходим кругами.

Глава 4

Не то чтобы я не ожидал этого, нет. Скорее даже я подспудно надеялся, что это случится, чтобы сказанное Скит подтвердилось и я смог получить хоть какую-то правдивую информацию о творящемся вокруг. Информацию, от которой можно было бы отталкиваться в дальнейших рассуждениях.

Но это не значит, что я был рад тому, что все подтвердилось.

И в первую очередь это было плохо именно из-за Скит. Не хватало еще, чтобы она снова ударилась в панику.

Поэтому я не стал даже оборачиваться, и, тем более, заострять внимание на лежащем возле бордюра шарике из фольгированной бумаги. Якобы случайно запнулся, чуть не полетел на асфальт, присел и уперся ладонью в асфальт, чтобы не упасть, накрывая при этом смятый пакет.

– Все нормально? – подозрительно спросила Скит, остановившись за спиной.

– Конечно. – ответил я, поправляя шнуровку на ботинке. – Шнурок развязался.

В трех словах я умудрился соврать дважды. Шнурок не развязывался, это и так понятно.

А еще я был вовсе не нормально.

Я крепился и держался, но мое состояние однозначно ухудшалось с каждой минутой. Каждый шаг будто вытягивал из меня энергию, и спустя полчаса после того, как я подобрал пакет, я понял, что уже не иду, а буквально плетусь, цепляя ногой ногу. Скит неодобрительно косилась на меня, но ничего не говорила, будто молчаливо заявляя, что, если я хочу убиться, она мне мешать не будет.

Когда я понял, что идти дальше не в состоянии, пришлось скомандовать привал и почти рухнуть на асфальт.

В глазах откровенно двоилось, руки и ноги слушались с запозданием, голова гудела, но при этом парадоксально сохраняла ясность мысли. Я четко понимал, что со мной что-то не так, и даже продумывал, что мне может помочь из аптечки Скит, но каждый раз приходил к выводу, что ничего такого там нет. У нее там был стандартный набор – противошоковая тройка, два жгута – турникет и Эсмарха, таблетки для обеззараживания воды, радиопротекторы, обезболивающее в таблетках и шприц-тюбиках, бинты, ножницы Листера, антигистамины, шовный материал и прочая мелочевка, которая поможет при ранениях, но никак не поможет мне в моем нынешнем состоянии.

– Скит, мне хреново. – признался я наконец. – Это из-за той дряни, что ты вколола?

Скит поджала губы и покачала головой:

– Что тебе хреново, я вижу. Но это не из-за «Искры». Она тебя должна отпустить только через пару часов.

– Тогда плохо дело. – выдохнул я. – У тебя есть еще «Искра»?

– Есть… Но, боюсь, тебе только хуже станет от нее.

– Дай. Если буду реально подыхать, вколю. Еще сколько-то продержусь на ней.

– А оно того стоит?

– Конечно, стоит. – улыбнулся я. – Ты же без меня не выберешься из оцепления, забыла?

– Точно. – грустно улыбнулась Скит, протянула руку за спину и оторвала от рюкзака аптечку. Покопалась в ней и протянула мне шприц-тюбик с синей окантовкой.

Я взял его и убрал в единственный целый карман на своей драной куртке.

– Вот отлично. А сейчас пять минут отдыха… И дальше идем.

Я закрыл глаза и на пять минут вырубился. Как ни странно, после этого мне немного полегчало, и я даже смог двигаться дальше. Медленно и неуверенно, но хотя бы не висеть мешком на плечах Скит.

– Есть идеи, что с тобой? – спросила она спустя еще полчаса движения по одинаковым улицам Климовска.

– Ни единой. – я помотал головой, и тут же пожалел об этом – голова снова закружилась. – Но явно что-то хреновое.

– Понятно, что не хорошее. – вздохнула Скит. – Эй, смотри, это что?!

Вот черт, я что, выронил пакет из кармана, и она его увидела?

Нет, тут что-то другое. Она указывает куда-то не вперед, а вбок – на перпендикулярную улицу!

Я напряг зрение и тоже увидел то, на что показывала Скит. На соседнем перекрестке, прямо посередине, что-то слабо сияло синим, будто там включили диодную подсветку.

– Видела такое раньше? – спросил я у Скит, не зная, как на это реагировать.

– В Климовске? – она с вопросом посмотрела на меня. – Или вообще?

Я махнул рукой, показывая, что вопрос был скорее риторическим, перехватил поудобнее трофейную винтовку, и побрел в сторону свечения. Хоть какое-то разнообразие, а разнообразие в самокопирующемся Климовске – это все равно что спасение.

Или смерть.

Когда мы подошли, оказалось, что свечение издает небольшой черный шарик, в нескольких местах словно бы проткнутый насквозь гранеными белыми кристаллами. Он лучился ярким голубым светом, вися над крышкой люка. Единственного увиденного за все время пребывания в Климовске канализационного люка.

– Да ладно… – пораженно выдохнула Скит. – Так не бывает…

– Это и есть твой чит? – спросил я, на всякий случай не приближаясь к этой миниатюрной морской мине.

– Ничего похожего я раньше не видела, так что… Это же очевидно!

– Вот и замечательно… – выдохнул я и вынужден был ухватить Скит за плечо, чтобы не упасть – так сильно меня шатнуло. Тогда бери его и валим отсюда.

– Но как? Почему? – не унималась Скит, не желая касаться чита и даже не обращая внимания на то, что я ее схватил. – Если все так просто, то почему остальные отсюда не возвращались?

– Да как… ая разница?! – через кашель выдохнул я. – Валим отсюда!

Скит ошалело поглядела на меня, словно впервые увидела, аккуратно нагнулась и схватила чит прямо голыми руками.

Я бы на ее месте не стал так поступать, но она, кажется, знала, что делает. Ничего не боясь, она ухватила чит и принялась вертеть его в руках, щурясь от яркого света в глаза.

– Чего ты ждешь? – спросил я, чувствуя, что ноги перестают меня держать. – Давай уже…

– Что тебе давать? – нервно ответила Скит. – Думаешь, я такие читы десятками нахожу? Я же не знаю, как его активировать!

– А как ты тишку свою активировала?

– Я тишку уже два месяца с собой таскаю, уж научилась! – огрызнулась Скит. – Очевидно же! А эту хрень я в первый раз вижу, я даже ничего похожего не встречала никогда!

– Ну попробуй как тишку!

Скит секунду переваривала мысль, а потом подкинула чит в воздух.

Он упал и стеклянно зазвенел лучами-кристаллами по крышке люка.

– Не работает! – зло выкрикнула Скит. – Ну очевидно же, что не работает!

– Или наоборот – работает… – пробормотал я. – Он же должен указать путь из Климовска, верно?

– Ну?! – недовольно огрызнулась Скит.

– А ты видела где-нибудь в городе еще канализационные люки?

Скит на секунду замерла, а потом засмеялась, повернулась ко мне и пылко поцеловала прямо в губы!

Если бы не мое состояние, я бы, наверное, охренел.

Но единственное, что стало следствием этого поцелуя – я чуть не упал, когда плечо Скит, на которое я опирался, выскользнуло из-под руки.

– Ты гений! – воскликнула Скит, ловя меня на середине падения и помогая выпрямиться. – Очевидно же, что люк! Могла бы и сама догадаться – он же висел прямо на ним!

– Не за что. – слабо, как смог, улыбнулся я. – А теперь давай попробуем его поднять и свалить отсюда.

Люк удалось поднять, вбив между ним и колодцем нож Скит – длинный узкий вороненый кинжал с прорезиненной рукоятью. Хороший нож, только тонковат, и я даже боялся, что он сломается, не выдержав вес люка, но он выдержал. В три с половиной руки мы откинули крышку в сторону, и заглянули в бездонную тьму колодца.

Нет, внизу не тянулись трубы и даже не бежала ожидаемая вода. Если Климовск – живой город, то мы только что варварски вскрыли ему брюхо и пролезли в кишки. А в кишках темно.

И в колодце тоже было темно. Прямо от среза асфальта начиналась такая кромешная тьма, что ее, кажется, можно было зачерпывать пальцем и рисовать ею на новехоньком асфальте, который и так был чернее некуда!

А еще из колодца веяло теплом. Даже несмотря на то, что погода на улице была весьма комфортной даже для меня в драной одежде, из колодца ощутимо веяло теплом. Если бы оттуда еще и пахло чем-то гнилым, то я бы точно уверился в том, что мы собираемся сигануть прямиком в кишечник гигантского организма, притворяющегося городом. Но запаха, к счастью, не было. Никакого.

Это, однако, вовсе не добавляло оптимизма. Мы собирались нырнуть в колодец как можно быстрее, особенно я, которому достаточно было всего лишь наклониться и рухнуть головой вперед. Но Скит явно не разделяла моего энтузиазма – она смотрела на зев колодца с подозрением и даже толикой страха.

– Все нормально? – спросил теперь уже я у нее.

– Нет. – Скит мотнула головой, а потом кивнула. – Да. Не знаю. Не хочу туда прыгать.

– А я хочу. – признался я. – Мне сейчас слишком хреново, чтобы оставаться тут. Даже если после прыжка я сдохну, я предпочел бы сдохнуть как-то быстро, а не медленно загибаться неизвестно от чего.

– Так там и есть неизвестно что! – Скит ткнула пальцем в колодец. – Нет уж, я останусь тут!

– Ты только что вскрывала люк, чтобы свалить из города, а теперь хочешь остаться? – я сощурил глаза так подозрительно, как только смог. – Ты точно в порядке?

– Как никогда! – уверенно ответила Скит. – В эти чернила я прыгать не собираюсь!

– А что тогда ты будешь делать?

– Не знаю… Что угодно! Дальше пойду, буду искать другой выход!

– С другим читом?

– С читом, без чита – плевать! Даже если выхода нет, в эту херню я не полезу!

Тут определенно что-то не так. Только что Скит аж целоваться полезла, так обрадовалась тому, что мы нашли выход, а после того, как откинули крышку люка – сразу заднюю дала. Даже свое вечное «очевидно» за десяток фраз ни разу не вставила. Ну нет, тут точно что-то не в порядке. Я же не чувствую никаких изменений в своем мышлении, я все еще хочу свалить отсюда! Даже если свалю прямиком в ад – плевать, это лучше чем загибаться от голода в этом скопированном с самого себя городе! И не Скит ли это понимать даже лучше, чем мне? Это ведь она поначалу потеряла всю верю в хороший исход, а не я!

Нет, тут точно что-то не так…

– Эй, Скит, а что там с читом? – спросил я, глядя на валяющийся под ногами шарик, пронизанный кристаллическими гранями.

Скит купилась, и перевела взгляд вниз:

– А что с ним?

И тогда я собрал последние силы, пнул чит в колодец, ухватил Скит за пояс и толкнул ее следом, прямо в бездонную тьму.

– Ты что делае-е-е-е-е!..

Крик девушки потонул в бесконечном пространстве без стен, углов и потолков. Поток теплого ветра прошелся по волосам, принялся трепать рукава и полы куртки, а, когда я поднял голову, чтобы посмотреть наверх, то увидел стремительно удаляющийся кружок света. Он превратился в яркую точку, а потом исчез совсем.

Осталась вокруг только тьма, теплый ветер и ощущение падения.

И вдруг по глазам ударил свет, а по ногам – твердая поверхность, рвануло вперед, как непогашенным при падении парашютом, меня оторвало от Скит, я покатился по земле, с трудом пытаясь защитить хотя бы руками хотя голову, закрыл глаза, сжался, и наконец остановился.

Болели ребра, руки и спина. В груди снова зарождался нехороший кашель, вызванный просачивающимися в легкие миазмами разлагающегося мусора.

Мусора!

Мы что, снова на свалке?! Мы выбрались?!

Я оторвал ладони от лица и повернул голову, осматриваясь.

Черт возьми, после однотипных пейзажей Климовска терриконы свалки показались мне буквально родными! И плевать, что небо тут серое, в отличие от ярко-голубого, будто нарисованного акварелью, неба Климовска, и плевать, что я лежу в какой-то луже, которая неприятно жжет свежие ссадины – главное, что мы выбрались!

Мы – потому что Скит тоже лежит рядом, неловко подвернув руку. Не знаю, откуда нас выбросило, но выбросило нас с хорошей такой скоростью, и хорошо, если мы оба обошлись без переломов. Мне и без них достаточно хреново, а Скит…

А Скит еще предстоит вывести меня отсюда. Потому что сейчас я даже не могу определить, в какой части свалки мы находимся, и в какую сторону идти.

Да мне, в общем-то, все равно, куда идти. Идти-то мне некуда.

Скит резко села и быстро огляделась вокруг.

– Быть не может! – пораженно выдохнула она. – Выбрались!

– Сам в шоке. – усмехнулся я, тоже с трудом принимая сидячее положение. – А ты прыгать не хотела! Не буду, не хочу!

Скит удивленно округлила глаза:

– Я не хотела? Когда?

– Да прямо около люка, ау! – я пощелкал пальцами. – Земля вызывает Скит, ты что, тоже память потеряла?

– Ни хрена не помню. – потупилась Скит. – Как увидели чит – помню, как люк открыли – помню, а дальше… Пустота в памяти.

– Занятно. – хмыкнул я. – А как целовала меня – помнишь?

Скит не ответила, но по тому, как она покраснела и еще активнее принялась прятать взгляд, я все понял и без слов.

Я не удержался и подколол ее еще разок:

– Стало быть, я правильно поступил, что толкнул тебя в люк.

– Ты меня толкнул? – мгновенно вспыхнула Скит. – Ну знаешь!..

– Знаю. – я даже слегка высунул язык. – Я тебя спас, вообще-то.

– Угу, от того, во что сам втравил. – пробурчала Скит, но как-то неуверенно.

– Опять же – спасая тебя. – улыбнулся я. – Ладно, это можно до бесконечности спорить… А нам надо выбираться отсюда. Ты понимаешь, где мы?

– Плюс-минус. – Скит покачала ладонью. – Знаю, в какую сторону идти.

– Тогда пошли. А то, боюсь, минут через пятнадцать я идти уже не смогу.

– У тебя еще «Искра» есть. Считай, что ею я расплатилась за свое спасение. – напомнила Скит.

– Не хочу. – признался я. – Почему-то мне кажется, что лучше мне станет ненадолго…

– Так и есть. – подтвердила мои опасения Скит. – Зато потом тебе будет много, много хуже.

– Тогда грош цена этой херне. – вздохнул я. – Помоги подняться.

Со второй попытки Скит подняла меня, и я без зазрения совести оперся на нее.