Эль Беннет
Спроси у ветра
– Связь близнецовых пламён? – Спросила Арья с любопытством.
Ноа напрягся.
– Да, мы можем читать мысли и эмоции, а также чувствовать друга друга на расстоянии. Я попробую его найти.
Арья удивленно ахнула. Ноа кинул на нее недовольный взгляд, но промолчал.
Олив попыталась сосредоточиться и настроится на мужчину, которого любит всем сердцем, как вдруг в комнату через открытые окна ворвался поток ветра. Он взъерошил волосы Олив, и она застыла на месте.
– Что ты говоришь? – спросила она в никуда. – Где? Но как?
Ее друзья переглянулись, но промолчали. Они знали все о даре Олив, но все же такое происходило редко, потому им было немного не по себе каждый раз, когда Олив начинала разговаривать с ветром. Они знали ее привязанность к стихии воздуха и считали, что именно воздух подходит ей больше всего, но блин, вступать в разговор со стихиями это совершенно исключительный уровень владения даром элементий.
Олив что-то тихо шептала в пространство. А ветер отвечал ей на понятном только ей языке. Никто в комнате не понимал, как это происходило.
Олив стояла посреди комнаты и разговаривала с невидимой силой. Ветер принес ей историю из леса: там, в тени густых деревьев, стоит черная каплица, о которой никто не знает, но ветер знал. В этой каплице происходили жуткие вещи. И прямо сейчас там совершается страшный, ужасный по своей мощи обряд. Ветер рассказал Олив о принесенном в жертву красивом олене, о крови и об Ангелии, которая пьет из чаши…
Все тело Олив пронзила резкая боль. Словно что-то сжало в тиски ее душу. Она громко закричала и упала на колени. Кассандра, Ноа и Арья бросился к ней, пока она кричала в муках. Нутро Олив крутило и пронзало словно тысячью маленьких иголок. Слезы сами собой потекли из ее глаз.
– Фредрик, нет, – прокричала она.
– Олив, что случилось, детка? – Ноа взял ее за плечи и начал трясти.
– Я чувствую его боль. Так темно…
Когда агония стихла. Олив обмякла в его руках.
– Детка, скажи нам. – мягко потребовал Ноа.
– Фредрик… она его поработила. – голос Олив был полон боли.
Ноа перегнулся с Арьей и Кассандрой.
Олив высвободилась из его рук и встала. Какое-то время она стояла согнувшись, уперев руки в колени. Пытаясь отдышаться и взять себя в руки.
– Нам нужен план. – сказала она выпрямляясь. – Фредрик очень мощный веракс с даром преображения пространства, плюс он может останавливать время.
– Он также блестящий воин. – добавил Ноа.
– Да, – волосы Олив колыхнулись на ветру, словно ветер подбадривал ее, она продолжила, – Ангелия скорее всего призовет Кендрика, которого я связала магией земли в темнице. Но он чистокровный грифон и веракс, дар которого неизвестен. Так что со временем он сможет выбраться. Плюс сама Ангелия – колдунья.
– То есть, у нас есть порабощенные король и военачальник, добавим к этому армию, которая им подчиняется и одержимую колдунью, которая руководит всеми ими, – проговорила Арья, – ну это просто абзац. Мечта радикальных феминисток. Даже не знаю с чего и начать.
– Наша главная цель – Ангелия. Если уничтожить ее, то Кендрик и Фредрик освободятся. – проговорила Кассандра. – Я буду направлять Вас с этого момента.
Ноа и Арья оживились и стали собираться. Энергия вокруг Кассандры тоже изменилась, будто бы стала наэлектризовываться.
Олив обожала своих друзей. Лучше их никого не было во всех мирах, но она не могла возложить на них такую ношу.
– Подождите, ребята. – Олив подняла руку вверх, обращая на себя внимание. – Вы уверенны, что хотите участвовать в этом? Я могу открыть портал и перенести вас в безопасное место.
Все трое взглянули на нее… и дальше стали собираться.
– Оливка, мы семья. Мы не бросим тебя, – сказал Ноа, надевая обувь, таким тоном, будто бы она сказала какую-то ересь.
– Как ты, вообще, могла такое ляпнуть? – Сказала Арья, легко толкая Олив в плечо своим кулачком и подготавливая свой арбалет.
– Мы все должны быть здесь. Сегодня запустилась цепь важных событий. И в любом случае, Олив, знаешь как трудно найти настоящих друзей среди лирианцев? Мы стоим друг за друга горой. – это был голос Кассандры.
Олив накрыло волной любви и благодарности к своим друзьям. Поистине, настоящее счастье иметь таких близких, как у нее.
– Я люблю вас, ребята. Слышите? Чтобы не случилось, с вами я обрела дом и любящую семью. – сказала Олив.
Арья и Кассандра подошли к ней и обняли.
– Эти девчачьи нежности, – пробурчал Ноа, а затем сам подошел и накрыл девушек своими ручищами.
Когда все встрепенулись и разомкнули объятия, Олив произнесла:
– Передвигаться будем пешком. Порталами рискованно, так как мы не знаем где расставлена охрана. Открою портал только в крайнем случае.
– Согласен, – сказал Ноа. – А теперь, вопрос: где найти эту сучку – Ангелию? Олив, какую информацию тебе принес ветер?
– В лесу есть секретное место. Там она проводит все свои обряды. Можно попробовать найти ее там, но мне кажется, что теперь она не будет скрываться. Нет смысла, если королевство в ее руках. – Олив пыталась оставаться хладнокровной, но все же голос выдал ее злость.
– Получается, нам сразу в коронный зал, что ли? – фыркнула Арья.
– Олив, – Кассандра позвала ее, – расскажи мне про сон Фредрика.
Олив словно прошибло током. Сон. Сейчас на нее накатились воспоминания, и тело Олив стало омывать волнами тревоги. Сон, в котором Фредрик убивает ее. В коронном зале.
Она пересказала сон друзьям и в комнате воцарилась тишина.
Первым подал голос Ноа, и он был очень зол.
– Все таки этот хуесос попытается тебя убить, – очень-очень зол, – гребаный ад, Олив, у него было предвидения того, что он тебя уничтожает, и ты нам ничего не рассказала?
– Это был всего лишь сон, – возразила Олив.
– Черта с два, – заорал Ноа, его тело стало дымиться. Когда Ноа злился, его Феникс поднимался на поверхность, – ты прекрасно знаешь, что рядом с Кассандрой другим людям могут сниться вещие сны.
– Да, но будущее многовариантно! – заорала она на него в ответ. – И ты знаешь это сам. И потом, видения часто искажены и не просто так приходят. Они являются предостережением, лазейкой.
Ноа выругался таким отборным матом, что у девушек чуть не закоротило в ушах. Кассандра подошла к нему и положила руку на предплечье. Ее тепло передалось ему. Ноа посмотрел на черноволосую красавицу с такими грустными глазами и все таки взял себя в руки.
– Что нам делать, Кас? – спросила Олив, она была на переделе.
– Мы должны быть в замке. – сухо ответила подруга. – И сон на самом деле не является конечным вариантом будущего. И возможно, все не так, как выглядит… Больше ничего не могу сказать пока.
Этого было и так достаточно.
– Ладно, нам больше нельзя тут задерживаться. В этой комнате нас будут искать в первую очередь. – сказал он. – Выдвигаемся в… блин, в коронный зал тогда в самом деле. Идем на бал, дамы.
Они прислушались и осторожно окрыли дверь.
Олив стояла за Ноа и Арьей и уже собиралась выйти в коридор, но Кассандра потянула ее за руку. Олив повернула голову и посмотрела на подругу.
– Еще есть шанс все исправить. Ты должна верить в вашу любовь, в связь близнецовых пламён. Это самое главное. Понимаешь о чем я?
Олив нахмурилась и медленно кивнула. И девушки вышли в коридор.
Глава 33
Фредрик лежал на полу замка в агонии. Он находился в оружейной в окружении своих охранников, когда вдруг почувствовал сильную боль во всем теле и будто бы его внутренности скрутили в кулак. Где-то глубоко в подсознании он понял, что произошло, но его мозг все еще не пропускал эту мысль в область сознательного. Он тяжело дышал. Чувство было такое, словно ржавая пружина натянулась и никак не может стянуться обратно. Он все ждал, что эта пружина отскочит, но эта «натянутость» и невыносимое напряжение оставались в нем.
Вокруг него столпились его самые лучшие воины и не могли понять, как помочь своему королю.
– Фредрик, – обратился к нему один высокий рыжебородый охранник, – Ваше Высочество?
Фредрик подумал об Олив. Может с ней что-то случилось. Все его естество потянулось к ней. Но вдруг он услышал внутренний голос, который приказывал ему:
– Встань и прийди ко мне, сын мой.
Фредрика охватили жуткий страх и паника. Его накатывало холодными волнами ужаса. То, что с ним сейчас происходило было непостижимо уму. Душа его словно попала в капкан. Все в нем кричало повиноваться, но Фредрик попытался сопротивляться этому чувству. И тогда огонь разлился по его венам. Фредрик заорал диким криком. Его тело не повиновалось ему больше. На трясущихся ногах он встал, хотя и не хотел. Он ощущал себя отдельно от тела – полная диссоциация. Он не мог поверить, что это происходит с ним. Но совершенно точно, в эту минуту осознал, что его собственная мать поработила его.
Перед глазами Фредрика пробежала кинолента из образов последних дней. Тех, что он провел с Олив. Счастье и тепло окутало его, и он как будто бы на секунду вернулся в свое тело и взял контроль над ним. Фредрик остановился и попытался собраться, но голос его матери снова прозвучал в его голове, расползаясь как змея и проникая в каждую клеточку его организма.
Боль снова пронзила Фредрика, огонь опалил его кровь, и он снова потерял контроль над собой. Его тело предало его. Словно во сне Фредрик отмахнулся от охраны и вышел в коридор. Пока он шел, мысли словно пчелы лихорадочно роились в его голове. Он должен как-то связаться с Олив, предупредить ее.
Фредрик увидел перед собой бальный зал, и его охватил ужас. Он вспомнил свой сон, и в груди разлилось тяжелое вязкое чувство страха и предчувствие несчастья.
Когда он вошел в зал, он увидел в глубине сидящую на троне Ангелию. Весь ее облик говорил о том, что она торжествует, ликует. Ангелия улыбалась ему лучезарной улыбкой. Она подняла руку в царственном жесте и поманила Фредрика к себе. Он попытался сопротивляться, но ничего не вышло. Заклятие было очень сильным.
Он шел по бальному залу к трону, как на плаху. Чем ближе он подходил, тем больше деталей с его сна всплывало на поверхность: то же убранство зала, тот же наряд на его матери. Это было ослепительное платье в пол, которое казалось было сшито целое тысячелетие назад.
– Мальчик мой, – пропела она.
Ангелия с царственной осанкой встала с трона и раскрыла перед ним свои руки, якобы желая заключить его в материнские объятия. Когда Фредрик приблизился к ней, она обняла его и поцеловала в щеку. На Фредрика накатили волны ярости и ненависти. Ему захотелось вцепиться ей в глотку и сломать шею, но он не мог пошевелиться. Его тело было полностью под контролем его матери.
– Ты поработила меня, лживая ты сука! – зарычал он.
– Ну, дорогой, не стоит так разговаривать со своей матерью. – пожурила она его пальцем, а потом рассмеялась блаженном смехом.
Она насмехалась над ним, ломала ему жизнь и получала от этого удовольствия, подумал Фредрик. Сколько еще раз он будет удивляться тому насколько она порочна и опасна?
– Ты мне не мать больше. Ты поработила своего единственного сына. Я убью тебя. – он рванулся к ней, но резко остановился. Он пытался вернуть себе контроль над своим телом, как там внизу, но у него не получалось. Казалось, что чем больше он злится и ненавидит ее, тем больше теряет контроль над собой.
Ангелия грациозно уселась на трон. Смех в ее глазах исчез, но появился металический блеск.
– Ты не сможешь навредить мне. Я запрещаю тебе применять ко мне свои силы и вредить мне.
Сказав это, глаза ее блеснули красным пламенем, и Фредрик почувствовал, как пружина в его душе натянулась еще больше. Это было невыносимо мучительно. Он понял теперь, как работает связь между вассалом и порабощенным вераксом.
Фредрик смотрел на свою мать и видел только зло. Это было так странно, в детстве она никогда не читала ему перед сном и не целовала на ночь. Но все же она была всегда рядом. Фредрик вспомнил, как она подарила ему его первого коня – шикарного отменного жеребца. Как в ее взгляде читалась гордость, когда он выигрывал очередной бой и возвращался домой с трофеями, и как радушно она приветствовала его, кладя свои руки ему на щеки и даря материнские целомудренные поцелуи. Да, он знал, что она не добра и не терпима, но все же он думал, что она его любит. Отец был жестоким и резким. Он частенько позволял себе поколачивать Фредрика за непослушание, но Ангелия всегда заступалась за сына и позже обрабатывала раны, если король был особенно неосторожен.
Фредрик пытался понять, когда и как наступил тот момент, когда мать стала… такой. Никогда и ничем она не выдала себя за все века, так может быть она никогда и не менялась, а просто сняла наконец маску и явила всем свою настоящую личину?
– Мама, неужели ты не понимаешь, что ты делаешь со мной? Ты лишаешь меня жизни. Я же твой сын. – голос Фредрика сорвался.
Наверное он пытался вызвать к ее материнским чувствам.
– Мы все чем-то жертвуем, дорогой, и тебе пора преподать урок послушания. – Ее глаза хищнически блеснули.
Фредрик внимательно всмотрелся в лицо Ангелии.
– Ты ведь всегда такой была, не так ли? Расчетливой и алчной до власти. Да, мама? – спросил Фредрик.
– Каюсь, – Ангелия мило всплеснула руками. Она сидела на троне красивая с ослепительной королевской улыбкой, которая изображала саму добродетель. А затем также добродетельно рассмеялась.
Этот смех напомнил Фредрику, как Ангелия довольно смеялась, когда он рассказывал ей, как в очередной раз убил кого-то на поле боя во время очередного сражения. Она гордилась и поощряла в нем жестокость и хладнокровность. Фредрик вспомнил, как мать отбирала для его балов самых красивых девушек, чтобы ее сын всегда был окружен самым лучшим, и не допускала возникновения у него глубоких чувств к какой-либо дворянке. Все девушки, к которым у Фредрика возникали чувства, куда-то исчезали таинственным образом, но он даже не придавал этому значения, так как текучка при дворе была огромная, а мать подсовывала ему очередную молоденькую кокетку. Так же, как и Ванессу. Вспомнил он и то, как она учила его не сожалеть о проступках и не сочувствовать слабым, ведь они заслужили свою «такую» жизнь. Фредрика осенило еще одним воспоминаем: однажды Кендрик пропал на несколько дней, а после явился в замок весь измученный и истощенный. Он ничего не сказал тогда Фредрику, но его взгляд навсегда изменился с тех пор. Кендрик стал мрачным и отчужденным. Неужели она могла и его… но как? Он же грифон…
Боль внезапно ворвалась в голову Фредрику и стала сдавливать.
– Я наслаждалась своей властью и величием. И я взрастила тебя по своему образу и подобию. Вместе мы бы построили величайшую империю…
– На костях! Империю на боли и страдании! – не выдержал Фредрик.
– Молчать! – крикнула она. Ее лицо мгновенно приобрело резкие черты лица. В глазах плескалась злость, у которой не было берегов. – Я столько вложила в себя, в тебя! Ты даже не представляешь, чем я пожертвовала, чтобы иметь все это. Я в конце концов родила тебя, жалкий ты ублюдок, чтобы что? Просто отдать все это какой-то мрази?
– Не смей так говорить о ней! – Фредрик дернулся в ее строну, – Ты и ногтя ее не стоишь, такая ты жалкая. Ее душа бесконечно красива и светла. Сама Вселенная возложила к ее ногам великий дар элементии, который она несет с достоинством и светом, а ты… ты уничтожаешь все на своем пути. – покричал он неистово. – Тебе не дано величие. Ты – зло.
– Да, и горжусь этим, – она улыбнулась, – Я знаю чего хочу и принимаю… свою многогранность.
Фредрик рассмеялся.
– Многогранность? Ты просто психопатка, мама.
– Я думаю, после твоего наказания, ты перестанешь насмехаться надо мной. Ты получишь очень важный урок от матери. – холодно проговорила Ангелия.
Фредрик смотрел на Ангелию и понял, что иллюзия пала. С детства его окружали и растили злые, порочные и алчные люди. Когда Олив явилась в замок, это стало настоящим чудом. Это спасло его Душу. И он будет бороться за это, за них с Олив. Но всемогущий Творец, как ему это сделать?
Внезапно Фредрик почувствовал на своем лице дуновение теплого ветра… какие-то звуки, которые раньше казались естественным, но сейчас казалось складывались в слова. Ветер словно пытался ему сказать что-то на своем языке.
«Почувствуй любовь» – звуки колышущихся хрусталиков на люстре сложились в слова.
«Любовь к Олив тебя спасет» – то был шелест занавесок на окнах.
Голос Ангелии прорезал пространство бального зала.
– Я думаю, после того, как ты дематериализуешь свою драгоценную… Олив, – Ангелия выплюнула ее имя с отвращением, – ты раз и навсегда усвоишь свой урок.
Фредрика сковал ужас. Нет, нет. Только не это. Страх, злость ненависть держали его в тисках.
«Загляни в свое сердце», – ветер снова ударил в лицо Фредрику, – «используй силу любви».
– Ты слышал меня? – спросила Ангелия улыбаясь, она наслаждалась реакцией Фредрика. Его боль и страдания делали ее сильней.
Фредрик замотал головой из стороны в сторону.
– Я никогда этого не сделаю. – прошептал он, а потом сорвался на вопль, – Я никогда не причиню ей вред! Убей лучше меня!
Ангелия только засмеялась.
– О, нет. Ты сделаешь это, дорогой мой. Ты потом сам поймешь, что все к лучшему. Ты почувствуешь, что такое свобода на самом деле.
Фредрик почувствовал, как что-то мокрое упало на его грудь, и потом только понял, что это его слезы.
– Не поступай так со мной.
«Не падай вниз, пусть чувства тебя вознесут» – его окутало потоком воздуха.
– Фредрик, когда Олив появится здесь, ты дематериализуешь ее. Таков мой приказ.
– Нет! – Фредрик завыл от боли и ужаса. Чувство горя словно хищник подкралось к нему и притаилось в ожидании.
«Пружина» в груди еще больше натянулась. Это было невозможно терпеть. Фредрик подумал о том, что он должен убить себя, но Ангелия словно угадала ход его мыслей:
– Также я приказываю тебе, Фредрик, не причинять себе вред.
Фредрик закричал от давления в груди.
Ангелия наблюдала за агонией сына. Она почти чувствовала его липкий страх у себя на языке и кайфовала от этого. Женщина встала с трона, подошла к нему и положила свою руку ему на щеку.
– Ты будешь жить без нее и совсем скоро, мальчик мой, забудешь ее. Я обещаю. – Она улыбнулась ему и медленно поцеловала в щеку. – Я же смогла забыть. И ты забудешь.
Глава 34
Пока Олив с друзьями пробиралась к бальному залу, воспоминания прошедших дней всплывали перед ее глазами. На ее шее выступила капля пота, которая стала сползать по чувствительной коже. Она вся покрылась мурашками.
Вот они прошли столовую, и Олив вспомнила, как пару дней назад все они завтракали в этой комнате, как Фредрик держал ее на своих коленях и кормил. Олив шла и думала о том, сколько любви и нежности было в глазах у Фредрика в этот момент. Она также вспомнила, как дрожала в руках Фредрика, пока он страстно брал ее на полу библиотеки, вспомнила, как они лежали в обнимку и рассказывали друг другу истории из их прошлого.
На нее накатила страшная грусть и тоска, которые перемешались со страхом за судьбу любимого мужчины. И ее судьбу. За этот короткий промежуток времени, будучи с Фредриком, она испытала всю гамму чувств – от ненависти до сильной всепоглощающей любви. Каждый рецептор ее Души и тела ожил и раскрылся во всю мощь. Это удивительное чувство. Олив ощущала потоки Вселенских энергий более чисто и отчетливо, ее собственная сила веракса усилилась и бытие поднялось на другой уровень – более высокий. Да, поистине, союз близнецовых пламён это нечто могущественное – то, что способно преображать вокруг себя пространство и возносить его.
Познав такую сильную любовь со всей ее страстью и нежностью, невозможно стать прежним. Этот опыт навсегда изменил ее. Олив четко осознавала, что время проведенное с Фредриком переродило ее.
Могла ли она когда-нибудь мечтать о таком? С самого детства она чувствовала себя одинокой. Это чувство одиночества разрывало душу. Тогда, тысячу лет назад, у нее появилась надежда на счастье. Она шла в замок с трепетом в душе и предчувствием любви – это сладкое тянущее под ложечкой чувство, что вот-вот произойдёт чудо. Но вместо чуда Олив получила тогда горькую пилюлю правды. Реальность оказалась не такой радужной, а предчувствие любви превратилось в чувство разочарования и боли. После такого урока одиночество стало еще острее ощущаться. Временами оно сковывало и запирало Олив в свою клетку. Знание того, что она была отвергнута своей истинной парой, и что настоящая близнецовая любовь для нее потеряна, навсегда лишало ее вот этого особого «предчувствия любви», а значит и надежды.
Во время скитаний по мирам Олив пыталась заводить отношения с другими мужчинами, но все это было не то. Ее часто предавали и использовали, некоторые даже пытались убить. А те, с кем у нее хоть что-то получалось, не давали ей то, чего она искала – единения.
Эльфы рассказывают, что два близнецовых пламя формируются из одной Души, которая захотела испытать опыт раздельного существования. Так как разделение это следующий этап, на котором возможно дальнейшее развитие Души. Пройдя некоторое время опыт раздельного существования, их целью становилось воссоединение. Это тот случай, когда один плюс один дает в итоге три, и начинается новый, более качественный этап развития. Где два аспекта одной Души, соединяясь, формируют нечто новое, глобальное.
Как после такого опыта можно вернуться к тому, что было прежде?
Любовь Олив к Фредрику раскрыла ее сердце, показало все грани удовольствия духовного и физического. И она не намерена терять это. Они с Фредриком прошли долгий путь к любви, и какая-то злобная и жадная до власти психопатка уже точно не помешает им. Олив будет бороться за своего мужчину. В конце концов, именно Ангелия не знает с кем она связалась.
Чем ближе Олив подходила к бальному залу, тем острее она ощущала темноту, скопившуюся в эфире. С каждым шагом темная энергия уплотнялась и становилась более вязкой. Ветер донес до Олив голоса каких-то сущностей. Она даже не сомневалась чьих это рук дело.
– Я чувствую присутствие темных сущностей, – прошептала Арья.
Олив кивнула ей.
– Блядь. – тихо выругался Ноа. – Ненавижу колдунов. Там, где колдуны, там куча демонов. Беру их на себя, если что.
Огонь феникса являлся высокочастотной энергией. В то время, как сущности жили в низких плотностях и питались низкочастотными энергиями боли, страха, печали, огонь феникса был для них губителен. Так как он очищал собой пространство и поднимал вибрации. В отличие от силы Ноа, огонь Олив был стихийным, природным. Он также мог сжигать темных сущностей, но если они были более плотными. А огонь феникса проникает во все слои материи, пронизывает собой все сферы и пространства, будь то эфир, астрал или ментал. И чем старше феникс, тем более высокочастотным являлся его огонь. А Ноа был очень старым фениксом. Даже можно сказать древним.
Друзья приблизились к коронному залу, массивные высокие двери которого были открыты настежь. Яркий свет из зала, как прожектор падал на противоположную стену темного коридора. С каждым шагом сердце Олив билось все сильней.
– Стоп. – тихим и вкрадчивым голос сказала Кассандра.
Все остановились. Арья приготовила арбалет и повернулась назад, прикрывая спины друзей. Ноа и Олив выжидательно смотрели на Каси. Это был знаменательный момент. Кассандра явно хотела им подсказать что-то, но она не могла сказать много. Они это понимали.
– Когда зайдем, Ноа, тыы… – сказала Кассандра подталкивая Ноа продолжить фразу.
– Эээ, я, буууудууу…– Ноа растягивал каждый слог лихорадочно думая.
– Очищу… – подсказала Каси.
– Да! – Ноа понял намек подруги, – Я очищу зал от демонов. Это должно ослабить Ангелию.
– Да! – Кассандра аж радостно затопталась на месте. Это выглядело очень миленько.
– Арья, ты с арбалетом… – Каси вновь многозначительно замолчала, кивая на Арью головой в сторону коридора позади них.
Арья уставилась на Кассандру с вылупившимися глазами, совсем не понимая ту, а потом ее осенило:
– О! Я буду охранять вход и убирать всех, кто может войти в зал.
Кассандра радостно выдохнула, на ее лице расплылась невообразимой красоты улыбка – светлая и чистая. Ноа, Арья и Олив залюбовались ей на мгновение, так как Кассандра редко так улыбалась.
Потом лицо Кассандры стало серьезным и она сказала:
– Олив. – она посмотрела на подругу.
– Даа, Кассандра, – протянула Олив.
– Будь сама собой. Слушай ветер. – просто проговорила Каси.
Олив кивнула.
– Молодцы, все всё поняли сами. – Кассандра довольно заключила.
Ноа закатил глаза.
– Готовы? – сказал он.
– Стой, Кас, а ты что будешь делать? Может тебе лучше остаться в коридоре?
Кассандра помотала головой.
– Нет. Я тоже там нужна.
Друзья переглянулись, кивнули друг другу и двинулись в сторону зала.
*****
Фредрик стоял в бальном зале на возвышенности около трона. Справа от него стояла его мать. Холодные волны страха накатывали на него словно цунами. Он молился, чтобы Олив не явилась в зал, потому что все это было очень похоже на то, что происходило в его сне. Время словно сжалось и Фредрик почувствовал, что совсем скоро в дверях появится Олив, и он должен будет ее убить. Прямо как во сне.
Фредрик хотел заорать на все горло, но Ангелия приказала ему молчать. Это была еще одна пытка. Внутри его душа обливалась кровью и горем. Внутри он выл и стенал, а на лице Фредрика была приклеена улыбка, так как Ангелия приказала ему улыбаться, но с его глаз текли слезы. О, Ангелия была изощренной в пытках. Он это уже понял. Его мать также приказала ему стоять и не двигаться, а также запретила манипулировать временем.
Стоя около Ангелии Фредрик яростно пытался сопротивляться заклятию. Он мечтал, чтобы он снова смог обрести контроль над своим телом, как раньше в оружейной. Он не мог понять, как это произошло. Но чувствовал, что ответ кроется совсем близко.
Он снова почувствовал присутствие теплого ветра на своем лице, который снова и снова шептал ему что-то.
Все тело Фредрика было напряжено. Его сердце забилось чаще, когда он почувствовал присутствие Олив. Он чувствовал ее, знал ее мысли и эмоции.
Она была такой прекрасной, такой красивой внутри и снаружи. У его пары была чистая добрая Душа и золотое сердце. В ней плескался океан доброты, света и любви ко всему живому, а самое главное к нему – к человеку, который жестоко отверг ее когда-то.
Когда Фредрик затевал весь этот план с ее похищением, он даже не предполагал какую силу высвободит ее близость. Тоскуя по тому, что ему было неведомо, он мог только предполагать о связи близнецовых пламён, тем более в его окружении никогда не было примера любящей друг друга пары. Теперь Фредрик задумывался, а не дело ли рук это Англии, которой не выгодно было показывать Фредрику то, что любовь возможна и нормальна. В их реальности нормой был разврат, жестокость, холодность, пренебрежение и безразличие. Вот, что его родители сделали нормой для него. Фредрик горько рассмеялся про себя. Неудивительно, что он был полным ублюдком раньше.
Но это время с Олив, которое раскрыло его Душу наизнанку, выпотрошило все остатки его темноты, и заполнило любовью, светом и теплотой – после такого Фредрик был поражен, разрушен для старых смыслов. Он чувствовал, что обратно дороги нет. Его "норма" восприятия реальности изменилась и поднялась на другой качественный уровень.
Фредрик вспомнил синие как небо глаза своей любимой, ее мягкие шелковистые волосы, ее нежные и сладкие губы, то как она улыбалась ему, или смотрела с подозрительным прищуром… Святое мироздание, как он обожал ее. Всю ее суть. Ему жутко нравился ее характер. Она могла быть спокойной и нежной, но через секунду становилась ураганом. Поистине, стихия воздуха подходит ей лучше всего. Фредрик считал, что они идеально сочетаются друг с другом. А их сексуальная совместимость была просто невероятна. Олив была страстной и чувственной любовницей, которая любила экспериментировать в постели. Так же как и он сам.
Он вспомнил, как утром она отдавалась ему со всей страстью и пылом. Как он ласкал ее груди и бедра, как мощно брал ее на их кровати. Олив громко стонала и просила еще. Это чувство соития, единения на всех уровнях окрыляло и уносило в нирвану. Фредрика заполнило любовью и жар растекся по его телу… и он внезапно почувствовал изменения в себе. Пружина внутри как будто немного стянулась и стало легче дышать.
Фредрик, не веря в происходящее, прислушался к своим внутренним ощущениям. Он даже смог пошевелить пальцем правой руки. Это очень взволновало его. Может у него есть шанс все исправить, может он может преодолеть приказ матери и не убьет Олив?
Мысли Фредрика прервал голос Ангелии:
– Дорогой, выпей фитторы. Ты какой-то напряженный, – весело сказала Ангелия.
Голос Ангелии сразу же низверг его в состояние злости и агрессии. Если бы он мог только дотянуться своими руками до ее шеи. Фредрик почувствовал как пружина в груди снова сильно натянулась.
– Я не буду пить, – сквозь зубы проговорил Фредрик.
Глаза Ангелии блеснули.
– Я приказываю тебе выпить это, – она поднесла бокал ему.
Когда тело Фредрика стало делать то, что он не хотел, ярость еще больше захлестнула его. Пружина в груди натянулась еще сильней.
Он залпом выпил бокал и протянул его Ангелии.
– Хороший мальчик, – она ласково потрепала его по щеке.
– Ненавижу, – проговорил Фредрик.
Англия раскатисто рассмеялась и уселась на трон. Она была исключительно довольна собой.
Фредрик дернулся всем телом, но оно было как каменное. Стало совсем тяжко сопротивляться, а напряжение в теле усилилось.
Ему срочно нужно было вернуть контроль. Его мозг стал судорожно работать.
«Думай, думай, Фредрик. Что было до того, как ты смог пошевелить пальцами» – он вел внутренние диалоги с собой в надежде разрешить эту загадку. Ветер снова прошелестел ему какие-то слова.
«Твоя любовь к Олив» – услышал он.
И тут его осенило. Конечно! Все стало на свои месте. Те два раза, когда ему удавалось вернуть хоть какой-то контроль над своим телом, он думал об Олив, о своей любви к ней. Темная магия усиливается низкими вибрациями, а в эмоциональном эквиваленте это злость, ярость, ненависть… Когда он злился на мать, то его сразу сковывало и тело словно пронизывало иголками, а когда думал об Олив, ему каждый раз становилось легче. Любовь – это самая высокочастотная энергия во вселенной, она очищает и возносит. Там, где любовь, нет места темной материи. Потому что свет поглощает тьму.
Ветер ударил в его лицо, словно радостно подбадривая.
Фредрик попытался сосредоточиться и подумать об Олив. Он представил ее раскатистый смех и мелодичный голос, и его снова окутало чистой энергией любви. Он попытался нарастить эту энергию… Он представил себя и Олив в саду, как обнимает ее всем телом, он вдохнул воздух, словно его любимая была рядом, и будто бы на самом деле почувствовал ее сладкий запах.