Эдуард Тополь
Новая Россия в постели
Короче, настращала меня Элка тогда в «Славянке» и пошла позвонить какому-то приятелю. Возвращается от телефона и говорит, что он приглашает нас к себе, поехали со мной. А поскольку до этого у нас с ней был разговор о сексе, то у меня уже появилось сексуальное желание, я думаю: дай попробую. Тем более что, по ее словам, он обещал заплатить по-королевски. И мы приехали к нему, потрахались – кстати, я так никогда не говорю, это выражение из вашей книги, а я говорю: «позанимались любовью» – и лесбис ему показали. И тогда я впервые это почувствовала как работу. Потому что в Англии это не было всерьез, у меня там была основная работа другая, а сексом я с тем японцем и стариком-коллекционером просто так занималась, для развлечения. А тут это была настоящая работа, так я ее ощущала. И когда мы вышли от него, я думала, что Элла меня к себе пригласит и там рассчитается. А Элла оставила меня на улице, села в такси и уехала. Для меня это был просто шок. Потому что я человек такой, что я никогда не брошу подругу в беде. Поэтому я сначала даже не поняла, что произошло. Эллу ее приятель посадил в такси, она уехала, а мне он говорит: постой здесь, я пойду за деньгами на такси для тебя. И я, как дура, осталась посреди улицы в два часа ночи. А он, конечно, ушел и не вернулся, а у меня денег – тысяч 100, не больше. Представляете ситуацию? Ночью, посреди Москвы, без жилья, без никого и ничего! Стою на улице, замерзаю, два часа ночи, и мне идти совершенно некуда. И даже позвонить некому. Думаю: все, кранты, один выход – срочно искать себе сауну. Мы же днем говорили с Эллой на эту тему, и у меня в сумочке был кусок газеты с телефонами тех саун, в которые я раньше звонила. Ищу телефонную будку, набираю первый попавшийся телефон, а мне говорят: подъезжайте туда-то. Хватаю такси, еду к метро «Аэропорт» и – представьте себе! – нарываюсь там как раз на «субботник»!
Вечер третий
Как пережить «Субботник»
– Итак, Элла тебя бросила, ты позвонила в какую-то сауну и сказала: вам нужны девочки?
– Нет, я позвонила и спросила, можно я к вам подъеду поработать? Да, мне сказали, прямо сейчас можете? И дают адрес своего салона. Я взяла такси, приехала, это у метро «Аэропорт», но я еле нашла, потому что это за каким-то кинотеатром, за рынком и помещение какое-то подвальное. Правда, салон очень хороший – красивый бассейн, комнаты отдыха, бильярд, спортивные тренажеры. Просто шик! И стол накрыт – банкетный, как в ресторане. Ну, у меня настроение сразу поднялось. Во-первых, я увидела еду, а я есть очень хотела. Во-вторых, я замерзла ужасно, а тут тепло, музыка и еда горячая. Для меня это было как праздник. Думаю: елки-палки, тут еще и к столу приглашают! Только смотрю, девочки, которые сидят за столом с мужчинами, какие-то невеселые. А оказалось, эти мужики – как раз та «крыша», которая тот салон прикрывает. И мало того, что они сюда в два часа ночи на халяву приехали, всех с постели подняли уставших, а никому платить не будут, так еще они какую-то не то «стрелку», не то разборку проиграли и сюда прикатили на «субботник», чтоб оттянуться. И вот получилось: эти девушки сидят такие полураздетые, кислые и квелые, что еще сильней мужиков на злость заводит, а тут я пришла – вся в деловом костюме, юбка длинная, жакет фирменный. У меня ведь в тот день с утра какая-то деловая встреча была, я работу искала, а потом – с Эллой свидание, короче – я одета по-светски. И сияю вся, улыбаюсь – еду увидела!
И притом, если я куда прихожу, то первое, что делаю, – ищу там лидера среди мужчин. И очень редко ошибаюсь – даже не столько психологически его вычисляю, сколько интуиция мне подсказывает этого человека. И там я тоже лидера нашла, сразу. Хотя он сидел тихий-тихий и, кажется, ничем не выделялся. Но когда человек не старается сам выделиться из толпы, то в нем, значит, что-то есть, так всегда в жизни бывает. И этот Александр тоже такой из себя мужик довольно молчаливый, лет сорока, и сидел, сразу видно, не один срок – весь в татуировках. Других женщин это отталкивает, а меня нет, меня татуировки даже привлекают. Но я, конечно, не сразу к нему подсела, я так, на краешек, но у него спрашиваю: можно я немножко покушаю? Он говорит: конечно, ешь. Ты, говорит, то будешь есть или это? И я вижу, что по его щелчку несут и то и это. Хозяин просто дергаться начал – сам мне все подает, вертится передо мной. То есть я попала в точку. А когда ты находишь лидера, и он тебя принимает, и еще начинает за тобой ухаживать – у всех начинается смятение. Мол, вот пришла какая-то и вдруг… И конечно, мгновенно ревность – как так, почему он к ней хорошо относится, а к нам плохо? К тому же не исключено, что у него там была постоянная подруга, а он вдруг всех забросил и на меня переключился. И вот я чувствую это напряжение со стороны женщин – как они начинают на меня смотреть, и думаю, елки-палки, я все равно сильнее! И начинаю еще больше играть. И он, Александр, тоже – то он сидел тихий-тихий, злился на все и злостью, как панцирем, закрывался, а тут – раз: садись сюда, ближе! И уже командует: то ей принесите, это. То есть тоже начинает играть. В таких случаях театр начинается всегда. И уже через двадцать минут он говорит: ты чего сидишь в костюме, пойди разденься, там у нас спортивный зал.
Я говорю хозяину: принесите мне шампанского. И на этого Александра посмотрела. Он говорит: иди раздевайся и расслабляйся, тебе принесут шампанского. Ну, я и пошла. Смотрю: там действительно велосипеды, тренажеры какие-то, бильярдная. Мне интересно, я села на велосипед и стала педали крутить. Тут входит хозяин салона, несет мне шампанское, конфеты и еще что-то. А за ним вдруг влетает хозяйка – такая вульгарная и отвратная юная дама, я таких называю «тверскими». У нее на шее золотых цепей штук пять, на пальцах кольца какие-то и даже на ноге цепь из дутого золота. Короче, безвкусица полная и зуб золотой. Звали ее Ира, а мужа ее, хозяина салона, – Игорь. Между прочим, в Москве полно салонов, где хозяева – Ира и Игорь. Что их толкает жениться и именно этим бизнесом заняться, трудно сказать, но штук десять таких салонов я знаю. И вот она влетает и кричит: «Я тебя, сука, прибью сейчас!» Я, честно говоря, к таким словам не привыкла и даже не подумала, что это она мне кричит, я решила, что они между собой так скандалят. Думаю: не буду им мешать, и кручу себе педали. А она снова: «Ах ты, сука, на меня смотри!» Я говорю: «Почему вы так грубо со мной, я не понимаю вас». Она: «Что ты не понимаешь интеллигентка сраная! Что ты пришла сюда правила мне свои устраивать? „Шампанское ей принесите!“ Выкинь ее отсюда!» Это она мужу своему, Игорю. То есть ее задело, что я интеллигентный человек, хоть и нищая, сумела этого Александра приручить, а она перед ним должна на цырлах ходить и сколько бы у нее ни было денег, мне еще и шампанское подавать! Вот это ее задело, она в истерике и на меня в драку, Игорь ее чуть не ударил, тут девочки вбежали, держат ее, успокаивают.
Я вижу, что из-за меня буквально драка, но думаю: не уйду отсюда. Тут входит этот Александр, и сразу тихо стало, а я ему: «Александр, чем слушать этот скандал, пойдемте, посидим в бильярдной, вы на бильярде играете?» Ну, вы представляете: он ведь плебей, бандит и весь в наколках, а ему вдруг на вы и Александр! К нему ж так никто не относится. И он к людям так не относится. И вдруг ему на вы и с уважением. Он посмотрел на всех – молча причем. И – их как сдуло. А мы с ним начали разговаривать, он стал свое рассказывать, а я свое. Обычный такой разговор – чем он занимается, чем я занимаюсь. Кто я по жизни, как меня зовут. Оказалось, что у банкира, которого он охраняет, жена тоже девчонка и стерва. До сорока лет этот банкир был холостяком, но поехал по бизнесу в Башкирию, увидел девочку очень красивую, ей 14 лет, наверное, было, и она родила ему сына. И вот он быстренько на ней женился, и вдруг у меня, говорит этот Александр, появляется хозяйка-девчонка, которая делать ничего не умеет, палец о палец не ударит, у нее горничная за ребенком смотрит, а она только ходит, пальцем тычет, да еще мне же тыкает постоянно. А я, говорит, не могу ей ничего сказать, хотя готов ее двумя пальцами придушить. То есть в таком плане жаловался он мне.
А я говорю, мол, надо же, везет нацменкам, а я вот чисто Русская, а судьба не подкинула мне ни одного приличного мужчины. А то сидела бы я тоже где-нибудь в хоромах, в бассейне купалась. У тебя, говорю, никого нет на примете, чтобы и мне пристроиться и не ходить сюда? Нет, говорит, я этим не занимаюсь. Ну, говорю, нет так нет. И все, на этом разговор прекратился, но я его этим разговором на человеческое направление перевела. Хотя у таких, как он, совсем другие понятия о женщинах. Они даже от секса получают удовлетворение только при садизме. То есть они приходят в салон не для того, чтобы расслабиться и отдохнуть, а чтобы психологически надавить на девочек, почувствовать свою власть над ними. И девочки тоже – если приходит бандит, они уже напуганы и ведут себя как зашуганные. От этого он, естественно, еще больше проявляет себя бандитом – хватает ее за волосы, начинает издеваться: «Ну-ка, на колени!», «Соси!» и всякие вульгарные слова. Короче, он никогда не ласкает женщину и себя не дает ласкать, а удовлетворение получает не от секса, а от своего садизма и превосходства над женщиной. И вот этот Александр относился к такому же быдлу. Но со мной у него это не получилось. Он начал играть на бильярде и играл, конечно, всерьез, а я, естественно, в шутку, потому что играть не умею, мне главное – попасть в шарик. Женщина вообще не должна уметь играть в эти игры, она должна уметь флиртовать, уметь строить глазки – вот и все, что она должна уметь в этой жизни. То есть подводить человека к тому, чтобы он почувствовал краешек твоего тела, тепла или прохладу твоих рук. А если играешь на бильярде, то обязательно должна быть стойка, чтобы мужчина чувствовал в тебе что-то сексуальное. Вообще если ты знаешь, что ты, как женщина, высший тип человечества, потому что Бог все-таки сначала сделал мужчину, но потом увидел, какой он получился тупой и грубый, и потому сделал женщину на порядок выше и тоньше, так вот, если ты знаешь, что ты – высший уровень, то ты и ведешь себя соответственно тому, как Бог задумал. Все твои движения должны быть совершенно четкие, красивые и сексуальные. Даже просто по жизни – и в быту, и на кухне – каждое твое движение должно быть отработано. В походке или если ты на стул садишься – во всем женщина должна быть сексуальной. Потому главное правило в моем салоне: все должно быть преподнесено красиво. Первый крик, который я поднимаю на своих девушек, это если они сами к себе грубо относятся, не по-женски, а рассядутся враскоряк, как бляди подзаборные. Ведь мужчины это чувствуют очень четко, любой мужчина чувствует, что в тебе есть. И вот с тем Александром – там было несколько моментов когда он хотел стать самим собой и мне нагрубить. Например, он говорит: ты чо танцуешь, ты или играй, или не играй! Но я отвернулась в этот момент и как будто не слышу, то есть не дала ему возможности спровоцировать меня на ответную грубость. А подошла к нему сзади и говорю: что-то у меня не получается сегодня, давай мы с тобой в другие игры поиграем. Например, если ты забьешь шарик, то я у тебя один раз лизну. А он такой неотесанный – он сначала не понял. Он говорит: еще чего! ты мне и так минет сделаешь! Я говорю: нет, так неинтересно, так можно и любому сделать, но разве это игра? Игра – это если ты попадешь в лузу, я у тебя лизну, а если не попадешь – то ты у меня лизнешь. Это, говорю, уже игра, настоящая. Но он не поддавался. Он говорит: сейчас я тебя лизну кием по жопе! А я опять не реагирую на грубость, я говорю: хорошо, тогда я конфетку съем. Так я его заводила, постоянно условия какие-то выдвигала. И довела до такого момента – мы начали любовью заниматься. Причем если ты выбираешь лидера, то самое интересное, что где бы вы ни стали заниматься сексом, к вам никогда никто не зайдет и не потревожит. Это закон и для сауны, и для офиса любого, и даже для Кремля. Ты будешь заниматься сексом столько, сколько хочешь, пока он не скажет: все. И с этим Александром тоже – пока он не вышел, к нам никто не зашел. А я его завела в такое состояние, что мы занимались любовью и на бильярдном столе, и на диванчике, и на тренажерах, где зеркала. Я говорю: нет, здесь неинтересно, пойдем сюда. А теперь – сюда. То есть я его заводила и тянула время, потому что мне не столько интересно было его удовлетворять, сколько просто поиграть в тот фарс, который я там создала. Я говорю: а давай такую позу, а давай такую, а давай представим, что я фонтан… Короче, он разозлился – все, говорит, ты мне надоела, давай трахаться в прямом смысле. Я говорю: давай. Если хочешь так, будет, как ты хочешь. И он захотел минет, но долго не кончал, не мог настроиться. Я говорю: Алекс, я тебе больше не буду минетить, у меня губы не резиновые. Если ты меня не хочешь, то там девочки есть, иди к ним, пусть они тебе сделают. Он говорит: нет, я не хочу этих грязных тварей, я сейчас настроюсь, и все будет нормально. И действительно, как только он включился, я с ним в минуту управилась и он расслабился. Тут нам принесли шампанского – он попросил. Сигареты принесли, покурили мы с ним, выпили. И в этот момент кто-то еще пришел. Я говорю: Алекс, а что здесь так народу много? Он: а тебе мешают? Я говорю: да, мешают. Он говорит: так, вышли все! И мы остаемся опять с ним одни, и вроде бы ему уже ничего не хочется но я начинаю с ним флиртовать, просто сама пристаю. А любому мужчине нравится, когда женщина пристает, – особенно, конечно, если женщина приятная, красивая и все смотрят на нее, и все ее хотят, а он один получает этот подарок. Но и во второй раз он опять очень долго не кончал – я уже устала, у меня уже коленки болели и ноги за шеей были, я уже и не чувствовала ничего, а как резиновая кукла была – до такой степени он замучил меня. Господи, я уже сама себя проклинала: зачем я согласилась?! А он все не может кончить и не может. Я говорю: «Алекс, если тебе нужно немножко садизма, то давай, сделай мне больно, я для тебя согласна – может быть, получится у тебя удовлетворение». И тогда он поставил меня, как говорится по-русски, «раком» и схватил за волосы. И, представьте себе, мне это даже понравилось. Власть такая, сильные руки. А он это во мне почувствовал и все – и у него сразу все получилось, кончил. То есть он за эти два часа, можно сказать, другим человеком стал. Если раньше он приходил к женщине, ставил ее на колени или еще как и требовал, чтобы она с ним отработала, то тут он впервые, может быть, в жизни сначала поговорил с ней по душам, потом поиграл и пофлиртовал и получил от этого удовлетворение!
В общем, не он мне сделал «субботник», а я ему. И после этого он уехал, а я вышла, села к столу поесть, а там уже все более-менее затихло, все ушли спать, и я тоже уснула на кожаном диване, который там стоял в уголке. А когда проснулась, у меня уже кофе стоял – принесли! Потому что с Александром вся его бригада уехала без всякого «субботника» – никого не побили и не порезали. И девочки спокойно спали в подвале – там под салоном есть обыкновенный подвал типа бомбоубежища где стоят кровати железные и двухэтажные, как в казарме. И они там спят. А когда клиенты приезжают, они одеваются и поднимаются в сауну. Представляете?
И вот я проснулась, попила кофе и думаю: куда идти? Говорю: а есть здесь где еще поспать, но по-человечески? Они говорят: да, есть. Там, говорят, наверху у нас учебный комбинат по обмену учительским опытом, и там есть комната отдыха для командированных учителей и столовая. Я своим ушам не поверила, но выхожу на улицу, а уже светло, утро и действительно – дом такой официальный и вывеска «УЧЕБНЫЙ ШКОЛЬНЫЙ КОМБИНАТ». Представляете? В этом школьном комбинате, в его спорткомплексе и сауне самая проституция и происходит! Я зашла в столовую, покушала, довольно-таки вкусно и дешево – за 15 тысяч и еще за 15 тысяч выспалась в комнате отдыха для командированных. А потом эти же Игорь и Ира мне говорят: оставайся у нас работать. То есть ночью они меня впустили, потому что «субботник» у них намечался, и они хотели меня вместо своих девочек бандитам подставить. Но увидели, как я с бандитами справилась, и предложили мне работу.
Ну, я опять спустилась в подвал, посмотрела, но уже, конечно, другими глазами – а там ужасно, просто ужасно. Но куда мне деваться? Игорь мне говорит: поработай администратором, девочек клиентам представлять. А то, говорит, моя баба только все дело портит…
Вечер четвертый
Московский женский рынок, Или Как стать профессиональной проституткой
– Если выбирать какую-то профессию, то сначала нужно маркетинг провести, – сказала мне Анна в наш четвертый вечер. – Я, как руководитель по жизни, с этой точки зрения на любое дело смотрю. И после того «субботника» я себе сказала: все, никакой самодеятельности, а только маркетинг с самого начала, чтобы все по науке.
– И как же ты проводила этот маркетинг?
– А проходя по московским клубам. Ведь клубы разной категории бывают и на любой вкус. Москва теперь так красиво открылась – есть клуб голубых, есть клуб лесбиянок, транссексуалов, даже клуб толстых женщин. Это все на Таганке. А по городу – самые разные клубы – от простых забегаловок для наркоманов, пьяниц и рабочего класса, где женщина полсотни стоит, до элитных клубов, где цены просто завальные. И я смотрела, какие женщины ходят в эти клубы, какой там уровень и для какого уровня я подхожу на тот день. Я понимала, что те, кто работает, например, в «Феллини», они прошли определенный стаж. Потому что «Феллини» – шикарный закрытый клуб для элиты. Там постоянно выставки картин, антиквариата, казино там, рулетка и клубная карта очень дорогая. Люди туда ходят только очень известные и богатые. А девочки – из модельных агентств и стоят 500 долларов. Это минимально. Если кто-то из девочек говорит гостю «двести» или даже «четыреста», то это чревато последствиями. Потому что каждый клуб держит свою марку и там есть люди, которые всех видят и все видят. Конечно, когда человек приходит туда первый раз, то ему кажется, что там просто толпа. Но тот, кто работает там, он знает, кто пришел первый раз и даже зачем пришел. Даже если неделю туда походить, то уже можно определить, кто там новенький появился и для чего. Если девчонка пришла просто отдохнуть, день рождения справить – этих сразу видно. А те, кто пришел сняться, то у них и взгляд другой. По взгляду можно определить, кто они такие и какого уровня они ищут себе мужчину. Модели, например, они очень меланхоличные. Потому что приходят со своими «мамками». Да, вот взяли и испортили такое хорошее слово, стали его употреблять как «сутенерша». Но вообще в «Феллини» главный сутенер – музыкант, который ведет дискотеку, диск-жокей. Он ведет дискотеку и в то же время к нему подходят и спрашивают девочек. То есть там такая круглая танцевальная площадка, и все девочки танцуют обязательно. А мужчины их смотрят, выбирают, но сами к ним не подходят. А подзывают этого музыканта или пишут: хочу такую-то в таком-то наряде. И с ним же расплачиваются, и девочка уезжает, такой вот интересный момент. И есть там вторая категория женщин, более взрослые, проститутки со стажем. Они приезжают в соболях, поднимаются сразу в казино и делают маленькую ставку. Это для форса. Стоят они около тысячи долларов, за меньше они не едут.
– Они что же, – поинтересовался я, – старше других по возрасту?
– Нет, по стажу, – пояснила Аннушка. – Ей может быть 27 но если она начала работать с 14–15 лет, то по ней это видно, она может выглядеть и на 37 лет. Но им платят за то, что они продержались на этом поприще столько лет.
– А кто же их снимает?
– Снимают их в основном дипломаты и депутаты. Потому что это очень тяжелый народ. У них даже ночью голова работает, и они не умеют расслабиться. Многие вообще думают, что они импотенты. А они ищут женщину, которая может их расслабить, и это очень большая работа, тут без стажа и опыта ничего не выйдет. Одна моя знакомая ушла с депутатом в комнату и через какое-то время вышла и плачет ужасно. Я говорю ему: что ты с ней сделал? Ничего, говорит. Тогда я ей говорю: он тебя бил? Нет, оказывается, он ее психически убивал. Он начал ей рассказывать, как она низко пала. И психически стал ее давить – мол, почему ты этим занимаешься. И она не выдержала, у нее истерика. А для них это такой эротический садизм, как у бандитов «субботник». То есть те на страх берут и физически избивают, а эти морально. Сначала он нравоучения читает, до печенок достанет – мол, уйди с этого грязного поприща, а потом, когда девочка уже плачет, и кается, и вся в соплях, – вот тут он ее и поимеет с большим удовольствием. Но настоящего расслабления это все равно не дает, это только другая форма садизма, это садизм власти, я бы сказала. А для настоящего расслабления они себе ищут более взрослую женщину, и такие специально для них приходят в «Феллини», и ставка у них – тысячу и выше.
– Если там так дорого, как же ты туда попала?
– Я шла целенаправленно, изучая маркетинг этого рынка. И первый раз я заплатила за вход. А второй раз я уже познакомилась с охранниками и заходила туда даром. Но начала я, конечно, не с «Феллини», а с клубов, где для девочек вход бесплатный. Брала клубный журнал, смотрела, где вход бесплатный, и шла туда. Приду, чашечку кофе выпью, присмотрюсь, что и как. Или в казино посидишь, тоже чашку кофе выпьешь, поговоришь, пообщаешься – девочки, пока ждут клиента, чего только не расскажут. Например, что клуб самого высшего уровня находится где-то на «Спортивной». Но это уже только для правительства, там три проверки даже по клубным картам, и туда ходят модели высшей категории, которые прошли кастинг определенный, и проститутки со стажем десять лет минимально. Рядом по этой категории стоят только «Феллини», «Три пескаря», «Ап энд даун» – в них цена на девочек тоже до тысячи доходит. А «Найт флайт» – клуб второй категории, туда в основном ходят одни иностранцы и новые русские, вход туда стоит 120 долларов. Этот «Найт флайт» какой-то швед держит, и там никаких сутенеров нет. А девочки там идут по четыреста долларов, и даже за триста можно сторговаться, они без «мамок» работают, а сами на себя, и в основном это все москвички, с московской пропиской. Но правил там никаких нет – можешь себе любую цену назначить, хоть 50, хоть 500. Чем это место и хорошо для работы. А этот швед и его помощники ни во что не вмешиваются, он на входных билетах зарабатывает – там за вечер девочек пятьсот проходит. Причем пускают туда только красивых, молодых и хорошо одетых. То есть это такой дом свиданий на Тверской – мужчины приезжают туда снимать девочек, целенаправленно, ничего больше. Но там надо самой подходить к клиентам, что для новеньких девочек – край. Как это я подойду к иностранцу за деньгами, это же все равно что по улице с протянутой рукой пойти! Хотя, конечно, и мужчина может к тебе подойти, но, как правило, там такая конкуренция – не успела ты глазками щелкнуть, другая его уже сняла. Потому что иностранцы – самый лакомый для русских женщин кусочек. Ведь западные бандиты к нам не приезжают, а когда нормальный человек появляется в чужой стране, он не знает ее законов и психологически ведет себя соответственно. С опаской. Он хочет женщину, но даже если он простой рабочий, он не пойдет насиловать, он пойдет в клуб или в салон. И все девочки хорошо знают: когда к иностранцу едешь в гости, там никакого «субботника» не будет, там безопасно. А во-вторых, у них всегда можно покушать. Правда, он тебя затрахает за свои три или четыре сотни, он специально будет терпеть и не кончать, потому что уже обжегся с Россией и знает наш стандарт – только один раз! Но зато если ты видишь, что он время перешел, ты говоришь: все, финиш. Если хочешь продолжать, доплачивай! И они не шумят, не кричат, они всегда платят. И никогда не кидают, а даже спрашивают: можно еще раз? можешь ты остаться у него ночевать? Ты говоришь: это стоит столько. И если он не платит – все, ты встаешь и спокойно уходишь, никто тебя пальцем не тронет.
– А иностранцы – это кто? – поинтересовался я. – Скажем, белорусы или грузины – это теперь тоже иностранцы?
– Представьте себе – да! – сказала Аннушка. – Мы разделились полностью! И самое главное, психологически. И это проявляется во всем, а в сексе – особенно. И пусть они как хотят к этому разделению относятся, но они сами его хотели, и теперь мы к ним относимся, как к иностранцам, но из слаборазвитых. Хотя кавказцы, например, они в сексе всегда были злые.
– А китайцы? – расширил я географию.
– Китайцы разные бывают, – просветила меня Аннушка. – Которые здесь обжились, они уже ведут себя, как русские. А которые приезжие, те никогда не стоят за ценой. Говоришь ему «сто пятьдесят» – будет сто пятьдесят, говоришь «триста» – значит, триста и все, он другую искать не будет. Может, у них правило такое – к кому подошел, ту и берешь, не отступая. Но вообще и наши китайцы, обрусевшие, и приезжие – все они очень быстро кончают. То есть я не знаю, как они на китаянках, но с русскими девушками они в такое возбуждение входят, что сдержаться не могут и в момент кончают, как дети.
– А японцы?
– Нет, японцы более изощренные и цивилизованные. И у них все четко поставлено: они сюда по бизнесу приезжают на год, причем – выучив язык. Он, может быть, первый день в России, а уже начинает с тобой торговаться. Особенно если это не в «Феллини», куда они вообще не ходят, и даже не в «Найт флайте», а в какой-нибудь «Метелице». «Метелица» или «Утопия» – это, конечно, ниже «Феллини». Я, между прочим, в это «Феллини» как раз после «Утопии» и «Космоса» попала, то есть обтерлась уже по клубам. Но все равно – когда я первый раз пришла в «Феллини», у меня был шок. Стрессовое напряжение. Я сижу в сторонке, а мне кажется что меня все видят. Честно скажу, до этого у меня такое чувство было только один раз – когда я впервые из своего Ковино в Москву приехала и в метро вошла. Так я испугалась! Казалось, на меня все смотрят и все у меня забирают энергию. Но потом я, конечно, научилась блокироваться. Или привыкла. То есть в любом клубе ты первый раз чувствуешь себя напряженно. К тому же тебя, как новенькую, действительно все разглядывают – и постоянные клиенты, и сутенеры, и администрация. Но если ты неделю в этот клуб походишь, то этот комплекс снимается. Ты уже знаешь, как держать чашку, ложку и как вести себя. Хотя в «Феллини» я и недели не провела, я там уже на второй или на третий вечер поняла – это еще не мой уровень, у меня ни «мамки», ни стажа. И я вернулась в «Утопию», потому что у меня там уже напарница появилась, Дина ее звали. Она красивая была девочка, но моложе меня и брюнетка. А на этом рынке всегда парами работают и подбираются по контрасту – блондинка с брюнеткой, худенькая с полной и так далее.
– Ты с ней в «Утопии» сошлась?
– Нет, в «Райских птичках». Это тоже салон такой, как моя «Аннушка», но классом пониже, конечно. После той сауны и «субботника» я еще в нескольких местах поработала – мне ведь жить негде было и не на что. И я нашла салон с проживанием – «Райские птички». Там хозяева тоже Игорь и Ира. И вот этот Игорь открывает мой паспорт, смотрит, а там год рождения указан, и он видит, что мне 35 лет. Он говорит: ты-то зачем пришла? Я говорю: знаете, я к вам пришла без вопросов, и вы, если можно, без вопросов. Если я вам не подхожу, так и скажите. Он говорит: нет, подходишь, но работа у нас почасовая, клиентов много и вообще тут сплошной конвейер. Если выдержишь, говорит, оставайся. Потому что тут и молоденькие не все выдерживают. Ладно, я осталась. И вот приходят клиенты, им девушек показывают, а там 12 девушек и все молодые. А я смотрю клиентам в глаза и мысленно прошу: «Возьми меня! Возьми меня! Ну возьми, пожалуйста!» И один дяденька вдруг говорит: «Ладно, ты так смотришь, пошли со мной! Посмотрим, что ты со мной сделаешь». Ну, я все ему сделала, и он мне такие чаевые дал – я там на чаевых больше заработала, чем по часам. Потому что пускай у меня как у проститутки стажа не было, но по жизни у меня опыт был, чтобы в людях разбираться. И если я вижу, что пришел грубый мужик или, может быть, бандит, то я знаю, что ему нужно что-то с садизмом. А если я вижу, что интеллигентный и чистый, то такому я могу за лишние 300 тысяч сделать минет даже без презерватива. Или, скажем, кто-то хочет мастурбацию увидеть, или стриптиз, или лесбис. При этом я им не говорила: хочешь стриптиз? Нет, я говорила: можно я тебе стриптиз покажу? Он говорит: ну покажи. Я говорю: триста тысяч. И так с одного триста, с другого – я там за три дня заработала три миллиона рублей – старыми, конечно, – и ушла. Во-первых, мне не понравилось, что там действительно сплошной конвейер – он пришел, залез, слез и ушел. Хочет он мыться, не хочет – не важно! То есть там пять комнат, и работа круглосуточно. А клиент идет и идет, как рыба на Сахалине, и тебя поднимают в любое время, усталая, не усталая – вперед! А во-вторых, на три миллиона я уже могла снять себе комнату и иметь деньги на хлеб, еду и метро. И даже в тот период я кое-какие деньги детям отправила и купила им куртки.
И вот я ушла оттуда, потому что в то время у меня еще не было полного решения заняться этим бизнесом. Во мне борьба происходила. Я еще думала куда-нибудь в экономику вернуться, в менеджмент или в банковскую структуру. Вот, думаю, вернусь в бизнес, у меня там неплохо получалось, и можно найти людей, какие-то связи восстановить и опять устроиться на приличную работу. Но это я так думала, пока Деньги были, пока я сыта была. И к тому же во мне, наверно, что-то такое сексуальное появилось или я как женщина стала раскрываться, не знаю. Но только никакие старые связи я восстановить не смогла, а новые меня в деловом качестве не воспринимали. Я как-то с тем же Александром встретилась, хотела насчет работы поговорить, а кончилось все у него в постели. И так это меня заело, что утром он пошел бриться а я – за ним, в ванную. Он говорит: чего тебе? А я говорю: ну, если ты меня только как женщину воспринимаешь, то я тебе такое сделаю – всю жизнь будешь меня вспоминать каждый день! И сделала ему минет. То есть пока он брился, я ему минетила. А недавно мы случайно встретились, он смеется: «Ну, Аннушка, достала ты меня! Я тебя каждый день вспоминаю – по утрам, когда бреюсь!»
