Он это сделал чисто интуитивно. Даже не подозревая, что именно это может послужить поводом для развития дальнейших событий, которые весьма круто перевернут его жизнь.
Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, он выключил все огни, но двигатель глушить не стал. Решил, что так он очень быстро замерзнет.
Достав с заднего сиденья припасенный пакет сока и кекс, он перекусил ими и, откинув назад сиденье, приготовился долго ждать.
– А вот и еще одна наша гостья! Ну, заходи, заходи, милочка. Покажи себя!
Пружина вошла в большую комнату и окинула ее взглядом. Моложавый старик в спортивном костюме, расстегнутом почти до пупа и домашних тапочках на босу ногу, вольготно развалившись, сидел в глубоком кресле возле невысокого журнального столика, накрытого белой скатертью и заставленного тарелками с различной снедью, коньяком, водкой и бутылками "Боржоми". Напротив него сидел мужчина средних лет в сером цивильном костюме без галстука. На правом лацкане пиджака был прицеплен значок депутата Госдумы. Депутат тоже сидел в кресле, а на коленях у него примостилась размалеванная девица.
Пружина подумала, что ей, скорее всего, придется возиться со стариком. Впрочем, это не самое страшное! Главное, что не бандиты. И тут же одернула себя. Хотя кто их знает, кто они! Может маньяки какие-нибудь или озабоченные. Посмотрим!
Старик с ходу протянул Людке рюмку водки.
– На выпей!
Людка знала, что отказывать клиентам, может быть куда дороже, поэтому с довольным видом взяла рюмку и поднесла к губам.
– За что пьем-то?
Старик, будто не расслышав вопроса, стал рассматривать Пружину с головы до ног, и весело подмигнул своему товарищу.
– Эх, хороша, девка! Правда? Уважила Галина, ей богу, уважила!
Он подцепил вилкой маринованный грибок с тарелки и отправил его в рот.
– А пьем, мы за моего любимого и дорогого товарища, Валентина Сергеевича Кобалева!
Он поднял рюмку и чокнулся с "любимым и дорогим товарищем", который, как оказалось, был уже достаточно пьян и висел на плече у своей девушки, пытаясь чмокнуть ее в щеку.
– За тебя, Валек!
Тот ответили заплетающимся языком.
– И за вас Данила Андреевич! За все, что вы для меня сделали!
Людка быстро махнула свою рюмку и подсела к столу, чтобы закусить. По опыту она знала, что очень скоро мужички разойдутся и тогда ей уже никто не даст поесть.
Но мужички не спешили. Посидев еще немного за столом, они, вдруг, ни с того ни с сего, завязали дискуссию о политической обстановке в стране. При этом Данила постоянно внушал Валентину, что тот не правильно сейчас живет, не по-людски. И все такое.
Впрочем, Пружина старалась не прислушиваться к их разговорами. "Меньше знаешь, дольше живешь!"
Очень скоро она поняла, что верховодит всей гулянкой, тот, кого называли Данила Андреевич. Причем как то так само собой получилось, что он постарался подальше отодвинутся от девочек, и предоставлял всю свободу действия, своему более молодому товарищу.
А Валентин Сергеевич или Валек, так он сам просил себя звать, когда окончательно захмелел – "Все-таки, не на заседание Госдумы! А в тесном, можно сказать семейном кругу. Можно и без фамильярностей!" – ,видимо, не имел ничего против и, не переставая, гладил Людку и Ольгу, вторую проститутку, за коленки, старясь подальше забраться рукой под юбку.
Обязательным элементом любой гулянки была баня. Не обошлось без нее и на этот раз. Парилка и бассейн находились, в подвале здания, куда подвыпившая кампания, в сопровождение двух молчаливых охранников, спустилась на лифте.
Валек, раздевшись догола, схватил девочек под мышки и потащил с собой в бассейн, где заставил, по очереди нырять под воду, и делать ему минет. Потом, схватил Людку за волосы и, не обращая внимания на ее крики, что ей больно, потащил ее в сауну.
Потом, потом…
О том, что было потом Пружина вспоминала, как об одном большом и страшном сне.
***
… Снова пошел снег. На этот раз он не был таким резким как днем. Снежинки в медленном вальсе кружили перед лобовым стеклом автомашины и, опустившись на теплый работающий капот, тут же таяли.
Захар пригрелся и почти задремал. Ему даже начал сниться сон. Он гладил чьи-то длинные ноги, тонкое женское тело, рыжие волосы, жадно вдыхал в себя их запах, видел зовущую улыбку, но как только хотел притянуть женщину к себе поближе, она тут же выворачивалась и исчезала, чтобы появиться вновь и… дразнить – дразнить его своими прелестями.
Захару нравилась такой сон, потому что ему казалось, что это только начало. Рано или поздно тело все же станет его добычей, и он не хотел просыпаться. Но…
Сначала он услышал задорный женский смех, который вдруг превратился в звон стекла. Ему показалось, что это продолжение сна, но потом он услышал крик, полный боли и отчаяния.
Резко открыв глаза, Захар увидел как на капот синего "Мерседеса", припаркованного возле дома и уже порядком заваленного снегом, упал стул с мягкой спинкой. Это было как в замедленной съемке. Последние кадры полета. Сначала на капот сыпанулась горсть стекла, потом грохнул и развалился на детали стул. Ножки полетели в одну сторону, спинка – в другую, сиденье в – третью.
И снова наступила тишина. Захар даже расслышал, как каркали вороны в глубине соснового леса. Но тишина длилась лишь мгновение. Потом раздался выстрел.
Этот звук подействовал на Захара как красная тряпка на быка. Он резко открыл дверь машины и бросился к стеклянной двери гостиницы.
Администратор гостиницы, женщина в белом халате, сидела за столом и тряслась мелкой дрожью. Испуганные глаза, смотрели на неожиданно появившегося перед ней Захара как на привидение.
– Где стреляли?
Женщина с трудом разлепила губы.
– Не знаю. Кажется в 321.
– Вызывайте милицию!
Эту фразу Захар бросил уже с лестницы, ведущей наверх. Перепрыгивая через две ступеньки, он успел поймать себя на мысли, что сейчас ему чего-то не хватает. И тут же понял чего! "Калаша" с подствольником, тяжести бронежилета на плечах и "лифчика" с запасными обоймами. "Поразительно! Достаточно одного выстрела из пистолета, чтобы снова почувствовать себя как на войне."
Уже на лестничном пролете между вторым и третьим этажом, Захар услышал крики и звуки драки.
– Ах, ты сука! Кусаешься. Вот тебе.
Удар. Будто кто-то хлопнул палкой по дивану.
– Пусти, козел! Больно.
– Больно, падла! Вот тебе еще!
Захар резко выскочил из-за угла. Перед ним предстала живописная картина. Возле одной стены, вытянув руки вдоль туловища, лежал парень в сером костюме. Почему-то лицом к стене. В затылке у него была дырка. Еще один парень в таком же мышином костюме сидел на полу и держась за живот тихонько стонал. Сквозь пальцы у него сочилась кровь.
Какой-то быкоподобный мужлан, явно в дребадан пьяный или обколотый, в одних брюках, бил ногой, обутой в лакированный ботинок, лежащую на полу Людку, но промахивался и оттого сильно матерился. Взмахнув в очередной раз ногой, он потерял равновесие, и, чтобы не упасть, уперся рукой в стенку. Другой же рукой он поймал Людку за лодыжку и пробурчал.
– Все равно, пойдешь с нами! Нечего тебе с этими пердунами делать.
Из распахнутой двери номера появился еще один бандит с пистолетом в руке. Тоже – голый по пояс. С мохнатой грудью. На шее у него болталась золотая цепь в палец толщиной.
– Вторая сдохла! Придется эту напополам!
Его мутный взгляд уперся в лицо Захара, который уже успел преодолеть половину коридора.
– Братан, а ты что здесь делаешь. Третий лишний!
С каменным лицом он поднял руку и нажал на курок. Поразительно, но факт. Пистолет заклинило. Секунды оказалось достаточно для Захара, чтобы покрыть расстояние, разделяющее его от полуголого отморозка, выбить из его рук оружие и точным прямым ударом в голову вырубить его.
– Ах, ты, гад! – Второй бандит отпустил Людку и замахнулся кулаком на Захара. В коридоре было тесно, он зацепился локтем о стенку, поэтому удар получился слабым и не точным. В плечо. Однако, Захар споткнувшись о распластанное тело второго бандита, все же не удержался на ногах и упал, привалившись боком к двери номера. Та оказалась не заперта и распахнулась. Захар ввалился в прихожую, попав чуть ли не в объятия третьего беспредельщика.
Гостиничный номер выглядел как мясницкая во время разделки говяжих туш. Пол, потолки, стены, ковры, кресла. Все было заляпано кровью. Еда с журнального столика, вперемешку в блевотиной, валялась на полу, а на столе, разбросав в стороны руки и ноги, лежала обнаженная девушка. Она была жива. Ее грудь слабо двигалась. Впрочем, было понятно, что она не жилец. Садисты засунули во влагалище ствол пистолета и выстрелили внутрь.
Один из тех, кто это сделал, приставив пистолет, к виску мужчины, держал его за волосы, и тыкал лицом туда, где некогда были женские половые органы.
– Бляди тебе жалко стало! Поделиться не захотел. Теперь на! Жри, жри, … здятину! Жри, гад.
Заметив Захара, садист принял его за своего, поэтому засмеялся.
– Ты, что, совсем уже на ногах не держишься!
Но увидел незнакомое лицо и направил на него пистолет. Захара бросился в ноги бандита и повалил его на пол. Выстрел прозвучал рядом с ухом и оглоушил Захара. Последующие несколько мгновений он был как бы в отключке. Когда же снова пришел в себя, то увидел, что сидит верхом на бандите и, зажав пистолет в руке, как молотком колотит им по садисту.
Лицо бандита превратилось в кровавое месиво. Он был без сознания.
– Хватит! – Захар услышал женский голос и от неожиданности вздрогнул. За его спиной стояла Людка. В ее руке тоже был пистолет и так же как Захар, она держала его за ствол.
– Хватит, Захар! Он уже почти не дышит.
Захар удивленно уставился на проститутку, а потом на своего поверженного противника. Рядом навзрыд рыдал мужчина с окровавленным лицом. Он был в шоке, но очень быстро приходил в себя. Пружина спокойно прошла по комнате, собирая свою одежду.
– Нам нужно сматываться! – проговорила она спокойно. – Сейчас здесь будет народу больше, чем на Красной площади во время демонстрации.
Захар встал на ноги. Все его брюки, рубашка, куртка были испачканы в крови.
– Пошли! Но мне нужно хотя бы немного замыть пятна.
Рыдающий мужик вслипнул:
– Кто вы? ФСБ, МВД. Почему вы уходите. Вы обязаны обеспечить мою безопасность. Вы не можете меня оставить здесь. Я – депутат! Вы обязаны.
– Да ничего мы тебе не обязаны, козел! – зло прервала его Людка.
В этот момент из туалета раздался какой-то шум. Захар напрягся. Резко распахнув дверь душевой, он собрался выпустить целую обойму в каждого, кто на него кинется, но увидел там старика с серым лицом, в синем спортивном костюме. Тот сидел на полу, прислонившись спиной к унитазу, и держался рукой за сердце.
– У меня сердечный приступ! – прохрипел он с пеной у рта. – Вызовите ско…
Рука неожиданно обмякла и упала. Через плечо Захара заглянула Пружина.
– Вот он где! А я думала сбежал, жучина.
Рядом с телом старика лежала небольшая видеокамера.
Людка оттеснила Захара в сторону. Подняла камеру. Вытащила оттуда кассету.
– Он нас снимал, когда мы с депутатом в бассейне трахались. Ментам ни к чему этого видеть.
За окном завывала вьюга. В оконные щели врывался ветер. Людка лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок. Скоро утро. Рядом на полу тяжело дышал Захар. Странный парень. Он так и не прикоснулся ко мне ни разу. Привел к себе домой. Отпоил чаем. Уложил спать на свою кровать. И даже не намекнул.
Впрочем, после того, что с ними случилось, член встанет только у самого конченного отморозка. Видимо, Захар не такой. Ну, да. Другой бы рванул с ней не оборачиваясь, а Захар еще пытался оказать первую помощь подруге, еле утащила его. Интересно, что теперь будет? Отпечатки пальцев со стволов, кажется, я успела стереть, но все равно, их будут искать. Консьержка, этот депутат! Они нас видели. Наверняка, камеры где-то были. Будут искать, как пить дать.
А что нам могут предъявить? По большому счету ничего, но связываться с ментами все равно не хотелось бы. Леди быстро отправит в прорубь. Блин, еще эта Леди. Интересно как она отреагирует?
Людка тихонько встала и пошла на кухню, покурить. Ее сумочка стояла в прихожей. Она расстегнула молнию, достала сигареты, зажигалку. Из сумки вывалилась маленькая кассета. Черт, а про нее, я и забыла.
Ей не надо было ее смотреть. Обычный порнофильм. Один голый мужик и две девки. Развлекаются. Вернее, развлекается то мужик, а девки работу работают. Вот только главный герой не обычный мачо, с накачанными бицепсами и гигантским членом, а толстый, лысый депутат с маленькой вялой пипиской. Есть разница? Есть. И что мне теперь с этим делать?
Людка не включала свет. Прошла на кухню, поставила чайник. Закурила. Пепельницу не нашла. Достала блюдце. Поставила на подоконник. Стряхнула пепел. Потом помою. Надеюсь, Захар будет не в обиде.
Вот американскую порнуху можно купить на рынке за полтинник, а русскую порнуху? Интересно, сколько депутат мне за нее отвалит? Неожиданно, до Пружины дошло, что у нее в руках есть что-то, что стоит гораздо больше чем полтинник. У нее в руках… Нет, не может быть? Мысли бешено завертелись в ее голове. Ну да… У нее может быть новая и обеспеченная жизнь.
От таких мыслей у нее даже покраснели щеки и она поперхнулась дымом. Спокойно, Людка, чудес не бывает. И никто тебе на блюдечке ничего не принесет. А если рыпнусь, то выебут и высушат по самый небалуй.
Да, если они будет действовать тупо и напролом. Но если подойти к этому с умом?
Запищал чайник. Она быстро его выключила и налила в чашку кипяток. Да, если самой никуда не лезть, а действовать осторожно, то вполне можно попробовать. Нужен помощник! Так, где его взять? Хм, где, где. Вот он спит, тепленький.
Людка быстренько допила чаю, затушила сигарету и какое-то время смотрела на спящего мужчину. Мощные руки, торс. Шрамы. Не красавец, но все же в нем больше приятного, чем во всех с кем она до этого спала.
Людка нырнула к Захару подмышку. Захар вздрогнул, когда она стала его ласкать, потом отстранил ее от себя, посмотрел в глаза и вдруг резко прижал к себе. Стукнулся зубами о зубы, начал пить из нее соки, так что Людка задохнулась от нахлынувших на нее чувств. Такого еще ни разу у нее не было. Последней мыслью Людки была. «Блин, без презерватива!» Сделать что-то она уже не успела. Захар был сильный, резкий и ненасытный, и кончил в нее так, что белый потолок расцвел звездным небом.
Впервые за многие годы ее трясло так, что она не могла остановиться… И она изодрала Захару когтями всю спину, требуя еще и еще. И он не отпускал ее до того, как в дверь не позвонили.
***
Кто-то жал на кнопку звонка с полной уверенностью, что в квартире есть люди. Звук от звонка был очень неприятный и злой. Он ворвался в полусонную негу резко и больно, как будто насильник врывается в чрево девственницы. Пружина рывком оторвала голову от подушки и посмотрела на Захара. Тот морщился как от зубной боли, звук достал и его, но пока еще не мог проснуться.
Решение Людмила приняла быстро и интуитивно. Она откинула одеяла и босиком добежала до кухни, где на столе лежала видеокассета, потом засунула ее в пакет, который нашла тут же на батарее. Завернула как могла, упаковала и, открыв форточку, выбросила на улицу в розовый восход.
Солнце вставало над городом, окрашивая серые стены соседних домов в нереальные розовые и оранжевые цвета, и будь сейчас другой момент Пружина даже бы нашла в себе силы ими полюбоваться, но звонок продолжал трезвонить, а внизу прямо у подъезда стоял черный «Мерседес» Леди.
В животе у Людмилы при виде него чиркнул холодок. Леди бы просто так не приехала. Она рывком открыла окно. Впустила в комнату студеный воздух. Взглянула вниз, как будто примерилась сколько ей лететь до земли. Восьмой этаж. Посмотрела влево и вправо, нет уйти через окно не реально. Глянула еще раз вниз. Пакет с кассетой упал в полисадник и, пробив ледяную корку сугроба, утонул в снегу. Стало ясно, что в таком виде, он вполне незамеченным сможет пролежать как минимум до ранней весны.
Ну, что же… Людка захлопнула окно и села голой задницей на табурет. Закурила. Что-то еще можно сделать? Пожалуй, ничего. Дальше будь что будет. Захар вышел из спальни и, почесывая грудь, пошел в прихожую. Он был в одних трусах. Его покачивало от недосыпа и он совершенно не соображал, что делает.
– Иду, иду, – прохрипел он, включая свет в коридоре. – Кто там еще?
Повернул замок, и распахнувшаяся дверь толкнула его в плечо. Он удержался, и отступил на шаг назад, впуская в квартиру Леди, ее водителя и еще какого-то мужика кавказской внешности.
Леди прошла в квартиру как себе домой.
– Где она? – спросила она у Захара.
Тот неопределенно мотнул головой в глубь жилища.
– Одевайся, – приказала Леди ему не оборачиваясь, и проходя в указанном направлении. Максим и кавказец молча встали в дверях, перекрывая проход. Захар пошел за Леди, и потом в комнату, искать брюки. Леди, увидев, Пружина на кухне, подошла к ней.
Людка не шевелилась. Она сидела совершенно голая, буквально в чем мать родила. Ее тело покрылось мурашками, но она звериным чутьем поняла, что сейчас от того, как себя поведет зависит ее жизнь, и напряглась. Включила все свои внутренние резервы организма. Леди встала над ней, откинув полы шубы, уперев руки в слегка располневшие бока, расставив ноги в добротных кожаных сапогах. Ну, не дать не взять, эсессовка допрашивает юную разведчицу.
– Давай сюда, – Леди протянула в сторону Людки руку ладонью вверх.
Людка захлопала накрашенными ресницами. Леди влепила ей пощечину.
– Не строй из себя целку. Кассету давай.
Людка схватилась за щеку. Изобразила непонимания.
– Какую кассету?
– Порнуху, блять, – Леди завелась, – где ты с депутатом в бане ебешься. Живо давай. А то порву на лоскуты.
Пружина встала оказалась вровень с линией глаз Лени. Она посмотрела Леди в глаза. Прямо и нагло. Она умела это делать.
– Если хочешь – рви, – сказала она как можно спокойнее, -. Ебать, меня сегодня ебали уже с прошлого вечера. Причем все, но в актрисы я не записывалась. И никто меня не снимал. Я вообще не понимаю о чем ты говоришь
Людка подогнула ноги и обиженно плюхнулась обратно на табуретку.
– Как Вы меня все достали.
Она схватила со стола пачку сигарет, зажигалку и стала нервно прикуривать. Леди нахмурилась. Она ей не поверила, но поняла, что наскоком взять не получится. Развернулась и пошла в комнату к Захару, по дороге крикнув своим мужикам.
– Обыщите здесь все.
У нее зазвонил телефон. Она тут же приложила трубку к уху.
– Да, да. Ищем. Найдем, перезвоню.
Отключилась. Убрала телефон в карман шубы. Подошла к Захару, который уже оделся, в джинсы и свитер, и надевал носки, сидя на краю кровати. Пружина тихо прошмыгнула мимо, присела рядом и тоже начала одеваться. Леди не убирая рук со своих пышных боков, и выставив вперед грудь, стала ходить перед ними. Со стороны это выглядело, как будто мать застала дочь с любовником, и отчитывает их за то, что она не предохранялась.
– Вы затеяли опасную игру, ребята. Лучше отдайте кассету по-хорошему.
Захар натянул второй носок. Начал одевать берцы. Шмыгнул носом.
– Да, не видел я никакой кассеты.
Людка тоже уже спокойным голосом продолжила. Влезая в юбку.
– О чем речь-то? Насколько я поняла нас снимали, когда мы трахались в бане. И куда-то пропала кассета.
Люди остановилась и уставилась на Пружину, с видом, это кто тут квакает, но была вынуждена сменить тон, так как явно эти молодые засранцы ее не боялись.
– Ты правильно поняла, милочка. И клиент уверяет, что кассету забрала ты.
– Какой клиенты? Старый или лысый? – переспросила Пружина немного удивленно. Она точно знала, что лысый не мог видеть, как его снимаю, а старый уже ничего не мог сказать.
Леди не ответила, она снова начала ходить по комнате по маятниковой траектории. Туда-сюда. Кассета пропала? Это ясно. И вполне возможно реально эти двое, здесь ни при чем. И все равно, кассета теперь может всплыть где угодно. А хер ли с ней. Что делать с этими? Депутат сказал, что на кассете Пружина. Если кассета вплывает, найдут ее, через нее ниточка может потянуться ко мне. Она посмотрела на проститутку. Одевается. Лучше было бы оставить их здесь. Навсегда. Но они нужны Автандилу. Она ему обещала двух курьеров в один конец. Ну, так пусть он с ними в итоге и разбереться. Да, так будет даже лучше. Туда, куда их отправит Автандил, их даже не найдут.
Она увидела, как Максим и кавказец методично прошерстили всю квартиру и заглянули во все уголки. Вывернули все сумки и мусорное ведро. Кинула взгляд на стопку видеокассет на подоконнике и наконец приняла решение.
– Не хотите, по хорошему будет по плохому, – Она кивнула головой на кассету. – Максим, забери все и видик не забудь. А вы, – она посмотрела на Захара и Людку, – поедете с Автандилом.
Леди посмотрела на кавказца.
– Теперь они твои.
Что значит твои? – попробовала возмутится Любка, но тут же получила увесистую оплеуху от Леди, которая свалила ее с ног.
– То и значит, – заорала на нее Леди. – Теперь ты работаешь с ним и на него. Я тебя продала. Ясно.
Захар набычился, но увидел в руках Автандила пистолет.
– Не, рыпайтесь, – прошипел он, направляя ствол ему в живот, – пока никто вас убирать не собирается. Но будете шуметь, кончим не задумываясь. Одевайтесь, и выходите.
В голове у Захара щелкнуло… Его начало мелко трясти. Он всегда приходил в ярость, когда на него наставляли ствол. Всегда терял самообладание, когда ему пытался приказать человек с гор. Еще со службы в Чечне это означало только одно смерть. Мучительную и страшную.