Эдуард Павлович Гадзинский
Хранители. Часть 3 Сихиртя
Глава 1 Интересное предложение
– Ай, красота! – Костя любовно погладил рукой зелёный глянцевый пластик катера. – Вы только посмотрите! Это же настоящее произведение искусства! Корабль космический!
– Да, симпатично смотрится… – сдержанно прокомментировал Сергей, обходя вокруг новенький двуосный трал. – Посмотрим, каков будет на ходу. Будем надеяться, что нам не придётся в этой эксклюзивной красоте посреди Обской губы или где-нибудь в заболоченной тундре куковать…
Костя показал на цветастую рекламную наклейку завода на борту трала.
– Надёжность, мощность, эстетичность! Так что не боись. Шагаем в ногу со временем!
– Гляди, чтобы штаны не порвались… – с иронией заметил Павел. – Серёга прав, не дай бог в какой-нибудь глуши сломается.
– Да ну вас… – отмахнулся Костя, открыл дверь салона, та мягко поднялась вверх на газовых амортизаторах, и уселся за руль, располагавшийся с правой стороны.
– Не слушай ты этих колхозников! – улыбнулся Дмитрий. – Привыкли на старых «Обяшках» да «Казанках» ездить. Если сетки ставить неудобно и вёсел нет, значит, ерунда, а не катер. Мне очень нравится. Стильный дизайн и внешне качество сборки очень хорошее. Будем надеяться, что и техническая часть соответствует. Индивидуальный заказ, как-никак…
– А чего он у тебя криворукий? – спросил Павел. – Вроде не для Японии делали… Ну а так, да, красивый.
– Сам ты криворукий, – огрызнулся Костя. – Какая на реке разница, с какой стороны руль? Справа удобнее за берегом следить.
Он запустил оба двигателя и прислушался. Два четырёхтактных японских SUBARU работали безупречно.
Стоявшее на трале СВП[1] с нарисованным на борту разноцветными мультяшными буквами названием «Мячик» было собрано по специальному заказу в Новгороде и час назад прибыло к заказчику в город Надым. Года полтора назад Костя прочёл в Интернете об открывшемся в Новгороде новом заводе, который начал разрабатывать и выпускать эксклюзивные модели судов на воздушной подушке. Помечтав тогда о таком катере, который позволил бы путешествовать с комфортом в самые отдалённые уголки Ямала, Костя и предположить не мог, что всего через несколько месяцев произойдут события, благодаря которым такой катер станет для него жизненной необходимостью, и появится возможность купить не просто какой подешевле, а заказать комплектацию по своему желанию. Два раза он летал на завод, чтобы проконтролировать, все ли его пожелания учтены, и научиться управлять незнакомым судном. Катер вместе со специальным тралом для транспортировки обошёлся очень дорого, но в благодарность за такой «жирный» заказ и в надежде на дальнейшее сотрудничество и рекламу продукции завод сделал заказчику подарок и доставил «Мячик» в Надым за свой счёт.
И сейчас они приехали на лодочную станцию к старому, давно заброшенному речпорту на берег реки Надым, чтобы проверить и принять заказ. На дворе было шестое августа. Два первых месяца лета в этом году выдались дождливые и прохладные, зато августовское солнце сейчас жарило от души. Здесь, у воды, было прохладнее, но и комары донимали сильнее. Так что всем присутствующим пришлось пользоваться репеллентом.
Когда двигатели достаточно прогрелись, Костя закрыл дверь. Катер заревел громче, наполнив воздухом подушку, приподнялся и, поднимая облака пыли, плавно съехал по мосткам с трала. Мягко проскользив по берегу, он вышел на воду и стал набирать скорость.
Проехав вверх-вниз по реке и сделав несколько разворотов, «Мячик» снизил скорость, медленно выехал на берег и остановился возле трала. Диспетчер Максим, прибывший с водителем из Новгорода, чтобы передать судно покупателю, активно жестикулируя, помог завести катер на платформу и дал знак глушить двигатели.
– Ну как, Константин Владимирович, вы довольны? Всё устраивает? – спросил он, когда Костя выбрался из кабины и спрыгнул с трала на землю.
– Всё отлично, спасибо! Давай бумаги.
Расписавшись где нужно, они пожали руки. Уже собираясь уходить, Максим вдруг спросил:
– Скажите, а почему такое название – «Мячик»?
– Как почему? – удивился Кот. – Тебе Агнию Барто, что ли, в детстве не читали? – и с выражением продекламировал: – Тише, Танечка, не плачь, не утонет в речке мяч.
Секунду подумав, диспетчер кивнул:
– Ясно. Спасибо. Если возникнут вопросы, звоните. Всего доброго!
Он сел в машину, и небольшой японский грузовичок, доставивший катер в Надым, покатил обратно в Новгород.
Костя посмотрел на друзей:
– Хватит ржать. Помогите закрыть борта и едем домой обмывать наш крейсер.
Катер остался на берегу под присмотром деда Кузьмича, вечного дежурного лодочной станции, а вся компания отправилась домой к Косте.
Такие покупки, как СВП стоимостью почти пять миллионов рублей, принято обмывать не дома, а в хорошем ресторане или в крайнем случае с шашлыками на природе. И в другой ситуации друзья так бы и сделали, но сейчас случай был особый. Предстоял серьёзный, не допускающий лишних ушей разговор…
Прошло без малого два месяца после возвращения друзей из Пилтора. За это короткое время произошло много событий, в том числе и трагических. Двадцать пятого июня умер Василий Немдаевич Куйбин, а в середине июля Иван Хартаганов похоронил в Лыхе своих стариков. От последних потрясений, связанных с обвинением Ивана в убийстве трёх человек, старики слегли да так и не смогли оправиться. Но хоть успели узнать, что их внук невиновен, и ушли тихо, с разницей всего в один день.
Сергей смог удачно продать монеты Ивана, а Дмитрий по хорошей цене выкупил византийские и иранские чаши, и на вырученные деньги жена Дмитрия через своё агентство недвижимости помогла ему купить две небольшие студии в Москве и тут же сдать их квартирантам за хорошую ренту. Сестра Ивана подала документы на поступление в колледж и сейчас находилась у братьев в Белоярском, а он сам вместе с Николаем Куйбиным продолжал поиск потомков Кульчиных. Им удалось быстро найти дальних родственников Лямбиных, но с потомками безухого шамана ситуация была почти безнадёжная. Из всех опрошенных стариков только одна бабка ещё в детстве что-то слышала о безухом шамане, но больше ничего вспомнить так и не смогла. Оставалась ещё надежда на архивы да на то, что какая-то информация отыщется у надымских ненцев.
Друзья держали постоянную связь с Иваном и Николаем и помогали им чем могли, но сейчас были заняты подготовкой к главной в их жизни экспедиции. Дмитрий три дня назад прилетел из Москвы, а Зырянов вчера вечерним рейсом из Салехарда. Сегодня друзьям предстояло рассказать Павлу о том, что произошло с ними в прошлом году на Хевняныяхе, и уговорить его отправиться с ними через неделю к озеру Сядэйто. Павел пока ничего не знал о предстоящей экспедиции и приехал к Косте погостить, посмотреть Надым и съездить на рыбалку в Обскую губу.
Дождавшись из ресторана заказанный шашлык и салаты, друзья накрыли на кухне стол и сели праздновать. Костя взял запотевшую бутылку водки, наполнил рюмки и поднял тост:
– Давайте, мужики, за то, чтобы наш «Мячик» весело и без поломок летал по просторам Ямала!
Закусив первую рюмку горячим сочным шашлыком с маринованным луком, Костя тут же налил по второй.
– Ну, как говорится, чтобы между первой и второй пуля не пролетела! За спасение нашей цивилизации!
– О как! – рассмеялся Павел. – Обычно тосты про спасение цивилизации идут ближе к концу банкета!
Он посмотрел на Дмитрия и Сергея, но первый лишь улыбнулся, причём как-то совсем невесело, а второй вообще сидел с угрюмым выражением лица и с готовностью поддержал несвоевременный тост.
Когда все хорошо перекусили и за столом снова зашёл разговор о рыбалке и новом катере, Костя наполнил рюмки, закурил и посмотрел на Павла.
– Паш, у нас есть к тебе серьёзный и долгий разговор. Готов выслушать?
Тот кивнул.
– Конечно. Что-то случилось?
– Мы хотим рассказать тебе о нашей прошлогодней экспедиции и о том, для чего на самом деле мы купили этот дорогущий катер. В то, что ты услышишь, трудно поверить, но всё это чистая правда, – он глянул на Сергея. – Рассказывай, учёный, у тебя это лучше получается. Только помни, никаких имён и названий. Но сперва давайте по третьей. Будем здоровы!
Поставив пустую рюмку на стол, Сергей медленно пожевал лимон, немного помолчал, собираясь с мыслями, и начал свой рассказ:
– Пару лет назад я начал работать над составлением карты родовых хальмеров и священных мест на территории Ямала…
И он красочно и подробно рассказал всё, что произошло с ними прошлой осенью. Павел слушал внимательно, время от времени поглядывая то на Костю, то на Дмитрия. Его изуродованное шрамами лицо не выражало никаких эмоций, и за всё время он не задал ни одного вопроса, хотя Сергей несколько раз прерывался, чтобы промочить горло брусничным морсом.
– Сегодня шестое августа, примерно через неделю мы отправляемся в экспедицию на Сядэйто и хотим попросить тебя поехать с нами, чтобы помочь, если, не дай бог, что-то случится. Что скажешь? – закончил свой рассказ Сергей.
Павел задумчиво побарабанил пальцами по столу.
– Интересное предложение, ничего не скажешь… Походит на какой-то коллективный психоз, – и, посмотрев на Костю, спросил: – Или это очередная твоя дурацкая шутка?
Костя без тени улыбки покачал головой.
– Нет, Паш, нам сейчас совсем не до шуток.
– В Чечне тоже было не до шуток, – с иронией заметил Павел, – но ты же додумался отмочить номер с банковскими сейфами…
Костя рассмеялся.
– Было дело! Но сейчас совсем другое дело, дружище. Тут всё гораздо серьёзней.
– А что он там начудил? – с улыбкой спросил Дмитрий, уже предвкушая интересную историю.
Павел посмотрел на Костю. Тот пожал плечами, мол, расскажи, чего уж там…
– Когда в двухтысячном году Грозный зачищали, снабжение у нас скверное было. Ни пожрать, ни воды нормальной питьевой. И тут вдруг ни с того ни с сего привозят нам ящиками тушёнку, сгущенку, рыбных консервов, галеты, шоколад… В общем, просто чудеса какие-то. Даже ящик водки подогнали. Мы в шоке. Что за подарки такие? Оказалось, что этот конь, – Павел кивнул на улыбающегося Кота, – через одного штабного стукача пустил среди начальства слух, что наша группа на вылазке обнаружила в одном подвале банковские сейфы с долларами и золотыми слитками. Вроде как боевики вывезти не успели. А докладывать о находке командованию, которое о нас совсем не заботится, мы не торопимся и из вредности вообще хотим тот подвал взорвать к чертям собачьим. Вот они сразу и расщедрились в надежде хорошо поживиться. Ох и было нам потом за эту шутку! Долго расхлёбывали…
– Но никто же не обиделся, – развёл руками Костя под дружный смех друзей. – Хоть наелись от пуза. И от стукача избавились. Его же куда-то там быстро перевели после этого.
– Да, всё верно, – усмехнулся Павел и уже серьёзно спросил: – Значит, Костян, у тебя там жена и даже ребёнок будет? Зная тебя, как-то с трудом в это верится и…
– Уже родился, – перебил его Костя. – Скоро год, как мы вернулись. – И, раздражённо нахмурив брови, спросил: – Так ты едешь или нет? Это действительно не шутка, всё сказанное – чистая правда. Клянусь!
– Да еду, конечно! Что за вопрос? Надо же кому-то присматривать за вашей весёлой компанией. С вами-то, я гляжу, вообще не соскучишься… А тебя предупреждаю сразу: если это какая-то твоя изощрённая шутка, прострелю тебе колено. Вместе хромать будем. Наливай, а то слишком много информации на сухую.
– Вот это другое дело! – мгновенно повеселел Костя и быстро наполнил рюмки.
Когда все выпили и закусили, Павел спросил:
– Нам не тесно вчетвером в этом «Мячике» будет? Горючки много понадобится. Вдруг придётся к другим, запасным озёрам ехать. Ещё продукты, снаряжение… Может, мне лучше с вами на второй лодке поехать? И часть горючки и продуктов мне загрузим?
Сергей кивнул.
– Только хотел об этом поговорить. Я тут на досуге тоже подумал, что не стоит все надежды возлагать на «Мячик», и позвонил знакомым летунам. Двенадцатого числа на Харасавэйское месторождение будет лететь вахтовый вертолёт. Они могут взять с собой двоих человек и закинуть на Сядэйто. Обратно в Надым они возвращаются на следующий день, а через две недели будет опять такой же рейс. Я уже договорился, что тринадцатого лечу с ними и со мной ещё один коллега будет. А если понадобится через две недели нас забрать, я позвоню со спутникового и скажу. Так что ты, Костя, плыви с Пашкой на катере, а мы с Димкой на вертушке полетим.
– Мысль правильная, – одобрил Костя. – Не стоит класть все яйца в одну корзину. Только внесу маленькую поправку. На вертушке ты полетишь с Пашкой, я тогда за тебя спокоен буду, а мы с Дёмой числа одиннадцатого выедем на «Мячике» и не спеша прибудем на озеро как раз тринадцатого. Быстро не поедем. Движки новые, на максимум их пока нежелательно нагружать.
Павел согласно кивнул.
– Любопытно с высоты на вашу знаменитую губу посмотреть, – и тут же спросил: – А меня с карабином-то пустят в вахтовый вертолёт?
– Хоть с пулемётом, – небрежно отмахнулся Сергей. – Вылетать будем сразу с вертолётной площадки, там никто ничего не проверяет. Вахтовиков могут повезти к вертолёту и через аэропорт, но мы в любом случае подсядем на площадке без всякого досмотра. Так что не беспокойся.
– Минуту внимания, мужики! – Дмитрий поднялся, лицо его стало серьёзным. – Наполни, Костя, рюмки, и давайте выпьем за то, чтобы мы доставили наш груз по назначению, чего бы нам это ни стоило. Даже если для этого потребуется пожертвовать своей жизнью или жизнью друга, дело должно быть сделано любой ценой. Речь идёт ни много ни мало о будущем всей планеты. Кто знает, что нас там ждёт… Все согласны?
Этот тост все выпили стоя. Павел, кажется, всё ещё сомневался, что это не розыгрыш, и внимательно посматривал на друзей.
Детали предстоящей экспедиции обсуждали до поздней ночи. Составили подробный список снаряжения и продуктов для двух маршрутов и обговорили все дела, которые нужно было переделать до отъезда. Перво-наперво необходимо было подготовить к поездке «Мячик». Предстояло поставить его на учёт и пройти технический осмотр. Затем продумать, как лучше расположить в салоне самый громоздкий груз: лодку ПВХ с мотором, ремкомплект с запасными лопастями и рыболовные снасти. Из-за установленных дополнительных топливных баков место в салоне значительно сократилось. Было решено, что на следующий день Костя и Павел занимаются катером, а Дмитрий и Сергей готовят согласно списку снаряжение для всех участников экспедиции и закупают продукты длительного хранения.
Девятого августа к вечеру план работ был полностью выполнен. Снаряжённый катер стоял на берегу, под завязку заправленный, а в гараже ждали четыре собранные рюкзака. У каждого в GPS-навигаторе был забит маршрут до озера Сядэйто. Для всех участников экспедиции Сергей дополнительно распечатал спутниковые карты. Два других запасных места, о которых говорил Снеурс, в навигаторах и картах отмечать не стали. Их легко можно было найти с помощью фляжек, которые берегли всё это время как зеницу ока. Две из трёх хранились дома в сейфе у Кости, одна – дома у Сергея, тоже запертая в оружейный сейф. Теперь друзьям осталось только взять в дорогу свежего сала, хлеба, овощей, и можно было отправляться в путь. Набрав в гараже вяленого чебака, они заехали за пивом и сели на кухне у Кости обсуждать дальнейшие планы.
– Ну что, господа, предлагаю сделать завтра выходной, – сказал Сергей, разливая по бокалам холодное чешское. – Отдохните, отоспитесь перед дорогой, а послезавтра утром мы вас проводим. Ну, будем здоровы!
Отпив залпом добрую половину семисотграммового бокала, Костя повернулся к Дмитрию и спросил:
– Ты как? Сильно устал?
– Я на рыбалку хочу. Поехали завтра. Чего день терять? Заедем в Ярцанги, Яптиков, Харючи с их пансионатом проведаем. Как раз же по пути.
– Вот и я об этом думаю. Доедем до Сенных островов, порыбачим. И в Ярцанги. Проведаем стариков. И оттуда на ту сторону губы махнём.
– Эх, завидую! – вздохнул Сергей. – Я на вашем месте тоже не усидел бы. На обратном пути, бог даст, вместе порыбачим. Переедем обратно на эту сторону, накачаем лодку и устроим соревнования два на два, кто больше поймает. С проигравших – по возвращении ресторан. А что наловим, там же старикам отдадим. Домой в такую жару всё равно не довезём.
Костя азартно подмигнул Дмитрию, мол, нашли с кем тягаться, и хлопнул ладонью по столу:
– Замётано!
– Ярцанги… Что за посёлок? – спросил Павел. – Много народа живёт?
Сергей грустно усмехнулся.
– Две бревенчатые избы, дровяник да летом ещё три – четыре чума ставят – вот и весь посёлок. Одно название. В старину там казачий пост был. Место красивейшее и очень удобное. Высокий берег, губа как на ладони. В тех местах сплошные островки да меляки, и в устье Оби из Обской губы можно попасть только по одному узкому фарватеру, который с берега как на ладони. Вот казачки там и следили, чтобы кто ни попадя в Обь не шастал. Особливо иностранцы. В Ярцангах с давних времён летом одни старики живут. Рядом с посёлком священное ненецкое место и два кладбища: русское и ненецкий хальмер. Берег высокий, ветра постоянно, комаров почти нет, рыбы полно, ловится легко между островками. Благодать! В избах постоянно две ненецкие семьи проживают. За кладбищами присматривают, старикам летом по хозяйству помогают да хоронят, если кто помер. Найти последнее пристанище на хальмере возле святилища у ненцев считается почётно. Это всё равно как у христиан быть погребённым во дворе храма. Ну а тех, кто до зимы дожил, родственники забирают и к следующему лету опять в Ярцанги привозят. Старики так сами хотят. Вокруг посёлка сплошные торфяники да редколесье, оленей выпасать негде, так что через те места ненцы весной и осенью только стада перегоняют.
– В общем, такая же несусветная дыра, как Ванькина Лыха, – подытожил Павел. – Вы, кстати, у стариков тамошних про Кульчиных поспрашивайте. Может, кто что вспомнит. Позвоните, если узнаете что.
– Точно! – обрадовался Сергей. – Молодец, Пашка! Я ведь про это совсем не подумал. Обязательно всех опросите. Завтра вам свой диктофон дам. Если кто-то что-то знает, расспросите подробнейшим образом и запишите каждое слово.
Ясным солнечным утром десятого августа, закупив оставшиеся продукты и гостинцы для обитателей посёлка, Костя и Дмитрий попрощались на берегу с Сергеем и Павлом и отправились вниз по реке Надым.
Сергей троекратно перекрестил уходящий катер:
– С богом, мужики, с богом.
– Нормально всё будет, не переживай, – успокоил Павел. – Катер собран качественно, и движки надёжные. Мы с Костяном все узлы проверили. И ремкомплект у них есть необходимый, если что.
Сергей со вздохом кивнул.
– Знаю. Всё равно тревожно на душе. Дело ведь нешуточное предстоит, и нас предупреждали, чтобы были осторожны.
– Не боись, осилим. Покажешь мне свой музей сейчас? А потом я пойду по городу гулять. Хочу Надым посмотреть.
Сергей с готовностью кивнул.
– Поехали, конечно. И музей, и город покажу.
– Нет, Серёга, город я и сам прекрасно посмотрю. А ты лучше эти дни с семьёй побудь. Насте ведь рожать скоро, и Сашке внимание мужское сейчас надо. А насчёт меня вообще не беспокойся, сегодня я найду чем заняться, а потом два дня буду спать перед дорогой.
– Ну, как скажешь, – с облегчением улыбнулся Сергей. – Беременные женщины – это, конечно, что-то с чем-то…
Ему и самому очень хотелось эти дни до отъезда побыть с женой и сынишкой, но бросить Павла одного в незнакомом городе он, конечно же, не мог. Сейчас он был ему очень благодарен за понимание.
Закрыв борта трала, они передали его под охрану деду Кузьмичу, подкрепив благодарность за заботу об их имуществе пакетом с продуктами и тремя бутылками сухого красного, и поехали в город.
Глава 2 Ярцанги
«Мячик» почти без качки, мягко шёл вниз по течению. В салоне катера негромко играл блюз. Шум винтов, конечно, был слышен, но, по сравнению с другими СВП, на которых друзья немало поездили, это было ничто.
– Великолепная шумоизоляция, – оценил Дмитрий, удобно устроившись в просторном кожаном кресле рядом с водителем. – Так можно путешествовать.
– А то! – довольный похвалой друга, улыбнулся Костя. – Меня уже все знакомые замучили вопросами о том, что же это я такое задумал. Уволился вдруг с хорошей работы и такой пароход купил. Вон, глянь!
Навстречу им против течения поднимался катер «Вельбот» с тремя пассажирами. Когда они почти поравнялись, двое пассажиров «Вельбота» в знак приветствия подняли руки, а водитель в знак одобрения поднял вверх большой палец. Костя и Дмитрий помахали им в ответ, а Костя ещё и посигналил.
– Это же Олег с Ромкой. У них изба на Нерусовой. А третий кто? – спросил Дмитрий, глядя в боковое зеркало вслед удаляющейся лодке.
– Васька, Олега кум. Хорошие мужики. Мы с Пашкой пока «Мячиком» на берегу занимались, к нам, наверное, все рыбаки и охотники города успели наведаться, посмотреть на этакое диво. У нас же, кроме старых «Хивусов», других СВП не видели. Олег с Ромкой тоже подъезжали. Спрашивали, на кой чёрт я это чудо выкупил. Сказал, что буду путешествовать по Ямалу, катать туристов, снимать видеоролики и в Ютуб выкладывать.
Дмитрий рассмеялся.
– Поверили?
– А почему нет? Ну, поржали, конечно…
Держа среднюю скорость около пятидесяти километров в час, к устью Надыма друзья добрались меньше чем за три часа. Чтобы сократить путь на Сенные острова и скорее выйти в Обскую губу, как обычно, свернули в протоку под названием Инзета, и через двадцать минут перед ними открылся бескрайний водный простор.
Выйдя на большую воду, Костя проехал ещё метров пятьсот, сбросил обороты и заглушил двигатели. «Мячик» мягко просел и закачался на волнах. В губе было неспокойно. Прогноз обещал в районе Обской губы ясную погоду и южный ветер один – три метра в секунду, но, судя по волнам, ветер был значительно сильнее, а и без того хмурое небо ещё больше затягивало тучами.
Дмитрий открыл дверь, и в салон радостно ворвался порыв тёплого, но сильного ветра. Катер, всё больше раскачивая на волнах, быстро уносило от берега.
– Сдаётся мне, рыбалка сегодня отменяется, – глядя на небо, констатировал уже очевидный факт Дмитрий и, закрыв дверь, плюхнулся обратно в кресло. – Давай-ка к берегу, а то не ровён час в шторм попадём.
– Да уж, – мрачно проворчал Костя, запуская двигатели. – Сейчас вдоль берега до Святого мыса, там пообедаем и так же вдоль бережка потихоньку почапаем в Ярцанги.
Песчаные проплешины Сенных островов показались впереди к трём часам пополудни. Уровень воды в августе здесь всегда низкий, а сильный южный ветер угнал воду ещё больше. Если бы друзья сейчас были на обыкновенной лодке, им бы пришлось причалить к берегу и ждать, пока ветер не утихнет, потому что пройти этот участок Обской губы можно только по фарватеру, проходящему в нескольких километрах от берега. Но «Мячик» плавно перекатывался с острова на остров, скользил по мелям, и непроходимый для простых лодок участок скоро остался позади.
Через четверть часа слева показался высокий, не менее пятнадцати метров обрыв с широким песчаным берегом. Там, наверху, невидимый с воды, и находился посёлок Ярцанги. Обрыв тянулся метров двести. Из года в год вода потихоньку подмывала его, обрушивая вниз сотни тонн песчаника и куски ледяных линз, поэтому лодки обитатели посёлка оставляли у пологих склонов по обеим сторонам обрыва.
Подойдя ближе, друзья увидели наверху одинокую человеческую фигуру.
– Бдительные, уже заметили! – улыбнулся Костя и, посигналив, повернул к берегу.
Когда катер выехал на поросший травой и занесённый водорослями берег, наверху виднелось уже четыре фигуры, а вниз по склону с громким лаем бежали две лохматые собаки.
Захватив пакеты с гостинцами, Дмитрий и Костя, не обращая внимания на собак, которые, как все ненецкие оленегонные лайки, подбежав, сразу замолкли и стали ластиться, начали подниматься по хорошо утоптанной тропинке.
Поднявшись наверх, они увидели, что их встречают постоянные жители посёлка – Геннадий Васильевич Яптик и Владимир Мэйкович Харючи, которых друзья знали почти всю свою жизнь. С ними были два уже совсем глубоких незнакомых старика.
– Здорово, молодёжь! – весело крикнул Костя, подходя ближе. – Как живы-здоровы?!
– Здорово, баламут! – рассмеялся Яптик, идя навстречу. – Привет, Димка! – он махнул рукой идущему позади Дмитрию. – А Серёжка-то где?
Друзья поставили на землю пакеты и обнялись со старыми знакомыми, которых с детства называли просто дядя Гена и дядя Володя.
– У Серёги дела, не смог с нами сейчас приехать. Мы с ним позже встретимся, – объяснил Дмитрий. – Через недельку будем обратно уже все вместе возвращаться, ещё к вам заглянем.
Костя и Дмитрий подошли поздороваться к стоявшим чуть поодаль незнакомым старикам и, пожав костлявые мозолистые руки, какие бывают у кочевников тундры, представились.
– Совсем, видать, я старый стал, не узнают! – прошамкал беззубым ртом один из стариков, одетый в чёрную, наглухо застёгнутую фуфайку и тёплые стёганые штаны. На шее у него висел мощный морской бинокль.
– Димка, Костя, да вы что, деда Пырю не узнали, что ли?! – рассмеялся Харючи. – А это Антя Ламдо. Они с женой недавно приехали. Трудно каслать[2] уже, а дома сидеть не могут – мошкара сейчас ест сильно.
Костя присмотрелся внимательнее в тёмно-коричневое, сморщенное, как сушёное яблоко, лицо старика и узнал изорванный огрызок носа. Это был дед Пыря, старый знакомый оленевод, стойбище которого часто стояло неподалёку от Надыма.
Будучи ещё мальчишкой, Пыря затеял играть с пойманной щукой, и та вцепилась ему в нос. Пока бедолагу освобождали из острых, как бритва, зубов, нос был изрезан в лохмотья. Так и прилепилась к нему на всю жизнь кличка Пыря, что по-ненецки означает щука. А настоящего его имени уже никто и не помнил.
Костя с Дмитрием по очереди нежно обняли старика, который вырезал им из дерева луки со стрелами и учил кидать тынзян[3], когда они ещё детьми прибегали к нему в стойбище.
– Прости, деда Пыря, давно не виделись, вот и не признали тебя сразу, – виновато улыбнулся Костя. – Ты же в Ярцанги, наверное, лет семь не показывался. Говорили, в Яр-Салях[4] у родственников живёшь.
– Надоело в посёлке, – отмахнулся старик. – Как в тюрьме сидишь в квартире. Воздуха не хватает. Сюда на лето удрал. А вы куда на подушке бежите? – он кивнул в сторону катера.
– На Сядэйто в экспедицию. Сергею помогать изучать какое-то старинное место.
Пыря посмотрел на стоявшего рядом очень низкого сутулого старика в новенькой энцефалитке, которого дядя Володя представил как Антю Ламдо.
– Слышь, к тебе едут, – и сразу пояснил: – Сядэйто – это их, Ламдо, урочище.
Антя кивнул, внимательно посмотрел на друзей и улыбнулся.
– Не забыл нас Серёжа, стало быть? А мы всегда его ждём. Как вертолёт пролетает, всё смотрим, не повернёт ли к нам.
– Вот Сергей через два дня на вертолёте и прилетит, а мы на катере пойдём. Обратно вместе будем возвращаться, заедем сюда обязательно.
– Ну, идёмте ко мне в дом. Чего тут на ветру? За столом поговорим, – засуетился Яптик. Повернувшись, он всплеснул руками и кинулся отгонять собак, которые уже совали морды в оставленные на земле пакеты. – А ну пошли прочь! Прочь!
Друзья взяли пакеты и пошли за стариками.
– Мы тут немного гостинцев вам привезли, – сказал Костя, – а на обратном пути, сколько останется бензина, вам сольём. Сейчас пока не знаем, сколько самим понадобится.
– Спасибо, ребятки. Да что нам тут надо, – отмахнулся Харючи. – Сетку и на вёслах кинуть можно. Вы своё делайте, а мы и так будем.
В таком глухом месте, как Ярцанги, где нет даже электричества и проживают всего несколько человек, всегда рады гостям, и, пока шли, старики наперебой благодарили друзей за то, что заехали, и расспрашивали, как дела в городе и про общих знакомых.
Дом Геннадия Яптика представлял собой просторный четырехкомнатный одноэтажный сруб постройки тридцатых – сороковых годов. Во время Великой Отечественной войны в Ярцанги стояла фактория, где у рыбаков принимали добытую для фронта рыбу, и в этом доме располагалась заготконтора. А в срубе, где сейчас проживала семья Харючи, в те же годы был клуб. Отец Владимира Мэйковича немного его перестроил и разделил перегородками на четыре комнаты. Проезжающие зимой на нартах и снегоходах путники или пережидающие шторм рыбаки всегда могли укрыться у гостеприимных ненцев и найти здесь ночлег и пищу. Во времена существования фактории на краю посёлка был вырублен ледник для хранения рыбы, который был и сейчас в рабочем состоянии. Только теперь в нём хранили не только рыбу, но и оленину с лосятиной, которую родственники и просто гости оставляли старикам.
Метрах в трёхстах за посёлком начиналась священная роща – участок лиственничного леса размером с полтора футбольных поля. Ещё издали были видны разноцветные ленточки и цветастые женские платки, повязанные на деревьях. Обращаясь к своим богам и духам, ненцы с давних времён приносили в священную рощу кто что мог и, завернув свой дар в тряпицу, ленту или платок, привязывали к ветке какой-нибудь лиственницы или просто клали под дерево. Здесь можно было увидеть прибитые к деревьям медные и деревянные иконки разного времени, валяющиеся на земле старинные полусгнившие самовары и позеленевшие от времени медные чайники и кружки. Вперемешку с лентами на ветках висели полусгнившие оленьи, песцовые, лисьи шкуры и выбеленные ветром старые лосиные и медвежьи черепа. То здесь, то там под ногами поблёскивали кружки серебряных и биллонных монет, осколки кузнецовского фарфора и детали самой разной бижутерии. Тут же в траве можно было увидеть советский алюминиевый портсигар, сломанные солнцезащитные очки или ржавые детали от снегохода «Буран».
Слева от рощи, если смотреть со стороны посёлка, находилось ненецкое кладбище. Количество захоронений посчитать здесь было трудно. Среди полусгнивших, разваленных ящиков первой половины двадцатого века стояли и совсем свежие, поставленные на уже полностью сгнившие, более ранние захоронения. Из-под них среди багульника и ягеля виднелись предметы, которые когда-то клали в ящик с покойником или покойницей. И можно было только догадываться, сколько всего было уже скрыто под землёй.
В полукилометре от ненецкого хальмера виднелись кресты и звёзды русского кладбища.
Справа от рощи в низине бил родник, который испокон веков снабжал жителей Ярцанги водой. Когда зимой в самые лютые морозы родник замерзал, топили снег или носили воду из губы.
Сейчас между домами стояло три чума. В двух жили дед Пыря и Антя Ламдо с бабкой, а обитатель третьего чума, дед Василий Харючи, дальний родственник Владимира Харючи, с утра уехал на рыбалку в какое-то новое место и должен был вот-вот вернуться.
