Эдуард Павлович Гадзинский
Хранители. Часть 2 Четыре тамги
– Куда скажете, туда и отведу. Только у Росомахи делать нечего, точно вам говорю. Ничего вы там не найдёте. Камни одни.
– А керамику ты где-нибудь находил? Ну, черепки, осколки там всякие от глиняных горшков? Ещё красивые, с орнаментом бывают.
Семён помотал головой.
– Не, черепков не видел. А может, внимания не обращал…
Тёмная полоса леса показалась на горизонте только к семи часам вечера. Идти здесь было хоть и хорошо, но трудное начало пути и тяжёлые рюкзаки делали своё дело. Ноги, плечи и поясница с непривычки ныли, а рюкзаки с каждым километром становились всё тяжелее. Остановки последние пару часов делали чаще, благо белые ночи позволяли идти хоть всю ночь. В предчувствии скорого отдыха последний участок до леса прошагали ускоренным темпом на одном дыхании. Наскоро выбрав подходящее для лагеря место, все четверо скинули рюкзаки и с полчаса просто лежали, отдыхая после непростого первого дня экспедиции. Цезарь, тоже изрядно набегавшись, устроился под деревом на сухой прошлогодней хвое и, свернувшись калачиком, затих.
Натаскав по привычке большую кучу дров, Сергей, Дмитрий и Костя принялись разбивать лагерь, поручив своему проводнику заниматься костром и ужином. Решено было приготовить гречневую кашу с тушёнкой. Пока друзья вырезали шесты для навеса и рвали для настила лапник, Семён вырубил две рогатины с перекладиной, развёл костёр и повесил на огонь котелок. Наблюдая за тем, как друзья разбивают лагерь, он только улыбался и качал головой. Когда всё было готово, он осмотрел палатку, навес, жерди, чтобы сушить одежду и обувь, клеёнку-стол на брезенте поверх настила из лапника и наконец, не выдержав, рассмеялся:
– Основательно вы подходите к этому вопросу! Как будто тут неделю жить собрались.
Когда друзья сняли ботинки и переобулись в лёгкие сланцы, он одобрительно кивнул и тоже достал из своего рюкзака шлёпанцы.
– Вот это правильно. Ноги должны отдыхать, а обувь должна быть сухая. Если кто мозоли успел набить, у меня пластырь есть. Но нужно сначала холодной водой с мылом вымыть.
– Это мы в курсе, – отмахнулся Костя. – Не первый день в лесу.
Умывшись у реки, все четверо сели под навес. Костя вытащил из рюкзака литровую пластиковую бутылку с коньяком, колбасу, хлеб и сало.
– Ну что, Сёма, давай-ка за знакомство, пока каша варится?
Семён залез в свой рюкзак и вытащил оттуда такую же литровую бутылку и пару рыбных консервов.
– Только сам хотел предложить. Но у меня чистый спирт.
– Вот это у нас банкет организовался! – рассмеялся Дмитрий, потирая руки. – Ну что, пожалуй, начнём с коньяка?
Пока варилась гречка, успели сфотографироваться на память, выпить за знакомство, за успешное начало экспедиции, за то, чтобы погода не подвела, ну и, само собой, за здоровье. Под горячую кашу с тушёнкой дело пошло ещё веселей, и к чаю все уже были изрядно захмелевшие и довольные, несмотря на усталость.
– Эх, мужики, – вздохнул Семён, блаженно потягиваясь, – знали бы вы, сколько я по этой дороге ещё пацаном выходил… Да с рюкзаком тяжёлым. Сперва, конечно, с отцом деду припасы носили да шкурки, что дед добывал, забирали, а как подрос, уже по очереди ходили. Я первые-то разы сам страх как боялся, а потом ничего, привык. Вам, наверное, дед Василий с Колей рассказывали историю про моего деда? Они ведь его хорошо знали.
Сергей кивнул.
– Мне рассказывал, да я толком не помню. Участкового он вроде застрелил. Так?
Семён, отхлёбывая горячий чай, показал два пальца.
– Двоих.
Кот присвистнул:
– Ого! Чего это он так на правоохранительные органы осерчал?
Семён поставил кружку и закурил.
– Сына его старшего, дядьку моего, участковый убил по пьяни ни за что. Вот дед его и застрелил из карабина. Был у нас в посёлке участковый, Прошев фамилия. Ему у нас кличку Боров дали. Из Салехарда за какие-то проступки к нам в глушь сослали. О покойных нельзя плохо говорить, но, прости, Господи, скотиной он был изрядной. Здоровенный, Костя, как ты, наверное, только ещё с пузом. Форма не сходилась на нём. У нас в посёлке тогда заготконтора была, в большом доме возле причала. Видели, наверное, там ещё вывеска осталась. Так вот кто-то её ночью вскрыл и деньги стащил. Боров-то туповат был, найти жулика ума не хватало, вот он дядьку-то и арестовал. Дядька мой хороший промысловик был, много зарабатывал, а участковому мзду не давал. Все давали, а он нет. Умел Прошев людей запугивать, кто характером послабее. Вот он Кошмарика и запугал, чтобы тот ложные показания дал. Был у нас в посёлке алкаш один, Кошмариком прозвали. Он дядьку-то и оговорил. А тот в тайге был, знать ничего не знал. А когда вернулся, Боров его забрал к себе в кутузку и начал из него чистосердечное признание выбивать. Да и забил до смерти. Дед как увидел сына, а на том живого места не было, сразу за карабин, ну и прострелил Борову башку. А сам в лес ушёл. Понаехало начальство ихнее из Салехарда, поискали, поспрашивали, объявили деда в розыск. А потом прислали нового участкового. Тот всё отца и нас с братьями допрашивал, хоть мы тогда и малолетки были, вроде как нельзя было нас без родителей-то допрашивать, да кто ему здесь указ. Всё выпытывал, где дед прячется. Ну и Мишке, брательнику моему двоюродному, руку случайно-то и сломал. Тот доходной был, кожа да кости, вот новый участковый и не рассчитал силушку. А дед, когда узнал, пришёл в посёлок и этого пристрелил. А чего ему уже терять-то было… Ну, потом вообще завертелось! И милиция, и солдаты… Весь посёлок допрашивали, кто да что. Лес вдоль и поперёк прочёсывали. Да куда им… Дед ведь тоже промысловик был, всю округу знает. Где им его найти? Потом решили, что уехал он куда-то, и оставили нас в покое. А участкового у нас потом долго не было. Только лет через пять появился снова. Но этот хороший мужик был. Справедливый. И про деда потом знал, что здесь он, а никому ничего не сказал. Дал старому дожить спокойно. Вот так вот было. Дед зимой две тысячи первого помер. Там рядом с избой и похоронили.
Друзья молча переваривали услышанное. Наконец Кот взял бутылку с разведённым спиртом и, плеснув всем понемногу, поднял свою кружку:
– Давай помянем деда твоего. Настоящий был мужчина.
Семён кивнул и поднял кружку:
– Ну, царствие тебе небесное, дед Семён! Меня ведь в честь него назвали.
– А вора, что заготконтору обокрал, нашли? – спросил Дмитрий.
Семён усмехнулся.
– Нашли. Кошмарик и обокрал.
Спать улеглись только ближе к полуночи. Сергей, Костя и Дмитрий ушли в палатку, а Семён отлично устроился в своём спальнике на лапнике под навесом.
Глава 4 Семён
Лёгкая головная боль не шла ни в какое сравнение с жутко ноющими ногами и поясницей. Разлепив глаза, Сергей посмотрел на часы. Было без четверти восемь. Рядом с палаткой кто-то тихо разговаривал. Потрескивал костёр. Приподняв голову, он увидел только спящего рядом Дмитрия. Входной клапан палатки был открыт и откинут наверх. Тихонько расстегнув спальник, Сергей надел тапки и выбрался наружу. Семён и Костя сидели под навесом и пили чай с бубликами. Лица у обоих были опухшие.
– Во, ещё один пчеловод выполз, – рассмеялся Кот, глянув на физиономию друга. – Умывайся и садись чай пить.
Раздевшись по пояс, умывался Сергей долго. Обжигающе холодная вода приятно освежала, отгоняя тупую, пульсирующую боль в висках. После водных процедур боль в мышцах немного притупилась, да и в целом общее самочувствие значительно улучшилось. Согревшись у костра, Сергей налил себе чаю и устроился под навесом.
Семён подлил из чайника в загустевшую кашу воды, тщательно перемешал, повесил на огонь котелок и, глянув на Сергея и Костю, спросил:
– Ну что, будим Димку, завтракаем – и в путь?
– Уже встаю, – донёсся из палатки хриплый голос.
Поковыряв без особого аппетита кашу, отдали её, в конце концов, Цезарю и, напившись чаю, собрали лагерь. Жерди от навеса и сушилку для одежды убирать не стали, а только сняли плёнку и собрали палатку. Ещё, выбрав неподалёку подходящее дерево, подвесили на ветку повыше небольшой запас консервов на обратный путь. Уложив рюкзаки, залили водой костёр и в десятом часу двинулись дальше.
Как и говорил Семён, путь теперь проходил через сплошь высокий, сильно заросший кустарником, преимущественно кедровый лес, который довольно сильно отличался от лесотундры Надымского района с её живописными ягельниками, открытыми участками тундры и в большинстве своём хорошо проходимыми смешанными лесами. Удивлялись, впрочем, не очень, зная, что на Ямале природа меняется каждые сто пятьдесят километров.
Ногорвош здесь снова сужалась и почти не петляла. Вдоль берега тянулась полоса покрытого тиной и упавшими ветками галечника, по которому было вполне комфортно идти, но еле пробивающиеся сквозь высокие кроны деревьев солнечные лучи не могли достаточно хорошо прогреть землю, из-за чего в лесу было сыро и холодно, несмотря на ясную, солнечную погоду.
Разговаривали по дороге мало. Семён шёл впереди и приказал всем двигаться как можно тише, чтобы не распугивать дичь. Он постоянно крутил головой по сторонам, иногда давал знак остановиться и замирал, прислушиваясь к звукам леса. Цезарь, получив команду «Охотимся!», рыскал по кустам, неожиданно выскакивая то впереди, то позади путешественников. Наконец уже ближе к полудню где-то впереди послышался заливистый лай. Семён, быстро повернувшись, махнул рукой:
– Скорее спрячьтесь в кусты и сидите тихо! Цезарь зайца гонит.
Друзья проворно скрылись в ближайших зарослях ивняка и, присев на корточки, стали ждать.
Семён быстро скинул рюкзак, спрятался за ближайшим деревом и взял ружьё наизготовку. Лай постепенно приближался, и буквально через минуту из леса к воде в самом деле выскочил крупный заяц. В ту же секунду грохнул выстрел. Кувыркнувшись на скорости через голову, заяц пару раз дёрнулся и затих. Тут же следом из кустов выскочил и Цезарь.
– Молодец! Хорошо поработал! – улыбнулся Семён, ласково потрепав за холку подбежавшего волкодава. – Всё, отдыхаем!
Перезаряжая на ходу ружьё, он подошёл к добыче, небрежно поднял тушку за лапу и, осмотрев, повернулся к друзьям:
– Вот и наш ужин. Покурите, пока я его выпотрошу.
Оставив рюкзаки на траве, друзья подошли к Семёну.
– Чётко вы, однако, работаете! – уважительно покачал головой Костя.
Семён пожал плечами.
– А как иначе? Лес всегда прокормит. Я, если один ухожу, кроме соли, сахара, чая и хлеба, с собой ничего больше из продуктов не беру. Ну разве что конфеты иногда.
Подвесив на ближайшей ветке тушку, Семён быстро выпотрошил её и, оставив мясо остывать, чтобы быстро не испортилось в рюкзаке, сел передохнуть. Цезарь лежал рядом и сосредоточенно следил за каждым движением хозяина. Когда тот закончил и сел, пёс тихо зарычал. Получилось что-то вроде недовольного ворчания.
Семён глянул на него и небрежно отмахнулся:
– Подожди пять минут!
– Эх, сейчас бы его немного вымочить в уксусе, чуть прижарить и с капустой потушить… – глядя на тушку, мечтательно вздохнул Сергей.
Дмитрий сглотнул слюну, представив себе вкусное блюдо, которое отлично умел готовить Сергей.
– Да, похмельное состояние прошло и теперь хочется есть. Сём, где на обед остановимся?
Тот пожал плечами.
– Как скажете. Можем прямо здесь перекусить, а можно дойти до поляны тут неподалёку и там на солнышке отдохнуть и пообедать.
– А «неподалёку» – это сколько километров отсюда? – спросил Костя, помня вчерашнее «недалеко».
– Да километров шесть, может, семь, не больше. Зато там ровная, открытая каменная площадка и красивый вид.
Сергей задумчиво почесал заросший щетиной подбородок.
– Ровная каменная площадка, говоришь… Идёмте туда. Чего тут в сырости сидеть?
Разделив добычу на куски и выдав Цезарю его заработанную долю, Семён сложил мясо в рюкзак, и сразу двинулись дальше.
Протопав ещё около восьми километров, путешественники наконец вышли к намеченному месту. Река здесь снова широко разливалась, плавно огибая поросшую кустарником и редкими деревьями возвышенность, тянущуюся от горного отрога. Забрав немного левее, они стали подниматься по склону и метров через двести вышли на ровную, сплошь покрытую бурым мхом каменную площадку примерно сорок на сорок метров, посередине которой чернело старое кострище.
Семён остановился и снял рюкзак.
– Мы на месте. Правда, здесь красиво? Давайте сразу сходим за водой и дровами и будем обедать. Уже два доходит, пора перекусить.
Вид с этой точки на окрестности действительно был впечатляющий. Пока поднимались, друзья даже не заметили, что забрались так высоко.
Костя, Сергей и Семён отправились собирать дрова, а Дмитрий, взяв котелок и ружьё, ушёл к реке.
За дровами пришлось идти приличное расстояние и ещё пробираться через кустарник, поэтому решили набрать побольше, чтобы оставить запас. Не себе, так кому-нибудь пригодится. Когда минут через двадцать, нагрузившись сушняком, вернулись на площадку, здесь уже горел небольшой костерок. Дмитрий успел за это время принести немного веток и сухих листьев, поставил греться чайник и теперь нарезал сало, лук и копчёные сосиски. Подкинув в костёр ещё дров, сели обедать.
– Ты, похоже, тут много раз отдыхал? – спросил Сергей, показав на толстый слой старой золы. – И, наверное, не ты один?
Семён кивнул.
– Тут всегда охотники останавливаются. У нас это место называют Пятка. Сейчас, правда, здесь редко кто ходит. Мне здесь нравится. Хорошо, уютно как-то. И вот вроде высоко, а всегда почти безветренно. Как в затишке. Только дрова все сожгли поблизости, теперь далеко ходить приходится.
Закончив обед чаем с галетами, Семён, Костя и Дмитрий легли подремать, а Сергей, передохнув минут десять, достал из рюкзака короткую лопату и фотоаппарат.
– Пойду похожу по окрестностям, может, что-нибудь интересное увижу.
– Вот неугомонный… – покачал головой Костя. – Ружьё не забудь.
Семён посмотрел на лежавшего рядом Цезаря и кивнул в сторону Сергея:
– Иди присмотри за ним.
Волкодав, нехотя поднявшись, отряхнулся и потрусил за уходящим в сторону реки Сергеем.
Пока остальные отдыхали, неутомимый археолог обошёл всю округу. То с одной, то с другой стороны доносился противный скрежет лопаты о камень. Наконец минут через сорок он вернулся и, достав спутниковую карту, принялся что-то сверять с навигатором.
– Семён, я вижу на спутниковой карте три больших озера километрах в десяти отсюда. Ты там бывал?
Семён приподнялся, подложил под спину рюкзак и закурил.
– Бывал. Хорошие озёра, богатые и глубокие. Зимой рыба не задыхается. Но летом там вообще не рыбачит никто, да и зимой почти не ездят. Из посёлка что летом, что зимой напрямую ни пройти, ни проехать. Там болота и заросли кругом. А в обход нужно такой круг нарезать, что рыбы не захочешь. Сами видите.
– А ты там или где-нибудь между озёрами и этим вот местом не встречал никаких необычных ям, кругов или бугров? Такое, что явно было сделано человеком.
Немного подумав, Семён пожал плечами.
– Да вроде не помню ничего такого. Давно уже там не был. Хочешь, пошли сходим, посмотрите сами. Лес скоро кончится. Уйдём вправо и вдоль него как раз на третье, дальнее озеро выйдём. Отсюда напрямую, конечно, ближе, но через дебри лезть в итоге получится длиннее.
– Нет, не в этот раз, – немного подумав, вздохнул Сергей. – Сможешь туда нас отвести на следующее лето?
– Сходим, почему нет. Городища старинные там хочешь поискать?
Сергей убрал карту, поднялся и стал внимательно смотреть куда-то вдаль.
– Где-то здесь городище точно было, но очень, очень давно. Возможно, от него уже и следов не осталось. Дело в том, что Пятка эта не природного происхождения. Это место было создано искусственно. Кто-то сделал эту площадку, срезав верхний неровный слой камня. Так работать с камнем умели только в глубокой древности. Вон там, – он показал в сторону горного массива, – в двадцати метрах отсюда, тянется небольшой, с полметра уступ. Так вот, на эту высоту на всей сорокаметровой площадке, где мы сейчас отдыхаем, был снят верхний слой гранита. Как будто бульдозером срезали! Место, где костёр, находится ровно посередине, а вокруг него, вон там, – Сергей вытянул руку и стал поворачиваться, словно циркуль, – метрах в пятнадцати от центра, по кругу вырезан замечательно ровный желоб. С наружной стороны этого круга через одинаковое расстояние насверлены отверстия. Если очистить боковые склоны, возможно, обнаружатся ещё следы обработки камня. Уже не удивлюсь, если и полигонную кладку где-нибудь тут найдём. В древности на этом месте точно стояло какое-то строение.
– А какое, как ты думаешь? – спросил Семён.
Сергей пожал плечами и грустно вздохнул.
– Кто его знает… Жилище – вряд ли. Скорее, обсерватория или культовое сооружение. Кстати, что-то мне подсказывает, что под этим кострищем тоже должно что-то быть. Какое-нибудь отверстие или яма.
Семён, слушавший объяснения археолога с чрезвычайным интересом, вскочил.
– Вот что значит настоящие археологи! Сколько здесь бывал, а не замечал ничего! Покажи, где круг и ямки?
Сергей взял лопату и, отойдя приблизительно метров на пятнадцать, откинул в сторону несколько толстых кусков сухого мха, недавно им срезанных. Показались ровные края вырезанного в камне желоба сантиметров тридцать шириной. Присев на корточки, Сергей разгрёб рукой песок, и оказалось, что глубиной жёлоб всего пять – шесть сантиметров. Затем он убрал ещё несколько кусков мха, который недавно расковырял, и показались края круглого отверстия диаметром также сантиметров около тридцати.
– Подойдите сюда, что-то покажу.
Он выгреб из ямки несколько пригоршней песка и показал на стенки отверстия:
– Посмотрите, какой чёткий след от сверла. Вон там дальше пробурено такое же. И так по кругу. Я четыре откопал, и все совершенно одинаковые. Глубиной сантиметров тридцать пять – сорок. Только представьте, какого размера должна быть установка, чтобы насверлить в граните таких отверстий и сделать эту площадку.
Семён задумчиво потёр подбородок.
– Сколько тут живу, никогда не слышал, чтобы тут что-то бурили. Старики бы рассказали. И военных тут никогда никаких не было. Может, инопланетяне какие-нибудь?
– Кто его знает… – пожал плечами Сергей. – Это следы очень древних цивилизаций, и попахивает всё это научной сенсацией.
Дмитрий и Костя присели рядом, заглянули в отверстие и потрогали стенки, на которых действительно прощупывались тонкие бороздки.
– Ну, Сёма, начинай заготавливать сувениры. Скоро от туристов отбоя не будет, – усмехнулся Костя. – Раз наш археолог сказал, значит всё так и есть.
Сергей засыпал всё обратно и тщательно утоптал.
– Всё это очень интересно, но пока идём дальше. На обратном пути остановимся, немного здесь поработаем.
– Давайте сейчас посмотрим, что под костром? – предложил Семён.
Всё это произвело на него сильное впечатление, и он был очень возбуждён. Забрав у Сергея лопату, он быстро вернулся к костру и принялся разгребать и откидывать в сторону горячие угли и старую золу под ними, поднимая в воздух облака дыма и пыли. Под слоем золы и в самом деле открылась круглая, с метр в диаметре яма в форме полусферы. Её покатые края были ровные и гладкие.
Очистив углубление почти полностью, Семён вытер рукавом энцефалитки почерневшее от сажи лицо.
– Подожди, давай я тебя сфотографирую, – смеясь, предложил Сергей.
Чёрно-рыжая физиономия проводника расплылась в улыбке.
– Давай! Для истории!
Сергей сделал несколько снимков и, убирая фотоаппарат, кивнул в сторону ямы:
– Закопай, чтоб не видно было. И, когда вернёшься в посёлок, никому пока не рассказывай об этом. Всё это наши первые предположения. Нужно более тщательно всё изучить. А то выяснится, что всё это в сороковых или пятидесятых тут секретно создали какие-нибудь солдаты или заключённые, и засмеют нас с нашим историческим открытием.
– Никому не скажу, конечно. Я вообще решил пока не возвращаться назад. С вами останусь! – радостно объявил Семён. – Буду вам помогать древние городища разыскивать. Оказывается, это жуть как интересно! Домой только надо сообщить, чтобы не волновались.
Сергей согласно кивнул.
– Вот и замечательно. Давай заканчивать здесь. Надо дальше идти. Только ты умойся, а то чёрный, как кочегар.
Засыпав яму, Семён достал из рюкзака мыло и видавшее виды старое цветастое полотенце и отправился вниз к реке, захватив с собой вымазанную сажей лопату.
Когда Семён ушёл, Костя и Дмитрий вопросительно посмотрели на Сергея.
Глянув на друзей, он с виноватым видом развёл руками:
– Сам не ожидал…
– А зачем же ты тогда устроил эту презентацию? – спросил Костя.
– Хотел убедить, что мы действительно ищем археологические памятники. Кто бы мог подумать, что его так зацепит? Но место и в самом деле интересное. Про сороковые и пятидесятые я, конечно, специально сказал, чтобы он меньше болтал по посёлку. Это, без сомнений, сенсация. Ничего похожего ни в ЯНАО, ни в ХМАО не встречал. Удивительно, почему никто до сих пор не обратил внимания на это место. Пригнитесь пониже и гляньте повнимательнее. И круг, и отверстия в некоторых местах вообще хорошо просматриваются. Да и сама площадка…
– Это всё чудесно, – оборвал его Костя. – Что нам с Сёмой делать? Ты собираешься посвятить его в курс дела?
– Ни в коем случае, – решительно мотнул головой Сергей.
– Надо позвонить деду Василию. Он Семёна лучше знает, может, что-то посоветует, – предложил Дмитрий.
Костя кивнул:
– Вот это правильно.
Сергей озадаченно почесал в затылке и, немного подумав, махнул рукой:
– Ладно, что-нибудь по ходу придумается…
Весь оставшийся день, делая небольшие остановки, путешественники шли вдоль реки через, казалось, бескрайний и дремучий кедрач. Пока шли, Цезарь, рыская по лесу, не раз ещё гонял зайцев и облаивал глухарей с куропатками, но охотиться сегодня больше не собирались, и каждый раз, когда пёс начинал на кого-то лаять, хозяин подзывал его обратно коротким свистом. Только к вечеру лес постепенно начал редеть, и уже в девятом часу они вышли к участку маршрута, который Семён назвал Марсовой долиной. Здесь действительно было много красного песка и тёмных, поросших бурым мхом огромных валунов. Выбрав подходящее место на краю леса, разбили лагерь.
Поставив первым делом на огонь котелок с мясом, все умылись и легли немного передохнуть, растянувшись на брезенте под навесом. Сергей разложил карту и стал отмечать на ней пройденный за день маршрут, делая заметки в дневнике.
– Сколько прошли уже? – наблюдая за его занятием, спросил Дмитрий. – А то я навигатор выключил и даже километраж не глянул.
– Тридцать восемь прошли за сегодня, а всего семьдесят три. – не отрываясь от своего занятия, ответил Сергей.
– Значит, ещё пятьдесят – и мы на месте, – подсчитал Дмитрий и хотел было спросить ещё что-то, но его перебил Семён:
– Серёга, расскажи, как ты определяешь, в каком месте может быть старинное городище? По каким таким признакам ты это видишь?
Несмотря на то, что после обеда они не охотились, а просто шли по лесу, Семён всё равно запретил разговаривать и просил идти как можно тише, приводя старые как мир поговорки, что лес не любит шума и что тихий и незаметный в лесу всегда сытый. Однако сегодняшнее открытие и мысли о памятниках древности, похоже, не давали ему покоя, а сейчас наступило удобное время, чтобы задать интересующие вопросы.
– Вообще, Семён, исторические памятники могут находиться где угодно, даже в самых неожиданных местах, на которые никогда бы и не подумал. За века и тысячелетия всё меняется. Реки меняют русла и пересыхают, пустынные места зарастают лесом, а там, где когда-то были джунгли, сейчас песчаные барханы. Исчезли целые моря. Там, где сегодня километровые толщи ледников, когда-то мирно паслись стада мамонтов и бизонов…
– А если верить Библии, в начале вообще было Слово, – перебил его Кот. – Чего ты, Серёга, начал от сотворения мира? Расскажи человеку понятно и коротко, по каким приметам в этой конкретной местности можно обнаружить старинные поселения. Может, Семён вспомнит ещё какие-нибудь интересные места. Правильно?
Проводник тут же возразил:
– Нет, мне всё это очень интересно, так что рассказывай как хочешь.
– Костя прав, – улыбнулся Сергей, – лучше объясню короче. Вот представь, что ты живёшь в далёкие времена, когда приходилось рассчитывать только на свои силы и уповать на милость природы. Где бы ты поселился? Прежде всего, в безопасном месте и рядом с водой. Где есть хорошие леса, чтобы охотиться, и богатые рыбой реки и озёра. Здесь всё это присутствует. Правильно? Ногорвош и озёра когда-то были полноводнее и богаче, а здешние леса и сейчас полны дичи. Обь совсем недалеко, так что места эти всегда были обитаемы. Я говорю про пять – семь тысяч лет. На Ямале самые древние находки датируются пятым тысячелетием до нашей эры. Это период неолита. Что касается жилищ, то они были самые разные: от одиночных землянок и соединённых переходами подземных жилищ – до полноценных городков со рвами и частоколом. Так что и следы от поселений могут быть самые разнообразные. А что касается сегодняшней каменной площадки, то этому месту, может быть, десятки и сотни тысяч лет.
– Может, оно вообще осталось от каких-нибудь древних исчезнувших цивилизаций? – с детским мечтательным выражением на лице спросил Семён.
Сергей кивнул.
– Думаю, так оно и есть. В любом случае это место будет сенсацией и большой занозой в мягком месте наших учёных.
Семён весело рассмеялся:
– Мы обязательно найдём ещё что-нибудь! Мне всё это очень интересно. Просто нужно повспоминать, где чего такого видел.
Кое-как сварив добытого зайца, который, судя по жёсткости, был ещё свидетелем строительства сегодняшней каменной площадки, путешественники похлебали горячего и сразу улеглись спать.
Ночь и утро выдались беспокойными. Слабый восточный ветер, два дня сопровождавший путешественников, ночью резко переменился на северный и быстро набрал такую силу, что Семёну пришлось вылезать из спальника и снимать плёнку навеса, которая мешала спать, громко шелестя и хлопая на ветру. Лагерь был укрыт лесом с востока и горным массивом с юга, но хорошо продувался с северной стороны, и палатку нещадно толкало и дёргало сильными порывами. Проснувшись в шесть часов и проворочавшись до семи, решили собираться в путь. Перед тем как сложить палатку, укрывшись в ней от ветра, Сергей и Дмитрий сделали несколько звонков: сообщили родным, что с ними всё в порядке, узнали у Сергея прогноз погоды и поговорили с дедом Василием. Закончив разговор, друзья собрали вещи и присоединились к Семёну, который пытался закипятить чайник, обложив костёр большими камнями. Цезарь лежал рядом и, не обращая ни на что внимание, неторопливо догрызал остатки зайчатины.
Кое-как вскипятив чайник, сели завтракать.
– Ну что с погодой? – спросил Костя, разливая по кружкам горячий, заваренный прямо в чайнике кофе.
– Серёга сказал, такая прелесть продержится до послезавтра, ещё и снег с дождём местами. В общем, Обская губа вскрывается, так что сами знаете, что в ближайшие дни нас ждёт… От Василия Немдаевича всем привет. Наказал слушать Сёмку. Поэтому рассказывай, проводник, какие планы сейчас?
Все посмотрели на Семёна.
– Куда скажете, туда и пойдём, – пожал плечами проводник. – Но мы сначала собирались на место, где я те фигурки нашёл. Ну, где старинное городище. Верно?
Сергей кивнул.
– Тогда сейчас идём по реке, потом сворачиваем в горы и срезаем угол. Если пойдём быстро, к ночи будем на месте. Зато заночуем как короли, в большой избе, а завтра посмотрите городище и там решите, идти на Росомаху или не идти.
Сергей отставил в сторону кружку, вытащил из рюкзака карту и подсел к Семёну.
– Покажи, пожалуйста, маршрут на карте, а то я чего-то не понимаю… Например, если бы мы шли сразу на Росомаху, то пошли бы по реке до ручья и там, повернув на девяносто градусов, пошли бы на юг вдоль ручья. Так?
Семён кивнул:
– Так. И что?
– Изба твоего деда стоит там же, на ручье, ещё ближе Росомахи на десять километров. Так почему, если идём на избу, мы сворачиваем раньше, а если идём на Росомаху, обязательно доходим до ручья, удлиняя себе маршрут?
– Росомаха стоит между двумя ущельями, а большая изба и городище – наверху в лесу на горе, – он показал пальцем два места на карте. – Мы срежем угол и придём туда, но спуститься оттуда в ущелье к Росомахе или к маленькой избе, про которую ты говоришь, не получится. Там везде обрывы. Оно, конечно, по верёвке слезть можно, но я боюсь. Не люблю я эти альпинистские дела. Лучше не торопясь пешком сходим. Ну, вернёмся, сделаем крюк, так места же всякие посмотрим. Вдруг ты ещё что-то интересное заметишь? А можем вообще до самой дальней избушки сходить, – он показал ещё одно место на карте, – и от неё по ущелью вернуться к Росомахе. Время же есть у нас?
Сергей нахмурился:
– Запутал ты меня, Сёма. Я думал, в этих местах только одна изба твоего деда, а оказывается, тут домов чуть не деревня целая понастроена.
– Не, – улыбнулся Семён, – всего три. Не считая мелких закутов, где можно пересидеть непогоду и переночевать. Дед сперва жил в маленькой избе, она в ущелье спрятана, а потом, когда его искать перестали, он построил большую, хорошую наверху. Там красиво, два озера и родник рядом. А третья стоит в самом конце второго ущелья, по ту сторону хребта. Она самая старая, даже не знаю, сколько ей лет. Чёрная, перекошенная вся. Я, правда, там давно уже не был. Может, уже и завалилась.
– Ну, вроде кое-что прояснилось… – удовлетворённо кивнул Сергей, складывая карту. – Идём на городище, а там уж видно будет…
Подвесив небольшой запас консервов на стоявшую неподалёку лиственницу, отправились дальше. Шесть километров от лагеря до места, где им предстояло повернуть в горы, путешественники прошли быстро, несмотря на сильный ледяной ветер. Выбрав за большими валунами место потише, сели передохнуть. Семён сразу предупредил:
– Здесь нужно набрать воды. Дальше до самой избы нет ни одного источника.
Отдохнув полчаса и наполнив бутылки и чайник, они стали подниматься от реки на поросшую редким лесом возвышенность. Идти сейчас было значительно легче, потому что ветер теперь дул путешественникам в спину, подталкивая и помогая двигаться вперёд. До обеда пару раз срывался мокрый снег, но, к всеобщей радости, быстро прекращался, не успев сильно намочить лес, который постепенно становился всё гуще и выше. Несколько раз пришлось преодолевать опасные спуски, подъёмы и обходить глубокие расщелины в скалах. Семён, словно красноармеец Сухов из фильма «Белое солнце пустыни», шёл впереди с чайником в руке, иногда что-то тихо напевая себе под нос. Он предупреждал об опасных участках, постоянно напоминая своим подопечным, чтобы внимательно смотрели под ноги.
