Эдуард Анатольевич Бухтояров
Проявления иррегулярности в истории войн и военных конфликтов. Часть 1
Таким образом в распоряжении Карла Смелого была сухопутная армия, включающая в себя три рода войск: кавалерию, пехоту, артиллерию.
Подобная прогрессивная структура организации военной силы предъявляла и крайне высокие требования к качеству ее управления, то есть необходимого соответствия уровня подготовки командного состава армии ее структуре, характеристикам вооружения и качеству воинов.
И как время покажет, феодальная военная знать не была готова к тем новшествам в военном деле, которые меняли подходы к организации и применению военной силы, исходя из процесса эволюции средств поражения живой силы противника, а именно появления и развития огнестрельного оружия.
Между тем дорога на Берн пролегала через узкий участок местности, с одной стороны зажатый грядой Юрских гор, а с другой – берегом Невшательского озера (Нейбургское озеро). Это природное дефиле располагалось на линии Грансон – Невшатель (Нойенбург), полоса которого и определила район предстоящего противостояния армии швейцарских кантонов с армией Бургундского герцогства.
Со стороны Грансона выход с дефиле закрывал замок Вомаркюс, который располагался неподалеку от городка Консиз, исходя из чего Карл Смелый начал формировать район боевых действий в ожидании подхода швейцарских сил.
В районе самого Грандсона бургундцами был выстроен выгодный оборонительный рубеж, для того чтобы вести боевые действия от обороны.
Далее за день до прихода швейцарцев бургундский герцог выставил небольшой гарнизон в замке Вомаркюс, о который, по замыслу Карла, должны были споткнуться выходящие из дефиле швейцарцы.
Таким образом Карл Смелый определял район городка Консиз как поле боя, на котором он встретит швейцарское войско. Встреча противника на участке выхода из ущелья была наиболее выгодной для бургундской армии. К преимуществу бургундцев в качестве их военной силы добавилась благоприятная обстановка в районе боевых действий, которая сулила швейцарской пехоте большие проблемы.
В это же время швейцарцы, чьи 19 тыс. солдат были сосредоточены в городе Невшатель, получив трагические для них вести из Грандсона, выступили на встречу с бургундцами, путь к которым лежал через ущелье, образованное склоном Юрской горной гряды и берегом Невшательского озера.
Утром 2 марта 1476 года главные силы противоборствующих сторон пришли в движение, выходя на рубеж прямого контакта. Как и предполагал Карл Смелый, передовые силы воюющих сторон вышли друг на друга в районе замка Вомаркюс, после чего незамедлительно завязался авангардный бой.
Передовая стычка постепенно, как воронка, стала затягивать в себя все больше сил.
Карл Смелый лично возглавил свои передовые отряды для атаки на выходящих из узкого пространства швейцарских воинов, и здесь бургундцы имели большую степень свободы для маневра и применения своей силы в отличие от своего противника.
Складывающаяся оперативная обстановка на поле боя у Вомаркюса позволяла бургундскому герцогу разделаться со швейцарцами, уничтожая их силы порционно, не давая европейским горцам сформировать их излюбленный боевой порядок – швейцарскую баталию в форме огромного четырехугольника.
Но после нескольких часов передового боя герцог Карл Смелый принимает алогичное решение, оставляет природные ворота из ущелья и отступает в сторону городка Консиз для изготовки к бою на равнинной местности.
Таким образом швейцарцы вместе с любезным приглашением к бою получили еще такие необходимые им время и место для формирования своего первого боевого порядка, которым они могли уже организованно противостоять бургундцам, прикрывая выход остальных своих сил из дефиле с последующим их построением в новую баталию.
Так бургундским герцогом Карлом Смелым был упущен первый шанс нанести чувствительное поражение швейцарскому союзу с минимальными для себя усилиями и потерями.
Но и здесь, в предлагаемом швейцарцам регулярном сражении у бургундцев были все шансы победить, потому как на их стороне было превосходство в кавалерии и, самое главное, в артиллерии при достаточном количестве стрелков и пикинеров. И всей этой армии швейцарцы противопоставляли однородное войско, в котором основой была пехота – алебардисты и пикинеры, построенные в крупные цели для бургундской артиллерии – квадраты баталий с уже хорошо известной тактикой действий.
Воспользовавшись оплошностью бургундского герцога, швейцарцы успели построить крупную баталию численностью в 8 тыс. пикинеров и алебардистов, что составляло чуть меньше половины всей их армии. При передовой баталии швейцарцам удалось собрать небольшое число всадников, стрелков и несколько орудий, но их количества было явно недостаточно для того, чтобы играть на поле боя какую-либо значимую роль. К примеру, в сопровождении первой баталии у швейцарцев было всего около 60 всадников.
В свою очередь Карл Смелый выстроил боевой порядок в довольно странной конфигурации, если не сказать более, а за ним ставит богатый полевой лагерь, что косвенно свидетельствует о том, что в боевом порядке находилась как минимум большая часть бургундской армии.
Итак, в чем же была странность построения боевого порядка бургундцев?
Бургундские войска были построены линейным порядком с глубиной в три основные линии, и каждая из фронтальных линий включала боевые единицы только одного рода войск, то есть была однородной.
Подобная конфигурация боевого построения уже с нулевой точки боя была несбалансированной и требовала перестроения во время начавшегося сражения, чтобы отвечать реалиям боевой обстановки. А это все временные затраты даже при идеально исполняемом перестроении, что дает противнику то же самое время для того, чтобы выйти на рубеж прямой атаки и обрушиться во фронт всей мощью баталии.
Но это не самое главное упущение Карла Смелого. На свою беду, он выбрал очень странную очередность расположения родов войск в боевом порядке. Первая линия была отдана тяжелой кавалерии, за которой была выстроена линия бомбард, и только в третьем эшелоне стояла пехота – пикинеры и алебардисты.
Такая странная структура боевого порядка не только затрудняла маневрирование и ведение огня, но и еще, что важно, лишала бургундцев устойчивости при натиске противника, потому как пехота, основная сила сдерживания и удержания позиций, находилась в арьергарде боевого построения.
К тому же при развитии ситуации, в которой баталия противника войдет в боевое соприкосновение с линией пехоты, последняя не будет иметь поддержки ни от своей кавалерии, ни от артиллерии, так как первые две линии будут уже проломлены силой удара швейцарской баталии, в результате которого кавалерия будет дезорганизована, а линия артиллерии будет как минимум нефункциональна.
Итак, 2 марта 1476 года после утреннего затравочного боя у замка Вомаркюс противоборствующие стороны выстроили свои боевые порядки на открытой местности недалеко от городка Консиз. Силы были изготовлены к началу сражения, при этом бургундцы на момент начала сражения имели численное преимущество над швейцарцами, так как большая часть союзной армии еще не вышла из ущелья. Но данное положение дел в перспективе развития сражения обеспечивало европейским горцам преимущество, так как в отличие от противника швейцарцы рассчитывали на силы крупного резерва, который рано или поздно войдет в дело вторым темпом.
После того как бургундские стрелки произвели обстрел баталии швейцарцев, результат которого, судя по данным потерь, не имел необходимого эффекта, бургундский герцог Карл Смелый сразу же смело пустил в дело своих элитных рыцарей-жандармов.
По команде своего герцога в атаку сорвались рыцари левого фланга, заходя со стороны горной гряды в правофланговую сторону квадрата швейцарской баталии.
Бургундские жандармы легко прошли через внешний охранный периметр баталии, состоявший из небольшого числа швейцарских всадников и стрелков, но при выходе на рубеж атаки самой баталии рыцарей ждал «сюрприз». Вооруженные четырехметровыми копьями рыцари врезались в линию частокола шестиметровых пик, которыми ощетинилась для отражения атаки швейцарская баталия.
Результат подобной самоубийственной атаки был предрешен. Напоровшись на непреодолимую щетину швейцарской баталии и потеряв в атаке своего командира – рыцаря Шатогюйона, обескураженные жандармы бросились в отступление.
Одновременно с этим действом оживилась и вся картина начинающегося сражения, вот только действия сторон обретали разные мотивации.
Как оказалось, уже в самом начале сражения наступала его кульминационная часть, а стоящим друг против друга войскам не суждено будет сойтись в бою в полную силу.
После отбития фланговой атаки многотысячная швейцарская баталия с боевыми криками пошла в атаку. В это же самое время бургундская конница стала уходить с правого фланга в тыл своего боевого порядка, открывая во всю ширину горизонт для линии своей артиллерии.
Но подобный маневр, осуществляемый на фоне бегства рыцарей левого фланга и начавшейся контратаки швейцарской баталии, был воспринят бургундскими артиллеристами и пехотинцами как начало всеобщего отступления.
Начинающаяся паника привела к полной дезорганизации феодальной армии, из-за чего сработал эффект домино, и весь оборонительный порядок бургундцев посыпался. Началось бесконтрольное отступление или, проще говоря, стремительное бегство бургундских солдат и их командиров.
К счастью для убегающих, у их оппонентов не было достаточно сил и средств, чтобы провести преследование и физически покончить с армией Карла Смелого в этом боевом столкновении. Швейцарская пехота и ее немногочисленная кавалерия могли преследовать противника лишь накоротке, в пределах поля боя и то, судя по потерям с бургундской стороны, это было, скорее, не преследование, а занятие оставленных позиций и территории.
В общем, только что начавшееся сражение закончилось бегством одних и занятием поля боя другими.
Общие потери сторон в этом странном сражении оказались невелики относительно той численности воинов, которые были выстроены друг против друга в предместье Консиза.
Швейцарцы и бургундцы потеряли в сражении при Грансоне примерно одинаковое число воинов, количество которых с каждой стороны варьировалось в пределах 200–300 человек, причем основным поражающим элементом для швейцарцев стали стрелы и болты арбалетов противника.
Но самой главной потерей для бургундского герцога и приобретением для швейцарцев в материальном отношении стало оставление на поле боя 400 артиллерийских орудий – бомбард, то есть всей феодальной артиллерии. Помимо оружия, в качестве трофеев швейцарцам достался дорого-богато убранный полевой лагерь бургундского герцога.
В сражении при Грансоне бургундцам не хватило одного маленького, но критически важного условия, отсутствие которого полностью нивелировало все преимущества новой феодальной армии и сложившейся в их пользу оперативной обстановки над уже утрачивающей свою актуальность тактикой швейцарской пехоты, и это условие выражалось в наличии командира, способного правильно пользоваться находившимся у него в руках армейским механизмом.
Герцог Бургундский Карл Смелый в своих действиях и познаниях военного дела еще не дорос до необходимого уровня управления такой сложной армейской структурой, которая оказалась в его подчинении. По архитектуре построения и очередности действий бургундских войск видно, что по своей ментальности Карл Смелый еще находился в парадигме старой военной школы феодальной Европы, опиравшейся на блеск и грубую силу своего спесивого рыцарства.
История войн уже не раз доказывала правоту утверждения:
«Правильно выбранная стратегия действий при слабом тактическом исполнении рано или поздно приведет к победе».
В своем реверсном смысле для большего понимания это выражение можно трактовать и следующим образом:
«Каким бы сильным не было войско своими бойцами, но неправильно выбранная стратегия действий приведет их к горькому поражению».
И как тут еще раз не вспомнить поговорку про «Львов и Оленей»!
Но именно в этом сражении ни у одной из сторон во главе армии не оказалось того самого «льва», который смог бы грамотно воспользоваться просчетами противника, не говоря уже о том, чтобы самому подготовить все условия к успеху и привести свою армию к блестящей победе.
В 1476 году под Гарсоном была написана яркая страница беспрецедентных ошибок в книге истории военного искусства, совершенных и швейцарскими, и бургундскими военачальниками, степень фатальности которых при их копировании подведет к горькому поражению любое войско хорошо подготовленных солдат при должном контрпартнере.
И этот трудный опыт совершенных в марте 1476 года ратных ошибок как унифицированный пример для процесса выведения логического решения военных задач не должен затеряться среди множества военных партий, разыгранных в разное время разными игроками.
Еще до начала сражения на подготовительной его стадии стороны решали задачи того, где произойдет бой, и процесс определения поля боя, по логике вещей, должен был происходить, исходя из структуры войска и его вооружения, а также той тактики действий, которая соответствовала эффективности его (войска) применению.
И если с действиями бургундцев, навязывавших своему противнику сражение на открытой местности, было все понятно и логично, то вот решение швейцарцев выйти на предлагаемое им поле боя совсем не кажется правильным и логичным.
Несмотря на то, что со времен сражения при Моргартене, в котором швейцарская пехота победила войско рыцарей империи Габсбургов, прошло всего сто шестьдесят лет, этого времени хватило наследникам тех швейцарцев, для того чтобы забыть этот бесценный опыт.
Схожесть ландшафта природного дефиле, образованного Юрскими горами и берегом Невшательского озера с местностью, где произошел бой 15 ноября 1315 года, должна была натолкнуть швейцарских командиров Николя де Шарнахталя (г. Берн), Ганса Вальдмана (г. Цюрих) и Генриха Хассфуртера (г. Люцерн) снять с того сражения кальку и устроить засаду уже на бургундских рыцарей, заманив их в узкое пространство.
Но, как уже известно, такая мысль не пришла в голову никому из швейцарских офицеров, и они уверенно привели свою пехоту на открытое пространство в районе городка Консиз, куда их вежливо пригласил герцог Бургундии Карл Смелый.
Такова была стратегическая ошибка швейцарцев: их армия выходила на поле боя, где их ожидали войска бургундского герцога, для которого вначале все складывалось как нельзя лучше.
Но, к счастью для швейцарцев, дальше в противостоянии при Гарсоне наступало время совершения фатальных ошибок со стороны Карла Смелого, из-за которых армия, имевшая в своем арсенале все, чтобы разделаться с многочисленной швейцарской пехотой в большом сражении, после первого же скрещения оружия бесславно бежит с поля боя, оставляя противнику богатые трофеи.
Причина такого развития событий уже в самом начале боя кроется в ошибках Карла Смелого, которые он совершил, готовясь к прямому противоборству, выбирая для него свою тактику действий.
В первую очередь герцог Бургундии не понимал функционала, находившихся у него под рукой пехоты, артиллерии и кавалерии, отсюда и все его фатальные ошибки.
Сначала Карл Смелый неправильно расположил относительно друг друга подразделения трех родов войск в боевом порядке, а уже потом была нарушена очередность применения силы в бою. И завершали череду глупостей бургундцев в «гениальном» замысле на сражение внутренние маневры – перестроения, которых можно было бы полностью избежать при первоначальном правильном боевом построении своих войск.
Но произошло так, как произошло, и после начавшихся рыцарских перестроений рухнул весь боевой порядок армии бургундского герцога вместе с их «will to fight».
Странная битва – так можно назвать сражение при Гарсоне, исходя из тех обоюдных ошибок, которые совершили противоборствующие стороны, и того финала, который подвел черту в противостоянии между армиями швейцарских кантонов и Бургундского герцогства 2 марта 1476 года.
В сражении при Грансоне ни одна из сторон не понесла серьезных людских потерь, а вот репутационные потери для бургундского герцога были слишком велики в связи с бегством с поля боя армии, которая имела более высокий организационный уровень и полное превосходство в кавалерии и артиллерии. Вдобавок ко всему, горечь поражения бургундцев была усилена тем количеством и ценностью трофеев, которые достались швейцарцам в результате бегства армии Карла Смелого.
Кстати, легкая победа сыграла злую шутку с победителями, а проигравшим дала шанс на реванш.
Пребывая в эйфории от легкой победы и добытых трофеев, швейцарцы решили, что с бургундцами в военном отношении уже покончено, и наступило самое время разойтись по своим родным кантонам, что позволило бургундскому герцогу Карлу Смелому реорганизовать свою армию под носом у швейцарцев в Ваадте при полном попустительстве последних.
Таким образом счет в противостоянии с обеих сторон оставался незакрытым, что неминуемо подведет бургундцев и швейцарцев к новой очной встрече, тем более что у нее были очень влиятельные сторонние заинтересанты в лице Франции и Священной Римской империи.
Уже через несколько месяцев после того, как бургундский герцог восстановил свои силы в Ваадте, он оставил свою штаб-квартиру в Лозанне и выдвинулся со своей армией к новому месту встречи с бернцами.
Из Лозанны к главному обидчику и раздражителю Бургундского герцогства – Берну можно было добраться двумя параллельными путями, один из которых проходил через город Муртен, а другой путь лежал через город Фрайбург.
И в Муртене, и в Фрайбурге находились гарнизоны швейцарских сил, но каждый из указанных городов имел собственный статус, который по-разному мог оказать влияние на ход кампании при воздействии на него силы бургундцев.
Если Фрайбург (гарнизон 1 тыс. человек) юридически и физически был частью Швейцарского союза, и нападение на него однозначно воспринималось швейцарцами как атака на весь союз, то статус занятого бернцами города Муртен совсем не обязывал всех швейцарцев немедленно выступить на его защиту или вообще вписываться за бернцев.
До 1457 года последний город принадлежал Бургундскому герцогству, но после того как в указанном выше году горожане добровольно перешли на сторону швейцарцев, а в городе был размещен гарнизон бернских солдат, Муртен обрел спорный статус – де-факто принадлежал Берну, а де-юре все еще считался за Бургундским герцогством,
то есть Муртен стал той самой серой зоной для Швейцарского союза, из-за которой не все кантоны горели желанием ввязываться в войну с Бургундией, тем более что многие понимали настоящую подоплеку конфликта между швейцарцами и бургундцами и кто на самом деле являлся прямым бенефициаром этой войны.
Итак, в случае с первоначальным нападением на швейцарский Фрайбург бургундцев ждала немедленная реакция швейцарцев, при которой бургундский герцог не мог бы рассчитывать на раскол в стане противника и затянувшуюся реакцию европейских горцев, как это было бы в случае его атаки на непризнанный всеми швейцарскими кантонами Муртен.
Именно исходя из разности статусов обозначенных городов, Карл Смелый и сделал свой выбор в пользу Муртена, рассчитывая на то, что разошедшихся по домам после победы при Гарсоне солдат восточных швейцарских кантонов будет труднее опять мотивировать на войну с Бургундией и быстро собрать в единую армию, если под удар бургундцев попадет город, не являющийся субъектом Швейцарского союза.
Новой тактической песочницей, в рамках которой солдаты Бургундского герцогства и Швейцарского союза сойдутся в смертельной схватке, стали окрестности города Муртен, что располагался в 25 километрах от Берна.
9 июня 1476 года обновленные войска Карла Смелого осадили Муртен, в котором оборону держали 1,5 тыс. бернских солдат во главе с опытным Адрианом фон Бубенбергом.
Крепость Муртен стояла на берегу одноименного озера, и если со стороны суши бургундцы основательно подошли к блокаде крепости, то со стороны озера крепость не была блокирована, поэтому по озеру небольшой гарнизон Муртена вовремя и бесперебойно получал всю необходимую помощь в течение всего времени осады.
С суши швейцарская крепость была взята в двойное кольцо окружения. На ближнем радиусе располагались силы непосредственной осады, а на внешнем радиусе бургундцы возвели фортификационную кордонную линию на расстоянии 1,5–2 километра от стен крепости для защиты своих штурмующих войск и полевого лагеря в случае подхода основных сил швейцарцев извне.
На этот раз, в отличие от событий трехмесячной давности, солдаты осаждаемого гарнизона дали должный отпор феодальной армии и совсем не собирались сдаваться, а со стороны Берна вскоре выступила крупная сила швейцарцев на помощь гарнизону Муртена.
Стойкость гарнизона Муртена заставлял бургундцев, ожидавших подхода главных сил швейцарцев, с предосторожностью относиться к этому внутреннему тыловому направлению, чтобы не получить удар в спину в момент наивысшего напряжения во время большого сражения.
Уже 12 июня Карл Смелый решил выйти за рамки периметра Муртена, предпринял неуверенную попытку расширить операционную зону своего влияния и закрепиться на линии Гюмменен – Лаупен.
Природные особенности данного операционного направления были таковы, что русло реки Заана разделяло пространство между Муртеном и Берном ровно посередине, и по руслу реки было только два места, где бы армия швейцарцев могла выйти на половину Муртена. Эти две точки входа были связаны с городками Гумменен и Лаупен, располагавшимися на берегу реки; через них проходили две дороги, одна из которых соединяла непосредственно Муртен и Берн, а другая связывала Берн с Фрайбургом.
Но за недостаточностью для такой операции сил, накат бургундцев был успешно отбит европейскими горцами, и передовые силы Карла Смелого, оставив свою затею, вернулись к месту своей дислокации.
Однако у этой бургундской дерзости осталось одно «маленькое», но далеко идущее последствие, не оставшееся без внимания бернцев, знать которых воспользовалась непростительной оплошностью своего противника по полной.
Дело в том, что Карл Смелый предпринял безрезультатную для себя, но результатную для бернцев атаку на земли одноименного швейцарского кантона, совершив акт прямой агрессии против Швейцарского союза.
Очевидно, что 12 июня герцог Бургундский совершил стратегический просчет, и было неважно, была ли это рекогносцировка или попытка захватить более выгодный оборонительный рубеж, ведь с этого момента всему Швейцарскому союзу был предоставлен Casus belli.
Своим безрассудным маневром Карл Смелый слишком рано раскрылся перед Швейцарским союзом, чем обесценил начатую им же игру, которая была рассчитана на то, что не все швейцарцы примут активное участие в возобновленных боевых действиях хотя бы на их начальном этапе.
Таким образом бургундский герцог, наверное, сам не понимая того, полностью сыграл на руку Берну, втягивая в войну колеблющиеся восточные швейцарские кантоны.
После такого подарка судьбы в тот же день швейцарцы уверенно перешли реку и вышли к Ульмицу, окрестности которого становились точкой сбора швейцарской армии.
Теперь Карлу Смелому оставалось ожидать армию своего противника непосредственно у Муртена, потому что и Ульмиц, и тем более находившийся за ним район связки Гюмменен – Лаупен становились недоступными для его войск.
Дело в том, что местность вокруг Ульмица была пересеченной и не благоприятствовала организации здесь открытого сражения, в первую очередь выгодного для тяжелой кавалерии, которая, как мы знаем, была главной ударной силой для феодальной военной школы. А для концентрации сил швейцарской пехоты местность подходила как нельзя лучше. Теперь, прикрываясь рельефом местности, швейцарцы собирали свою армию непосредственно под носом у Карла Смелого, на рубеже с которого до бургундского палисада было не более 6 километров, то есть швейцарцы успешно вышли и закрепились на рубеже прямой атаки.
Как видно, после 12 июня оперативная обстановка вокруг Муртена для герцога Карла Смелого складывалась совсем неблагоприятным образом. Осажденный гарнизон Муртена держался и не был полностью блокирован. Из-за непродуманных действий герцога в дело против него были втянуты все кантоны Швейцарского союза, а в непосредственной близости от позиций бургундцев происходило беспрепятственное накопление сил противника.
Теперь подготовительный период к сражению для швейцарцев складывался как нельзя лучше. В то время как их противник всеми силами увяз под Муртеном и носа не показывал за линию своего палисада, горцы, получив от бургундцев необходимые время и место, свободно концентрировали свои силы в операционном районе на рубеже атаки.
Итак, после того как швейцарцы перешли рубеж Зааны и закрепились в районе населенного пункта Ульмиц, начался полноценный сбор швейцарской армии, включая и ополчение восточных кантонов, которые до этого не горели особым желанием продлевать конфликт с бургундцами.
Пока швейцарцы спокойно собирали силы, бургундцы безуспешно произвели штурм Муртена, гарнизон которого, несмотря на превосходство штурмующих сил, парировал атаку. Добавляло сил и уверенности осажденному гарнизону Муртена и то, что они продолжали получать подкрепление и все, что им было необходимо, со стороны озера, пребывая в уверенности скорого подхода основных сил для их спасения.
В свою очередь бургундцы, получив отпор, перешли к вялому беспокойству Муртена, смирившись с мыслью его неприступности и неотвратимости приближающегося сражения с главными силами швейцарцев, которое и должно решить участь спорного города.
В ночь на 22 июня, через десять дней после атаки Карла Смелого на земли Швейцарского союза, в Ульмиц из Берна вышел отряд цюрихцев. После того как 18 июня советом Цюриха было принято решение отрядить свои силы в помощь Берну, солдаты форсированным маршем в четырехдневный срок достигли самого Берна. На утро 22 июня после ночного марша отряд цюрихцев присоединился к основным силам швейцарского союза.
Приход ополчения Цюриха в Ульмиц завершил процесс сосредоточения всех швейцарских сил, после чего они были полностью готовы к большому сражению.
В противоположном лагере бургундскому герцогу утром 21 июня доложили о том, что большое количество швейцарцев сосредоточено в районе Ульмица, после чего бургундская армия была приведена в боевую готовность, а сам Карл Смелый отправился на рекогносцировку окрестностей Ульмица, по результату которой было принято окончательное решение готовиться встречать противника у стен Муртена.
Основные силы бургундцев были немедленно построены в границах внутреннего периметра своих полевых укреплений, которые простояли в тревожном ожидании весь оставшийся день. Так и не дождавшись появления неприятеля в этот день, герцог Бургунский распустил свои войска на ночной отдых, оставив для предупреждения нападения на ульмицком участке внешнего периметра обороны дежурный кордон силой в 2 тыс. пехотинцев при трех сотнях копий.
На следующее утро после долгого дождя на позиции бургундцев вышел небольшой рекогносцировочный отряд швейцарцев, быстрая ретировка которого и последующее затишье с их стороны заставили герцога обмануться в своих ожиданиях насчет грядущей активности противника.
Как ни странно, разведка швейцарцев не вынудила Карла Смелого заподозрить неладное и принять данную активность противника как признак надвигающегося сражения.
В отличие от прошлого дня, бургундский герцог не счел нужным организовать доразведку и не привел свои силы в готовность, оставаясь в полной уверенности, что в этот день швейцарцы не предпримут атаки.
Единственное, в чем оказался прав герцог, так это в том, ОТКУДА придут силы противника и КУДА придется их удар, а с тем, КОГДА это произойдет, у Карла Смелого почему-то возникли трудности.
Днем 22 июня 1476 года швейцарские походные колонны вышли к линии Бург – Мюнхенвилер через селение Сальвенах, где под прикрытием леса союзные войска остановились на предбоевой привал.
Во время этой крайней остановки перед сражением в ополченческой армии европейских горцев был проведен массовый обряд посвящения простых воинов в рыцари, известный под названием «акколада».
После отдыха и уже в новом качестве солдаты союзной армии стали выходить из лесного массива, для того чтобы построиться в боевые порядки и развернуть их на просторах Вейльского поля.
В общей сложности на 2 тыс. бургундских пехотинцев, стороживших вейльский участок фронта, выходила швейцарская армада в 26 тыс. человек, построенных в две фронтальные баталии при двух отрядах рыцарей численностью в 1,8 тыс. всадников и небольшого количества пеших стрелков. В арьергарде в качестве резерва и прикрытия за наступающими шла третья баталия швейцарских пикинеров и алебардистов.
Несмотря на значительное численное превосходство наступающих, дежурные силы бургундцев не дрогнули и встретили швейцарцев выстрелами из бомбард, которые предусмотрительно были нацелены ровно в том направлении, с которого приближались вражеские баталии.
Тот, кто командовал бургундским сторожевым заслоном, по всей видимости, руководствуясь тем фактом, что основные силы бургундцев не были выстроены в боевые порядки, а, соответственно, не мог рассчитывать на поддержку и проведение контратакующих мероприятий, сумел правильно оценить угрозы и принял решение встретить наступающую армаду швейцарцев выстрелами из бомбард на дальних подступах, не допуская риска инерционного прорыва его линии обороны большой массой пехоты противника при критическом сближении сил.
В свою очередь швейцарские командиры, не дожидаясь момента, когда наступающие баталии войдут в прямую зону поражения и понесут существенный урон в первой же атаке, быстро вывели своих солдат из-под удара, найдя укрытие для своих баталий в природных складках местности.
Так первая атака швейцарцев была успешно парирована огнем бургундской артиллерии. Меткие выстрелы заставили швейцарцев отказаться от своих первоначальных намерений, едва они успели приблизиться к линии обороны.
В этот момент, по сути, решился исход всего сражения при Муртене.
Если бы Карл Смелый проявил надлежащие полководцу бдительность и предосторожность в действиях от обороны, то его войска, заранее приведенные в боевую готовность, имели бы все шансы нанести существенный урон атаковавшей их силе, сначала обработав открытые площадные цели швейцарцев артиллерией с убойной дистанции, а затем довершив дело проведением своевременной контратаки на противника в момент его отступления.