Эд Макбейн
Десять плюс один
– Миссис Норден, мы не уверены, что убийца был человеком неуравновешенным, – мягко произнес Мейер.
– Вот как? – Майя улыбнулась одними губами. – То есть вы утверждаете, что человек, взобравшийся на крышу и застреливший моего мужа, который едва успел выйти на улицу, был совершенно нормальным и адекватным? Полностью в здравом уме?
– Миссис Норден, мы не психиатры. Мы говорим о нормальном психическом состоянии с юридической точки зрения. С точки зрения закона убийца мог быть в здравом уме.
– Пошел этот закон к черту! – вдруг резко сказала Майя. – Если человек способен лишить другого жизни, значит, он псих. И плевать мне, кем он там считается по закону.
– Погодите, миссис Норден. Ваш муж был адвокатом и прекрасно разбирался в законах, так?
– Именно так, – со злостью в голосе промолвила вдова. – К чему это вы клоните? Раз я не уважаю законы, значит, я не уважаю адвокатов, и, значит, я…
– Мы этого не говорили, миссис Норден. – Карелла помолчал, подбирая правильные слова. – Я нисколько не сомневаюсь, что вы, как супруга юриста, чтите и уважаете закон.
– Я больше не жена юриста, – с горечью в голосе произнесла Майя, – вы что, не в курсе? Я вдова. Я вдова, на руках у которой осталось двое маленьких детей. Мистер… Как вас, простите, зовут?
– Карелла.
– Так вот, мистер Карелла, я вдова сорока трех лет от роду. Вдова, а не жена юриста.
– Миссис Норден, вы не могли бы поделиться с нами кое-какими сведениями? Вдруг это поможет нам поймать убийцу вашего мужа.
– Что вас интересует? – поджала губы Майя.
– Ваш муж по утрам выходил из дома в одно и то же время?
– Да. – Чуть помолчав, Майя тут же уточнила: – По рабочим дням. По субботам и воскресеньям он спал допоздна.
– Таким образом, если бы некий человек установил за ним слежку, то он бы знал, что ваш муж каждый день выходит на работу в одно и то же время? – уточнил Карелла.
– Да, получается, что так.
– Миссис Норден, ваш муж был ветераном?
– Ветераном? – Майя озадаченно посмотрела на детективов. – Вы хотите знать, служил ли он в армии?
– Да.
– Служил, – кивнула Майя, – только не в армии, а на флоте. Три года, во время Второй мировой войны.
– Именно на флоте? – переспросил Мейер.
– Да, на флоте.
– Это правда, что ваш муж был младшим компаньоном в юридической фирме?
– Да.
– И как он себя ощущал в данном положении?
– Нормально, – недоуменно промолвила Майя. – А как еще он должен был себя ощущать?
– Скажите, миссис Норден, сколько всего компаньонов было в фирме?
– Трое, если считать вместе с моим мужем, – не задумываясь, ответила вдова.
– И ваш муж был единственным младшим компаньоном?
– Да, – кивнула Майя, – он был самым мо-лодым.
– А как он ладил с коллегами?
– Превосходно. Он мог найти общий язык с любым человеком. Я ведь вам уже говорила.
– То есть проблем с другими компаньонами не было?
– Никаких. – Миссис Норден покачала головой.
– Какой именно областью права занимался ваш муж?
– Ему поручали самые разные дела.
– В том числе и уголовные? – прищурился Карелла.
– Иногда и уголовные.
– То есть вашему мужу случалось защищать в суде обвиняемого в уголовном преступлении? – уточнил Мейер. – И сколько у него было таких дел?
– Три или четыре. Если честно, я не помню. – Майя нахмурилась, напрягая память. – Кажется, все-таки четыре. Это за весь срок работы в фирме.
– Подзащитных оправдали или осудили?
– Двоих оправдали, двоих осудили, – ответила вдова.
– И где сейчас осужденные? – быстро спросил Карелла.
– Я полагаю, в тюрьме, – не слишком уверенно ответила Майя.
– Фамилии их помните?
– Нет, – решительно ответила женщина. – Но, может быть, Сэм… Сэм Готлиб, один из компаньонов… Он должен знать их фамилии.
– Скажите, миссис Норден, ваш супруг родом из нашего города?
– Да. Он и школу тут окончил, и юридический факультет.
– А в каком университете он учился?
– В Рэмси.
– А как вы познакомились? – спросил Мейер.
– Случайно, – грустно улыбнулась Майя, – разговорились в зоопарке. В том, что находится в Гровер-парке. Начали встречаться, а потом поженились.
– Вы поженились до того, как он пошел на флот, или после?
– После. Мы поженились в сорок девятом году.
– А когда он служил, вы уже были знакомы?
– Нет, – вдова снова покачала головой, – его призвали сразу после университета. Экзамен на право вступления в адвокатскую коллегию он прошел уже после демобилизации. Вскоре после экзамена он приступил к работе. Когда мы познакомились, у него была своя маленькая фирма в Беттауне. В нынешнюю фирму «Готлиб и Грэхем» он перешел только три года назад.
– То есть вплоть до этого времени у него была своя фирма? – уточнил Стивен.
– Нет, он работал в нескольких других компаниях.
– У него были там какие-нибудь проблемы?
– Нет. Никаких проблем не было, – уверенно ответила Майя.
– А уголовными делами в тех компаниях он занимался?
– Да, – вздохнула вдова. – Но что касается подробностей… – Она развела руками.
– А хотя бы названия тех компаний вы вспомнить можете?
– Неужели вы думаете, что ему кто-то мстит за проигранное дело? – ахнула Майя.
– Мы пока не знаем, миссис Норден. В настоящий момент нам не за что ухватиться. Мы были бы рады любой зацепке, – честно признался Стивен.
– Я напишу вам список, – пообещала Майя. – Давайте зайдем внутрь. – На пороге похоронного бюро она остановилась и произнесла: – Простите, если нагрубила вам. – Женщина помолчала. – Понимаете, я очень любила мужа.
V
В понедельник 30 апреля, через пять дней после первого убийства, Синтия Форрест пришла в участок, чтобы встретиться со Стивом Кареллой. Она поднялась по низким ступенькам к входу в серое здание участка, миновала две круглые зеленые лампы над дверью, на которых было нарисовано белым «87», и оказалась в просторной приемной. Там находился стол с табличкой, требовавшей, чтобы посетители остановились и объяснили, по какому делу они пришли. Когда Синтия заявила сержанту Марчисону, что хочет поговорить с детективом Кареллой, сержант попросил ее представиться, позвонил Стиву, после чего разрешил девушке подняться наверх. Кинув взгляд на указатель со стрелкой, на котором было написано «Следственный отдел», Синтия поднялась по железной лестнице на второй этаж и оказалась в длинном коридоре. Она прошла по нему до самого конца, миновав мужчину в лиловой спортивной рубашке, прикованного наручниками к скамейке, и, остановившись у деревянной реечной перегородки, принялась шарить взглядом по просторному помещению. Когда Синтия увидела Кареллу, встающего из-за стола, чтобы направиться ей навстречу, девушка порывисто вскинула руку и замахала детективу.
– Здравствуйте, мисс Форрест, – улыбаясь, промолвил он, – заходите. – Он открыл дверцу в перегородке и провел девушку к своему столу.
Сегодня Синтия нарядилась в белый свитер и темно-серую юбку. Длинные светлые волосы были стянуты на затылке в хвост. В руках девушка сжимала тетрадь и какие-то бумаги. Положив все это на стол, она села, скрестила ноги и натянула юбку на колени.
– Хотите кофе? – предложил Карелла.
– А у вас есть?
– А как же! Мисколо! – крикнул он. – Можешь организовать нам две чашки кофе?
– Сейчас все будет! – проревел голос Мисколо из-за дверей канцелярии, находившейся в коридоре.
– Чем могу быть полезен, мисс Форрест? – улыбнулся Карелла девушке.
– Практически все зовут меня Синди, – отозвалась она.
– Хорошо, – кивнул Карелла, – Синди так Синди.
– Так вот значит, где вы работаете, – протянула девушка.
– Да.
– И как вам? Нравится?
Карелла окинул взглядом помещение так, словно увидел его в первый раз.
– Вы про работу или про комнату? – пожав плечами, спросил он.
– И то и другое.
– Участок я бы назвал занюханной дырой, – снова пожал плечами Стивен, – но я к нему уже привык. Работа? Работа, конечно, нравится, иначе я бы ей не занимался.
– Преподаватель по психологии нам рассказывал, что люди, выбирающие профессии, связанные с насилием, как правило, сами склонны к насилию, – сообщила Синтия.
– Да неужели?
– Ага. – Она едва заметно улыбнулась, будто смакуя шутку, смысл которой ускользнул от Кареллы. – Вы не очень-то похожи на человека, склонного к насилию.
– Оно и понятно, – кивнул Стивен. – У меня добрая, нежная душа.
– Тогда получается, что наш препод по психологии неправ.
– Необязательно, – покачал головой детектив. – А вдруг я исключение, подтверждающее правило?
– Может быть, и так, – пожала плечами девушка.
– Значит, вы учитесь на психолога? – спросил Карелла.
– Нет, – улыбнулась Синтия, – я будущая преподавательница. Но хожу на лекции по общей психологии и патопсихологии. А еще потом нам будут читать педагогическую психологию и…
– Одним словом, забот у вас будет полон рот, – подытожил Карелла.
– Пожалуй, да.
– А какой предмет вы хотите преподавать?
– Английский.
– В колледже?
– Нет, – Синтия помотала головой, – в старших классах.
Из канцелярии появился Мисколо. Он поставил две чашки кофе на стол Кареллы и поглядел на детектива:
– Я сделал обе порции с молоком и сахаром. Ничего страшного?
– Синди? – изогнул бровь Стивен.
– Конечно же, ничего страшного. – Девушка одарила Мисколо благодарной улыбкой. – Спасибо вам большое.
– Не за что, мисс, – отозвался Мисколо и отправился обратно в канцелярию.
– Какой он милый, – промолвила Синди.
– Склонен к насилию, – с делано мрачным видом сообщил ей Стивен, – чудовищный взрывной характер.
Синди искренне рассмеялась, взяла чашку и сделала глоток. Поставив ее на стол, она, порывшись в сумочке, достала пачку сигарет. Девушка уже было сунула сигарету в рот, как вдруг ее рука замерла:
– А здесь можно курить? – спросила Синди.
– Конечно. – Карелла чиркнул спичкой и дал девушке прикурить.
– Спасибо. – Она сделала несколько затяжек, глотнула кофе, огляделась по сторонам и с улыбкой повернулась обратно к Стивену. – Мне у вас нравится.
– Прекрасно. Я очень за вас рад. – Помолчав, Стивен спросил: – Так чем я могу вам помочь, Синди?
– Ну-у-у… – Она снова затянулась. Синди курила как все молоденькие девушки – жадно, с явным удовольствием и при этом всем своим видом изображая небрежность. – Папу похоронили в воскресенье. Вы это знаете?
– Знаю, – мягко произнес Карелла.
– Я прочла в газетах, что убили еще одного человека.
– Да, это так, – кивнул детектив.
– Думаете, это работа одного и того же человека? – Девушка внимательно посмотрела на Стивена.
– Мы пока не знаем.
– У вас что, вообще нет никаких версий? – удивилась Синди.
– Мы над этим работаем, – ответил Карелла.
– Я спросила нашего преподавателя по патопсихологии, что он знает о снайперах. – Синди выдержала паузу. – Ведь речь идет о снайпере, так?
– Возможно. И что же сказал ваш преподаватель?
– Он сказал, что практически ничего о них не читал и даже не знает, проводились ли какие-либо исследования, специально посвященные снайперам. Но кое-какие соображения насчет снайперов у него все же есть.
– Да ну? И какие же? – заинтересовался Карелла.
– Он считает, что снайпер очень похож на человека подглядывающего, вуайериста. Смотрели фильм «Подглядывающий»[1]?
– Смотрел.
– Так вот, мой преподаватель считает, что динамика для обоих случаев в принципе одна и та же.
– Динамика? – не понял Карелла. – Вы о чем?
– Я говорю про реакцию на отблески детских воспоминаний о первичном грехе, – пояснила Синтия.
– Первичном грехе? – переспросил Стивен.
– Да.
– А что такое «первичный грех»? – с невинным видом поинтересовался детектив.
– Это половой контакт родителей, – не моргнув глазом, решительно ответила девушка.
– Ага, понятно. – Карелла задумчиво кивнул.
– Мой преподаватель считает, что всякий и каждый ребенок, подглядывающий за родителями, пытается себе внушить, что он на самом деле за ними не следит. Снайпер приходит в укрытие, вооруженный винтовкой, – сами понимаете, что именно она символизирует. Как правило, он использует оптический прицел. Таким образом, он в иносказательном смысле воспроизводит пережитый в далеком детстве опыт. Он смотрит, но сам остается незамеченным, действует, оставаясь при этом не пойманным.
– Ясно, – протянул Стивен.
– По большому счету, – продолжила девушка, – мой преподаватель считает, что снайперская стрельба является актом сексуальной агрессии. Невротическая реакция на зрелище первичного греха может проявляться по-разному: либо через вуайеризм, либо, наоборот, через страх самому оказаться жертвой подглядывания. Однако, по сути дела, ди-намика у вуайериста и снайпера в целом совпа-дает. Оба прячутся, оба действуют тайком, украдкой. Оба в процессе испытывают сексуальное возбуждение, а иногда даже и удовлетворение. Что вы об этом думаете? – Синди затушила сигарету и уставилась на Кареллу огромными невинными голубыми глазами.
– Ну… – замялся Стивен, – я даже не знаю.
– У вас в полиции что, психологов нет? – удивилась Синди.
– Почему нет? Есть.
– Так почему вы не спросите у них совета? – спросила девушка.
– Так поступают только в кино, – улыбнулся Карелла.
– Разве вам все равно, что именно движет преступником? По-моему, очень важно знать побудительные мотивы.
– Вы совершенно правы, – согласился Стивен. – Но поймите такую вещь: побудительные моти-вы – штука сложная. Вполне допускаю, что ваш преподаватель совершенно прав, рассуждая о некоем конкретном снайпере или даже о тысячах снайперов, однако нельзя исключить, что нам попадется тысяча других снайперов, которые никогда не видели этого… как вы его называете… первичного греха?
– Да, первичного греха, – кивнула девушка. – Однако неужели предложенная мной версия кажется вам маловероятной?
– Когда речь идет об убийстве, ничего исключать нельзя, – ответил Карелла.
– Такой подход научным не назовешь, – с сомнением изогнула брови Синди.
– Да, не назовешь, – промолвил Карелла и тут же понял, что невольно ответил слишком резко.
– Простите, я не хотела зря отнимать у вас время, – куда более холодным тоном произнесла Синди и встала. – Я просто подумала, что вам захочется узнать…
