Яся Морская
О ней
Женщины созданы для того, чтобы их любить, а не понимать
Оскар Уайльд
ВЕЧЕРНЕЕ КАФЕ
Море быстро меняло окрас: начиналось то волшебное время заката, когда невидимый взору мастер акварели ловко смешивает цвета на палитре, разбавляя в аквамарине малиновые, розовые и золотистые оттенки, притягивая восхищенные и жадные взоры к филигранной игре цвета.
Сегодня ей лень было самой возиться с готовкой еды. Она решила пройтись пешком до привычной кафешки и слегка перекусить перед вечерней прогулкой. По дороге Ей опять встретился любимчик отеля «Дом солнца» – нагловатый, но довольно ласковый кот Монамурчик (ожившая копия знаменитого Чеширского кота), обязанный этим прозвищем своей же привычке громко мурлыкать при приближении к знакомым и незнакомым женщинам и девицам, тыкаясь трепетно влажным носом в их в загорелые лодыжки.
Она ласково потрепала его по дымчатой шерстке, прослушав симфонию кошачьих амуров, поднялась по белой ажурной лестнице и зашла в кафе, сразу присмотрев свободное место у окна с видом на море и начинающийся закат. Кафе «Аккорд» было практически пустым. Знакомый парень по имени Макс за стойкой. Почтенных лет супружеская чета за столиком в глубине зала и крашенная в ярко – рыжий цвет девица с тонкой сигаретой в руке, что-то бурно и громко обсуждающая по мобильному, при этом активно прикладываясь к бокалу мартини.
– Вам, как всегда, мадам? – поинтересовался улыбчивый Макс за стойкой. В ответ на ее благосклонное согласие он быстро и ловко соорудил для нее легкий салат с креветками. Погружая кофейную турку в раскаленный песок, сообщил о предстоящем небольшом гитарном концерте, который должен начаться на час позже обычного времени, поэтому так мало людей. Приглашенные гости придут позже, свободных мест не ожидается, но для нее, в силу ее симпатий к гитарному искусству, найдется местечко.
Она с радостью согласилась, тем более что давно уже не посещала подобных мероприятий.
– А маэстро местный или приезжий? – спросила она, ловко подхватывая листик салата с креветкой. Скорее из вежливости, чем из любопытства, спросила…
Макс, который был ярым фанатом гитары и главным организатором концертов, считал подобные зрелища несомненной фишкой заведения.
– Все узнаете сами, – интригующе подмигнул он, – оставайтесь, не пожалеете.
«Странно, что нет афиши», – подумала Она. А впрочем, какое ей дело? Решено, она непременно останется и обязательно приятно проведет вечер в атмосфере музыкального салона.
Морской закат между тем триумфально доигрывал свои финальные ноты, погружая ярко-малиновый диск в морскую гладь. По небу уже слегка расползались легкие сумерки, сгущая вечерние тени, приятно овевая прогуливающихся по набережной людей долгожданной прохладой после знойного дня.
Супружеская чета проследовала к выходу. Седовласая женщина с добрым взором некогда васильковых, а сейчас словно вылинявших глаз улыбнулась ей, проходя мимо, как будто пытаясь смягчить непреклонную суровость своего супруга с кипенно – белой, аккуратно подстриженной шевелюрой. Впрочем, суровость была лишь мимической, ввиду перенесенного им недавнего инсульта.
«Как это правильно и достойно – жить и стариться вдвоем с любимым и надежным мужчиной – и в горе и в радости», – эта мысль засвербела в ее виске уже не столь колко, как сразу после развода, но на миг нарушила ее безмятежный настрой.
– Ну, наконец-то, я уже всех на уши поставила! – промолвила низким грудным голосом рыжая девица, метнувшись от своего столика навстречу входящему в кафе незнакомцу, громко цокая высоченными шпильками и виляя стройными, загорелыми бедрами, обтянутыми глянцевыми кожаными шортами.
Сначала Она увидела лишь силуэт вошедшего мужчины на фоне дверного проема. Когда же он вышел из полумрака на свет, разглядела, отметив про себя, что видит его впервые в этих окрестностях (в отличие от этой рыжей девицы, которую уже встречала здесь пару дней назад). Выше среднего роста, костюм-тройка удачно подчеркивает ладную, поджарую фигуру, а рубашка цвета слоновой кости подчеркивает смуглую шею и скулы. Кого-то напоминает. Но весьма смутно. Прямой стан и легкая седина эффектно смотрятся в дуэте. Видно, что далеко не юноша. Но в прекрасной форме. «Сколько ему может быть лет? – начала она свою извечную игру в угадывание. – Я ведь редко ошибаюсь: сорок восемь-пятьдесят? Да нет, пожалуй, может быть, и много старше. Нечто такое считывается, близкое по энергетике, как у моих ровесников».
Незнакомец неожиданно для нее поймал ее взгляд и слегка наклонил голову в знак приветствия. Этот жест застал ее врасплох, она-то полагала, что он не заметил ее разглядывания, будучи занят милой болтовней со своей рыжей бестией. То, что они были любовниками, столь явно демонстрировалось девицей, годящейся ему в дочери, что не вызывало и тени сомнения.
Она вдруг ощутила некое замешательство: «Что это еще за новости? Какое тебе дело до чужого мужика, пусть даже и внешне привлекательного? Еще не хватало разыгрывать роль стареющей Мессалины, рыская глазами по чужим штанам», – хлестала Она себя мысленно, готовясь незаметно покинуть кафе. Однако прибывающая в помещение публика напомнила ей о предстоящем концерте, на который ее любезно пригласил Макс. Просто уйти было бы невежливым жестом. Она решила дождаться хотя бы начала программы, а там уже ей решать, уйти либо остаться.
Между тем зрители прибывали. В суете и толчее рассаживающихся ближе к эстрадной площадке гостей она не сразу заметила исчезновение сладкой парочки. Их места уже были заняты какой-то шумной компанией молодых людей. «Вот и хорошо, что не поддалась порыву, оставшись на программу. Что Бог ни делает, все к лучшему», -подумалось ей.
К ней за столик подсела пара молодых людей, скорее всего, молодоженов, судя по моментально сплетенным рукам и томным улыбочкам. Парень с небольшой квадратной бородкой напомнил ей зятя, что отправило ее мысли к дочери. Как там они? В принципе, аудитория в большей степени была в возрасте от 25 до 38, что по нынешним критериям отмечено как молодежная. Людей своего возраста Она насчитала не более четырех человек, и все женщины. В кафе помещалось обычно до сорока человек, сейчас было гораздо больше. Она видела, что официанты носятся со стульями, чтобы добавить сидячие места. Наконец-то все проблемы с размещением гостей были улажены. На невысокой эстраде зажглась подсветка, а зал погрузился в полумрак.
На сцену вышел Макс с микрофоном – в зале раздались одобрительные выкрики и хлопки.
Макс выглядел непривычно торжественно. Приоделся в узкий пиджак с блестками, как настоящий конферансье. Общаться с публикой он любил и делал это умело, а для начала решил немного разогреть аудиторию своими «примочками-приколами», с удовлетворением выслушивая смех и аплодисменты. Но увлекаться процессом не стал.
– Итак, друзья мои, теперь шутки в сторону. Ведь каждому из нас несказанно повезло, потому что прямо здесь и сейчас мы с вами увидим нечто такое, что не вмещается в рамки привычного концерта. Именно поэтому я отказался от выпуска афиши. Ну, довольно предисловий, мы начинаем нашу встречу.
Свет неожиданно погас. В зале воцарилась тишина….
На сцене, слегка подсвеченной крутящимися фонариками снизу, возник женский силуэт. Внезапно в тишину зала вонзилось гортанное женское соло. Красноватый свет софитов высветил девушку с рыжими волосами, в которой Она без труда узнала спутницу незнакомца. Сам он сидел чуть дальше с гитарой с отстраненным видом, не глядя в зал.
Девица была в алом испанском наряде с бесчисленными оборками на юбке. Мелодия, пение и ритм фламенко, исполненные весьма технично и страстно, заставили ее сердце биться сильнее. Девушка перемежала пение с танцевальными движениями под стук кастаньет и дробь каблучка.
«Надо же, а я чуть не ушла! Божественное исполнение», – подумала Она, оценивая качественное звучание воистину испанской гитары. Вокальные данные девицы были не дурны, но выдающимися не выглядели. Двигалась она уверенно, ощущалась профессиональная подготовка. Субтильный инструмент в руках гитарного бога сразу захватил публику, как и загадочная личность самого исполнителя.
Танец закончился неожиданно, впрочем, как и начался, на резкой гортанной ноте под ритм перкуссии. Под аплодисменты и крики «браво!» девица, представленная Максом как «наша неподражаемая Стелла Берд», эффектно поклонилась и упорхнула со сцены огненной бабочкой. Настала очередь испанской гитары, которая в руках мэтра пела, переливаясь из одной мелодической темы в другую, поражая воображение высокой степенью виртуозности и музыкальностью исполнения.
«Почему Макс так и не представил его?» – гадала Она, невольно обращая внимание на реакцию сидящих в зале людей, особенно молодых. Они, несомненно, знали его. И, кажется, несколько раз назвали его по фамилии, не то Бланк, не то Блэнк. А вот имя из общих разговоров она выхватила сразу – Лионель. И память ее услужливо всколыхнулась….
1980 год, Харьков
– Вы уже сделали биохимию гликогена, надеюсь? – голос «подшефной» императрицы Ольги Спиридоновны не предвещал ничего хорошего, поскольку ее проницательное око успело зацепить пресловутую тетрадочку (тут же суетливо прикрытую штативом с пробирками), явно не вписывающуюся в штатное расписание биохимической лаборатории. Оную, к слову, дерзкие лаборантки-первогодки успели окрестить «лабораторией возле дуба», переиначив на русский манер фамилию ее неподражаемого шефа Фиделя Антоновича Колодуба.
Имя Фидель досталось шефу от обычных советских родителей, должно быть, как акт братского интернационализма. Шеф носил свое имя гордо, как трофей. Еще бы! Целая палитра ассоциаций при одном только озвучивании: кубинская знойная Хабанера, кисло-сладкая антоновка и мощный дуб, крону которого освещает вечное солнечное коло. Класс!
– Сделала, Ольга Спиридоновна, и даже обсчитала биометрию. Показать?
– Завтра все обсчеты по забою животных объедините и передадите Александру Сергеевичу не позднее планерки. Запомнили?
«Почему она считает меня полной идиоткой? – мелькнуло в ее голове. – Неужели так раздражающе действует моя творческая ориентация на „научное светило“? А впрочем, чихать я хотела на ее мнение».
– Ясно, Ольга Спиридоновна. Главное, чтобы сам Александр Сергеевич (тоже не менее далекий от страстей своего литературного тезки младший «наушный» сотрудник) пришел хотя бы минут за пять до начала планерки. Он ведь частенько задерживается.
Губы у императрицы стали тонкими и злыми. Она терпеть не могла, когда в ее присутствии отзываются без особого почтения к столь ценному кадру, без пяти минут кандидату биохимических наук. К тому же главному специалисту по быстрому убиению несчастных белых лабораторных крыс…
– Александр Сергеевич задерживается по уважительной причине, в отличие от Вас, – хлестнула она ее интонацией, словно пощечину дала, и вышла, хлопнув дверью.
«Ну вот, получила очередной плевок от этой властной и деспотичной особы. А ведь ничего плохого не сделала. Сижу сверх своего рабочего времени, жду университетской пары, сегодня «нулевка». Занятия в университетской «вечерке» начнутся через 20 минут. Отсюда ходу – минут 10. И между делом пописываю свой так называемый роман. О чем?
Ну о чем может писать незамужняя девятнадцатилетняя барышня творческой ориентации?
О любви, ясное дело. Главная героиня по имени Сюзи (Сюзанна- полное имя), незадачливая, вечно жаждущая приключений девица, проникающая по какой-то смутной причине тайком на судно его владельца и некоего капитана, которого зовут Линель. И главное достоинство этого благородного синьора – теплые и сухие руки. Ибо всегда ненавидела влажные ладошки у себя (при волнении), как и у других.
– Ты еще на работе? – спрашивает Эля, на два курса старше ее, зайдя перед занятиями за конспектами.
– Идем, я уже собралась выходить.
– Ты еще не в курсе? Вроде бы концерт Высоцкого наклевывается в ДК «Металлист», Валера сказал (муж)…
– Не может быть! Это точно? Или «деза» очередная?
– Пока определенности нет, все на уровне слухов. Но некто главный «по тарелочкам» якобы дал добро на единственный концерт в 22:00 в четверг.
– Придется уходить раньше с пары. Но это того стоит. Лишь бы деканша не подстерегла на выходе. Эля, ты принесла его фото?
– Не только фото, посмотри: его первая публикация. Называется «Нерв»….
В Элиных руках маленький сборник вдруг разложился, как гармошка.
– Самиздат, разумеется. Зато, смотри, какое интересное фото на первой странице. С этого кадра можешь и срисовать его портрет.
– Ты мне отдаешь совсем или временно?
– Бери. Валера выцепил три экземпляра, с расчетом на тебя.
– Класс! Спасибо ему огромное передай.
– Хорошо. Пора выходить, опоздаем. У меня сегодня практика у мадам, вернее, у мадмуазель (сказано с более, чем ехидной улыбочкой) Догадиной. С ней шутки плохи. Может погнать с пары за опоздание.
– Ага, не то, что Хорошевский, он и не заметит, кто пришел, а кто смылся во время пары. Интересно, он вообще когда-нибудь смотрит на аудиторию или ему все мы на одно лицо?
Этот вопрос Она уже не озвучила, просто мелькнуло в мыслях, пока перебегали площадь Ленина, попав под внезапно налетевший слепой дождик…
СЕАНС ГИПНОЗА
От воспоминаний ее отвлекли бурные аплодисменты и возгласы. Свет опять погас и через считанные секунды вновь зажегся. Маэстро был уже без инструмента. Он стоял в центре авансцены, ближе к зрителям, и внимательно оглядывал публику.
Она ждала выхода Макса, чтобы наконец-то услышать имя музыканта. Но Макса не было. Молодой парень за ее столиком шепнул своей спутнице: «Теперь начнется то самое!» Девушка улыбнулась и доверчиво приникла к плечу мужа, прикоснувшись гладкой упругой щекой к его пушистой бородке.
Она невольно залюбовалась молодыми чувствами, опять вспомнив о дочери. Пауза между тем явно затянулась. Все взгляды скрестились на одном человеке, который невозмутимо смотрел в зал, слегка картинно сложив руки на груди, так и не проронив ни одного слова. Наконец молчание было прервано.
– Я предлагаю почтенной публике поучаствовать в небольшом ментальном путешествии, где я буду проводником, сопровождающим каждого из вас в область вашего подсознания.
Голос у него был того глубокого бархатистого тона, которым обычно обладают профессиональные певцы или дикторы телевидения. «Бог мой, ну это-то зачем? При его музыкальных данных разыгрывать из себя Дэвида Копперфильда – явное излишество!» -подумала Она с ноткой разочарования.
Однако аудитория ответила аплодисментами, явно обрадованная этим предложением. Осталось дождаться самого действа. Ее уже разбирало любопытство: фокусник или гипнотизер? Три в одном? Между тем он не суетился и не выглядел взволнованным.
На сцене вновь появилась рыжеволосая Стелла. Она успела переодеться в черное облегающее длинное платье со стразами, расширяющееся книзу. Девушка подошла к нему, они обменялись парой едва слышимых фраз, он слегка кивнул ей, показав глазами на зал.
– Сегодня маэстро даст два сеанса. Выбор персон – за ним, и он уже совершен. Правила вам известны. Во время сеанса соблюдать тишину. И задавать вопросы только с разрешения мэтра. Все ясно? – голос у ассистентки был бы вполне приятным, если бы не легкая хрипотца, кажущаяся искусственной и придающая несколько вульгарный оттенок ее образу. В зале прошелестел легкий гул, пока Стелла добиралась до первой кандидатуры.
Мужчина (на вид около 40 лет), к которому она подошла, нерешительно привстал, оглядываясь на свою молодящуюся спутницу – брюнетку с яркой помадой, обвешанную плохо подобранной бижутерией, которая с властным видом взметнула ввысь тщательно прорисованные черным брови. Стелла подбадривающе подмигнула мужчине и пригласила на сцену. Он последовал за ней, слегка пошатывающейся походкой, как будто находясь подшофе. Пока зритель шел к сцене, маэстро внимательно наблюдал за ним.
– Приветствую Вас, Сергей (легкая пауза) Валентинович. Я правильно назвал Вас по имени?
Мужчина ошарашенно кивнул. А в зале послышались оживленные аплодисменты. Однако артист жестом остановил их.
– Мне потребуется абсолютная тишина для работы. Итак, Сергей Валентинович, мой выбор сегодня пал на Вас. Не возражаете? Присаживайтесь, пожалуйста, – показал он глазами на стул.
Сергей Валентинович сел на краешек стула, явно тяготясь всей этой ситуацией, избегая смотреть в зал. Оставшаяся за столиком брюнетка всем своим видом демонстрировала оживление и готовность присоединиться к Сергею, но тщетно. Маэстро не удостоил ее даже взглядом.
– Расслабьтесь, сядьте удобнее, прикройте глаза и просто послушайте то, что буду говорить Вам я. Договорились?
Сергей послушно кивнул и прикрыл глаза, облокотившись на спинку стула. Подошедшая к нему Стелла со знанием дела поправила ему руки, положив их на колени ладонями вверх. Затем она зажгла несколько ароматических палочек и настроила метроном. В зале запахло сандалом и тропическими фруктами. Свет слегка приглушили, оставив более освещенным участок авансцены с находящимися там людьми.
«Ну, конечно, гипноз. До фокусов цирковых, надеюсь, не дойдет», – констатировала Она, потягивая через соломинку охлажденный напиток из свежевыжатых фруктов, с удовольствием подставляя лицо под струи вечернего ветерка, просочившегося с веранды.
– Здесь и сейчас позволь благополучному чувству расслабления распространиться по всему твоему телу…. Расслабиться нужно так, чтобы прошло уныние, обида, вина… Исчезло все то, что здесь мешает жить… Я, Лионель, освобождаю тебя, Сергей, от внутреннего напряжения. Ты ощущаешь спокойную волну своего времени. Здесь и сейчас, здесь и сейчас. Ты, Сергей, уже слышишь звуки, уходящие за границы времени… Здесь и сейчас…
Сеанс гипноза
От воспоминаний ее отвлекли бурные аплодисменты и возгласы. Свет опять погас и через считанные секунды вновь зажегся. Маэстро был уже без инструмента. Он стоял в центре авансцены, ближе к зрителям и внимательно оглядывал публику.
Она ждала выхода Макса, чтобы наконец-то услышать имя музыканта. Но Макса не было. Молодой парень за ее столиком шепнул своей спутнице: – Теперь начнется то самое! Девушка улыбнулась и доверчиво приникла к плечу мужа, прикоснувшись гладкой упругой щекой к его пушистой бородке.
Она невольно залюбовалась молодыми чувствами, опять вспомнив о дочери. Пауза, между тем, явно затянулась. Все взгляды скрестились на одном человеке, который невозмутимо смотрел в зал, слегка картинно сложив руки на груди, так и не проронив ни одного слова. Наконец, молчание было прервано.
– Я предлагаю почтенной публике поучаствовать в небольшом ментальном путешествии, где я буду проводником, сопровождающим каждого из вас в область вашего подсознания.
Голос у него был того глубокого бархатистого тона, которым обычно обладают профессиональные певцы или дикторы телевидения. «Бог мой, ну, это-то зачем? При его музыкальных данных разыгрывать из себя Дэвида Копперфильда – явное излишество!» -подумала она с ноткой разочарования.
Однако аудитория ответила аплодисментами, явно обрадованная этим предложением. Осталось дождаться самого действа, ее уже разбирало любопытство. Фокусник или гипнотизер? Три в одном? Между тем, он не суетился и не выглядел взволнованным.
На сцене вновь появилась рыжеволосая Стелла. Она успела переодеться в черное, облегающее длинное платье со стразами, расширяющееся к низу. Девушка подошла к нему, они обменялись парой едва слышимых фраз, он слегка кивнул ей, показав глазами на зал.
– Сегодня маэстро даст два сеанса. Выбор персон – за ним и он уже совершен. Правила вам известны. Во время сеанса соблюдать тишину. И задавать вопросы только с разрешения мэтра. Все ясно? – голос у ассистентки был бы вполне приятным, если бы не легкая хрипотца, кажущаяся искусственной и придающая несколько вульгарный оттенок ее образу. В зале прошелестел легкий гул, пока Стелла добиралась до первой кандидатуры.
Мужчина (на вид около 40 лет), к которому она подошла, нерешительно привстал, оглядываясь на свою молодящуюся спутницу – брюнетку с яркой помадой на подергивающихся губах, обвешанную плохо подобранной бижутерией, которая с властным видом взметнула ввысь тщательно прорисованные черным брови. Стела подбадривающе подмигнула мужчине и пригласила на сцену. Он последовал за ней, слегка пошатывающейся походкой, как будто находясь подшофэ. Пока зритель шел к сцене, маэстро внимательно наблюдал за ним.
–Приветствую Вас, Сергей (легкая пауза) Валентинович. Я правильно назвал Вас по имени?
Мужчина ошарашенно кивнул. А в зале послышались оживленные аплодисменты. Однако артист жестом остановил их.
–Мне потребуется абсолютная тишина для работы. И так, Сергей Валентинович. Мой выбор сегодня пал на Вас. Не возражаете? Присаживайтесь, пожалуйста, – показал он глазами на стул.
Сергей Валентинович сел на краешек стула, явно тяготясь всей этой ситуацией, избегая смотреть в зал. Оставшаяся за столиком брюнетка всем своим видом демонстрировала оживление и готовность присоединиться к Сергею, но тщетно. Маэстро не удостоил ее даже взглядом.
–Расслабьтесь, сядьте удобнее, прикройте глаза и просто послушайте то, что буду говорить Вам я. Договорились?
Сергей послушно кивнул и прикрыл глаза, облокотившись на спинку стула. Подошедшая к нему Стелла со знанием дела поправила ему руки, положив их на колени ладонями вверх. Затем она зажгла несколько ароматических палочек и настроила метроном. В зале запахло сандалом и тропическими фруктами. Свет слегка приглушили, оставив более освещенным участок авансцены с находящимися там людьми.
«Ну, конечно, гипноз. До фокусов цирковых, надеюсь, не дойдет»– констатировала она, потягивая через соломинку охлажденный напиток из свежевыжатых фруктов, с удовольствием подставляя лицо под струи вечернего ветерка, просочившегося с веранды.
– Здесь и сейчас позволь благополучному чувству расслабления распространиться по всему твоему телу…. Расслабиться нужно так, чтобы прошло уныние, обида, вина… Исчезло все то, что здесь мешает жить… Я, Лионель освобождаю тебя, Сергей, от внутреннего напряжения. Ты ощущаешь спокойную волну своего времени. Здесь и сейчас, здесь и сейчас. Ты, Сергей, уже слышишь звуки, уходящие за границы времени… Здесь и сейчас…