Ясмина Сапфир
Верберы. Сборник из 4 книг
От этих мыслей сердце выскакивало из груди и хотелось прямо сейчас бросить все и рвануть к ней.
Спросить: не передумала ли?
Да ясно же, что передумала. Во всяком случае, хочет общаться. А достаточно ли ему этого?
Не покажется ли ничтожно мало?
Феликс понимал, что сейчас, да. Достаточно. Хотя бы это – уже радость. Уже счастье. Уже победа.
Даже если придется терпеть присутствие этого гнусного нэнги. Да плевать!
Она хочет его видеть! Сама пришла в поселение верберов!
Сама! Захотела!
От этих мыслей голова совсем пошла кругом, и Феликс чуть не пропустил «свой выход».
Из колонок по периметру зала громыхнуло:
– А теперь наш новичок! Бывший боец спецназа! Могучий и крепкий Гора!
Гора… Хм… Феликс усмехнулся, вышел из клетки и под прицелами сотен взглядов двинулся к арене. Вначале вниз, вдоль рядов бордовых массивных кресел, а затем и наверх – на арену по металлической лестнице.
Бандитские рожи скалились, дешевые женщины в платьях, больше похожих на бикини, восторженно сверкали глазами и драгоценностями. Публика азартно ждала зрелища.
Феликс усмехнулся. Если бы все темные очки, дорогие женские и мужские побрякушки и всякие технические игрушки, типа мегановых смартфонов, сложить в одно место, гора подпирала бы потолок.
А продав все это, можно было бы накормить всех голодающих детей страны.
Но кому здесь это интересно?
Здешняя компания бешеных человеческих зверей думает только о себе. О своей наживе, о своем удовольствии и своих развлечениях.
– На схватку с нашим Горой, новичком, который никому спуску не даст, выходит… Тираннозавр! – раздалось из колонок. Из двери в одном из проходов появился этот самый боец, бывший боксер.
Его Феликс неплохо знал. Вернее, читал досье. Бывший спецназовец, редкостный отморозок, который при задержании убил троих. И был уволен «без почестей». Дело тихо-мирно слили. Те трое, конечно, тоже были отморозками. Из шайки грабителей, которая никого не жалела – валила всех, кто мешал на деле. Однажды даже своего раненого застрелила. Чтобы не настучал.
Однако спецназовцы – не палачи.
Тирранозавр был весь татуирован, как и на фото в досье. Клыкастые морды, купола, и еще некоторые символы тех, кто был в местах, не столь отдаленных, украшали руки, грудь и даже шею бойца.
Выглядел он обычным мордоворотом, каких Феликс повидал немало. В основном, пока работал в ПОН и приходилось устраивать совместные рейды с человеческими полицейским подразделениями.
Естественно, тем ничего не сообщали. Ничего лишнего про ПОН.
Только очень общие сведения. Легенду.
О том, что ПОН – полиция особого назначения и занимается самыми опасными преступниками, в особенности – безумцами. О том, что в ПОН служат самые мощные и здоровые мужчины. И отбирают их почище чем летчиков.
Тираннозавр вышел на арену в майке и спортивных трико. Потряс увесистыми кулачищами и ударил себя в грудь, как Тарзан.
Феликс принял стойку.
Только бы не убить этого идиота! Только бы не убить!
Одно дело, когда преследуешь преступника. Там ты словно ищейка и только в последнюю очередь – боец. Настроен догнать, повязать, обездвижить. Убить только в самом крайнем случае, если иного выхода нет. В целях самозащиты.
А сейчас, когда на все помещение разит тестостероном и адреналином, когда безумная публика кричит и улюлюкает, когда противник настроен тебя помять и даже покалечить… Включатся совсем другие инстинкты.
И зверь снова станет думать за человека в те редкие минуты, когда Феликс будет действовать на инстинктах.
А зверю все равно, что он – агент ПОН. Он занят лишь спасением шкуры и уничтожением любого, кто может ей навредить.
Тогда Феликса могут судить… Раньше ему было плевать. Потому и согласился на эту миссию, в то время, как другие спасовали. Как раз по этой причине. Одно дело, если убьешь оборотня. Замнут, постараются все разрулить. Тем более, что почти все бойцы без правил, наверняка, находятся в розыске. Даже те, кого Феликс еще не знает.
И совсем другое – укокошить человека.
Тут подключится ОПО, и жди беды.
И вот раньше Феликс плевал на все это с большой колокольни. Пошел на дело – и будь что будет…
Но недавно альфа узнал, что Алена снова хочет его видеть. И, значит, нужно из шкуры вон вылезти, зубами перегрызть все препятствия, но встретиться с истинной парой.
Однако Феликс отлично понимал, что даже эта мотивация может сыграть с ним сейчас злую шутку. Стремление к паре – единственное, что снимает с оборотня все запреты. Толкает на любой безумный поступок, опять же – чисто инстинктивно. А, значит, Феликс не всегда сможет себя контролировать…
И в худшем случае их снова разделят стены тюрьмы ОПО. Но уже надолго…
* * *
Алена
– Неужели ничего нельзя сделать? – всплеснула я руками. Было так страшно за Феликса, за то, что с ним может случиться, что у меня просто сердце разрывалось. Впервые, с момента, когда погибла мама… Я переживала за малознакомого вербера, как за близкого человека? У меня самой это в голове не укладывалось. Но факт оставался фактом.
Тимур сосредоточенно пытался связаться с альфой, почти не реагируя на мои истошные реплики. Я мерила шагами гостиную беты верберов и почти дошла до истерики.
Внезапно телефон зазвонил. И я даже не посмотрела номер, в надежде, что Феликс все-таки нашел способ выйти на связь.
Кто знает, может украл телефон у кого-то из других бойцов или зрителей?
Может уже завершилась операция, и Феликс первым делом сообщает мне хорошие новости. Он ведь не мог не понять, что я тоже приняла телепатический сигнал. Или как тут у них это называется?
Возможно, банду накрыли, устроили облаву, и Феликс звонит, чтобы я не волновалась.
– Ну наконец-то! Ты взяла трубку! – в голосе Влада слышалось облегчение, а меня словно наотмашь ударили. Я хотела услышать Феликса, а вместо этого говорила с бывшим мужем.
Тимур посмотрел как-то странно, но ничего не сказал.
Я вышла в соседнюю комнату.
– Слушай. Нам не о чем разговаривать. Я подала на развод. Через неделю суд. Там и встретимся.
Я так хотела побыстрее от него отделаться! Но судьба словно смеялась мне в лицо. Вербер, кого я отваживала, потому, что боялась реакции Влада, появлялся в самый неудобный момент. А вот теперь и сам Влад, которого я больше не желала видеть, мешал сосредоточиться на поисках Феликса.
Я жаждала, чтобы бывший как можно скорее исчез с горизонта. Но и это у меня не вышло.
– Дорогая. Я уже возле нашего дома. И не уеду, не поговорив!
Я так и застыла с трубкой в руке. Разрываясь между Феликсом, который сейчас, возможно, в беде и необходимостью расставить все точки над «и» с Владом.
– Алена. Иди. Я все слышал. Я ведь вербер… Если Феликс выйдет на связь, ты уловишь по телепатическому каналу или я сразу же сообщу.
Мысль пришла от Тимура. Я почти слышала его голос. Напряженный, взволнованный, но уверенный.
– Алена? – не дождавшись моей реакции позвал Влад.
– Еду! – сообщила я и отключила сотовый.
Я вышла в гостиную, дозваниваясь до такси. Но Тимур указал на вербера, чуть менее крупного чем Феликс, но более массивного и менее поджарого. С простым лицом и носом картошкой. Почему-то глядя на него приходило на ум «мишка косолапый». Мешковатая футболка и спортивные штаны с кроссовками на высокой подошве усиливали впечатление.
Как и стрижка «горшок».
– Ало? – позвал оператор такси.
– Бросай, – вслух произнес Тимур. – Ролан тебя отвезет.
Мда… В жизни бы не подумала, что этого оборотня, похожего на деревенского рубаху-парня зовут Ролан.
Ладно хоть не Леонардо или Иннокентий.
Мы вышли из дома и вербер открыл мне дверцу очередного громадного внедорожника. Естественно, темного. В других верберы, похоже, не ездили. Но думаю, дело тут не в желании помериться градусниками с остальными водителями. А просто в том, что этим громадным мужчинам было гораздо комфортней в просторном салоне.
Влад ждал возле забора. Хм… даже странно.
Замки я не меняла. Муж мог открыть калитку и дом своими ключами… Но почему-то не сделал этого.
Я вышла из машины и удивленно покосилась на Влада.
– Впустишь? – вежливо попросил он.
Я кивнула. Как будто у меня есть выбор.
Впрочем. Выяснить все до конца не помешает. Спокойно. Без истерик и обвинений. Вот только время не самое подходящее. Все мои мысли стремились к Феликсу.
Мы вошли в дом, прошествовали на кухню, и я включила чайник. Влад достал из кармана куртки пакет с треугольниками. Еще горячими. Явно из нашей замечательной пекарни.
Муж взял тарелку и разложил треугольники.
Затем вернулся в коридор и повесил куртку на рогатину.
Я вдохнула запах свежей выпечки…
– Для тебя старался, – произнес Влад.
Надо же! Я думала, он не помнит – что я люблю из выпечки. Каждый День рождения объясняла, какие цветы предпочитаю!
На какие-то мгновения я отвлеклась от проблем с Феликсом.
Вернулись воспоминания… Теплые, приятные и вдохновляющие…
…Мы с мужем гуляем в парке. Он бежит вперед, покупает мне любимое мороженое, а затем мы арендуем роликовые коньки.
– Ну давай! Ты сможешь! – подначивает Влад, предлагая мне переехать паребрик. Я вся собираюсь, в ужасе добавляю скорости и проскакиваю препятствие, усиленно держа равновесие.
Влад рядом. Страхует, на всякий случай!
…Я меряю шагами комнату, набирая телефон Влада. Пошел менять аквариум. Я купила на птичьем рынке. И… выбрала дырявый. Он потек в первый же день. И Влад поехал разбираться. Еще днем, а уже вечер. Я вся на нервах, на взводе. И вдруг открывается дверь и входит муж. С тремя грузчиками и еще двумя ребятами из фирмы по установке аквариумов.
С тех пор у нас поселились огромные скалярии, которые метали икру и ухаживали за мальками…
…Я уволилась с работы из-за похотливого начальника. Самодур-редактор распускал руки, и я ушла в никуда. Сутками ходила по собеседованиям в разные газеты и нигде не приглашали в штат.
Сижу на диване, жалею себя, спрашиваю Влада:
– Почему у нас все так плохо?
– Не знаю. У меня все хорошо. Красавица жена. Умница и талантливая.
Он меня обнимает и кажется, все вот-вот станет лучше.
А уже через два дня я устраиваюсь в рекламное издание. После которого и начала работать фрилансером.
У нас ведь все было так хорошо! Так замечательно все начиналось! Когда и как все скатилось в кошмар? Мы перестали разговаривать друг с другом, мало общались.
Больше времени проводили на работе…
А потом… потом Влад мне изменил.
Я аж вздрогнула и воззрилась на мужа.
А он внезапно приблизился и впервые за наше знакомство встал передо мной на колени.
– Алена. Я знаю, мы наделали много ошибок. Но я люблю тебя. Наверное, только, когда мы расстались я понял, как сильно ты мне нужна. Я сказал матери все, что думаю по поводу ее действий и слов. И сейчас живу один, в отеле. Я нашел отличного семейного психолога. Мы сможем сходить и…
Влад взял меня за руку и меня словно кипятком обожгло. Касание напомнило о том, как он со своей… С этой шалавой держался за руки на вокзале… Я тогда не придала этому значения, подумала – показалось. Тем более, что, завидев меня, они сразу же разошлись в стороны.
Я посмотрела на Влада. Молча взяла новый пакет, сбросила туда треугольники с тарелки и произнесла:
– Все кончено. Измена – это то, через что я не могу перешагнуть. Влад. Я больше не люблю тебя.
Он собирался возражать, даже набрал в грудь побольше воздуха. Но я добавила:
– Если ты, правда, меня любишь и сожалеешь, пожалуйста, давай больше не будем все это продолжать. Разойдемся друзьями. Докажи, что твои слова – не пустышки.
Влад прищурился, сделал шаг назад и произнес одновременно с обидой и восхищением:
– Ты стала настоящим мастером слова. Можешь… глаголом жечь…
Медленно двинулся к рогатине, надел куртку, посмотрел через плечо и ушел.
И только тогда я сообразила, что он так и не забрал треугольники.
А… плевать! Я налила себе чаю, взяла пирожок и отправилась наверх, работать. Время от времени я звонила Тимуру. Но тот отвечал только: «Пока от Феликса ничего…»
Наконец, на энный звонок бета предложил:
– Алена. Давай я тебя сам наберу, как только он со мной свяжется. Хорошо?
– В любое время?
– Ночью ничего?
– Да.
– Вот и договорились. А пока наберись терпения. Феликс опытный агент ПОН. У него за плечами масса раскрытых дел. В том числе, и облава в подпольных казино и бойцовских клубах. Так что он стреляный воробей, если можно так сказать про медведя.
Я хихикнула.
– Думаешь он просто не может выйти на связь? – с надеждой спросила у Тимура.
– Надеюсь, – с привычной прямотой ответил бета. – Очень надеюсь. И ты должна. Надежда иногда гораздо сильнее паники.
– Хорошо. Жду от тебя известий! Любых и в любое время суток!
– Вот и договорились!
* * *
Феликс
Первый бой оказался почти игровым. Так, слегка поразмять мышцы.
Феликс легко уклонялся от медленного и неповоротливого Тираннозавра. Быстро наносил ответные удары, стараясь не покалечить противника. Пара сломанных ребер, нос набекрень, фингалы и вывихнутые суставы – норма для таких драк. Как и нокаут.
Главное, не причинить противнику значительно больший вред.
Зверь Феликса только скалился от удовольствия, понимая преимущество над человеком. Уже совсем скоро вербер скрутил Тираннозавра в болевом приеме и тот сдался, похлопав рукой по арене.
За противником оборотня, которому тот вывихнул плечо, выбил суставы пальцев и раскроил бровь, вышли медики.
Феликс уже думал – все, пронесло. Когда из динамика раздалось новое объявление:
– А теперь наш могучий и непобедимый Гора сразится со знаменитым Киллером!
Вот этого бойца вербер знал еще лучше. Он использовал кастеты, скрытые в кожаных перчатках, которые имели право носить бойцы без правил. Но и это далеко не все уловки Киллера. Под брюками на коленях у него были специальные насадки с шипами.
Да и сам Киллер был не промах.
Знал болевые точки и хорошо разбирался в анатомии. Тоже когда-то работал в медицине. Поэтому всегда использовал самые травматичные для соперников приемы. Выбить суставы, повредить сухожилия, ударить в нервный центр…
Феликс напрягся. Понимая, что удержать зверя будет очень тяжело.
А Киллер повел плечами, покачал головой, разминая шею.
Он был не таким накаченным, как Тираннозавр, и не бряцал на публику мускулами. Но Феликс отлично видел, что мышцы у этого бойца проработаны значительно лучше.
Не пытаясь произвести впечатление на зрителей и не рисуясь, Киллер кинулся на Феликса и тот увернулся, пропуская удар кулаком в челюсть. Запах металла подтвердил догадку вербера – под перчатками Киллера однозначно кастет. А, значит, удары пропускать нельзя.
Серьезного вреда такая игрушка верберу не нанесет. Но инстинкты зверя могут взять верх.
Какое-то время Феликс четко отслеживал действия противника, умудряясь уклонялся и перехватывать его руку в последний момент.
Ни одна атака Киллера не достигла цели. Но и сам Феликс немногого добился, постоянно стараясь контролировать чужие удары. Чтобы не задело, даже по касательной.
Спустя какое-то время публике надоели танцы с бубнами и из зала посыпались возгласы:
– Да добей ты его уже!
– Киллер! Киллер! Киллер!
– Гора! Гора! Гора!
Скандировали с разных сторон.
Киллер вывернулся из захвата Феликса и ударил того по спине. Металл содрал кожу и хорошо прошелся по нервному центру. Боль прострелила поясницу и ноги.
Вербер зарычал и кинулся на противника, больше не в силах сдерживать звериное нутро. Медведь внутри ревел, скалился и требовал убить, покромсать на части гада, что причинил ему боль.
Феликс частично переключился на инстинкты, позволил себе получать удары по касательной, оставлявшие ссадины на теле. Одну за другой. Рубиновые капли взметались в воздух, рассыпаясь красной росой.
От запаха крови вербер совсем озверел и перестал себя контролировать.
Начал двигаться быстрее человека в разы, бить наотмашь, не думая, что сломает.
Бордовая пелена стояла перед глазами, а в носу свербело от запаха металла и соли…
Феликс слетел с катушек…
Происходящее воспринималось словно в тумане…
…Публика неистовствует. Улюлюкает. Поддерживает.
Восторженные возгласы летят со всех сторон.
Чужая кровь на лице, на руках, на всех открытых участках кожи. Впитывается в одежду, остается на волосах.
И осатаневший зверь внутри радуется, рычит и снова толкает в бой.
Инстинкты перебивают слабый, едва слышный голос разума.
Поррви… Поррви… Поррви…
И человеческая половина, избавившись от гнета цивилизации, законов и рамок радостно поддакивает.
Бей… бей… у. бей…
Губы растягиваются в оскал. Кулаки сами собой молотят уже обмякшую плоть…
Еще и еще, пока противник еще качается, а, значит, еще не обезврежен.
Еще и еще, даже когда он скрючился на полу. Потому, что еще двигается.
Еще и еще, потому, что нужны контрольные удары.
Смять, повредить, покалечить так, чтобы больше не встал…
Бей… бей… У…БЕЙ…
* * *
Алена
Я сидела и пила чай, когда ощутила нечто необычное… Казалось, Феликс в шаге от чего-то ужасного. Вот-вот с ним случится неотвратимое. Или не с ним… Не-ет!
Он совершит нечто ужасное. То, что изменит всю его жизнь… А, значит, и мою тоже…
Я не раздумывала – почему мне так важно, чтобы Феликс не сделал ничего противозаконного. Чтобы его не посадили в застенки ОПО, откуда уже никогда не выпустят.
При одной мысли об этом мне хотелось самой бежать в ОПО и убеждать, просить, умолять…
Я и сама раньше не подозревала, насколько Феликс влез мне под кожу и стал столь необходимым в моей жизни.
Наверное, я поняла это только за время, что мы с ним не общались.
Я попыталась достучаться до Феликса. Мысленно. Понятия не имея как.
Вот только я изо всех сил посылала верберу мысли.
Феликс! Пожалуйста! Ты должен вернуться ко мне!
Прошу тебя. Чтобы ни случилось. Я жду тебя. Обещаю, что не стану больше прогонять тебя.
Я не знаю, чем все закончится и как будут развиваться наши отношения. Но я тебя очень жду и очень хочу видеть!
Прошу тебя, ради меня, ради своей истинной пары не делай ничего, что разлучит нас.
В какую-то минуту, в мгновение особенного пика эмоций, когда те лились через край, я почти ощутила Феликса. Или мне только почудилось…
В меня влилась ярость зверя… Дикая, необузданная, первобытная… И… узнаваемая.
Я ощущала себя также, когда думала, что больше не увижу сына. Не потреплю по косматой макушке и не прижму к груди.
В тот момент мне только и хотелось: рвать, кусать, уничтожать…
Я еще помнила, как одним ударом фантомной когтистой лапы раздолбала стол вдребезги.
И ощущение: «Надо продолжать! Нельзя останавливаться, пока враги рядом!» – тоже появилось.
Я зарычала и обратилась инстинктивно.
Ярость и злость переполняли. Я взмахнула крыльями и смела со стола тарелку, которая осталась от треугольников.
Она проехалась по полу, врезалась в шкафчик и треснула.
Звякнули приборы, которые я машинально положила для нас с Владом.
Я вдруг поняла: еще немного и я все здесь к чертям разнесу. И это не мое желание, не мои эмоции! Это все приходит от Феликса! А это значит… Это значит, что связь есть!
Может он меня и не слышит! Но чувствует! Мы с ним связаны!
И если я перехватываю его эмоции, может вербер воспримет мои?
Я остановилась и постаралась успокоиться. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Сердце усмиряет свой стук.
Тишина звенит в ушах натянутой струной и обрушивается ватным беззвучием.
Все спокойно, все хорошо. Я больше не в застенках ОПО. Я дома. У себя. В своей крепости. Мой Клим скоро придет от няни. Влад ушел, позволив мне, наконец-то, выдохнуть с облегчением.
Все в моей жизни налаживается.
Все нормально… все хорошо…
Стало полегче. Я обратилась в человека полностью. И снова сделала несколько протяжных спокойных вдохов и выдохов.
Смела с пола осколки и выбросила их в ведро. Собрала приборы и кинула их в раковину.
Спокойные, повседневные дела помогали прийти в себя окончательно.
Я не спеша вытерла чай, который разлила, когда перекинулась.
Промыла тряпку и повесила на кран.
А затем обратилась к верберу.
«Феликс!» – взмолилась я. – «Я знаю, что ты меня чувствуешь. Знаю, что ты сейчас вне себя от ярости. В том самом состоянии, в котором оборотни часто делают глупости. То, что потом не сотрешь из биографии. То, что приводит нас в застенки ОПО. Феликс… ты мне нужен! Пожалуйста, остановись, пока еще не поздно! Я тебя очень жду!»
* * *
Феликс
Феликс сам не понял, как он очнулся.
Просто резко и внезапно голова прояснилась.
Стало совершенно очевидным, что Киллер – просто отморозок, которому нравится чужая боль. Но Феликс ведь совсем не такой! Он – из тех, кто спасает людей от подобных Киллеру отморозков. Он из тех, кто защищает, а не атакует. Из тех, кто оберегает, а не калечит.
Когда перед глазами появился амфитеатр с перекошенными от удовольствия, смешанного со страхом, лицами зрителей, Феликс выдохнул.
Почему-то сделал несколько медленных вдохов и выдохов. Остановился.
И посмотрел на противника.
Киллер валялся на арене окровавленным телом. Одна рука его была неестественно выгнута. Одно колено вывернуто винтом. Все тело противника покрывали синяки и кровавые разводы.
Когда вербер остановился, медики ловко запрыгнули на арену и несколько минут проверяли пострадавшего.
Феликс выровнял дыхание и напряженно ждал вердикта врачей.
Выживет? Не выживет?
Если травмы поверхностные, то все неплохо. Нога и рука заживут. Остальное восстановится. Но если вербер сломал Киллеру позвоночник, повредил мозг… И того не откачают…
Бум бум бум…
Сердце ошалело забилось в ушах.
Феликс не боялся ни тюрьмы, ни наказания. Он не понимал, как сможет дальше жить, не видя Алену…
– Травм, угрожающих жизни, нет, – внезапно произнес врач. И Феликс выдохнул с облегчением.
Но в эту минуту по арене разнесся звук гонга. И послышались слова уже не ведущего и не Солоха, который пару раз комментировал схватку.
Говорил один из агентов ПОН.
«Вы окружены. Все выходы перекрыты. Сдавайтесь. Выходить по одному. Оружие сразу выбрасываем. При малейшем подозрении, стреляем на поражение».
Хорошо, что пришли. Но как же они невовремя!
Феликс огляделся в поисках пути к спасению. Будь он в раздевалке, в коридоре, можно было попробовать бежать. Спрятаться или еще что. Но сейчас он находился на арене и со всех сторон хлынули мордовороты Солоха.
Волки и верберы.
Зрители потекли к выходам одной пестрой быстрой рекой.
Феликса окружили. Оскаленные лица, свирепые взгляды и приказ… «Убейте его! Смерть стукачу!» говорили о том, что отпускать вербера не намерены.
Во всяком случае, куда-то еще, кроме как на тот свет.
Кольцо смыкалось.
Феликс насчитал уже около двадцати охранников. И они все прибывали. Целая толпа оборотней. Тут пробиваться можно лишь через трупы. По телам. Но получится ли?
Каждый по-отдельности слабее Феликса. В бою за пост альфы он ломал таких легко, почти без напряжения.
Но вместе… Вместе – они серьезная сила. И даже такому матерому верберу, даже такому опытному бойцу ПОН вряд ли удастся выбраться из подобной заварушки живым…
Феликс зарычал. Мысленно попрощался с Аленой. Послал ей признание в любви и бросился на врагов.
Началось месиво.
Кровь, боль, клинки и кастеты…
Боль… снова боль…
Удары со всех сторон, пинки, блоки. Прыжки и лезущие на агента тела.
Кровь… Своя и чужая. Феликс словно купался в ней, ощущая привкус соли и железа на языке, чувствуя, как горит и тянет каждый участок тела.
Как скрипят кости, трещат суставы, как лопаются от ударов мышцы.
Огнестрельным оружием в ближнем бою пользоваться нет смысла. Да и архаровцы Солоха не особо любили подобные штуки. Предпочитая рвать врагов голыми руками.
Если, конечно, не начиналась перестрелка уже из укрытий, издалека.
В какой-то момент Феликс не выдержал – перекинулся, встал на задние лапы, сбрасывая мордоворотов, и зарычал.
Тот час со всех сторон показались оскаленные морды. И Феликса начали буквально рвать на части. Он огрызался, отбрасывал противников с арены в зал, и те падали мешками с картошкой. Сломанные и неподвижные. Некоторые висли на креслах, другие вообще приземлялись в проходы и медленно стекали по ним…
Но на Феликса тут же кидались новые.
Он уже почти не видел куда бьет. Где враг, а где дорога к спасению. Только защищался и атаковал. Грыз, рвал когтями, ощущая, как слабеет.
Тело стало невероятно тяжелым. Хотя прежде вербер не чувствовал его веса.
Свет вокруг практически померк. Феликс пошатнулся и рухнул, чувствуя, как сверху навалились другие тела, как впились в тело когти и зубы…
Все… Это конец…
Внезапно над ухом раздался дикий надсадный рев. Сразу стало немного полегче. Груз тел ослабел. Феликс тряхнул головой и медленно поднялся, оглядывая арену.
Рядом с ним появился еще один вербер. Матерый, мощный, с белым пятном на лбу. Дикий. Понял Феликс.
Они вдвоем рванули в атаку. Понимая, что все равно не выиграют.
Но зададут противникам жару. Окровавленные мохнатые тела опять схлестнулись в схватке.
Феликс хотел бы спросить – зачем Дикий за него вступился. Когда мог попытаться бежать. Зачем он влез в схватку, в которой им все равно не выиграть.
Однако времени не было.
Открылось второе и третье дыхание. Феликс и Дикий бросались на атакующих. Полосовали когтями, не позволяя опять вцепиться. Выдирали куски плоти.
Но толпу из десятков волков и медведей сложно одолеть вдвоем.
Тем более, архаровцы Солоха тоже были не лыком шиты. Тренировались и натаскивались.
В какой-то момент стало ясно, что все кончено. Однако Дикий не ушел. Не бросил Феликса.
Они рванули в последний раз.
Зарычали почти одновременно. Будто издавали боевой клич.
Прыгнули в разные стороны. А противники рванули навстречу.
Этим оборотням уже нечего было терять.
Среди людей – вне закона, среди своих тоже. Поэтому они дрались, как в последний раз и не собирались выпускать добычу живой. Даже, если и сами здесь же погибнут.
Феликс ощутил, как из-под него рвутся враги, как пытаются выгрызть, выцарапать себе дорогу.
И… вдруг те затихли.
Вербер поднялся, пошатываясь и увидел… своих.
Бойцы ПОН снайперскими выстрелами уложили всех противников Феликса и Дикого.
Тот дернулся, рванул прочь. Перемахнул веревки, что окружали арену и стремглав понесся по проходу.
Один из бойцов ПОН прицелился.
Но Феликс обратился и крикнул:
– Отставить! Не стрелять!
Пуля с разрывным зарядом просвистела в воздухе.
У Феликса в глазах потемнело. По телу растеклась боль. Та самая которую заглушал адреналин схватки. Та самая, что отступала, пока вербер спасал свою жизнь.
Он попытался ухватить взглядом проход, по которому бежал Дикий. Узнать… Жив или нет…
ПОН стреляли на поражение. Как и предупреждали.
Шея затекла и не шевелилась. Феликс напрягся, пошатнулся, выдохнул и отключился.
* * *
Алена
«Алена. Собирайся».
Вот и все, что телепатировал мне Тимур.
«Мы уже почти у твоего дома!»
Добавил он.
Первым делом я позвонила Дарине Харламовне.
– Да, Аленочка? – ответила она довольно быстро. Впрочем, как и всегда, когда Клим оставался у няни в гостях.
– Пожалуйста, оставьте Клима у себя на ночь. У меня очень срочное дело.
– ММ… Срочное дело… – по голосу Дарины Харламовны я сразу поняла, о чем она думает. Но решила не разубеждать няню Клима. Так даже лучше. Пусть считает, что я пошла налаживать личную жизнь. На свидание.
– Нам прийти завтра утром или попозже? – Дарина Харламовна явно нарисовала в голове как я проведу сегодняшний вечер. И чем продолжу заниматься ночью.
– Давайте я позвоню завтра, – очень кстати сообразила я. Я ведь и понятия не имела – куда еду к Феликсу и в каком он состоянии. Может придется дежурить в больнице после операции или пока вербер под капельницей. Может он вообще без сознания…
Я даже думать ни о чем плохом не хотела. Но панические мысли и настроения вдруг завладели всем существом.
– Тогда я жду звонка. Аленушка.
– Да, конечно.
Я сунула в карман куртки кошелек, паспорт, где всегда держала листок с флюрографией. Мало ли… Вдруг в больнице спросят.
И рванула на выход.
«Мы у твоего дома» – очень кстати телепатировал Тимур.
Я и сама не поняла, как начала общаться подобным образом. Причем, совершенно без напряжения.
Последним я засунула в сапог сотовый, который носила, как некоторые воительницы – кинжалы, в голенище.
Меня ждала целая кавалькада внедорожников темного цвета. Синих, черных и серых.
Я насчитала машин девять.
Стало даже не по себе.
А вдруг такое количество машин потому, что… Холодок опустился в желудок и захотелось внезапно расплакаться.
А что, если… Если с ним случилось ужасное…
Я тряхнула головой, прогоняя нахлынувшую панику. Нет, нет и нет!
Держаться! Тимур не сказал, что дела у Феликса совсем плохо. А я уверена, что мне он об этом поведал бы. Бета видел, как я волнуюсь и знал, что переживаю я искренне. Я ему телефон оборвала, пока ждала новостей от Феликса.
Я снова оглянулась на шеренгу из гигантских железных зверюг.
Я понятия не имела – в какую садиться.
Растерялась. Так и стояла возле забора, перебирая ключи пальцами.
Внезапно из одного кроссовера раздался оклик Тимура, и я поспешила туда.
Села на заднее сиденье и машина тронулась с места.
– Что с ним? – спросила я у беты, который устроился на сидении рядом с водителем.
* * *
Феликс
Сознание было мутным, обрывочным. Образы и звуки мелькали, вспыхивали как сверхновые и пропадали. Будто таяли падающими звездами.
Разговоры доносились словно издалека, из какого-то другого измерения.
Калейдоскоп видений складывался и рассыпался на части.
Белые халаты, белый потолок, бутылка на капельнице.
Лицо Тимура… Алена…
Алена… Алена…
Она постоянно появлялась в видениях Феликса. И чудилось верберу, что это галлюцинации. Мозг, пытаясь улучшить состояние организма, подкидывал образ, который мог воскресить Феликса, вытащить из комы и заставить бороться.
И он боролся. Каждый раз, когда видел ее.
Вязкое забытье не желало отпускать, затягивало зыбучими песками. Чернота разливалась перед глазами и словно пыталась захватить весь мир Феликса. Но он рвался туда, где маячил кусочек света и лицо Алены… Ее гибкая фигурка, аурный силуэт ее дракона, видимый только оборотням, если особенно настроиться.
Он спешил к ней. На инстинктах, на тяге к паре. Даже понимая, что, скорее всего, это лишь видение. Даже осознавая, что, вероятней всего, она далеко. И может даже сюда не придет. Сама. Из гордости или из-за занятости. Неважно.
Он возвращался к ней.
Спустя какое-то время свет стал ярче. Вспыхнул перед глазами так, что Феликс зажмурился. А затем пришло все и сразу.
Краски, запахи, звуки.
Звон тележки, на которой, видимо, везли какие-то врачебные инструменты, слышался впереди и справа.
Слева журчала вода, плескалась, будто кто-то мыл руки или умывался.
С потолка свирепо светили белые люминесцентные лампы.
Пахло хлоркой, кафелем, какими-то медикаментами и… Аленой.
Снова глюки? Опять видения?
Внезапно дверь в палату, где лежал Феликс, открылась и из ванной вышла… она.
