Ясмина Сапфир
Развод, дракон и вдовец-император
Пролог
– И вы настолько любили свою Ольгу, что много сотен лет не женились и не заводили постоянную женщину?
– Да. Настолько любил.
Пронзительные зеленые глаза, похожие на два изумруда, впились в мое лицо, не отпускали. Я терялась под взглядом Ашина и чудилось – он говорит столько, сколько не скажут ни фразы, ни эффектные, трепетные клятвы и комплименты.
– И вы не думали снова жениться? Полюбить кого-то другого? Найти себе женщину?
– Не думал и не любил. Никогда.
Молчание между нами – сладко-острое, как шоколад с перцем, и вязкое, как зыбучий песок заставило обоих быстро сглотнуть. Мы сделали это одновременно, будто сговаривались о чем-то. И вновь погрузились в звенящую невысказанными вопросами и ответами тишину.
Он стоял близко, совсем рядом, едва касался меня плечом и рукой. И меня как кипятком обдавало. Я его та-ак мощно сейчас чувствовала. Мужчину: сильного, волевого, красивого. Благородного по-своему и очень отважного. Совсем не таким я себе представляла жестокого Российского тирана – императора, который убивает ни в чем неповинных драконов, что не нашли себе всадников быстро. Совсем не так его описывали повстанцы и совсем не так характеризовали враги. Он был другим абсолютно. Мудрым, терпеливым, спокойным и излучал эту незыблемую силу настоящего мужчины… такую, от которой ты таешь, теряешься и колени слабеют.
Наши руки внезапно соединились. Ашин вздрогнул и слегка отодвинулся.
– У Туранга сейчас гон. Наяда. Я не должен… Я не могу.
Его глаза говорили другое. И губы, и все тело мужчины, которого я тоже хотела. Я ведь хотела! Хотела!
Я чуть двинулась в сторону Ашина. Он не отступил – замер, как вкопанный: молча, не шевелясь.
Так и стоял внушительной и непоколебимой каменной глыбой. Напряженный, очень взбудораженный и красивый сейчас, как никогда.
Зеленые глаза просто сияют, черные волосы слегка растрепались и густыми кудрями рассыпались по плечам. Массивная и поджарая фигура казалась еще более рельефной – каждый мускул взбугрился под тонкой одеждой.
Я смотрела, и не могла шелохнуться. Ашин тоже ничего не предпринимал. Только желваки его время от времени перекатывались по высоким «породистым» скулам – настолько сильно император сжал челюсти.
– А как же вы раньше… ну это… во время гона Туранга… Вы же мужчина… В расцвете сил…
Я смутилась, спрятала взгляд – сама испугалась насколько интимным и даже пошлым получился вопрос. Намеком, но слишком уж ясным и чересчур откровенным.
Ашин чуть прокашлялся и вдруг взял мой подбородок рукой, заставив посмотреть на себя.
Он даже чуть улыбался – не злился и не стеснялся.
– Нормально, Наяда. Приемлемо. Я взрослый и зрелый мужчина и вполне могу справляться с гормонами. Это не так сложно, как кажется, если себя сдерживать и осознавать – что ты не только тело, эмоции. Что ты куда больше, сильнее, чем любые порывы, желания…
– Если можете, тогда почему так резко убрали свою руку?
Император сверкнул взглядом, в один шаг приблизился, взял меня за руку, сжал ладонь горячими пальцами, наклонился и… поцеловал…
…А у меня земля ушла из-под ног. Губы Ашина казались мягкими и очень горячими, его руки сжимали так крепко, что я могла на них просто повиснуть. За какие-то жалкие секунды он словно забрал весь мой воздух из легких и неожиданно наполнил: своим жаром, теплом и дыханием… Сбивчивым, очень знойным и пьянящим, как крепкая выпивка…
Тело обмякло в объятиях мужа, пускай и формального до этого времени, ноги практически не держали. Я ухватилась за плечи Ашина и сама углубила наш поцелуй. По телу императора прошлась дрожь, и, кажется, по моему тоже. Это было настолько чувственно, насколько непредсказуемо-мощно, что у меня тормоза отказали. Я еще сильнее прильнула к Ашину… По коже будто струились разряды: приятные на грани болезненности они будоражили, встряхивали… И где-то под диафрагмой собрался тугой комок жара…
Однако император внезапно отстранился: возбужденный и каменный – я чувствовала его всего-всего, каждую выпуклость и понимала, что он очень сейчас меня хочет.
Ашин неспешно шагнул назад и между нами повисла напряженная, даже не звенящая – а какая-то гулкая тишина.
Где-то за окном перекрикивались птицы, по-моему, тоже о чем-то любовном, вдалеке шумел штормовой ветер, перебиваемый раскатами грома. О чем-то шептались кроны деревьев и шушукались кустарники во дворе, словно стайка кокетливых фрейлин…
Драконы иногда подавали голоса…
Император прокашлялся, прочистил горло и произнес с легкой хрипотцой:
– Ты должна бы уже решить для себя: чего ты хочешь, попаданка Наяда. С кем ты: с мятежниками или со мной. С теми, кто хочет всех примирить или рассорить внутри нашей страны. А потом мы поговорим откровенно. Пока ты не готова к подобному.
Он коротко облизал губы, вытянулся, словно шест проглотил, и стремительно двинулся к двери…
* * *
…Я вздрогнула, приходя в себя от воспоминаний о вчерашнем вечере в обществе императора, моего фиктивного мужа, с которым я чувствовала себя больше женщиной, чем с тем, кому отдала многие годы жизни в другом мире…
Однако же мой дракон настойчиво звал.
«Ная! Микаэль говорит, что они тут. Я жду тебя возле окна. Командуй. Если бежим – то бежим. Избавишься от своего муженька-императора. Официально может и нет, но от его общества – точно. Не придется уже делать вид, что нормально относишься к фиктивному браку. Ашин нас пока не засек. Решайся только быстрее. Владимиру могут рассказать другие драконы и планы сорвутся. Да и твой муж способен не дать тебе забрать сына или еще что похуже…»
Я встрепенулась, встряхнулась и подорвалась с кровати. Заметалась по комнате, соображая, что делать, как быть и следует ли вообще действовать хоть как-то. Муж меня предал и продал, император дал нам развод и мой благоверный радостно отправился осваивать долю попаданца-богача, с теми деньгами, что за меня выручил. Сына я быстро выдерну из постели, и мы сможем вместе сбежать…
Не знаю почему, но обещание, данное Николаю-Ашину, моему фиктивному мужу, вдовцу-правителю Российской империи держало похлеще металлических кандалов. Хотя, кого я обманываю? У нас с Ашином очень странные отношения, на грани страсти и ненависти, и мне одновременно хотелось бежать и остаться с императором.
Я осторожно выглянула в окно, параллельно по старой привычке, оставшейся после жизни в лагере мятежных сарканов, надевая кожаные брюки, блузку и жилетку наездницы. Все делать молниеносно и одновременно меня научили военные будни, когда наш лагерь то и дело атаковали имперские гвардейцы или, напротив, мы, вдруг срывались в очередную погоню.
Мы с Ашином были врагами в силу сложившихся обстоятельств, но мне очень не хотелось с ним воевать. В отличие от предводителя повстанцев графа Потемкина. Мы заключили договор, но Эмиль все-таки начал действовать. Поэтому за мной и прилетел.
В принципе, не я сама была так важна для повстанцев. Хотя саркана я неплохая, многому уже научилась. Однако таких, как я, у них – вагон и маленькая тележка, и еще куда больше тех, кто значительно лучше и полезней. До некоторых воинов мне, как до Луны и обратно… Но таких, как мой Багайтур… дракон, способный порталами перебрасывать туда-сюда отряды, больше нет. Даже у императора подобный один – Эйзерхан – альфа-дракон жены его сына.
Багайтур – козырная карта мятежников, но без всадницы он никуда, разумеется, не полетит. Вот меня и стали выманивать из дворца.
Я застыла возле распахнутого окна, глядя в глубокую синеву неба. Внизу раскинулся императорский сад. Свечки кипарисов вонзались в темную высь, изящные, словно танцовщицы, березки колыхали ветками на ветру, мощные богатыри-дубы проступали массивными тенями.
Где-то вдалеке кричала сова.
Я не видела Эмиля и его помощников, но знала, что они ждут где-то неподалеку. Багайтура я не видела тоже, но ощущала его всем своим телом и понимала – где мой дракон. Лишь свистни – и он прилетит, подхватит меня в прыжке из окна, и мы унесемся отсюда.
«Ная! Эмиль там переживает, мне передает все его Микаэль. Ты же знаешь, мы братья-драконы».
«Знаю» – телепатировала я.
– Наяда, так ты решила?
Я вздрогнула и вернулась в нынешнее время, в ситуацию, которая требовала решения. На пороге моей спальни стоял Николай-Ашин собственной персоной, в полном облачении. Будто не спал, а собирался в поход. Темная рубашка и брюки, жилетка поверх и высокие сапоги. Он выглядел бодрым, спокойным, хотя окно мира подсказывало, что сейчас три часа ночи. Окно мира – аналог смартфона в альтернативной России. Прибор полезный и удивительный. Я носила его на руке, встроенным в изящный браслет, и уже успела надеть.
– Вы попытаетесь мне помешать? – спросила зачем-то у императора.
Он только мотнул головой.
– Я же сказал – делай выбор.
Я так и застыла, поглядывая то на окно, то на мужа. Не могла сдвинуться с места, будто вросла в пол.
Ашин протянул мне красивую, большую открытую ладонь.
Длинные пальцы свидетельствовали об аристократическом происхождении, размер и ширина говорили, что владелец не чурается лично заниматься физическим трудом или упражняться в походах.
– Я не стану тебя неволить, Наяда. И сына твоего отпущу. Давай, решайся на какой-то поступок. Либо ты остаешься… кхм… со мной, – он сделал короткую паузу и облизал губы в точности также, как и вчера вечером, во время нашего разговора. – Либо улетаешь с Эмилем. Да, Владимир засек их компанию, и гвардейцы бдят тоже, наблюдая за ситуацией. Но убивать их пока что не станем.
– Почему?
– Это опасно для тебя.
– Но ведь раньше вас это не останавливало.
– Раньше я о тебе ничего не знал и не виделся с тобой лично.
– А теперь? Что изменилось теперь?
– Думаю, ты и сама знаешь ответ.
«Ная! Ты идешь или нет?» – ворвался в голову вопрос Багайтура и, словно удар под дых прозвучало: «Эмиль говорит, что любит тебя с первой встречи и хочет жениться на тебе… Ты для него – не просто стратегическое преимущество в борьбе. Если захочешь – вообще можешь больше ни в чем не участвовать и даже не помогать! Как и я, вместе с тобой! Он дает слово дворянина, что вообще больше не станет задействовать нас в мятеже! Он хочет просто, чтобы ты просто была его женщиной и супругой! И даже готов отказаться от участия в мятеже сам. Жить с тобой в поместье Потемкиных, детей воспитывать, внуков…»
