Ясмина Сапфир
Попаданка для пленного змея
Как утром вставала с постели, совсем не помня о наших грезах…
Словно что-то отключало ту часть мозга, мысли и даже любые намеки на воспоминания о Нентале…
«Ты сделала какие-то косметические процедуры?» – издалека доносится до меня голос моей любимой владелицы фруктового развала на рынке. – «Выглядишь вообще, как девочка!»
Я совершенно забыла и эти ее фразы. Потому, что… связь с Ненталем меня омолаживала. Я не понимала – как именно, но уже точно знала, что это так…
Я ошарашенно смотрела на себя в зеркало расширившимися глазами и только моргала.
«Мне нужна твоя помощь»… Так и звучало в голове.
Наша встреча с нагом будто разблокировала мою память, и теперь я отчетливо чувствовала нашу связь. Хотя пока и не понимала – почему и в чем вообще она заключается.
Но она была настолько реальной, настолько естественной, настолько осязаемой, что оставалось лишь поражаться.
* * *
Ненталь
До момента, когда Ада упала в его объятия, буквально вырвав Ненталя из комы, самым четким и ярким его воспоминанием была собственная смерть. Или полусмерть.
…Отбор претенденток в жены императора превратился в побоище. Уж больно жаждали мятежные аристократы избавиться от правителя во что бы то ни стало. Вернуть старые порядки. Когда любой высокородный змей имел право убивать и насиловать простолюдинов и инорасцев в своем квартале. Даже не в своих владениях!
Когда никто был им не указ. Пожелал – забрал себе женщину другой расы или худородную и делай с ней что пожелаешь.
Ненталь запретил все это ради мира между расами и государствами.
Ради справедливости для тех, кого вельможные наги считали существами низшего порядка. То есть – всех, кроме им равных и тех, кто выше.
Адельтах, как называли императора в Гардавии, ринулся на помощь претенденткам в его жены. Он не мог их бросить, не мог отдать на откуп мятежникам. Не мог ждать, пока за него работают другие вояки. Он отвечал за этих женщин! И ответил…
Своей жизнью. Почти…
На последнем испытании на отборе в пещере были заложены бомбы. Все начало взрываться, погребая под обломками сановников императора, что сопровождали кандидаток и самих женщин.
Взрывные волны раскалывали вековые каменные плиты, превращая грот в склеп.
В воздухе витала удушливая дымка из мелкого каменного крошева, пыли и копоти.
Мешала дышать, мешала видеть…
Крики и вопли о помощи наполнили пещеру до отказа, эхом отражались от стен и многократно усиливали общую панику.
Женщины закашливались, мужчины заходились надсадным кашлем.
Обрушения достигли пика.
Пол, потолок и стены казались чем-то эфемерным…
Мир вокруг рушился, превращался в бесформенные глыбы, прах и пыль.
Многих женщин уже вытащили из пещер: сам адельтах и его воины. Оставались всего несколько. Ненталь увидел, как на одну из нагинь падает каменная плита, под весом которой даже роговые пластины на бедрах змеев превратятся в жалкие черепки.
Адельтах решил попытаться убрать «невесту» из-под удара. Бедняжка застыла соляным столбом и только смотрела как смерть сама заносит над ней свой клинок.
Стеклянная и беззащитная перед надвигающимся…
Ненталь прыгнул, повалил нагиню, и они вместе покатились по полу. Но плита раскололась на несколько острых частей и адельтах закрыл своим телом женщину. А затем еще раз, когда вслед за плитой на него обрушилось заклятье ледяных топоров. По телу словно тонны проехались.
В эти минуты весь мир Ненталя схлопнулся до боли. Он сам стал болью.
Она рвала тело сотнями когтей хищников, вгрызалась тысячами клыков. Выжигала внутренности словно туда раскаленное железо влили… Резала, саднила, дергала…
Адельтах ощутил, как впадает в беспамятство…
В уплывающем в темноту сознании он слышал надсадные причитания младшего брата. Эманор звал и просил Ненталя держаться.
А потом требовал, а потом вновь умолял…
Что-то там еще говорили стражники императора…
Но голоса удалялись, будто все уходили или уходил сам Ненталь…
И дальше был долгий провал.
Глубокий как дно колодца, с которого уже не видно поверхности.
Лишь изредка водную толщу вокруг пробивают неверные, едва заметные проблески солнечных лучей.
В черноте, куда погрузился Ненталь, мельтешили узоры, косички и вели хоровод звезды. Они выплывали из мглы, напоминая, что змей еще жив. И тотчас скрывались из виду.
Затем начали приходить и звуки. Как отдаленное эхо. Как внезапно прорвавшиеся в ночную тишину птичьи трели и стрекот насекомых.
Говорил брат. Канор – королевский медик. Лучший из лучших.
А еще Рельгор. Кузен Ненталя, которого правитель готовил себе на смену, понимая, что Эманор править не хочет. Младший брат не раз говорил, что ничего хуже для него быть не может. И Ненталь не мог так подставить Эманора. Вынудить его взять бразды правления Гардавией, потому что должен по праву рождения. Ненталь хотел, чтобы брат жил не так, как должен, а так как хочет. Поэтому и связался с Рельгором, поэтому и переписывался с ним… И теперь был уверен – наследник клана тель Ррах – второй ветви семьи дель Марх – не подкачает.
Разговоры Ненталя совершенно не радовали.
«Он погиб».
«Прощайтесь с императором».
«Нам будет очень не хватать тебя, брат».
«Даю слово, я введу новые законы и отомщу твоим убийцам»…
…Все, что звучало вокруг Ненталя говорило о его гибели. Но адельтах не был мертв. Он это знал точно. И никому не мог сообщить. Потому что даже Канор не понял бы, что император еще жив…
Сознание нага оказалось запертым внутри неподвижного, практически погибшего тела. И пока им больше не управляло. Пока… не восстановятся нервные связи, пока сердце, мозг и другие органы не смогут работать в прежнем режиме…
Еще совсем маленьким Ненталь слушал рассказы дяди о том, как его брат провел в коме без малого сотню лет. А потом вдруг очнулся. Как выяснилось, его истинная пара – целительница. Маг самого редкого вида среди нагов. И она год за годом, даже не зная еще свою пару, давала ему энергию выжить… Связь, о которой не знал ни сам наг, ни его пара, позволила ему не погибнуть…
Неужели то же самое случилось с Ненталем?
Но тогда… Ада его нари? Истинная на языке нагов?
Ну да. Было бы странно, если бы тело нага, едва вырвавшись из плена беспамятства, сделало стойку на женщину и эта женщина оказалась не его нари…
Ненталю достаточно было вспомнить о том, как Ада очутилась в его объятиях, чтобы тело четко и однозначно проголосовало за попаданку.
Грудь взорвалась жаром и тот ухнул ниже, отозвался резью и тяжестью в паху…
Ненталь откинулся на стену пещеры и прикрыв глаза попытался справиться с ощущением.
Было слишком. Настолько остро и сладко, что набедренная повязка вздулась, потому что мужской орган выскочил из плена роговых пластин на бедрах змея и решительно рвался в бой.
А это было очень некстати. Скоро придут проверять адельтаха его похитители. И вот такого сюрприза на теле мертвеца не должно быть уж точно.
Теперь осколки реальности, которые воспринимало подсознание Ненталя в коме и складировало, словно собирало сложный пазл, наконец-то, соединились.
После общения с Адой. Она была ключом и причиной. А еще следствием и шажком в будущее…
Наг отчетливо вспомнил и само покушение…
…Легкий, тонкий присвист ветра из приоткрытой двери фамильного склепа…
…Крадущиеся в гробницу дель Марх тени, дрожащие словно сухие листья на ветру.
Скрежещущий в ушах шелест вражеских переговоров…
Заклятье купола тишины, что обрушилось на стражников склепа, которые честно несли службу.
Просто никто не предполагал, что тело одного из захороненных императоров Гардавии посмеют похитить. Это было не просто преступлением, по факту – святотатством покуситься на останки первого после Дельвера. За такое одна награда – смерть. Но подобная затея выглядела крайне сложной и опасной сама по себе.
Гробница не только охранялась воинами Гардавии, но и пройти туда мог только аристократ. Причем не самый последний – выходец из самых древних и правящих кланов.
Внутри были расставлены ловушки, заклятья… О которых знали лишь единицы.
Так что у сельвентов не было ни шанса похитить тело императора Гардавии…
Если бы… Не предатели из высших кругов знати.
Которые в тот момент дрались с Рельгором за свое право убивать и насиловать всех, кого ни попадя…
Связь с парой подкидывала нагу одну картинку за другой, медленно заполняя пробелы в памяти. А вместе с картинками приходили и эмоции. Яркие, как слепящее солнце в глаза и бурные, как дикий горный поток. Их было так много, что первое время Ненталь только и мог, что дышать. Вдруг поднималась изнутри и кипятила кровь ярость на мятежников, которые осмелились… Да нет, не покуситься на императора. Это было еще ничего! В Гардавии ценили силу не меньше ума и магии. И если адельтах достоин своего места, он должен уметь отстоять себя не только при помощи болтологии, тирании или универсального оружия правителей – армии. Он и сам обязан был не подкачать. Но ведь мятежники пытались навредить не только Ненталю! Они осмелились покуситься на слабых женщин! Не пожалели нагинь! Участницы отбора могли погибнуть! Они были в секундах, в жалких шагах от этого! И лишь сила императорской стражи, советников адельтаха и его близких помогла избежать катастрофы. Колхар и его приспешники! Как же хотелось Ненталю сжать этих галдахре хвостом и сплющить их в месиво. Одно из самых забористых оскорблений в Гардавии крутилось на языке нага, так и норовя сорваться бессмысленным резким и гневным криком. Галдахре! Сетхи! Галдахре! Он повторял это так, словно мог что-то сделать. И отлично понимая, что ничего сделать не может… Сжимал кулаки и месил воздух. Потому что, ударив стену, мог осыпать каменное крошево. Не рассчитать силу и оставить кровавый след. И тогда похитители догадались бы… Поняли, что Ненталь жив… Буря в душе поднималась. Такая что кровь гудела в висках, словно ветер в трубах… И вдруг сама собой стихала, уступая дорогу куда более мощному, всеобъемлющему чувству… Тому, что диктовала связь с нари… …Ненталь задышал часто и ровно, как всегда делал перед решающей битвой. Или схваткой с превосходящими силами противника. Попытался заставить инстинкт пары замолкнуть. Но тот и не собирался слушаться. Ведь именно он восстановил Ненталя, вытащил из небытия. И теперь змею срочно требовалась разрядка. В голове крутились обрывки снов про Аду.
…Ее изящное тело под струями воды. Влага обрушивается на тяжелые, пышные груди, узкую талию и скатывается по высокой, крепкой попке. А затем охватывает в кольцо точеные ножки, покрывая прозрачным полотном маленькие, изящные ступни. Лижет тонкие запястья и длинные пальцы.
Ада стряхивает прозрачные капли с лица и косится на Ненталя. А он замирает, весь в плену ее взгляда.
Глаза на пол лица: огромные, ясные, тепло-карие лишают Ненталя воли, забирают самообладание. Водопад каштаново-рыжих волос, таких характерных для сильных земных ведьм, кучерявится от влаги. Магички с земли почти все рыжие или брюнетки. Блондинки обычно имеют очень слабый дар.
Ада неспешно слизывает с пухлых, чувственных, аккуратных губ капельки воды.
У-ух! Ненталь сам поражается как озеро еще не вскипело от его страсти. Прямой, аккуратный носик нари чуть вздернут, словно дразнит.
А нага и дразнить уже не нужно. Нет смысла. Он больше чем желание. Он единый, непроходящий инстинкт.
Ада смотрит на Ненталя, чуть наклонив голову, наблюдает из-под черных, прямых, как стрелы ресниц. Изучает.
А чего там изучать? Ненталь весь – желание. И только оно. И это видно даже без долгих рассматриваний. Но нагу нравится то, как ее взгляд неспешно, томно скользит по его телу. Как вдруг охватывает его фигуру, измеряет, оценивает пропорции.
Ему нравится, как она по-женски тушуется, глядя на четкое и однозначное свидетельство желания нага. Как смущенно хихикает и смех хрустальными нотками рассыпается по воздуху. Звенит в беззвучии, которое окутало Ненталя и Аду. Щекочет кожу, искрами рассыпаясь по телу. Словно ледяные капельки воды после жара дневного солнца Гардавии…
И есть лишь один смысл – быть с ней. Есть лишь одна цель – не отпускать…
Но ее игра, ее флирт только добавляют остроты, пикантности удовольствию… А ее недоступность вызывает все более мощное, но одновременно горяче-сладкое влечение. Это был инстинкт охотника, и одновременно какой-то вдохновенный порыв. Нечто откровенно-плотское, земное и нечто возвышенное, чувственное в каком-то безумном, немыслимом сочетании…
…Они существовали в одних снах, соединенные подсознанием нага и его нари.
Вот только землянка не знала, не подозревала. Наверное, и не думала, что наг существует.
Считала его фантазией, причудой подсознания.
Ненталь будто опять погрузился в те грезы.
Ощущения прохладной, гладкой кожи землянки иголками укололи кончики пальцев.
Пронзили насквозь, проникли в каждую клетку.
Воспоминания о близости тела Ады мгновенно наполнили кровь хмельной эйфорией, и та отозвалась в каждой клетке звенящей, приятной восторженностью жизни.
Возможно ребяческой, возможно неуместной. Но какая уже сейчас разница?
Когда у тебя все хорошо, тебе плевать чем это «хорошо» обернется для других.
Если ты как генерал своей армии победил врага и разбил наголо, ты – на вершине блаженства, король мира. И тебя не волнует, что эта победа кого-то лишила дома, семьи, близких. Что кто-то в это же самое мгновение плачет над телами своих любимых…
Потому что ты боролся, ты бился насмерть, и ты заслужил это право. Радоваться сейчас, даже если кому-то от этого вовсе не здорово.
Ненталь жил, чтобы ее касаться. И выжил исключительно ради этого.
Она ушла, но все еще была с Ненталем.
Ее запах, казалось, наполнил пещеру – не выветришь, как ни старайся. Хотя вентиляцию здесь сделали на совесть. Видимо, боялись, что Ненталь начнет разлагаться. О нагах мало что знали даже в их измерении. Змеи старались держать в тайне многие свои расовые особенности. И это помогало как войнах, так и в моменты, когда гардавийцы сталкивались с вероломством других народов.
Приятный аромат землянки повис в воздухе легкой, прозрачной дымкой. Нежно-сладкий, немного пряный, смешанный с запахом хозяйственного человеческого мыла, слишком жестким и грубым для этой женщины.
Ее голос будто так и остался в пещере. Звенел, повторяя ее слова. Даже ее крик, похожий на крик испуганной птицы… даже он не вызывал у нага отторжение. Хотя в момент, когда Ада заголосила… Ненталю на долю секунды почудилось, что она отвергает даже малейшее их касание.
И несколько мгновений все внутри нага протестовало. Ощущение «не отпущу, пусть и не думает» билось в агонии, болезненной и долгой. Потому что наг отпустил. И снова бы поступил также…
Отскочил к противоположной стене, так далеко, как позволяли ему обстоятельства. Дабы расстояние в длину пещеры помогло снова не схватить Аду и не пленить ее в своих руках.
Он мог. И она бы не вырвалась. Слишком велико оказалось искушение, чтобы Ненталь оставался рядом с Адой. Хотя бы на расстоянии вытянутой руки. Да что там руки! Выброшенного кольца хвоста, которым тоже можно притянуть, и схватить, и ЗАхватить.
Она была слишком нежной… Слишком женщиной…
Ненталь попробовал переключиться, но перед внутренним взором опять появлялась Ада. Также, как и в его снах.
Все в ее облике казалось исполнено особой гармонии. И в каждом ее движениях тоже. Как она чуть опускала голову, слушая, что скажет змей. Как шла во сне Ненталя ему навстречу. Неспешно, чуть покачивая круглыми бедрами. И ее идеальные, аккуратные стопы с высоким подъемом неспешно перекатывались по песку…
Как проводила руками по телу, очерчивая изгибы и впадинки, чтобы сбросить прозрачные выпуклые капли… И даже как округляла свои и без того огромные глазищи.
Дыхание нага со свистом вырывалось из горла. Горячая кожа, казалось, сейчас докрасна раскалит камни, на которые змей опирался.
Он хотел Аду с каким-то хищным, звериным голодом. И отключить это ощущение хотя бы на время никак не получалось.
А надо! Еще как надо!
Ненталь научился ощущать течение времени каким-то особенным, собственным способом. Без часов, без малейшего проблеска света в глухом каменном мешке, куда его запрятали похитители. Он не мог видеть ни рассветов, ни закатов. Ни полуденной дымки, ни стрелок часов, которые описывали свой ежедневный круговой танец. Ничего он не мог видеть. Но спустя какое-то время уже четко и почти безошибочно определял: день или ночь. И приблизительно сколько пробило.
И это он тоже сейчас понял. Вытащил информацию из подсознания.
О том, как в беспамятстве вдруг напрягался. «Они идут». Мысль пронзила ударом молнии.
«Похитители…» Неожиданно сработала интуиция.
Он будто подсознательно фиксировал приближение врагов, чтобы теперь узнать расписание их визитов.
А это оказалось несложно.
Похитители всегда приходили примерно в одно и то же время. Наверное, так им было удобно. Нужно ведь еще соблюсти осторожность. Убедиться, что никто не наблюдает. Удостовериться, что тайна пленника так и останется тайной до поры до времени.
Наверняка, похитители тихарились даже от своих же.
Ненталь был уверен – они не сказали о своем плане почти никому, кроме самых верных, доверенных лиц. И стремились, чтобы так и оставалось.
Ненталь вернулся на то место, где поймал нари, что вывалилась из зевва практически ему на голову.
Лег и прикрыл глаза.
Попытался вспомнить медитацию, которой учился у все того же хитромудрого дяди, что, фактически, предупредил о коме.
Тот говорил, что перед большими и кровопролитными сражениями древние наги экономили силы, энергию и магию. Впадали в нечто вроде спячки, как делают змеи зимой. Замедляли все внутренние процессы и казались практически мертвыми.
Именно этого и должен был сейчас добиться Ненталь. Если хотел выжить. Если хотел обмануть подлых похитителей. И… если хотел увидеть нари опять.
Последнее желание сыграло решающую роль. Впервые Ненталь понял Эманора, который метался, сходил с ума без своей истинной. И был готов на все ради одной лишь встречи. На унижения, на хитрости, на схватку с любым, кто ему помешает. Даже обмануть брата, с которым прошел огонь и воду. А ведь Ненталь и Эманор доверяли друг другу как себе самим.
Ненталь сейчас тоже не думал о том, что ему нужно встретиться с братом. Возможно, помочь Гардавии выйти из кризиса. Кто его знает, что там творится сейчас и насколько Рельгор справляется с правлением. Ненталь думал лишь об одном. Он не может не увидеть Аду вновь…
И это стало таким мощным мотиватором… Как еще ничто в его жизни. Хотя наг и сам не ожидал подобного. От себя: спокойного, уравновешенного и гораздо менее порывистого, чем энергичный и экспрессивный младший брат.
Ненталь всегда оставался якорем семейства Дель Марх в бурном море государственных смут и любых жизненных катаклизмов. Включая и мощные переживания.
Когда в одном жестоком сражении погибли сразу: дядя, отец и мать Нентали с Эманором, младший брат впал в какое-то неистовство. Прыгал зеввами в расположение врага, убивал там, калечил направо и налево и снова уходил пространственным туннелем.
А на плечи Ненталя легли похороны, прощальная церемония и… необходимость утешать брата. И он это сделал. Привел Эманора в чувство, и они победили врага. Поставили его на колени и вынудили просить пощады. Ненталь хранил твердую уверенность, что никто и ничто не заставят его изменить собственной рассудительности и неизменному хладнокровию. Что бы ни случилось, он сохранит трезвый ум и холодный рассудок.
И что теперь?
Все это смело, буквально смыло штормом безудержной, какой-то одновременно возвышенной, окрыляющей почти до детского восторга и до дикого плотской, изнуряющей страсти к паре.
Ненталь лег на пол и, прикрыв глаза, начал вводить себя в транс, как учил дядя.
Медленно, неспешно и планомерно…
Вдохи и выдохи, как минуты: капают один за другим. Всегда ровно, всегда одинаково. Всегда точно…
Стук сердца слышен едва-едва, и он замедляется, выравнивается…
Перед глазами сплошное темное полотно.
В ушах – капель. Очень кстати. Тук… тук… тук…
И сердце также тук… тук… тук…
Ненталь дернулся и встрепенулся.
Колхар и его приспешники! Он сам ввел себя в кому, когда тело начало умирать после серьезного ранения!
Он сделал это сам! Чисто инстинктивно. Казалось – дядя готовил Ненталя к этому шагу и предвосхитил события будущего.
Если бы Ненталь не ввел себя самого в транс… Погиб бы, как и решили его близкие и приспешники.
Ненталь только сейчас, повторяя шаг за шагом инструкцию дяди, понял, что боль не была последним ощущением его тела. Не она спровоцировала отключку. Это не было болевым шоком!
В тот момент Ненталь постарался начать медитировать, отключиться и отрешиться от реальности, чтобы стало хоть немного полегче… И в бессознательность рухнул уже именно в этом состоянии, замедлив все процессы в теле, что и дало возможность восстановиться.
И уже тогда он внезапно ухватился за лучик света в кромешной тьме… Почувствовал нари… Но как? Ведь она была в другом мире и даже не знала о существовании Ненталя. Да что там Ненталя – вообще нагов!
Это ему еще предстояло выяснить.
Однако пазл сложился. Осколки воспоминаний, событий и ощущений составили четкую и внятную историю. С многоточием неопределенности в конце…
Все чувства Ненталя вдруг обострились. Ощущения взвились на новые высоты. Он лежал с закрытыми глазами и словно видел сквозь плотно сомкнутые веки.
Вначале открылся зевв… Затем из него появились Гартан и Леспех. Император сельвентов и его ближайший помощник. Правая рука, советник и еще бог знает кто. Поверенный всех тайн…
Как обычно сельвенты вырядились будто на карнавал. Шелковые рубашки, шелковые брюки, кафтаны, расшитые блестящими пуговицами и драгоценными камнями. Что ни часть гардероба – то сверкание.
Те же вельмеры – огненные драконы – одевались куда более изысканно, хотя тоже любили всякие кафтаны-шелка.
Впрочем, сельвенты никогда не нравились нагу, так что он мог судить и предвзято.
Ненталь не знал – удалось ли ввести тело в транс.
Впрочем… этих только двое. Может стоит схлестнуться…
Все поставить на карту – как часто выражались попаданки с Земли. Пойти ва-банк.
Броситься на похитителей, скрутить их в кольцах. Превратить в кашу прежде, чем сельвенты смогут обернуться. Хотя бы позвать на помощь. Пискнуть…
Ненталь внутренне дернулся. Подобрался как мог.
Сфокусировался на своем состоянии, проверяя – получится ли достаточно стремительно осуществить то, о чем подумал. Но…
Безнадежность резанула по живому, заставив онеметь от понимания безвыходности ситуации и бесполезности затеи.
Змей отчетливо увидел, что в зеввах, прямо у выхода, Гартана и Леспеха ждут.
Воины-сельвенты.
Их много. Они вооружены. Магией и оружием.
Они готовы драться. А Ненталь много лет провел в коме и ему бы еще только размять затекшие мышцы…
Кто знает какая у него сейчас скорость реакции. Какие навыки остались и не забылись. Как вообще отреагирует тело, что многие дни оставалось без еды и питья. Чисто на внутренних резервах за счет замедления всех жизненных процессов.
На помощь позвать не удастся. Связь, как и зеввы, заблокирована намертво…
Вот же! Колхар и его приспешники!
Ненталь постарался вернуться к медитации, отрешившись от всего вокруг. Потому что его ждала новая встреча с Адой… Остальное вдруг резко перестало иметь значение.
Не увидит больше Эманора? Что ж… Ненталь почти с этим смирился. Еще в тот момент, когда принял магический и каменный удар на отборе.
Не узнает, что там творится в Гардавии? Да и Колхар с ним!
Ненталь сполна отдал свой долг родине. Может ли государство требовать большего, чем смерть ради его процветания?
Если Ада придет снова или нагу удастся пробраться в ее мир…
Они опять встретятся!
Тишина и шумное дыхание похитителей давили на нервы, почище чем каменные плиты давили на тело Ненталя в момент, когда он вводил себя в транс. В тот самый первый раз, на отборе.
Это было мощно и труднопереносимо.
Минуты срывались сверху и обрушивались на нага очередной ношей, очередным валуном сомнений.
Гартан и Леспех слишком долго изучали Ненталя и наг даже слегка струхнул. Что, если они догадались? Что, если заметили что-то?
Он ведь раньше не приходил в себя и кома выглядела как естественная смерть.
Даже лучший медик планет – Канор – и тот не смог распознать разницу.
А теперь… теперь, после того как очнулся, смог ли вернуть свое тело в прежнее состояние?
Нервы дребезжали от напряжения, как дворцовая дверь после закрытия ударом.
Последние капли терпения утекали словно песок сквозь пальцы.
Захотелось вскочить и начать драться. Хотя бы воспользоваться эффектом неожиданности.
Хотя бы попробовать… пока еще не поздно…
А что, если повезет? Что, если получится спасаться побегом по зеввам… Может, пока воины-сельвенты дежурят у выхода, и у нага получится проскочить?
Шансы ничтожны, но все-таки не нулевые.
Даже если один процент из ста в таком случае выжил бы… Это уже что-то! Все лучше, чем оставаться как жертвенный зверь на алтаре.
Внезапно враги зашелестели – начали шепотом переговариваться. Видимо, не хотели, чтобы даже их верные псы-охранники слышали.
– Когда ты планируешь связаться с Гардавией? – Леспех торопился. Ну еще бы! Именно под его чутким руководством войско сельвентов сдало те самые заветные земли нагам.
Ненталь не понимал – почему каменные драконы так бьются за эти территории. Вроде бы ничего особенного в них не было. Но наг нюхом чуял – что-то здесь не то. Он давно отдал бы эти земли Гартану на каких-то условиях. Может, даже продал. Император сельвентов предлагал и то и другое. Не торговался и цену называл очень заманчивую. По такой стоимости Гардавия могла прикупить себе и куда более плодородные и полезные земли…
Даже был вариант обменять эти территории на другие участки Вальририи – государства каменных драконов – тоже приграничные с Гардавией.
Но Ненталь хотел понять, разобраться, докопаться до истины.
Уж больно сельвенты жаждали вернуть себе те земли. Всеми правдами и неправдами боролись за них.
Не походило это на обычную жажду вернуть утраченные территории. Даже в случае упорных сельвентов. «Упоротых» как выражались иной раз земные попаданки.
Границы Гардавии и Вальририи много где соприкасались.
В нескольких местах их разделяли более мелкие государства оборотней и людей. Например, та же Иолия – страна магов граничила и с Гардавией и с Вальририей сразу.
Словно островок между двумя огромными морями притаился между границами этих стран независимый клочок земли, принадлежащий верберам. Антрия. Ее не пытались захватить, потому что сразу же подключились бы другие государства оборотней-медведей, а еще и волков, которые состояли в коалиции с верберами.
Видимо, в коалиции мохнатых против чешуйчатых. Так шутливо рассуждал Ненталь.
Однако Гардавия и Вальририя имели достаточно протяженную общую границу…
И все же, именно «Коррил драко» – драконьи луга на древнем языке нагов – постоянно занимали мысли сельвентов.
В свое время Ненталь посылал туда различных исследователей. Они изучали почву, воду, травы и деревья, даже магию этого места. Но ничего особенного не обнаружили. И все же сельвенты прилагали немыслимые усилия, чтобы опять завладеть драконьими лугами.
Значит, что-то ученые Ненталя да пропустили.
И будет очень обидно, если сейчас Эманор или Рельгор согласятся обменять тело Ненталя на эти территории. Потому что никто из гардавийцев еще не понимал их цену. А ценность их явно была очень немалой.
Интуиция Ненталя прямо кричала об этом. Вопила.
Однако сейчас он ничего не мог сделать. Даже если бы очень этого захотел. Он не мог предупредить родственников, что жив. И не мог передать им весточку.
Если только… Ада поможет.
Но Ненталь еще не определился – стоит ли так рисковать нари. Вернее, не так. Будет ли это для нее, на самом деле, опасным. Рисковать Адой или нет – вопрос не стоял. Тут ответ был однозначен и тверд. Нет, никогда.
– Как думаешь, наги догадались о ценности этой земли или тупо ставят нам пики в ребра? – не отвечая на вопрос советника, уточнил Гартан. Подтверждая все подозрения Ненталя разом.
Наг весь превратился в слух. Может прямо сейчас все станет ясно?
Только бы эти двое проговорились… Намекнули хотя бы где рыть…
– Не догадались. Я уверен. Иначе давно бы попытались использовать Райскую пустошь. Раз они этого не сделали… значит ничего не поняли.
– Мы и сами не понимали. Случайно ведь узнали, незадолго до того, как гардавийцы нас одолели и пришлось отступать…
– Не мог отступить в другую сторону? – император еще журил советника, хотя дело прошлое – не исправишь.
– Не мог. Мне не дал Эманор Дель Марх! Будь он неладен! Трохс проклятый!
Мда. Здорово Эманор им насолил с теми землями, если Леспех вспомнил темных демонов из мифологии сельвентов. Тех, чьи имена набожные каменные драконы вообще боялись называть вслух. Да и мысленно старались не произносить. Суеверно полагали, что за это чудовищные создания придут и сделают такое, о чем и подумать страшно…
– Ладно. Дело прошлое. В общем, я думаю, что надо позволить нагам помучиться, попереживать – где тело Ненталя. И потом, когда их эмоции достигнут нужной силы, нужного градуса, вступить в переговоры.
– И как ты это определишь? Как оценишь эмоции нагов? Эти гады умеют держать себя в руках и не показывать волнения.
– Пока не знаю… Пошли, дома обсудим…
Ненталь чуть не выругался с досады. Вот же! Колхар и его приспешники! Тут обсуждайте! Так все интересно! Так важно, судя по всему…
– Стой! Он дернулся? – раздался пораженный возглас Гартана.
Ненталь опять мысленно выругался.
Вот же! Надо было спокойней на все реагировать.
Враги явно приблизились. Рассматривали, изучали вновь.
Ненталь прямо ощущал, как по телу бродят два внимательных, цепких взгляда. Ковыряют каждый миллиметр, каждую чешуйку…
И они не уходили. Ждали. Сомневались.
Ненталь вновь погрузился в медитацию…
Вдох выдох…
Тук тук тук… Кап… кап… кап…
Кровь замедляется в венах, дыхание останавливается… Тело замирает и холодеет…
Шухх…
Закрывшийся зевв резанул по ушам, хотя Ненталь не должен был его слышать.
Враги ушли…
Наг облегченно выдохнул и открыл глаза.
Присел.
Так. Теперь надо решать проблемы. Вода у нага есть. Источник был чистейшим, а влага сладковатой на вкус. А вот с едой проблема уже посерьезней. Ненталь не мог выйти из пещеры, не мог вытащить что-то из другого зевва. Любой доступ к пространственным перемещениям был ему заблокирован.
А пища бывшему адельтаху требовалась. С помощью остановки процессов жизнедеятельности он мог обходиться без еды еще несколько дней. Но не больше.
Тем более, что тело то и дело вспыхивало желанием, сжигая при этом массу энергии.
Не говоря уже о регенерации, которая съела большую часть запасов.
