Ярослава Бекетова
Помешанный

Полная версия

Сорванный ужин

В этот вечер я хотела выглядеть особенно. Перемерила два десятка платьев разной длинны, но, отказавшись от них, решила остановить свой выбор на изумрудном костюме. Свободно сидящие брючки и приталенный пиджак до середины бедра с мелкими золотистыми пуговицами смотрелись на мне шикарно.

– Милая, – позвала мама, – ты готова?

– Да, да, – торопливо ответила, захлопнув дверцу шкафа, – уже иду!

Обуваясь в бежевые лодочки, я бросила быстрый взгляд в сторону зеркала.

– С днем рождения, Варя, – улыбнулась себе, и быстро схватив сумку, рванула к выходу.

Спускаясь с лестницы, заметила в гостиной изящный силуэт мамы.

– Хорошо, Паша, я скажу ей, – произнесла мама, завершая разговор, и тут же убрала мобильный в красную сумочку.

Надо признать, что в этой белоснежной блузке с летящими рукавами и твидовом сарафане цвета шампань с широкими красными лямками, мама выглядела очень молодо. А массивные золотые украшения лишь добавляли гармоничному образу стиля.

– Папа звонил? Не сможет приехать?

– Что ты, милая, как он пропустит твой праздник? – отозвалась она, поднимая на меня виноватый взгляд. – Сегодня он заключил важную сделку. Приедет в ресторан со своим партнером по бизнесу. Поэтому решил нас предупредить. Его жена так же составит нам компанию.

– Но мама, – разочарованно выдохнула, – я хотела провести ужин вместе с вами, в тесном семейном кругу. А потом уже встретиться со своими одногруппниками. Мы же так договаривались, разве нет?

– Знаю, Варя, у тебя были непростые отношения с их сыном, но давай не будем делить мир на черное и белое, – мягко сказала мама, положив ухоженную ручку на моё плечо. – Шмелёвы по-прежнему наши соседи. Дядя Боря работает в одном холдинге с твоим папой – они партнеры. Не будем портить вечер воспоминаниями из прошлой жизни. Ради папы, хорошо?

– Ладно, – сдаюсь, обнимая маму. – Пойдем тогда?

– Конечно.

Тень ненависти, которую я испытывала к Илье, упала на всю семью Шмелёвых. После всех издевательств я изменилась, стала замкнутой. Шмелев, как и обещал, научил меня держать язык за зубами. После того как наши отцы чуть было не разорвали партнерство, я решила больше не жаловаться на этого ядовитого змея, чтобы не оказаться в эпицентре скандала между двух семей.

Шмелёв старший воспитывал сыновей в строгости, однако это не помешало одному из них вырасти сущим дьяволом и стать кошмаром всей моей жизни. И когда Илью отправили в Лондон, я расправила крылья и почувствовала себя свободной. Эти пять лет стали для меня раем на земле. Я с отличием окончила школу и поступила в вуз мечты. У меня было необычное желание: стать исследователем, океанографом, чтобы ездить в экспедиции по всему миру, совершать погружения под воду, изучать циркуляцию, волн и приливов в океане. Завораживала сама мысль о количестве ещё неизученных гидротермальных источников на дне Тихого океана. Такой работе можно и даже нужно посвятить жизнь. С уверенностью, что мне будет интересно погрузиться в сферу научной деятельности, я и поступила на кафедру океанологии. За эту пару недель я ещё больше влюбилась в свою будущую профессию. И никакой Шмелёв уже не мог помешать мне стать учёным.

Счастливая села в салон черного блестящего ягуара и стала ждать маму. Она остановилась, чтобы поговорить с главой службы безопасности – Муратом Владленовичем. Крепкий мужчина то и дело бросал настороженные взгляды в сторону автомобиля, в котором находилась я и вкрадчиво что-то объяснял моей маме. Та отрицательно качала головой, но выслушав следующие несколько фраз, сказанных Муратом, она вдруг приложила к горлу ладонь.

Я заметила, как сильно дрожат её пальцы.

Что-то происходило, но я пока не понимала с чем связано странное поведение окружающих меня людей.

Папа в последние дни стал дёрганым, недовольным, грубил, резко отвечал на телефонные звонки. Со мной и вовсе не говорил – избегал, прикрываясь занятостью.

Мама внешне выглядела спокойной, но позавчера я застала её в библиотеке – она сидела в кресле с выключенным торшером и, глядя в окно, тихо плакала. Выяснить причину её слез я не смогла. Мама сразу же закрылась в себе и под выдуманным предлогом ушла в спальню, заперев дверь на ключ.

Вокруг меня все были несчастны. Илья однажды сказал, что я проклята, у меня дурная аура и все, кто находятся рядом, обречены на страдания. Теперь я всё больше в этом убеждаюсь. Посему выходит, Шмелёв был прав.

– Всё, родная, можем ехать, – сообщила мама, занимая соседнее место в салоне автомобиля.

– Что-то случилось? – меня не отпускало чувство тревоги.

– Не бери в голову, сладкая, – ответила она, сцепив руки в замок, таким образом скрывая их дрожь.

Черный ягуар тронулся с места, покидая территорию особняка с высокими кованными воротами. На соседнем участке у дома Шмелёвых я заметила вереницу автомобилей. Главные ворота были приветливо открыты, а возле беседки, под крышей которой я маленькая любила читать приключенческую литературу, собралась толпа взволнованных журналистов.

– У наших соседей аншлаг, – заметила я, – но они почему-то поехали в ресторан, отмечать чужой праздник, – усмехнулась, поворачиваясь к маме. – Никак ждут важного гостя.

– Их сын вернулся, – резковато бросила мама.

Сердце тревожно замерло в груди.

– Какой… сын? – переспросила с недоумением.

– Старший, Варя. Какой же ещё? – нехотя ответила мама.

– У них же Славка есть.

– Да причем тут Слава? – Взволнованно крикнула она. – Варя, я прошу, возьми себя в руки и забудь уже этого мальчика.

– Мама, Славка мне как брат. Мы давно с ним дружим. Почему я должна забывать?

– Хорошо, – сглотнула она, – если только дружите.

С чего она на него так ополчилась? Слава, в отличие от брата – негодяя, просто ангел без крыльев.

– И долго этот неадекватный здесь пробудет?

– Варя! – отдернула меня мама.

– Угу-м. Надеюсь он не припрется на ужин сегодня.

– Он тоже приглашен.

– А кто его звал?! Нет, мама, так не пойдет, – резко потянулась к водительскому сидению, обращаясь к мужчине: – Карим, разворачиваемся.

Мама охнула, начав усиленно тереть тонкими пальчиками горло. Она всегда так делала, когда волновалась.

– Варя…

– Никаких ресторанов! – грубовато шиплю. – Отпраздновали уже.

– Доченька, – ласково произнесла родительница, – у папы сейчас проблемы.

– Я заметила.

– Прекрасно. Значит я вырастила внимательную дочь, – деликатно произнесла мама и с некоторой заминкой добавила: – и благодарную.

– Ужин в ресторане будет чем-то большим, чем празднование моего совершеннолетия? Я правильно понимаю?

– Именно так, котёнок мой.

– Мне надо будет улыбаться Шмелёвым, чтобы те не бросили моего отца тонуть в одиночестве? – с сарказмом заметила, понимая, к чему идёт диалог.

Мама отвернулась.

– Сегодня они подписали договор. Не более чем совпадение, но для папы сотрудничество с дядей Борей является крайне важным, поэтому он не смог отказать в совместном ужине. Они открывают филиал в Турции, чтобы решить некоторые проблемы с продажами и выйти на международный рынок. Илья тоже будет присутствовать. По решению совета директоров его временно назначили главой строительного холдинга «Markus».

– И папа на это согласился?

– Да, милая. Контрольный пакет акций теперь в руках старшего сына Шмелёва. Ровно, как и все проблемы холдинга.

– Бред какой-то, – несдержанно высказалась, хмуро рассматривая лесной пейзаж за окном. – Этот злыдень стал начальником моего папы.

– Возможно это временная мера, – попыталась оправдаться мама. – Я попрошу тебя вести себя с ним…

– Как? – перебила я, чувствуя, как меня накрывает волна негатива. – Ноги целовать? Бить челом? Забыла, что он со мной сделал?

Мама, склонив голову, тихо произнесла:

– Не забыла. Разве можно? Но и ты пойми, отцу сейчас очень непросто. Ему нужна поддержка, которую готов предоставить Шмелёв. И только Бог знает на каких условиях.

– Мне весь вечер лучше молчать? – сдаюсь, устало растирая виски.

Я готова пережить час, находясь за одним столом с гадким Шмелёвым, но не больше. И всё это только ради папы. Пусть не требуют от меня милых улыбок и жеманных шуточек.

– Достаточно придерживаться нейтральной позиции. Не вступать в открытый спор с Ильёй, не конфликтовать.

– Хорошо, мама. Я тебя поняла.

– Спасибо, Варя. И чтобы не случилось, держи голову высоко поднятой. Всегда помни из какой ты семьи, – намекнула она на своего прапрадеда, который был из благородной семьи и относился к древнему династическому роду, приближенному к королю. – Никому не позволяй себя обижать.

– Хорошо, мама.

В ресторан мы приехали вовремя. Однако стоило маме скрыться за массивными стеклянными дверьми, как меня окликнули.

– Варвара Павловна! Вы сумочку забыли, – сказал водитель, в мгновение ока очутившись рядом.

Я бросила растерянный взор на мамин красный клатч и поблагодарила мужчину:

– Спасибо, Карим.

Хотела уйти, но он не позволил мне ступить и шагу, мягко схватив за локоть.

– Прошу прощения, – вполголоса произнес он, склонившись, – я должен вас предупредить.

– Говори.

Мужчина бросил настороженный взор на стеклянные двери.

– Я слышал, как Мурат получил чёткий приказ не пускать вас больше домой.

Мои брови взметнулись вверх, демонстрируя крайнюю степень изумления.

– Кто дал распоряжение?

На улицу вышла встревоженная мама и, заметив нас, сильно нахмурилась.

Не теряя больше времени водитель скороговоркой произнес:

– Ваш отец.

– Что?

Клянусь, у меня даже челюсть отвисла, услышав его слова.

– Варя! Что ты тут делаешь? Почему не заходишь внутрь? – мама вела себя странно, словно боялась чего-то.

Я поспешила её успокоить, подняв на уровень глаз маленький красный клатч:

– Вот по этой причине.

– Ах, – растерянно уронила, обращаясь к водителю, – спасибо, Карим.

В следующий миг она схватила меня за руку.

– Идем. Все ждут.

Послала Кариму недоуменный взгляд, позволяя маме утянуть меня в ресторан. Мужчина быстро кивнул, не вербально сообщив, что этот разговор останется между нами.

Я не хочу сейчас размышлять о поступке отца, но я обязательно возьму на вооружение возможность всегда быть готовой оказаться на улице.

***

В ресторане звучала классическая музыка. Прямоугольные столики с белоснежными скатертями, аромат вкусной еды, начищенные до блеска приборы, резные стулья, обитые мягкой синей тканью, холодный свет, исходящий от массивной люстры с множеством переливающихся нитей, белый паркетный пол – всё это гармонично вписывалось в атмосферу сытой жизни.