Ярослав Васильев
Кафе на Лесной улице
Состязание разумов
Кафе на Лесной улице – необычное кафе. И не только потому, что одиноко спряталось в небольшом двухэтажном домике в окружении сосен. И не только из-за того, что слава заведения гремит далеко за пределами своего района, поэтому многие даже готовы сделать крюк по дороге в космопорт, лишь бы попробовать удивительный кофе, который варит хозяин заведения. Ещё кафе на Лесной известно тем, что его владелец Лех слывёт человеком азартным, легко загорается и потому часто уступает по мелочам… Но вот заставить его поспорить по какому-то серьёзному поводу очень сложно. А если уж всё-таки удалось – Лех неизбежно выиграет.
Именно про то, что его опять хотят втянуть в очередное пари, Лех почему-то сразу и подумал, когда незадолго до самого закрытия к нему заглянул необычный гость. Владелец одной из крупнейших транспортных компаний Йохан Гривс в небольшое кафе просто так заходить не станет. Даже если знаком с хозяином лично. А мистер Гривс, судя по мокрому снегу на плаще и шляпе – март выдался с противной погодой, и на улице бушевал настоящий буран – даже приехал на городском монорельсе и шёл от самой остановки пешком.
Кафе работало до последнего клиента, потому никого из завсегдатаев не удивило, что хотя формально уже пора было закрываться, сидевшего за столиком в углу старика никто не прогонял. Кто-то даже пожалел Леха. Официантка Дина сегодня отпросилась пораньше, потому убирать зал хозяину придётся одному, и домой он наверняка вернётся за полночь. Лех сочувственные восклицания принимал с подобающим озабоченным выражением лица. Его сейчас волновало совсем другое. С чем заявился Йохан? Они познакомились, когда Леху пришлось распутывать его семейные проблемы. Но с этой стороны, если верить газетам и светской хронике, всё по-прежнему в порядке. Компания «Транспорт-Галактик» тоже процветает. Вариант, что прожжённый бизнесмен вдруг пришёл за деловым советом к простому владельцу кафе, можно смело отмести в сторону. Так зачем?
Мистер Гривс дождался, пока уйдёт последний посетитель. Затем пересел на стул возле кассы и барной стойки – прямо напротив Леха. Тяжко вздохнул, почесал запястье и спросил:
– Здравствуйте ещё раз. Извините, что так поздно. Но у вас найдётся пара минут? В прошлый раз вы изрядно выручили моего внука…
Лех на этих словах хмыкнул. История с Гривсом-младшим тогда вышла прямо-таки Шекспировских страстей. Хорошо хоть, в отличие от пьес великого барда, закончилось всё благополучно.
– Да ладно уж, Йохан. Я сразу понял, что у вас проблемы. Иначе бы вы не приехали тайно, аж на монорельсе. Отвыкли, наверное? Небось, последний раз катались ещё студентом?
Бизнесмен улыбнулся какому-то воспоминанию, затем потёр поясницу и, непроизвольно поморщившись, буркнул:
– Это точно. Я и забыл, какие там жёсткие сиденья. За столько десятилетий – и ничего не изменилось.
Дальше вернулись привычки прожжённого дельца. Все хвори были отодвинуты подальше, вместе с воспоминаниями о милых годах юности. Перед Лехом сидел матёрый волчара крупного бизнеса. Немолодой, усталый, но по-прежнему цепкий.
– Я пришёл к вам, друг мой, потому что и в самом деле не вижу иного выхода. Готов хвататься хоть за гадалок, хоть за хиромантов. А ещё лучше за вас, если слухи про вашу удачливость не врут.
Хозяин кафе побарабанил по столу, мысленно поставив плюс своей интуиции.
– На самом деле несколько преувеличивают. Но давайте расскажите, а я подумаю.
Гривс кивнул – его устраивает, понятно, что никто не хочет брать кота в мешке. И принялся объяснять.
– Вы, наверное, знаете, что наша корпорация владеет не только солидным транспортным флотом, но также имеет долю во многих космопортах, причем не только у нас, но и в Соединённых мирах.
Лех вежливо кивнул, хотя до этой минуты структурой бизнеса «Транспорт-Галактик» никогда не интересовался. Гривс, наоборот, воодушевился, залпом допил поставленную перед ним чашечку кофе и продолжил.
– Некоторое время назад к нам обратилась компания «Микротех». С предложением заменить везде диспетчеров компьютером последнего поколения. Сплошные выгоды. Все шесть смен – а это ещё и члены семей, замещаются всего лишь четырьмя операторами. Да ещё вдобавок компьютер самообучающийся, потому в состоянии прогнозировать поведение и пилотов, и техники. «Он знает про ошибку пилота ещё до того, как тот её совершит», – передразнил кого-то Йохан. – Директор столичного космопорта лоббирует идею, словно кувалдой бьёт. Наш совет директоров в полном составе тоже «за».
Гривс замолк, вытер губы салфеткой, потом тихо закончил.
– Против один я. И не только потому, что мне жалко увольнять столько хороших сотрудников. Моих людей.
Лех кивнул: патернализм в отношениях начальник-подчинённый не одно поколение был одним из столпов «Транспорт-Галактик».
– Понимаете, Лех… Я боюсь. Ни одна машина не может сравниться с человеком. Кончится всё катастрофой, дурацкой неучтённой случайностью…
Владелец кафе задумчиво посмотрел на гостя, потом побарабанил пальцами по стойке.
– И вы хотите сделать такой вот случайностью меня? М-м-м… Киньте-ка мне описание этого чудо-агрегата.
Гривс, заметив в глазах собеседника интерес, энергично закивал. Явно всё было готово заранее, так как стоило гостю коснуться экрана наручного коммуникатора, на компьютер кафе пришёл файл. Несколько минут Лех задумчиво смотрел в монитор и листал документы.
– Вот задачка… Но любопытная. Йохан, считайте, вы меня заинтересовали. И только не надо пока благодарностей и всего остального, – остановил Лех вскочившего было гостя. – Для начала договоримся насчёт испытаний.
Лех не стал доставать коммуникатор, а пробежался пальцами по сенсорному экрану возле кассы, набирая номер и включая громкую связь, но без видео. Директор космопорта ответил практически мгновенно. Явно ждал звонка.
– А, Лех? Доброго вечера. Я так и знал, что мистер Гривс пойдёт к вам. Он там рядом?
Лех приложил палец к губам, чтобы Йохан не выдал себя ненароком и ответил:
– Для начала, вас с приближающимся юбилеем.
– Спасибо.
– Теперь насчёт дела. Рад, что ничего объяснять не надо. Предлагаю небольшое пари.
На другом конце линии ненадолго затихло. Видимо, директор тоже поддался магии историй про везучесть Леха. Но быстро себя переборол.
– Договорились. Пари. Моя ставка – любая ваша просьба.
– Принято. Условия: через две недели я приду в лабораторию к вашему чудо-агрегату. С собой принесу… Не важно что. Пусть это останется секретом. И предложу сыграть в какую-нибудь игру. Если компьютер сумеет предсказать мои ходы, вы выиграли. Нет…
Директор рассмеялся.
– Не будет никакого «нет». И ваша ставка. Когда проиграете, уговорите вашего повара Андрея Северина, чтобы он поработал на праздновании моего юбилея.
– Договорились.
Лех отключил связь и подмигнул Гривсу.
– Ну вот. Через две недели тоже заглядывайте. А пока… – Лех на секунду в задумчивости взглянул за окно, где давно стемнело. – Своим ходом в это время ехать попросту глупо. Такси вызывать тоже не стоит, нечего светить ваш визит. Так что подождёте минут двадцать, пока я закончу с уборкой? Поеду домой, заодно и вас подброшу.
Йохан кивнул, чувствуя, как напряжение последних недель его отпускает. И даже дуэтом к хозяину кафе принялся насвистывать весёлый мотивчик.
Главный офис «Микротеха» выглядел небольшой – всего десять этажей – высоткой, в окружении парка, занимавшего несколько гектаров. И пусть на самом деле комплекс напоминал айсберг с многочисленными подземными уровнями, снаружи всё получилось очень красиво. Особенно сейчас, ведь за прошедшие дни снег окончательно растаял, и в город пришла весна. Поэтому Лех отпустил такси у ворот, а сам двинулся к центральному зданию по гостевой дорожке. Тем более что вещей у него почти не было – сумка на плече да клетка с попугаеобезьяной: цветастым полуметрового роста зверьком, в котором причудливо смешались черты птицы и животного.
К дверям гостевого холла Лех подошёл в умиротворённом и самом благодушном настроении. Чего не скажешь о встречающих: они явно спустились, как только охрана на входе предупредила о посетителе, и не ожидали, что визитёр окажется столь неторопливым. Лех тем временем поставил клетку на пол, успокаивающе похлопал по прутьям, расстегнул куртку и принялся осматриваться.
Холл весь был отделан пластиком и хромированным металлом, раскрашен в цвета логотипа корпорации – пурпурный, жёлтый и голубой. Аналогичных цветов были и костюмы сотрудников. Худощавой женщины лет сорока пяти с лицом, напоминающим лошадиную морду – бейджик сообщал «генеральный инженер-конструктор». И начинающего полнеть и лысеть круглолицего мужчины «референта совета директоров». Лех сразу подумал, что выделиться среди встречающих эти двое решили не зря: пусть гость сразу поймёт, кто здесь хозяин. Он не ошибся. Едва двери за спиной захлопнулись, отсекая шум улицы и щебетание птиц, а Лех поздоровался с Йоханом и директором космопорта, референт напористо затараторил:
– Здравствуйте, господин Лех. Меня зовут Аарон, это наш генеральный конструктор Грета Миллер. Я так понимаю, что именно вы поставили под сомнение эффективность нашей системы? Так вот, сразу хочу вас предупредить, что вы зря потратите своё и наше время.
Лех с улыбкой в уголках рта дослушал референта. Затем галантно поцеловал женщине руку:
– Приятно познакомиться. Меня никто не предупредил, что генеральный конструктор – женщина. Потому прошу меня извинить, – он развёл руками, – но я, увы, не догадался захватить с собой даже самый маленький букетик, – после чего взглянул на референта, улыбнулся уже открыто и сказал: – И вам здравствуйте, приятно познакомиться.
Конструктор застеснялась, к мужским комплиментам со своей внешностью она явно не привыкла. И чтобы скрыть смущение, агрессивно ответила:
– Спасибо. Но я всё-таки предпочитаю судить о человеке по делам, а не по полу. Вы поставили под сомнение возможности моей разработки.
Лех поправил на плече съехавший ремень сумки и согласился:
– Ну не так категорично. Но в целом – да. Ведь именно для этого мы сегодня и собрались?
Конструктор в ответ фыркнула, и референт заторопился вступить в дело.
– Я так думаю, что дела лучше обсуждать не здесь. Если верхняя одежда вам не нужна, предлагаю оставить в гардеробе и подняться наверх.
Когда все вышли из лифта на одном из административных этажей, Лех уточнил.
– Мне понадобится место, из которого ваша система не сможет меня видеть.
Мгновенно последовал ответ:
– Переговорная подойдёт?
Осмотрев предложенное место – небольшая комнатка в оливковых тонах, круглый стол в центре и пара каких-то цветов на подоконнике, окно прикрыто односторонним стеклом – улицу видно, снаружи зеркало, Лех кивнул. Потом достал из сумки сканер, извинился:
– Простите за осторожность, но всё должно быть по-честному, – и дотошно проверил комнату на предмет жучков и скрытых камер.
Конструктор на такое недоверие высокомерно фыркнула, референт стал глядеть настороженнее. Сканер был не гражданский, а полицейский. Причём легальный – за дотошную работу систем безопасности здания сотрудник «Микротеха» был уверен. Человек, который имеет возможность использовать подобную технику, не так прост, каким кажется на первый взгляд.
– Всё в порядке. Итак, уважаемые господа.
Лех достал из сумки два комплекта для игры в шашки.
– Я предлагаю вашему компьютеру сыграть со мной в простую игру. Обе доски синхронизированы.
Он тут же продемонстрировал: стоило сдвинуть шашку на одной, как аналогично смещалась шашка на другой.
– Если ваше устройство сумеет предсказать мои ходы скажем… Пять игр подряд. Устроит?
Конструктор кивнула. Вслед за ней согласились и остальные.
– Так вот. Если мои ходы угадают, я признаю своё поражение.
Разработчик, не скрывая своего презрения, фыркнула.
– Глупость. Наша система расколет вас гораздо раньше. И не поможет даже то, что играть будет обезьяна.
Лех пожал плечами. Мол, не будем спорить раньше времени. Затем уточнил:
– Чтобы понять, с кем она имеет дело, вашей системе понадобится нас сканировать?
Теперь, не скрывая превосходства, ответил референт:
– Любой предмет оставляет информационный след. Ещё только когда вы вошли в здание, наш компьютер всё выяснил и про вас, и про ваше животное всё. Даже то, про что вы давно забыли или никогда не знали.
– Вот и хорошо. Дайте мне полчаса на подготовку и можно начинать.
Комиссия наблюдала за игрой из кабинета референта. Стену напротив длинного стола целиком удобно занимал большой экран. Система разделила его на два сегмента: слева отображалась текущая позиция, справа – прогнозируемые ходы. Первые четыре игры правая часть экрана оставалась пустой. На пятый раз, когда на поле уцелело всего по три шашки с каждой стороны, суперкомпьютер отобразил дальнейшее развитие партии. Свой выигрыш в шесть ходов… Вот только противник внезапно принял откровенно глупое решение, и проиграл всего за два.
Правая часть экрана тут же снова погасла. Директор космопорта обеспокоенно взглянул на сотрудников «Микротеха». Генеральный конструктор на это откинулась на спинку кресла и безмятежно ответила:
– Ничего страшного. Я ожидала чего-то подобного. До этого шашки переставлял зверёк. Его выдрессировали соблюдать правила. А сейчас для большей случайности вмешался человек. Не переживайте. Система скоро расколет и его.
И действительно, ещё через семь партий компьютер уверенно отобразил развитие следующей игры с начала и до конца… И ошибся на первый же ход!
Йохан Гривс, не скрывая злорадства, посмотрел на коллег по комиссии. Директор переживал в открытую, постоянно вытирал лоб и шею платком. Сотрудники корпорации пытались сохранять внешнюю невозмутимость. Ведь отображающая прогноз половина экрана не гасла… Вот только совпадения предугаданных ходов было, словно компьютер тыкал пальцем в небо.
Одна партия, вторая, третья, десятая. Наконец конструктор не выдержала. С криком: «Невозможно!» – она выскочила и побежала в комнату к Леху. За ней отправились все остальные. Уже на месте женщина чуть притормозила в нерешительности, потому другие члены комиссии смогли её догнать. И в комнату они вошли вместе.
Лех стоял возле окна, прихлёбывал из крышки термоса кофе и жевал булочку. Заметив остальных, оторвался от вида на улице и произнёс:
– У вас очень красивый парк.
А попугаеобезьяна в это время увлечённо играла. Рядом с доской на столе стояла коробка и семь стопок карточек, отсортированных по цветным полоскам наверху. Противник сделал ход, шашка сдвинулась. Зверушка потрясла коробочку, что-то там схватила, потом кинула обратно. И с бешеной скоростью принялась перебирать стопку с фиолетовыми полосками. Достала одну из карточек, повторила манипуляцию с коробочкой и сделала ход.
Представители «Микротеха» и директор растерянно переводили взгляд с Леха на попугаеобезьяну. Наконец референт задал вопрос:
– Но как?!
Лех осторожно поставил кофе на подоконник:
– Я так понимаю, признаёте поражение? – и дождавшись, пока оппоненты согласятся, принялся объяснять: – На самом деле всё очень просто. В коробке семь одинаковых бусин разного цвета. Наша красавица выбирает одну из них, причём на ощупь бусины абсолютно одинаковы. Дальше ищется карточка, у которой наверху полоска того же цвета и при этом совпадает позиция на доске. Разноцветными стрелками показаны ходы, ход тоже выбирается с помощью бусины. Так что следующий ход предугадать можно только с некоторой вероятностью, а мы договаривались – точно.
Лех усмехнулся:
– Всё оставляет информационный след. Да не всё. Бусины и карточки я распечатал в кафе на три-д-принтере. Там на день изготавливаются одноразовые стаканчики и салфетки. С городской сетью принтер не связан, да и расход картриджей каждый день настолько разный, что хоть слона печатай – никто не заметит. Самое сложное было научить играть нашу красавицу. Попугаеобезяны славятся своими способностями, но всё равно ушло почти две недели.
Лех допил кофе, завинтил крышку, убрал термос в сумку. Затем скормил остаток булочки зверушке, а пока она жевала, посадил в клетку.
– Доски и остальное оставлю вам на память. А сам, уж простите, спешу, Лех подхватил сумку и клетку. – Надо вернуть эту красавицу хозяину. Да и кафе скоро открывается. Всего вам наилучшего. Меня просто так выпустят? Или ещё надо пропуск подписать?
Референт подавлено кивнул, а со стороны директора космопорта послышалось злобное шипение:
– Чтобы я ещё хоть раз с ним заключил пари!
Когда Лех уже выходил из комнаты, его нагнал громкий смех Йохана Гривса.
Птица
Кафе на Лесной улице – необычное кафе. И дело не только в том, что расположилось оно не в подвале или на первом этаже какой-нибудь из высоток, как остальные сёстры-кафешки – а в небольшом уютном двухэтажном домике у самого края широкой лесополосы, разделяющей жилые массивы и шоссе в космопорт. На всю округу Лесная улица известна поваром Андреем Северином: ведь он мало того что легко посоревнуется с любым, даже самым именитым, рестораном, так ещё и целый отставной капитан космического спецназа. А там, где все живут работой в космопорте и для космопорта – это многое значит. Не зря даже местные воротилы ночной жизни с господином Северином здороваются исключительно вежливо, словно с губернатором, а сам домик объявили неприкосновенной территорией… И старательно делают вид: всё только из уважения к господину Андрею – а обещание свернуть шею любому, кто попытается на заведение «наехать», вроде и не звучало.
А ещё Кафе на Лесной известно тем, что хотя его хозяин и слывёт ценителем хорошего вина, а про спрятанный в подвальном этаже погребок и домашнюю пивоварню немногие приглашённые счастливчики рассказывают самые настоящие небылицы, пьяных Лех терпеть не может. Поэтому все местные любители тянуть горькую заведение обходят далеко стороной. Ладно бы просто бил, пьянчужкам не привыкать. Вот только Лех поил какой-то дрянью собственного изобретения, после которой не просто трезвеешь, вдобавок от спиртного после неё не меньше месяца воротит. И когда за одним из столиков под летним тентом обнаружился странный посетитель – несмотря на жару в плаще и накинутом капюшоне, да ещё и в обнимку с литровой бутылью водки – можно было не гадая сказать, что мужик не местный. Впрочем, это ничего не меняло. Поэтому уже через несколько минут незнакомца втащили внутрь, усадили в углу. Андрей нажал на какую-то хитрую точку под подбородком, и, пока «гость» судорожно по рыбьи хватал воздух, Лех щедро влил в глотку протрезвляющее снадобье. Дальше всё пошло по накатанной. Чужак закашлялся, пьяная муть в глазах сменилась безумием внезапной трезвости… После чего мужик так и остался сидеть в углу неподвижным дополнением к интерьеру. Посетители про него тут же забыли: действие снадобья завсегдатаи видели не раз и точно знали, что новых развлечений с залётным алкашом не предвидится.
Мужчина просидел на своём месте до самого вечера. А когда закрылась дверь за последним клиентом, и Лех вместе Диной принялись приводить зал в порядок, скинул капюшон, зачем-то провёл правой рукой по короткому ёжику светлых волос и негромко спросил:
– Зачем? Зачем вы это сделали?
– А затем, – Лех ненадолго оторвался от барной стойки, которую в этот момент протирал, – что проблем таким способом не решишь. Даже хуже. Каждый день в обнимку со спиртным уменьшает шанс хоть что-то изменить, исправить.
Мужчина в ответ на нравоучение вдруг горько вздохнул, лицо – красивое лицо, явно работа хорошего пластического хирурга, отметил про себя Лех – исказила гримаса. Гость язвительно бросил:
– Шанс? Да что вы понимаете в моих проблемах?!
– А ты расскажи, расскажи, Птица, – с лестницы на второй этаж вдруг раздался голос Андрея. – Может, чего и надумаем вместе.
Мужчина на слова Андрея отреагировал странно: дёрнулся, словно от удара, поник… стал похож на шарик, из которого внезапно выпустили воздух.
– Птица… Вы догадались. Тогда должны меня понять, – мужчина взял со стола металлическую ложку и левой рукой смял её в стальной шарик. – Левая нога у меня тоже железка.
Все сочувственно посмотрели на гостя: киборг. К искусственным добавкам в организм в разных местах относились по-разному. Соединённые миры в кибернетизированных надстройках организма не видели ничего предосудительного, даже один из проконсулов щеголял многофункциональными камерами вместо глаз. На планетах Содружества, наоборот, киборгов вообще не считали людьми, и баловались имплантатами в основном пираты. Империя занимала позицию где-то посередине. Если после травмы не получалось вырастить нормальный орган и приходилось ставить искусственную замену, то человек не лишался никаких прав, а просто считался… инвалидом.
– Да ладно вам. Я уже привык, что нет больше удалой Птицы, гордости имперского военно-космического флота лейтенанта Эрика Густафссона. Есть калека, которого не возьмут даже в гражданский флот. Хотя и лицензия сохранилась, да и медкомиссию любую пройду хоть сейчас.
– Ну и что? Пока ты жив – жизнь не закончена, – раздался со стороны входной двери голос Жерара Новака. Молодой муж приходил за Диной каждый вечер, помочь и проводить до дома. И спор, судя по всему, слышал с первого слова.
– Да что ты понимаешь! – вдруг взорвался Эрик. И тихонько добавил: – Когда земля уходит вниз, укрывается дымкой, уплывает в предрассветные сны. Набираешь высоту, синева тает в черноте космоса, уступая дорогу звёздам… Тот миг, когда из-за края планеты вырывается светило, прямо по курсу, слепит, выбивает слезу. Когда паришь в необъятной пустоте и каждой клеточкой тела чувствуешь тысячи тонн брони и миллиардную мощь двигателей. Это невозможно описать словами – и всё это я потерял навсегда.
– Да ладно тебе, – улыбнулся Жерар. – В жизни есть много чего, кроме твоих железок. Например, девушки. Тем более что парень ты вполне ничего. Правда, солнышко?
– Точно-точно, – подхватила игру Дина. – Вы очень даже привлекательный мужчина, а руку совсем незаметно. Кстати. У меня есть подруга, которую я не прочь бы познакомить с кем-то вроде вас.
Лех тоже улыбнулся и добавил:
– Слушай-слушай, Дина у нас просто так комплиментами сыпать не будет. Трать лучше свою пенсию не на водку – всё равно теперь бесполезно, а на цветы и конфеты. И ещё… Зайди-ка к нам через недельку. Много хозяин небольшого кафе не обещает, но кой-какая мысля есть.
Через неделю Эрик в кафе не появился. Но повздыхать о загубленной зазря судьбе у Леха не получилось, так как Дина, готовившая зал к новому дню, заметила на лице хозяина кафе расстроенное выражение и затараторила:
– Помните, я рассказывала про свою подругу, Юлике? Мы через Сеть познакомились, а потом, как сюда переехала, оказалось, что она тут рядом живёт?
Лех пожал плечами: не говорила. Впрочем, такие мелочи Дину, если уж она разошлась, никогда не останавливали. Поэтому оставалось только слушать дальше.
– Так вот, она ну очень себя стесняется. И что высокая – аж метр девяносто, и волосы тёмненькие, и фигура такая округлая, никак не модель худая. Так вот, я ей говорила всегда, что с её-то ростом, наоборот, всё как надо и смотрится. Так вот, ну не в этом дело. Я давно уж отчаялась её хоть с кем-то познакомить, она всё ни в какую. Стесняется, видишь ли. А тут с этим Эриком уж не отвертеться – надо вот помочь человеку, компанию на вечер составить. Договорились с обоими быстренько, ждём, значит, этого Эрика в кафе. Он и появляется с букетом… Ужас просто. Набрал охапку, как будто первый раз в жизни. Хоть бы с продавцом посоветовался. А Юлике вдруг возьми и ляпни что-то про редкое сочетание пестика и тычинок у какого-то цветка. Ну, думаю, всё. Погибло свидание. Молчу, соображаю, как это дело к шутке свести… Так этот ненормальный обрадовался, отвечать стал. Мол, бывал он на планете, откуда цветок родом… В общем, они сначала между собой болтали, Юлике его к себе домой повела. Назавтра встречаю её, смотрю – вообще до утра не спала… Я за неё даже обрадовалась, думаю, быстро она мужика – того. Так оказалось, эти двое всю ночь над каталогами и справочниками по всяким цветочкам просидели! Ненормальные!
Лех в ответ улыбнулся. Ненормальные – это кому как. На его родине деликатные ухаживания, беседы и общие интересы считались куда лучшим поводом для романтических отношений, чем упражнения на кровати. Впрочем, это и неважно. Главное – что, кажется, отставной калека Густафссон скоро исчезнет, и вместо него появится влюблённый парень Эрик.
Эрик пришёл в кафе только через две недели, в сопровождении Юлике. И Лех, который не без основания считал, что в людях разбирается неплохо, с удовольствием отметил, как эти двое подходят друг другу. Не только ростом. Внешне порывистый, но в поступках, если не касалось его любимых кораблей, неторопливый светловолосый мужчина – и спокойная черноволосая девушка, характером напоминающая едва уснувший вулкан. И при этом, на взгляд хозяина кафе, очень стеснительная: когда Эрик представил свою спутницу, Лех галантно поцеловал девушке руку… а Юлике в ответ залились румянцем и спряталась за кавалера. После взаимного обмена любезностями, извинений «простите, опоздал» и ответа, что, мол, не всё так страшно, Лех перешёл к делу.
– Сам понимаешь, найти работу пилота тебе будет сложно. Да и эмигрировать ты пока не можешь.
Эрик кивнул: после увольнения даже матросы военного космофлота пять лет не имели права выезжать за пределы Империи, а для офицеров срок был ещё больше.
– С контрабандой ты, думаю, тоже вязаться не планируешь…
Отставной лейтенант на это снисходительно фыркнул. В голове военного пилота хранится столько секретной информации о прыжковых точках – пусть всё и защищено гипноблоками от пыток и «сывороток правды» – что даже пираты стараются на свои корабли таких не брать. Несмотря на квалификацию. Так как разбираться с полицией – это одно, а вот сажать себе на хвост всемогущую Службу безопасности – совсем другое.
– Но ты говорил, что хотел бы снова видеть, как земля уходит вниз и уступает дорогу звёздам. Мы тут поговорили с одним человеком. Он согласен взять тебя техником в бригаду, которая доводит корабли до готовности перед дальними рейсами. С выходом на орбиту. Переучиваться придётся немного.
Эрик заколебался… Юлике резко, порывисто сжала его ладонь в своей: соглашайся.
– Хорошо. Куда и к кому мне обратиться?
После разговора прошло несколько месяцев, отзолотился сентябрь, закончился багряный листопад октября, заявили свои права на город ноябрьские дожди. Дина, обрадованная, что Юлике, наконец, выглянула из своей раковины затворника, принялась звать подругу в кафе сначала каждую неделю… Через месяц у девушки даже появилась привычка ждать окончания смены Эрика именно в кафе, чтобы потом вместе ехать домой. Лех в ответ всегда теперь встречал гостью-завсегдатая сам, усаживал на одно и то же место и подавал свой знаменитый на всю округу фирменный кофе с десертом. Бывший же лейтенант стал для обитателей дома на Лесной одним из многих, кому помогли в кафе… Шумно отряхивая водяную пыль, в пустой ещё по раннему часу зал буквально ворвался начальник отдела кадров космопорта. Которого летом и просили об одолжении Лех с Андреем.
– Здорово, кулинарные крысы! Лех, с тебя фирменный кофе! И признавайся, кого ты мне сосватал там в июле?
– А что случилось?
Лицо гостя, вроде бы весёлое, не обвиняющее. Но вопрос странный.
– А то. Сидим, значит, дней пять назад на совещании у директора, когда вламывается этот твой Эрик и с порога начинает: «Убийство корабля – это хуже, чем убийство человека!». После чего показывает на начальника складской службы и матом, что он сволочь, вор и саботажник. И чуть не угробил новый суперсухогруз «Дельфин», который как раз должен в свой первый рейс уйти. Наш старший завсклад побагровел, начал про хамство и, мол, добьётся и выкинет с волчьим билетом… А директор вместе с главным инженером бледные, мел и тот чернее, лепечут: что значит чуть не угробил? С новыми-то правилами страховки судов, если на «Дельфине» по вине наземных служб авария случится, расплачиваться будем до второго пришествия. Ну, Эрик и отвечает: «Я, мол, не один год такие же корабли водил. Что, не знаю, когда фокусировка на вспомогательных движках дрожать начинает? Тут либо рефлекторы прогорели, либо рабочее тело некондицию залили. Так корабль только с завода, а на всех ордерах по выдаче расходных материалов его подпись стоит», – и пальцем тычет в нашего завхоза. В общем, у нас теперь проверяющая комиссия и свеженькая вакансия начальника складской службы. Хотя, пока ваш Густафссон работает, искать мы человека на эту вакансию будем долго. Геморроя много, а левых прибылей не предвидится.
Лех сумел сдержаться, хотя первая пришедшая на ум мысль была: «Strzel się w głowę! Jestes chory umyslowo!»1. Хозяин кафе весело поздравил знакомого с ценным работником, тем же вечером через Юлике передал Эрику приглашение: мол, мужика за спасённый корабль повысили, надо бы отметить. Праздник вышел необычно шумным и многолюдным, история уже успела разлететься, и желающих поздравить Эрика нашлось немало и среди соседей, и среди экипажей кораблей. Лех встречал гостей у порога, шутил, произносил здравицы и тосты… Улучив момент, когда на виновника торжества перестали обращать внимание, Лех и Андрей отвели Эрика в укромный уголок на втором этаже, где хозяин кафе дал волю гневу.
– Psa krew! Ты соображаешь, что делаешь?.. Jestes chory umyslowo?
– Но я должен был…
– Esusie Kochany, co ty wyprawiasz!2 То, что вмешался, сообщил – это молодец. Людям жизнь спас. Вот только какого ты вламывался напрямую к директору?! Ты должен был сообщить главному инженеру, а он бы сделал остальное как положено. Вместо этого в героя решил поиграть? Детство шилом в заднице засело? Mam to w nosie, твоя шкура, не жалко. А ты о Юлике подумал? Если с тобой что случится? Или когда в следующий раз опять на рожон полезешь, а на ней отыграются?!
Эрик от этой мысли посерел, а Андрей тем временем добавил:
– Сам, если хочешь, в петлю голову суй, не маленький. Но вот если Юлике увижу из-за тебя в слезах, учти. С того света достану и морду начищу. Понял?
– Ладно, – смилостивился Лех, – будем считать – дошло. Так понимаю, планы у вас серьёзные?
– Да. На август мы решили…
– Да не стесняйся ты так. Свадьбу решили сыграть – молодцы. Не пропадайте, заглядывайте почаще. Хотя бы раз в неделю–две.
– Хорошо.
– Вот и славно, – и одними губами, так, чтобы не услышал начавший спускаться на первый этаж Эрик, Лех добавил: – А то оставишь такого обормота без присмотра…
Оба обещания – заглядывать вдвоём почаще и не влезать ни в какие неприятности, Эрик исполнял честно. Не считать же за нарушенное слово историю, когда к Юлике на работе начал подкатывать один из начальников отделов с намёком стать любовницей в обмен на спокойную жизнь… Едва Эрик про это узнал, девушку в обед на проходной встретил отставной лейтенант Густафссон, в мундире и при наградах. А незадачливому ухажёру осталось только кусать локти. Была ещё пара случаев, связанных уже с ремонтом кораблей, но оба раза тоже всё обошлось. Лех попытался намекнуть – могло кончиться и не очень хорошо. Но Эрик слегка высокомерно ответил, что точно рассчитывать риски в любом деле он способен. И лишний раз на рожон лезть не приучен. Иначе отметил бы уже первую годовщину выпуска из училища в гробу из подбитого транспорта. Андрей только задумчиво покачал головой, вспомнив скандал с завскладом, но промолчал.
