bannerbannerbanner
полная версияКафе на Лесной улице

Ярослав Васильев
Кафе на Лесной улице

Полная версия

Довольно скоро выяснилось, что «живёт» на службе не он один. И почти все приходятся на его отдел: слишком уж много дел накопилось за время начальствования предыдущего руководства. Несрочной работы, что каждый раз откладывается из-за задач «высокого приоритета» – пока из мелких неприятностей не превращается в одну большую проблему. Впрочем, пределов разумного никто из «энтузиастов» не переходил… за исключением Жени.

На девушку не действовали ни увещевания, ни устные приказы. А переводить конфликт в официальную плоскость Гай не хотел, всё-таки Евгения была его стажёром. Чем девушка беззастенчиво и пользовалась. Противостояние длилось полтора месяца, пока одну из недель Женя провела, не покидая офиса – на чём терпение Гая лопнуло. Утром восьмого дня он вытащил нарушительницу с рабочего места и пообещал, что отныне будет лично провожать её до порога дома, предварительно забрав ключ доступа в здание Службы. И возвращать ключ будет также лично – у порога квартиры или на пропускном пункте. Красная словно рак Женя вынуждена была подчиниться.

Месяц Гай не только проверял, во сколько его излишне старательная подчинённая покидает работу, но и чуть ли не за руку водил девушку отдыхать по выходным. Рассудив, что Жене будет полезно не сидеть в свободное время в четырёх стенах, а попытаться увидеть в окружающем мире хоть что-нибудь ещё. И лишь убедившись, что повторения «приступов» не будет, контролировать перестал. Но к удивлению обоих, ездили они домой по-прежнему вместе, да и на отдых стали ходить тоже вдвоём. И если с дорогой после работы всё было просто – живут рядом, а машиной Гай, ждущий, что его в любой момент перекинут на новое место, так и не обзавёлся, то с выходными было иначе. Нет, они по-прежнему смотрели друг на друга лишь как на коллег, не больше. Оба были слишком биты жизнью, чтобы увидеть за мимолётной встречей судьбу или счастливый случай, как это обязательно сделал бы Алексей. Просто он, как признался себе Гай, наконец-то нашёл себе друга, с которым можно почувствовать себя просто человеком, а не начальником или идеальным солдатом на службе империи.

В один из майских вечеров Гай и Женя сидели в небольшом кафе на окраине мегаполиса, отмечая завершение трудной, растянувшейся почти на три месяца операции по отлову очередного канала контрабанды наркотиков. Работать, особенно в последние недели, приходилось на износ – плюнув на все ограничения, которые когда-то установил сам Гай. И потому настроение было ленивое и безмятежное. Женя даже предложила использовать накопившиеся выходные и отправиться на морское побережье: мол, начинается нерест жемчужных полосатиков, очень красивое зрелище – и Гай будет жалеть, если уедет на другое место службы, так ничего и не увидев. Гай в ответ только усмехнулся и обещал подумать. Мысленно добавив, что Женя за последнее время переменилась, и в лучшую сторону: всё больше напоминает хорошенькую девушку, а не робота из голофильмов про шпионские игры. Даже сама заговорила про отдых.

Внезапно дверь с грохотом отворилась, и в зал ввалился десяток парней. При виде то ли пьяной, то ли наширявшейся компании в очень дорогих костюмах Гай тяжко вздохнул: не повезло. Ну почему из всех заведений многомиллионного города эта планетарная проблема выбрала именно их кафе? Племянник сенатора Империи со своими прихлебателями, изгнанный из столицы за какую-то провинность на окраину центрального сектора. И теперь развлекающийся по всей Илезе, пользуясь тем, что местная полиция тронуть его боится. Да и не только полиция: первое время дебоши и хулиганские выходки ещё мелькали в прессе, но после того как несколько изданий вынудили заплатить штраф за «клевету», для пишущей братии любое упоминание столичного гостя стало табу. Разговоры в зале стихли, посетители один за другим стали собираться, выглянувший на шум хозяин с трагичным выражением лица явно заранее подсчитывал убытки… как заводила компании, в котором Гай опознал того самого племянника, вдруг с силой схватил за руку девушку за ближайшим столиком и громко заорал:

– Мадмазель, вы обязательно должны посидеть с нами! Такой красавице нельзя скучать в одиночестве!

Остальные хулиганы в это время держали парня, который пытался вступиться за свою подругу. Дело шло к драке. Разгореться она, к счастью, не успела – на автоматический сигнал охранной сигнализации приехал наряд полиции. А вот дальше Гай смотрел на разворачивающийся спектакль со всё большим отвращением. Полицейские вообще не попытались задержать распоясавшуюся шпану и молча выслушивали угрозы и упрёки в свою сторону… Через несколько минут стало понятно, что вступившегося за девушку парня могут обвинить и в «нанесении побоев», и в «злостном хулиганстве с отягчающими обстоятельствами». Вряд ли дело закончится приговором, на такую глупость судья пойти не рискнёт. Но вот нахлебается пацан… негромко шепнув: «Женя, подождите меня», – Гай встал и направился к задумчивой троице полицейских.

– Господа, объясните, пожалуйста, почему вы до сих пор не только не задержали зачинщиков – но и, кажется, готовы поддержать ложное обвинение? Или к вам не поступили записи с камер?

Полицейские вопрос попросту проигнорировали, а «золотой племянник» ткнул в «заступника» пальцем и громко потребовал «арестовать и вон того, а заодно шлюху, которая приставала к нему со всякими непристойностями». Гай в ответ едва заметно вздохнул: очень хотелось избежать такого способа – но иначе парню и девушке сломают жизнь.

– Я, капитан Пятой гренадёрской дивизии, полный кавалер Звёзд Славы и Мужества, своим словом подтверждаю невиновность человека, который не побоялся встать на защиту дамы, – прогремел по залу голос. – Я вношу обвинения против вот этих молодых людей в совершении преступления в состоянии наркотического опьянения, – дальше голос стал ледяным. – А если я узнаю, что вы отпустили подозреваемых или сфальсифицировали в участке анализы – то внесу обвинение в преступном небрежении со стороны местных органов юстиции.

После чего развернулся и вышел на улицу. Мысленно похоронив свой отпуск и готовясь к грандиозному скандалу на службе. Нет, формально к нему претензий быть не может – его «публичная» половина служит на Илезе, внешность и «официальная» биография к закрытым материалам не относятся. Даже неизбежное внимание журналистов на пользу, давно пора запускать одну из «обманок», которая должна «отделить» капитана пехоты от его настоящих занятий. Для спецслужб врага, контрабандистов и остальных офицер СБ с кодовым именем «Пустынник» сейчас находится на границе с Содружеством, где руководит операцией по обезвреживанию очередного пиратского гнезда. Вот только начальник планетарной полиции и генерал илезской СБ, говорят, даже дружат семьями. А разнос за то, что «служба правопорядка не соблюдает всеобщее равенство перед законом», из столицы теперь придёт обязательно. И публичного унижения своего давнего приятеля Унгерн не простит.

Женя нагнала Гая только через квартал. После чего вдруг остановила, ухватившись за руку, и впервые обратилась на «ты»:

– Кажется, домой кому-то сегодня лучше не возвращаться, да и квартиру придётся менять. В общем – давай ко мне. Только предупреждаю сразу, спать будешь на диванчике в соседней комнате. Это на работе ты мне начальник, а дома – обычный гость. Так что свою кровать не отдам.

Ночевать у Жени пришлось не только в этот день, но и весь следующий месяц: с поиском нового жилья возникли изрядные трудности. Квартиру Гай обязательно хотел в том же районе, что и раньше – потому пришлось ждать, пока стихнет интерес журналистов. Конечно, покупку или найм легко можно было оформить на подставное лицо… Вот только сделать это через Службу мешал начальник планетарной СБ генерал Унгерн. Повлиять на работу полковника или сорвать ему операцию прикрытия он не мог, это неизбежно ударило бы и по генералу, зато в житейских мелочах портить нервы подчинённому можно сколько угодно.

Самое плохое причина такой неприязни была вовсе не в том, что директор планетарной полиции и старинный приятель Унгерна получил «за кафе» неполное служебное соответствие – показательная порка для новостей, мол, «перед законом все равны, хотя некоторые чиновники и забывают». И это всего за два года до пенсии! Стань генералу просто обидно за старого приятеля, Гай ещё мог бы принять и даже отчасти согласиться: он в здешних краях птица залётная и завтра уедет – а местным ещё служить и служить. Вот только дело было в самом Унгерне…

Как когда-то и Гая, как Алексея, как тысячи других, будущего генерала привлекла в ряды Службы романтика: лихие погони и абордажи пиратских судов, поиск шпионов и сотни других приключений рыцарей плаща и кинжала, на которые так щедры писатели и киношники. Реальность оказалась совсем иной – за каждым бравым агентом и отчаянным абордажем всегда стоят сотни следователей, аналитиков, простых работяг из прикрытия и оцепления, тысячи нудных часов за столом или в скучном патрулировании. К тому же после училища Унгерн сначала попал вглубь страны, а потом сразу на Илезу, где и сделал карьеру. Неторопливый рост чиновника заставил грёзы молодости затереться, поблёкнуть… Пока не появился полковник Гальба. Воплощение того, кем генерал мечтал стать – но не стал.

Квартиру, в конце концов, Гай себе нашёл – но как-то само собой получилось, что и дальше через день он ночевал у Жени. А в одной из своих комнат завел диванчик, куда уходил спать, если девушка оставалась у него. В первое время Гай ещё мог себе врать, дескать, сначала дело в необходимости, потом, что такое общение на пользу самой Жене. После того вечера в кафе в девушке словно прорвало какую-то плотину, она оттаяла и всё больше стала походить в глазах Гая на своих сверстниц. Нет, на работе она по-прежнему была аккуратной и строгой к делу до тошноты. Но вот дома выяснилось, что Женя владеет редчайшим по нынешним временам искусством вышивать вручную – замечательная отдушина от домашней пустоты и хороший способ скоротать время до следующего рабочего дня. Потом выяснилось, что, не иначе как от того же одиночества, Женя увлеклась литературой дозвёздной эпохи. И даже всемогущая Служба пропустила, как девушка выучила пару древних языков и опубликовала под псевдонимом несколько статей. Но в какой-то момент Гай всё-таки себе признался: ему тоже до тошноты надоела размеренная, строгая и точная, как часовой механизм, служебная жизнь, с взаимоотношениями строго по распорядку, когда за день скажешь едва ли с десяток фраз, которых нет в какой-нибудь инструкции. А Женя, у которой могло вдруг обнаружиться новое хобби, необычное предложение, пожелание, даже каприз, вдруг заставила Гая почувствовать себя живым – впервые после утра, когда лейтенант Гальба увидел с орбиты обгорелую воронку на месте родного города. Впрочем, внешне неожиданно разыгравшаяся в душе буря была незаметна, жизнь текла по-прежнему. Серые будни и рутина, редкие выходные… И то ли лёгкие, на грани заметного и ненастоящего ухаживания, то ли ненавязчивый флирт. Пока в один из выходных Гай не решился зайти за Женей с цветами.

 

Увидев заботливо собранный дорогим флористом, перевитый ленточками букет, Женя вдруг замерла… И в одно мгновение из серьёзной молодой женщины превратилась в маленькую девочку: ей внезапно подарили платье, про которое она мечтала – но знала, что ей никогда его не купят. Несколько секунд девушка стояла на пороге, не в силах сделать ни шагу… а потом вдруг разревелась. В три ручья, по-детски навзрыд. Гай, не думая, как ломается букет, что любые объятия девушка терпеть не может, прижал её к себе, начал гладить по волосам, шептать что-то нежное, а Женя всё плакала и шептала: «Первый раз. Ты знаешь, первый раз. Я получаю их первый раз. Не для всех, не на выпускной или потому что положено на праздник – а первый раз только мне…»

Гай не раздумывал ни секунды. Словно он снова на войне, и надо действовать, не выбирая варианты – но выбрав единственно верный:

– Значит, так. Я немедленно оформляю нам отпуск, и мы едем на море. Сезон этих самых, про которых ты говорила, уже закончился – но там и без них есть чего посмотреть. Прямо завтра заказываю нам два номера на побережье…

– Один номер. Один на двоих… – тихонько поправила девушка.

– Хорошо. Один. После чего мы сразу же отправимся по магазинам. Форменное ты моё чудо.

– А это ещё зачем?

– А затем, что все твои платья можно запихнуть в один чемодан. Зато униформы по две штуки на все случаи жизни. Или ты собираешься загорать на пляже в мундире? Нет уж, перед отъездом я тебя соберу по-человечески.

Характер своего начальства оценить Гай успел давно: генерал Унгерн к неприятным для себя вещам старался относиться по принципу «с глаз долой – из сердца вон». Поэтому заявление об отпуске с указанием успешно завершённых дел – как своих, так и «соседских» – подписал мгновенно, лишь бы хоть ненадолго не встречать в коридорах ненавистного коллегу. Следующий этап тоже прошёл «без сучка и задоринки» – получив разрешение «для себя», Гай немедленно дал ход служебной записке от врачей: они уже давно требовали выгнать Женю «на отдых по медицинским показаниям» – мол, третий неиспользованный отпуск подряд накопился. Дальше извилистый путь с десятком пересадок, и они на море. Даже если Унгерн поймёт, что его провели, и постарается кого-то из них отозвать «по служебной необходимости» – найти не сможет. А канал экстренной связи использовать побоится, это будет серьёзным служебным проступком, на что заядлый формалист и бюрократ никогда не пойдёт.

В первую же ночь они договорились – прошлого друг друга не касаться: для них существует только здесь и сейчас. И старались соблюдать это правило все дни отдыха… но иногда поток событий решает сам, что нужно вспомнить и о чём рассказывать. За два дня до возвращения Гай и Женя лениво обсуждали в одном из кафе бесконечных набережных, на что лучше потратить оставшееся время, как за спиной Гая вдруг раздался громовой голос.

– Здорово, чертяка! – хлопнула по плечу лапища. Обернувшись, они увидели рыжего богатыря таких размеров, что Гай рядом показался подростком. – Вот уж кого не ждал встретить, да тем более с такой красивой девушкой. А ну, давай рассказывай!

– Женя, разреши представить Рудольфа, моего хорошего знакомого по Бретонсели. Рудольф, это моя невеста – Евгения.

– О-о-о! Поздравляю от души! – богатырь сгрёб обоих в охапку и крепко обнял. – Ребятам скажу, от нас подарок – и как в прошлый раз, не отвертишься.

Рудольф заговорщически подмигнул Жене, сел за их столик и весело начал рассказывать:

– Мы, значит, так познакомились. Нас тогда зажали на побережье, ни с воздуха, ни с моря не подойти. Робоарткомплекс – штука страшная. Ну, всё, думаем – счас пристреляется и хана, можно отходную. И вдруг замолкло, а по рации вот его голос: мол, долго контрольный пункт не удержим, но минут тридцать у вас есть, транспорты на подходе. Как мы тогда грузились… Полк все нормативы раза в два переплюнул. А как прилетели, нам и объясняют – повезло, Гай со своими парнями случайно рядом оказался. Мы ещё тогда, помнится, хотели благодарить – так этот скромник отвертелся. Зато теперь – ни-ни! – Рудольф замолчал, а потом вдруг серьёзно добавил: – А ты его береги, девочка. Вечно этот ненормальный кого-то спасать лезет. Так, может, хоть ты его сумеешь удержать.

– Обещаю, – также серьёзно ответила Женя.

Рыжий весельчак провёл с ними полдня, умудрившись протащить по таким местам, про которые за все дни отдыха Гай и Женя даже не слышали. А когда они проводили его на стратоплан, девушка задумчиво посмотрела в сторону аэровокзала и спросила:

– Это было предложение? Так необычно.

– Ага, – Гай весело подхватил подругу на руки и, несмотря на шутливое сопротивление, понёс к стоянке. – Хоть сейчас!

– М-м-м… Завтра. Тут можно организовать настоящую свадьбу – не хочу обходиться одной отметкой в документах.

– Тогда – завтра. А как вернёмся… сразу в свадебное путешествие! И ни одна канцелярская крыса не сумеет отобрать у нас положенного!

Отпраздновать медовый месяц не получилось. На работе ждал пришедший днём раньше циркуляр из столицы: все сотрудники немедленно отзываются из отпусков на особое положение – Илеза должна подготовиться к приёму финала чемпионата по трёхмерному футболу. И дело было не столько в возможных волнениях спортивных фанатов, ведь съедутся болельщики из множества миров. Обычная рутина должна была коснуться лишь планетарной секции СБ. Если бы не то, что в этом году на матч приедет наследник престола, а также один из прокураторов Правящего совета Объединённой федерации. И неофициально – представитель Свободных миров. А само мероприятие должно послужить прикрытием для трёхсторонних переговоров, при посредничестве федерации. Итогом должен будет стать полноценный мирный договор и полюбовный раздел сфер влияния вместо нынешнего перемирия. Подготовка шла весь последний год: напряжённость между двумя супердержавами и взаимное эмбарго, грозящие взорвать Галактику новой войной, не устраивали всех.

Сумасшедший дом начался ещё до официального заявления, что на Илезу приезжает наследник. А едва новостные заголовки запестрели сообщениями о планах высоких особ, стало ещё хуже: в СБ посыпались данные о десятках различных группировок, которые хотят «заявить о себе», устроив громкое покушение. И пусть непосредственно за безопасность встречи отвечает служба дворцовой охраны, вся «черновая» работа упала на местное отделение. Особенно когда стало известно – кроме неопасной шушеры на матч нацелилась «Бригада четвёртого июля», одна из самых зловещих террористических организаций на территории Империи.

Генерал Унгерн ликовал: сбылась его давняя мечта, в его руках спасти наследника и послов от происков врага и стать настоящим героем. Достойное завершение карьеры! Для подчинённых это вылилось в то, что руководитель илезской СБ постоянно вмешивался и «контролировал» их работу, создавал ненужные трудности и проблемы. Особенно когда у военных обнаружилась пропажа трёх мобильных плазменных орудий «Афина». Вместо совместного расследования Унгерн обвинил армейцев в некомпетентности и утечке информации, потребовал, чтобы назначенные им представители из СБ получили право контроля и вето на все решения штаба, и начал угрожать командующему илезской группировкой – после всего он добьётся полномасштабной проверки, и флотское руководство выгонят за некомпетентность. Нормальной общей работы после такого, естественно, быть не могло. Военные стали просматривать лишь официальную переписку через командующего, раз в шесть часов. Демонстративно игнорировали любые запросы другого уровня, не помогали даже знакомства полковника Гальбы – хотя раньше знавший его «полную» биографию адмирал охотно шёл навстречу.

На какое-то время про ненавистного подчинённого Унгерн забыл, слишком много было дел. Но за неделю до матча конфликт разгорелся в полную силу: Гай высказался против сценария, который навязал руководитель илезской СБ, и с которым уже почти согласилась охрана наследника. Слишком уж всё было прямолинейно: террористы каким-то образом проносят или пронесли на стадион плазмострелы, и едва они начнут готовить их к выстрелу, силы СБ и отряды полицейского спецназа мгновенно захватят или уничтожат нападавших. Ведь в «горячем» состоянии орудия можно засечь детекторами, а из «холодного» их выводить минут десять, не меньше. А дополнительные силы блокируют террористов «внешнего звена» снаружи, останется только проверить город и выловить руководителей. Чистая победа… вот только два года назад «бригады» подобным способом уже убили одного из федеральных сенаторов – и наверняка в этот раз придумали что-то иное.

Унгерн доводы полковника слушать отказался. Он не мог запретить одному из начальников отделов отслеживать альтернативные версии – зато в его власти было похоронить сценарий Гальбы внутри СБ и оставить в распоряжении полковника только персональных стажёров да восьмёрку аналитиков: всё равно проверить затребованный объём информации без помощи коллег они не смогут. И ничто не помешает осуществить начальственный геройский план.

В день матча здание СБ опустело и затихло, генерал отправился лично контролировать операцию, забрав всех, до последнего программиста, на «усиление второго эшелона». Покой нарушали лишь пятёрка охранников штаб-квартиры да сотрудники отдела контрабанды: Гай умел выбирать себе людей, подчинённые верили своему командиру – и потому продолжали работать. Хотя Унгерн и дал понять, что всех, согласившихся с полковником Гальбой, после поимки террористов ждут неприятности вплоть до увольнения. Внезапно раздался голос одного из аналитиков:

– Шеф! Вы просили докладывать обо всём странном. Вот, смотрите. Тендер на проведение ремонтных и профилактических работ перед соревнованиями выиграла фирма «Синие облака». Контракт выполнила качественно, даже пошла на уменьшение своей прибыли, лишь бы заполучить договор и право на отметку «подрядчик соревнований»: чего только стоят вентиляторы системы кондиционирования из вольфранита вместо обычных стальных. А в системе поглощения запахов используют почему-то гексонатин. Им пользуются в дешёвых гостиницах, он хуже октонатина, зато стоит раз в пять дешевле…

– Гексонатин… – задумчиво начал размышлять Гай. – Что-то знакомое… Трубы! Из чего сделаны трубы системы вентиляции?!

– Обычный пластикат, разве что армирован структурированным углеродом.

– Немедленно всем проверять закупки последних недель! Не ввозился ли на территорию столичного округа Илезы бутрин в сжатом виде!

Первой сообразила Женя – её специализацией были отравляющие вещества, и в своё время Гай делился с ней опытом войны: на войне необходимость заставляла изобретать немало способов получить яды и взрывчатку из самых безобидных средств.

– Тризарин… – побледнела она.

– Да. Бутрин безвреден, – быстро начал объяснять остальным полковник, – датчики безопасности и фильтры на входе не сработают. Дальше возле вентиляторов компоненты начнут вступать в реакцию с гексонатином и углеродом стенок, как раз турбулентность, небольшой нагрев и катализатор из вольфранита. КПД процесса ничтожен, но хватит на все пятьдесят тысяч зрителей.

– ВИП-зона в цепи кондиционирования одна из первых. Среагировать они не успеют, тризарин действует слишком быстро… – высказал за остальных Алексей.

А перед глазами Гая вдруг встала изрытая орбитальной бомбардировкой Бретонсель.

Место, куда выгрузили баллоны с газом, нашли быстро. Его даже не скрывали, склады на окраине, многокилометровые подземные ярусы. Забытые и полузаброшенные уже лет тридцать, с тех пор как стали рентабельны планетарные антигравитаторы, грузы начали хранить в огромных многоярусных «башнях» в черте города. Засыпать катакомбы выходило слишком дорого, к тому же казне их содержание не стоило ничего – мэрия повадилась сдавать кубатуру за гроши всем желающим, особенно инопланетным фирмам помельче. Кому не по карману нормальные склады. Идеальное место, где никто не будет задавать вопросов и не будет мешать – постоянно использовалось меньше одной сотой всего объёма, остальное законсервировано. Оттуда можно незаметно подать газ в городскую систему канализации, и если на центральном посту среди диспетчеров есть свой человек, он легко перекроет нужные заслонки, изменит вектор движения и закачает бутрин в системы стадиона. Нужное оборудование уже наверняка смонтировано, всё займёт секунд десять-пятнадцать, не больше.

 

Звонок Гая Унгерн высмеял. После чего переключил всю связь со штаб-квартирой и охраной наследника на себя: чтобы глупый подчинённый не помешал совершать подвиг. Это было серьёзным нарушением, генерал после всего неизбежно пойдёт под трибунал… только вот для людей на стадионе будет поздно. Бесполезно посылать курьера, ради безопасности и памятуя многолетний опыт, полёты над стадионом запрещены, а по земле пробираться слишком долго. Да и потом преодолеть сопротивление руководства не успеют. Отказался разговаривать и начальник полиции – слишком хорошо помнил историю в кафе, к тому же был полностью согласен с давним приятелем. Следовательно, помощь полиции исключалась: с утра по городу был объявлен код «красный-один», теперь любые действия городских служб, и особенно спецназа, заверялись через центральное управление полиции. Не помогут даже документы СБ – слишком памятны волнения на Галиче, когда полицию дезорганизовали с помощью фальшивых удостоверений и ордеров. Не получилось связаться и с военными, а официальный пакет ушёл всего сорок минут назад.

Какое-то время Гай в отчаянии даже раздумывал, не поднять ли панику с помощью журналистов… но отказался. Во-первых, в таком случае газ могли пустить до церемонии открытия матча, не убедившись, что «цель на месте». А во-вторых – не стоило забывать об украденных «Афинах», под прикрытием паники террористы могли попытаться атаковать «в лобовую», дураков-смертников у них хватит. А что делает взрыв плазмы в толпе, полковник Гальба знал слишком хорошо. Время: час у них ещё есть! Пусть с боевым опытом только он и пятёрка охранников, остальные тоже подготовлены как неплохие бойцы. А дальше, когда они захватят газ – сигнал тревожного маяка пробьётся даже с нижних уровней, и игнорировать его не посмеют. Риск минимален… вот только Женю остаться он так и не уговорил: девушка настояла, что других специалистов-химиков у них нет, и без неё шансы на успех падают в несколько раз. Гай раздумывал несколько минут, но всё же согласился. Лишь повязал на руку жены свой талисман – тот уберёг его в пекле войны, пусть поможет Жене сейчас.

Место они нашли быстро, без труда получилось и уничтожить охрану: пусть у подчинённых Гая не было тяжёлого вооружения – слишком велика разница между фанатиками-самоучками и офицерами Службы под командованием ветеранов. Когда направленный взрыв выбил укреплённую дверь, а проверка показала, что в жёлтых баллонах содержится бутрин, всех ненадолго охватила эйфория: неужели победа? Вряд ли у террористов есть где-то ещё один склад, газ специфичный, и если попытаться ввести в столичный округ слишком много, это вызовет подозрения. Осталось подать сигнал военным… пятнадцать-двадцать минут они продержатся легко: перед бывшей подсобкой, где лежали баллоны, шла анфилада огромных складских «ангаров» с единственным входом-выходом. К тому же в каждом зале навалены груды разнообразного мусора, от использованных транспортных контейнеров до бетонных блоков старых перегородок – эсбэшников не «выкурить» даже с помощью «Афин», если их оставили где-то здесь.

Удача отвернулась, едва Гай попытался запустить маяк – где-то на соседнем уровне заработала специальная «глушилка». Почти сразу отказали камеры-ретрансляторы, которые клеили на стены вдоль всего пути – террористы взорвали два верхних яруса, а ближние оказались в зоне действия помех. Все попытки наладить связь провалились, противник словно знал параметры оборудования и секретные алгоритмы передачи данных… Гай выругался: всё-таки предательство! Причём кто-то из своих, за пределами контрразведки характеристик «маяка» не знают. Вот почему была такая слабая охрана, враг точно знал, что обман удался. Будь здесь его парни с Бретонсели, можно было бы попытаться отправить кого-то наверх… Но ребятам с Илезы не хватит опыта пробиться через незнакомый подземный лабиринт. А выпустить газ наружу не получится, баллоны оснащены специальной мембранной головкой-«непроливайкой», под пластиковым кожухом спрятана металлоброня – не разрушит даже прямое попадание из плазмопушки. Устраивать завал тоже бесполезно – плазмоорудие в режиме непрерывного разряда очистит путь минут за двадцать, самое большее…

– Можно запустить распад, – вдруг заговорила Женя, – на основе батареи маяка можно собрать катализатор. Процесс начнётся, как только в баллоны попадёт достаточно воздуха…

– Сколько времени? – остановил её Гай.

– Мембраны… Их можно повредить, но не меньше сорока минут. С гарантией – час.

Гай посмотрел на товарищей: сорок минут означает, что доживёт не больше половины. Полковник начал говорить, что пусть остаются лишь добровольцы… и осёкся. Без слов было понятно – останутся все.

Первую атаку они отбили легко, террористы недооценили врага, посчитав его разновидностью обычных полицейских. Затем последовала короткая передышка – и «волны» пошли одна за другой без остановки. И пусть за каждого убитого офицера враг платил десятком своих – безумных фанатиков было слишком много. Когда от баллонов раздался крик Жени: «Готово!» – бой уже шёл недалеко от подсобки. А рядом с полковником осталось всего четверо товарищей.

Прорваться наверх не получалось, Гай лишь молился, чтобы помощь всё-таки подошла, и хотя бы Женя осталась жива. Он не переставал просить Бога даже тогда, когда рядом взорвалась граната и мир погрузился во тьму… Как сквозь вату, Гай расслышал полный ужаса крик, потом отчаянную стрельбу, взрыв… и грохот ломающихся перекрытий: ещё в самом начале боя они договорились, что последний взрывает самодельную мину. Чем позже враг доберётся до баллонов, тем надёжнее победа. «Подожди меня, родная, – сквозь контузию Гай ощущал, как приближается обвал. – Подожди, я уже скоро».

…Тик-так-тик-так. Часы на стене выстукивают дробь, словно капли дождя барабанят по карнизу. Как он их ненавидит, эти часы! Какой-то незнакомый голос с заботой сказал, что «у больного временно действует только слух, потому нужны звуки для связи с окружающим миром». Окно в палате реанимации открывать нельзя, стереовизор запрещён, вот и повесили проклятый механизм. А объяснить, попросить убрать – не получается. Он опять остался жив. Опять. Один из всех. Будь проклята его везучесть! Женя с яростью отчаяния прорвалась в соседний зал и подорвала бомбу там – потому обвал не дошёл до уголка, где лежал полковник Гальба. Его не заметили террористы, когда расчищали обломки – зато спасатели нашли раньше, чем кончился воздух и остановилось сердце.

В больнице о нём заботятся, готовы выполнить любое желание… и внимательно следят, чтобы герой не наложил на себя руки. Они думают пациент был без сознания, когда рядом обсуждали, что других выживших нет. Вот только… тогда получится, что Женечка погибла зря. Тогда получится, что Гай убьёт последнюю частицу любимой, которая ещё осталась внутри него. Нет! Он должен жить. Тот же голос, который говорил про потери, сказал, что если полковник Гальба выживет – то получит чин генерала и перевод в столичное управление метрополии. В первое мгновение Гай хотел отказаться – но сейчас, в темноте больничной койки, решил иначе. Он согласится, чтобы больше никто не оказался на его месте – когда жажду славы одного человека оплачивают другие. Судьба сохранила его, потому он выполнит свой долг до конца. «Там, по ту сторону вечности, времени нет. Женечка, ты же подождёшь меня ещё немного?»

Рейтинг@Mail.ru