Янка Рам
Траблшутер
– Так ведь может! – азартно ухмыляется он. – Вопрос внушаемости жертвы.
– И обоснования… Ведь по существу, не проклятие, как энергетическое воздействие, а запуск программы самоуничтожения – психическое воздействие. Две большие разницы.
– Не такие уж и большие…
– Покормили Фею? – поднимаю я бровь, подхватывая последний кусок пиццы из коробки.
Коркин за ее спиной показывает мне два больших пальца вверх, мечтательно закатывая глаза.
– Кит?.. – прищуриваюсь я, кивая на Софью.
Отрицательно качает головой.
– В чем проблема?
– Я не буду пользоваться шокером, – закусывает она губу, ловя наши переглядки.
– Почему?
– В восьми процентах случаев он останавливает сердце. Я не стану этого делать.
– Но ситуации могут быть разные.
– Я не убийца. И для меня проще пережить насилие, чем стать им.
– Да… – дожевываю я. – Дефективная попалась Фея.
Извинительно пожимает плечами.
– Со мной не случится ничего такого, чего мне не предназначено пережить.
– Может, ты еще и мяса не ешь? – безнадежно вздыхаю я.
– И рыбу не ем.
– Пиз**ц.
Софья вздрагивает. Мужики хмурятся на меня.
– И материться нельзя? – усмехаюсь я.
– Я бы Вас очень просила…
– Так, Софья. Ты возьмешь шокер. Внимательно запомнишь, как правильно его использовать, чтобы избежать этих восьми.
Поднимаю раскрытые ладони, не давая ей перебивать.
– Потому что ТЫ насилие можешь и пережить, а вот шестилетняя девочка…
Ее глаза медленно моргают. Я прямо ощущаю на себе, как волосы у нее становятся дыбом от ужаса. Не самая честная, но очень эффективная точка давления.
– Хорошо… я возьму…
Вот и умница. Воспитывать еще и воспитывать!
* * *
Софья в машине со мной, на соседнем сиденье. Я даже чувствую ее мяту. Пальчики нервно гладят экран телефона. И она, и одновременно – совершенно нет.
Темно-каштановое каре с ровной выраженной челкой, стрелки на глазах, темные губы. Строгий брючный костюм. Похожа на героиню «Криминального чтива».
– Захар, зачем мне парик? Я некомфортно чувствую себя в нём. К тому же, он видел меня на авке.
– Фото на авке я уже заменил. Женщины любят менять внешность. Запомнит он тот образ, с которым будет контактировать в реале. Это безопасность, Софья. Если вы где-то пересечетесь после, то он пройдет мимо.
Хотелось бы верить…
– Москва – большой город.
– Да, но мы перестрахуемся.
– И со мной не случится ничего…
– О, да… о, да… Эффективная мантра?
– Пока работало.
– Я буду очень в Вас верить, Софья, – возвращаю ей ее же фразу. – Иначе…
Мне придется тебя усыпить, девочка, потому что я не смогу охранять тебя круглосуточно, а мне уже, бл*ть, хочется. Страшновато за неё.
Но разве не этот персонаж я искал, и не именно поэтому взял её?
Стоим метрах в двадцати от шлагбаума коттеджного поселка. Сзади – внедорожник Кита.
Страшновато…
Ну, не маньяк же он, в конце концов? Скотина, конечно, циничная – это да. Но по беспределу-то вряд ли… Зачем ему такие проблемы, когда на носу пять лямов?
Вместе с Владом даем ей инструкции по выстраиванию безопасной линии поведения. Внимательно слушает.
– Кстати, – достаю я обручальное кольцо, прихваченное мной в последний момент. – Ты замужем, говори об этом при любой возможности. Зайдет разговор, за кем, говори – за ментом, опером. Он тебя привозит и забирает. Поняла?
– Поняла… Но я не умею врать.
– Ты не врешь. Ты играешь. Это – роль. Дай руку.
Протягивает.
– Роль… Роль – это проще. Это можно прожить.
У нее теплые и очень мягкие невесомые руки. Надеваю на безымянный колечко. Второй раз в жизни делаю это. Надеюсь, этот раз, в отличие от первого, будет иметь смысл. Немного великоватое ей и, очевидно, не новое. На этот пальчик явно напрашивается что-то более утонченное, с парой-тройкой брилликов.
Ее рука неуверенно подрагивает.
– Проживаешь? – ухмыляюсь я ей.
– Да уж… – вздыхает. – Думала, в других обстоятельствах проживу этот момент.
Вздыхаем по Ванечке? – почему-то кровь бросается мне в лицо от этого факта.
А почему? Нормальный у неё Ванечка. Благословляю!
– Уверен, в других проживешь тоже.
Мне хочется сплюнуть скопившийся во рту яд. Я собственник, да. И не планирую отдавать ее Ванечке полностью. Она мне нужна самому.
Софья внимательно смотрит на кольцо.
Поднимает на меня глаза.
– А чье это?
Какой неожиданный вопрос.
– Ничье.
– Ну, Вы ведь храните его…
Да не то, чтобы храню… Просто, куда его девать? Выкидывать золото, вроде бы как, нелогично. Да и вот – пригодилось же!
– Я просто боюсь потерять, и если оно ценно для Вас…
– А… – доходит до меня причина ее повышенного интереса. – Нет в нем никакой ценности, кроме металла. Не переживай. Потеряешь, и черт с ним.
Поворачиваюсь к Менталу.
– Я Софью повезу через КП. Давай в ту тачку. Отправь мне сюда Кита.
Через КП проезжаем спокойно, охранник предупрежден.
Останавливаюсь у ворот.
– Кит, выходишь с Софьей в обнимку, провожаешь до ворот, пусть увидит тебя. Спрашиваешь, во сколько ее забрать. Понял? Если что – представляешься Городецким, ты – мент. Если не выйдет, посвятись в камеру, что она не одна.
– Сделаю.
– Удачи, Софья.
Кит выходит, открывает ее дверь, подает руку.
Какой галантный…
Приобняв за талию, ведет к воротам. Там домофон с камерой. Но наш похититель выходит сам.
Приоткрываю окно машины.
Слышу его голос, но что говорит – нет.
Они стоят ко мне в профиль. Кит по-свойски впечатывает Софью в себя.
– До вечера, Сонечка!
И… – Баран! Пацан! Идиот! – … впивается ей в нижнюю губу коротким, но откровенным поцелуем.
Ошарашенная Софья тормозит, застывая, словно в остановленном кадре, с замершими в воздухе руками. Помада размазана.
Кит идет к тачке, покусывая испачканную в помаде губу.
Софья исчезает в проеме ворот.
Всё…
– Ты чего устроил, Кит? – поглубже вдыхаю я.
– Мне не нравится, как он на нее смотрит. Я же «муж».
– А мне не нравится, как ты на нее смотришь. «Муж» у нас тут Я. Причем и ее, и твой. Пока команды целовать нет, не целуешь. Есть вопросы?
– Нет, Дорогой…
* * *
– Волк, ну сколько можно? Сделай потише.
– Я только начал.
Офигенный шутер. Разгрузка мозгов, одни рефлексы. Джойстик вибрирует в руках, усиливая эффект присутствия, на огромной экране имитация «мяса», стену за плазмой подсвечивает красным на каждый мой выстрел. Очень правдоподобненько… Мутанты, спецназ… В этой игре я против всех. Как обычно, впрочем.
Внутри немного потрясывает. Кит уже должен был отзвониться. Позвонить Софье самому? Час назад кратко отписалась, что все в порядке.
Поправляю подушку за спиной, устраиваясь поудобнее, пока мне красочно перегрызает горло какой-то мутант.
– Мне скучно!
– Элла, найди мне корочки… газовая служба… пожарка… В шкафу где-то были. На верхней полке, среди бумаг.
Давно не пользовался.
Встав на цыпочки, заглядывает внутрь. Ноги красиво подтягиваются в этом напряженном состоянии.
– Замри…
Замирает. А я разглядываю изгибы икр… ягодиц…
– Любуешься? – заигрывающе.
– С солярием переборщила.
– Скотина! – смеется. – Я знаю, что ты кайфуешь от моей задницы.
Да я не спорю. Отличная фигура. Особенно для ее тридцати.
Рассматривает какую-то фотку.
– Это Наталья, что-ли?! Не узнать! Красивая была…
– Была.
Теперь, и правда, не узнать. На десятку старше своих выглядит. Потасканная… И бабки отца не помогают освежать убитый барбитуратами фейс. А ведь моложе меня.
А здесь девчонка еще. Не могу эту фотку выбросить. Навевает она мне что-то… живое еще тогда во мне. Мальчишеское.
– Положи на место.
– Я не поняла… – возмущенно поворачивается. – А ты чего ее фотки хранишь?
– Всё, успокоилась.
– Волк… – разворачивается, помахивая фоткой. – Нахе*а тебе эта фотка?
– Это моя фотка. Положи на место.
Запрыгивает на диван, вырывая у меня из рук джойстик. Заглядывает в глаза.
– Чего хотела?
– Зачем? Ты же сказал, что кроме отвращения к ней ничего не испытываешь? – глаза зло прищуриваются.
Дура ревнивая!
– Всё верно. Положи фотку и отъе*ись от меня.
– А чего ты глаза отводишь? – перехватывает за лицо.
Ну, началось!
Отталкиваю, встаю с дивана. Дотягиваюсь до бутылки минералки, взъерошиваю волосы.
Телефон звонит.
Кит! Ну, наконец-то!
– Да.
– Софью забрал.
– Как она?
– Подожди.
Я слышу в телефоне шорох и хлопок дверцей машины.
– Д*очишь на нее, что ли, в моё отсутствие?! – бесится Элла.
Сейчас выхватишь… – предупреждающе качаю ей головой.
– Волк… – включается Кит. – Короче. У девочки случилась истерика, когда Софья собралась уходить. Но он все равно выставил ее. И теперь истерика у Софьи.
– Бл*ть…
Трепетная ты моя дурёха!
– Дай мне ее! – и Киту, и Элле одновременно, протягивая руку..
Элла показательно и медленно рвет фотку.
В моих глазах вспыхивает от этого самоуправства. Ладно, черт с ней! Сейчас важнее Софья.
– Зак, не надо с ней сейчас говорить, она окончательно разревется.
Зависаю.
Только не теряй адекватности, Фея. Не мог же я в тебе так ошибиться! Ты же у меня стойкий оловянный солдатик?
– Ладно, я напишу ей. Вези ее домой. И никакой тактильной реанимации, Кит!
– Да, понял… – недовольно.
Вырываю из рук Эллы остатки фотки. Уношу в мусорку. Если и выкидывать, то самому. Давно было пора…
Идет за мной.
– Кому это ты там напишешь?
– Тебе пора, Элла. Соскучусь – позвоню.
Закрываю дверь на кухню перед ее носом.
Волк: Софья, как девочка?
Фея: Физически она в норме. Ест, лекарства получает. Психологически – нет. Психогенным мутизм.
Волк: Что это?
Фея: Нарушение речи на фоне стресса.
Волк: Почему ты решила, что на фоне стресса?
Нет, я тоже так считаю, но мне интересно, как мыслит она.
Фея: Если бы у девочки был речевой дефект, Вас бы предупредили. А Вы бы предупредили меня.
Молодец…
Волк: Он жесток с ней?
Фея: Он с ней равнодушен. По-моему, это форма жестокости.
Да. Согласен. Особенно с детьми, собаками, женщинами и влюбленными идиотами.
Волк: А ты как?..
Фея: Неприятный. Но я потерплю.
И опять молодец.
Волк: Забираем ее завтра.
Фея: Как?! Он не собирается никуда. А моё предложение погулять с девочкой проигнорировал. Мы даже не выходим гулять во двор!
Волк: Кольцо…
Фея: Я попробую.
Волк: Софья. Ты – молодец. И… помнишь… «С ней не происходит ничего, что не предназначено ей пережить».
Софья: С другими моя мантра не работает.
Волк: Отдохни сегодня. Завтра будет сложный день.
Софья: Пообещайте, что завтра мы ее заберем.
Волк: Обещаю.
Софья: Спасибо.
* * *
– Не берёт…
– Звони еще.
– Волк, сорок минут не берет.
– Звони.
– Все. Недоступна. Сел телефон?
Молча нервно курим.
Поглядываю на часы. Должна была отзвониться час назад. Целый час. Дохе*а чего может случиться за час.
– Пора «заходить» борзо, – Кит.
– Влад, чего думаешь?
– Софья очень эмотивна. Она знает, что мы волнуемся за нее здесь, и не может об этом просто «забыть». Если бы она могла, дала бы знать, как обстоят дела. Значит, она не может. Нужно «заходить».
Это плохой расклад, мы все засветимся.
Увести их, когда он спит, было бы идеально. В том числе и потому, что мы не нажили бы себе этим лишних врагов в его лице. А теперь придется жестить открыто.
Но маловероятно, что это ударит против нас в законодательном поле, потому что противник на нем не играет. А в силовом поле мы его сомнем. Поэтому – да.
– Так, ребятишки… – выдыхаю я. – У него может быть оружие, а там две девочки. Для начала схема простая. Я звоню, представляюсь сотрудником газслужбы, сообщаю об утечке. Он выходит. Кит, ты его принимаешь. Заходим, забираем девочек. Я ему провожу разъяснительную беседу, прощаемся.
– Если он вызовет ментов?
– Девочек за КП пересадим в тачку Кита, и поедут объездной. Нас остановят, мы не в курсе, чего им насвистел этот бывший зэк. Всё через нашего адвоката. Позвонят матери девочки, та быстро подтвердит, что ребенок с ней, и это всё ахинея.
– Гладенько, – кивает Ментал.
Достаю корочки. Звонок в домофон. Тишина. Еще раз. Тихо. Жду десять минут.
Что-то идет не так. Мы где-то облажались. Это понимаю и я, и, судя по взглядам, все остальные тоже.
– Кит! Твой выход. Коркин, за руль, подгоняй тачку сюда.
Заборы высокие, два с половиной метра, сверху колючка.
– Может, маски-шоу?
– Да перестань, Кит, нас уже сфотали камеры на КП и все эти, соседские. Будем надеяться на его нелады с законом. Лучше броник надень.
Достаю из багажника толстое одеяло. Кит запрыгивает на капот, потом на крышу, я прямо чувствую, как жесть моей тачки мнётся под его стадесятью плюс.
– Легче… – морщусь я.
Подаю ему одеяло.
Вытаскиваю из бардачка травмат, засовываю за пояс. Кит накидывает одеяло на проволоку и, оттолкнувшись от крыши тачки, перемахивает через забор. В момент толчка жесть скрипит. Всё, пи**ец. Теперь сто процентов ремонт. Через минуту дверь тихонечко открывается.
– Вы остаетесь здесь, – Владу и Петьке. – Не отзвонюсь через пятнадцать минут – вызываете охрану с КП. Там разберемся.
Узкая дорожка до двери. Газоны. Кит проносится мимо окон. Отрицательно качает мне головой. Не видно никого?
Показывает на второй этаж. Окно открыто.
Киваю.
Пока он общается с карнизами, стучу открыто в дверь. Внутри какой-то шум…
– Хозяин? Полиция. У Вас труп на участке! Открывайте!
Пусть отвлечется. Понервничает!
Звук открывающегося замка.
– Какой, бл*ть, еще труп?!
Здоровый… И стоит в проеме двери так, что не вырубишь сразу.
Кит, ты где там?
Взмахиваю красными корочками. Они не ментовские, конечно…
– Пройдемте… здесь, за домом…
Поворачиваюсь спиной. От адреналина плечи подрагивают.
Давай… выходи…
И я слышу – он идет за мной.
Притормаживаю и с разворота бью в челюсть. А он не падает… Встряхиваясь и поднимая на меня залитые кровью глаза.
– Кит!! – рявкаю я.
Зачем мне здесь драка? Окна соседских коттеджей смотрят на нас. Так действительно вызовут наряд.
И пока Кит летит в нашу сторону, припечатываю ему еще разок, продляя его нокдаун.
Кит подхватывает его под руки, и мы вместе затаскиваем клиента в дом.
– Привяжи его… Где они?
– Не знаю.
Из его кармана вываливается Сонин белый телефон с наклейкой бабочки.
– Софья! – поднимаюсь я на ноги. – Софья!!
* * *
– Вы чо, мужики, попутали?! – очухивается он на полу, с сидящим на нем сверху Китом. – Я ж вас вызывал!
Недоумевая, переглядываемся с Китом.
– Наверху она… похитительница… дочку мою хотела…
До меня начинает доходить: ментов вызвал!
Ну, сейчас тут будет…
Что, вообще, здесь?…
– Сейчас все проверим, – на автомате несу я, – кто кого вызвал.
– Слушай, мент… а откуда ты имя ее знаешь? Ты ж сейчас ее звал! Да и быстро вы что-то…
– А ты чего дверь не открыл? Вызывал если? – перебивает его Кит.
– Так! Устроила она мне здесь! Пока ее поймал…
Кит в эмоциях жестче заламывает ему руки.
– Чо творишь?! – орет он. – Чего-то вы мутные какие-то… Вы хоть менты?
– Менты… менты… – устраивается поудобнее Кит, надевая на его запястья пластиковый ободок спецназовских фиксаторов.
Надо уходить! – сигнализирую ему.
Залетаю наверх.
– Софья?!
– Мы здесь!!! – стук изнутри ближайшей комнаты.
Закрыто.
Дверь простая, гипсокартонная. Открывается внутрь.
– От двери отойдите!
Выбиваю дверь плечом.
Оглядываю Софью. Растрепанная, раскрасневшаяся, блузка порвана… Испуганная!
За ее спиной девочка. Тоже испуганная. Глаза не моргают. Во рту палец… Слишком детский жест для шести. Шок.
– Это хороший дядя, малыш! – прижимает ее Софья. – Мой друг. Он повезет нас к твоей мамочке. Помнишь, я тебе говорила?
И даже голос почти спокойный.
– Бери ее, и бегом в тачку! Мамочка заждалась! – нервно улыбаюсь я девчонке.
Шок мне никто не заказывал.
Подхватывает на руки. Придерживаю их на лестнице, чтобы не загремели. Забираю с пола ее телефон.
Кит предусмотрительно оттащил нашего клиента от лестницы вглубь.
Девочка положила голову Софье на плечо и не видит их. Софья выбегает за дверь.
– Снимай наручники, – вытаскиваю я ствол.
– Зачем?
– Делай!
Кит быстро освобождает его руки.
– Заводите тачку.
Кит исчезает.
Прижимаю дуло к виску папаши.
Блеф – это наше всё! Я отлично блефую.
– Эй…эй. эй!!! – начинает он щемиться ползком, но я давлю, давая ему прочувствовать момент.
– Ты попросил пять, дыра в твоей голове стоит один.
– Я понял… я понял!!!
– Сейчас приедут твои менты. Настоящие. Разруливай. Вздумаешь натравить их на нас, тебя очень быстро найдут мои люди. Дыра уже оплачена.
– Я понял!!!
Ты понял, да. Рассчитывающие на свою силу всегда боятся чужой, превышающей их.
– Не прощаюсь. Буду наблюдать.
– Беспредел… совсем отмороженные… – это уже вслед.
Запрыгиваю за руль. По газам.
Всё…
* * *
Высаживаю Кита с Петькой за КП. Там его тачка.
– Давай за нами. Если всё-таки поедут менты, бортуй их слегка, на обгоне. Тебе «стало нехорошо за рулём». Пока будете разбираться…
Софью с девочкой пересаживаю на заднее к Владу.
Стараюсь не торопить, лишнее внимание нам сейчас ни к чему.
– Влад… шок… поработай…
Влад работал раньше и с детьми.
Разворачиваются навстречу друг другу.
– Привет, Фея! – Влад протягивает руку Софье, она пожимает.
– Привет, Волшебник.
– А как зовут твою подружку?
– Её зовут Оленька.
– Куда вы едете?
– Мы едем к её мамочке.
– Это очень хорошо. Посмотрите, какой у меня есть подарок для Оленьки.
Влад вытаскивает маленький фонарик. Включает. Начинает ритмично водить.
– Это солнечный зайчик… Посмотри, Оленька… Он танцует для тебя… Присмотрись внимательнее… Он хочет тебе что-то рассказать… Он хочет рассказать тебе один хороший сон… В этом сне у тебя было настоящее приключение… Ты ездила далеко-далеко… Ты была очень смелой девочкой… И ничего не боялась… Ты знала, что придет Фея… Добрая красивая Фея Софья… Твоя Фея прилетела… Фея отвезла тебя к маме… И ты уснула… Твои глазки закрылись… А когда ты проснешься ты будешь вспоминать сон и Фею… А больше ничего вспоминать не будешь… Закрывай глазки… Тебе легко будет рассказывать этот сон… Твоё горлышко снова станет послушным… ты будешь говорить с мамой… и всё-всё расскажешь ей про Фею… Тебе будет легко говорить… Спи… Мы едем к маме… Засыпай…
– Уснула, – шепчет Софья.
На светофоре звоню нашему заказчика, чтобы забирал внучку.
– Так быстро?! Спасибо! Нужно было сразу к Вам… Где?
Встречу назначаю поближе, у дома Влада. Чтобы не катать наш компрометирующий груз по Москве и отдать его быстрее. Я слышу, как плачет какая-то женщина на заднем фоне, пока мы договариваемся.
– А мать ее рядом?
– Здесь…
– Передайте трубочку. С ней поговорит наш психолог, он объяснит кое-что…
Отдаю трубку Менталу, и он начинает объяснять про мутизм и как говорить с девочкой о произошедшем. Пусть родительница отвлечется от своих истерик на реальные проблемы.
– До встречи, – прощается Влад.
– Поможет? Ну… с речью?
– Должно. Если это спазм голосовых связок. Не поможет – поработаем еще.
Софья прямо за мной. Чувствую спиной её мандраж. У меня пара сотен вопросов! И внутри кипит.
«Похитительница…»
«Пока поймал ее…»
Но я молчу. Это все потом.
– Софья, – задумчивый голос Влада. – Медленней и глубже… Уже всё…
– Я понимаю… – голос сдавленный. – Не могу…
– Можешь… на пять тактов вдох, на семь тактов выдох… раз, два, три, четыре, пять…
Ну, что ж ты, Фея? Так хорошо держалась… Дыши давай! Не привыкла ты к таким экшенам? Привыкай.
– Софья, соберись! Клиенты.
И она, словно по волшебству, начинает дышать ровно. Что это? Сверхответственность? Как интересно…
Выходим. Пока кратко инструктирую деда девочки, Софья передает спящую Олю ее маме – худенькой девушке с синяками под заплаканными глазами.
И мне на пару секунд становится жаль, что я не спустил курок. Но только на пару.
Сама виновата эта барышня… Не случайные это обстоятельства.
Уезжают.
– Давай, Влад, – пожимаем мы друг другу руки.
– До завтра, Волк. Софья…
Я слышу, как ее грудная клетка сдувается и опять начинает наполняться истерично, а не ровно, как мгновение назад.
– Всё уже… всё… никто не пострадал.
Нет, я могу попросить Ментала поработать… и он вопросительно смотрит на меня. Но я не буду этого делать. Отрицательно качаю ему головой. Она должна научиться контролировать это сама.
Открываю ей переднюю дверь, придерживая дрожащие пальцы.
– Рассказывай, похитительница…
– Простите, Захар, – хмурит брови. – Я Вас подвела.
– Рассказывай.
Вдох. На выдохе:
– Я хотела подсыпать снотворное, как мы решили.
Несколько рваных вдохов. Потом опять поглубже и снова на выдохе:
– Мне нужно было уйти на кухню, приготовить ужин, чтобы… и…
Ей нужно отдышаться, чтобы продолжить.
– Чтобы девочка не плакала без меня, я дала ей свой телефон… поиграть…
– Ах, Софья!! Он должен был быть с тобой!
– Я понимаю!! Я была неправа! Он взял его у неё…
– Оооо…
– Он прочитал, наверное, наши переписки… Залетел… начал кричать… угрожать… – продолжает она судорожно. – Он хотел закрыть меня… а девочку увезти куда-то… Начал хватать меня…
Торможу. Разглядываю ее внимательнее, перехватывая лицо за подбородок, аккуратно кручу. Целая. Запястья… Оттягиваю разорванную блузку, проверяя шею. На плече синяк… отодвигаю ткань пиджака сильнее.
– Ну, что Вы! – перехватывает мои руки.
– Он что-нибудь сделал? Ударил?
– Нет, я…
– М?
– Я облила его кипятком. И вырвалась. Несильно, – словно оправдываясь.
– Дура! А если бы он впал в ярость?
– Он впал…
– Шокер, Софья, шокер!! А если кипяток, то в лицо, в глаза!
Она зажмуривается.
Смотрю на часы. Почти шесть… Едем дальше.
– Продолжай.
– Он хотел увезти девочку… я не знала, там ли вы…
– Мы всегда ТАМ. Запомни. Даже если кажется, что нет. Мы всегда где-то близко и контролируем ситуацию.
Кивает.
– Я боялась, что мы можем не найти их больше… если они уедут… и я сказала ему, что он не выйдет отсюда, что там люди… и его встретят… и… он запаниковал… вызвал милицию… закрыл нас в комнате…
– Ясно.
Протягиваю ей бутылку минералки.
– Извините, Захар. Я все испортила.
– Да нет… – вздыхаю я. – Любое оружие надо пристреливать. И план А, согласно статистике, срабатывает очень редко. Люди, Софья, по реакции на стресс и опасность делятся на две категории. Первые впадают в ступор, шок, оцепенение, отдаваясь власти обстоятельств, вторые начинают предпринимать действия, решать задачи. Эти действия не всегда эффективны и часто могут ухудшить обстоятельства. Это ведь зависит от опыта, интуиции, выдержки, воли… Опыта у тебя пока нет. Интуиция, выдержка, воля – есть. Даже оставшись одна и полностью завалив план, ты продолжала действовать. И это для меня сейчас важнее, чем все твои косяки. С телефоном был косяк. Делай выводы на будущее. С тем, что не достала вовремя шокер – тоже косяк. И я заставлю тебя пересмотреть здесь свои взгляды.
– Я пересмотрела…
– Что?
– Когда мы в комнате остались с Олей… Если бы зашел он, а не Вы… я бы сделала это.
– Умница!! Поэтому, на будущее, давай ты сразу будешь придерживаться моих рекомендаций.
– Но… ведь… обошлось?
– Вот сейчас молчи. Не разочаровывай меня.
Делает еще несколько глотков.
– Приехали.
Оглядывается.
– Куда?
– У тебя Мацуев через сорок минут. Это нельзя пропустить.
– Ааа… – губы удивленно приоткрываются.
– Сумка твоя упала. Выпал билет. Извини за любопытство.
– Я в таком виде не могу, – поглядывает она на себя в зеркало. – И в таком состоянии…
Вытягивает перед собой руки. Тремор.
– У меня же одежда порвана.
Только блузка.
Откидываюсь на сиденье, закрывая глаза.
– Снимай пиджак.
– Что? – растерянно.
Смакуя каждое слово, я повторяю:
– Снимай. Пиджак. Софья.
Слышу шелест ткани. Какая послушная девочка…
Низ моего живота скручивает тяжелым и резким возбуждением.
Лежать!
Это не обещание… это просто игра…
– Снимай блузку.
– Что??
– Снимай… надевай обратно пиджак.
Слушается.
Ее ноготки стучат о крупные пуговицы. Дыхание частое.
И у меня!
Даю ей пару минут. Открываю глаза. Вырез глубокий. Грудь смотрится о*уенно заманчиво без этой белой блузки. Ее пальцы взлетают, поправляя лацканы и прикрывая выразительную. ложбинку от моего взгляда.
– Всё хорошо… – отвожу ее руку, вытягивая из неё блузку.
Кидаю на заднее сиденье.
Мои пальцы ложатся на ее виски, я стягиваю назад парик, освобождая копну светлых волос. Немного взбиваю, проходясь пальцами по мягким прядям.
Она с опаской смотрит на меня завороженными огромными глазами.
В моей голове крутится с десяток назойливых вариаций, как продолжить начатое. Я смотрю ей в глаза… Ее растерянность и подрагивающие неуверенно губы… такие заманчивые… такие юные и… язычок нервно касается нижней… следом жемчужные аккуратные зубки…
Тихо, Волк.
Лежать!
– Поправь макияж. Я сейчас вернусь.
Не хочу отпускать ее одну. Не хочу оставаться сейчас один. Хочу послушать Мацуева. И её хочу… А еще хочу увидеть, как она слушает музыку. Поймать ее кайфы!
Возле входа несколько перекупщиков, и уже начинает толпиться публика.
– Сколько? – подхожу я к первому. – Мне нужен партер, десятый ряд.
– Есть пятый.
– Нет, нужны места в районе пятнадцатого на десятом.
Там я договорюсь…
– У меня нет, вот к тому парню подойди.
Подхожу к следующему. Есть место через три от нее. Последнее в партере. Отлично!
Сколько? Сколько-сколько?! Да, черт с ним…
Мы сидим рядом… ее пальцы чуть заметно повторяют музыкальный узор… и мы встречаемся глазами на самых пронзительных музыкальных рисунках… ее грудь замирает… и моя замирает тоже от случайных касаний к ее тонким пальцам… пахнет мятой и имбирём…
Прекрасный вечер!
Нет, мы не станет его продолжать.
Везу ее домой, чувствуя такую уже забытую наполненность ощущениями, что изнутри распирает улыбкой. Не включаю музыку, чтобы не перебивать полученный заряд. Джаз все еще звучит…
Мы ничего не обсуждаем. Ее больше не трясёт, и я вижу, что она полностью расслабленна. Открываю ее дверь… пальчики… каблучок… и снова мята…
Оглядывается… волосы касаются моего лица…
На пару секунд мою крышу срывает!
Впечататься бы в эти губы!
Но я просто сжимаю свои. Вспоминая, что уже очень-очень давно не целовался. ОЧЕНЬ.
Касания губ в порыве страсти не в счет. А вот чтобы именно… осознанно… проникновенно… на эмоциях… Я и не помню, как это! А сейчас ее пальцы поправляют волосы, и губы расслабленно приоткрыты, и мне до ломоты хочется… Чтобы мир вокруг нас покружился.
Какая опасная Фея…
Надо тормозить.
Поднимаю глаза на многоэтажный дом. Свет в окнах… какое ее?
– Спасибо за вечер, Захар.
Могу же я позволить себе галантный жест?
Подхватываю ее руку, прижимаюсь губами к теплым вздрагивающим пальчикам.
– Тебе спасибо, Софья. Давно хотел сходить.
– Не думала, что Вы бываете такой.
– Я и не бываю, – подмигиваю ей. – Это так… реанимация для Феи! И сразу забудь. До завтра?
– Завтра у меня сутки на скорой.
Киваю.
– Отоспишься – позвони.
Могу я себе позволить еще один галантный жест и проводить до квартиры?
Явственно проносится перед глазами, как впечатываю ее в темноте в стену и…
Нет, этого не могу. Это может все сильно испортить.
– Доброй ночи…
Отворачивается и идет к подъезду, стуча каблучками.
Болезненная эрекция требует продолжения банкета и реализации фантазий.
Набираю номер.
– Привет, Волчара…
– Приезжай.
