Янка Рам
Инструктор для нежной девочки
Пролог
«Охранное агентство „Альфа“». Вывеску монтируют над крыльцом. Внизу лежит старая – «Пилатес-клаб». Шеф выкупил первый этаж полностью, и бывшие владельцы съезжают. Со стороны пожарного выхода грузчики таскают оборудование – громоздкие «Кетлеры» и спортивное снаряжение… Мы тренируемся в основном на свободных весах, и это всё лишнее. Нырнув под стремянку, прохожу внутрь. Широкий коридор, ресепшен, за ним комната, две раздевалки, два зала напротив друг друга. Один зал «мягкий», с зеркальной стеной, и там ещё идёт тренировка, девочки скачут под музыку, во втором – демонтируют беговые дорожки и другие кардио.
Раньше своих спортзалов у нас не было.
– Макар! – выглядывает шеф из подсобки, которая в тупике коридора.
Заглядываю к нему. Здороваемся за руку.
– Как отдохнул?
– Отлично.
Открыв панель с рубильниками, подслеповато смотрит на надписи. Не молод уже…
– У тебя в группах по самообороне нет пацана языкатого на ресепшен посадить, чтобы на звонки отвечал?
– Никого подходящего припомнить не могу. Да и откуда у меня пацаны?
Тренирую я в основном ментов, конвой, да охранников.
– А зачем нам ресепшен? К нам с улицы не заходят. Все по телефону выходят сразу на тебя. Пульт установить – и так же, по сменам…
– А я подумал: зачем залам простаивать? Наберём ещё несколько групп. Что, тебе деньги лишние?
– Не лишние.
– Ну и отлично, я тебя уже девчонкам сосватал, – кивает он на «мягкий» зал, где идут занятия. – Они в предвкушении.
– Э нет, СанСаныч, не буду я этот гарем тренировать. Плохо я с нежными барышнями лажу, да и поломать могу ненароком.
– Я уже объявление разместил.
Нормально меня продали, пока я в отпуске был!
– Ищи им другого тренера.
– Не капризничай, Макар. Район тут хороший, девушки состоятельные… Тренировки непыльные.
– Любого из наших бойцов им поставь. Это ж так, формальные тренировки. На черта им моя квалификация?
– Бойцы их тут точно переломают. Не так, так эдак! А ты у нас мужик серьёзный. Да и нет у них твоих сертификатов и лицензий, Мак.
– Нет, СанСаныч. Нулевых не беру, ты же в курсе.
– Ну, как знаешь. А гарем тебе, Мак, по любому тренировать придётся. Штат мы расширяем, нам девчонки в сопровождение нужны. Не всегда логично здорового лба к клиенту приставлять. У конкурентов женщин-бодигардов нет, а у нас будут.
– Твою мать…
Саныч вытаскивает дрожащий телефон и кидает мне ключи, отвечая на звонок. Отводит трубку в сторону.
– Дождись… – кивает на фитнес-зал. – Закрой тут всё. Я поехал.
Пока дожидаюсь окончания тренировки, исследую помещения. Прикидываю, где поставить ринг, а где стойки с железом. Предварительно постучавшись, захожу в раздевалку. На лавочках и в приоткрытых шкафчиках – женские вещи, но никого нет. Здесь можно кровать двухъярусную поставить для дежурных. И душевая есть. Отлично… Только кран умывальника не работает. Подхожу к душевой, регулирую вентиль, чтобы переключить на кран. Открываю его, чтобы помыть руки, но вместо струи воды в ладони получаю ледяной душ на спину. Настройки вентиля, судя по всему, сбиты. Тихо матерясь, снимаю прилипшую к телу футболку и вытираю мокрую голову. Слышу женское щебетание, быстро увеличивающееся в громкости. Ну отлично! Тренировка закончилась. Быстро выхожу из душа, чтобы дамы не успели скинуть с себя одежду до моего появления.
– Добрый вечер…
– Вау… – оглядывает меня с ног до головы стоящая ближе всех блондинка. – Какой у нас интересный дяденька здесь материализовался.
Со всех сторон хихиканье и игривые взгляды.
– А смелый какой… – поддерживает кто-то. – Один пришёл!
– А торс какой!
– А руки! Ммм…
– Глаза в пол… Стесняшечка… – девчонки стебутся, посмеиваясь.
– Спокойно, дамы, – ухмыляюсь я, проводя рукой по влажным волосам. – Без насилия.
Одна показательно стягивает с себя футболку, гордо демонстрируя явно рукотворный четвёртый в откровенном красном бюсте.
Вау… Кровь бросается мне в лицо, отвожу взгляд и с улыбкой протискиваюсь на выход. Девочки словно специально толпятся в проходе.
– Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём… – несётся в спину нестройным хором.
Вылетаю наконец-то в коридор. Из раздевалки хохот. Хулиганки… Жуть!
Посмеиваясь, вешаю рубашку на спинку кресла за ресепшеном и падаю на это кресло. И вот это счастье я должен тренировать?? Не-е-е…
Но тело сводит от сладких судорог возбуждения. У меня давно не было… Можно, конечно, снять сейчас одну из… Вот ту, с четвёртым, например. Но от одной только мысли, что придётся натягивать «акваланги» со случайной девицей, отпадает всё желание. Терпеть не могу!
Я разочарованно морщусь. Но и без них со случайной – дурь. В резинках – никакого кайфа. Так только – расслабиться, спустить пар. А приличного секса у меня не было уже очень давно.
Минут через пятнадцать девушки выходят гурьбой, продолжая провоцировать меня игривыми репликами. Несколько хищниц посмелее опираются на ресепшен.
– Ой, а Вы из «Альфы»?
– Из неё.
– Какие Альфы… в этой «Альфе»… Ах!
– Теперь тут Вы тренировать будете?
– Мы обязательно к Вам придём.
– Научите нас чему-нибудь… брррутальному? – закусывает «четвёрочка» губу, оставляя на ресепшене свою визитку. – Лучше – на индивидуальных занятиях.
– Все вопросы по телефону фирмы! – поднимаю я руки ладонями вверх. – Всё, дамы, на выход. Я спешу.
– А мы подвезём…
Да что ж такое? Встаю из-за стойки, обнимаю нежелающих удаляться девушек за плечи и веду на выход. Нет, я – пас. Работа – работой, женщины – отдельно! В спортзале они меня взбесят через минуту. И если бойцов я могу прессануть, то что я буду делать с этими кошками? И вроде бы понимаю, что просто стебутся и веселятся, но такая настойчивость начинает меня коротить. Не выношу развязных.
Ускоряю их немного, выпроваживая за дверь.
– На выход, на выход, милые дамы, – теряя терпение, ощущаю, как начинают грубеть и интонации, и голос.
Закрываю за ними дверь и разворачиваюсь. Ещё одна! Сидит на диванчике напротив ресепшена. Какие навязчивые!
– Я же сказал – на выход, – строго свожу брови, беру её за руку и поднимаю с дивана.
Она хмурится в ответ, с возмущением выдёргивая руку. Щёки становятся пунцовыми.
«Хорошенькая…» – отмечаю я про себя. Молоденькая совсем. Миниатюрная. Волосы собраны в строгий высокий хвост. Очки с изгибом под кошачий глаз повторяют линию красивых летящих бровей.
Не накрашенные, но яркие губы обиженно вздрагивают:
– Я по объявлению… – делает шаг назад от меня.
– Объявлению?…
– Наверное, ошиблась! – разворачивается к двери.
– Подожди!..те, – добавляю я поспешно. Просто девчонка ведь совсем! Хоть и очевидно, что пытается добавить себе возраста и строгости. – Извините.
Мне становится неловко, что я до сих пор наполовину обнажён.
– Какое конкретно объявление?
– Администратор.
Нервно отыскивает на телефоне и показывает мне объявление Саныча.
– Аа… Так требуется же парень.
– Я хотела спросить: может быть это непринципиально? Я работала здесь в «Пилатес-клаб» администратором и… Вы сидите сейчас на моём месте, – стреляет глазами на стойку.
– У нас чисто мужской коллектив, – предупреждаю я. Похабников и распиздяев – хочется добавить для ясности, но не решаюсь. Слишком строго смотрит на меня.
– Мне это неважно!
В её голосе – решительность и упрямство. Да?… Пытливо её рассматриваю. Тоже любительница «альфачей»? А с первого взгляда не скажешь.
– А что важно?
– Тренировки для персонала бесплатные – так, кажется, было в объявлении?
– Было… Но… Мы же имели в виду парня.
Нафига тебе тренировки, девочка?
Обескураженно веду по ней взглядом. Хрупкая… Очень женственная.
– Так «да» или «нет»?
– Допустим – да.
– А кто может поговорить со мной более конкретно? – вздрагивают её ноздри. – Без «допустим».
Ещё и кусается! Я хмыкаю, доставая телефон.
– Ладно, присядь. ТЕ, – опять добавляю поспешно. Но выходит словно пренебрежительно. Хотя я вообще не хотел такого эффекта. Девчонка и так вся переволновалась.
Не спешит подчиняться. Стоит, тревожно покручивая в руках телефон.
Перезваниваю Санычу, объясняю ситуацию.
– Бери пока. Там разберёмся. Всё равно никого подходящего нет. С понедельника пусть выходит.
– Ты выходишь в понедельник, – опускаю я телефон. – У нас в коллективе «выкать» не принято. Я – Макар.
– Хорошо, я приду. Во сколько?
– Оставь телефон, тебе позвонят.
Оглядывает пустой ресепшен, переворачивает визитку, оставленную «четвёрочкой», и записывает свой номер.
– До свидания.
«Ну вот, обидчивая какая… Тяжело тебе будет у нас, – вздыхаю я. – Через неделю сбежишь!»
– Как зовут-то? – окликаю её уже в дверях.
Разворачивается. Шёлковый тёмный хвост рассыпается по плечам.
– Эля.
Хлопает дверью.
Эля…
Глава 1
Малышка
Поворачиваю ключ, вставив в замок. Закрыто только на один оборот. Значит, Арай уже дома. Рановато. Тревожный ком подкатывает к горлу. На автомате перебираю в голове, всё ли в порядке дома. Он ко всему придирается…
В прихожей включён свет. Разуваюсь, заглядываю в гостиную.
– Добрый вечер…
Форма небрежно брошена на кресло, на экране телевизора футбол…
Арай отрывает взгляд от планшета.
– А где ты была?
– На работе.
Сердце истошно колотится в рёбра. Но я стараюсь выдержать ровные интонации под его внимательным, пытливым взглядом.
– Мм… Ты же говорила, что закрывают ваш курятник.
– Пока отложили.
Господи! Ощущаю, как щёки начинают гореть от вранья. Арай точно знает, что работаю я именно в «курятнике», приехал и лично проверил, что клуб чисто женский. И работаю я там, естественно, исключительно потому, что «хочу держать себя в хорошей форме для него», а совсем не потому, что пытаюсь скопить немного денег, чтобы сбежать.
– Подойди…
Делаю несколько шагов к нему. Протягивает руку. Вкладываю в неё свою. Массивная кисть сжимает мои пальцы. Тянет настойчивее, усаживая к себе на колени. Ведёт носом по шее, вдыхая мой запах.
Это не нежность. Это его паранойя насчёт того, что я могу провести время с другим мужчиной. Ищет чужие запахи.
– Ты сменила духи?
– Это мои старые.
– Почему не пользуешься теми, что я подарил?
Не нравятся!!!
– Зачем на повседневку такими дорогими пользоваться? Запах вечерний.
– Соскучилась по мне?
– Конечно… – убедительно ответить на этот вопрос никогда не получается.
Несколько влажных поцелуев в шею. Меня передёргивает. Закрываю глаза, пытаясь расслабиться. Это давно уже не приносит удовольствия. Но если оттолкнуть, то получу скандал и обвинения, что меня уже кто-то «вытрахал». А может, ещё и что похуже. Поэтому я позволяю ему целовать себя. Но когда его рука начинает скользить по бедру вверх, вдруг не выдерживаю. Не выдерживаю, потому что решение уйти от него уже принято. И теперь я только ищу возможность. У меня ведь совсем ничего нет, мне даже нечего продать. Все драгоценности, что дарил, он держит в своём сейфе. Достаёт лишь по случаю, позволяя мне надеть их. Обручалка – и всё. К тому же Арай считает, что наличка для женщины – лишний соблазн, и всё покупает сам. За время нашей совместной жизни ничего отложить не получилось. А работа, на которую я вышла месяц назад, вдруг перестала существовать. Но и это не остановило бы меня…
– Арай… Я у гинеколога была сегодня. У меня воспаление, мне назначили лечение и запретили секс.
Это враньё. Не была я ни у какого гинеколога.
– Презерватив?
– Нет. Вообще запретил. Надо выполнять рекомендации врача. Ты же хочешь ребёнка.
Именно поэтому я должна была попасть к гинекологу.
– Очень плохо. Надеюсь тогда, хотя бы, проснуться от минета. Моя малышка так редко стала меня радовать…
Закрываю глаза, пытаясь скрыть эмоции. Перехватив за подбородок, разворачивает моё лицо к себе. Палец скользит по моим губам.
– Ну мы всё равно как-нибудь пошалим сегодня, да? Иди накрывай на стол.
Перед тем, как уйти на кухню, вешаю в шкаф его форму, забираю рубашку, чтобы постирать. Капитан полиции. Когда я была маленькой шестнадцатилетней дурочкой, мне показалось, что это замечательно. Это защита. А теперь я знаю, что это безнаказанность и вседозволенность. По отношению ко мне. Что бы он ни сделал, полиция мне не поможет. Он внутри системы. Она всегда будет на его стороне. Он на хорошем счету, скоро повышение по службе.
Ухожу на кухню, по пути вытаскивая из сумки два флакона с таблетками. Арай идёт за мной.
– Что за таблетки, малышка? – перехватывает мою руку.
– Витамины и что-то от воспаления. Врач прописал.
Мне стоило больших трудов найти что-то похожее по упаковке. Но я постаралась. Таблетки из этих флаконов высыпала и наполнила их другим содержимым. И сейчас там, где должны быть витамины – слабое снотворное, для него. Там, где как бы антибиотик – противозачаточные для меня. Потому что если он захочет, его не остановит ни запрет врача, ни моё нежелание. И опасаясь этого, я продолжаю пить таблетки.
Арай всегда проверяет, перепроверяет… Перекапывает все мои вещи. Всё должно быть прозрачно и понятно ему. Крутит в руках, читая название. Отдаёт.
– Как ты себя чувствуешь? Горишь вся.
– Не очень…
Накрываю на стол. Каждый раз, когда подхожу к столу, он поглаживает и сжимает меня там, где дотягивается. И как бы ни хотелось, лучше не уворачиваться. Но рефлекс срабатывает, и я дёргаюсь от того, как он сжимает моё бедро высоко в паху.
Вдыхая воздух поглубже, отхожу к окну, чувствуя, как он звереет. Медленно подходит ко мне сзади.
– Тебе не нравятся мои прикосновения?
Подыскиваю подходящий ответ, чтобы замять конфликт.
– А чьи тогда нравятся?
Опасно…
– Арай, хватит, пожалуйста. Не надо всё понимать, как измену.
– Смотри мне, Эля… Ты меня знаешь. Не дай Бог…
Его чуть влажная ладонь скользит на мою шею. Немного придушивает, прижимая спиной к себе. Не сопротивляюсь, чтобы не обострять. Если отмолчаться, то он успокоится. Осталось потерпеть ещё немного.
– Ты будешь только моя.
Когда-то в другой жизни мне казалось, что это признание в любви. А оказалось…
– Или я тебе жизни не дам. Из-под земли достану. Изуродую… – проводит пальцем по моей щеке.
– Арай, хватит. Ужин остывает.
– Садись со мной, малышка, – мгновенно меняется его настроение. – Тебе надо хорошо кушать. Ты же у нас будущая мамочка…
Глава 2
Понедельник
С воскресенья на понедельник моя смена. Ночная. В смене у нас обычно четыре человека: оператор, водитель и два бойца.
Просыпаюсь от голосов в холле. Саныч…
– За ресепшеном – комната оператора, там мониторы наблюдения, пульт сигнализации. Напротив – теперь мой кабинет. Мебель после обеда привезут.
Слушая неспешную речь Саныча, присаживаюсь на диване. Отжал его себе, как старший смены. А пацаны спят на двухъярусной койке, стоящей напротив. На столе – недоигранная партия в покер.
– Здесь, – приоткрывает Саныч шире нашу дверь, – ребята отдыхают.
Встречаемся глазами с Элей. Синяя дужка очков оттеняет цвет её глаз. Взгляд растерянно спускается по моему опять обнажённому торсу. Но шеф уводит её дальше, не позволяя мне схавать реакцию. Разочарованно падаю на подушку. Губы самовольничают, улыбаются…
Девочка такая, что прямо напрашивается на провокации. Сама по себе не выдаёт ни эмоций, ни интереса. И это как раз цепляет. Потому что на нас, «альфачей», обычно сразу вешаются пачками. И это давно не вкатывает.
Дотягиваюсь до чайника, включаю.
– Мак… Семь утра… Что ты подорвался-то? Дай поспать, – недовольно бормочет Беляев.
– Подъём, Белый. Пополнение у нас симпатичное. Давай чаем поить.
– А?? – поднимает он свою светлую взъерошенную голову.
– Александр Александрович, – чуть напряжённо выговаривает Эля у двери, – а как же девочки заниматься будут, если обе раздевалки заняты?
С расслабленного лица Белого слетает сонливость. Хищно прищуривается.
– «Сан Саныч», – поправляет её шеф. – Не ломай себе язык, а мне слух. Насчёт раздевалок: сделаем ширму в «мягком» зале и поставим там кабинки с лавочками. Там столько площади не нужно для тренировок. Инструктор должен индивидуально с каждой отработать. Поэтому группы по 5–7 человек, не больше.
– Поняла.
– Сейф под оружие привезут – вот сюда пусть поставят. Мак вечером приедет – ему ключ отдашь. Вот деньги, купишь канцелярию себе, кофе приличный и всё, что надо, чтобы здесь уют навести.
– А чеки Вам?
– На кой мне твои чеки? Останутся деньги – положи в стол на расходы. Через час монтажники явятся ринг монтировать. Как заканчивать будут – позвони. Я заскочу, работу приму.
Заварив по кружке чая, выглядываем с Белым в холл. Саныч уже ушёл. Эля хмуро и задумчиво протирает пыль на ресепшене.
Делая глоток чая, наблюдаю, как в такт движениям руки в разрезе её блузки двигается заманчивая округлая грудь. В ложбинке – красивая большая родинка. И пуговица на блузке вот-вот расстегнётся, спалив нам кромку бюстгальтера и наверняка изящную ключицу. На пару секунд улетаю в фантазию о том, как прижимаюсь губами к идеальной нежной шее. И тут же ощущаю, как лёгкая утренняя эрекция становится полноценной и мучительной.
Замерев, Эля поднимает на нас настороженный взгляд.
– Доброе утро, Синеглазка! – срывается в атаку Белый и облокачивается на ресепшен, как чуть ранее местные хищницы при нападении на меня.
– Доброе утро, – Эля не спешит улыбаться в ответ.
– Эля, значит?
– Да.
– Василий!
Игнорирует.
– Чайку?
– Нет. Спасибо.
– Чего невесёлая? Не выспалась? – продолжает виться вокруг неё Белый, пробивая почву. – Кто не давал?
Её взгляд становится ещё прохладнее, поджимает недовольно губы.
– А Вы здесь работаете?
– Да! – довольно жмурится Белый.
– Так Вы работайте. И меня не отвлекайте.
Брови Белого возмущённо ползут вверх. Прячу смешок за глотком чая.
– Злюка… – улыбается он. – Мы тебя перевоспитаем.
Пока он продолжает свои не имеющие эффекта атаки, натягиваю майку, мою свою кружку и завариваю для Эли чай.
Хорошая девочка…
До пересменки минут десять. Слышу гул голосов за дверью. А вот и дневная смена. Судя по смешкам и разящему из-за двери тестостерону «хорошая девочка» понравилась не только мне. Ну, пусть пока знакомятся. Общение и подкаты неизбежны!
Забираю свою сумку, чай для неё… Возле ресепшена, как и ожидалось – толпа! Щёки Эли горят. Она, поджав губы, хмуро смотрит на «альфачей».
– Так… А ну-ка, отставить!
Народ поворачивается.
– Флирт и подкаты в нерабочее время.
Расталкивая пацанов, пробираюсь к стойке и ставлю кружку перед ней:
– Это чай для тебя. Будут надоедать – жалуйся, не стесняйся. Всех успокою.
Это я больше для пацанов, чем для неё. Чтобы не борзели. Она гордячка, вряд ли побежит стучать.
– Нужна помощь – смело напрягай любого. Никто не откажет. Всё, пацаны… – пожимаю руки, ловлю «крабов», – меня до вечера нет. Ведите себя прилично!
Иду на выход. В спину – улюлюканье и незлые подъёбки насчёт того, что приглядел её для себя.
Может быть…
* * *
Шесть часов. Мой рабочий день закончен. Арай вернётся только в десять, поэтому время у меня ещё есть. Дописываю телефон последнего: «Громов Макар Викторович. Инструктор». Прячу документ в «скрытые» и закрываю нетбук. Сан Саныч попросил вбить всех в мой телефон, чтобы мне было проще ориентироваться. Но я не могу этого сделать. Араю в любой момент может прийти идея позвонить на какой-нибудь номер, чтобы проверить меня. Это было уже не раз. И поэтому я создала для «Альфы» список на своём нетбуке. Буду набирать, когда нужно, а потом удалять. Я теперь не только администратор, но и секретарь по совместительству. Я рада. Моя зарплата будет больше.
Прячу нетбук в выдвижной ящик. Стараюсь особенно не поднимать глаз. Полный холл «альфачей». Чувствую взгляд каждого! И они только и ждут, пока я соизволю встретиться с ними глазами, чтобы опять начать свои дурацкие брачные игры. Но радует, что хотя бы не злобные и не пошлые. И они держат дистанцию, донимают только на словах, а я больше отмалчиваюсь.
С Громовым меня уже посватали…
Пока они смеются и вполголоса переговариваются, на автомате пересчитываю – восемь человек. Громова пока нет.
Входная дверь открывается. А вот и он. Ростом такой же, как Арай. Только чуть суше и рельефней, хоть и шире в плечах. Футболка натянута на бицепсах, на жилистой шее серебряная цепочка с крестиком. Сейчас его не видно, но я знаю, что он там, под футболкой. Показал во всей красе и не единожды!
Я не люблю мужские тела… Особенно такие, излучающие мощность. Они внушают мне чувство животного ужаса и беспомощности. Нет, это, наверное, красиво. Но я не могу преодолеть свои внутренние эмоции. По-другому теперь не воспринимается.
Останавливается у моей стойки. Молча кладу ему на стойку ключи от сейфа, ставлю помытую кружку и с трудом выдавливаю из себя:
– Спасибо за чай.
Чувствую, как он пытается поймать мой взгляд. Но смотрю по привычке на его губы, а не в глаза.
Хищников это провоцирует – взгляд в глаза. Это я давно усвоила по Араю.
Мне очень тяжело говорить с посторонними мужчинами, особенно с такими. Каждый раз мне кажется, что Арай может узнать, и тогда – тушите свет!
Макар проходится зубами по нижней губе, прикусывая её. Губы слегка обветрены… Челюсть гладко выбрита… Машинально отмечаю про себя, что на коже нет синюшного оттенка от щетины, как у Арая. Она ожесточает для меня мужской образ. Я помню ощущение от этой щетины. Это грубо и больно, как стальная щётка, а потом на коже раздражение.
– Всё хорошо?
Киваю.
Он уводит всех в спортзал. Остаётся только парень за монитором.
Запираюсь в кабинете у Сан Саныча, чтобы переодеться в спортивную форму. Он сказал, что я могу посещать тренировки как все. Хоть и удивился такому моему желанию.
Мне очень нужны эти тренировки! Потому что знаю: куда бы я ни спряталась, Арай всё равно отыщет меня. И когда найдёт, я хочу быть в состоянии себя защитить. Он никогда не бьёт меня. У него много других способов показать мне моё место и его место. Например, удушить до отключки или пристегнуть наручниками на несколько часов… Такое не докажешь, за это не посадят. Но если я уйду, не думаю, что он ограничится удушением. Он меня убьёт! А скорее – изуродует…
Тихонечко захожу в зал, присаживаюсь с краешку на горку из сложенных матов. Громов неспешно прохаживается перед стоящими мужчинами, не видя меня. Останавливается перед Василием, дотрагивается до его массивного бицепса.
– «Дека»?
– Немножко.
– Тормози с инъекциями. У тебя и так лишнее мясо. Масса не даст тебе ничего, кроме убитых сосудов и одышки. Побеждает не сила, а знание анатомии, физики и степень владения своим телом. Чем массивнее тело, тем хуже реакция и меньше степеней свободы для движения.
– А как же рельефчик? – стягивает тот футболку, напрягая прокачанный пресс.
Поглядывая провокационно на меня, ведёт по нему пальцами. Показательно перевожу взгляд на Макара. Благо, хоть этот перестал обнажаться!
– Рельефчик – это в стриптиз.
– Так у тебя ж самого рельефчик.
– А это – тренировки и конституция. Соответствуй своей конституции и тогда будешь максимально функционален. Совершенствуй именно её. Ты должен поднимать свой двойной вес, не отращивая дополнительных километров сосудов на лишнее мясо. Иначе сердце их не прокачает. Вот ты уже весишь больше сотки. Вытянешь двести?
– Нет.
– Значит, твои мышцы делают тебя слабым, а не сильным.
– Всё относительно. Зато если я заряжу в нос…
– То убьёшь и сядешь. Ты не должен бить, только складывать и упаковывать в недвижимость. Ты – охрана. Ты не каратель. И надень футболку. Работать будем в одежде. Ты же на вызов едешь не кубики показывать? А принципы работы по голому и одетому телу – отличаются. Одежда помогает манипулировать телом противника. Чтобы удержать руку, нужны усилия в несколько раз больше, чем для того, чтобы удержать ту же футболку. При этом с футболкой имеется больше степеней свободы. Работая по ногам, можно использовать её как поводок и контролировать устойчивость объекта.
– Она же лопнет.
– Используй правильно.
– Как, например?
– А вот так! – в интонациях Макара появляется ирония.
Рывком натягивает футболку на голову Василию и в два едва заметных касания укладывает того на пол. Хохот и шутки. Мужчины уже откровеннее посматривают в мою сторону.
– Грейте мышцы и по парам. Будем танцевать, – отдаёт команду Макар.
– Ой, а можно меня с Элечкой в пару? – ухмыляется один, выразительно поглядывая в мою сторону.
Перебрасываясь шуточками, начинают спорить, с кем буду стоять в паре я. Макар разворачивается.
Если честно, то я в ужасе от этой идеи. Мне не выжить, если Арай узнает! Думаю, в его больной голове это будет приравнено к измене! Но мне это нужно: встать с мужчиной в противостояние и научиться что-то делать с этим. Поэтому решительно поднимаюсь на ноги. Плевать, с кем поставят!
– Работайте… – бросает он им и идёт в мою сторону.
Останавливается в метре от меня, внимательно разглядывая. Мне становится неловко.
– А зачем, Эль?
– Мне нужно.
– Обижает кто-то?
– Нет, – отвечаю, стараясь контролировать дыхание. Но почему-то глаза начинает щипать от этого вопроса. Моргаю почаще, чтобы он не заметил. Я пришла сюда не жаловаться. – Никто не обижает. Но если можно, то я буду ходить.
– Хорошо.
Тянется к моей руке. Делаю машинально неловкий шаг назад. Пытливо склоняет голову набок.
– Запястья покажи, – протягивает руку.
Меня первый раз касается посторонний мужчина. От этого внутри всё сжимается. Намешано очень много всего! А больше всего – страха, что Арай узнает. Но есть и что-то совсем другое в прикосновении этих горячих, сильных рук.
Он аккуратно сжимает мою ладонь в кулак и поворачивает, обхватив его сверху своей рукой.
– Мда…
Неожиданно сжимает мой бицепс. Дёргаюсь. Скептически ведёт бровью.
– На сегодня у тебя скакалка и турник. А на дом – физика.
Стягивает с матов старенькую пухлую методичку.
– «Физика. Раздел: Статика и динамика» – в недоумении читаю я. Поднимаю глаза, хмуро вглядываюсь. Издевается, что ли??
Невозмутим. А сзади – шепотки и смешки.
– Классная шутка. Пойду посмеюсь, – я с разочарованным вздохом разворачиваюсь на выход. Сердце колотится в грудной клетке. Жаль… Я очень рассчитывала.
– Стоять. Вернись.
Голос командный и недовольный. И я уже на уровне рефлексов подчиняюсь, вдруг испытывая порыв отвращения в этому Громову.
– Никаких шуток. Скакалка – разминка. Турник – твой силовой предел, работа с собственным весом. Я должен посмотреть, на что ты способна, чтобы составить какую-то программу. А в спарринги я тебя поставить не могу. У тебя мышцы слабые, и суставы не выдержат бросков и давления. Пацаны невольно могут тебя сломать.
Взмахиваю методичкой. Сзади полная тишина. Навострив уши, все с любопытством слушают наш диалог.
– Это, – кивает он на книжку, – ты должна знать от зубов и представлять себе во всех деталях. Рычаг, момент вращения, точки опоры и всё остальное. Даже имея твоё тело, но зная то, что написано там, я легко уложу любого из них, – не глядя, кивает на «альфачей».
Чёрт… Мне становится стыдно за свою реакцию.
– Извините, – опускаю я глаза.
– «Извини», – поправляет меня он. – И в зале я не шучу. А если шучу, то всё равно не шучу.
– Нет, ты посмотри… Громов скорый… Он уже «имеет её тело»! – сзади опять хохот и шуточки.
Игнорируя, он продолжает:
– Выучишь физику – будешь учить анатомию. И без истерик мне, ясно? Здесь – только бойцы. Хочешь заниматься – соответствуй.
– Ясно. Я всё выучу.
– Тогда вперёд, за скакалку…
Переливаясь всеми цветами красного, иду к стенду за скакалкой под внимательным взглядом мужчин.
– Чего стоим? – рявкает чуть громче Макар. – В спарринги. Отрабатываем выход из удушающего.
Выход из удушающего… Актуальный навык.
Со вздохом разворачиваю скакалку и начинаю прыгать, ругая себя всеми словами, что не надела плотный спортивный бюстгальтер. Потому что нихрена они не отрабатывают… Пялятся только!
С горем пополам дожив до конца тренировки, выползаю на ресепшен. Турники мне не одолеть… Ложусь лицом на руки, напоминая себе забрать нетбук и методичку. Надо ехать. Скоро вернётся Арай.
Поправив на плече сумку, сухо прощаюсь со второй сменой. Всего их четыре. Выхожу на улицу. У машины Макар.
– Эля!
– Да?
– Садись – подвезу, поговорим.
Я не хочу разговаривать с ним. Чувствую его повышенный интерес. И точно знаю, что не вывезу эту ситуацию. Это только всё сильно усложнит для меня.
Защитит от Арая? Может быть… А может быть, и нет. Арай может отыграться на нём своей ментовской властью. Но даже если у Арая не выйдет, что дальше? Попасть под власть ещё одного сильного мужчины? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Не хочу. Я должна сама.
– Нет. Спасибо. И говорить со мной не надо. Меня надо только тренировать.
– Окей, – недовольно прищуривается он.
– До свидания, Макар. Не обижайтесь. За всё остальное – большое спасибо.
Молча протягивает мне лист блокнота.
– Что это?
– Рекомендации по питанию. До встречи на тренировках.
Уезжает. В сумерках вспыхивают алые фары.
