Яна Завгородняя
Доводы нежных чувств

Глава 12

Как только по деревне разлетелась новость об окончании ремонтных работ на мосту, Виктор засобирался домой. Все жители пришли попрощаться с ним. Проводы не затянулись надолго, хотя некоторые уже намеревались поставить столы и натаскать выпивки из дома самогонщицы матушки Сью. Генералу не хотелось делать из события праздник, особенно после того, как он не сумел достичь намеченной цели. Он довольно сдержанно и несколько сухо попрощался с Александром, поцеловал руку Адалин, чем, естественно, вызвал шепотки по сторонам, потрепал по вихрастым головам нескольких ребятишек из местных и оседлав выделенного ему для переезда коня, сложил перед собой немногочисленные вещи и направился по дороге, ведущей через мост. Когда фигура наездника совсем скрылась из виду, сельчане принялись расходиться по домам, моментально переключившись на свои повседневные дела. Виктор грустил, но он знал, что дома на него свалятся многочисленные заботы, от коих он благополучно скрывался под сенью дома семейств Виндлоу, и тосковать по неразделённой любви уже будет некогда.

В это же самое время в корпусе для горничных торговой гильдии царило небывалое для этого спокойного места оживление. Миссис Олсон бесцеремонно заходила по очереди в каждую комнату девушек и раздавала указания. Если кого-то не оказывалось на месте, она кривила лицо и настоятельно требовала передать нерадивой девушке инструкции слово в слово, а также новую парадную форму.

Бьянка и Лора находились в этот час в своих комнатах. Бьянка только что вернулась из гладильной комнаты и, опустившись на постель, ощутила, как устали её руки. В этот самый миг экономка настолько уверенно и быстро переступила порог её комнаты, что даже дверь не успела скрипнуть. Девушка испугалась такой бесцеремонности. Она машинально натянула на себя одеяло, пока не осознала, что бояться нечего.

– Мисс Инноченти, – начала дама, – сегодня важный день. Вы и ваши коллеги будете представлены членам гильдии. Ваша задача проявлять покорность и послушание. Наши уважаемые работодатели делают всё для того, чтобы мы с вами ни в чём не нуждались. Так будем же благодарны им. – Заключила женщина, – вот ваша форма. Через час построение во дворе. Не опаздывайте. – Она покинула комнату, не прощаясь. Бьянка краем уха услышала, как экономка декламирует ту же самую речь Лоре. Прокручивая в уме недвусмысленное «Будем благодарны», она пренебрежительно пролистала стопочку с новым платьем, чулками и рубашкой и грустно хмыкнула.

Через несколько минут в её дверь постучали.

– Войдите, – ответила девушка, не глядя на гостью. Она полураздетая изучала ажурный узор парадных чулок. – Ты это видела? – протянула она предмет гардероба Лоре, когда та тяжело плюхнулась рядом с ней на кровать.

– Да… Если кто-то ещё в чём-то сомневается, то она – самый наивный в мире человек.

– Если кто-то будет порываться войти сюда, я просто запру дверь, – выпалила Бьянка, натягивая на руку чулок и разглядывая узор на свету.

– Они не закрываются, – разочаровала её Лора.

Блондинка недоумённо глянула на подругу.

– Там же щеколда… – она перевела взгляд на дверь.

– А ты сама попробуй.

Бьянка поднялась с кровати и быстро подошла к двери. Из неё действительно торчала щеколда, но вся внутренняя её часть была скрыта от глаз. Девушка, отворила дверь несколько раз передвинула рукоятку туда-обратно и поняла, что ничего не происходит. Замок представлял из себя пустую обманку. Бьянка разозлилась и со всей силой пнула дверь ногой, что было ей не свойственно. Девушка крайне редко проявляла агрессию, но повод подвернулся как нельзя кстати. Она столько раз считала, что дверь закрыта, а оказывается, что к ней в любой момент мог зайти кто угодно. Лора никак не отреагировала на её манипуляции, только слегка улыбнулась уголками губ.

– Мы в ловушке, смирись, – констатировала она. – Давай одеваться, время поджимает.

Девушки очень неохотно и не особо торопясь, натянули на себя чулки с крохотными шёлковыми бантами на подвязках, надели белые рубашки и платья цвета морской волны с широким воротом. На лацкане каждого из них виднелась изящная вышивка – символ гильдии – руки, держащие колесо телеги.

– Сколько пафоса, – проговорила Лора, когда они с Бьянкой критично оглядели себя в зеркало с ног до головы. Белый чепчик с синеватой окантовкой стал последним дополнением к образу и переглянувшись, подруги неторопливо зашагали к выходу.

Около крыльца уже находилось довольно много девушек. Они спокойно общались друг с другом, посмеиваясь над шутками подруг. Им, судя по всему, всё происходящее не казалось чем-то неправильным или предосудительным. Для них этот день ничем не отличался от остальных. Сговорившись, Бьянка и Лора выбрали себе неприметное местечко и слегка подались назад, уступив места в первом ряду двум другим горничным. Поначалу обе успокоились и решили, что в общем-то всё может закончиться хорошо, если их просто не будут замечать. Они даже немного развеселились, прячась за спинами коллег, но в какой-то момент высокий худощавый лакей аккуратно подхватил Бьянку под руку и, не взирая на её первоначальное сопротивление, повёл к крыльцу. Он остановился у самых ступеней, вывел девушку в первый ряд и строго велел никуда оттуда не уходить. Пришлось послушаться. Спустя несколько минут, Бьянка увидела, как прямо напротив неё точно так же поставили Лору. Девушки скорбно переглянулись.

Вскоре толпа горничных утихла и девушки заметили группу мужчин, которые приближались к ним со стороны главного здания гильдии. Судя по всему, заседание уже закончилось. Горничные, как по сигналу, склонились в почтительном поклоне. Подруги вторили им, успевая при этом поглядывать по сторонам. Мужчины не спеша проходили вдоль живого коридора. Кто-то из них с интересом разглядывал девушек и даже посылал приветствия, другие были заняты разговорами и видимо, ещё не закончили обсуждать дела. Бьянка сразу узнала главу гильдии, который шествовал впереди всех и громче всех говорил и смеялся. Девушка невольно пересчитала всех участников делегации, радуясь в глубине души тому, что мужчин раза в четыре меньше, чем девушек. К сожалению, радость её длилась недолго. Через несколько минут следом за первой группой потянулась коллегия отставших. Горничные улыбались. Бьянка и Лора тоже старались улыбаться, но натянутая на губах эмоция у обеих вскоре превратилась в скептическую ухмылку. Когда глава гильдии подошёл к самому крыльцу, он на секунду остановился, перевёл взгляд с Лоры на Бьянку, одобрительно кивнул обеим и важно прошествовал по ступеням вверх. Когда вся процессия скрылась за дверями зала торжеств, девушки направились следом и рассредоточились в пространстве. Официально им велено было следить за тем, чтобы гости были всем довольны, а по сути, они выступали не более, чем декорацией к официальному мероприятию. Позже некоторым из них выпадет честь ублажить кого-нибудь из торговцев, памятуя о том, что гильдия крайне щедра к послушным девочкам.

Идея создать отдельный бордель для членов гильдии пришла в голову Коула-старшего после того, как он довольно долго лечил одно крайне деликатное заболевание. Тогда он задумался о том, что неплохо было бы иметь под боком что-то такое, к чему трудно будет прицепиться законодательно и где симпатичные девушки будут окружены заботой со всех сторон, чтобы потом не возникало жалоб. За их здоровьем предстояло следить тщательнейшим образом во многом для того, чтобы минимизировать риски деликатных заболеваний в дальнейшем. Здание бывшего общежития гильдии спешно отремонтировали и переделали в официальный корпус для проживания горничных. Гильдии не нужно было так много прислуги, потому и работы на всех не хватало. Однако, женщин и девушек нанимали постоянно потому, что мало кто задерживался здесь надолго. Часто горничные сбегали после первого же заседания гильдии, не в силах мириться со своим положением, но другие – менее принципиальные и более расчётливые – после первых слез всё же принимали решение остаться и отдавали своё тело на службу гильдии абсолютно добровольно. Никто никого не принуждал, но и отказаться от первой встречи девушки уже не могли. Во избежание проблем с законом на службу чаще всего приглашали крестьянских сироток, до которых никому не было дела.

Бьянка выискала глазами подругу и, стараясь не быть замеченной, приблизилась к ней.

– Я просто сейчас возьму и сбегу отсюда, – нервно проговорила Лора.

– Не получится, – разочаровала её Бьянка. – Ворота заперты и через каждые тридцать метров расставлены лакеи.

Девушка вопросительно уставилась на неё.

– Ты уже всё разнюхала, я смотрю, – она снова окинула зал скорбным взглядом. Мужчины о чём-то переговаривались, ловя на ходу бокалы с подносов бегущих мимо лакеев. Закуски, от коих ломились столы, расставленные по периметру зала, по всей видимости предназначались не только участникам встречи. Бьянка неуверенным жестом коснулась крохотного сэндвича с каким-то кремовым наполнением, поднесла его к лицу, понюхала и запустила себе в рот. Времени после ланча прошло уже довольно много и как бы девушка ни тревожилась, ей ощутимо хотелось кушать.

– Ты видела этого, – она не смогла подобрать слова для описания огромного бородатого существа, выступавшего в роли главы гильдии, – мужчину, – всё-таки выдавила она.

– Такого трудно не заметить. Он жуткий, – постановила Лора. – Бьянка, – позвала она подругу, – там какой-то странный молодой человек в темных очках постоянно на нас смотрит. Ты его знаешь?

Бьянка взглянула туда, куда указывала взглядом Лора. Встретиться с глазами, прикрытыми тёмными стёклами очков, было трудно, но она всё же сумела поймать взгляд Коула. Он действительно довольно часто посматривал в их строну, боясь, видимо, что девушки попытаются сбежать.

– Нет, я его не знаю, – начала Бьянка. – Один раз виделись в библиотеке гильдии, но почти не говорили, – она быстро прожевала и проглотила очередной сэндвич.

Спустя менее часа, к некоторым девочкам начали подходить слуги. Они что-то говорили им и те безропотно разворачивались и уходили в сторону лестницы. В тот момент, когда очередь дошла до Лоры, несчастную как-будто озарило, а в глазах засветилась паника.

– Я не могу, не могу, – зашептала она Бьянке. Та только сжала её руку не в силах как-то воспрепятствовать всему тому, что происходило на её глазах. Лакей, взяв девушку под другую руку, говорил что-то успокаивающее и медленно уводил к лестнице. Лора тяжело дышала и поминутно оглядывалась на подругу. Та в какой-то момент не выдержала и бросилась за ней. Слуга ничего не сказал ей, он как будто не замечал преследования, тогда как блондинка уже поднялась вместе с ними по лестнице. Лишь у самой двери комнаты Лоры он резко обернулся и строго приказал:

– Идите к себе, мисс Инноченти.

Бьянка на секунду поймала взгляд подруги. Зелёные глаза Лоры уже наполнились слезами, которые грозили водопадом, если напряжение возрастёт хотя бы ещё на градус. Когда дверь за ней закрылась, слуга ещё раз смерил Бьянку суровым взглядом и не ушёл, пока не убедился в том, что девушка скрылась в своей комнате. Бьянка затаила дыхание и прислушалась. Она даже приоткрыла дверь, чтобы точно ничего не пропустить. Ещё пару часов назад они обе не отдавали себе отчета в том, что происходило, надеялись, что всё само собой обойдётся, но такая позиция чаще всего до добра не доводит. Девушке стало страшно. В добавок ко всему, она заметила у себя на прикроватном столике бутылку вина и пару бокалов, которые кто-то принёс, пока она отсутствовала. Вскоре сквозь нервную пульсацию в висках Бьянка отчётливо расслышала шаги. Они приближались. Каждый стук тяжёлых сапогов эхом отдавался от стен коридора. Сквозь щелочку, которую она оставила, девушка заметила широкую фигуру главы гильдии и поспешила закрыться. Она ещё точно не знала, к кому он идёт. Обессиленно прижавшись к двери, она зажмурилась и стала ждать. Через минуту гортанный бас вывел её из забытья. Коул-старший пришёл не к ней, но радости от этого она не испытала. В этот момент ей стало так жаль Лору, что она еле сдержалась от того, чтобы не заплакать. Самое страшное случилось, никто ничего не мог изменить, а страдать о том, что они вовремя не сбежали, было уже бессмысленно. Бьянка медленно опустилась на пол возле своей кровати. Когда её взгляд снова упал на столик с вином, девушку прошиб пот. С минуты на минуту к ней тоже должен был кто-то явиться и с этим надо было что-то делать. Девушка не особо обольщалась на свой счёт и не ждала жениха, но и отдаваться первому встречному тоже не входило в её планы.

Она быстро поднялась на ноги и огляделась. Подскочив к окну, она открыла рассохшиеся створки, после чего лицо её обдало свежей вечерней прохладой. Горничная не намеревалась выброситься из окна. Для начала нужно было осмотреться. Выглянув, девушка обнаружила небольшой карниз на фасаде прямо под её окном. Идти по нему без страховки было бы рискованно, но замысловатая лепнина в крайнем случае помогла бы ей некоторое время продержаться и не упасть. А что потом? Сливная труба могла не выдержать её вес, а внизу не было ничего, куда следовало бы спрыгнуть, если не хочешь сломать себе шею. Девушку посетило очередное озарение и она, отскочив от окна, вновь заозиралась кругом. Мгновение и её руки уперлись о тяжёлый комод, и она с трудом принялась толкать его к двери. Печально, но, на это ушло больше времени, чем Бьянка надеялась.

Она то и дело слышала, как кто-то заходил в соседние двери, как девочки дружелюбно приветствовали своих постоянных клиентов. Ей даже показалось, что она слышала сдавленный крик из-за двери комнаты напротив. Но теперь уже не о чем было сетовать и Бьянка твёрдо решила спасаться. Убедившись в том, что комод надёжно приставлен к двери, она снова подбежала к окну. В тот же миг за её спиной раздался стук. Девушку вновь прошибло страхом и ничего не ответив, она перекинула одну ногу через оконную раму. Стук раздался снова и более настойчиво, затем дверь покачнулась. Посетитель явно не ожидал сопротивления и несколько раз с усилием надавил на дверь. Он явно не хотел поднимать шум, поэтому молча продолжал увеличивать дверной проем, сдавленный комодом. Бьянка, поминутно озираясь через плечо, встала на карниз. Она продолжала крепко удерживаться руками за раму и при каждом взгляде вниз её хватка становилась всё сильнее. Девушка аккуратно, стараясь не поскользнуться, развернулась и оказалась лицом к окну. Руки её в то же время ухватились за рога замысловатой химеры, украшавшей фасад. Дверной проем расширялся и в следующее мгновение высокий худой мужчина всё-таки сумел протиснуться и оказался внутри комнаты. Он огляделся, а когда увидел девушку за окном, замер в изумлении. Джон Коул уже давно научился не поддаваться эмоциям, но здесь впервые за долгое время не сразу сообразил, что нужно делать. Когда самообладание вернулось, он проговорил:

– Там очень высоко. Ты можешь упасть. Позволь мне помочь тебе вернуться, – он сделал пару шагов по направлению к окну.

– Стой, где стоишь, – выговорила Бьянка несвойственным для себя суровым тоном. – Если сделаешь ещё шаг, я прыгну!

– Послушай, – продолжил он спокойно, но твёрдо. – Тебе не причинят вреда. Я шёл сюда, чтобы сказать тебе это. Никто тебя не обидит. Прошу, поверь.

– Это только слова. Стой! – прокричала она, когда увидела, что Джон сделал ещё шаг навстречу к ней.

– Даю тебе слово, Бьянка. Ты сможешь уйти, если не хочешь оставаться здесь и никто тебя не задержит.

Бьянка сделала шаг в сторону и уцепилась за следующую химеру, пропав из зоны видимости мужчины. Он уже не церемонился, быстро подбежал ближе и высунулся в окно.

– Всё здесь пропитано ложью, я не верю тебе! – прокричала она. – Оставь меня в покое! – Девушка чуть не расплакалась от бессилия, понимая, что теперь, когда её засекли, она обречена либо разбиться о каменную брусчатку либо стать наложницей под строгой охраной. Воображение уже рисовало ей безрадостные картины.

Коул смотрел на неё и понимал, что если сейчас не сделает что-нибудь, то этот хрупкий ангел, из последних сил цепляющийся за возможность сбежать, погибнет из-за своих предубеждений. Предубеждениям было, откуда взяться, за что Джон ещё сильнее ненавидел отца. Он протянул руку.

– Хватайся, если не хочешь, чтобы от тебя осталась лепёшка! – он, уже не сдерживая волнения, попытался схватить девушку за плечо. Бьянка испугалась. Она машинально взмахнула рукой, чтобы освободиться и пихнула парня так, что он чуть не вывалился. Сам он, к счастью, удержался, зато очки, сорвавшись с переносицы, благополучно улетели вниз и со звоном приземлились на камни. Когда Бьянка подняла взгляд, то увидела прямо перед собой два огненно-жёлтых глаза. «У человека не может быть таких чудовищных глаз» – промелькнуло в голове, и поражённая девушка поспешила отойти в сторону ещё на шаг. К несчастью, в порыве паники, она не успела крепко схватиться руками за горгулью и с пронзительным криком сорвалась вниз. В это самое время под окнами гильдии проезжала телега кожевника Вильяма Стюарта, который уже успел выгрузить свой товар на складе и получить расчёт. Мужчина намеревался возвратиться домой, тогда как в его пустую телегу что-то тяжело приземлилось. Обычно в подобных ситуациях падение героев смягчает гора мусора или ветошь, а лучше – мягкая подстилка из сена, но ничего подобного в пустой телеге не было, и девушка упала прямо на жестокие доски. Кожевник не понял, что произошло и списал неожиданный грохот на колдобину у дороги. На всякий случай мужчина всё же вышел и проверил колёса своего старенького транспорта. Всё было в порядке. Заглядывать в телегу он не стал и, вернувшись на место, продолжил свой путь.

Джон бросился к выходу почти сразу, как только Бьянка приземлилась в кузов телеги. Он нёсся по коридорам и лестнице с такой скоростью, что казалось вот-вот взлетит. И всё же обширные помещения гильдии было не так просто обежать за несколько минут и когда запыхавшийся взмокший парень выскочил на дорогу, переводя дыхание, телега уже скрылась из виду. Джон некоторое время ещё смотрел в пустоту, переваривая в голове случившееся. Он был больше, чем уверен в том, что девушка не выжила, но в глубине души всё же надеялся на чудо.

Поднимать шум и рассказывать обо всём коллегам он не намеревался. Парень попытался незаметно ускользнуть, чтобы догнать телегу, но ему не дали этого сделать, напомнив о том, что обязательства превыше всего. Теперь ни торговля в поселениях Нового Света, ни вопросы выгодных капиталовложений не волновали его так, как искажённое ужасом лицо девушки, впервые увидевшей его чудовищные глаза. Ему требовалось найти её во что бы то ни стало, но сделать это в ближайшее время не представлялось возможным.

Глава 13

Приёмный день в доме доктора Виндлоу, как это часто бывает, плавно перетекал в приёмный вечер. И если бы Александр не проявлял настойчивости, приёмная ночь была бы ему обеспечена, а в вскоре и нервный срыв, пожалуй. Адалин провожала к выходу последнюю пациентку. Она давала ей рекомендации, касательно не особо проблемных симптомов, на которые та жаловалась, и приглашала прийти через неделю на осмотр. Лучше, конечно, с утра. В тот момент, когда общительная женщина в пятый раз попрощалась с девушкой и снова принялась что-то рассказывать, со стороны реки послышался звук приближающейся телеги. Оказавшись совсем рядом с домом, некто быстро соскочил с неё и теперь бегом приближался к крыльцу.

– Доктор! – послышался крайне взволнованный мужской голос. – Доктор Виндлоу! Беда! – В фигуре, бегущей в свете луны, женщины узнали кожевника Вильяма. Подбежав к ним, тот согнулся пополам, пытаясь отдышаться.

Александр выбежал на шум и не взирая на дикую усталость, в два прыжка слетел по лестнице. Вильям выглядел так, будто, его преследовала банда разбойников и он еле унёс ноги.

– Вильям, что стряслось? Что-то с Анной? – поинтересовалась Адалин.

Мужчина судорожно потряс головой и жестом отказался войти в дом, хоть его и приглашали довольно настойчиво. Вместо этого, очередной раз переведя дыхание, он начал:

– Там у меня в телеге девчонка вся в крови. Пойдём скорее!

Доктор немедленно кинулся туда, куда указывал кожевник.

– Ада, захвати фонарь и чемодан, – на ходу бросил он дочери. Когда оба подбежали к телеге, она была уже частично разобрана и в ночной полутьме на досках виднелось человеческое тело, лежащее на спине в неестественной позе.

– Как это произошло? – спросил доктор, на ощупь пробираясь к пострадавшей. Он отвёл слипшиеся от крови волосы и потрогал пульс.

– Я не знаю, доктор. Когда я выезжал со склада, телега была пуста, я это точно помню. Но была одна странность, – он задумался. – Когда я проезжал около здания гильдии, почувствовал грохот. Я даже вышел, чтобы посмотреть – решил, что колесо отлетело – но всё было на месте. У меня даже мысли не было! Доктор, скажите, она жива?

В это время Адалин уже подбегала к ним с фонарём и чемоданчиком врачебных принадлежностей. Она забралась на телегу и посветила. Перед взором собравшихся оказалась девушка. Голова её лежала в луже собственной крови и была чуть повёрнута в сторону. Обольщаться не приходилось. Удар головой и тряска по сельскому бездорожью вероятнее всего выбили последний дух из этого юного тела.

– Она жива, – вопреки ожиданиям проговорил доктор. – Но пульс очень слабый. Её пока нельзя перемещать. Вильям, нам придётся на некоторое время задержаться здесь.

– Телега мне уже не нужна, тем более теперь, – Вильям скорбно уставился на свою полуживую пассажирку. – Если она умрёт, меня обвинят в убийстве, доктор? Но я же ничего не сделал! – Мужчина судорожно схватился за лицо.

– Нет, Вильям, успокойся, – проговорил Александр, аккуратно осматривая повреждения тела девушки. – Во-первых, будем надеяться, что она всё-таки выживет, во-вторых, ты рассказал всё, как было и мы подтвердим твои слова. Всё будет хорошо.

Некоторое время Александр с дочерью обследовали пациентку. Помимо черепно-мозговой травмы и сильного сотрясения у неё была сломана левая рука и убедившись в том, что никаких других повреждений, а также открытых ран на теле больше нет, доктор велел дочери обработать голову девушки. После этого все втроём они аккуратно переложили её на носилки, занесли в дом и устроили в бывшей комнате генерала Леграна. Вильяма отпустили домой, а после того, как отец и дочь Виндлоу не без усилий привели в порядок свою пациентку, уставшие и вымотанные, они уселись на пол возле её кровати. За окном уже занималась заря. Ничего не говоря, Адалин тяжело поднялась, подошла к двери и вывесила на дверную ручку с уличной стороны табличку «Приёма нет». Это был длинный день, всем требовалось отдохнуть.

Им удалось поспать несколько часов, что уже было достижением, учитывая популярность врачебных талантов доктора, давно перешедшую границы Кэтлуэлла. Часто так бывало, что во внеурочное время кто-то всё равно приходил с экстренными жалобами на самочувствие. Это можно было понять и доктор, конечно же, понимал. На сей раз его ожидало вскрытие нарыва и после нехитрых манипуляций, наставлений, а также пожеланий здоровья всем близким пациента, доктор направился проведать Бьянку. Рядом с кроватью девушки уже сидела Адалин и, склонившись над телом, вводила в бледную вену инъекцию физраствора. Александр взял второй стул и тоже сел.

– Состояние не меняется, – констатировала Адалин.

– Она потеряла много крови, – ответил отец. – Вильям говорил, что она откуда-то упала прямо ему в телегу.

– Думаешь, самоубийца? – девушка взглянула на отца.

– Вряд ли. Самоубийца бы не прыгал в телегу. Скорее всего, упала случайно.

– Или кто-то помог. Где он проезжал, когда услышал грохот?

– Возле одного из зданий торговой гильдии, насколько я понял.

– А она, судя по одежде, служанка. Значит, работала там. Как странно всё это, – Адалин с грустью взглянула на безжизненное лицо Бьянки. – Красивая и молодая, вся жизнь впереди. Может, сообщить в гильдию?

– Мы не знаем, какая у неё была жизнь, – заключил отец. – И давай не будем брать на себя слишком много. Сейчас наша задача – вернуть её к жизни, а устраивать расследование будем потом. Надо бы ещё поспать, а то сляжем тут вместе с ней, – Александр приобнял дочь за плечо и улыбнулся. – Иди ложись.

– А ты? – она вопросительно взглянула на отца.

– Мне нужно отлучиться по одному делу. Но я скоро приду.

После смерти жены Александр сильно горевал. Отчаяние его подкреплялось ещё и тем, что Людмила умерла вместе с ребёнком, которого носила под сердцем. Несколько лет мужчина даже помыслить не мог о том, чтобы начать жизнь с начала и впустить в неё другую женщину. Дочь была его единственной отдушиной и напоминанием о прошлом, которого было уже не вернуть. Но время шло. В один из дней на приём к врачу пришла Вивьен. Она ничем не выделялась среди других женщин, не привлекала к себе внимания – маленькая, худенькая с вьющимися темно-русыми волосами и большими карими глазами. Александр даже не запомнил её в тот день, когда женщина пришла с жалобами на боли в спине. Вивьен была вдовой и после смерти мужа всё домашнее хозяйство легло на её плечи. Шестилетний сын Маркус в силу возраста был не самым полезным помощником, хоть и порывался с важным видом заявлять себя главой семьи. Спустя месяц после первой встречи, Вивьен вызвала доктора к себе домой потому, что у Маркуса поднялась температура. Несколько дней женщина не находила себе места от тревоги, а Александр навещал больного корью малыша. Они подолгу, насколько позволяло время, сидели рядом у постели больного, говорили о жизни, о прошлом, обо всём, что помогало отвлечься. Когда все слёзы были выплаканы и отчаяние женщины сменила подступавшая апатия, жар спал. Маркус пошёл на поправку и наконец уснул спокойным глубоким сном, а Вивьен так обрадовалась, что не сдержалась и обняла доктора, не переставая плакать от счастья. В тот день мужчина задержался на вызове больше обычного. Они стали встречаться. Тайком, чтобы избежать слухов. Чаще доктор делал вид, что идёт проведать Маркуса или узнать, не нужно ли наколоть дров вдове, сломленной радикулитом. Но в маленькой деревне трудно было оставить что-то в секрете и, спустя несколько месяцев, поползли слухи. Адалин знала, куда направлялся отец. Она была совсем не против, даже радовалась за него, но всё равно продолжала делать вид, что ни о чём не догадывается.

– У тебя там, наверное, толпа уже собралась во дворе, – проговорила Вивьен, взъерошивая пальцами светлые пряди мужчины, когда они тем же утром лежали на узкой кровати, прижавшись друг к другу.

– Я отменил на сегодня приём, – он поймал её руку и поцеловал.

– Это я тебе прозрачно намекаю на то, что Маркус скоро проснётся, – рассмеялась она. – А почему отменил?

– Ночью девушку привезли. Выпала из окна прямо в телегу Вилу нашему. Черепно-мозговая травма. В себя не приходит и не уверен, что придёт.

– У вас этой весной один за другим падения с ушибленными головами. Какой простор для исследований нашему профессору подаёте.

– Точно. Надо ему сообщить, – Александр притянул к себе лицо женщины и запечатлел на её губах продолжительный поцелуй. – Мне и правда надо идти. – Он поднялся с постели, быстро оделся.

– Если нужна будет помощь по хозяйству, говори. Мне кажется, уже все всё знают, даже твоя дочь. Она разрывается в домашних хлопотах, я могла бы ей помогать, – Вивьен села на постели, озаряемая лучами рассветного солнца. Невольно доктор залюбовался открывшимся видом.

– Думаю, ещё не время, – коротко ответил он, улыбнулся и направился к выходу.

То тут, то там уже кукарекали петухи, сообщая миру радостную весть – начался новый день. Изредка, проходя мимо очередной калитки, Александр кивком здоровался с теми, кто уже вышел свершать трудовые подвиги. Жизнь текла своим чередом и только мысли о несчастной девушке, которая сейчас находилась между жизнью и смертью, омрачали тёплое ясное утро. Внезапно доктор услышал, как кто-то позвал его. Недалеко по просёлочной дороге катилась маленькая повозка. В свете солнца доктор не сразу узнал человека на козлах, но присмотревшись, улыбнулся и приветственно замахал рукой.

– Добрый день, профессор, – поздоровался он.

– Будем в это верить, доктор, – отвечал старик.

– Вы в столицу?

– Да. Вы знаете, думал, не выберусь. Дела навалились одно за другим, ничего не успеваю. В пятницу Бертрам Паулс разбил окно, вчера Томас Моррис поджег фикус в кабинете биологии. Я живу как на пороховой бочке в этой школе, которую люблю и не могу бросить, как больного ребёнка с надеждой, что он когда-нибудь встанет с постели. Пришлось расставить приоритеты и повесить дела на Бернис и Брайана. Уверен, что они мне этого не простят, но что поделать, доктор, что поделать…

– Если что-то нужно, говорите. Мы выкроим время. Ада говорила, что имела успех в ваших стенах.

– Это правда. Ваша прекрасная дочь спасла меня от налоговых штрафов. Если бы я тогда не успел заполнить декларацию, то инспекция пустила бы меня по миру. Никого не волнует, что мы здесь выкручиваемся из последних сил. Кстати, о вашей дочери, – старик сильнее нагнулся, чтобы не приходилось говорить громко. – Мы уже разговаривали с деканом Мейером, он готов принять в ученики моих самых выдающихся выпускников. Их у меня немного, честно признаюсь, но я бы хотел ходатайствовать перед ним за Адалин. Как вы на это смотрите?

– Йозеф, она же девушка. Как она там будет? Кто допустит?

– Если проблема только в этом, доктор, то считайте, что её нет. В прошлом году две девушки уже поступили в столичный университет. Одна, правда, быстро вышла замуж и оставила учебу, но вторая – очень серьёзная барышня – учится и довольно успешно. Она пользуется авторитетом и насколько я знаю, держит оборону – отказала в замужестве уже четырём молодым людям и почтенному профессору. Так что, вы подумайте.

– Мне здесь одному не управиться, Йозеф. Я понимаю, что рассуждаю эгоистично, но я так и не обзавёлся помощниками, а без них в моём деле никак.

– Давайте так, – предложил старик. – Я всё-таки поговорю с деканом, замолвлю словечко за Адалин. А насчёт помощников мы посоветуемся с Бернис. Возможно, кого-то из старшеклассников можно будет привлечь уже сейчас. Пока Адалин здесь, она их всему научит. А дальше посмотрим, как пойдёт.

– Я спрошу у неё, захочет ли. Хотя, думаю, не откажется, она девушка с амбициями. Будет, конечно, сетовать на то, что я останусь здесь один, но ваш план мне по душе. Спасибо, Йозеф. Как отец я тревожусь, но в то же время рад тому, что у неё появится возможность выбиться в люди. Замуж она всё равно не собирается.