Яна Невинная
В разводе. Снова назову женой
Глава 1
Полина
– Пожалуйста, Полина, мы испробовали всё. Медицина бессильна. Нам нужно чудо. Кариму нужно чудо.
Сердце сжалось от боли и тревоги. Прошлое не отпускало. Брат моего мужа стоял на пороге моего дома и умолял его спасти. Поехать в больницу. Попробовать до него достучаться.
“Бывшего мужа, бывшего!” – напомнил безжалостный внутренний голос.
Да будто бы я забывала! Разве можно забыть такое? В тот злополучный день год назад мой любимый муж привел в дом девушку. Красивую, статную, из своих. Сказал, что возьмет ее второй женой. Хоть клялся, что никогда так с нами не поступит, пусть многоженство и в норме у его народа. Карим уверял, что я всегда буду единственной.
Но он нарушил клятву. Предал нашу любовь, он всё сломал.
Нас с того момента не стало.
Будущая жена и свекровь насмехались надо мной – а он промолчал. Они пошли с невестой на прием под ручку, где красовались и показывали свои намерения всему миру. А я осталась дома с шестимесячной малышкой и разбитым сердцем.
– Что я могу сделать, Амир? Он мне даже не муж. Ты помнишь про это?
Мы развелись спустя несколько недель после моего побега. Да, я сбежала. К своему другу и бывшему поклоннику. Сейчас я думаю, что это было? Помахала ли я красной тряпкой перед быком, чтобы отомстить за собственную боль? Или действительно не было выхода? Ведь отец от меня отрекся и не принял мой выбор мужа.
Сказал выбирать, он или семья. Поставил ультиматум. Я не могла поехать в дом родителей, где не была на тот момент уже три года. Не хотела ехать с грудным ребенком в гостиницу. Но по факту вышло, что сбежала к другому мужчине.
– Ты сможешь вызвать его из тьмы. Я знаю. Он услышит твой голос и вернется. Только ты и сможешь. Мы испробовали всё, ничего не помогает.
Всмотрелась в черты лица Амира, так похожие на черты моего мужа. Тот же разлет густых черных бровей, карие глаза, всегда смотрящие с напором и энергией. Они умели поймать в плен и не отпускать до самого конца. Подавляли своей властностью.
Четкие скулы, прямой нос, аккуратная борода. Амир чуть помягче. Вернее, так можно было сказать раньше. События его изменили. Он был таким раньше, пока их семьи не коснулась беда. Карим рассказал мне правду. Он объяснил, почему связался с девушкой из семьи Асхатовых, давних друзей его семьи.
Они хотели объединить капиталы и поженить своих отпрысков. Давно горели этой идеей, уговаривали моего мужа, умасливали, выставляли в лучшем свете перспективы женитьбы на красавице Диляре.
Но Карим не хотел. Отказывался. По крайней мере, так он мне говорил…
– Амир, я ничем не могу тебе помочь. Я бы хотела. Возможно. Наверное… Ты же знаешь, как всё сложно. Как запуталось. У него уже есть жена, пусть вызывает его из тьмы, – произнесла дрогнувшим голосом, а в груди вновь от болезненных спазмов сжалось сердце. Его словно перемалывали тяжелые железные рубцы мясорубки. – Прости…
– Я договорюсь с врачами, Диляры не будет там, – Амир не отступал. Его настойчивость начинала проделывать бреши в моей обороне. – Никто не узнает. Ты пройдешь в реанимацию. Даже дочь возьми, пусть он услышит ее голос. Твой и ее.
– Никто не узнает, Амир? – вздрогнула я от укола обиды. Прищурилась. – Предлагаешь мне, как воровке, пробираться к чужому мужу в палату? Еще и ребенка с собой потянуть? Она едва оправилась от того, как на собственном дне рождения ее чуть не переехал фургон…
В глазах потемнело. Четкая картинка врезалась в мозг. Карим пришел поздравить дочь, подарил подарок. Ключ от нашего нового дома – мне. И кукольный домик, копию настоящего дома, Диане. Он умолял вернуться к нему. Уверял, что мы всё вернем. Нас вернем. Начнем с чистого листа. Говорил, что любит, разведется с Дилярой, что план мести, который он готовил целый год, сработал…
Но потом он добавил маленькую деталь. Меняющую всё. Забил последний гвоздь в крышку гроба нашего брака.
Диляра носила ребенка. Его ребенка. Очень даже возможно, что его. А на вопрос, что же он сделает с этим несчастным дитя, если мы снова поженимся, Карим ответил, что отправит дальней родне.
И если даже забыть его предательство, всю ту грязь, в которую он меня окунул, год жизни с другой женщиной. Если даже попробовать перечеркнуть и забыть то, что я по его вине пережила, как бы мы жили дальше? Как?
Я не понимаю. Это выше моего понимания.
Знать, что где-то там живет его родная кровь? Он и с нашей дочкой год не общался. Говорил, что бережет нас, оберегает от опасности, которая грозила со стороны родни его жены.
Но что, если он врал? Что, если Карим просто равнодушный мерзавец, кому нет дела до собственных детей? Вдруг я не рассмотрела в нем эту гниль?
Чувства чувствами. Я никогда не врала себе, что разлюбила Карима.
Пусть он оставил в моей груди незаживающую рану, но ведь мы так внезапно расстались, а до этого жили невероятно счастливо, что разрыв с ним оставил ощущение незавершенности.
Я хотела понять, я хотела объяснений от него о том, что случилось.
И он пришел ко мне, он пробовал вернуть меня, а теперь…
А теперь он лежит в коме в реанимации.
– Тогда приходи одна, Полина, прошу. Как ты сможешь жить, зная, что могла спасти его, но не попыталась? Он закрыл собой детей. Фургон буквально проехался по нему. Поражение позвоночника, перебитые ноги, ребра, но самое главное – он не приходит в сознание. Он нас не слышит. Врачи говорят, что он может потерять зрение. Даже если очнется, непонятно, кем он будет.
Каждое слово било меня, ударяя в солнечное сплетение. Я будто на себе переживала всё, что случилось с Каримом. Это мои кости ломались, мои ребра ныли, это я не могла двигаться и уплывала в темноту от боли и осознания своего недуга.
Мы всё еще были связаны с Каримом на каком-то потустороннем уровне.
– Всё так плохо? – Я сжалась в комок, падая в кресло у камина. Ноги меня больше не держали. Испытание оказалась мне не под силу. Даже руки стали неметь от нервов. Ноги. Я не могла танцевать и вести уроки в танцевальной студии.
– Хуже не бывает, поэтому я и пришел к тебе. Давай хотя бы попробуем, Полина. Я был у него и пытался с ним поговорить. Богом клянусь, стоило назвать твое имя, как он сжал мои пальцы.
– Амир, ты сам можешь пробудить его. Он тобой очень дорожит.
Мы общались с братом мужа в прошлом постольку-поскольку. Неплохой парень, он приходил к нам в гости и был ко мне дружелюбен. Я ничего не имела против того, что он косвенно повлиял на наш развод с Каримом. Ради спасения брата он пошел на сделку с семьей своей жены. Амир был ему как сын. Он опекал его с самого детства, как только мать Амира погибла.
– Не уверен… Он жилы рвал, чтобы быть с тобой! С этой дрянью связался. Играл ее мужа. Держался от тебя вдалеке. Я видел, как ему тяжело. Но Карим как буйвол. Он пер к своей цели – не сдавался до последнего. Он успел довести всё до конца.
– Амир… – простонала я, злясь на него и в то же время на себя за слабость.
За тягу, что испытывала сейчас. За желание согласиться и пойти спасать чужого мужа. Что будет, если я приду в больницу? Что, если Карим очнется? Ведь он окажется беспомощным. Возможно, незрячим инвалидом.
Я пробужу его, чтобы он потом мучился? Карим не хотел бы такой жизни. Я знаю.
– Па! Па! – по лестнице чуть ли не кубарем скатилась Диана, подлетая ко мне на всех парах. Она обожала эти лестницы, моя маленькая проказница.
Няня торопливо бежала за ней, а дочка неслась не ко мне, как я подумала, а к Амиру.
– Па! Клюсь! – кричала она, вызывая недоумение в брате мужа.
И тут до меня дошло. Она же подумала, что перед ней ее папа. Внешнее сходство запутало ребенка, и теперь она подбежала к нему и тянула ручки.
– Она думает, что ты – Карим.
– Правда? – Амир присел на корточки, взял Ди за маленькую ручку. – Я твой дядя.
– Дя? – повторила кнопка новое слово и взглянула на меня. – Па?
Малышка плохо спала в последнее время. Конечно же, все дети были шокированы происшествием. Кто-то мог погибнуть! Водитель уверял, что у фургона отказали тормоза. Шла проверка. Но всё равно это было странно.
Как фургон оказался на площадке, где играли дети? Это случайность?
Слава богу, что Карим увидел опасность и предотвратил катастрофу.
Возможно, ценой своей жизни.
– Папа придет, – соврала я со слезами на глазах, прижимая к себе дочку. – А ты не бегай по лесенке, зайка, хорошо? Мама же тебе говорила? Можно упасть и пораниться.
Едва я сказала эти слова, как пожалела. У дочки задергалась нижняя губа, личико скуксилось. Она точно вспомнила инцидент на дне рождения и лежащего на земле папу под колесами большой машины.
– Па… – всхлипнула она дрожащим голоском, разрывая мне сердце.
Амир взглянул на меня. Его темные глаза продолжали молить меня о невозможном.
– Я подумаю, – шепнула я ему, вставая, он тоже поднялся.
Диана притулилась у меня на плече, я покачивала ее и смотрела на брата мужа.
– А как же ваши дела, компания? – поинтересовалась я, желая знать, что происходит за пределами моей реальности. – Вы сделали всё, что хотели?
– Как видишь. У них ничего не получилось. Эта подстава длиною в год закончилась.
Когда-то семья новой жены моего мужа, Асхатовы, подставила Амира и обвинила того в убийстве. Они потребовали, чтобы Карим женился на их дочери Диляре, а я не смогла принять наличие второй жены и ушла, подала на развод. Весь этот год мы с Каримом не общались, у него была новая жена и новая жизнь, но оказалось, что он затаился и вот спустя время отомстил Асхатовым.
Доказал, что то убийство совершил не Амир, а глава Асхатовых, отец Диляры. Тот оказался за решеткой. Весь бизнес прогорел. Семья попала в опалу. Никто не хотел с ними знаться. Они стали затворниками. Изгоями. Опозоренными и неприкасаемыми.
Единственная, кто выбрался сухой из воды, это Диляра, жена моего бывшего мужа.
Вот кто сыграл несчастную жертву обстоятельств. Страдающую беременную у смертельного одра мужа. Кто бы не пожалел ее? Семья опозорена. Муж умирает.
Она всё еще его жена. Даже если бы хотел, Карим уже не в состоянии начать процедуру развода. Сейчас они с матерью Карима крутятся в больнице. И это мимо них мне предлагают пройти в палату? Чтобы снова столкнуться с этими выдрами?
– Ты просишь слишком много, – наконец сказала я Амиру, глядя в его потухшие глаза, – я подумаю, но ничего не обещаю…
– Тогда я пойду, Полина. Спасибо, что выслушала и не прогнала. Пока, кнопка.
– И что ты сделаешь?
– Папа, господи, как ты меня напугал! Ты слышал наш разговор?
– Конечно слышал. Не каждый день брат твоего бывшего мужа приходит с такими просьбами.
Я потупила взор, комкая завязки от спортивного костюма в руках.
– Я не пойду. Не переживай.
– С чего ты решила, что я по этому поводу переживаю? – папа изогнул бровь. – Напротив. Я думаю, что эта история должна закончиться. Мне не нравится Карим. Честно. Какому отцу понравится такой зять? Но я вижу, как ты страдаешь.
Слышать подобные слова от отца было невероятно странно, и я расширила глаза. От кого-кого, но от папы я их никак не ожидала.
– Я не страдаю. Я просто живу дальше.
– Нет, ты замерла в моменте, ни туда, ни сюда, с Русланом сыграла спектакль. Хорошо, но теперь что? Найдешь нового мужчину? Закончи эту историю. Сходи к Кариму.
– У него есть жена. И она беременна от него! Напомню, если ты забыл.
– На память не жалуюсь. Но он отец твоей дочери. Ребенком никого не удержишь. Ты же знаешь. Он хотел тебя вернуть до того, как спас Диану. А в нашей семье платят по счетам.
Я отвернулась от отца и прикрыла глаза. В этот момент рядом снова оказалась Диана и подергала меня за подол платья.
– Да, кнопка?
– Па-па, па-па.
Она даже бровки нахмурила так же, как это делал Карим. Чем старше она становится, тем сильнее я вижу в ней копию своего мужа. Сердце снова заболело, и я насилу улыбнулась, подняла дочь на руки.
– Хорошо, кнопка. Папа так папа.
Несмотря на решение, которое я приняла, интуиция вопила, что ничем хорошим это не закончится. Там я столкнусь с семьей своего бывшего мужа. С теми, кто меня гнобил и ненавидел. С его матерью, которая безжалостно тыкала в меня фотографией новой жены Карима и убеждала меня, что она лучше меня, воспитаннее, и именно о такой невестке они с отцом Карима и мечтали.
Господи, они же даже ни разу за этот год Диану не повидали. Вычеркнули нас из жизни, а теперь, наверное, с восторгом ждут, когда любимая невестка Диляра родит им долгожданного внука. Желанного им. Не от русской потаскухи, какой меня считали.
Глава 2
Полина
Диана ерзала и вертелась рядом всё то время, что я собиралась. Сильно хотела увидеть Карима. Я поражалась этому, ведь за последние дни видела она его всего несколько раз. А то, что было год назад – ну это явно забылось ее детской памятью.
Больница, в которой лежал Карим, находилась примерно в получасе езды на автомобиле. Я бы предпочла повести машину сама, но побоялась, что в таком состоянии спровоцирую аварию. Второй такой ситуации я не выдержу. В глазах до сих пор стоит изломанное тело Карима, лежавшее тогда на асфальте. Ворота отцовского участка были безжалостно снесены, и обзор с крыльца дома открывался как на ладони.
Первым мой взгляд выцепил Диану, которая лежала неподалеку и ревела, показывая пальцем на своего отца, вокруг которого расплывалась кровь. Тогда везде царил полный хаос, и я кинулась к Кариму, ни о чем не думая. Мое сердце будто разорвало в клочья, ведь я никогда не думала, что он может умереть. Да, он обидел меня, привел в дом вторую жену и разрушил наш брак, но смерть… Нет, этого я не желала.
В реанимацию Амир сказал прийти к одиннадцати, но из-за переживаний я встала рано и не смогла утерпеть. Если приду раньше на час, ничего страшного, посижу в коридоре. Вот только до меня не дошло, что Амир назначил строго определенный час неспроста. Предвидел неловкую ситуацию, в которую я могу попасть.
Несмотря на мое желание понести Диану на руках, она закапризничала и отказалась, захотела пойти своими ножками. Может, из-за того, что я смотрела, чтобы она не упала, я и не увидела, как из палаты Карима вышло три человека.
– Да как ты… Она… – вдруг раздался полный злобы знакомый голос, который я давно не слышала. Свекровь. Айша Аслановна.
Я подняла голову и увидела не только ее и бывшего свекра, Бислана Амировича, но и Диляру, которая вдруг демонстративно при мне положила руку на живот и характерно погладила его. Не знай я правды от самого Карима, сразу поняла бы, на что она намекала. Хорошо, что Карим сам об этом рассказал, иначе сейчас я была бы неприятно оглушена. До боли в сердце и горечи в горле. Диляра снова посмотрела на меня, затем на Диану и снова на меня. И ее прорвало.
– Что ты тут делаешь? Пошла вон отсюда! Кто тебя пустил, дрянь?! – закричала новая жена моего бывшего мужа Карима. Разлучница.
– Я пришла проведать отца своего ребенка, – сухо произнесла я, взяв себя в руки.
– Тебе здесь не место. Ты никто. А я его жена и мать будущего наследника. А ты неизвестно от кого родила свою приблуду, – презрительно сказала Диляра, подлетела ко мне и ткнула меня пальцем в грудь.
В этот момент моя дочка расплакалась и схватилась за мои ноги. Ярость поднялась из глубин моментально. Я не выдержала и толкнула Диляру в ответ. Да так сильно, что она упала на пол.
– Охрана! – крикнула в ярости моя бывшая свекровь и подбежала к новой любимой невестке, помогла той подняться.
Свекор хмуро сдвинул брови и двинулся на меня. Я прижала к себе дочь и приготовилась защищаться.
– Пошла вон отсюда, пока мои ребята не вышвырнули тебя за порог, как преступницу. И чтобы ноги твоей больше в больнице не было. Иначе…
Тон был угрожающим. Диана расплакалась, и я подняла ее на руки, но никто даже не посмотрел в ее сторону. Словно она – ненужный мусор. Балласт.
Ясно, дорогие родственнички. Ничего вы не поняли и никаких жизненных уроков не получили. Всё осталось прежним в семействе Мансуровых. Зато поменялась я! Больше унижать себя и дочь не позволю.
– Я никуда не уйду! – вскинула я подбородок, чувствуя, как закипает в венах кровь. – У меня полное право навестить Карима. Он бы этого хотел.
– Это из-за тебя, тварь, он при смерти! – зарычала вдруг Айша Аслановна.
– Что? – выдохнула я, пораженная этим нелепым обвинением.
– Если бы ты не крутила перед ним задницей, уговаривая вернуться к себе, его бы не сбил этот чертов фургон! Во всем ты, грязная кровь, виновата. Потаскуха! Шваль!
Она разошлась, даже белки ее заплаканных глаз от натуги покраснели – видимо, капилляры лопнули, но не подходила ко мне, так как ее держал свекор. Боялся, что она станет распускать руки.
– Я просила его вернуться? Я? – усмехнулась я, чувствуя, еще секунда, и я расхохочусь из-за накатывающей истерики. – Это Карим хотел! Даже дом для нас с Дианой новый купил и…
Никто не собирался слушать меня.
– Не ври! Это ты обманом затащила его на этот тупой праздник! Мне Диляра всё про тебя рассказала! Всё! – бывшая свекровь никак не желала угомониться, а ее невестка прильнула к ней и поддакивала, кивая головой как болванчик.
– Тупой праздник? – просипела я, прижимая к себе дочь так, чтобы она не смотрела на этих горе-родственничков. – Это день рождения Дианы. Единственной дочери Карима. Вашей внучки, между прочим.
– Единственной?! – взвизгнула Диляра. – Я рожу Кариму сына! Наследника!
– Что тут происходит? – раздался грубый голос Амира.
Я выдохнула с облегчением и развернулась, однако не собиралась больше ни оправдываться, ни церемониться.
– Ты обещал, что здесь никого не будет, и ты всё решишь! Чего твое слово стоит, Амир?
– О чем она говорит, Амир? – вмешался свекор. – С какой стати ты позвал ее? Ей тут не место.
Я направилась на выход, не собираясь больше терпеть необоснованные глупые оскорбления, но Амир перегородил мне дорогу.
– Полина – любимая женщина моего брата, – процедил он, глядя в глаза отцу уверенно, словно не боялся и решил стоять до конца. – И у нее прав находиться здесь больше, чем у всех вас, вместе взятых. Меня другое интересует, с какой стати вы впустили Диляру? Я вроде ясно высказался. Этой шлюхе тут не место!
Глава 3
Полина
Слова Амира прогремели на весь коридор, вызвав всеобщее оцепенение. Даже медсестра, которая выбежала из какого-то закутка с явным намерением прекратить скандал, испуганно охнула и юркнула обратно, захлопывая за собой дверь.
– Да что ты себе позволяешь, мелкий щенок? – побагровев, мой бывший свекор с нахрапом кинулся на сына, в то время как Айша Аслановна успокаивала разъяренную Диляру, поглаживая ее по руке и что-то причитая. – Повтори, что ты сказал!
– Я сказал вам прекратить базар и не устраивать свару возле палаты Карима.
– Как ты смеешь?! – взвизгнула Диляра, ее черные кудрявые волосы затряслись вместе с головой. Несмотря на ситуацию, Диляра была вся при параде. Нарядная, с макияжем, прической. – Как смеешь называть меня шлюхой? Скажите ему, скажите, – ткнула она пальцем в Амира, – скажите, чтобы немедленно взял свои гадкие слова обратно!
– А что, правда глаза колет? – прищурился Амир и усмехнулся.
В его взгляде сквозило такое страшное презрение, а голос сочился настолько сильной ненавистью, что я даже вздрогнула. Я не ожидала от него такой смелости и твердости духа. А еще было приятно, что меня защищают.
– Сын, ты позоришь нас! – прикрикнул на него отец. – Диляра носит твоего племянника, а ты женат на ее сестре. Мы одна семья. Кроме этой… – кинул он на меня снисходительный взгляд, а мне показалось, что у меня слуховые галлюцинации.
Амир женился? На сестре Диляры? Что за новость? Карим мне ничего не говорил. Или не успел.
Брат бывшего мужа коротко на меня взглянул, ничего не поясняя, хоть я и приподняла вопросительно брови. Но разговаривать сейчас у нас не было никакой возможности. Я хотела знать только одно – что мне делать?
– Семья? – с презрением выплюнул Амир, замораживая своим голосом всё вокруг, – это вы называете семьей? Еще в любви друг другу признайтесь. Семьи давно нет. Есть только жажда наживы. Она вами руководит. За гнилые деньги готовы были продать собственных детей.
– Он сам на мне женился! Никто его не принуждал! Ты пожалеешь об этих словах, Амир! – ядовито прошипела Диляра, а моя бывшая свекровь кивнула, по всем поддерживая свою любимицу.
– Вы глупы, если верите ее сладким ядовитым речам. Карим хотел развестись с ней, а вы сейчас позволяете ей навещать его.
– Ты лжешь! – снова закричала Диляра. – Он лжет. Карим любил меня! Меня! И нашего сына!
Они стояли единым фронтом против него и меня. И маленькой Дианы, чью голову я прижала к себе, чтобы она не видела своих, если можно так сказать, родственников и их грязь ее не касалась. Я поневоле привела дочь в самую настоящую клоаку.
– Пойдем, Полина, раз ты приехала, значит, пройдешь к моему брату. Нам никто мешать не будет. Вы же хотите, чтобы Карим очнулся?
– Амир! – предостерегающе произнес свекор.
– Это была не просьба, отец. Полина войдет. Это решенный вопрос.
Они просверлили друг друга взглядами, свекор ничего не сказал, но я ощутила, что в этой битве победил Амир.
– Подожди, Амир, возьми, пожалуйста, Диану, – попросила я, ставя на пол дочку и приседая рядом с ней на полусогнутых ногах. – Солнышко, ты иди с дядей к автомату, он тебе купит сок. Смотри, сколько там всего вкусного! Кинешь монетку, а внизу выпадет сок. Иди, я тебя догоню.
Сначала дочка нахмурила бровки, потом ее лицо просветлело, и она смело подала руку Амиру, чтобы он ее увел. Как только они удалились, я повернулась к троим людям, которых не желала видеть больше никогда в своей жизни.
– Я пришла сюда ради Карима, по просьбе Амира. Если вы действительно хотите, чтобы он выкарабкался, советую перестать на меня набрасываться, как дикие звери. Делить нам нечего, я на Карима не претендую…
– Не претендует она, – подбоченившись и покачивая бедрами, пошла на меня Диляра. – Прибежала, едва возник шанс. Можешь не рассчитывать, что Карим к тебе вернется, когда выйдет из комы. Он очнется в свое время, а пока уходи.
Но я не отступала, не показывая страха, лишь гордо вскинула подбородок и посмотрела на нее с вызовом. Мне нечего бояться. Она мне ничего не сделает.
– Если ты думаешь, что я спрашиваю у тебя разрешения, очень ошибаешься.
– Какая хамка! – возмутилась рядом бывшая свекровь, всплеснула руками. Ей обязательно нужно было вставить свое веское слово. – Другая бы давно ушла, застав законную жену у палаты! Ты зачем за мужиком чужим бегаешь?
– И вас я тоже не спрашивала, Айша Аслановна, приберегите свои советы для любимой невестки…
Женщины продолжали сварливо ругаться, поливая меня оскорблениями, когда я обогнула их и внаглую пошла к Амиру, кто сейчас беседовал с отцом на повышенных тонах.
– Ладно, пусть зайдет, – вдруг милостиво разрешил свекор под возмущенные крики жены и невестки, – я делаю это только ради сына, – обратился ко мне, – Амир сказал, что он на твое имя реагирует.
Диляра ничего не могла противопоставить родителям Карима, которые будто вынужденно подчинились решению Амира.
Игнорируя фырканье за спиной, я подошла к реанимации. На входе, уже за закрытыми дверями, меня встречал врач в белом халате и шапочке, помог мне облачиться в тонкий одноразовый халат, подал маску, шапочку, бахилы. Подошедшая Диана получила уменьшенный комплект необходимой “одежки”. Мне казалось, мы одеваемся вечность. Время тянулось невероятно медленно, как стекающий по свече растопленный воск.
– Десять минут, не больше, – шепнул врач, – больному нужен покой.
Диана крепко вцепилась мне в руку и заковыляла рядом со мной к больничной койке, на которой лежал Карим. Если бы не куча трубок и пикающие аппараты, можно было бы решить, что Мансуров спит. Сердцебиение практически остановилось, а легкие перестали работать, когда я коснулась рукой края койки.
– Карим, пожалуйста, Карим, – стала звать я сразу же, держа в уме, что нам дали катастрофически мало времени.
– Па? – Диана вопросительно вскинула голову, пытаясь своим детским умом сообразить, что здесь такое происходит. Игрой не назовешь, папа почему-то спит и не разговаривает с ней, а мама плачет.
Слезы потекли сами, от волнения сдавливало грудь, здесь так отчетливо пахло безнадегой. Тупой безнадегой и обреченностью. Неужели всё так и закончится? Неужели он умрет? Из комы люди порой не выбираются годами. Или никогда. Вдруг передо мной только пустая оболочка? Может быть, там, под ней, никого уже и нет?
Слишком страшно, чтобы быть правдой. Я должна доказать, что это не так.
– Карим, борись ради нас, это не ты, – вцепилась я в его холодные пальцы, наклонилась прямо к лицу, шептала в ухо, – ты не беспомощный, ты сильный, решительный. Я полюбила тебя такого. И сейчас… И сейчас люблю, – это прошептала еле слышно, – но не слишком-то задавайся. Когда очнешься, а ты это сделаешь, Мансуров, тебе придется долго просить прощения. Не думай, что твоя кома – веская причина уклоняться от обязанностей отца. Может, там, где ты сейчас, хорошо, спокойно, там нет боли, а здесь тебя ждет много проблем, но ты всё равно возвращайся. Рано тебе уходить, Карим. Маленькая моя, папа спит, но ты можешь погладить его по руке, – позвала я дочку и подняла ее так, чтобы она доставала до руки отца. – Папа проснется, и ему будет очень приятно знать, что мы его навестили.
В этот момент, когда я смотрела на Карима, такого беспомощного, что-то во мне дрогнуло. Но я всё равно сцепила зубы и прекратила душевные метания насилу. Пусть он очнется, смерти я ему никогда не желала. Но вместе нам быть уже не суждено. Вот только, как бы я ни старалась, но и с Дилярой счастья ему не желала. Она как есть, настоящая змея.
– Время, – заглянул в палату врач, вызывая наружу.
Когда мы вышли, слезы еще не высохли на щеках, но родственничков, к счастью, не было. Зато меня ждал Амир.
– Ты мне объяснишь, что за история с Раминой? – не стала я ходить вокруг да около и спросила.
