bannerbannerbanner
Препараторы. Сердце Стужи

Яна Летт
Препараторы. Сердце Стужи

Полная версия

«Площадь Инженеров, 5. Приходи так быстро, как сможешь».

Унельм скатился с кровати, нашарил на стуле заготовленные с вечера рубашку, носки и штаны.

Конечно, Олке ни во что не ставил его личное время, но вряд ли стал бы вытаскивать из постели посреди ночи по пустякам.

Он умылся, провёл мокрой рукой по волосам, почистил зубы и проснулся окончательно. Город за окном тоже пробуждался неохотно – серело предрассветное небо, похожее на снежную взвесь, и снова накрапывал дождь. Погодный контроль столицы мог бы так не частить с дождями.

В готовившемся к закрытию кабаке Ульму удалось разжиться холодным крудлем с рыбой и чаем в бумажном стаканчике. Срочность срочностью, а завтрак никто не отменял – в конце концов, на сытый желудок и голова работает лучше.

Он успел выбросить стаканчик до того, как подойти к Олке.

– Простите, простите, расступитесь, расступитесь… – ему пришлось пробиться через небольшую толпу, собравшуюся на Площади Инженеров, несмотря на ранний час – за разномастными спинами маячила знакомая фигура в старом коричневом пальто.

Пару раз кто-то шипел ему вслед – тогда Унельм, не оборачиваясь, показывал разъём на запястье и карточку отдела. Шипение тут же затихало.

– Гарт. Я ведь написал: «так быстро, как сможешь».

– Да я даже не поел! – сказал Унельм, улыбаясь. – Только вскочил – и сразу к вам…

– Ты у меня доиграешься, Гарт, – беззлобно отозвался Олке. – Между прочим, у тебя крошки на воротнике. Идём.

Унельм последовал за ним – в сторону высокого особняка из тёмного камня, инкрустированного тут и там эвеньевым рогом. Мрачноватое место – даже деревья вокруг были какими-то серыми и пожухлыми, несмотря на журчание садовых фонтанчиков у их корней.

По периметру мрачного особняка оказались расставлены охранители – оружие в руках, сразу над ним – постные лица.

На пороге, попивая кофе, стояли старший охранитель Гельт, всегда напоминавший Ульму средних размеров недоброго медведя, и Вирна – кропарь лет тридцати пяти. Вирна не была членом их отдела, но консультировала и их, и охранителей. Стройная, с копной золотых кудрей и безупречной осанкой, она произвела на Унельма немалое впечатление, когда Олке впервые представил их друг другу.

Завидев Ульма, она ослепительно улыбнулась – а вот Гельт явно не обрадовался.

– Что он здесь делает? – буркнул он, обращаясь к Олке.

– И вам доброе утро, – вставил Унельм, улыбаясь Вирне.

– Кому утро, а кто со вчера на ногах. Только птенцов для полного счастья мне здесь и недоставало…

– Гарт – мой помощник, – спокойно сказал Олке. – Его работа – быть здесь. Помогать мне – и учиться, чтобы однажды работать самостоятельно. Все готовы?

– Давно готовы, – пробурчал Гельт.

– К счастью, никто ничего не трогал, – сказала Вирна своим певучим голосом. – К охранителям обратились сразу. В комнату никто не заходил… Сразу после того, как увидели, что внутри.

Вслед за Гельтом, Вирной и Олке Унельм зашёл в прохладную прихожую с потолком высоким, как в храме Души. Свет почти не проникал сквозь плотные зелёные стёкла, но валовые светильники были приглушены.

– Хозяева были за городом, но уже едут сюда, – сказала Вирна, проходя вперёд. – Прислугу мы выставили. Так что мы здесь одни. Пока не было никого, кроме фототиписта. Нам сюда.

Это Унельм и так уже понял – по тяжёлому, сладковатому запаху. Он задышал ртом.

– Что, голова закружилась? – спросил ехидно Гельт, но Унельм удержался от ответной шпильки.

– Нет, я в порядке.

Вирна открыла двустворчатую дверь, ведущую в просторную комнату со сводчатым потолком.

– Господин Аллеми – очень набожный человек.

«Оно и видно», – подумал Ульм. Там, где в большинстве богатых особняков располагалась гостиная, здесь соорудили настоящий маленький храм. Изображения Мира и Души, Снежной девы и её слуг, свечи, плавающие в чашах, курящиеся по углам благовония, гонг у стены…

А под гонгом Унельм увидел то, из-за чего они пришли.

Крови было много – так много, что невозможно было поверить, что вся она вылилась из одного человеческого тела.

Унельму ужасно хотелось отвернуться, но он чувствовал на себе взгляд Гельта – и смотрел, пока не заслезились глаза.

Убитому было, должно быть, лет двадцать пять, но искажённое страданием лицо казалось постаревшим. Ульм заметил седину в почерневших от крови волосах – и содрогнулся при мысли о том, что при жизни никакой седины, может, и не было.

Тёмно-зелёный камзол в пятнах крови; один рукав оторван. Почерневший язык вывалился изо рта, на губах – кровь. Белый кружевной платок затянут вокруг шеи, как удавка.

В правой глазнице зловещей насмешкой торчал глаз орма, горевший жёлтым огнём. Вырванный глаз – странно-маленький по сравнению с ормовым, с голубой радужкой, лежал рядом на ковре.

Запах здесь был сильным, и никаким благовониям его было не заглушить.

Унельм порадовался, что не успел позавтракать плотнее.

Вирна осторожно опустилась рядом с телом на одно колено, сняла с плеча сумку с инструментами, натянула перчатки. В её глазах был интерес – и только.

– Итак, у нас маньяк, – сказал Олке, наблюдая за тем, как её руки порхают над трупом. – Ожидаемо – хотя я надеялся, что ошибаюсь.

Вирна надела очки из синего стекла, достала мешочек костной пыли, принялась с помощью кисточки тонким слоем наносить её на лицо и руки юноши:

– Не будем делать преждевременных выводов. Это мог быть подражатель. С гибели Селли прошло не так много времени. Кто-то мог воспользоваться ситуацией, чтобы решить свои задачи.

– Колотые раны, как и у Селли, – сказал Унельм, с радостью отметив, что ему удалось произнести это без дрожи в голосе. – И глаз… Неужели в Химмельборге может оказаться двое убийц, которые провернули бы такое?

– В Химмельборге возможно всё. – Олке нетерпеливо подался вперёд. – Вирна?

– Это был один человек, как и в прошлый раз. Отпечатков пальцев пока не вижу… Но это мерцание одного. Видимо, в кожаных перчатках, но мне потребуется сделать более серьёзный анализ. Уже дома… В смысле, в лаборатории. Раны… Колото-резаные, нанесены лезвием… Скорее всего, небольшой нож – две, может, три ладони. Сталь.

Её руки продолжали порхать над телом, время от времени извлекая новые склянки и пузырьки. Зелёная жидкость змейкой скользнула по полу, погрузилась, не смешиваясь, в лужу крови. Белый порошок, как снежное крошево, парил в воздухе – и оседал на бесстрастном каменном лице статуи Души.

– Глаз орма… Ненейтрализованный, «дикий». Снова. Глаз жертвы… Вырезан. Тем же оружием, которым наносились раны. Но это явно было сделано после… Парень был уже мёртв.

– Кто он? – тихо спросил Унельм, но Олке услышал.

– Младший сын динна Аллеми. Вам с Вэлом, кстати, под руководством Мем поручается найти про него всё, что сможете… Где бывал, с кем дружил, с кем спал… Я хочу знать, как проходили его дни от пробуждения и до отбоя. И главное – нужно узнать, был ли убитый связан с Селли.

– Высокородные динны, – пробормотала Вирна, набирая кровь в пробирку. – Наследники… Молодые, красивые. Вся жизнь впереди. Химмельборг давно такого не видел…

– Да уж, – Гельт хмыкнул, – если бы в чистеньких газетках Сердца города писали о том, что мы регулярно находим в Нижнем городе, они бы удивились меньше.

– Нижний город, – повторил Унельм задумчиво. Там онпока не бывал, даже несмотря на то что успел полюбить Химмельборг и горел жаждой исследовать его от и до. Конечно, Унельм много слышал о нём. Город в городе… Самая непредсказуемая часть Химмельборга. В Нижнем городе жили наиболее маргинальные – и наиболее безбашенные. Именно там правил бал чёрный рынок, на котором заключались самые безумные сделки. Там грабили и убивали по ночам, а драки посреди дня были обычным делом. Номинально, конечно, закон Химмельнов действовал там так же, как в любом другом уголке Кьертании. На практике охранители не слишком любили туда соваться – а те, кому приходилось, заключали сделки с местными царьками, чтобы удержаться на плаву.

Унельм слышал, что каждый год накануне Шествия туда приходилось направлять большие отряды охранителей – устраивать облавы на молодёжь, не желавшую проходить через Арки. И, несмотря на хвастовство газет, не было сомнений, что некоторым удавалось ускользнуть, так и не пройдя испытание.

– Думаете, убийца может быть оттуда? Из Нижнего города?

– Я бы не удивился. Но кто бы и откуда бы он ни был, одно ясно… Он из ваших. Препаратор, – Гельт выплюнул это слово, как грязное ругательство, и Олке нахмурился.

– Препараторам и чёрный рынок бы не понадобился, – добавил Гельт. – Раз-два, и нужная деталька в кармане.

– Это не так работает, – сухо отозвался Олке. – Но ты ведь и сам в курсе, не так ли? Добыча строго учитывается. Хранилища закрыты, и доступ есть у немногих. Препараторы не носят артефакты из Стужи в карманах…

– Теоретически, – заметила Вирна, не отрываясь от работы, – что-то такое, конечно, может произойти. – Она поймала взгляд Олке и виновато опустила взгляд. – Ну… Ты служишь истине, так ведь? Истина такова. Редкий случай… Но это возможно.

– Много вариантов, – пробормотал Унельм. – Карманы охотников… Чёрный рынок… Хранилища…

– Любая зацепка сейчас ценна. – Вирна делала соскоб с глазницы Аллеми, и Унельм наконец не выдержал – отвернулся. – Но дождитесь результатов анализа. День, максимум два… Я надеюсь, что дам вам больше информации.

– Газетчики нас сожрут, – мрачно заявил Гельт, и Олке кивнул – хоть в чём-то эти двое были согласны. – Теперь скажут, что мы не смогли поймать урода – и вот, ещё один мёртв.

– Ну, в целом, так и есть, – заметила Вирна, убирая кисточку в очередную пробирку и аккуратно вставляя её в гнездо в сумке. – Зато теперь – не в обиду тебе, милый, – Ульм не сразу понял, что обращалась она к убитому, – у нас будет больше информации. Больше шансов поймать маньяка… И предотвратить новые преступления.

 

– Думаете, он убьёт снова? – спросил Унельм, и Олке кивнул.

– Наверняка. Такие не останавливаются… Их останавливают. Так или иначе.

– Десять лет назад один такой орудовал в Нижнем городе, – сказала Вирна, застёгивая сумку. – Убивал женщин… Скажем так, лёгкого поведения. Успел прикончить пятерых. Был неуловим…

– О, помню, помню, – оживился Гельт. – Богатеи про это толком знать не знали – было велено не пугать их тем, что творится в Нижнем городе. Тогда подонкам пришлось объединиться с охранителями. Каждую ночь патрулировали улицы… А тот ублюдок будто смеялся над нами. Один раз убил несчастную девчонку прямо у нас под носом. Она ещё тёплая была, когда мы её нашли.

– И что в итоге случилось? Вы его поймали?

– Нет. Его нашёл Белый Верран…

– Кто это?

– Он называет себя владетелем Нижнего города, – хмыкнул Гельт. – У него были свои причины нам помочь.

– Угу, – Вирна поднялась, наконец, с пола. – Отдал нам тело убийцы таким изуродованным, что его пришлось разложить по нескольким ящикам, чтобы переправить в Охрану. Я тогда только начинала помогать охранителям… Мы сперва думали, что нам подсунули липу, просто чтобы власти убрались из Нижнего города. Конечно, там боялись маньяка… Но мы явно здорово мешали всем вести дела. В общем, убийства после этого прекратились. Личность убийцы мы так и не установили, но…

– Если бы меня допустили до этого дела, – начал Олке, и Гельт хмыкнул:

– Что тогда? Оно не касалось ваших дел… И даже если бы…

– Всё в Кьертании касается «наших дел», – неожиданно резко ответил Олке. – Слышал что-то о Жнеце? Бешеном охотнике? Их обоих закрыл я. Я и моя команда. Так что не говори «даже если бы».

– Во всяком случае, теперь у тебя точно есть шанс снова показать себя в деле. – Гельт поглядел на тело Аллеми. – Опередишь нас – сорвёшь большой куш, да?

– Деньги меня не заботят, – сухо сказал Олке, и при одном взгляде на его побитое жизнью пальто вряд ли кто-то заподозрил бы его в неискренности. – Только истина. Идём, Гарт. Теперь наш черёд всё осмотреть.

Гельт вышел, чтобы проводить Вирну, и Унельм придвинулся ближе к Олке.

– Вы знаете, с чего можно начать? С глазами?

– Прежде всего, проверим хранилища, – сказал Олке, доставая собственные кисточки. Как и в прошлый раз, им с Ульмом предстояло обработать субстратом хаарьей жёлчи все поверхности в комнате. – Если кому-то хватило ума украсть оттуда два глаза, найти концы будет нетрудно. С прошлым ничего выяснить не удалось… Но теперь у нас вторая пропажа. Вероятность, что кто-то что-то заметил, повысилась вдвое.

– А что с чёрным рынком? Кому-то нужно будет пойти в Нижний город, так?

– Не надейся, Гарт. Если понадобится – туда пойдут охранители. Никак иначе. И не вздумай ничего предпринимать самостоятельно. Скорее всего, тебя там убьют – а потом я найду тебя и убью ещё раз. Это понятно?

– Более чем.

– Вот и отлично. За работу.

Осмотр дома Аллеми длился и длился без конца, и уже через час у Унельма колотило в висках от тяжёлых запахов трупа и благовоний. Самому ему почти ничего не приходилось делать. Тенью он следовал за Олке, наблюдая за тем, как тот осматривает каждую половицу, каждое тёмное пятно. В местах, которые казались ему подозрительными, Олке оставлял яркие наклейки – время от времени спрашивая Ульма о том, почему, как ему кажется, он обратил на них внимание.

Наконец, видимо, оценив позеленевшее лицо ученика, Олке махнул рукой.

– С тебя хватит, Гарт. Забери мои сумки и отнеси их в отдел. Мне ещё надо зайти кое-куда, не хочу с ними таскаться. Я уже написал Мем про Аллеми – так что она скажет тебе, что делать дальше. Вэл – под твою ответственность. Пусть занимается бумагами по Селли.

Хорошо, что бедняга Вэл, служивший в отделе куда дольше самого Ульма, этого не слышал.

Сумки Олке оказались тяжёлыми, будто набитыми камнем, но Унельм не почувствовал их веса – выйдя за порог проклятого дома, он жадно вдыхал воздух. Чистый, прохладный, прозрачный воздух.

Он едва успел выйти за ворота, когда перед ним появилась, спеша к особняку, пожилая пара.

Очевидно, наследник динна Аллеми был поздним ребёнком. Тощая женщина с высокой причёской опиралась на руку грузного мужа с всклокоченными волосами и глазами, налившимися кровью, и смотрела прямо перед собой, будто не видя. Унельм стоял совсем близко и заметил, что по лицу динна струятся слёзы, а ещё – что под его брюками мелькнули разноцветные носки. Один – чёрный, другой – белый. Почему-то именно это свидетельство беспредельного горя поразило его сильнее всего.

Уходя, Унельм от всего сердца малодушно порадовался, что ему не придётся быть рядом, когда эти люди увидят своего растерзанного сына. Уже сворачивая за угол, он услышал у себя за спиной жуткий вой, похожий на звериный. Он никогда не подумал бы, что так может кричать женщина. Холодок пробежал у него по спине, и он прибавил шагу, стараясь хоть ненадолго забыть и об Аллеми, и о его родителях. Выходило плохо.

Впервые Унельм поймал себя на горячем, искреннем желании найти убийцу не из одного только стремления получить награду из рук отца Мил.

Когда он добрался до отдела, голова всё ещё болела, а руки ныли от сумок Олке. Ни Мем, ни Вэла на рабочих местах не было. Редчайшее явление – Вэл, бывало, уходил обедать в город, но вот Мем, как казалось Унельму, дневала и ночевала на службе. До сих пор он не мог представить себе её стол пустым.

Унельм прошёл в кабинет Олке и аккуратно пристроил сумки в углу. Он уже собрался уходить, когда заметил края бумаг, торчавших из одной из них. Протоколы, которые он вёл в Гнезде – Ульм узнал собственный почерк.

Раз его записи здесь, значит, возможно, и записи Олке тоже.

Долгую минуту Унельм боролся с искушением. Если не вовремя вернётся Мем или Вэл или, того хуже, Олке узнает, что помощник рылся в его вещах, со службой в отделе можно попрощаться.

Здравомыслящий человек оставил бы сумки нетронутыми и ушёл в общую комнату дожидаться Мем, но Унельм никогда не отличался чрезмерным здравомыслием.

Быстро, чтобы не передумать, он щёлкнул замком сумки и извлёк отчёты Олке. Не забывая чутко вслушиваться в тишину коридора, быстро пролистал страницы. Как и сам Гарт, наставник явно блуждал в потёмках, судя по многочисленным знакам вопросов на полях.

Коридор молчал, и Унельм осмелел, стал вчитываться внимательнее. Препараторы, гостившие или бывшие в связи с членами семей диннов – или сами отпрыски таких семей, – возможные пересечения с Селли, мелкие ссоры… Ничто особенно не привлекало внимания, пока Ульм не наткнулся на имя Эрика Строма. Оно возникло на полях как будто из ниоткуда, но было выведено твёрдой, уверенной рукой.

У Олке действительно были причины подозревать ястреба Сорты в таком страшном преступлении? Может, наставник хотел о чём-то спросить его, или записал имя между делом, отвлекшись на мысли о контрабанде?

Ниже обнаружились записи с допроса Кьерки, коменданта общежития. Больше ничего в пометках Олке не показалось Ульму подозрительным, но эти записи занимали почти два листа – на остальные допросы уходило по полстраницы. Олке подробно расспрашивал Кьерки о дне бала – но ведь его там не было?

Дольше других Олке допрашивал и Томмали Ард. Почти полторы столицы. Вопросы, вопросы… Взгляд Ульма выхватил название – «Хлад». Он несколько раз повторил его про себя. Судя по записям, Томмали в этом самом «Хладе» несколько раз выступала. Видимо, рассказала об этом Олке не сама охотница, а кто-то ещё – иначе запись была бы не на полях.

Что с того?

Унельм так и не понял, чего именно искал Олке, кружа вокруг Кьерки и Томмали, как вурр, загоняющий жертву. Но в том, что он чего-то искал, сомнений быть не могло. И Эрик Стром… К чему здесь Эрик Стром? На допросе в Гнезде его даже не было.

Ульм вернулся было к записям, но в этот момент хлопнула дверь, и он торопливо сунул записи в сумку и щёлкнул замками, а сразу вслед за тем услышал голос Мем, которая звала его. Он вышел в общую комнату и сразу увидел её – она стояла у своего стола, тяжело опираясь на него одной рукой.

– Сумасшествие какое-то, – мрачно сказала она, не поздоровавшись. Выглядела она неважно: седой пучок растрепался, пальцы, жёлтые от табака, дрожали так, что перстни стучали друг о друга. Кажется, впервые Унельм видел её растерянной.

– Что случилось? – спросил он осторожно. – Может, заварить чаю?

– К дьяволам чай, – выдохнула она, извлекая из стола флягу и прикладываясь к ней. – Ещё один, Гарт. Меньше суток прошло… Наследник Рамсонов. Совсем мальчишка… Как и те двое. Олке уже в пути. Пошевеливайся. Он ждёт.

– Ага, – пробормотал Унельм, чувствуя, как голова идёт кругом. – Понятно. Да.

– Вот, возьми. – Мем сунула ему фляжку, и первый же глоток обжёг его горечью пламени.

– Сердце города давно такого не видывало, – медленно произнесла она. – Если мы не разберёмся с этим как можно скорее, нас разорвут на части.

Не лучшая метафора – с учётом того, что случилось с жертвами убийцы, – но Унельм благоразумно промолчал и вернул Мем флягу.

– Спасибо. Скажите, куда ехать. Олке ведь сделает всё, что сможет…

– Как и все мы, – пробормотала она. – Вот только иногда мне кажется, что этого недостаточно. Ни одной зацепки… Это не человек – дьявол.

– Дьяволов не бывает, – не очень уверенно отозвался Ульм. – А человек рано или поздно совершит ошибку.

– Вряд ли благородные динны будут ждать этого, пока их детей убивают одного за другим, – хмыкнула Мем, становясь наконец снова самой собой. – Не слушай меня, Гарт. Нытьём делу не поможешь. Поторопись. И будьте осторожны. Бумаги я возьму на себя. Тебе нужно в Сердце Химмельборга, на площадь Дреккера Химмельна. Большой особняк с зелёными стёклами – сразу увидишь.

Дождь наконец прекратился, но на улице было противно и мокро. Унельм поднял воротник куртки повыше и прибавил шагу, стараясь не думать о том, что он увидит, когда доберётся до места.

Звериный вой динны Аллеми снова стоял у него в ушах.

Газета «Голос Химмельборга»

«Новое жестокое убийство потрясло жителей Химмельборга. Жертвой стал юный динн Рамсон, наследник знатного дома, которому столь многим обязана Кьертания. В эту тяжёлую минуту действующий глава охранителей Сердца города Адоркер Бьерн призывает всех проявить благоразумие и положиться на мудрость Химмельнов, которые…

Читайте дальше на стр. 5. «Добыча дравта стабильно растёт», – заявляет благородный динн Рамрик Ассели.

Читайте дальше на стр. 7. Главный праздник Кьертании прошёл с необыкновенным размахом!

День единства Кьертании запомнился всем – от благородных диннов столицы до жителей далёких окраин…»

Газета «Светоч Кьертании»

«… автор письма склоняется к мысли, что охранители отмалчиваются, а специальный отдел ни на что не годен! Сколько ещё наследников знатных семейств должны быть убиты, чтобы были приняты действенные меры?»

Газета «Таинственное и необъяснимое»

«Теперь мы абсолютно уверены: убийца, якобы препаратор, на деле явился на улицы города прямиком из Стужи!»

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29 
Рейтинг@Mail.ru