Яна Александровна Немцова
Наследие Моры
Глава 4
Кальмия прислушалась к едва уловимым голосам сестер. Ментальную связь до конца не перекрыли даже туманные стены их с Маиром тюрьмы. В этом мире все было белесым, размытым и приглушенным.
«Сестры волнуются», – поделилась она. Маир не мог слышать их – или не хотел. Он отдалился и ненавидел сестер, когда они вернули его в скучный мир – Небула. Этот магический туман только жестоко покарал его за побег в мир людей, извратив его природу.
«О чем говорят?»
«Слишком много голосов. Трудно понять».
Маир приоткрыл глаза. Он сидел в позе бабочки, словно медитировал. Но Кальмия знала, что таким образом он пытался разобраться в исчезающе слабых импульсах от лугару, в этот раз колких, резких. Кажется, он понимал, о чем говорят сестры.
«Похоже, в мире людей что-то происходит, – сказал он. – Прислушайся, нам надо знать, что именно».
«Ты можешь немного помолчать? – сердито сказала Кальмия. – Не может быть!»
«Что? Что такое?»
«Объявилась наследница Моры!» – воскликнула она.
«Значит, скоро нас освободят», – он посмотрел на нее и улыбнулся, чего не делал уже давно.
«Думаешь? Сестры не спускают с нас глаз. Мы пытаемся выбраться отсюда уже семьдесят лет. И они всегда останавливают», – вздохнула Кальмия, безнадежно глядя на брата.
«В этот раз все будет иначе, – сказал он и зашагал вокруг Мии, ненавистно поглядывая на туман, окружавший их. – Нам помогут из мира людей. С наследницей Моры сестрам не справиться. Мы снова будем свободны».
«Будем, если сумеем ее удержать. Михаил сделает все, чтобы вернуть тебя обратно. Ты лишил его семьи, не думаю, что он простил это».
«Не важно. Тысячи лет я искал бреши между мирами, крохотные разрывы, в которые можно лишь заглянуть. Их мир прекрасен! Он живой! Люди живут так, как мы и не мечтаем. Чего стоит вечность в тумане по сравнению с одним мигом там? Я заплатил высокую цену! Отдал свою силу, почти равную силе Моры! Стал лугару! А что из того? Один плюс – могу теперь принимать любой человеческий облик. Что мне теперь враги? Думаешь, я боюсь Михаила? Даже смерть в том мире будет веселее, чем бесконечность здесь».
Маир зажмурился и вспомнил зеленые луга, ветер. Он сидел на опушке в лесу, охотился, кровь животных ненадолго утоляла голод. Вечно бы там сидел, прислушиваясь к шепоту леса, наслаждаясь каждым вздохом и мечтал, что сестры отпустят его, дадут волю. Как вдруг высоко в темном небе что-то зарычало, громко, раздражающе. В груди вспыхнула ярость, Маир ненавидел, когда прерывали его минутки тишины и покоя. С невероятной скоростью прямо на опушку падал дымящий самолет. Он вонзился, как железный кол, в землю, покрылся разгорающимися островками пламенем. Благодаря сверхскорости Маир успел вытащить пилота. Так появился первый лугару. Да, люди странные существа, в сороковых они безжалостно убивали друг друга. Но Маир видел в них и другое: самопожертвование, преданность, любовь. Некоторых раненных успевал обращать в лугару, так собиралась стая. Позже он вошел в кураж и уже ни Маир, ни стая не разбирали жертв, встреченных на пути. Они либо убивали, либо обращали людей в лугару. Тогда он не чувствовал жалости и сострадания, просто наслаждался свободой, вероятно, это и было его ошибкой.
А что здесь? Лишь тишина и магический туман, который им необходимо хранить от людей, чтобы алчность и ненасытность не погубила оба мира.
«Не подумай, что я спорю, но из-за твоих лугару все создания, порожденные магией тумана, рискуют кануть в Пустоту, разделяющую наши миры».
«Сказки. Пустота – это граница между мирами. Она не способна поглощать, пробуждаться. Вот послушай. Когда ведро, наполненное водой, оказывается дырявым, то непременно в эту дырку будет вытекать вода. Так и с границей, то есть Пустотой. Образуется разрыв, и туда утекает туман. Ты видела эту огромную брешь, о которой говорят сестры? Нет. Потому что была заперта здесь. И я не видел».
«Возможно, ты прав и все это хитрость сестер, но ведь ты часть тумана, ты создан им. Сбежав, оставил брешь, а убийства, жестокость, зло разъедало ее, превращая в огромную дыру. Ведь как ни думай, мы – существа, рожденные магией тумана, связанны с миром Небулы. Стоит твоим лугару убить человека, как открывается новая брешь».
«Ерунда. Страшилка, придуманная, чтобы натравить на меня всех остальных сестер», – Маир был уверен в своей правоте.
«Очень надеюсь. Но подумай, возможно, Мора, не увидев этой жестокости и опасности, позволила бы тебе остаться среди смертных?»
«Ты до сих пор так и не поняла? Из-за смерти Тати величественная Мора возненавидела меня! Не хочу об этом говорить, – бросил Маир, а сам задумался. Все случилось из-за того, что Тати, одна из хранительниц, не рассчитала свои силы, когда запечатывала одну из брешей и, растворившись в тумане, канула в Пустоту. Но финал этого происшествия увидела Гезария и посчитала, что Маир подтолкнул Тати к бреши. Слушать его оправдания не стали, лишь подумали, что сестра отказалась помогать ему сбежать из Небулы. Эта несправедливость злила его. Он выдохнул и продолжил, – Мора – первая хранительница, порожденная туманом. Она никогда не доверяла мне, ведь мне так повезло родиться единственным сыном тумана. Появиться из-за жадного колдуна, который пробил брешь в наш мир и использовал туман ради проклятия. Я просил, умолял. Верь она мне хоть самую малость, не было бы лугару, не было бы смертей. Я создал их не потому, что хотел, а чтобы иметь силу сопротивляться».
«Это не снимает ответственности. Нам нельзя убивать людей. Пустота не принимает оправданий!» – разозлилась Кальмия. Сколько бы раз ни заводили они этот разговор, каждый оставался при своем мнении.
«Я что-нибудь придумаю. Всегда есть обходной путь! – прошипел он и улыбнулся».
«Не боишься в уплату за новых переход в мир людей превратиться в обычного смертного? Твои же лугару сожрут тебя».
«Небула не лишает магической сущности, забирает лишь то, чем мы больше всего дорожим», – ответил он.
«Чего ты боишься лишиться?»
«Свободы!» – без раздумий ответил Маир.
«Уверен?» – продолжала настойчиво расспрашивать Мия.
Она словно ждала узнать его слабость. Маир с подозрением посмотрел ей в глаза.
«А чего боишься лишиться ты? Ты так ни разу и не ответила. Хочешь вкусить радостей мира людей? Хочешь пойти туда со мной? Как думаешь, чем заплатишь за переход?»
Кальмия молчала. Испуганные глаза говорили, что она боится признаться. За долгое время, проведенное с ней в заточении, Маир из раза в раз строил предположения и отвергал их, пока не решил, что сестра боится себя. Заглянув в мир людей, она очаровалась и испугалась страстей, бушующих в людях, и своего отклика на них. Она испугалась потерять контроль над собой.
Сестра молчала, и он не стал допытываться. В любом случае ей все же придется заплатить, и повлиять на это он все равно не сможет. Маир вздохнул и перевел тему.
«Если у лугару не получится освободить нас, то это сделает одержимый любовью к жене Михаил. Мои записи о магии нашего мира, о том, как человеку обрести бессмертие или силу воскрешения, остались у людей. Ради Самары он пойдет на все», – ухмыльнулся он.
«Какая чушь. Бессмертие для людей? Воскрешение? Это шутка?» – удивилась Кальмия.
«Ага. И притом это еще один мой путь в тот мир. У людей напряженные отношения со смертью. Не Михаил, так кто-то другой пробьет еще одну брешь между мирами, спасаясь от смерти или спасая от нее. И я снова стану свободным».
Глава 5
– Отлично, ты проснулась! – Алиса сидела рядом и обеспокоенно смотрела на меня. – Как самочувствие?
– Прекрасное, наконец-то выспалась. – Я старалась забыть неприятное послевкусие от ночного кошмара, но сон назойливо крутился в голове. Страшные существа, похожие на людей. Незнакомец, спасший меня. Это правда было на самом деле? Я вспомнила нашу встречу на дне рождении сестры, ту странную слабость. Да, я много работаю, почти не сплю, но это не было похоже на приступ обморока. Больше напоминало некое помутнение сознания. Как будто я знала этого мужчину уже давно, будто мы когда-то встречались. Бред какой-то. Я встряхнула головой, отгоняя пустые мысли.
– Что все-таки вчера произошло? – не унимая любопытства спросила Алиса.
– Да ничего, вышла в парк и потеряла сознание. Я все испортила, да? – я не хотела вдаваться в подробности, тем более сама ничего не понимала.
– Что за глупости, – упрекнула сестра и погладила меня по руке, – как насчет завтрака?
– Я очень голодна! – В подтверждение громко заурчало в животе.
– Тогда одевайся и спускайся вниз. Будем набирать калории, – улыбнулась Алиса, – с банкета осталось полно еды.
Сестра вышла. Впервые за долгое время я вновь ощутила семейное тепло – это утро, наполненное заботой Ли́сы, казалось совсем другим в сравнении с одинокой жизнью в Домбае. Моя комната совсем не изменилась за четыре года. Ветер тихо колыхал портьеры. Вечернее платье аккуратно лежало на табурете.
«Как же хочется остаться здесь, – подумала я, но тут же одернула себя. – Но я виновата и не заслуживаю прощения».
Все здесь, каждая мелочь напоминали о маме. В тот проклятый день мы собирались в Кисловодск – хотели в семейном кругу провести остатки новогодних выходных и отдохнуть от бешенных рабочих будней. Маленький «Аквилон» наполняли бесконечные потоки туристов. Столько посетителей мы не видели никогда. Персонал с трудом справлялся.
В предвкушении тихих праздничных дней я собирала сумку. Из кухни донесся голос мамы:
– Никки, ты не забыла взять подарок Алисы?
– Нет, уже все собрала, – радостно ответила и представила, как мы с Лисой смотрим новогодние фильмы в новых мягких пижамах и томно вздыхаем, пряча слезы, в трогательные моменты, как две школьницы.
– Возьми еще это, – мама вошла в комнату и протянула шампанское.
Я взяла бутылку и коснулась ее руки. В глазах потемнело от резкой боли, и вот я уже с трудом поднимаю голову с плюшевого руля. Впереди темнел лес, кругом валялись осколки. На пассажирском сиденье, сдавленное покореженным металлом, краснело размытое пятно… «Боже, мама!» – я потянулась к ее окровавленному лицу и очнулась.
– Что с тобой? – заволновалась она, живая и здоровая.
– Наверное, переработала. Все в порядке. Не бери в голову, – сказала я, не желая волновать маму. Последнее время я так уставала, что могла заснуть стоя.
Я пыталась избавиться от этих воспоминаний, забыть. Но нет, стоило стать чуть счастливее, и они возвращались. Нельзя было садиться за руль!
Я заправила кровать, немного даже забылась. Выглянула в окно: наш сад шелестел новыми весенними листьями. Красота и покой, которого я давно не испытывала. Но вновь в сознании громко прозвучало: «Ты не достойна быть тут!»
Достала из шкафа старые джинсы, вытянутую серую футболку и черный вязаный кардиган. Быстро оделась и поспешила к Алисе, сказать, что возвращаюсь в Домбай. Не стоило приезжать сюда. Мне здесь не место!
Сбежав вниз по старой деревянной лестнице, я замерла, увидев мельтешащую в столовой сестру. Утро воспоминаний: те же скрипучие ступени, холодный камин в зале, при чем казалось, что его не разжигали несколько лет. Стало вдруг холодно. Я вздрогнула. В столовой большой круглый стол. Алиса – вылитая мама, суетилась, расставляя тарелки.
Будто мне снова двенадцать лет. Я вспомнила, как сидела за тем столом и листала тяжелый альбом со старыми фотографиями, все время задавая вопросы маме, пока она крутилась у плиты. Добравшись до середины, я увидела вложенный между страниц единственный снимок отца.
– Расскажи о папе, – попросила я. Черно-белое фото не было приклеено как остальные. Папа на снимке, словно застигнутый врасплох, старался спрятаться за мамой.
– Он был удивительным и загадочным человеком, как и его имя – Эфраим. Мне казалось, что он волшебник. Говорил, что защищает людей. Дело очень важное и секретное. Его сила была невероятна, папа мог поднять меня одной рукой выше собственной головы. Да что уж, вон то кресло спустил со второго этажа как пушинку, а я его не могла даже с места сдвинуть, – она кивнула головой в сторону зала, где стоял мягкий громоздкий трон – так мы называли его с Лисой. – Но, видимо, силы было недостаточно, – с грустью еле слышно сказала мама.
Тогда я уже знала, что случилось с отцом, однажды подслушала. Его двоюродная или троюродная сестра – София – долго говорила с мамой, а потом они обе плакали. Остальное время до ужина я сидела молча, жалея, что задала этот вопрос.
Чтобы отогнать видения прошлого, глубоко вздохнула. Вот так утро, разные мысли и воспоминания бросали то в жар, то в холод. Я спустилась вниз и прошла в столовую. Алиса сияла бодрая и радостная.
– Здесь ничего не изменилось, – сказала я, оглядев столовую.
– Кроме того, что теперь я тут одна. Да у меня и времени не было что-то менять, – микроволновка запищала, Алиса достала чашку с сахарными булочками. – Нехорошо так говорить, но я даже рада, что ты грохнулась в обморок. А то не знаю, как скоро ты бы вновь оказалась дома. Надеюсь, не торопишься вернуться в Домбай?
Ее слова били по больному. Я лишила ее и матери, и сестры. Оставила в одиночестве. Все это время, погрузившись с головой в «Аквилон», отдалялась все дальше от нее, утопая в чувстве вины. Разлукой малодушно наказывала себя за содеянное.
– Давай завтракать, а то все остынет. Хотя сейчас скорее время обеда, – ухмыльнулась Алиса, – кто-то долго спал.
Я мигом соорудила «голодный» бутерброд, который с трудом помещался в рот. Стоило увидеть еду, и есть захотелось так, будто голодала неделю.
– Здорово, что тут осталось полно моих вещей. Будет в чем ходить, когда еще потеплеет, – сказала я с набитым ртом, обмирая от собственной смелости.
– Да я бы и своими поделилась! – блестя повлажневшими глазами, выпалила сестра.
– Тогда предлагаю помощь в реставрации позитивной атмосферы в доме! Наверное, пришло время для перемен, – я попыталась пошутить, но, видимо, неудачно, потому что Алиса закивала и без слов сжала мою ладонь. – Предупрежу Полину.
Свободной рукой я взяла телефон. Один долгий гудок, и зазвучал голос управляющей.
– Привет, Николь. Как ты? Я уже звонить собиралась.
– Все в порядке. Побуду некоторое время у сестры. Справишься без меня?
– Конечно, можешь не волноваться. Всего дел-то – придирчиво наблюдаю за ремонтом.
– Что бы я без тебя делала.
– Сама бы придирчиво наблюдала за ремонтом! – пошутила она, и мы обе рассмеялись. – Когда все будет готово, пришлю фотоотчет.
Я поблагодарила ее, положила трубку.
– Рада, что ты побудешь дома, со мной, – сказала Лиса.
Я обняла сестру. Так мы и сидели, даже когда чай совсем остыл и задубели разогретые в микроволновке булочки.
Глава 6
Виктор долго думал – знали ли ведьмы о существовании Николь? Если да, то почему скрывали ее? Нужно поговорить с Кирой – и желательно прежде, чем они отправятся за девушкой.
Он пытался уснуть, но мысли и бесконечные вопросы не давали покоя. Виктор не заметил, как наступили сумерки, и лишь когда совсем стемнело, опомнился. Схватил кожаную куртку и выскочил из спальни, надеясь, что Кира уже готова отправиться на задание. У лестницы на первый этаж он остановился. Старый дом был неуютен. Между дверями спален на темно-серых стенах висели безумные оригинальные полотна Рубенса, Брейгеля Яна старшего и других. «Триумф победителя», «Калидонская охота», «Возвращение с войны». Проходя мимо, Виктор чувствовал их давящую мощь.
В гостиной, как всегда, было живо и шумно. У камина стоял Демон и внимательно вглядывался в телефон. Вампир был старше Виктора и гораздо сильнее, но это не прибавляло ему привилегий. По какой-то неведомой причине он все равно находился в немилости у Михаила. На дорогом кожаном диване сидел Алекс – очень способный, на хорошем счету парнишка, на вид – двадцати двух лет, хотя по человеческим меркам ему уже должно быть тридцать. Двенадцать лет назад он стал последним, кого обратил Михаил. Еще несколько вампиров стояли в стороне, что-то обсуждая. Все они были разными. Близнецы – Лев и Ник то спорили, то тут же смеялись, когда бросали одновременно в друг друга одинаковые слова. Илья – молчаливый друг шумных братьев, всегда отходил в сторону, когда их спор становился слишком громким. Филин, строгим взглядом исподлобья, наблюдал за окружающими, как сова за мышками. Конечно, так казалось, только на первый взгляд, на самом деле Филин дорожил каждым братом. Роберт у окна читал книгу, а его девушка Лика, за столом пила кофе. Дружная компания вампиров могла и поспорить, и посмеяться – все как в любой обычной семье. Только одна общая черта объединяла клан: каждый уважал лидера за дар жизни, силы и принятие в новую семью.
– Не видел Киру? – спросил Ви у Алекса.
– Мы ей не няньки, – встрял Демон, надменно глядя на него.
– Была на кухне с Лилией и Максом, – спокойно ответил Алекс.
– Спасибо! – сказал Ви, представляя, с каким удовольствием ткнул бы хамоватого и наглого Демона мордой прямо в разожженный камин, и поспешил на кухню.
Кира действительно была здесь и разговаривала с супружеской парочкой.
– Всем привет. Кира, нам пора ехать за Николь. Нельзя допустить, чтобы лугару опередили, – Ви надеялся, что Лили и Макс не станут задавать вопросы: кто, куда и зачем? Тяга парочки к милым беседам иногда оказывалась неуместной, но их любили в клане. Лилия готовила вкусные обеды, а Макс всегда отзывался на любую просьбу о помощи.
Кира попрощалась с ними и пошла за Ви. В ее глазах он заметил нежданную благодарность.
– Спасибо, что спас, – с улыбкой выдохнув, сказала она, как только вышли на улицу, – сил нет слушать их щебетанье. Они настолько сладенькие, что еще немного, и у меня начался бы диабет.
Виктор хмыкнул и принюхался. С каждым вдохом он все четче ощущал запах лаванды, и он вел за пределы Домбая.
– Ты чувствуешь этот аромат? – спросил он.
– Какой? – Кира, недоумевая, посмотрела на него.
– Лавандовое благоухание ее магии. Оно ведет в сторону Кисловодска. Не понимаю, что со мной творится.
Кира старательно принюхивалась, пока они шли к машине.
– Ничего такого не замечаю. Все вампиры одинаково чуют присутствие магического существа, если оно рядом, – сказала Кира. – Сто метров максимум. А ты говоришь о Кисловодске! Уверен, что тебе это не показалось?
– Нет, я заметил это чутье, еще когда следил за ней. Оно действительно работает, сама увидишь. Сложно объяснить, это похоже на внутренний компас.
– Или волчий нюх. Надеюсь, к полнолунию мехом не обрастешь? – пошутила она и внимательно посмотрела на Виктора. – Но это явно что-то аномальное. Говорил об этом с Михаилом?
– Пока нет. Для уверенности решил начать с кого-то менее вспыльчивого.
– Здравая мысль, но не затягивай с разговором. Сам понимаешь, что будет, если он узнает об этой странности не от тебя, – предупредила Кира и села рядом с ним.
– В прошлый раз я не звал тебя с собой, – сказал Виктор и с надеждой посмотрел на Киру. – Ты ведь в хороших отношениях с главой клана ведьм?
– А при чем тут София? – недоуменно спросила она.
– Я чувствую магию Николь за километры. Что это? Какое-то заклятье? Мне нужно понимать, что происходит, – что-то странное творилось с ним. Как будто магический аромат Николь запускал в нем механизмы, которые давно заржавели. И Виктор не в силах это контролировать. Какое-то «нечто» открывало в нем новые грани. Ви был уверен, что тут не обошлось без вмешательства ведьм.
– Михаилу не понравится, что мы копаемся в этом без его разрешения, – предупредила его Кира.
– Он не узнает, – уверил Виктор. Последний разговор с лидером отбил у него всякое желание встречаться лишний раз. Происходят вещи, которые трудно поддаются объяснению, нужно больше информации, чтобы не облажаться в следующий раз перед Михаилом. А то, что происходит сейчас с Ви, навряд ли ему будет интересно слышать. – Правда ведь?
– Не от меня. Хорошо, я поговорю с Софией, а сейчас поехали за девчонкой.
Виктор молча кивнул и приоткрыл окно, впуская в салон горный воздух. Запах сосен чуть сбивал аромат магии Николь, позволяя Ви сосредоточиться на дороге. По крайней мере, так казалось.
Глава 7
– Мы отлично провели день, дом стал выглядеть по-другому, – я довольно улыбнулась и оглядела посветлевший зал. Плотные шторы однозначно затемняли комнату. Почистили камин и разожгли, кое-как вытащили старое кресло-трон. Оно и правда тяжелое, пришлось разламывать его на части. Все старое барахло сложили в коробки и отнесли на чердак. Поменяли сгоревшие лампы, и в доме стало уютнее и ярче. Казалось, уборка в доме помогла немного очиститься внутренне. Я уже меньше твердила себе, что недостойна находиться здесь.
– Есть предложение, – сказала Лиса, обняла меня за талию и повела к парадной двери, загадочно улыбаясь. – Как насчет посиделок в беседке, как в детстве? Я приготовила сюрприз.
Мы спустились по ступенькам широкого крыльца, украшенного крупной цветной галькой. Я оглянулась на дом. Хорошо. Будто и впрямь вернулась в прошлое. Единственным отличием был керамический цветок над дверью.
– Ты его сюда повесила? Он не испортится?
– Что ему будет под крышей? Тем более тетя София сама маме говорила, он уличный. И вообще, куда еще вешать оберег, как не над дверью? Но можно снять, если тебе не нравится.
– Нет, нет! Он очень хорошо смотрится. Оставь. Покажи лучше сюрприз.
Вдоль дорожки с наступлением вечера засыпали разноцветные тюльпаны. Сад за домом опушился нежными майскими листочками. Деревья так сильно выросли, что я снова показалась себе малышкой в сравнении с ними. Неужели я наконец-то осмелилась оставить «Аквилон» и погостить дома? Здесь удивительно тихо и свежо. В беседке, освещенной тусклой лампочкой и оплетенной старой виноградной лозой, майка зацепилась за угол облупившегося деревянного столика. И правда, как в детстве.
– Это потрясающе, Алиса. Как я скучала! Все же квартира – это совсем не то, – Хоть в Домбае красивая природа, но ей сложно наслаждаться, когда живешь в квартире. Эти четыре года я будто провела в клетке. Наверное, поэтому мне так нравилось гулять и сидеть на полянке за домом. Дышать горным воздухом, слушать шепот природы и пение птиц. Мечтать, размышлять о разном. Но чаще всего я думала о своей потерянности. Где мое место? Да, «Аквилон» здорово отвлекал, но он как лейкопластырь для большой раны. На время, наверное, поможет, но нужно искать что-то получше. Чего-то не хватало во мне самой, будто что-то забрали, отняли.
– Хорошо, что решила остаться. Проведем мой отпуск вместе, – глаза Алисы блеснули, а уголки губ слегка шевельнулись, и тут она захихикала. – Вспомнила, как мы прятались здесь от мамы, чтобы сочинять истории.
– Твоя любимая была про работу путешественником, – рассмеялась я.
– Заметь, она сбылась, – гордо сказала Алиса, задрав нос. – Обожаю свою работу! Мы лучшая турфирма в городе. А вот твои страшилки про туман и волшебство меня всегда удивляли и немножко пугали, если совсем уж честно. Ты была такой фантазеркой.
Алиса опустила руку в карман и достала пожелтевший французский оракул.
– Нашла карты сегодня на чердаке, когда относила хлам.
– Это же мои! Я их лет двенадцать назад потеряла. Помнишь?
– Еще бы, ты всех потом замучила расспросами, – засмеялась Алиса.
Она протянула мне колоду, я осторожно взяла ее, погладила обтрепавшиеся края и, повинуясь внезапному порыву, перевернула случайную карту. С картинки на меня уставилась бледная смерть. Тревога затрепетала в груди. Казалось, все вокруг замерло, даже легкий ветерок затих. В один миг все померкло. Погасла лампочка.
– У тебя глаза горят, – прошептала перепуганная сестра.
– Тебе показалось. Давай вернемся в дом.
Алиса растерянно кивнула, но так и осталась стоять столбом. Я схватила ее за руку и потянула за собой. Вдруг нахлынуло жуткое предчувствие или воспоминание, не могла разобрать. Ночной кошмар промелькнул в сознании. Страшные краснокожие существа кружились вокруг меня. Надо торопиться домой!
– Скорее! – я потянула сестру.
– Нет. Мне не показалось, твои глаза светились! – сестра дернула меня, заставив развернуться к ней лицом.
– Я очень замерзла, пойдем домой, – жалобно попросила я, не понимая, что на нее нашло, и двинулась вперед, увлекая ее за собой. Но чем ближе мы оказывались к дому, тем быстрее колотилось сердце, в груди пекло. Внутри все дрожало.
– У тебя температура, ты очень горячая, – напряженно сказала сестра. Потом коснулась моих лба и шеи. – Едем в больницу, остальное все потом. Жди тут, возьму ключи от машины.
Алиса взлетела по лестнице и скрылась за дверью. Через миг из ниоткуда на дорожке появилось существо, такое же, как в кошмаре про прогулку в парке. Вроде человек, а вроде и нет. Костлявое тело, но жилистое. Руки, ноги, голова. Но красная, практически алая кожа. Скалился как хищник, обнажая острые зубы, глаза точно черные угли. Кто же это?! Оно медленно приближалось. Вдруг один из галечных кругляшей на крыльце взвился в воздух и врезался в землю возле ноги чудища, а следующий попал прямо ему в голову, заставив отвлечься от меня.
– Беги! – крикнула Алиса, замерев в дверном проеме.
Я не успела сделать шага, как монстр растворился в воздухе и вновь возник у первой ступеньки крыльца. Он бросился к Лисе, но застыл в двух шагах, будто уткнулся в невидимую стену.
Алиса швырнула в него очередной декоративный камень.
Над дверью засветился красный огонек, лепестки керамического цветка засияли тревожным алым светом. В мгновение меня окружили еще трое чудищ.
– Алиса, не выходи! Оставайся там! – что было сил закричала я. – Вызови полицию, МЧС, пожарных! Кого-нибудь!
– Не стоит, – послышался незнакомый женский голос.
Существа расступились и как звери присели словно приготовились к битве. Я увидела девушку в кожаном наряде. Ту самую байкершу из ресторана.
– Останься здесь, со второй, – низкий мужской голос прозвучал из-за угла дома.
– Ви, ты не справишься с ними в одиночку. Не сходи с ума, – заумпрямилась байкерша и двинулась прямо ко мне.
Монстр больно схватил меня за руку, и все вокруг помутнело, будто на плохой фотографии. Но вдруг его хватка ослабла. Мои ноги стали ватными, перед глазами все замельтешило, я упала на колени и зажмурилась, надеясь, что головокружение остановится. Где-то совсем рядом вскрикнула Алиса. Я открыла глаза и увидела, как Байкерша ударила ногой в грудь существо, так, что тот повалился на спину. Она схватила его за шею и прижала к земле. Послышался противный хруст костей. Виктор остановился напротив двух, что были на дорожке. Один уродец ринулся на него и получил в ответ удар в челюсть. Покачнулся, но не упал. Второй повис на спине Виктора.
Я отвлеклась, увидев, как Алиса бросилась ко мне, но ее перехватил краснокожий, дернув за волосы. Лиса повалилась назад, ударилась головой о столбик крыльца и безжизненно обвисла в лапах чудовища.
– Лиса! – закричала я. Не может быть! Не может все повториться!
В памяти вспыхнула мамино окровавленное лицо. Тогда я тоже предчувствовала беду, но ничего не сделала. И сейчас опять! Кровь вскипела во мне. Чертовые твари! Страх исчез, его выжгла ненависть. Они не могут отнять у меня сестру! Тело наполнила знакомая сила. Густой белый туман сочился из меня и стремительно направлялся к монстрам.
– Сдохните! Сдохните все! – крикнула я, выплескивая в словах и в туманных лентах всю боль и ненависть. Остановилась бы хоть на миг – они разорвали бы сестру и меня на части без раздумий. Видела огонь смерти в их дьявольских глазах.
Туманные острия вонзились в тела троих тварей, оказавшихся ближе. Раздался разноголосый вопль, похожий на визг. Одно за другим лопнули их сердца. А туман, не унимаясь, окутал существ с ног до головы плотным коконом, сжался. Затрещали кости, и все стихло. Монстр, который был рядом с Лисой, в тот же миг исчез. Туман растаял, и на дорожку упали переломанные тела. Через секунду они растворились, превратившись в облако дыма, и ветер унес его в ночную темноту.
Мне было наплевать и на них, и на застывших Виктора и байкершу. Сестра лежала на ступеньках, рыжие светлые волосы потемнели от крови. Я бросилась к ней, присела рядом.
– Алиса, – позвала я, не смея коснуться ее, – Лисенок…
– Она жива, просто без сознания, – сказала байкерша, присев на ступеньку выше.
– Откуда тебе знать! – заорала я, холодея от страха. – Позвоните в скорую! Хоть кто-нибудь!
– Кира, вытяни воспоминания у Алисы! – сказал Виктор.
– Не трогайте! Ее нельзя сейчас трогать! – прокричала я, чувствуя, как сила вновь наполняет мое тело.
– Спокойно, – сказала Кира, выставив раскрытые ладони, – мы друзья, мы поможем вам. Но надо уходить, прямо сейчас, пока не появилось еще больше лугару. У твоей сестры просто ссадина на затылке, она скоро очнется, сама увидишь.
Трясущимися руками я коснулась шеи Алисы и ощутила, как под пальцами бьется пульс.
– Если не позволишь вам помочь, обе умрете. Выбор за тобой, – продолжила Кира.
Я кивнула и аккуратно взяла прохладную ладонь сестры – теплую, но безжизненную, все казалось каким-то сном.
– Не забудь про воспоминания, – напомнил Кире Виктор.
– Не сейчас. Давно не насыщалась и потеряла много сил. Если буду вытягивать воспоминания, то заберу и ее жизненную энергию, – ответила Кира.
– Кто вы такие?! – вдруг опомнилась и убийственный туман вновь заклубился вокруг моих пальцев. Я не понимала, откуда он берется. Было страшно осознавать происходящее, но я должна защитить сестру.
– Мы не причиним ей вреда. Прошу поверь. Это даже к лучшему. Пусть поспит несколько дней. В доме ей ничего не угрожает, – Виктор поднялся на крыльцо и снял керамический цветок, который висел над парадной дверью. – Этот оберег не впустит в дом зло, сама ведь видела.
Кира взяла сестру на руки как пушинку и понесла в дом.
Я поплелась следом.
– Ты идешь с нами, – сказал Виктор, – останешься здесь – погибнешь. И утащишь за собой сестру.
Перед глазами, словно наяву, встала картина: застывший холодный взгляд мамы, мелкие осколки на приборной панели. Я моргнула, и вместо мамы оказалась Алиса, сломанная, неживая.
– Хорошо, я пойду. Но поклянись, что она не пострадает.
– Все будет зависеть от тебя. Иди в машину.
