Яна Тарьянова Город льва-хранителя

Пролог

Люди и оборотни столкнулись, когда Империя возжелала получить выход к южному морю. Царица пожаловала служивым земли «в вечное и потомственное владение», укрепляя свое влияние на границах. Люди начали переселяться, создавать оборонительную линию, развивать хозяйство. Видели, что земля полна волшбы, святили избы и огороды, часовни ставили, но ничего не помогало: огромные злые волки, не боявшиеся ни пуль, ни огня, ни серебра, совершали набеги на курени, подстерегали конные разъезды. Бывало – только на лапах, а бывало, перекидывались, выхватывали у людей оружие. Волчицы лютовали сильнее волков, изредка приводили волчат, приучая к человеческой крови.

Главный военный форпост на кордонной линии поначалу назвали Дар-крепостью. Стоял он на берегу реки Колдовки, а та имя известно, почему получила: таились в ней табуны водяных лошадей – выносливых, быстрых, не дававшихся людям в руки. Оборотни духов реки называли келпи, и взнуздывали без труда – хитросплетенными уздечками.

А на отмелях Колдовки находили янтарь. Нежно-зеленый, цвета молодой листвы с примесью молока. Что за деревья слезы в реку роняли – не узнать. Да и в реку ли? Главное, что низки из речного янтаря целебную силу в себе таили. Облегчали боль, воспаление вытягивали, лихорадку изгоняли. После этого янтарь надо было на солнце хорошо прогреть, чтобы прилипшую болезнь выжечь. И, если не выцветет, не побелеет, снова пускать в дело.

Янтарь добывали только смельчаки, а рыбу в Колдовке вообще не ловили. Келпи словно сговорились с оборотнями: выходили из воды, били людей копытами, кусались, пытались утаскивать в реку оставленных без присмотра детей.

Дар-крепость вросла в левый берег Колдовки, оборотни приходили с правого. Переплывали реку, нападали. Поселение щетинилось засеками и сторожевыми вышками, на которых сменялись часовые с винтовками, ворота охраняли пушки. Однако, как ни защищайся, не вооружайся, а все равно не жизнь. Ни порыбачить, ни поле вспахать, ни в лес за грибами-ягодами не пойти – или насмерть загрызут, или покалечат.

Чем бы закончилось противостояние без вмешательства извне – не угадаешь теперь. Много копий в словесных баталиях позже переломали: одни за победу людей стеной стояли, другие верили, что выжили бы служивых оборотни. Только что в пустой след лаять? Пришел волхв – убеленный сединами старец, колдун, странник между мирами. Пришел в разгар сечи, осмотрел горящий мост через Колдовку, который оборотни подожгли, умирающих людей, беснующихся келпи. Пробормотал: «Ишь, завелись, выбрали дорогу, на которой земля пеплом подернется». Ударил посохом, волшбу сотворил.

Полдюжины келпи окаменели, застыли вздыбленными изваяниями, трогающими воду передними копытами. Речные волны неохотно потушили пожар. Оборотни отступили, сгрудились на правом берегу, повинуясь вою матери-волчицы. Люди опустили оружие – поняли, что любая выпущенная пуля против них же и обратится. Волхв заговорил, обращаясь ко всем сразу. Звучный голос перекрыл стоны, рык, злое ржание, шипение разъяренной реки:

– Будет вам новый мост, лучше прежнего. Пройдут по нему те, кто мир примут. Сможете между собой на ярмарке сторговаться – заживете лучше многих здешних земель, и с неведомыми далями дружбу заведете. Не сможете – и реку, и город загубите, а через полвека вымрете, ядовитым газом друг друга потравите и заразой, от которой уроды родятся. Три дня вам даю, подумайте, пока мост укоренится, да прорастет. Уговаривать не буду. Кто детям своим жизни хочет, тот приходит с миром. Кто нет – тот выбрал.

Рык-ко и летописи единодушны – лозу принесли птицы. Белые, хищные, похожие на крупных соколов. Они вылетели из облаков, покружили над рекой, уронили черенки: по два на оба берега, рядом с окаменевшими келпи. Лоза пустила корни мгновенно. Впилась в глинистый берег, разрослась, оплетая лошадиные крупы и копыта, покрылась темно-зелеными глянцевыми листьями. Оранжевые цветы появились на следующее утро, когда плетеный мост почти сомкнулся на средних изваяниях-опорах – осталось только заполнить кусок полотна. Цветы продержались до полудня и осыпались в реку, являя взорам мелкие оранжевые плоды, собранные в гроздья, чуточку напоминающие дикий виноград.

Ягоды оказались не простыми, а колдовскими. Действовали они только на оборотней: унимали злость, желание задрать слабую добычу, препятствовали превращению в четвероногого охотника. А люди от поедания оранжевых плодов получали легкое расстройство желудка и никакого умиротворения. Старец выслушал возмущение оборотней, ответил, что его дело – уравнять в силе тех, кто хочет торговать. Не нравится, мол – не ешь. Только мост тебя на ярмарку не пропустит.

Два дня орали с двух берегов. Люди не желали пускать оборотней в Дар-крепость, оборотни клялись, что в рот оранжевые ягоды не возьмут, и ярмарка им даром не сдалась. Волхв гулял по отмелям, отгонял ластящихся к нему келпи, собирал кусочки травяного янтаря, нанизывал на каменеющий хвощ и дарил детям. И человеческим малышам, сбегавшим из крепости, и любопытным волчатам, переплывавшим Колдовку под вой недовольных волчиц. По вечерам мамаши разбирали детей, переругиваясь больше для порядка, чем с истинной злостью, как-то незаметно столковались менять дикий мед на муку, а орехи – год был урожайный – на куриные яйца. Мужики тем временем лаялись, обговаривая цену на келпи. Оборотни не хотели брать золото, люди – отдавать оружие. Волхв посмеивался, оглаживая белую бороду.

На первой конной ярмарке то братались, то дрались – до крови дело не дошло, оборотни, наевшиеся оранжевых ягод, умеряли силу. За узду и белого келпи комендант заплатил-таки полновесным золотом. Водяные лошади стоили того: не было равных, таких же смелых, неустрашимых в бою, осторожных в езде по горным тропам, оберегавших седока – хозяина заговоренной уздечки. Конную ярмарку сменила медовая, за ней была рыбная, потом – рябиновая. Волхв поселился в доме неподалеку от рынка, принимал жалобщиков, разрешал споры.

Лоза с оранжевыми цветами и умиротворяющими плодами быстро разрасталась, заполоняя дворы и палисадники. Люди прозвали ее волхоягодником, оборотни покрутили носами, порычали что-то на своем языке, но согласились.

Шли годы, исчезали рвы, окружавшие военный лагерь, ветшали засеки, дешевели келпи. Слово «крепость» куда-то исчезло, зато намертво приросло название Волходар. Поселение обрело герб и получило звание города, продолжая безмятежно утопать в грязи после дождей. Волхв то исчезал на месяцы, то возвращался в дом возле рынка. Узнав о переименовании бывшей крепости, знакомо рассмеялся, сказал:

– До города вы еще не доросли. Городу хранитель нужен. Если придет на мой зов – научу уму-разуму, покажу, как открывать тропы. Тогда и на Закатную ярмарку сможете свои товары повезти.

Хранитель явился в Волходар по весне, когда Колдовка ломала прибрежный лед. Ступив на плетеный мост, он перекрыл утренний шум низким утробным ревом. Люди и волки, услышавшие львиный рык, сплотились в дружном негодовании: «Как это? Зачем это? Нет-нет, нам такой напасти не надо!» Нельзя сказать, что это был первый случай единения – так же слаженно ругали новый каменный мост, стреноживший реку, и железную дорогу недобрым словом поминали: «Келпи распугали! Царице-то до них дела нет, а нам как?»

Лев обиженным горожанам ничего не ответил, Тряхнул гривой, подпустил к кадке с волхоягодником львицу и львенка – зимой и весной ягоды у моста выставляли – и сам съел добрую пригоршню. Дорогу к дому волха то ли знал, то ли по запаху нашел. Пока семейство по улицам шествовало, горожане к рынку подтянулись, ворча и переговариваясь.

Волхв вышел к толпе. С львом и львицей поздоровался, львенка одарил янтарным оберегом на кожаном шнурке. Оглядел людей и оборотней, объяснил:

– Никто из вас в хранители не годен. Люди волшбу сотворить не смогут, волки предадут любой город ради родной стаи, лисы да шакалы и хвостом не шевельнут без выгоды. Львы сильнее и честнее прочих оборотней. Они привязываются к дому – душой и сердцем, вплетая родословную в лабиринт улиц, помечая волшбой брусчатку и стены, и обретая власть над камнем. Лоза может открыть тропы… может, если хранитель отдаст в залог жизнь – свою и потомков. А вы выкупите ее верой и добротой. Только так, милые мои. Лоза откроет путь, а по нему пройдет лев, облеченный вашим доверием.

Толпа, недовольная туманными речами волхва, зашумела. Лев ответил протяжным рыком. Волхв покачал головой:

– Трудно вам будет, ох, трудно… У меня под боком грызетесь, меряетесь гордыней, сгораете от зависти. А что устроите, когда я уйду?

Общий выдох – «Ох!» – сменила разноголосица, вой и причитания.

– Как это ты уйдешь, отец родной? – упирая руки в бока, возмутилась седая волчица. – Куда это ты уйдешь?

– Туда, где нужнее, – пожал плечами волхв. – Не век же вам носы утирать. Другие тоже моей помощи ждут.

Часть 1. Глава 1. Ольга. Выставка рык-ко

Часть 1. Глава 2. Ольга. Разговор с Инной

Часть 1. Глава 3. Ольга. В Волходар

Ольга подивилась столь быстрому и простому разрешению проблемы. Пообещала позвонить или написать, когда купит билеты. Попрощалась. Погладила котят, выпила чашку чая и отправила фотографию личным сообщением.

«ПРЕСВЯТАЯ МАТЕРЬ ОНИ ТАКИЕ МИЛЫЕ!!! Можно я Русику покажу? Он тоже не глазливый».

Ольга сомневалась, что муж Инны, Руслан, будет внимательно рассматривать фото ее детей – какое ему дело до чужих котят? – и никак не могла понять, к чему поминается «сглаз». Конечно, в газетах и в сети то и дело мелькают объявления «от потомственных колдуний», на телевидении еженедельно бьются экстрасенсы… но это же бесконечный балаган и выманивание денег!

Словно теплым ветром повеяло – в опровержение мыслям, вспомнилась сила, таящаяся в львиных рык-ко и тарачках. Наверное, там, в Волходаре, где на улицах растет лоза с оранжевыми цветами и ягодами, и топчут асфальт взнузданные келпи, все еще жива волшба.

«Покажи», – написала она.

Ответное сообщение Инны гласило, что Русик очень рад, и к ее приезду перевезет, наконец, в тетушкину квартиру шкаф из гаража, и даже его соберет, потому что негоже селить таких милых котяток в квартиру с потрепанной мебелью. А старый шифоньер Русик разломает и выкинет на помойку.

«Если я туда доберусь, он меня убьет», – мрачно подумала Ольга.

Она не собиралась ехать в Волходар поездом или лететь самолетом. Несостоявшаяся свекровь работала в отделении Минтранса, и это пугало – а вдруг она каким-то образом найдет фамилию Ольги в списке пассажиров? Везде надо предъявлять паспорт. Понятно, что поезда и самолеты каждый день перевозят тысячи людей и оборотней, и все равно страшно. А если есть какой-то служебный поиск по фамилии, который услужливо сообщит о покупке билета, и Богдан с матерью приедут в Волходар, чтобы отобрать у нее котят?

«Возьму автомобиль в прокат. Денег хватит. У той фирмы, в которой я арендовала машину в прошлый раз, наверняка есть отделение в Волходаре».

Короткий поиск в сети вывел ее на знакомый сайт. Да, аренда автомобиля в столице со сдачей в Волходаре была возможна. Ольга в очередной раз облегченно выдохнула. Неужели черная полоса закончилась?

Она превратилась, позволяя львице взять главенство и обдумать ситуацию звериным разумом. За время разговоров она не почувствовала ни раздражения, ни протеста. Переезд в столицу львице не понравился, она неохотно приняла волю Ольги: поверила, что так будет безопаснее для детенышей. Когда они бежали из Академгородка, пересаживаясь с поезда на поезд и меняя машины, львица подгоняла Ольгу раздраженным рыком. Приходилось глотать «ДоброДень Плюс», нарушая все мыслимые нормы употребления. В столице зверь проявлял недовольство, не выходящее за знакомые границы. Разногласия случались – у двуногого тела и львицы разные понятия о комфорте, пристрастия в еде и чувствительность к шуму и запахам. Это сглаживалось «ДоброДнем Плюс» и взаимными уступками. Пожалуй, Ольге надо было чаще прислушиваться к голосу своей львицы. Ведь той сразу не понравилась соседка. А Ольга настояла: живет рядом, недорого берет. Удобно.

Львица фыркнула, напоминая, что ей и Богдан не сильно нравился. Природа взяла свое, а выбор в Академгородке был весьма и весьма скудным. Леопард Богдан и Тамерлан – роскошный амурский тигр с ярким огоньком сумасшествия в глазах. От Тамерлана они держались подальше, обрывали любые попытки ухаживать. И львица, и Ольга знали, что поселения амурских тигров оборотней выжгли за людоедство в начале века. Зачищали войсками: окружали деревни, расстреливали из пушек зажигательными снарядами, пускали ядовитый газ. Выжили единицы, укрывшиеся в тайге. Позже смешали кровь с пришлыми азиатами, измельчали, доказали людям свою благонадежность мирным сосуществованием. Людям – да. Но оборотня-то не проведешь. Ольга с львицей чуяли жажду крови, одолевавшую Тамерлана, видели, в каких количествах он глотает успокоительные препараты. От такого зверя котят заводить – безумие.

«Негожий», – подтвердила львица.

Мысли переплетались, Ольга и львица вместе обдумывали переезд, подсчитывали деньги, беспокоились об удобстве малышей.

«Я надеюсь, что мы там нормально устроимся».

«Много волков», – непонятно, радовало это львицу или нервировало. – «Рык-ко пропахли волками».

«Выставка!» – вспомнила Ольга. – «Хорошо, что я увидела афишу и туда зашла. Без нее я не решилась бы звонить Инне».

«Они ищут хранителя», – львица думала медленно и лениво, без признаков недовольства. – «Они возят рык-ко по разным городам, в надежде, что кто-то из львов поймет тайнопись и приедет в осиротевший Волходар».

«Кто?» – удивилась Ольга.

«Мало ли… потомки хранителей других городов. Многие скрывали свои родословные во время гонений, прятались в глухих деревнях».

«Может быть и так», – согласилась Ольга. – «Им бы свозить выставку в Европу. Туда выехало много львов и тигров».

«Оттуда бы уже приехали на зов. Если род оборвался, хранитель придет из другого мира».

«Откуда?!»

«У всех есть двойники. Не все могут придти, кто-то сильнее, кто-то слабее, кто-то погибает раньше. Если суждено – придет».

Ольга, ошеломленная странным разговором о двойниках, некоторое время ждала, не последует ли продолжение. Львица замолчала, свернулась клубком, укрывая котят лапой. Ольга поплыла по волнам чуткой дремы, радуясь, что их желания совпадают. Она перебирала и отбрасывала возможные препятствия. Ее документы целы и в полном порядке. У львят имеются свидетельства о рождении – мать Богдана не успела вмешаться и воспрепятствовать получению. Их встретит Инна, которая обещала помочь на первых порах. Если поможет – Ольга непременно вернет ей долг, отплатит, чем сумеет. Если не поможет… нашла же она квартиру тут. И там найдет.

Волходар. Город без хранителя, в котором река Колдовка омывает перестроенный мост Келпи. Город, в котором живут бок о бок люди и оборотни. Если верить прессе и телевидению – без конфликтов.

Ольга заснула, оставив котят под присмотром львицы. Завтра та отдохнет, пока Ольга будет брать машину напрокат, и упаковывать скудные пожитки. А потом они поедут на юг. В Волходар.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.