bannerbannerbanner
Бенджамин Франклин. Его жизнь, общественная и научная деятельность

Яков Васильевич Абрамов
Бенджамин Франклин. Его жизнь, общественная и научная деятельность

Полная версия

В числе памфлетов, выпущенных Франклином в период предварительной работы, приведшей к объявлению независимости американских колоний, особенно сильное влияние имели “Письма помещика к обитателям британских колоний”, сатира о прусском владычестве над Англией и памфлет, озаглавленный “Как из великой империи сделать малую”.

“Письма помещика к обитателям британских колоний” принадлежат, собственно, не Франклину, а некоему Джону Дикинсону; но они получили значение и обратили на себя внимание лишь после того, как были перепечатаны с обширным предисловием Франклина, в котором он доводит до сведения англичан, что мнения, выраженные в письмах, суть мнения всего американского населения. По-видимому, и к тексту “Писем” Франклин приложил свою руку, так как изложение их слишком напоминает манеру самого Франклина. В “Письмах” спокойно и доступно пониманию каждого выяснены законные отношения метрополии к колониям и значение вопроса о пошлинах, при помощи которых метрополия желает подчинить себе колонии. “Тут дело идет не о большей или меньшей сумме налогов, а о принципе; тут дело идет о свободе. Свободные народы должны неутомимо и с ревнивою бдительностью охранять свою свободу”. Полные таких мыслей “Письма” получили самое широкое распространение во всех классах американского общества и имели сильное влияние на общественное настроение.

Сатира “О прусском владычестве над Англией” принадлежит уже всецело Франклину. Она явилась ответом на меры английского правительства, имевшие целью остановить рост обрабатывающей промышленности в Америке, чтобы колонии вынуждены были покупать все мануфактурные товары английского производства. Сатира представляет собой указ прусского короля, который, основываясь на том, что англосаксы некогда выселились из Германии, считает Англию немецким владением и воспрещает англичанам заводить фабрики и заводы для переработки шерсти и железных руд, милостиво разрешая им вывозить эти продукты в сыром виде в Пруссию и покупать обязательно в последней все шерстяные и железные товары. Эта сатира с такою наглядностью изображала всю нелепость притязаний метрополии на то, чтобы искусственными мерами влиять на ход экономических дел в колониях, с целью поставить колонии в положение какого-то илота[1] по отношению к метрополии, что это произведение Франклина читалось нарасхват не только в колониях, но и в самой Англии и содействовало образованию в Англии партии, сочувствовавшей колониям и восстававшей против репрессивных мер, которые тогда готовились по отношению к колониям.

Еще более остроумен памфлет “Как сделать большую империю маленькой”. Памфлет этот, как говорит Франклин, написан им с той целью, чтобы облегчить английским министрам превращение великой Англии в ничтожное государство – задачу, которою они усиленно занимаются. Франклин рекомендует английским министрам руководствоваться следующими правилами: “Большое государство, как и пирог, легче всего сломить с конца. Чтобы сделать это с наименьшим трудом, нужно особенно старательно заботиться о том, чтобы внешние владения никогда не сливались с метрополией. Они не должны пользоваться одинаковыми правами и привилегиями и должны управляться более строгими, без их содействия созданными законами. С помощью такого разумного разъединения можно поступать так, как поступают те предусмотрительные пекари, которые в середине теста оставляют пустое место для того, чтобы легче было переломить печенье”. Вслед за тем Франклин пересчитывает все неблаговидные средства, которые Англия употребляет против своих колоний, и доказывает, что этот путь неизбежно ведет к разрыву между метрополией и колониями.

Эти памфлеты, действуя отрезвляюще на более благоразумную часть английского общества и усиливая популярность Франклина в массе английского народа, в то же время крайне раздражали английскую аристократию и тогдашнее министерство. Вместо того, чтобы остановиться в своих несправедливых действиях по отношению к колониям и обратить внимание на законные и основательные жалобы последних, министерство заботилось только о том, чтобы тем или иным путем заставить колонии платить пошлины в пользу метрополии. Потерпев неудачу с гербовыми пошлинами и другими налогами, взимание которых должно было производиться в самой Америке, министерство остановилось на мысли заставить американцев платить налог, который мог быть взимаем в Англии. Для этой цели являлось очень удобным обложение налогом ввозимого в Америку чая. В то время чайная торговля составляла монополию Ост-Индской компании. Чай, поступавший в американские колонии, проходил неизбежно через лондонские склады компании, и никаким иным путем в Америку не могло попасть ни фунта чая. Облагая особым сбором чай, вывозимый в Америку, и заставляя таким образом американцев платить за него дороже, министерство надеялось заставить их платить косвенно налог, от прямой уплаты которого те упорно отказывались.

Эта хитрая мера была встречена американцами с негодованием, так как истинный смысл ее был слишком ясен. По всей английской Америке стали образовываться общества воздержания от употребления чая. Чайная торговля упала; в складах Ост-Индской компании накопились десятки миллионов фунтов чая, который никто не хотел брать. Новые грузы чая, обложенного пошлиною, американцы не позволяли выгружать в своих гаванях, а в Бостоне, где чай был выгружен с кораблей под прикрытием военной силы, граждане, переодевшиеся индейцами, побросали выгруженный чай в море.

Отношения между колониями и метрополией, таким образом, обострялись. Министерство думало запугать американцев репрессивными мерами. Провинциальные собрания колоний были распущены: многие выдающиеся деятели колоний были арестованы, и их намеревались везти в Англию для суда, так как были уверены, что американские присяжные их оправдают; готовились войска “для водворения порядка” в колониях.

Положение Франклина в Лондоне было в высшей степени опасно, и английские друзья советовали ему вернуться в Америку. Но он решил оставаться до конца на своем посту. Он еще надеялся, что государственные люди Англии образумятся и не доведут дело до полного разрыва с колониями. Франклин усиленно работал в этом направлении в Англии. Но вместе с тем он не желал, чтобы его американские сограждане уступили в деле, которое он считал правым, и в своих письмах американским друзьям настойчиво убеждал их стоять твердо в своих требованиях и не останавливаться, пока английское правительство не откажется от ненавистных пошлин.

Чем дальше шло время, тем мрачнее становилось положение дел. В 1770 году в Бостоне произошло столкновение между гражданами и английскими солдатами, в котором были убиты трое и ранены пятеро безоружных граждан. Эта так называемая “бостонская резня” произвела крайне возбуждающее впечатление на все американские колонии, доведя ненависть к английскому режиму до предела. В то же время в донесениях местного губернатора лондонскому кабинету происшествие это было совершенно извращено, и виновниками его выставлялись сами бостонцы, а поведение солдат, стрелявших в безоружных граждан, изображалось чуть ли не как геройство. Вообще, лживые донесения губернаторов колоний, вводя в заблуждение министерство, укрепляли последнее в его несправедливом отношении к колониям. Ввиду этого Франклин решил разоблачить лживость губернаторских донесении. Случай доставил в его распоряжение донесения одного из губернаторов, Гутчинсона, и он напечатал их с комментариями, в которых выяснил всю недобросовестность властей, назначаемых в колонии. Эта брошюра вызвала как в Америке, так и в Англии сильнейший взрыв негодования, направленный против министерства и его агентов. Министерство намеревалось арестовать Франклина, но снова побоялось его популярности среди лондонцев. Тогда решено было привлечь его к ответственности формальным путем, и он был вызван к допросу в так называемом “тайном совете”. Вместе с ним были призваны к допросу и два других представителя колоний, бывшие в Лондоне. “Тайный совет” состоял из высших пэров королевства, и в нем, собственно, предполагалось на этот раз совещание относительно американских дел; на самом же деле совет был обращен в своего рода судебный трибунал, ответчиком перед которым являлся Франклин. Заранее было известно, что последний будет подвергнут в совете самому оскорбительному обращению, и на это зрелище унижения передового бойца за свободу Америки явилась вся английская аристократия.

Результат допроса Франклина оказался, однако, совсем иным, нежели ожидали министерство и его сторонники. Франклин был подвергнут всевозможным оскорблениям, которые только могла придумать ярость его противников. Его старались всячески очернить, выставить человеком, способным на все низкое. Поступок с донесениями Гутчинсона старались приравнять к краже и оглашению чужих писем. Вот отрывок из речи государственного прокурора Веддеборна, направленной против Франклина: “Эти письма (донесения) могли попасть в руки Франклина только посредством воровства. Я надеюсь, милорды, что вы, к чести нашей страны, к чести Европы и всего человечества, заклеймите его по заслугам. До сих пор, даже во времена страшнейшей борьбы партий, частные письма считались священными как в государственных, так и в религиозных делах. Этот человек нарушил священный обычай. Он глубоко упал в мнении всех людей. В какое общество посмеет Франклин обратиться после этого? Каждый честный человек будет остерегаться его. Все гнусности, какие только Юнг в своей драме “Мщение” заставляет совершать негра Цампу, превзойдены холодною, апатичною жестокостью этого гнусного американца”. Франклин выслушивал все подобные оскорбительные тирады с таким благородным спокойствием и презрительно отвечал на них в столь сдержанных выражениях, что даже многие из присутствовавших в совете членов аристократии, ранее не имевшие случая видеть и слышать Франклина, почувствовали глубокое уважение к этому представителю демократической страны. Франклин вышел из “тайного совета” с гордо поднятой головой, сопровождаемый шепотом удивления, и популярность его, служившая щитом его безопасности, сделалась теперь еще большею, нежели была ранее.

 

Репрессивные меры по отношению к колониям продолжались. Бостон за историю с чаем был наказан тем, что его гавань была закрыта, что должно было совершенно разорить его население. Весь Массачусетс был лишен прав, обеспеченных английским подданным конституцией: население лишилось права избирать судей, шерифов и членов колониального совета, назначавшихся теперь наместником; все собрания были запрещены; присяжные избирались по усмотрению шерифов; все действующие против нового порядка вещей подвергались аресту и отправлялись в Англию “в видах достижения беспристрастного суда над ними”. Эти меры усилили и без того господствовавшее во всех колониях раздражение. Повсюду устраивались митинги для выражения негодования министрам и сочувствия бостонцам. Собирались материальные пожертвования для поддержки жителей Бостона, и день закрытия бостонской гавани признан днем всеобщего траура во всех колониях.

В это время Франклин в своих письмах к американским друзьям предложил всем колониям выбрать представителей на общий конгресс, который должен был решить, что делать ввиду систематических враждебных действий английского министерства. Идея эта возникла как нельзя более кстати и была принята американцами с восторгом. Несмотря на противодействие губернаторов, все колонии самым правильным образом выбрали представителей в общий конгресс, и последний собрался в Филадельфии в 1774 году.

Этот конгресс составляет эпоху в истории Америки. Сознавая всю важность момента, население колоний забыло все местные и партийные споры и послало в конгресс наиболее выдающихся людей всех колоний. Это был действительно цвет американского населения, – собрание мудрейших и серьезнейших людей страны. Сознавая тяжелую ответственность, падавшую на них в данный момент, они отнеслись к обсуждавшимся ими вопросам с величайшим вниманием. Всем было ясно, что для Америки остается лишь один выход – объявление независимости и отстаивание ее с оружием в руках. Тем не менее, было решено еще раз обратиться к английскому правительству с прошением, в котором излагались все нарушения прав колоний, основанных на английской конституции, и требовалось прекращение этих правонарушений.

1илот – крестьянин-раб в Спарте
Рейтинг@Mail.ru