Xen Kras
Метаморфозиум
Метаморфозиум
Путь к идеалу
После прочтения множества историй о сверхлюдях Джек принял сложное решение и взялся за себя.
В первую очередь, как бы это ни было сложно, он покончил со всеми своими вредными привычками, и лишь сила воли помогала ему противиться насмешкам приятелей, которые не верили в его успех и собственному внутреннему голосу, твердившему, что одна маленькая поблажка не приведет ни к чему плохому. Затем он, предварительно изучив множество справочников о правильном и здоровом питании, рыдая, очистил свою кухню от всего вредного и навсегда вычеркнул «плохую» еду из списка покупок. Его рацион стал сбалансированным, наполненным витаминами, что вскоре сказалось на его самочувствии. Несмотря на страдания первых недель, мужчина твердо решил продолжать свои метаморфозы.
– Наверное, ты спортсменом заделался? – как-то спросили Джека друзья, и он понял, что именно этого ему и не хватало на его пути к идеалу.
Мужчина медленно, но верно начал наполнять свою жизнь движениями – сначала он пошел в тренажерный зал, затем в бассейн, начал бегать по утрам. В его жизни, наконец, появились активные игры, он перестал смущаться и понял, что узнавать что-то новое – увлекательно и весело, а вовсе не страшно. Он полюбил учиться и с тех пор, даже если у него не получалось с первого раза, более не отчаивался и не сердился.
Следующим этапом, одним из самых сложных, стали прогулки. Долгие-долгие месяцы он потратил на то, чтобы научиться неспешно прогуливаться со своим псом и, как и четвероногий друг, с интересом разглядывать окружающий мир. Он сменил трех психологов, круг друзей и четыре пары обуви, прежде чем с удивлением обнаружил, что в его городе невероятно красиво. Джек начал обращать внимание на распускающиеся почки, на красоту снега, на появление бабочек или желтеющие листья. Теперь он узнавал о смене сезона не только благодаря календарю.
Мужчина находил себе все больше и больше новых занятий, и ему пришлось отказаться от телевизора и компьютера, эта зависимость оказалась самой сильной. Психологи и многочисленные книги советовали ему переступить через себя, диван и плоский монитор манили его; сложно было даже предположить, что же одержит вверх, но все решила погода – теплое лето присоединилось к советам, здоровая чаша весов перевесила. Последняя большая победа над собой повлекла целый ряд других, мелких, но таких же значимых – у Джека появилось время общаться с другими людьми, они встречались в подъезде, на улице и в магазине, на работе его окружал прекрасный коллектив, но впервые за семь лет он задумался об этом.
Наконец, Джек созрел для последнего рывка, и ему почти не пришлось прилагать усилий, все происходило само собой. После отказа от огромного количества плохих и порой страшных новостей, мужчина с самого утра прибывал в прекрасном расположении духа, полюбил свое окружение, и ни одна неприятность не могла более стереть улыбки с его лица.
Джек чувствовал, что стал какой-то новой, улучшенной версией самого себя, и ночью он физически ощущал как его тело трансформируется. На утро, окрыленный, он помчался в комнату и остановился у шкафа с полностью зеркальной дверью. На него смотрела…собака.
– Что это? Я не понимаю, как это возможно? – Джек приблизился к зеркалу и неприятно ткнулся длинным носом в стекло, – Я должен был стать лучшим из людей, я хотел стать суперчеловеком!
– Наконец-то! – верный четвероногий друг, виляя хвостом, запрыгал вокруг Джека, – Как же я счастлив, что ты понял, как надо жить! Я очень ждал этого, очень-очень!
– Но как же суперчеловек? – Джек уселся на пол и продолжил разглядывать свое отражение.
– А до этого еще слишком далеко…
Борьба с режимом
Маркус, единственный сын добропорядочных и заботливых родителей, как бы ни старался быть счастливым, всю жизнь страдал от несправедливости этого мира. С того момента, как он пошел в школу, он понял, что придется или перестраиваться, или терпеть. Он надеялся, что когда он поступит в институт, то станет намного лучше, однако, ошибся. Когда же он пошел работать, то началось самое страшное, и мужчина осознал, что теперь гнет продолжится до самой старости.
– Почему мы должны подчиняться режиму, который неудобен? – спросил свою семью Маркус.
– Так давно заведено и это правильно. Ты привыкнешь, в этом нет ничего сложного, – отмахнулись от показавшегося глупым вопроса родители. Они с легкостью вставали в шесть утра, и к тому времени, как их отпрыск приходил в себя и желал вести разговоры о несправедливости и своих страданиях в неправильном мире, уже уставали и уходили спать. С самого рождения его пытались переучить, но все было тщетно.
Многие, очень многие похожие на Маркуса люди сдавались, но он считал своим долгом изменить текущий распорядок. Половину жизни он, каждый день просыпаясь в отвратительном настроении и чувствуя себя угнетенным и бессильным, потратил на достижение своей главной цели – пробиться к власти. Мужчина боролся изо всех сил, работал не покладая рук, обучался и использовал все свои таланты и приобретенные навыки и свой сорокапятилетний юбилей отпраздновал в должности мэра.
Первый и самый простой шаг к спасению единомышленников был сделан, времени у Маркуса оставалось не так много, и он начал действовать куда решительнее. Новые указы, призванные трансформировать жизненный уклад в городе и превратить его в лучшее место на Земле, посыпались один за другим.
Первым делом он решил помочь детям, и потому, повинуясь желанию нового мэра, во всех учебных заведениях стала существовать только вторая смена. Протесты и жалобные письма не сломили дух Маркуса, и счастливые выспавшиеся лица учащихся стали для него высшей наградой.
Указы коснулись и времени работы институтов, колледжей и всевозможных кружков и подготовительных курсов, сдвигая его по паре часов каждые несколько месяцев. Мэр остановился лишь тогда, когда первые занятия стали начинаться не раньше полудня. Новая волна протестов сопровождалась значительным сокращением количества учащихся – не желающие примеряться с новым режимом отправлялись в другие города. Возможно, верховное правительство и пожелало бы вернуть все на круги своя, однако, изменения привлекли людей со всех концов страны и город прибавил в населении.
Посчитав это добрым знаком, Маркус решился на более кардинальное преображение – начал изменять время работы всех остальных учреждений – от самой маленькой библиотеки до самой крупной производственной фабрики. Спустя всего три года со времени его вступления его в должность, город начинал работать не ранее часа дня. Разумеется, сфера развлечений и услуг не осталась незамеченной – парикмахерские и магазины, кинотеатры и кафе, аптеки и развлекательные комплексы, все было перестроено под новый режим.
Настоящее же переселение народов вызвал указ, объявивший промежуток с трех часов ночи до десяти часов утра законным временем для сна. Отдых в это время стал священным и недоступным для посягательств, кроме разве что экстренных ситуаций. По городу прокатились протесты – люди ходили с плакатами и кричали об ущемлении их прав, и о сумасшествии главы города. Звучали обвинения в предвзятом отношении к определенной группе людей. Маркус принял вызов и выступил.
– Долгие годы я жил в мире, который заставляет всех следовать одному режиму, не позволяя ничего выбирать. Школы и институты начинают свои занятия в девять, а то и в восемь часов утра, также как офисы, магазины и больницы. Кинотеатры, магазины и рестораны закрываются не позже одиннадцати часов вечера, а про театры и выставки мне и говорить не хочется. Все в этом мире подчиняется расписанию, но это расписание по какой-то неведомой мне причине создали люди, способные вставать с первыми лучами солнца и отправляющиеся спать при наступлении темноты. Но это неправильно! На Земле живет множество тех, кто не способен подчиниться мировому режиму, тех, кто может не спать всю ночь, а утром с трудом преодолевает путь до школы или работы. И мир должен считаться и с такими людьми! Именно поэтому я решил взять ситуацию в свои руки и полностью изменить город!
Недовольные выкрики сопровождали всю речь Маркуса, однако с каждым новым предложением их стали заглушать радостные возгласы:
–Ура! Неужели, хоть кто-то подумал о нас! Долой старый режим!
И любители ночного образа жизни, прибывавшие в город на протяжении всех этапов его преобразования, столь рьяно защищали мэра, что протесты быстро свернулись.
Утро своего пятидесятилетнего юбилея незаменимый мэр разросшегося в несколько раз города, названного Совиным, встретил в постели, досматривая очередной сон – его рабочее место ждало его и помощников только к часу дня. Трансформации нового мегаполиса превратили его в место с наибольшей концентрацией счастливых людей.
Бумажные журавлики
Был поздний вечер, давно пора было ложиться спать, но в детской комнате все еще горел свет, и Авер решил проверить, что делает сын. Он присел на край кровати.
– Почему ты не спишь? Тебе страшно?
– Нет, пап, – прикинуться спящим у ребенка не получилось, хоть он и натянул одеяло по самый нос, – Мне грустно.
– Почему? Тебя кто-то обидел?
– Почему в сказках есть волшебники, а по-настоящему их нет? В книжках и фильмах их много, они все-все могут! Я тоже хочу быть волшебником, но я самый обычный. Этот мир скучный!
– Ты ошибаешься, – мягко поправил Авер сына, – волшебники живут среди нас. Магия многим подвластна, и если ты пообещаешь больше не грустить и ляжешь спать, то завтра я тебя ей научу.
Ребенок воодушевился и даже покинул свое укрытие из одеяла. Он сел, уперся руками в кровать и потянулся вперед.
– Ты умеешь колдовать, пап?
– Немножко. Но покажу я тебе все утром, если ты будешь спать. Не выспавшиеся, сонные и непослушные дети не смогут обучаться волшебству – это одно из самых главных правил.
Рано утром, еще задолго до звонка будильника сын разбудил Авера. Ребенок мечтал поскорее стать самым могущественным волшебником, проучить хулигана из соседнего двора и полетать, обязательно так, чтобы все его застали за этим занятием. Рвение было похвальным, его надо было поощрять, и мужчина пожертвовал своим сном.
Когда он сказал, что для обучения заклинаниям надо сходить в магазин, ребенок с радостью составил компанию. Жар и рвение понемногу начали стихать, когда родственники отправились в отдел канцелярских товаров. Авер понимал, что в представлении сына все волшебники должны посещать специализированные, соответствующе украшенные лавки, желательно, чтобы в них водились драконы, или хотя бы говорящие предметы. Самый обычный продавец разочаровал ребенка еще больше, чем стройные стеллажи с тетрадями, карандашами, ручками, папками и линейками.
– А у вас есть черная кошка? А вы умеете летать? А у вас есть котел? А вы знаете заклинания, чтобы превратить кого-нибудь в жабу? А вы едите пауков? А у вас в подвале живет дракон? – пока Авер отвернулся всего на пару минут, сын успел пристать к женщине-продавцу, рыжеволосой и очень мрачной. После десятого вопроса, мужчина смог объяснить сыну, что подобное поведение некрасиво, спасти девушку от дальнейших пыток, расплатиться и отправиться в квартиру.
Уже дома отец выложил на стол цветную и белую бумагу, клей и ножницы. Ребенок, почти подпрыгивающий от волнения, разочарованно выдохнул и, подогнув под себя ноги, сел.
– Это не магия, пап. Тебя обманули.
– О, конечно же, магия! Погоди немного, и ты все увидишь. Это самое прекрасное, удивительное и увлекательное волшебство! Для него нужен талант, старание и, самое главное, желание и воображение. Смотри, это обычный лист бумаги, и мне не потребуется ни ножниц, ни чего-то еще, чтобы превратить его в нечто прекрасное.
Сын смотрел недоверчиво, подпер кулаками подбородок, упер локти в стол и, хмурясь, ждал, пока отец сумеет переубедить его. Авер улыбнулся и принялся творить свою магию. Обычный белый лист послушно сгибался под его пальцами столько раз, сколько требовалось, преображался, пока, наконец, мужчина не поставил на стол фигурку журавлика. Чтобы закрепить эффект, отец взял следующий лист и через пару часов весь большой стол был заставлен различными цветными животными, корабликами и цветами, а ребенок в восхищении продолжал сидеть, открыв рот.
– Теперь ты веришь, что у меня есть дар?
Сын быстро закивал. Он крутил в руках бумажного журавлика.
– А ты сможешь меня научить?
– Конечно! Это наша семейная традиция, мой отец когда-то научил меня, я научу тебя, и когда-нибудь ты научишь своих детей волшебству превращения.
Учись у гусеницы
Холст, на котором изображен ночной город, со всем своим очарованием и недостатками, с дорогами, машинами, светящимися окнами, горящими вывесками и тишиной небольших парковых зон, которые отдыхают от бесконечной толпы, уже которую неделю возглавляет выставку художественной галереи. Шедевр – так говорят. Изысканные тонкие мазки, безупречная композиция, уверенное сочетание цветов. Но мало кто задумывается, какие трансформации потребовались прежде, чем картина стала предметом искусства.
Все началось с белого альбомного листа, обычного, дешевого, такого же, как и миллионы других, купленного в продуктовом магазине. Весь альбом, скрепленный клеевым слоем, положили в корзину просто так, не преследуя великой цели. А по приходу домой сначала совсем о нем забыли, до тех пор, пока не пришло время чем-нибудь занять ребенка.
Перепачканные краской пальцы оставляли на листе пятна разного размера, неаккуратные кляксы, которые не представляли никакой ценности, но, тем не менее, вызывали бурю восторга и наполняли дом смехом. Поти каждый день из альбома вырывали новый лист, чтобы вновь создать никому не нужную мазню. Каждый раз, когда бумага подходила к концу, ее запасы пополняли потому, что она приносила радость.
Спустя время вместо пальцев начали использовать кисти. Сначала одну, затем несколько, разных размеров. На листах уже начали проявляться линии и кружочки, а чуть погодя и начал просматриваться незатейливый сюжет – домик, травка, солнышко… Бумага становилась лучше, краски – дороже, времени стало уходить куда больше. Вместе с радостью от картин росли и затраты.
Лист за листом, альбом за альбомом, календарь за календарем, линии становились все увереннее и плавнее, а сюжет обрастал деталями. Теперь это – не просто квадрат дома с треугольной крышей, теперь появилась труба и идет дым, трава стала зеленой, небо – голубым, а рядом с домом появились люди. Белая бумага была заселена разнообразными животными и людьми, машинами и поездами, цветами и деревьями, и раз от раза они становились все лучше и лучше. В доме теперь не только обилие красок и целый пучок кисточек, но и фломастеры, и цветные и простые карандаши. Понемногу простых карандашей требуется все больше, они начинают вытеснять краски, а обычные и одинаковые оказываются в ведре, и на их места приходят наборы, в которых на каждом написана жесткость.
И в это же время происходит переломный момент. Веселое развлечение, которое вызывало волны смеха, перестало быть обычным времяпровождением, отгоняющим скуку. Оно становится важным, оно начинает требовать усилий и уймы времени, и лишь в одном доме из нескольких тысяч, идет на пользу.
Незаживающие мозоли, стертые кистями в кровь пальцы, бессонные ночи, вечера наедине с мольбертом, напряженное и оценивающее разглядывание, не прекращающееся ни на секунду, сильное, до боли в глазах и голове, до стучащей в висках крови. Карандаши и краски, что вновь стали лучшими друзьями, и следы от которых виднеются на коже, на полу, на одежде и волосах. И практика, практика, практика…
Только сильные духом, волевые, уверенные и неспособные сдаваться, только те, кто уже видят себя победителями, способны дойти до конца. Никто не спрашивал ни одну гусеницу, через что ей пришлось пройти, превращаясь в бабочку, но дело всегда того стоило.
В оформлении обложки был использован коллаж за авторством группы https://vk.com/artofbeauty555
Права на содержащиеся литературные произведения принадлежат автору книги.
Право на использование и распространение обложки принадлежит автору книги.
