Вэнди Эттвуд
Кровь фейри
– Не бойся, не тронем волчонка твоего. Вожак наш с тобой поговорить хочет. Рассказать новообращенной, как живем мы в стае. Идём.
Я с подозрением покосилась на мужчину, но его открытый взгляд убедил меня, что нет у него дурных намерений.
Я, ещё не оправившись от зверя, что таился внутри меня, шла за мужчиной и не могла перестать озираться по сторонам. Кайла, с глазами, полными восторженного интереса, прижималась ко мне.
Вдруг из сумрака нам на встречу вышел волк, высокий и могучий, с глазами, сияющими холодным, нечеловеческим светом. Шерсть его была цвета ночи, а по морде, от лба до кончика носа, тянулась белая отметина, похожая на молнию. Он смотрел на нас с безмятежным достоинством, ни капли не опасаясь.
– Это Азари, не бойтесь, – повернувшись к нам, проговорил мужчина, открытой ладонью указав на волка.
В лесу, где тишина была густой, как смола, мужчина вел нас по тайным тропам, которые не видны обычному глазу. Он отводил кусты, сдвигал ветки, открывая секретные проходы.
Наконец, мы вышли к пещере, входом в которую служил пролом в скале, похожий на раскрытую пасть чудовища. Воздух над пещерой был пропитан странным ароматом сырости, земли и чего-то еще, дикого и непонятного.
Перед пещерой стояла железная чаша с горящими углями. Пламя танцевало, отбрасывая причудливые тени на лица людей, собравшихся вокруг.
– Нам сюда, – указал мужчина на темную дыру.
Пройдя сквозь темный и влажный вход в пещеру, вышли во внутренний двор, окруженный отвесными скалами. Замок, некогда величественный, теперь был частично поглощен природой. Лозы, переплетаясь, вились по стенам, а трава пробивалась сквозь щели в каменной кладке. Но во дворе, устроенном с заботой, царила уютная атмосфера. Маленькие волчата, резвились между расставленных столов, их веселый лай заполнял пространство.
– Сэр Артур де Монфор, – поклонился наш провожающий.
Мужчина, стоявший у крыльца, приветствовал нас кивком головы. Его глаза, синие как летнее небо, смотрели на меня с интересом.
– Добро пожаловать в логово волка, – сказал он низким, бархатным голосом, в котором слышался легкий хрипловатый скрежет, словно шепот ветра в лесу. – Я рад, что вы нашли дорогу к нам. Надеюсь, что Бэзил был почтителен и не напугал вас?
– Нет, не напугал, – покачала головой я. – Могу ли поинтересоваться, чем могу быть полезна рыцарю?
Артур де Монфор, рыцарь-оборотень, был воплощением суровой решимости. Его светлые волосы, ниспадающие по плечам, обрамляли лицо, на котором густая подстриженная борода придавала ему вид мудрого воина. В его глазах, таилась сила, которую можно было ощутить сразу. Он был взрослым, но не старым, его плечи будто бы несли тяжесть множества потерь, руки исполосованные шрамами, были переписью сражений.
– До меня дошли слухи о новообращенной, что навела шороху в старой корчме. И я попросил Бэзила отыскать вас по горячим следам, – он усмехнулся в бороду.
– Что это за место? – спросила я, осматривая поросшие зеленью стены.
Артур де Монфор, присев на скамью, указал на высокие скалы, возвышающиеся над стенами замка.
– Когда-то… так давно, что уже кажется неправдой, – начал он, глядя в огонь костра, – я был воином на службе короля. В одной из битв я был смертельно ранен чудовищем врагов короны. Кроме меня не выжил никто. Оставшись без сил, я блуждал по лесу, надеясь найти помощь. Но нашел лишь один из старых замков за скалой. Я был уверен, что умру здесь, и такая гробница была мне по душе. Но я не учёл, что проклятый укус я получил аккурат тогда, когда луна наливается и начинает бурлить в крови.
Я внимательно слушала, чувствуя, как душе зарождается понимание.
– Вы стали волком, – прошептала я.
Артур де Монфор кивнул, тень печали омрачила его лицо.
– Да, я стал волком. И основал свой клан, где мои собратья могут чувствовать себя свободными, где мы можем жить в согласии с природой и защищать ее от внешних врагов.
– Какое прекрасное место, – сказала я искренне.
Артур де Монфор посмотрел на меня с уважением.
– Только здесь мы можем не бояться.
– Людей? – спросила я.
– Люди это меньшая из проблем. Мы – проклятые, существа из другого мира считают нас ворами.
– Что же вы украли?
– А ты не знаешь?
Я покачала головой.
– По другую сторону этого мира, скрытые от людей живут фейри. Уникальные, прекрасные существа, но пусть тебя не обманывает их внешность, они с радостью убьют тебя, наслаждаясь страданиями и кровью.
– Никогда не слышала о них. Но что же вы украли?
– Силу, бессмертие, возможность принимать облик зверя.
– Так не должно быть?
– В то время грань между нашими мирами истончилась, сквозь бреши проникли не только безобидные пикси, но и существа похуже.
– Как тот, что обратил вас? Но разве вы виноваты в том, что на вас напали?
– Он должен был убить меня, а я и многие другие стали волками. В глазах фейри мы воры, каким-то образом похитившие их магию.
– Господин! – запыхавшийся молодой парень сбежал по ступеням, спотыкаясь.
– Еще один?
– Да, – ответил тот, поморщившись.
– Что-то случилось? – спросила я.
– А то ты не знаешь, – процедил юноша.
– Малькольм, следи за тоном, она наша гостья, – остановил запал парня Артур.
– Простите, – он понурил голову.
– Ничего. Молодая кровь бурлит, но не у меня прощение тебе просить, а у той, кого ты мог обидеть, – Артур кивнул на меня.
– Все в порядке, – заверила я и ободряюще улыбнулась.
Мальком ответил грустной улыбкой и отправился к выходу.
– О чём он говорил?
– Все, кто в прошлом был человеком и дети, рожденные от таких людей… страдают. Болезнь не щадит никого, но обычных людей не трогает. Мы думаем, что это наша расплата за магию.
– Но вы же не виноваты…
– Возможно, фейри так не думают.
– А ты, девушка, уже пробудила волчью кровь в своих жилах?
– Аврора, – проговорила я.
– Аврора, – повторил он, словно пробуя имя на вкус. – Звучит. Волк, что обратил тебя? Но спешу заверить, что он не из нашего клана.
– Нет, но… было что-то странное, когда она нашла меня, – я хотела указать на Кайлу, но её рядом не оказалось. В панике я начала оглядываться. С облегчением выдохнула, когда заметила, что она в облике волка играет с другими волчатами.
– Расскажи, что случилось с тобой?
– Когда обращаешься в волка… меняется всё тело? Всегда?
– Верно.
– И исключений не бывает?
– Либо смерть, либо облик волка.
– Вот как…
– У тебя было иначе?
– Мои уши заострились, появились клыки, все чего мне хотелось… убивать.
– Магия?
– Не знаю могу ли ответить положительно, но… думаю, да.
Я вспомнила то странное чувство и кожа вмиг покрылась мурашками.
– О… – Артур вздохнул и указал на мою руку, покрытую сияющими рунами, которых прежде на коже не было.
Снова с щекоткой деформировались уши. Подул ветер, поднимая палую листву, она крутилась вокруг нас.
Через мгновение я зашлась кашлем и вазоны с вьюнками раскололись надвое с треском.
Я откашлялась черной жижей и втянула носом воздух.
– Полукровка, – проговорил Артур с сочувствием.
– А это… – я посмотрела на черную блестящую жижу на руке.
– Болезнь, – он печально кивнул головой и поджал губы.
– Но… я всегда была человеком, мои родители обычные люди. А как же Кайла?
– Она нашла своё место. Может и ты найдешь?
– Предлагаете остаться тут?
– А почему нет? Голода мы не знаем, ремесло имеется, отстроили часть замка, того глядишь и полностью восстановим.
– Я… – начала, но закусила губу.
– Другой путь у тебя, – внимательно посмотрев на меня, проговорил он.
– Хочу узнать, что убило мою сестру. Если легенда о людях, обращающихся в волков правда, значит, есть и те, кто… – я замялась, не зная, как правильно озвучить мысль, что вертелась уже несколько дней в голове.
– Кровопийцы, жадные до людской крови создания, одолеваемые вечным голодом. Фейри, – мрачно протянул он, скривившись в отвращении.
– Значит, и они есть?
– Есть, – он потрогал бороду и вздохнул.
– Можете рассказать?
– Давным-давно этот замок принадлежал другому хозяину, кровожадному созданию, который превратил его в гробницу для своих жертв. В этих мрачных залах и на заросших мхом стенах витает его леденящая душу аура, – Артур вздохнул, и откашлявшись, продолжил: – Он, как хищник, охотился на заблудших путников, настигая их в мгновение ока. Его обоняние, было чутким, как у зверя, улавливало запах крови за версту. Он был изыскан, он не мог терпеть, чтобы его язык обжигала противная кровь. Людей с мерзким вкусом он безжалостно убивал, выбрасывая их тела в холодный, вонючий подвал замка, где они лежали покрытые плесенью и забытые.
– Вы говорите об этом замке? – спросила я, чувствуя, как холодеют пальцы.
– Фейри покинул эти земли, но в этом месте, опустевшем, словно его душа, остались его следы – хладные, ужасающие и вечные. И только ветер, пронзительно воющий в разбитых окнах, шепчет о страшном прошлом, которое навсегда запечатлено в этих стенах, – могильным голосом проговорил оборотень. – Я нашёл все его записи. Он вёл дневники, многие бумаги истлели, но на сохранившихся страницах запечатлен весь ужас, что он творил. Он создал себе «семью», так он их называл. Заставлял их охотиться для него. Большего я не знаю, – он вздохнул.
– Много ли вампиров в округе?
– Мои ребята сообщают, что неподалеку они нашли признаки вампира. Не исключено, что это мог быть тот, кто убил твою сестру. Расскажи мне о том, как её нашли, – вопросом закончил свой ужасающий рассказ мужчина.
– В лесу. Вместе с её супругом, неподалеку от обоза. Когда я увидела отметины на её шее… я… мне показалось, что это странно, но тогда я и не думала, что все легенды окажутся не просто страшилкой для детей, которые не торопятся домой с заходом солнца.
– Похоже на тех, кто от своей безнаказанности потерял чувство страха быть пойманным. Обычно, они прячут своих жертв.
– Значит, я должна его найти сама и отомстить.
– Решительная. Неужто и её надумала вести за собой? – он проследил за моим взглядом и кивком указал на Кайлу.
– Она…
– Привязалась к ней?
– Тогда в лесу, я закрыла её собой. А она назвала меня мамой от испуга. Если оставлю…
– Твой путь будет опасен, труден и суров. Ты уже вступила в мир ночи, обратной дороги нет. А как только встанешь на путь возмездия, не вернешься, пока не дойдешь до конца. Многих я повидал, а ты явно не из тех, кто сдается, верно?
Я кивнула.
– Смотри, она играет. Здесь у неё будет теплая кровать, горячий ужин, сверстники. А что ждет её, если вы вдвоём пойдете твоим путём?
– Ей будет сложно, – вздохнула я, и сердце защемило от досады. Привязалась я к малышке, пусть и не долго в пути мы были.
– Мой клан всегда будет рад принять тебя и стать тебе домом. Возвращайся, когда завершишь свой путь. А мы присмотрим за ней, Аврора, – он положил руку на моё плечо и ободряюще похлопал.
– Я могу быть уверена, что с ней всё будет в порядке?
– Волки и рыцари всегда держат своё слово. Тебе повезло, что я и то, и другое, – рассмеялся он.
– Сейчас уйти? – спросила я, отчего-то думая, что он сразу меня прогонит.
– Отдохни с дороги, переоденься. Женщины тебе соберут провизию в дорогу, а я вызнаю, что слышно у следопытов, чтобы передать тебе куда вампир направился. Не торопись, пей, ешь вдоволь, отоспись на мягкой кровати.
– Благодарю, – я поклонилась, прижав руку к груди.
– Чем смогу, помогу.
Перед тем, как отправиться спать, я села за стол рядом с Кайлой, которая от бурлящего веселья не могла перестать хихикать и ёрзать на лавке. Я глубоко вдохнула полной грудью, готовясь к трудному разговору.
– Кайла, – мягко позвала я.
Она не откликнулась, продолжая корчить рожи одному из пареньков чуть постарше неё самой, оттопырив уши и высунув язык.
– Кайла, – позвала я снова, тронув её за плечо.
– Что? – она надула губы.
– Мне скоро нужно будет уйти.
– Устала и хочешь пойти спать? Так зачем разрешения спрашиваешь?
– Я не спрашиваю, – сглотнув ком, проговорила я.
– Хочешь… хочешь уйти насовсем?
– Нет, но это может занять какое-то время.
– Если ты пообещаешь вернуться, то можешь идти, – проговорила она, протягивая маленькую ладошку.
– Обещаю, милая, что я вернусь.
– И мы будем каждый день играть.
– Хорошо, – улыбнулась я, и пожала её ладонь. – Уговор.
– Пока тебя не будет, можно ударить Теренса?
– Его? – я кивнула на мальчика, с которым она гримасничала.
– Да.
– Никого бить нельзя.
– Ладно, – слишком быстро ответила она и соскочила с лавки, забыв, видимо, что скрестила пальцы за спиной.
Когда уложила Кайлу спать в комнате, предназначенной для неё, я была спокойна. Артур де Монфор выглядел человеком (оборотнем) слова и в его словах я не сомневалась. Прошло десять дней, как он принял нас. И если бы хоть что-то внутри меня намекнуло о том, что он не сдержит слово, я бы в тот же момент собрала Кайлу и мы отправились в путь, но этого не произошло и я уверилась в том, что ему можно довериться.
Почти до самого рассвета я сидела возле Кайлы, гладила её волосы и продолжала напевать колыбельную, которую пела когда-то сестре, когда её мучили ночные кошмары, а после аккуратно закрыв скрипучую дверь, я отправилась к себе, где меня ждала горячая вода.
Я медленно окунулась в теплую, обильно напоенную ароматическим маслом воду. Вокруг меня вились облака пара, а слабый свет, пробивавшийся через маленькие окна, создавал почти магическую атмосферу. Я взяла в руки нежное мыло с лавандовым ароматом, изготовленное местным мастером, и, аккуратно натирая кожу, расслабилась, представляя уносящиеся вдаль заботы и тревоги.
После того как закончила с купанием, я встала из ванны и обернулась в мягкое полотенце из тонкой ткани. Восходящее солнце напомнило, что приближается выход за пределы укрытия, и вскоре нужно было собираться в дорогу.
Я направилась в спальню, где на низком деревянном столике аккуратно лежала дорожная одежда. Первой надела длинную тунику, которая была сделана из прочного льняного материала, с ручной вышивкой на подоле в виде маленьких полумесяцев.
Далее, я взяла коричневый кожаный пояс на завязках, его я обвила вокруг талии. Длина пояса идеально соответствовала фигуре и подчеркивала изгибы. Поверх туники я надела дорожное платье со скрытыми карманами и потом длинную накидку коричневого цвета с капюшоном, который мог защитить от неожиданного дождя или осеннего холода.
На ноги я натянула прочные кожаные сапоги со шнуровкой, доходящие до середины голени. Эти сапоги были добротно сшиты, чтобы выдерживать долгие походы по неровным дорогам. Ведь я не знаю сколько придется скитаться пока не настанет момент свершить месть.
При виде своего отражения в небольшом зеркальце, я уложила длинные волосы в аккуратную косу, обвязанную тонкой лентой. Полная решимости, я сделала последний вздох, собрала свои вещи и была готова к долгой дороге.
Постучав в кабинет рыцаря, я вошла, когда он отозвался.
Артур де Монфор, слегка поправив свой плащ и прищурившись на утреннем солнце, обратился ко мне с серьезным лицом:
– Интересный поворот, Аврора. Следы кровопийцы ведут к старой таверне, что к северо-западу от нашей крепости, там полно обескровленных животных от белок до кабана. И там, скорее всего, он оставит свою следующую жертву. Есть шанс, что ты сможешь настигнуть его. Поздняя ночь – это его время, и он, вероятно, не предвидит, что его преследует столь решительная душа, как ты. Верь в свои силы, и помни, что путь может быть опасен, но твоя смелость – твое главное оружие.
– Благодарю, – поклонилась я. – Я вернусь.
– О! В этом я не сомневаюсь, – ответил он, улыбаясь. – Тебя проводят, не переживай за Кайлу, мы о ней позаботимся.
– Я обещала ей, что вернусь.
– Она бойкая, дождется.
– Скажите, есть ли средство от этой болезни?
Он покачал головой и ответил:
– За столько лет я не нашел ни следа, ни зацепки. Может быть, тебе повезет больше, чем мне.
Еще раз попрощавшись, я вышла из замка.
В таверне сегодня было шумно, местные сначала праздновали чью-то свадьбу, а после забыли по какой причине пьют, но пить продолжили.
– Здесь не занято? – над ухом раздался бархатистый, аккуратный и даже немного нежный вопрос.
Я обернулась.
Кудрявые, почти белоснежные волосы обрамляли лицо молодого мужчины, подчеркивая острые скулы, а глаза сияли красноватым отблеском, так похожим на искры горящего угля. Какой необычный цвет, должно быть, очень редкий.
– Нет, – ответила я, отодвигаясь, чтобы освободить место на лавке.
– Вот и славно, – он обворожительно улыбнулся, скользнув взглядом по моему лицу.
Я кивнула на кувшин, подразумевая предложение выпить.
– Конечно, – собеседник понял меня и без слов.
В полумраке таверны, где людские голоса сливались в гулкий шум, светловолосый мужчина выглядел словно призрак, проступивший из ночной мглы. Красные глаза, бездонные и холодные, словно два рубина, смотрели на меня сквозь полуприкрытые веки, отражая дрожащий огонь камина. Рука, тощая и бледная, словно вырезанная из мрамора, потянулась к кувшину, и он наполнил бокал темно-красным вином.
Запах вина, терпкий и сладковатый, смешивался с запахом табака и эля. Он сделал глоток, прикрыл глаза, будто наслаждаясь вкусом, но я знала, что вкус этого вина отвратителен. В его жестах была грация и элегантность, отличающая его от остальных посетителей, что-то недоступное, загадочное, как сама ночь.
Он чуть подался вперед и меня окутало его собственным запахом: теплым, древесно-землистым ароматом с нотами ветивера и шафрана.
– Циперус, – произношу я, вдохнув ещё.
– Тонко слышите ароматы, он самый, – мужчина улыбнулся.
– Хорошего вечера, – кивнула я, собираясь встать.
Я перевела взгляд на его тонкие пальцы, что гладили кайму бокала.
– Решили покинуть меня так скоро? – он улыбнулся, взяв почти полный кувшин двумя пальцами, как будто тот ничего не весил.
– Пойду, – кивнула я.
– Разделим кувшин? Я долго был без стоящего собеседника. А в таком обществе достойного компаньона не найти, среди…этих, – он окинул брезгливым взглядом посетителей таверны, приподняв губу в отвращении.
И в самом деле, я здесь давно и совсем не знаю, что ищу. Следы оборвались, а от лишнего бокала вина ничего не изменится. Со вздохом, опустилась обратно на лавку и придвинула кубок.
Он сидел за столом, подобно павлину, распустившему свой хвост. Высокий, изящный, он казался скорее актером, чем кем-то другим.
– Предлагаю начать с самого начала. Ведь я ещё не говорил, как вы прекрасны, словно первые солнечные лучи над морем, – произнес он, игриво щелкая пальцами по кубку с красным вином. – Хотите, я расскажу вам историю? Историю о том, как однажды, много лет назад, я влюбился в прекрасную танцовщицу. Но её сердце было холодным, как мраморная статуя, и она предпочла страсть к танцам страсти ко мне.
Он рассмеялся, звук его смеха переливался, как хрустальные колокольчики.
– Но, – продолжил он, сделав театральный жест рукой, – вы, я уверен, совсем другая. Вы будто огонь, который согреет даже мою вечную мерзлоту.
Он склонился, его взгляд стал пронзительным, даже хищным без следа веселья, сквозившего в голосе.
– Давайте выпьем за то, чтобы и ваше сердце оттаяло, – он с хитрой улыбкой поднял бокал.
И щеки вспыхнули румянцем. Не от вина, а от его смелого, дерзкого очарования с самолюбованием и уверенности в собственной исключительности.
– Скажите, моя милая, – продолжил он, делая театральный глоток, – что вас привело в эту забегаловку? Неужели вы, подобно мне, ищете вдохновения в этом суматошном хаосе?
– Ищу, но не вдохновения, – ответила я, отпивая кислого вина.
– О! – он всплеснул руками. – Что же стало объектом ваших поисков? Может быть, по удивительной истории я сложу поэму?
– Ищу спокойствия.
– В таверне? – он приподнял бровь и скривился, – вот уж точно не здесь искать спокойствия.
– Так вы поэт?
– Отчасти, талантов моих и не сосчитать по пальцам, – он картинно вздохнул и посмотрел на свои чистые, коротко подстриженные ногти.
– Адриан де Валье, – представился он.
– Аврора, – ответила я.
Я протянула ему руку для рукопожатия, но мужчина придвинулся ближе, наклонился к моему лицу.
Внезапное мягкое прикосновение губ, словно легкое дуновение ветра поднимающее в воздух пуховое наполнение подушки, постепенно захватывало сознание в дикий круговорот, заставляющий кровь приливать к онемевшим от осенней прохлады щекам, а зрачки расширяться в немом изумлении.
Мой первый поцелуй был украден тем, кого я знаю едва ли четверть часа, это ли не безумие?
Я хотела отвесить пощечину, но рука так и замерла не достигнув цели. Что-то в его взгляде остановило меня, забрало воздух из легких. Радужка вокруг широких зрачков выглядела как пара капель свежей крови. Он хитро улыбнулся, демонстрируя белоснежные зубы с острыми резцами.
– Неприлично так делать, – буркнула я, всё ещё занося ладонь для удара.
– Хотите, чтобы на моем безупречном лице проступил след от пощечины? – он смеялся.
– Не такое оно и безупречное, – недовольно процедила я, усаживаясь на место. Губы горели, хотелось прикоснуться к ним, как будто всё невзаправду. Но поняв, что он смотрит, я одернула себя, тряхнув головой. Но наваждение не отпускало.
– Да ну? – он издал ехидный смешок, от его дыхания колыхнулась выбившаяся прядь волос, и меня снова бросило в жар.
– Не безупречное, – кашлянув, проговорила я, в миг пересохшими губами.
– Попрошу налить ещё той жижи, что они именуют вином, – он встал, и я смогла рассмотреть его полностью.
Он был высок и статен, с фигурой, которую можно было бы назвать идеальной, если бы не некая хрупкость, что проглядывает в его осанке, словно тонкий лед, готовый треснуть под напором ветра. Чем дольше я смотрела на него, тем больше мне казалось, что он не из этого мира. В мире просто не могут существовать… такие.
Он будто наваждение не оставлял и шанса для того, чтобы не засмотреться. Ядовитым аконитом он проникал в мысли и разъедал всё, что не было связано с ним. Бред.
Стукнула ребром ладони по столу, когда начала вставать, чтобы подняться в оплаченную комнату, чтобы жесткой мочалкой стереть с тела дорожную пыль и запах циперуса с тела.
В этот раз я решила не прощаться, чтобы улизнуть незамеченной. Уверена, он найдет себе новую собеседницу в мгновение ока.
Я юркнула за угол и прошла по старой деревянной лестнице, ступени которой скрипели под ногами. Каждый шаг отдавался легким эхом, смешиваясь с гулом таверны, доносящимся снизу. Лестница была узкой, с крутыми поворотами, стены обшиты темным деревом, покрытым следами времени. Там, где чаще всего хватались люди – были более темные участки.
Отворив дверь простеньким ключом, я вошла внутрь. Комната была крохотной, но уютной, с окном, выходящим на узкую улочку, где слышался шум вечернего города. Я сняла с себя верхнее дорожное платье, чувствуя, как усталость проникает в каждую мышцу, и подошла к умывальнику. Вода в кувшине была едва теплой, но все же я умыла лицо, чувствуя, как освежается кожа. В комнате пахло сыростью и древесиной, но это был уютный, почти домашний запах, который успокаивал нервы. Деревянная бадья с наверняка холодной водой не вызывала желания омовения, я вздрогнула от мурашек, представив, как замерзну, если опущусь в воду.
Сквозняк пробрался под платье, и я поспешила к кровати, чтобы завернуться в одеяло.
В темноте, я проснулась от едва уловимого шороха. Холодный воздух, проникающий сквозь трещины в окне, касался моего лица. Я лежала неподвижно, притворяясь спящей, но сердце колотилось в груди. Сквозь полуприкрытые веки я различила высокий силуэт, что крадучись пытался добраться до кровати.
Чуткий слух позволил узнать, что ночной гость облизал губы и рвано выдохнул. В комнате, освещенной лишь лунным светом, пахло чем-то сладким и увядающим одновременно. Запах циперуса, странно резкий и завораживающий, доносился откуда-то от визитера.
Когда лунный свет из крохотного окна осветил его лицо, мне всё стало ясно. Красные, словно розы, глаза сияли в темноте, выдавая в моем новом знакомом существо ночи – фейри.
– Ну, здравствуй, – я села в кровати, выставив кинжал, спрятанный под подушкой для ночных визитеров.
– Спокойно, Аврора, – прошептал он, срывающимся голосом, явно не ожидая быть застуканным.
– Кто-то дал тебе ключ от моей комнаты? – я перешла на “ты”, думая, что имею полное право разговаривать так с незваным гостем.
– Странствия учат многому, – проговорил он, усмехнувшись, показывая зажатую в кулаке шпильку, которую по всей видимости он использовал, как отмычку.
– Так какое дело привело тебя в мою спальню, что за срочностью ты даже решил не стучать? – я потрясла направленным на него кинжалом.
– Я просто хотел проверить, как ты, – проговорил он, но его слова звучали неубедительно.
Я, сощурившись, заметила красную кляксу на его шелковом платке.
Адриан, словно очнувшись, схватился за платок, его глаза расширились.
– О, это… это просто…, – он запнулся, не зная, что сказать.
– Ты фейри, что пьет людскую кровь, – я не спрашивала.
– Да, – немного поколебавшись ответил он.
– Тебе нужна моя кровь?
Адриан кивнул, втянув носом воздух.
– Для чего?
– Я… слаб, я не могу охотиться на более безобидных существ. Мне… не хватает прыти.
– Более безобидных, чем спящие девушки?
– Обычно моё очарование действует безотказно, но ты… другая.
– Я слышала это уже вечером. Уверена, что ты сразил многих девушек своей слезливой историей о танцовщице.
– Но не тебя, – усмехнулся он.
– Не меня, – согласилась я. – Почему я? И что ты мне можешь дать взамен, если я соглашусь?
– Я чувствую в тебе особенную силу, пара глотков твоей крови вернет мне мощь. И взамен я расскажу всё, что мне известно о том, что ты ищешь и ищут подобные тебе.
– Подобные мне? В каком смысле?
– Ты не фейри, но и не человек. Словно призрак застрявший где-то между.
– Надо же, – хмыкнула я. – Прежде, чем ты начнешь, я задам несколько вопросов.
– От этого будет зависеть моя жизнь? – спросил он, сдвинув брови.
– Смотря как ответишь, – пожала плечами я. – Итак, первый вопрос: как часто ты пил людскую кровь?
– Не часто, а если быть совсем честным, то ни разу. Отец запрещал.
– Отец? У фейри есть семьи?
– Не в общепринятом смысле, разумеется. Он и его супруга не могли иметь детей долгое время, но постоянно пытались. И мы с моими братьями и сестрами бастарды, он забрал нас к себе в замок, а за это мы должны были быть ему благодарны, – в его словах сквозила желчь в перемешку с иронией.
– Отношения у вас натянутые?
– Если можно так выразиться. Я надеюсь, что наши с ним пути больше не пересекутся.
– Почему?
– Я устал быть марионеткой в его руках. Его власть… она стала почти безграничной.
– Ты в самом деле не пил людскую кровь?
– Я говорю правду. Фейри не могут лгать. Это расплата за наше обаяние и другие навыки, – он поиграл бровями и мне захотелось его ударить.
– Могу ли я верить тебе?
– А могу ли я тебе доверять? – парировал он.
– Что если ты, это тот кого я ищу?
– Если ты ищешь того, с кем твоя ночь будет незабываемой, то да, я тот кого ты ищешь.
Мне захотелось его ударить снова.
– Ты ищешь того… – он внимательно всмотрелся в моё лицо.
– … кто убил мою сестру, – закончила за него я.
– Ты уверена, что это был фейри?
– Я видела отметины на её обескровленном теле. Сомнений быть не может.
– Если я воспользуюсь связями отца до того, как он найдет меня, быть может, что убийца твоей сестры будет найден.
– До того как найдет?
– Я знаю кое-что, что не понравится другим. То, что поставит его власть под угрозу.
– И что это?
– Моя дорогая, лунная роза, должны же у меня остаться козыре в рукаве? Ответил ли я на твои вопросы?
– Ответил, – кивнула я. – Но есть пару условий: я не твоя дорогая и договоримся на пару глотков, не больше, – я пригрозила ему пальцем.
– Конечно, – улыбнулся он. – Не хочу испачкать рубашку, – на полтона ниже добавил он, длинными пальцами потянувшись к верхней пуговице.
Он посмотрел на меня из-под полуприкрытых век и прошептал:
– Не возражаешь, если устроимся поудобнее? – он положил свернутую рубашку на трехногий табурет, а после сел на кровать рядом со мной.
Меня бросило в жар. Так ли не действуют на меня его странные чары?
Он осторожно, почти трепетно, провел по моей шее ледяными пальцами, откидывая волосы, а после мягко прошелся вверх, нащупывая артерию, его дыхание, едва уловимое, коснулось кожи. Я наклонила голову и замерла, ожидая боли, но вместо нее почувствовала странный жар, который пробежал по венам, заставляя сердце биться в бешеном ритме.
Он был прекрасен, как воплощение ночного мрака. Черты лица, словно выточенные из мрамора, холодные и четкие; губы, алые, как капли застывшей крови. Его глаза, в которых таились вечность и бездна, заглядывали кажется в самую душу, проникая так глубоко, раздвигая границы сознания.
Я знала, что рискую. Я знала, что это может стать моей гибелью. Но я отчего-то не смогла отказать ему. Он казался таким одиноким, прячущимся под маской напыщенности и эксцентричности, чтобы скрыть боль.
Он наклонился, и его губы прикоснулись к моей шее. Я вздрогнула, покрываясь мурашками. Укус, нежный и жгучий одновременно, пронзил меня до самого сердца.
Сначала я почувствовала боль. Острая, пронзительная, она вонзилась, словно лезвие, разрывая плоть. Я вскрикнула, но крик заглох в груди, уступив место волне эйфории, которая захлестнула меня с головой.
Все тело, как будто пронизанное десятками игл, содрогалось, откидывая меня назад на подушки. Я ощутила странное облегчение, как будто избавилась от тяжелого груза, который носила на себе всю жизнь.
Тело охватило волной неземного удовольствия, каждый дюйм кожи пел от неизведанных ощущений. Я чувствовала, что разум тонет в немом экстазе, который был одновременно и ужасом, и наслаждением.
Мне казалось, что тело парит, что всё вокруг растворяется в тумане, а остаётся только его взгляд, полный власти и притягательности.
Дрожь пробежала по телу, колени тряслись, во рту стало сухо. Я не могла устоять перед волной эмоций, которые переполняли меня.
Мне казалось, что я потеряла себя в этой бездне. И я не хотела возвращаться.
По комнате летали светящиеся искорки, похожие на маленьких светлячков.
Адриан не останавливался, а я… кажется, что потеряла все силы разом, чтобы оттолкнуть его, мне хотелось, чтобы он продолжал терзать, чтобы испил меня до последней капли.
Стиснув зубы, я потянулась, чтобы оттолкнуть его, но он перехватил мои руки за запястья и издал короткий стон, который вызвал полнейшую бурю в душе.
Эйфория, которая еще недавно захлестывала меня волной, превратилась в жгучее желание, в жажду, которая бушевала в моих венах, заставляя каждую клетку моего тела вибрировать. Я смотрела на него, на его бледное, нечеловечески прекрасное лицо, на его темные глаза, в которых отражалась моя собственная боль, моя собственная страсть.
