Вячеслав Суриков
Первые боги

Утром Мал заметил, что Ол чем-то сильно удручен. Во время завтрака Амир не притрагивался к пище и молился. Подождав, пока Мал насытится, Ол пригласил его прогуляться. Едва они отдалились от лагеря на сто шагов, Ол остановился и заговорил:

– Я еще раз спрашиваю тебя, амир аль-Хидр, желаешь ли ты встать под победоносные знамена великого и мудрого султана аль-Азиза?

– Нет. Зачем нести ношу, которая мне не по нраву?

– Я предлагаю тебе спасти свою заблудшую душу от наказания, – покачал головой Ол.

Малу послышались в голосе амира пренебрежительные нотки.

– Твои старания излишни.

– Это окончательный ответ? – уточнил Ол.

– Да, я так решил.

– Что ж, не бывает принуждения к вере. Каждый волен сам избирать свою судьбу. Как я был рад, когда мы с тобой встретились, – с тоской проговорил Ол. – Теперь я сожалею об этом. Ты отказался присягнуть на верность султану, и я вынужден…

Ол дал знак телохранителям. Двое из них схватили Мала за руки, третий приставил к его горлу кинжал, четвертый остался стоять рядом с амиром.

– Я вынужден предать тебя в объятья смерти. Аллах – свидетель, я мог убить тебя много раз, но мне хотелось дать твоей душе шанс на спасение.

– Кто из западных королей пообещал заплатить тебе за мою смерть? – спросил Мал.

Арабы разоружили его и поставили на колени. Ветер ударил принцу в лицо.

– Твое сердце поражено болезнью, – объяснил Ол. – Я казню тебя по воле создателя. Я защищаю веру Мохаммеда. Он не может допустить, чтобы твоя нога ступила на землю города Айя. Пророк сказал: «Придет аль-Хидр с запада, и Египет падет. Древние джины вернутся. Аль-бахр выйдет из берегов, и многие города будут поглощены водою». Ты враг мусульманской веры. Тебя ждет карающая десница. Молись всем своим богам, чтобы они спасли твою душу.

– Я всегда готов к смерти.

Мал и в самом деле был не против расстаться с жизнью в надежде, что его душа полетит прямиком к Маргарите. Раз сильные мира сего жаждут его смерти, пусть их желание исполнится. Ему самому от этого будет только легче.

– Чего ты ждешь? Сотвори благое дело!

Земля задрожала от топота лошадиных копыт. Мал решил, что арабы уже седлали лошадей и собираются воссоединиться с предводителем.

– Я хотел услышать твою предсмертную молитву, но, похоже, что существам, порожденным Эблисом, она неведома… – начал Ол и резко отлетел в сторону.

Во вздымающихся клубах пыли, озаренный солнечным сиянием, на том месте, где только что стоял Ол, возвышался Амфал и грозно оглядывал арабов. Из раздувающихся ноздрей пошел дым с резким запахом серы. Телохранители Ола закрыли рот, нос руками и закашлялись. Амфал свалил ударом копыта араба, завладевшего клинком Мала, и принц вернул себе меч Рамзеса. Тот немедленно принял форму двуручной кривой сабли.

К месту стычки мчались остальные арабы. Они скакали, на ходу обнажая сабли, целясь в Мала из луков и подбадривая себя боевыми кличами. Амфал одним прыжком оказался в самой гуще скачущих во весь опор всадников. Из его пасти вырвалось огненное дыхание. Конь принялся разить людей острыми копытами и хлестать хвостом. За ним в бой кинулся и Мал. Едва он стащил с лошади первого попавшегося араба, как в грудь ему вонзилась стрела. Мал вздрогнул, но не почувствовал боли. Он вскочил на захваченную лошадь и, пригнулся, укрываясь от летящих стрел за головой животного. Но тут же был вынужден выпрямиться, чтобы отбить мечом атакующий удар. Ответный выпад Мала был таков, что легко мог снести напавшему на него арабу голову. Но тот успел прикрыть шею щитом. От мощного удара тюрбан соскочил ему на глаза. Мал парировал выпад еще одного араба, но пропустил удар третьего. Сабля резанула по змеиному торсу. Мал откинулся назад, потерял равновесие и чуть не упал с лошади. Он изо всех сил сжал ногами бока животного и удержался. Не глядя Мал взмахнул мечом Рамзеса и почувствовал, что прорезал чью-то плоть. Перед его глазами сверкнул клинок. Рассеченный страшным ударом лошадиный череп раскололся надвое. Животное упало на колени. Залитый кровью Мал соскочил на землю. Кто-то нанес ему мощный удар в спину, и принц упал. На помощь Малу устремился Амфал. Он безжалостно затаптывал павших, обдавая врагов пламенем и смердящим дымом. Конь то яростно рычал, то шипел по-змеиному, отгоняя вражеских лошадей и верблюдов. Их седоки были настроены решительно, но испуганные лошади тревожно ржали и вставали на дыбы, а верблюды ревели и рвались прочь. Мал поднялся на ноги. Ему было нестерпимо жарко. Над землей нависли серые клубы удушающего дыма, от которого арабы заходились в кашле. Несколько человек, спешившись, решительно побежали к нему с копьями наперевес. Мал приготовился отразить атаку. Один из арабов, страшно хрипя, подкатился к нему по земле и сбил с ног. Другой араб, верхом на верблюде, ринулся, чтобы прикончить поверженного противника. Мал успел вскочить на одно колено, изловчился подрубить верблюду ноги, и едва увернулся от рухнувших наземь животного и его седока.

Сражение было в самом разгаре. Арабы продолжали наступать. По змеиному торсу скользнул наконечник копья. Принц сначала разрубил древко пополам и схватился за ту часть, которая все еще находилась в руке атакующего. Мал рубанул ему по плечу, рассекая одежду, а затем плоть и кость. Перед его глазами замелькали острозаточенные сабли, рука взлетала вслед за мечом Рамзеса, отражая беспрестанно обрушивающиеся на Мала удары. Наконец, оставшиеся в живых арабы отступили и стали скакать вокруг принца, обстреливая его из луков. Мал стоял, широко расставив ноги, стиснув меч обеими руками. Он ждал новой атаки, но никто из арабов не решался приблизиться. Две стрелы вонзились Малу в тело, не причинив боли – одна в живот, другая в спину. Третья стрела задела ухо и на плечо Малу брызнула кровь.

– Бейте в голову! – закричал удачливый лучник.

Его воинственный крик прозвучал как вопль отчаяния. Неизвестно откуда взявшаяся змея впилась меткому арабу в ногу. Он умер мгновенно. Сквозь дым Мал разглядел Гора. Тот натягивал тетиву лука и выпускал стрелы одну за другой. Арабы закрывались от них щитами. Стрелы падали на землю и обращались в змей. Ползучие гады, лязгая омытыми ядом зубами, стремительно бросались в толпу. Поле битвы превратилось в круговорот взбесившихся лошадей и перепуганных всадников.

Когда все было кончено, Мал вложил меч в ножны и безболезненно вытащил стрелы, торчащие из змеиного торса. Правое ухо ныло и кровоточило. Руки и ноги были усеяны мелкими ссадинами и порезами. Одежда превратилась в окровавленные лохмотья.

Мал подошел к Олу. Тот успел очнуться и увидеть побоище. У него были переломаны кости, он с трудом дышал.

– Я думал, что в твоем сердце живет змей, – сказал Ол, – но я ошибался, чудовищам внутри тебя нет числа. А я всего лишь глупец, одержимый гордыней. Я хотел справиться с тобой в одиночку, и был наказан. Прошу, аль-Хидр, убей меня. Я не выдержу позора.

– Я не убиваю безоружных.

– Если ты сохранишь мне жизнь, то клянусь Всевышним, я буду стоять на твоем пути, пока не отрублю тебе голову и не скормлю тело стервятникам, – Ол стиснул зубы. – Я это сделаю, не сомневайся.

– На все божья воля, – сказал Мал. – Гор, готовь лошадей!

Юноша не выпускал из рук лук с натянутой тетивой – он взмок, его била сильная дрожь. Ол резко вскрикнул. С его груди сползла змея. Зрачки Ола налились кровью, его губы скривились в презрительной усмешке. Амир застонал. Мал отвернулся и оглядел поле боя, усеянное змеями.

– Уползайте прочь! – потребовал Мал.

Но змеи не подчинились приказу. Они были заняты тем, что умерщвляли выживших в сражении. И только когда последний араб испустил дух, ползучие гады исчезли в водах канала.

Дым постепенно рассеивался. В воздухе повисла жуткая тишина. Мертвые тела с выпученными глазами, перекошенными ртами, залитые кровью, измазанные в дерьме и блевотине лежали в неестественных позах. Лица мертвецов застыли с масками невыносимой боли и отчаяния. Отвратительно пахло жженым мясом. Мал почувствовал горечь во рту и сплюнул.

– Змей, ты желал отведать смерти. Ты получил то, что хотел?

Змей молчал. Амфал как ни в чем не бывало пощипывал траву. Мал не успел седлать его с утра, и незащищенные бока животного кровоточили от ран. Сейчас он ничем не отличался от обычной лошади. И только немигающие глаза указывали на его божественное происхождение. Принц погладил Амбала по гриве.

– Благодарю тебя!

Амфал фыркнул и попятился. Мал догадался, какой благодарности ждет от него конь.

– Ступай туда, откуда пришел. Я не держу тебя.

Амфал и в самом деле ждал этих слов. Заржав, он поскакал прочь.

Мал подошел к Гору и положил ему руку на плечо.

– Благодарю и тебя, мой защитник!

– Я тут ни при чем, – завертел головой Гор. – Эта победа принадлежит не мне, мой господин, а другому Гору. Я всего лишь ваш верный слуга.

– Вот именно, – подхватил Мал, – твоя верность заслуживает похвалы.

– Мы перебили всех провожатых, – растерянно произнес Гор. – Как мы без них найдем дорогу?

– Они нам больше не нужны. Поедем, как и прежде, вдоль канала. Так мы доберемся до города Айя.

– А потом?

– Дальше наша дорога лежит в Мемфис.

– Что будет, если кто-нибудь узнает вас в Айе?

– Пусть. Пергамент с текстом мирного договора между мусульманами и христианами откроет любые двери.

Мал обнаружил договор и поручительство султана в шатре, где ночевал Ол. Здесь же он нашел ларец с монетами и дамасский клинок с рукояткой, отделанной золотом и драгоценными камнями.

Мал скрыл змеиный торс под доспехами, снятыми с телохранителя Ола, и подобрал длинный плащ. Больше ничего подходящего найти не удалось. Гор, у которого до сих пор тело прикрывала только набедренная повязка, тоже надел плащ. Кроме того, ему достались кушак и штаны. К поясу он прицепил саблю, а к седлу пару дротиков. Снарядившись едой, водой, шатром, стрелами, Мал и Гор двинулись в Айю. К полю, где только что окончилась битва, стекались шакалы.

Глава IV-V. Амун и Амунет

В Айю прибыли после полудня. Здесь возвышались все те же песчаные холмы с домами на вершинах. Возле широкой пристани на берегу реки стояли два десятка кораблей. Гор оживился. Глаза его вспыхнули.

– Страсть к женщине не убила в нем мечту – отметил про себя Мал.

– Господин, вот бы встретить здесь «Геракла» или «Тифона» с «Медеей»?

– Кто знает, куда они ушли, не дождавшись нас, – откликнулся Мал.

Следуя обычаю, установленному Хуфтором, путники зашли на рынок и купили себе по кафтану, шароварам и чалме. На постоялом дворе принц попросил мальчишку-слугу сходить на пристань и подыскать корабль, следующий в Галару или Сабию. Юнец сказал, что знает капитана, отправляющегося в Нибур уже завтра. С ним можно встретиться прямо сейчас. Мальчишка указал на бородатого араба в пестрых шелковых одеждах. Принц дал слуге монету и направился к капитану. Он спросил его напрямую:

– Слышал, что идешь в Нибур. Возьмешь на корабль меня и моего слугу?

Капитан, оглядев Мала, поморщился.

– Франки?

– Да, мы франки, и мы умеем платить звонкой монетой.

– Хорошо, франки, – усмехнулся капитан, – сотня динаров, и я возьму вас с собой.

– Согласен.

– А господин не передумает?

– Гор, отсчитай полсотни динаров.

– Какие хорошие франки!

Глаза бородача заблестели. Гор достал деньги. Капитан вынул кошель и прибавил к своему состоянию пятьдесят монет. «Этот человек – обманщик и вор, – промелькнула мысль в голове Мала, – жадность погубит его».

– Выходим в море завтра с рассветом, – объявил капитан и объяснил, где стоит его корабль.

Небольшое торговое судно отходит от пристани. Мал чувствует, что ему чего-то недостает. Что-то важное он оставил на берегу. Паруса наполняют воздух. Мал смотрит на удаляющийся берег и пытается вспомнить, что он забыл. Его взгляд падает на собственное тело. Оно стало полностью человеческим. На том берегу остался змей. Вот что его влечет вернуться: «Как это могло произойти? Змей нужен мне. Без него я не попаду в обитель». Мал прыгает в море, чтобы воссоединиться со змеем.

Мал коснулся поверхности воды и проснулся. Змеиная кожа по-прежнему покрывала большую часть его тела. «Змей не покинет меня, – успокоил себя Мал. – Мы связаны договором. Я данник змеиной силы. Но что именно я должен?» Мал закрыл глаза.

– Змей, ты слышишь меня?

Змей не отвечал. Мал не понимал, почему он молчит. Ждать не имело смысла. Змей никогда наяву первым не обращался к нему.

Близился рассвет. Мал разбудил Гора. Одевшись, они отправились к пристани. Но корабля, капитану которого они заплатили пятьдесят динаров, уже не было. Он покинул город еще ночью. Мал удивился только тому, что доверился человеку, заранее зная о его склонности к обману.

Путники нашли еще одного капитана, собиравшегося вести корабль в один из неизвестных Малу городов Сабии. Отплытие снова было назначено на утро завтрашнего дня.

На рассвете Мал и Гор стояли на борту корабля и ждали капитана, но тот не спешил появиться. Его помощник спустился на берег выяснить, что случилось. По возвращении он подошел к матросам, что-то сказал им, и те принялись вытаскивать из трюма тюки и ящики.

– Где капитан? – спросил Мал.

– Его нигде не могут найти – ответил помощник. – Хозяин постоялого двора говорит, что капитан ночью напился вина и отправился спать. Никто не видел, как он покинул комнату.

– Почему матросы выносят товар?

– Один из торговцев расторг сделку.

– Что будет дальше?

– Команда готова к отплытию. Но без капитана мы не можем покинуть берег Айи. Придется его разыскивать.

– Мы будем ждать на постоялом дворе. Найдите нас, как только все прояснится.

Мал и Гор покинули пристань. Исчезновение капитана взволновало Гора.

– Мой господин, не прознал ли он что-нибудь про вас?

– Не думаю. Здесь что-то другое. Давай подождем.

– Жаль, что с нами нет капитана Оцеано.

– Жаль, что ты всего лишь юнга.

– Дайте время, господин, и я обучусь морскому делу, – с готовностью пообещал Гор.

Они дожидались известий еще полдня. Наконец, на пороге комнаты появился матрос и сообщил, что капитана нашли в одной из бывших христианских церквей.

– Капитан сказал, что не может взять вас в море.

– Почему? – спросил Мал

Матрос развел руками.

– Не знаю. Ночью с ним что-то произошло. Он напуган и не выходит из мечети. Молится. Рыдает. Бьет поклоны Аллаху.

Еще одного капитана найти не удалось. Слуга обошел все корабли на пристани и вернулся встревоженный.

– Ни один корабль не может взять вас с собой, – сказал мальчик, не глядя Малу в глаза.

– Что случилось? – спросил принц.

Он понимал, что слуга лжет ему. Помолчав, мальчик нехотя произнес:

– Наместник султана аль-Азиза в Айе шах Салах получил известие о том, что франки убили амира Фарида Ола.

Мальчишка угадал в Мале иноземца и больше не желал ему помогать. Принц и сам мог найти корабль, принадлежащий если не французу, то египтянину или греку, но передумал. Как мог он забыть, что от него зависит судьба христиан? Не зная о мирном договоре, шах Салах мог убить ни в чем неповинных людей. Мал отпустил слугу.

– Гор, я пойду во дворец шаха. Пришло время показать ему договор о мире. Если не вернусь, слушайся своего спасителя. Бог Гор не оставит тебя в беде.

– Я выполню вашу просьбу, мой господин, – ответил Гор. – Но если мне суждено умереть, я хотел бы умереть рядом с вами.

– Не бойся. Боги спасли нас не для того, чтобы так быстро лишить жизни.

Взяв ларец с договором и клинок Фарида Ола, Мал направился во дворец наместника. У ворот его остановила вооруженная пиками стража.

– Передайте Салаху, что амир аль-Хидр желает видеть его и говорить с ним, – объявил Мал.

Стражники окружили его и сопроводили во внутренний двор. Оттуда они вошли в просторную с высокими потолками галерею и проследовали в тронный зал. Здесь Мал разоружился.

Шах Салах восседал на троне в окружении свиты. Лицо одного из тех, стоял рядом, показалось Малу знакомым. Это был воин из отряда Ола. Выходит, что амир по приближению к Айе отправил гонца, чтобы возвестить о своем возвращении.

– Ты человек, называющий себя аль-Хидром? – спросил шах.

– Это он, повелитель, – шепнул Салаху гонец.

– Я амир аль-Хидр. Я доставил тебе договор, скрепленный печатями султана аль-Азиза и короля Уильяма.

Мал вручил ларец слугам Салаха. Те поднесли ларец шаху и раскрыли его. Салах пробежал глазами пергамент. Гонец что-то шепнул ему, и шах уставился на Мала.

– Скажи, амир аль-Хидр, кто убил Фарида Ола?

– Я, – ответил Мал.

Он решил не тратить время на описание того, как Ол умер от укуса змеи. В зале поднялся шум. Шаху поднесли клинок Фарида Ола.

– Узнаю эту саблю, – сказал Салах. – А что остальные?

– Они приняли смерть, защищая благородного амира.

– Не хочешь ли ты сказать, что в одиночку справился со всеми?

– Мне помогал мой слуга.

– Я знаю, что ты отважный воин. Но скажи, амир аль-Хидр, как два человека одолели тридцать мужей, до сих пор не знавших поражений.

– Мы оказались сильнее.

– Ты пришел испытывать мое гостеприимство?

– Я пришел просить у тебя корабль, который перевез бы меня на другой берег. За это я верну тебе мирный договор между христианами и мусульманами.

– Ты получишь корабль, но сначала расскажи о гибели Фарида Ола.

– Он предложил мне вступить под знамена султана. Я отказался. Тогда Ол рассказал о зловещем для мусульман пророчестве, после чего хотел казнить меня. Я защищал свою жизнь.

– И это все! Мои люди говорят, что тела убитых были обожжены. Выходит, им пришлось сражаться с вызванными тобой демонами Эблиса?

– Позволь мне умолчать об этом, шах Салах.

– Правда ли, что твое тело покрыто змеиной кожей?

– Это так.

Увидев сомнение во взгляде шаха Салаха, Мал развязал кушак и распахнул кафтан. Наместник скривился и отшатнулся. Приближенные шаха зашептались. Выждав, Мал запахнул халат и подвязался. Он видел, что Салах по-прежнему сомневается. С одной стороны, ему не хотелось просто отпускать Мала, и в то же время он опасался применять к нему силу. Советники шаха были напуганы. Мал оставался спокоен. Он ничего не боялся.

– Амир аль-Хидр, я найду для тебя капитана и корабль, а пока будь моим гостем, – наконец выдавил из себя Салах.

Мал поклонился и покинул тронный зал. За ним на почтительном расстоянии последовали воины Салаха. На выходе Малу вернули меч. Принц принялся прогуливаться в полумраке галереи.

– Спаси меня!

Мал оглянулся и увидел знакомое лицо. Это была Маргарита: «Не может быть! Ее все-таки пленили!» Закутанная в шелковую ткань, она стояла, одной рукой обхватив колонну, другой приподнимая паранджу. Девушка отвернулась и опустила глаза. «Что случилось? Неужели она боится меня? Но почему? – недоумевал принц. – Я освобожу ее, чего бы мне это ни стоило!»Мал почувствовал жар в груди. Ему не хватало воздуха.

– Идем со мной! – Мал протянул руку.

Девушка взяла ее и опустила паранджу. Они пошли к выходу. У ворот стража преградила им путь. Голосом, не терпящим возражений, принц произнес:

– Пропустите нас!

– Но господин… – начал было начальник стражи.

– Немедленно! – глухо повторил Мал и не узнал свой голос, – если вам дорога жизнь!

Мал вынул меч Рамзеса, и тот принял форму двуручной сабли. Начальник стражи оторопел.

– Небесный властитель! Пропустите их!

На улице прохожие встречали их настороженными взглядами. Принц шел не оглядываясь. На постоялом дворе он распорядился седлать лошадей и верблюда. Гор поспешил исполнить приказ. Мал повернулся к девушке, в нетерпении откинул паранджу и замер от удивления. Спасенная очень походила на Маргариту, но не была ею. Девушка смотрела на него блестящими от слез глазами. У нее была бледная кожа, тонкий прямой нос и светлые волосы.

– Твое имя, госпожа?

– Елена.

– Кто ты?

– Я жена Салаха.

– Зачем ты пошла со мной?

– Я ненавижу Салаха. Он насильно сделал меня одной из своих жен. Я мечтаю вернуться в Грецию. Это моя родина. Умоляю вас, господин, помогите мне!

Мал хотел было вернуть девушку Салаху, но ее слова заставили принца остановиться. Желание покинуть Египет для Елены не было капризом. Но взять ее с собой, означало в очередной раз подвергнуть опасности не только свою жизнь, но и жизнь Гора. Времени на размышление не было: «Надо бежать из Айи, а потом думать, что делать дальше».

Мал и Гор сели верхом на коней. Елену посадили на верблюда. Стоило им выехать с постоялого двора, как их окружили всадники во главе с Салахом.

– Взять их! – приказал наместник.

Меч Рамзеса превратился в кривую саблю. Всадника, вставшего у него на пути, Мал разрубил от головы до седла. Не останавливая движение меча, Мал сразил второго оказавшегося поблизости араба. Еще одного воина из отряда Салаха убил Гор. Его дротик вонзился прямо в горло всаднику, разворачивающего коня наперерез Малу.

Они проскочили в образовавшуюся брешь и понеслись что было сил. Верблюд бежал наравне с лошадьми, но оторваться от арабов они не могли. Если бы не извилистые улочки города Айя, воины шаха давно бы настигли их. Мал понимал, что им не уйти, но сдаваться не собирался: «Придется принимать бой».

Они приближались к дому, окруженному высокими стенами. Ворота были распахнуты настежь. Мал повернул коня: «Пусть враг решит, что мы загоняем себя в мышеловку».

Стоило им въехать в ворота, как те захлопнулись. Их встретили люди в белых одеждах. Они были безоружны. Раздался голос Салаха:

– Отворите, или я прикажу сжечь ваших идолов! Клянусь бородой аль-Азиза!

На стене показался высокий, худощавый человек.

– Салах, я обещал, что те, кого ты называешь идолами, однажды проявят себя. Знай же, их время пришло. Твой бог перед ними бессилен. Спасай свою жизнь, ибо грядет возмездие.

– Что ты мелешь, старик? Выдай мне беглецов, и тогда я прощу твое скудоумие.

– Горе тому, кто посмеет прикоснуться к ним! Он будет проклят навечно!

– Как ты смеешь перечить мне, многобожник! Ты выжил из ума от поста и ночных бдений? Или хочешь умереть!

Человек молча удалился. На стену выскочили пятеро лучников. Каждый выпустил по стреле. Раздались ржание лошадей, крики, проклятия, угрозы. Салах приказал отступить. Стрелки все еще держали луки наготове. Это были амазонки.

Мал вложил меч в ножны и помог Елене спуститься с верблюда. Из дома вышли четверо. Среди них был человек, только что говоривший с Салахом. Белое платье незнакомца ниспадало до самой земли. На его запястьях сверкали золотые браслеты. Голову украшал длинный, густо завитый парик. Человек внимательно посмотрел на Мала. Принц угадал в нем служителя абидосского храма.

– Рад приветствовать тебя, змеиный князь! – произнес жрец. – Мы ждали твоего появления.

Принц не удивился тому, что в Айе нашлись люди, знающие его тайный титул.

«Колесо твоей жизни катится по пути, что предначертан змеиными богами, – эта мысль прозвучала в уме Мала, но не принадлежала ему самому, – как она всплыла в моей голове?»

Мал закрыл глаза и затаил дыхание.

– Змей, я знаю, что ты сейчас говоришь со мной!

– Да, брат мой.

– Почему ты до сих пор молчал?

– Там, где живут смертные, я могу говорить с тобой только во снах.

– Но ведь сейчас ты говоришь со мной!

– Мы с тобой находимся во владении змеиных богов.

– Ты нужен мне, змей. Без неуязвимости мне не достичь цели. Я признаю долг змеиному роду. Но скажи, насколько он велик? Что я могу отдать тебе взамен неуязвимости?

– Я хочу, чтобы ты явил мощь змеиных богов! Подними наши знамена и иди в Мемфис.

– И это все?

Указание змея совпало с намерением Мала.

– Нет, этого мало.

– Чего еще ты хочешь?

Мал повторил слова, когда-то сказанные ему Анубисом, и понял, что пришло время прояснить истинные цели, что движут им самим и змеем. Теперь они могли говорить на равных.

– Я хочу, чтобы ты возродил дома наших сородичей, – сказал змей.

– Что я должен делать, брат мой?

– Слушайся во всем жреца Сейт-Акха – одного из тех, что стоит перед тобой. Он поведет тебя к победе и славе.

Мал открыл глаза.

– Кто из вас Сейт-Акх?

– Я Сейт-Акх – первый из четырех слуг бога Амуна. Ты находишься в его храме, – сказал человек с золотыми браслетами, который прежде угрожал Салаху.

– Я пришел от имени змеиных богов.

Из дома вышли амазонки и встали рядом с Еленой. Сейт-Акх жестом пригласил Мала и Гора пройти в храм. Они вошли внутрь и спустились по лестнице в зал, пропитанный ароматами ладана и мирры. Здесь находилась деревянная статуя Амуна с золотым покрытием. Бог с человеческим телом, головой змеи и бараньими рогами держал в правой руке скипетр, а в левой – анкх. Змеиную голову украшал солнечный диск и два продолговатых птичьих пера. Жрецы встали на колени.

– Из очей твоих вышли люди, из уст твоих возникли боги – взмолился Сейт-Акх. – Я обращаюсь к тебе, Амун, небесный заступник отверженных, чтобы возвестить о змеином князе. Его дух готов к тому, чтобы вести нас – преданных слуг твоих. Владыка лучей, освети наш путь! Явись к нам как всепроникающий южный ветер и покарай врагов и царей-иноверецев.

Бог медленно наклонил голову, словно бы в знак благоволения. Жрецы поднялись с колен, взяли на руки статую и перенесли ее в другой зал. На полу, выложенном голубым и белым камнем, словно в морской воде с белой пеной стояла небольшая барка из кедра с бортами, украшенными драгоценными камнями, с веслами из красного дерева. Справа от нее стояла фигура гуся, а слева – змеи, голова которой была увенчана рогами. Жрецы поставили статую Амуна в барку и простерлись ниц.

– О, Амун, открой нам начало пути, – торжественно произнес Сейт-Акх. – Твоя сущность – солнечный свет, плоть твоя – жизненное дыхание. Ты небо, ты земля, ты вода и воздух между небом и землей.

Двое жрецов вышли в другую комнату и вернулись с деревянными клетями в руках. В одной сидели шесть белых гусей, в другой извивались шесть красных змей. Птиц жрецы выпустили возле фигуры гуся, а ползучих гадин возле змеи. Гуси, важно покачиваясь, вышли из клети, не обращая внимания на расползающихся вокруг них шипящих змей.

– О, Амун, создатель богов, воздвигший небо и утвердивший землю, – говорил Сейт-Акх. – Ты изрек слово и воссуществовали боги, так сверши великое превращение ради престола и величия, пребывающих в изгнании первых богов этой земли, дабы мы могли узреть волю твою.

Жрецы принялись кормить гусей бобами с серебряного блюда, а змей – живыми мышами из бронзового таза. Сейт-Акх продолжал плакать о несправедливо забытом боге и читать хвалебный гимн Амуну:

– Слава тебе, прекрасноликий Амун. Да возрадуются боги красоте твоей, да воздадут тебе хвалу, и ты явишься в сияющем блеске. Да признают боги в тебе повелителя, внушающего трепет своим могуществом.

Тени гусей и змеи увеличивались. Когда за воротами послышался топот лошадиных копыт, они отделились от земли, а тела животных потеряли подвижность.

– Пора, – проговорил Сейт-Акх, окончив хвалебный гимн. – Амун благословил нас.

Мал и Гор вместе со жрецами и амазонками покинули храм. Тени змей и гусей выскользнули сквозь стены. При их виде лошади заржали, а верблюд отступил в сторону. Призрачные гусиные тела надвинулись на мужчин, змеиные – на женщин.

Раздался голос Салаха:

– Моему терпению пришел конец. Отвори ворота, жрец, и я дарую тебе быструю смерть! Иначе я спалю твой храм дотла!

Увидев испуганный взгляд Елены, Сейт-Акх успокоил ее:

– Умерь свой страх! – Сейт-Акх обвел взглядом всех остальных, – ничего не бойтесь! Помните, нас защищают тени сияющих богов.

Жрецы открыли ворота. Мал и Гор внутри призрачных гусиных тел вышли на улицу. Дом окружили около двух сотен наездников. Завидев огромных гусей, шипящих и размахивающих гигантскими крыльями, лошади заржали, верблюды заревели, а всадники оцепенели.

Салах первым пришел в себя.

– Убейте их!

Стрелы полетели в Мала и Гора и отскочили от оперения.

– Это колдовство! Шайтан на их стороне! – закричали арабы.

– На нашей стороне – Аллах! – шах старался не терять мужества, – Господь небес, земли, духов и ветров защитит нас от зла и мрака!

Арабы выстрелили, и снова их стрелы не достигли цели.

– Настал твой черед! – сказал Мал Гору.

Юный стрелок, не прицеливаясь, выпустил три стрелы. Они обратились в черных прыгучих гадюк и набросились на арабов. Салах в ответ обнажил саблю.

– Во имя Аллаха, вперед! Изрубите демонов на куски! Моя вера – ислам! Кто присягал мне, тот присягал Аллаху!

Арабы ответили ему воинственными возгласами «Аллах Акбар!», окружили Мала и Гора и попытались достать их саблями. Но тени священных животных защищали чужеземцев. Вобравшие в себя человеческие тела, призрачные гуси шипели, вытягивали шеи, махали крыльями, но также не могли причинить урон войску арабов. Их безобидность с лихвой восполнял Мал. С помощью меча Рамзеса он убивал воинов, посмевших ему угрожать. Он истово рубил головы, кромсал тела, вспарывал животы и взрезал сухожилия. Краем глаза он заметил двух амазонок почти в упор расстреливающих из лука арабов.

Пыль поднялась выше головы. Арабское войско таяло на глазах. Копья и сабли воинов Салаха неизменно отскакивали от оболочек призрачных тел гусей и змей. Когда бессмысленность усилий стала для арабов очевидной, а мысль о спасении собственной жизни разом настигла большинство оставшихся в живых, они отхлынули от кучки неуязвимых изменников веры. Мал осмотрелся. К ним присоединились еще две амазонки. Теперь их было шестеро.

– Мухаджиры! – закричал Салах, и его голос покрыл поле битвы. – Люди клятвы, ко мне! Или вы забыли, что смерть в бою с неверными открывает дорогу в рай? Нам не поможет бегство, потому что дома наши обнажены!

Шах вырвал знамя полумесяца у знаменосца и помчался вперед. Арабы уже поскакавшие было прочь, развернули коней. Мал оценил бесстрашие шаха и отсалютовал ему клинком. Амазонки выстрелили из луков. В ту руку, которой Салах держал знамя, одновременно вонзились две стрелы. «Похоже, они не желают ему смерти, – подумал принц. Его взгляд остановился на женском лице, искаженном презрительной усмешкой, – Они не желают ему легкой смерти!» – догадался Мал.

Шах не удержал знамя, его подхватил скачущий рядом всадник, и получил стрелу в грудь. Салах даже не оглянулся. Из последних сил, стиснув зубы, он рвался вперед, пока телохранитель не схватил его лошадь под уздцы. Арабы сгрудились вокруг предводителя и стали отступать. Амазонки осыпали их стрелами, и, казалось, наслаждались стонами раненых.

– Жалкие трусы! Пустите меня! Я хочу умереть как воин! – кричал шах.

Но арабы уже не слушали его. Они продолжали отступать, жертвуя собой ради Салаха.

– Не дайте ему уйти! – выкрикнула одна из амазонок.

Кто-то из арабских воинов поднял упавшее знамя. Гор выстрелил. Стрела вонзилась в полумесяц, разорвала ткань и обратилась в черную гадюку. Змея набросилась сверху на новоявленного знаменосца, и тот распрощался с жизнью. Гор едва заметно улыбнулся. Мал понял, что юноша заразился жестокостью, и стал получать удовольствие от гибели арабов.