Вячеслав Грозный
Собранный
Из-за этого крика проснулась не только вся лечебница, но и весь квартал. Хант быстрый шагом удалился прочь во избежание неприятностей. Оказавшись дома он ходил по комнатам в раздумьях. Мэтью и сам не мог для себя определить, почему он согласился на такое сложно и весьма опасное задание. Может это было его отражение его глубокого уважения к мистеру Роттенхаусу, а может он верил в слова профессора и почувствовал себя мессией, борцом с восставшей многовековой ересью.
Парень так и не осознал мотивы своих действий, но это не помешало ему начать путешествие. Потратив не мало сил и средств, он оказаться в Испании, в городе Мурсия. В самый главный – десятый день своего путешествия, привыкший рано вставать Мэтью Хант не изменил своей привычке, благодаря чему уже к обеду оказался там, куда его направил учёный.
Стоял он перед той самой могилой, которую копал Герберт Харлан – несчастный, чьи останки лежали где-то в этом месте, пока их не растащили дикие звери и песок. Мэтью достал сверсток, в который, как и обещал, ни разу не заглядывал, хотя он и без этого знал, что там находится. Выцветшая тряпка, вместе с содержимом упали на кости Хосе Федерико Рамоса, которые, судя по всему, никуда не сдвинулся, с момента посещения этого места Рэдмоном. Хант был прав, не взяв с собой лопату, ведь инструмент, которым раскопали могилу был тут же. Этой же лопатой, но уже в руках Мэтью могила и была закопана обратно.
Благочестивый мужчина воткнул инструмент в землю, оглядел результаты своих трудов и перекрестился. Ночь Хант провел уже в уютном отеле прибрежного испанского городка, но мягкая кровать не помогла ему уснуть.
Потратив ещё десяток дней Мэтью оказался Лондоне, и первым же делом посетил лечебницу, где томился Роттенхаус. И понял он, что беспокоился он все эти дни не зря – его старый друг погиб. Врачи сказали, что смерть настигла Рэдмонда во сне, в те дни, когда Мэтью находился в кульминации своего путешествия на Пиренейском полуостров.
Как и предположили знающие Ханта работники лечебницы, глядящие на его удаляющуюся спину, он направился в церковь.
За месяцы мысли Мэтью Ханта по всему случившемуся аккуратно перетекли в его дневник. Дневник с письменного стола перепрыгнул прямо на дальние полки домашней библиотеки. И оставалась рукописная книжица на том месте годами и ничего не происходило с сокрытыми в ней знаниями. Британия потеряла Ирландию, похоронила короля, на смену которому пришел его сын, что не успев короноваться отрекся в пользу своего брата. Но спустя время туманный Альбион пережил и этого короля, на смену которому пришла его дочь. Королева пережила многих и уже приближалась к новому рекорду по длине сроку правления Англией и в это самое время, когда Мэтью Хант много лет как отправился на долгожданные небеса, новый наследник дома в Ноттингеме смахнул пыль с этой истории.
Роттенхаус, как человек искренне увлечённый наукой, был бездетен, потому всё нажитое его силами перешло детям его сестры, которые вообще не интересовались трудами безумного дядюшки. Исключением можно было назвать только последнего наследника Рэдмонда – Дэвида, который в силу своей любознательности и эрудированности пытался разобраться в бумагах, что лежали на пыльном чулане перешедшего ему жилища, но быстро забросил это дело в связи с тем, что решил жить в съемном жилье поближе к столице страны. И вот в один обычный вечер, ничего не подозревающий студент Дэвид Брэдли занимался своими делами в домике в пригороде Лондона, когда ему в дверь постучал неизвестный.
Брэдли ожидал увидеть пожилого хозяина дома, что приходит проверять чистоту комнат. Открыв дверь Дэвид увидел парня своих лет, в его руках был рюкзак, а лицо выражало легкую неуверенность.
– Добрый день, я Энтони Хант. У вас в роду были родственники по фамилии Роттенхаус? – резко начал разговор незваный гость.
– Ну вообще… – растерялся студент, но тут же настороженно ответил – А с какой целью интересуетесь? Я вас впервые вижу.
– Ой, извините. Конечно, извиняюсь. – собеседник достал из рюкзака блокнот и взглянул в него, после чего перевел взгляд обратно на Брэдли – Я собираю информацию о моём предке по имени Мэтью Хант, вы о нем наверно не слышали, большую часть жизни он прожил в Ноттингеме. Так вот, в его дневниках есть белые пятна, связанные с Рэймоном…нет – парень снова заглянул в блокнот – Рэдмондом Роттенхаусом. Я собирал информацию, как мне сказали, сейчас его ближайшие родственники имеют фамилию Брэдли. А ближе всего к Лондону, в котором он и жил, находитесь вы. Вы же Дэвид?
– Я удивлен, кто вам мог дать такую информацию. Но да, я Дэвид Брэдли, а Рэдмонд Роттенхаус мой… – Дэвид задумался на пару секунд вспоминая в голове свое семейное древо… – брат моей прабабушки. Его дом сейчас находится в нашем владении, и я раньше интересовался его жизнью.
– Как здорово! – Энтони чуть не выронил рюкзак от радости – можно тогда пройти к вам и обсудить дело подробнее?
Дэвид снова задумался на несколько секунд, что-то вспоминая, после чего пустил путника в дом выпить чаю. Пока Хант раскладывал на столе какие-то пожелтевшие бумаги, Брэдли заваривал чай и между делом говорил:
– Помню, да, у деда несколько упоминался кто-то по фамилии Хант, может и Мэтью. Я смотрел эти архивы Роттенхаусов, но уже забыл большую часть. Так что конкретно нужно от меня узнать? Его записки, судя по всему не самый надежный источник, хоть он и был весьма уважаемый ученый.
Энтони ответил не отрываясь от перебирания листов:
– Да, мне тоже известно, что мистер Роттенхаус закончил свою жизнь в доме для душевнобольных. По записям из времен жизни наших обсуждаемых предков, он потерял рассудок из-за непринятия его теории о мистической жизни какого-то средневекового испанца, однако все эти источники ссылаются на… как его… Артура Гринда кажется, тоже профессора, а значит источник может быть предвзят. Так вот, переломным моментом жизни Рэдмонда Роттенхауса является его поездка в Испанию весной 1918го года. А белым пятном в истории Мэтью Ханта является поездка в то же место в Испании осенью 1918го. Понимаете?
– Кажется, понимаю. – сказал Дэвид, разливая чай.
