Вячеслав Ганич
Вторая попытка
Удалять из сознания дополнения действительности было самым неприятным. Без них жизнь лишалась будущего – исчезали беспричинные радость, надежды, удовлетворенность отсутствием даже самых ничтожных достижений.
Сняв с головы настройщик сознания, Тили почувствовала себя опустошенной. За лбом наливалась тяжесть, перетекая через виски к затылку. Она не знала, удастся ли ей продержаться без дополнений действительности достаточно долго, чтобы не повредиться умом.
Проживание в покинутой квартире заброшенного дома подавляло Тили. Она отказывалась принимать, что принадлежит именно этому, настоящему миру, лишенному дополнений действительности. Ее окружал полумрак тусклого освещения. Лишь несколько предметов обстановки, принесенных Барсолом со свалки, нарушало пустоту квартиры.
Барсол… Тили сглотнула горький ком. Она не представляла, как возвратить его, такого близкого и такого недоступного, утратившего все человеческие качества. Ей не доставало свойственных ему шуток, ласок, отблесков неона и отражений голограмм в глазах.
Барсол… Тили оторвалась от продавленного матраса. Несколько шагов по голому полу, и она опустилась в ванну, заранее наполненную обеззараженной водой. После удаления из сознания дополнений действительности ей требовалось расслабиться, чтобы принять свое истинное существование.
Рожденная на Ифочи, Тили не знала другого существования. У нее не было средств, чтобы покинуть этот мир по примеру большинства людей. Не позволяя себе расплакаться, она закурила сигарету с эйфоритом. Из ноздрей вырвался разноцветный дым, за ним начали двигаться трещины на потолке. Создался узор, напоминающий лицо Барсола. Барсол подмигнул ей.
По квартире прокатилась волна искажений, обнажив туманный полумрак другого измерения. Тили тряхнула головой, рассыпав по лицу короткие волосы. К ней протянулось холодное мерцание опутанных паутиной деревьев. Чудовищный лес дышал враждебностью жутких созданий, имеющих внешнее сходство с насекомыми.
Тили сжалась. Между пальцами дрожала сигарета с эйфоритом. Истинное существование не имело достоинств, и только дополнения действительности могли скрыть недостатки истинного существования. Она затянулась, чтобы сгладить остроту чувств.
Искажения ослабевали, равновесие между измерениями восстанавливалось, образы чудовищного леса исчезли. Распахнулась дверь. Тили увидела покрытые пылью ботинки. Порог переступило огромное, завернутое в плащ существо. Обведя взглядом квартиру без окон, оно, отбросив капюшон, устремило взгляд трех узких глаз на Тили.
– Вылезай.
– Нода, пожалуйста, я не хочу. – Тили затянулась. – Мне все надоело.
– Понимаю. – Склонившись над продавленным матрасом, Нода покрутил в трехпалой руке настройщик сознания. – Установи дополнения действительности.
– Что они меняют?
– Твое отношение.
Повернувшись к Ноде, Тили положила руки на бортик ванны. Между пальцами тлела сигарета с эйфоритом.
– Нет возможностей, которые бы вызвали отклик в сердце.
– Нет связей – нет возможностей.
– У тебя есть сердце?
– Я – имборг. – Нода рухнул в ободранное кресло. – У меня образ мысли отличен от человеческого. – Он пощупал разрядник под плащом. – Хватит жалеть себя. Рабочих мест не прибавится. А если бы и прибавилось, тебя точно не пригласили бы на собеседование. Ты – не нлатар.
– Одно и то же, – проворчала Тили. – Изо дня в день. – Встав, она позволила воде стекать по телу. – Как представлю, что снаружи…
– Утохи снаружи, – перебил Нода. – Тебе нужна цель.
– У меня есть цель.
– Тогда в чем дело?
– Что она меняет?
Нода зарычал.
– Ладно. – Тили облеклась в короткое обтягивающее платье. – У меня всегда после удаления дополнений действительности плохое настроение. Тяжело принимать правду. – Она сделала глубокую затяжку. – А правда заключается в том, что нет возможностей, которые бы вызвали отклик в сердце.
Тили и Нода спустились по лестнице на улицу. Жаркий, влажный воздух дрожал. Из груди Тили вырвался стон при виде тесно расположенных серых коробок высотных зданий, удерживаемых широкими прямоугольными опорами. Они двинулись к фургону. Под ногами, скрывая бесплодную почву, лежали выщербленные серые плиты. У стен, тронутых разрушением, ветер наметал кучи песка.
– Ненавижу Утохи, – прошипела Тили. – Ненавижу Ифочи.
– С дополнениями действительности Утохи выглядит лучше. – Нода посмотрел по сторонам. – Твоя цель улететь с Ифочи?
– Нет!
Тили забралась в фургон. На нее из темноты смотрели два голубых огонька.
– Я решил, что вас сожрали твари из другого измерения, – сказал сиплый голос. – Как дела?
Глаза Тили привыкли к темноте, и она различила очертания тонкого существа. Перед ней сидел нлатар – представитель господствующего вида на Ифочи; но принадлежность к нлатарам ничего не значила. Нет связей – нет возможностей. Нужно было расслабиться. Она закурила сигарету с эйфоритом.
– Чшу, у тебя новая игрушка?
– Визор? – Сняв шлем, Чшу показал обычное для нлатара пятнистое лицо с разрезами ноздрей. – Нашел в заброшенном доме на окраине Утохи.
– Твоя тяга искать всякий мусор плохо обернется. – Нода включил двигатель, и фургон сорвался с места. – Ты не знаешь… никто не знает, что таится в заброшенных домах. Слышал новости? Полиция вскрыла еще одно гнездо тварей из другого измерения.
– Полиция набивает себе цену,– отмахнулся Чшу. – Вот и все новости.
– Никто не забыл, зачем мы собрались? – осведомился Нода. – Забираем заготовки и уходим.
Тили откинула голову, выдыхая разноцветный дым.
– При моих способностях я могла бы стать научным сотрудником.
– Бред из области бреда. – Чшу похлопал ее по колену. – Нам не нужны научные сотрудники. Рабочих мест нет. Наслаждайся дополнениями действительности.
Подавившись дымом, Тили закашляла. Нода рассмеялся – звук походил на бурление жидкой грязи в трубе. С довольным видом Чшу надел шлем.
