Вячеслав Анатольевич Егоров
Девяносто секунд
– Чего? – из примыкающего к главному инженерного отсека высунулась голова Пал Палыча. – В смысле он блокирует…
Лисица не успел ответить, как громко прозвучали защелкиваемые затворы люков, переходного отсека отрезая капитана и его дочь Лизу от доступа на станцию.
– Стоп! Стоп! Отмена! – скомандовал Лисица, бегая пальцами по клавиатуре набирая команду ручного управления. – Отбой! Отбой последней команды! Переход на ручное управление! Экипаж переходит на ручное управление!
– Десять! – начал обратный отсечет искусственный интеллект.
– Лисица сделай что-нибудь! – заорал Пал Палыч, подлетая к внутреннему люку переходного отсека.
– Девять!
Он уперся ногами в распорки под люком и попытался провернуть штурвал ручного открытия люка. Но мощные электромагниты крепко держали запорные клинья, глубоко ушедшие в пазы люка: – Открывайся, чертова железяка! – зарычал он, силясь провернуть штурвал хоть на миллиметр…
– Восемь!
– Компьютер, не реагирует на внешние команды, – растеряно пробормотал Лисица, лихорадочно вводя коды команд, но каждый раз на мониторе высвечивалась надпись «Доступ закрыт». – Он блокирует все команды… – от растерянности Лисица застыл, не зная, что предпринять…
– Семь!
– Лисица-а-а! – натужно хрипел Пал Палыч, борясь со штурвалом. – Они сейчас погибнут! Лиза… – голос второго бортинженера от натуги перешел в бессвязное хрипенье…
– Шесть!
По кораблю прошла крупная дрожь. Искусственный интеллект запустил зажигание, готовясь перевести основные двигатели в активное состояние.
– Пять!
Лисица очнулся и быстро откинул фиксаторы, удерживающие его ноги возле консоли управления станцией. Оттолкнувшись, он полетел к консоли управления роботизированными захватами. От толчка его подбросило вверх, и чудом не ударившись в выступ системы фильтрации воздуха, первый бортинженер долетел до ручек манипуляторов управления.
– Четыре!
– «Слава Богу!» – пронеслось в голове Лисицы, когда он коснулся манипуляторов и на экране монитора «руки» разжали захваты в виде пальцев, отпустили монтируемый элемент солнечной панели.
– Что ты собираешься делать? – прокричал Пал Палыч, видя как Лисица, согнулся над консолью управления, и лихорадочно двигал манипуляторами, смещая «руки» ближе к космонавтам.
– Три!
– Есть! – воскликнул Лисица, фиксируя захваты на ранцевых выступах обоих скафандров. Лисица повел «руки» державшие космонавтов к грузовому люку. Он использовался для пристыковки грузовых кораблей и имел независимое от центрального, управление. – Броса-а-й! – заорал он, не отрывая глаз от монитора. – Открой грузовой люк!
– Два!
– Быстрее! – заторопил Лисица Пал Палыча, который, понял, что задумал первый бортинженер, мгновенно оказался у внутреннего грузового люка и быстро крутил штурвал механически связанный с внешним люком:
– Готово! – крикнул он, когда штурвал дошел до крайнего положения.
– Один!
– Простите меня, – пробормотал Лисица, разжимая захваты обеих «рук». Грузовой люк открывался наружу, и здесь он уже ничего не успевал сделать…
В этот момент произошел запуск двигателей. От толчка Пал Палыча отбросило к пульту управления, где он успел схватиться за капитанское кресло, там его и застала перегрузка. Его вжало в кресло, и без компенсирующего костюма он потерял сознание. Лисицу же от стартового импульса сбросило с кресла, и вжало в месте сочленения отсеков, где и он тоже отключился.
Оба они, уже находясь в бессознательном состоянии, не слышали, как в грузовом отсеке громко со стуком ударились два скафандра прижатые перегрузкой к полу. Игорь Петрович и Лиза успели влезть в грузовой отсек в самый последний момент и последнее, что сделал капитан, перед тем как потерять сознание, падая, схватился за штурвал тем самым, проворачивая его, запирая внешний люк.
