Vsebudet
Взлет или падение
Словно в замедленной съемке все проходило слишком медленно и мучительно. Некая безысходность накрыла лагерь. Некоторые почувствовали себя взаперти, кто-то подумывал покончить с собой, а пару людей все-так решились отправиться на лодке. Сэм и еще двое ребят набрали запасы и отправились в сторону океана. Больше их никто и не видел.
***
– Где Стен? Почему его все еще нет? – с искренним испугом и переживанием воскликнула Эмма. Ее лицо словно оживилось, как только все пошло не по задуманного плану. Девушка взялась за голову и уткнулась лбом о прижатые к груди коленями. Руки начали трястись, как только прозрачная слеза упала на пол.
Джон также испытывал чувство страха, особенно из-за паники Эммы. Ведь он еще ни разу не видел, как девушка, показывающая себя со стороны лидера и человека, в такой эмоциональной форме. Как только лидер начинает сомневаться и бояться, остальным тоже приходится не легко. Положив руку, на ее плечо, он попытался успокоить ее. Только она будто ничего не слышала. Эмма вовсе не рыдала, пару слезинок прокатились по ее щекам, но никакой истерики не было. Лишь страх и стыд из-за неудачи.
– София, она должна была быть вместо меня. Ее хотели выбрать из-за стратегического мышления, но… Она слишком жестока и эгоистична. Ее лицемерие, вранье мелькало повсюду. Я лишь хотела помочь создать мир, в котором не будет этих качеств. Где все будут делать то, что нужно, жить так, чтобы не навредить ни ближнему, ни дому. Но я все испортила.
– Если говорить о том, кто виноват и кто что испортил, то это я. Не надо было мне забирать папки из того подвала. Хотя, за нами был хвост и в любой момент они бы сделали то, что сделали, – парень зашел в тупик. – Кажется, я не мастер утешать.
Эмма нервно посмеялось, потому что он действительно не смог ее утешить. Да и на самом деле утешение было не нужным.
– Что это за подвал?
– Скорее цокольный этаж. Тут есть окна в самом верху стен. Видимо, они нашли в каком-то доме спуск.
– Да, есть такой. И он находится в первом доме. Как раз здесь поселились Кристофер и Арнольд, если мне не изменяет память.
– Стой, – оступился Джон, – то есть София такая же, как ты? Агент, убийца?
– Хватит называть меня убийцей. Ты так говоришь, будто это название моей профессии. Да и сейчас не до этого. Когда-то давно мы были соперницами. Она презирала меня, я ее. Так как она была частью проекта, она также, как и многие, подписала договор на разрешение использованию ее тела для экспериментов. Все, что могу сказать.
– О которых ты так и не рассказала мне в прошлый раз.
– Таким, как я, которым часто назначали задания, связанные со шпионажем и спасением, ученые проработали полностью глаза. У меня, как и у Софии, идеальное зрение и мы способны видеть в темноте.
– Так вот почему ты так хорошо ориентировалась в подвале! А что вы еще можете?
– София может очень долго продержаться без еды, в случае засады или вынужденных мер. Она может не чувствовать голод, но это с одной стороны очень опасно – ведь она может не заметно для себя погибнуть. С голодом у меня работает немного другая система – я могу продержаться, но не так долго, как она.
– Из людей сделали тараканов. Такие же вредители.
– Еще у меня хорошо развита выносливость. В принципе, все. Мы были одни из первых агентов, на которых поставили подобные эксперименты. А что с твоей сестрой?
– А что с ней? – удивленно спросил Джон. Его плечи будто упали, как только он представил самые невообразимые вещи.
– Многие в проекте говорили о ее способностях. Но я не знаю о каких. И, видимо, ты тоже. Глупо было бы полагать, что ты в курсе всего происходящего, – Эмма обратила внимание на маленькое окошко, слегка задумавшись. – Есть те, которые также скрывали знания об острове,. Каждому вбили в голову – ни в коем случае не рассказывать остальным, пока не наступит двадцать пятое число. Иначе кто-то попытается выйти с острова и попасть в зону действия биологического оружия.
Глава 11. Дома больше никого.
Пока все были под влиянием хаоса и паники, Сэм и остальные брели в поиске открытого океана. В голове этих людей все повторялись мысли «Я спасу остальных». Но никто и предположить не мог, что они даже выплыть не смогут с острова.
Приближаясь к реке, они решили, что как только найдут, где река образуется, то найдут и открытый океан. Все оказалось бы именно так, но глупые люди и не смогли бы найти ближайшие земли за короткий срок. Оптимизм или глупость сопровождала их – не совсем понятно почему.
– Там кто-то есть! – сказал один из них, продолжай нести лодку.
Парень, что тащил на себе весла, обернулся и ничего не увидел. Поэтому они продолжили путь вдоль реки, не обращая внимания, что в действительности, за ними следили со всех сторон. Людской пот и запах страха проникал все дальше и дальше, от чего существа томились от желания вкусить плод человечины.
Как только парень с веслами обернулся, было уже поздно. Тварь схватила его и с диким голом отведала кусок плоти. Остальные существа накинулись на парней. Сэм бросил лодку и побежал в поиске спасения. Но ему очень сильно не повезло. Ведь у преследователя и ноги и руки на месте, лишь ожоги, которые еще не успели расползтись по телу.
***
Некоторые в лагере безмятежно с совершенно пустым взглядом смотрели в определенные точки. Никому уже не хотелось обсуждать ни парней, ни прошлую жизнь. Каждый лишь думал о том, что он когда-то в жизни не сделал или наоборот сделал, но не так, как надо, а то и вовсе не достаточно. Жизнь словно оборвалась на «до» и «после», от чего становилось тошно. Ни единого шанса вернуть время назад и исправить то, что когда-то было сделано. Вот и вся наша сущность – сначала мы делаем так как угодно, а потом лишь отслеживаем заново воспоминания, пытаясь мысленно исправить ошибки.
Почти никто не сошел с мест. Кто-то все также сидел на земле, а кто-то разошелся по комнатам, рассматривая фотки родных.
Тишина окинула невзрачностью новую жизнь острова. Теперь никому не хотелось играть в лагерь, больше ни у кого из простых жителей проекта не было ни цели, ни надежды. Скитаясь из угла в угол, хотелось разбиться прямо о землю. Но многие предпочли страдание, к которым так привык человек.
***
Повсюду говорили – никто не может найти Стена. Никто даже и подумать не мог, что он успел улизнуть, пока София высказывала на всеобщее обозрение жалкую правду. Но многие все же не верили ей, ведь не могли представить, что такие, как Джон, способны скармливать остальных непонятным чудовищам. Многие не совсем верили в существование на половину человеческой субстанции. Стен все это время решил спрятаться в лесу, как только остальные утихомирятся. А потом уже он планировал вытащить Джона и Эмму.
– Я его вижу! – выкрикнули сзади и помчались в сторону Стена, будучи вечером в лесу.
Стен рванул, что есть мочи и спустился по небольшому, не жалея ботинок склону, на котором и стоит лагерь. Пару метров от преследующих и ему удалось скрыться из виду, притаившись за широким деревом. В руках наготове уже красовался нож с красивой рукояткой.
Стен понимал, что преследователи промчались мимо него, даже не заметив. Именно поэтому Стен отправился в другую сторону. Потихоньку начинало темнеть, прохладный ветер все неприятнее проскальзывал по коже, а никакой кофты у мужчины не было, как и припасов.
– Что же, не впервые мне одному выживать, – пробурчал он.
Как только мужчина приземлился возле, словно бесконечных, деревьев, медленно прикрыл руками глаза. Для Стена все казалось таким глупым и предсказуемым. Какие-то выскочки, юнцы, толком не видевшие жизни, решили, что они сами смогут все разрулить, если рассказать все, до мельчайших подробностей. Особенно мужчину поразила наглая ложь по поводу чудовищ.
Все это время казалось, что будто он выступает в цирке. Так сказать, развлечение для остальных, чтобы было чем заняться. Стен оказался слишком серьезен. Особенно, когда он обучал одну из групп высвобождаться из захвата – он действительно думал, что такое может пригодиться на тренировках. Кто знает, может старания Стена все эти дни, не были напрасными.
Неподалеку послышался хруст и неумелые шаги. Словно кого-то ранили человека и тот перебирается по лесам в поисках спасения. Стен схватил нож и замер, прижавшись вплотную к дереву. Совсем рядом послышалось шипение, будто кто-то вот-вот открыл газировку.
Стен не смог удержаться и аккуратно посмотрел на то, что происходит за деревом.
Около десяти человек шли совсем рядом со Стеном. Один из них словно стал принюхиваться и тут же подавился собственной слизью, а затем выплюнул ее, от чего трава зашипела и растворилась.
«Надо же, они прямо как люди. Ходят, плюются, кидают мусор, разрушая все вокруг», – подумал Стен, стараясь не попасться существам.
В отличие от Эммы, он знал кем могли являться чудовища. Еще давно, после внезапного открытия лекарства, рака легких, ученые возомнили себя самыми настоящими богами. Джейкоб Маер не хотел становиться основоположником проекта, но у него и выбора особо не было. Ведь вся его семья всегда находилась под прицелом военных, в случае его неподчинения. В один день, один из создателей проекта, Аапеп Митче, выдвинул теорию с несколькими доказательствами. Он возомнил, что может создать бессмертных людей. Естественно, некоторые скептически отнеслись к такой задумке. Ведь если человек станет бессмертным, то планете не останется никаких шансов и тем более не удастся прокормить ресурсами подобных существ. Но некоторым все же было интересно в создании проекта.
Именно поэтому они разработали лабораторию на острове Эрида, где и находятся сейчас все остальные. Еще пятнадцать лет назад там не законно проводили опыты на людях. Совесть не издевалась над учеными из-за проведенных опытов, и в основном, не совсем удачных. Было удобным сжигать не удавшиеся эксперименты. Именно это и произошло с подопытной группой людей, которых еще давно подобрали на улицах возле помоек. Эксперимент дал обманчивый результат. По началу люди чувствовали себя хорошо и около недели поражали ученых быстрым способностям регенерации. Также эти люди не ели целую неделю. Ученые посчитали, что еда природы – это бессмысленное занятие для людей, которое только мешает остальным. Спустя дни, у людей начали появляться странные, не нормальные инстинкты. Лаборатория оказалась полностью во власти чудовищ, которые озверели от странного, породившего в результате побочные эффекты, психологического состояния. Подопытные осознавали, что чувствуют, как физически, так и эмоциональный голод. Но от обычной еды они выплевывали все наружу. И через некоторое время эксперименты стали нападать на обычных врачей.
Стен был в курсе существовании такого эксперимента, но не до конца верил в то, что может встретить существ здесь. Он не понимал, почему в, казалось бы, по началу, идеальном месте им так сильно не повезло.
«Впрочем, если все мы вымрем из-за этих тварей, то я буду только рад. Человечество уже ничего и никогда не спасет».
Некоторые твари двигались совершенно обычно, лишь слегка похрамывая, а другие словно покалеченные, передвигались с трудом.
Стен не знал, что именно дальше случилось с экспериментом. Вроде как, остальные писали в заключениях, что устранили эксперимент. Но, как оказывается, либо не до конца, либо вовсе никто ничего не приостанавливал. В любом случае, вся информации должна была остаться в заброшенной лаборатории на острове. «Ничем не помогу остальным, если буду лишь прятаться, как низшее существо», – осознание того, что Стен все еще может помочь кому-то, взбудоражило дух.
***
Безмятежно, с полной расслабленностью тела, местная Клеопатра продолжала наслаждаться, покачиваясь спокойно в гамаке. Ни смерть, ни разгром или хаос не могли потревожить ее наслаждение наедине с природой и тоненькой, потрепанной книжкой. Разруха, которая образовалась вчера, будто не касалась девушки. Ей нравилось само осознание хаоса, особенно она любила, когда кто-то ссорился или спорил. В негативе она чувствовала себя живой. Возможно, виной всему не любимые родители, которые орали без конца как на ребенка, так и на друг друга. София привыкла жить в скандалах и ссорах, ей было комфортно. Часто именно она была основоположником ссор, а далее лишь наслаждалась со стороны. Психологи выделили заболевание Пасвивено еще в 2091 году. Многие ходили к психологам для того, чтобы избавиться от негатива. А затем пациентов с расстройством Пасвивено стало внезапно все больше и больше. Такие люди нуждались в ссорах ближних, в разборках и прочем негативе. Эти люди любили наблюдать за процессом и редко в них принимать участие.
София знала об этом расстройстве, но, вот же ирония, это ее никак не расстраивало. Потрепанная книга выпала из красивых женских рук, как только Бэйн вздумал напугать девушку.
– Какого хрена! – вскрикнула она и раздраженно потянулась за несчастной книжкой.
– Кто еще знал о вымирании человечества?
– Тебе то какое дело.
Губы невольно надулись от маленькой обиды. Ведь парень взял и развеял особое настроение, которым светилась все утро София.
Кудряшки парня все также выпадали из пучка, касаясь его острого лица. Как только он снова заправил их, то ослепил девушку влюбленной и ослепительной улыбкой. А ведь парень действительно симпатизировал ей. Бэйн чувствовал, непонятную даже для нее связь, между ними. Мускулистое тело парня возможно и привлекало девушку, но не так сильно, чтобы ответить парню настоящей и искренней взаимность. Ведь одних мускулов недостаточно, чтобы привязать к себе девушку.
– Ну чего ты злишься! – радостно проговорил парень и как пес уселся рядом с хозяйкой на землю. – Что будем делать дальше? Как действовать с народом.
София усмехнулась на глупые вопросы от парня.
– Зачем ты спрашиваешь. Ты ведь хотел быть главным – вот, пожалуйста.
– Но я думал, что мы вместе будем решать. Ты ведь так стремилась к… – Бэйн оказался в замешательстве. Он словно увидел часть настоящего лица Софии из-под маски. Еще пару дней назад он вздумал, что девушка могла бы что-то чувствовать к нему, думал о том, какая же она сильная и независимая. А здесь, в тихом и беззаботном местечке, где иногда проходили плачущие от горя люди, она лежала так, будто она ничего и не чувствовала вовсе.
«Нет, она влюблена!», – думал он.
Но на деле это была лишь очередная уловка. София почти никогда не действовала напрямую, а лишь через кого-то. Таким образом она незаметно давила и направляла на путь, который был бы удобен ей.
– Меня никто не избирал. К тому же, я не хочу возглавлять последний род человечества без соглашения остальных, – тоже самое она до этого успела сказать остальным, кто приходил на это же место. После ее слов, каждый будто заново питался восхищением к девушке.
– Значит я устрою голосование. Надеюсь, кому-то вообще будет до этого дело. Многие потеряли свои родных.
Бэйн стремительно помчался в сторону центра лагеря. Через час в центре собрались все, кто в состоянии был прийти. Многие с поникшими взглядами, некоторые из-за состояния шока даже с первого раза не услышали и не поняли цель собрания. Кстати, многие стали возмущаться о слишком частых походах в центр лагеря, чтобы в очередной раз выслушать идеи предводителей.
Общество постоянно было не довольным и вечно голодным. Словно им нужны очередные сплетни, события, травмы и происшествия. Такова природа людей. Если ничего не будет происходить плохого, всем станет скучно. Именно поэтому многие и создают хаос вокруг – чтобы развеселить или взбудоражить дух.
Никто и никогда не будет доволен. Даже спустя некоторое время, когда настигнет понимание того, что они смогли спастись, все равно найдут то, из-за чего лагерь начнет гнить изнутри. Именно это и произошло, когда чуть больше недели люди занимались совершенно бес приступными или полезными делами для остальных и безвредного деяния для природы острова. Многие так быстро поверили в виновность Эммы, Стена и Джона, потому что им не хватало свежего мяса для раздумий.
Кристофер принес тяжелый мешок с мелкими камнями, которые в дальнейшем послужили голосами «за» и «против». Перед жителями лагеря расположили два соломенных мешка. Один из ни Бэйн наименовал, как «за Софию», а другой, соответственно, наоборот. Многие сразу же, без малейшего сомнения кидали камни «за», но такие, как Стелла, конечно же, отправляли холодный камешек в мешок «против». Как только проголосовали все, Бэйн высыпал результаты из мешков – сразу стало понятно – отравленное мясо хорошо повлияло на общество. Ведь камней «против» было около десяти.
Такие ребята, как Нобу, Питер, Стелла, Сара и еще парочку ребят не воспринимали всей происходящей ситуации. Как только остальные обратили внимание на них, озлобленно кидали зоркие и озверевшие взгляды. Будто дни без цивилизации еще сильнее повлияли на них. Хотя вполне обоснованно, ведь мозг лишился большого потока информации. Это и повлияло на основную причину озлобленности.
Эмифист чувствовала внутри себя странную реакцию. Кажется, она понимала, – происходящее на острове действительно волнует ее больше, нежели гибель остальных людей на планете. Что, в принципе, не похоже не Эфи. Обычно ее постоянно посещали беспокойные мысли о других.
Здесь, она ощущала себя, как дома, и искренне хотела спасти свое кров от таких людей, которые могли запросто сжечь все дотла. Замкнутая среди остальных, беспокойная и трусливая – все, что характеризовала про себя девушка. Но она никогда не копала дальше. Лишь лениво останавливалась возле стены своего слегка негативного сознания. За все восемнадцать лет она не могла разглядеть, что же находится за плотной, бетонной стеной. Может быть то, что повлияет на будущее?
Как она могла бы помочь брату и остальным, кто попался на крючок Софии – становилось не понятным. Тем более для Эфи сложно перестать думать о Софии, как об отрицательном человеке, разрушившей, казалось, былую идиллию на острове. Ведь все время она восхищалась смелостью и харизматичностью девушки. Значит, с виду сильные люди иногда не такие уж полезные и хорошие? Может быть есть шанс и у таких, как Эфи? Ведь она не собирается ничего доказывать, ничем управлять и властвовать. Она лишь хочет сохранить то, что когда-то было дано всем остальным – возможность выжить и начать род заново.
К удивлению, она не переставала думать о кудрявом парень, что так слепо идет за коварной девушкой. Неужели он также слаб внутри? Словно не видит того, что происходит на само деле, как и не видят другие. София лишь играется с новой игрушкой в объемах всего лагеря. Да, София и Бэйн хотят в своей мере справедливости, а значит, достойного отношения и прекращения навязывания правил и распоряжений от других людей. Никто не хотел вновь становится рабом. Все должно быть на равных. Но главное, должен быть мудрый предводитель, действующий во благо всех, а не только себя (в чем, собственно, и грешили все остальные).
Хотелось вытрясти Бэйна, чтобы он очнулся от чар, казалось бы, безобидной девушки. Только он ничего не мог поделать, ведь очарован как ее красотой, так и ее внутренними достоинствами, которые она показывала в виде обложки.
Но ведь София и скрывала много чего ранее. Например, девушка и раньше скрывала о привязанности к лагерю и всему происходящему. Но информацию она преподнесла так, что виноваты остались вовсе другие люди.
Глава 12. Доверие.
Стелла, Сара, Питер и Нобу – спасители (именно так они назвали себя самостоятельно) обеспокоенно сидели на полянке, позади четвертого домика. Каждый оглядывался по сторонам, ведь кто-то мог запросто кинуть в них камень или что-то более мерзкое. Нобу внезапно занервничал, как только услышал чьи-то голоса сзади. Именно после голосования, у парня словно начался нервный тик – глаза слишком часто и резко заморгали.
Маленькое сообщество, настроенное против происходящего, пыталось что-то придумать в угоду спасения как себя, так и лагеря, от губительных забастовок. Как только они увидели насколько обозлились люди и готовы были сжечь все вокруг, то стремились как можно быстрее тушить остатками воды из комнат. Особенно не понятным было то, что некоторые сожгли семена овощей. Другие говори «это в знак протеста, больше мы не будем копаться в земле».
Стелла и Сара принялись разговаривать между собой.
– Лично я знаю многих девчонок, которым нравилось заниматься садоводством.
– Эти девчонки – Кира и Ирина, а они сохли по Джону Маеру. А Джон и следил обычно за хозяйством.
– Раз они сохли по нему, то почему проголосовали за эту черную крысу?! – недовольно пробурчал Нобу, проглатывая последнюю упаковку сушеной клюквы с арахисом.
– Даже если им нравился Джон, то многие осуждали Стена и Эмму за их суровость, – задумчиво высказался Питер и прикрыл глаза рукой. У него сильно разболелась голова из-за перенапряжения. – А еще люди привыкли к постоянному удобству. Только вот Стен не одобрял такого и постоянно гонял бездельников. И кстати, вы слышали? Стена не могут найти. Может его убили, и они не хотят говорить остальным?
– Убить? Это кем же нужно быть, чтобы справиться со Стеном. Я, конечно, не специалист, но мне кажется он слишком хорош для своего дела. Вы видели, как он избил того парня! Все произошло мгновенно. Я даже не успела ничего понять.
– Стелла, неужели ты запала на него?
– Прекрати! Сара, у тебя мысли только об одном всегда! – грубость немного повлияла на Сару, от чего она грустно опустила взгляд. – Прости, не стоило мне… И вообще, все, что происходит – ужасно. Невыносимо думать о том, что наша жизнь дома так легко и быстро исчезла.
– Перестань, лучше не будем говорить об этом, – по щеке Питера прокатилась слезинка. Пока никто не видит, он быстро смахнул ее на землю. – Нужно думать о будущем. И о том, как навести порядок в голове Софии.
У Стеллы, например, есть весомые причины ненавидеть избранную народом. Девушки невзлюбили друг с друга с первого взгляда. Постоянные мелкие перепалки и пакости в адрес той и другой. Словно София видела особую угрозу со стороны. Так и есть, ведь когда она проставлялась и выставляла себя в лучшем свете перед остальными, Стелла видела всю наглость и вранье со стороны. Из-за этого избранная даже не пыталась переманить тех, кто близко мог общаться с неприятной для нее особой.
– Нужно найти Стена, пусть он скажет, что делать! – счастливым голосом чуть ли не прокричал Нобу, за что получил по затылку от Стеллы со словами «тише, идиот!». – Ай, больно же…
Юноша почувствовал себя виноватым, ведь за такие слова всех запросто могут отправить в подвал к Эмме или Джону. Поджав пухлые губы, он виновато осматривался по сторонам, все также поглаживая затылок.
Рассуждая на одну и ту же тему, высказывая мнение, они просидели так еще некоторое время. Окружающие, кто видел «спасителей», недовольно бросались колкими словами и проходили дальше по делам. Так как трудно было бы не запомнить кто проголосовал «против», многие знали кого можно было травить. Оставаться ребятам в лагере дальше – возможно, опасно, но пока что они не допускали серьезной жестокости со стоны юных и жестоких обитателей острова. Но также они и не до конца верят в существ, бродящих в лесах.
– Трупы! Там нашли трупы! – закричали вдруг на весь лагерь.
Пока несколько ребят спускались по холму, чтобы прогуляться в глубине острова, обнаружили съеденные тела с вырванными и обглоданными конечностями. Где-то валялись оставшиеся костяшки, вокруг тел пальцы, отгрызенные от рук, и опустошенные животы. Видимо, больше всего существ привлекали внутренности человека.
«Спасители» насторожились, все также не двигаясь с места. Каждый подумал не о существах на острове, а о настоящем убийстве кем-то с острова. Нобу завизжал: «нас тоже скоро прикроют! Вдруг это трупы тех, кто тоже проголосовал против!», на что Питер только разозлился.
Эмифист выбежала из своего пятого домика и увидела ребят за четвертым. Немного удивившись, она подбежала к ним, чтобы узнать о криках в лагере. Но те ничего не ответили, ведь сами не очень хотели узнавать.
Все, кроме Сары, настороженно смотрели на Эфи, как на самого серьезного врага. Питер думал, как бы прогнать девушку с их места, ведь она самовольно и без приглашения села рядом с невинным и немного испуганным выражением лица. Закутав руки в рукава и надев капюшон, девушка заметила негодование со стороны ребят. Эфи непроизвольно подняла одну бровь вверх в знак недопонимания.
– Понимаешь, мы не хотели бы общаться с Софией, а значит и с тобой. Наши взгляды немного не сходятся, извини, – сказал Питер. Он вовсе не хотел обидеть девушку, но не мог рисковать остальными. Почувствовав себя ответственным за жизнь ребят, он решил высказаться за всех. – Тебе не стоит быть рядом с нами. Тем более нас после голосования чуть ли не убили теми маленькими камнями.
– Значит вам не нравится то, что происходит здесь? – для особой точности спросила Эфи, подумав, что ей послышалась. Ведь пару минут назад она пыталась принять факт одиночества. Действовать одной пришлось бы не легко. Питер кивнул и попросил не жаловаться остальным. – Поймите, моего брата заперли в подвале первого домика. Я очень хочу высвободить его и прекратить безумие в лагере. Так что, думаю у нас много общего.
Нобу резко вдохнул через рот, словно его пытали под водой все это время. Остальные испугались такой реакции.
– Эмифист та, которой я бы доверилась. Не думаю, что она врет, – уверенно сказала Стелла. Но всем стало понятно, что Питер максимально настороженно отнесся к ее присоединению.
– Вы можете доверять мне. К тому же, я так боялась, что осталась одна, – девушка прижала колени к груди. Сара сжалилась над ней и приобняла за плечи, что действительно помогло. Оказывается, даже такая маленькая поддержка может взбодрить отчаявшегося человека. Как только рядом сидящая Сара отпустила Эфи, та продолжила говорить. – Брат сказал быть на чеку и пытаться предотвращать хаос, который могут сотворить остальные.
– Я и не представляла, что все так может обернуться! – воскликнула Сара. – Самое страшное, что мы не сможем вывести их незаметно. Ведь София и ее свита поселились именно в домике с тем подвалом. И весь лагерь просто затопчет нас.
Стелла подхватила беседу:
– Эфи, у тебя есть какие-то мысли? Может ты знаешь где Стен… Мы думали отправиться на его поиске.
Глаза Эмифист расширились от страха, как только перед глазами снова воспроизвелся сон. Язвенные тела с густой серой слизью, серая пена и невероятная вонь вспыхнули в сознании.
– Ни в коем случае! Вы не понимаете. Эти твари… Они словно не живые, но объясните, как что-то может жить с гноящимися ранами и при этом разговаривать. И еще у них есть эти язвы… И слизь… – истерично пробормотала Эфи.
– Все хорошо, успокойся. Мы должны быть сильными, Эмифист, – побеспокоилась Стелла. – Раз это правда, то может поэтому никто не нашел Стена? Его убили эти существа. Черт! Как-то жутко становится.
Обстановка действительно оказалась не из лучших. Мелкая дрожь пробежалась по телу у каждого, кто видел, как сильно Эмифист начала переживать из-за воспоминаний.
– Мне так жаль. Не понимаю, при чем вообще Джон. Он же толком ничего не сделал. А София так сильно возненавидела его.
– Она постоянно давила на меня, как жаль, что не заметила раньше. Вечно старалась настроить против брата. Ей не нравилось, что он грубил ей и постоянно на что-то да указывал. София не из тех, кто так просто подчиняется тем, кого считает не достойными.
– Ненормальная. Как можно так жить, – слова Сары немного не совпадали с мыслями Стеллы и Эфи. Ведь это вполне нормально – высказывать и показывать то, что ты хочешь. Просто дело в том, как этот процесс происходит и причиняет ли он кому-то вред и неудобство.
– Ладно, хватит пока что об этой мерзавке. Эфи, твой брат прав. Если мы не сможем остановить хаос, то скорее всего лишимся последнего дома, – сказал Питер.
Последние слова Питера очень сильно эмоционально ударили на психику Сары. Горькие слезы моментально нахлынули на глаза, от чего заложило нос. Она плакала, жадно глотая воздух. Как только Питер увидел слезы, то пожалел о сказанном. Но все понимали – нужно привыкать к новой, жестокой реальности и спасать будущее. Минута слабости, таким, как Сара, была необходима для внутренней закалки.
Всю неделю почти не переставая лил безумный дождь, от чего многие старались находиться в комнатах, обжираясь теми сладостями, которые только смогли найти. В основном это были яблоки, цитрусовые продукты и оставшиеся шоколадные батончики. Как только, наконец, взошло солнце, многие повылазили из своих нор.
На протяжении всех дней Джон и Эмма все также томились в подвале. Единственное, что утешало – те, кто стоял на страже, позволяли ходить в туалет. Но ни одного дня на улице им так и не удалось выпросить. София словно держала их под контролем, не желая, чтобы они контактировали с обществом. А еще, хорошая новость или плохая, не совсем понятно – еды им давали не много, а лишь один раз в день, но из-за этого и проситься в туалет приходилось не так часто. Тоже самое и с водой.
В один момент Джон и Эмма ухудшили свою ситуацию, попытавшись сбежать. Но солнечный день настолько слепил глаза Джону, что тот запнулся и упал прямо в грязь. Эмма не бросила парня, от чего поторопилась оттащить его. Но все закончилось лишь тем, что обоих снова отправили в подвал. Также София поставила на стражу Дэна – того самого, самовлюбленного парня, который так сильно любит свои бицепсы и пресс. Поэтому иногда позволял себе ходить полностью без верха в теплую погоду. Дэн приукрасил личико Джона Маера несколькими синяками от кулаков, по просьбе Софии, а сама с особым удовольствием несколько раз пнула связанную Эмму в живот.
– В этот раз главная я и никто тебе не поможет, – рыкнула София и плюнула, попав на щеку лежавшей. – Сколько раз слышала «Эмма справилась лучше», «Эмма достойна», но это вовсе не так. Ты глупая и ничего не достойна. Особенно управлять лагерем.
София напрягла руку, на которой проявились небольшие рельефы, и ударила острыми костяшками Эмму в лицо.
– Ты преувеличиваешь. Мне говорили тоже самое, только с твоим именем. Они лишь проверяли нашу устойчивость. Именно поэтому ты и не прошла. Потому что думала только о себе и о первенстве.
– Заткнись. Если бы я думала только о себе, то за меня бы не голосовали. Но выбрали именно меня, как видишь.
– Конечно, ведь ты всегда умели настраивать людей на свою сторону. А особенно мужчин.
– У меня хотя бы были мужчины. На тебя, альбиноска, даже никто и не смотрел. Дэн, пошли. И теперь не приноси им еду так часто. Сочтемся на, пожалуй, два раза в неделю. Не води больше в туалет, пусть задыхаются от вони. И еще, попрошу заколотить это жалкое окошко. Слишком уж светло у вас.