Андрей Воронин
Смерти вопреки
– Нет, – внезапно проговорил после довольно долгой паузы Мамаев, – не думайте, что ситуация представляется мне такой уж безнадежной Уверен какой-то выход все-таки найти можно.
– Вот как, – недоверчиво хмыкнул Банда. – И что же это за выход? Лично я вижу только один выход, и никакого другого.
– Деньги можно найти, – сказал Рахмет, понизив голос и даже обернувшись, хотя Артем внимательно следил за тем, чтобы вокруг не появилось незваных гостей. – Я уверен, что они далеко не уплыли.
– Да ну! – присвистнул Банда. – И что же породило такую непоколебимую уверенность?
– То, что произошло ночью, – помедлив, ответил Рахмет – Меня кто-то хочет непременно прикончить. И не только меня, но и мою дочь, единственного близкого человека, который у меня есть.
– Ну так что же, – усмехнулся Банда, – меня вот тоже кто-то все время хочет прикончить. Ничего удивительного, всякое в жизни бывает. Артем подтвердит.
– Нет, – покачал головой Мамаев, – вы, Александр и Артем, совсем другое дело.
Впервые Рахмет назвал Банду по имени, пусть и не уточняя, помнит он его или нет. При этом банкир как-то странно улыбнулся, словно его удивил звук собственного голоса.
– Это верно, – кивнул Банда, – мы с вами и вправду на сегодня люди разные.
– Вот именно, – кивнул Мамаев, как будто реплика Банды подтверждала его слова. – Вне связи с этими деньгами я ни для кого интереса не представляю. Эти люди хорошо знают, что я не опустил руки и продолжаю попытки вернуть деньги. Сначала они только обещали прикончить мою дочь, а вчера даже попытались это сделать. Хорошо, что вы появились вовремя.
– Странно, – покачал головой Банда. – И вы, наслушавшись таких угроз, оставили свою дочь без охраны? И себя, кстати говоря, тоже.
– Почему же оставил без охраны? – развел руками Мамаев. – Охрана у нее была.
– Что-то я вчера ее не увидел, – покачал головой Банда.
– Нет, вы как раз видели ее охранников, – вдруг грустно усмехнулся Мамаев. – Те люди, которых вы прикончили ночью у дороги, и были ее охранниками.
Они ехали, чтобы забрать мою дочь и вас в Ялту, но чуток припозднились. А потом, когда они увидели в доме двух покойников и не нашли Розу, они помчались за вами в погоню. Кто же мог знать, что на нее вдруг невесть откуда свалятся спасители?
Артем Прищепов хотел что-то сказать, но Бондарович остановил его легким движением руки.
– Это верно, – кивнул Банда, – вы, Рахмет, человек умный, и сразу сообразили, в чем дело.
Даже не стали удивляться и спорить.
– Меня уже давно ничто не удивляет. Я не моргну глазом, если окажется, "то вы работаете на спецслужбы.
– Вы потеряли веру даже в собственных охранников?
– Приходится. Деньги иногда выделывают с людьми такие штуки... До последнего дня я им верил, вернее, платил, а это для меня одно и то же.
Было странно, что Мамаев так спокойно рассуждает о гибели своих людей и даже не пытается их выгородить. Банда почувствовал какой-то подвох.
"Так не бывает, не бывает. Не может человек, у которого на карту поставлено все, выглядеть таким флегматичным. Или же... Или же он и впрямь потерял голову от страха. У разных людей это по-разному проявляется".
Мамаев, словно прочитав мысли Александра Бондаровича, зябко повел плечами. Его плащ уже успел промокнуть и пошел сеткой складок.
– Вы, по-моему, даже не делаете попытки по-другому взглянуть на события, – сказал Банда. – Ваши люди сильно опоздали. С охранниками-профессионалами такого не случается. На таких машинах отсюда даже в Москву можно вовремя успеть, не то что из Ялты в Коктебель. Да, они угрожали нам, когда нас догнали, но как один процент из ста можно предположить, что они не предавали вас.
Банда прекрасно сознавал вздорность такого предположения, но ему необходимо было разговорить Мамаева. Все-таки банкир являлся единственным выявленным звеном в цепочке передвижения денег, и только начиная с него можно было продолжить поиски.
– Предавали, не предавали – кто сейчас сможет ответить на этот вопрос? – развел руками Мамаев, но потом подумал немного и покачал головой:
– Впрочем, нет, кое-кто все-таки, наверное, сможет.
Да, я думаю, кое-кто сможет. Есть у меня такие люди.
Артем Прищепов почуял опасность и занервничал.
"Хватит мне вести разговор, – решил Банда, – пусть поспорят они, вмешаться, скорректировать я успею всегда".
– Надо же, – возмутился Артем, – как вам повезло! Только что погибли одни ваши люди и тут же появляются другие, которые могут во всем разобраться. Что ж вы деньги такие упустили, если вас столько хороших людей окружает? Вы не боитесь, что и этих ваших людей прикончат?
Мамаев помолчал, глядя на темную воду, которая билась о сваи пирса прямо под его ногами, и вдруг улыбнулся, даже хихикнул.
– Нет, – все еще продолжая улыбаться, сказал он, – этих людей вы не прикончите. Это, наверное, единственные люди, с которыми вам не справиться.
Он опять хихикнул и замолчал.
– Вот как, – удивленно сказал Артем. – И что же это за герои такие?
Мамаев не ответил. Прищепов посмотрел на Банду, но тот, как нарочно, стоял к нему спиной.
– Я знаю, Рахмет, кого вы имеете в виду, – вдруг сказал Бондарович, не оборачиваясь.
– Кого?! – выдохнул Артем.
– Нас, – все так же спокойно и даже флегматично сказал Бондарович. – Нас, а кого же еще? Он хочет, чтобы мы отыскали его деньги.
– Что?! – Прищепов даже присвистнул от удивления. – Ты что думаешь – мне жизнь надоела?! Искать несколько миллионов долларов! Сколько там чисто твоих?
– Пять, – помедлив, ответил Мамаев. – Там пять моих миллионов.
– И ты хочешь, чтобы мы полезли в это дело?! – Артем даже засмеялся, настолько смешной и глупой показалась ему даже самая мысль о том, чтобы ввязаться в такое безумное предприятие. – Нас попросили получить с тебя деньги и привезти их в Москву. Прошлое можно вспоминать, сидя за бокалом вина, но не я и не Сашка хозяева положения, – мы только посыльные. У меня задание сидеть возле тебя и ждать возвращения денег.
"Хватит и того, что я согласился приехать сюда.
Это тоже было безумием, но ничего другого мне не оставалось. Плати по счетам, приятель, и разойдемся с миром", – подумал Артем.
– А если я не смогу отдать деньги? – тихо спросил Рахмет. – Что тогда?
– Тогда бросайся в воду прямо сейчас, – зло ответил Артем. – Это я как вечный должник тебе говорю. По старой дружбе. Меньше мучиться.
Он замолчал и от злости топнул ногой по бетону пирса, на котором они стояли.
– А что тогда будет с вами? – спросил, казалось, ничуть не смутившийся Мамаев.
– Что? – не понял Артем. – Что ты сказал? С кем?
– С вами, – отчетливо повторил Рахмет Мамаев. – Представим себе, что я взял и бросился в море. А что тогда случится с вами?
– А тебе-то какая разница? – почти прокричал Артем. – Ничего с нами не будет. Вернемся домой, и все.
– Ну нет, – покачал головой Мамаев, – ничего хорошего с вами тоже не произойдет. И с твоим бюро тоже. Неужели вы не понимаете: вас прислали сюда именно для того, чтобы вы нашли деньги! Если бы это было не так, послали бы кого-нибудь попроще. Я думаю, что если вы вернетесь с пустыми руками, то кормить вам рыбу в Москве-реке точно так же, как мне – в Черном море.
Артем почувствовал, как бешенство опять охватывает его, заставляя забыть обо всем, и не мог понять, почему Банда до сих пор молчит.
– Да ты что?! – схватил он Мамаева за грудки. – Кто ты такой, чтобы так со мной разговаривать?! Да я уже дважды мог быть покойником из-за твоей дочери. Какого черта мне из-за твоей семьи головой рисковать, к тому же не ты нам платишь!
Он собирался еще раз тряхнуть Мамаева, который и не думал сопротивляться, как вдруг почувствовал, что кто-то схватил его сзади за руки и крепко сдавил запястья.
Прищепов отпустил Мамаева, который спокойно отошел в сторону, и быстро обернулся. Перед ним стоял Банда.
– Ты что это?! – набросился на него Артем. – Его защищаешь?!
Однако Бондарович только слегка поморщился и сказал спокойно:
– Перестань, Артем. Нечего тут цирк устраивать. Он прав. Чего заедаться?
– Что?! – не поверил своим ушам Прищепов. – Кто это тут прав?! Не понял!
– Он. Он все правильно сказал. Назад без денег нам дороги нет. Прятаться, думаю, ты больше не хочешь. Хватит и того, что было раньше.
Артем уже начал потихоньку остывать, но только не хотел сразу признавать справедливость слов Банды.
– Так и так пропадать, – стараясь держаться как можно более солидно, взволнованно проговорил Артем. – Так почему же не попробовать? Тем более что Рахмет с нами, конечно, за работу рассчитается. Ведь правда, Рахмет? Не обидишь, если поможем?
– Какие могут быть разговоры?! – радостно закивал Рахмет. – Только спасите меня, а об остальном мы как-нибудь договоримся.
– Вот видишь, – повернулся Банда к Артему, который отошел немного в сторону и упорно смотрел прямо в открытое море, – у тебя есть только один вариант вернуться обратно и сохранить твое агентство: это как можно скорее рассчитаться с Адвокатом...
– Да, – задумчиво кивнул Прищепов, – уж я тогда с ним рассчитаюсь!.. Это точно. Он знал, куда нас отправить.
– Тише, – остановил его Бондарович, покосившись на Рахмета, который, впрочем, старательно делал вид, будто ничего не расслышал. – Опять разошелся! Говори лучше о деле.
– Да-да, – радостно и возбужденно закивал Прищепов, – что делать будем?
– Что делать? – задумчиво повторил Банда, повернулся, внимательно посмотрел на Мамаева и вздохнул. – Что ж, видно, пришла пора рассчитываться с долгами. Это вы, Рахмет, скажите, что произошло. Вы пока лучше всех ситуацией владеете.
– Хорошо, расскажу. Обязательно, – поспешно кивнул заметно повеселевший Мамаев. – Только не здесь. Поехали со мной.
Глава 4
Машина, в которой они ехали из Коктебеля в Ялту, была скоростной, но запас скорости они не могли реализовать на горных дорогах. Тут от них не отстали бы и обычные "Жигули". Одна радость – в просторном салоне можно было сидеть, вытянув ноги.
Автомобиль остановился возле особняка, очень похожего на тот, в котором Банде накануне пришлось ввязаться в бой. Уже по одному этому он и без комментариев хозяина сразу понял, что перед ним дом, в котором живет Мамаев. Однако в отличие от дома в Коктебеле, здесь бурлила и кипела жизнь. Бросалось в глаза большое количество людей – начиная с охранников у входа, и кончая многочисленными родственниками.
– Ничего себе! – присвистнул Банда. – Да тут у вас целая армия!..
– Тоже мне армия!.. – презрительно отмахнулся Мамаев. – Жрать да спать – вот и все, что эти бездельники могут. Армия осталась в Афганистане...
Банда хмыкнул, но промолчал и вместе с безучастным Артемом вошел в дом следом за Рахметом.
Сразу же откуда-то вынырнул молодой человек в белом пиджаке. У него было тонкое женственное лицо и модно подстриженные светлые волосы. Несмотря на бородку, обрамлявшую его нижнюю челюсть, молодой человек очень походил на девушку, особенно движениями.
– Это Алик, – представил его Рахмет. – Он позаботится о том, чтобы вы не скучали, а мне нужно отлучиться – очень ненадолго.
Мамаев повернулся и исчез за одной из многочисленных дверей. Алик стоял и приветливо улыбался, видимо, раздумывая, как лучше ублажить неожиданно появившихся гостей.
– Он займется нами!.. – чуть слышно прошипел Артему на ухо Банда. – Тоже мне дворецкий выискался. Видали мы таких Аликов!..
– Что вы сказали? – любезным тоном спросил Алик и весь изогнулся от желания услужить. – Извините, я не расслышал.
– Ишь прогнулся!.. – сказал Александр Прищепову, повернулся к Алику и проговорил отчетливо:
– Не прогибайся, парень, мне твои достоинства неинтересны. Лучше веди нас туда, где мы сможем наконец отдохнуть. А если ты будешь перед нами прогибаться в коридоре, то мы так весь день здесь и протопчемся.
– Пожалуйста, – казалось, что Алик ничуть не обиделся. – Идемте за мной.
Он провел их в небольшую, но светлую и уютную комнату, указал на глубокие кресла, обтянутые натуральной кожей, и сказал, по-прежнему вежливо и подобострастно, как будто до этого не слышал издевки:
– Садитесь, пожалуйста. Чувствуйте себя как дома. Может быть, желаете выпить?
– Минералки неплохо бы, – сказал Банда, устраиваясь в кресле и наблюдая за тем, как Алик наливает им с Артемом по стакану шипучей воды из большой бутылки, извлеченной из холодильника. Когда запотевшие стаканы оказались перед гостями на журнальном столике, Банда добавил:
– А теперь пойди погуляй. Мы и без тебя развлечемся. С твоими манерами лучше бы нам настоящую девочку прислали.
– Как желаете...
– Не верти задом, – не удержавшись, прошипел ему вслед Прищепов.
Алик по-прежнему не выказал обиды, молча кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
– Если у Рахмета и охранники такие, – насмешливо сказал Банда Артему, – то у него тут что угодно может твориться.
После ухода Алика их некоторое время никто не беспокоил. Они пили холодную минералку и почти не разговаривали.
"Странный дом, странные люди, – размышлял Александр Бондарович. – Такое впечатление, будто все они живут среди декораций. И я тоже артист – изображаю из себя какого-то приблатненного фраера. Время меняет людей внешне, но не меняет их сущности. Рахмет так и остался верен себе – ему всегда хотелось жить чуточку лучше остальных.
Хоть чуточку, но лучше. А разве теперь ему угнаться за другими? Такие особняки могли поражать воображение при советской власти, но не теперь".
Банда осмотрелся и заметил отсыревшую штукатурку в углу, трещину, наискосок пробежавшую по стене... Правда, в целом дом выглядел ухоженным и богатым. И все же разрушение уже коснулось его.
Взгляд Бондаровича остановился на легком халате, переброшенном через спинку стула. Невесомый шелковый халат, явно женский, еще хранивший очертания тела. Казалось, дотронься – и ощутишь тепло женщины, выскользнувшей из него.
Банда отвел взгляд, но, не удержавшись, вновь посмотрел на халат и ощутил, как что-то вроде легкой щекотки пробежало по его телу. Ему захотелось еще раз испытать это ощущение. Теперь он уже мог рассмотреть на матово поблескивающем паркете еле заметные отпечатки босых женских ног.
"Я мог бы даже накрыть их рукой", – усмехнулся Бондарович. Он начинал злиться на самого себя и на хозяина дома, который куда-то запропастился.
"Ты ведешь себя, как школьник, – укорял себя Банда, – ты позволяешь себе отдаваться эмоциям, тогда как тебе необходимо сохранять трезвость мысли. С одной стороны, это хорошо, что ты сумел угодить Рахмету, спас его дочь – теперь он тоже обязан тебе, но с другой – ты действовал неосмотрительно...
К черту! Я никогда не любил исполнять чужие приказы. Для меня важны только две точки: начало дела и его завершение. Только в эти моменты я внимательно слушаю других и соглашаюсь. Остальное – за мной".
Банда прикрыл глаза – следовало попытаться отдохнуть. Он почти наверняка знал, что окружившая его темнота окажется непродолжительной. Уже не впервые он в такие моменты возвращался памятью к Алине. Это получалось само собой, без малейшего усилия. Наверное, если расслабиться, то обязательно увидишь то, что является для тебя самым приятным. Однако сейчас получилось по-другому.
Он долго видел перед собой темноту, затем она превратилась в какое-то серое марево – что-то вроде дождя с туманом на рассвете. Из него постепенно проступали тени, они окрашивались в еле различимые оттенки цветов. Картинка еще не проявилась, а Бондарович уже понял, что он видит. Комната, плетеная мебель, распахнутое окно... Он знал, кто скрывается в тени, – уже вполне реально обозначившийся женский силуэт. Даже имя готово было возникнуть в его памяти. Туман рассеялся, в воображении обозначилась комната. В комнате никого не было. За распахнутым окном виднелся, словно вырезанный из плотного картона, силуэт Кара-Дага. И все же что-то в этой комнате было не так.
То ли что-то лишнее, то ли чего-то не хватало...
Банда открыл глаза. Комнату, где он сидел с Прищеповым, наполняли в общем-то красивые вещи, но, собранные вместе, они производили впечатление безвкусно подобранного букета. И лишь одна вещь... Бондарович боялся признаться сам себе в этом. Да, он видел в комнате, возникшей в его воспоминаниях, то, чего там быть не могло – халат, женский шелковый халат, переброшенный через спинку стула. Тот самый, что существовал сейчас в реальности – те же складки, тот же цвет...
У Бондаровича возникло желание выругаться вслух.
– Ты чего? – поинтересовался Прищепов.
– Ждать не люблю.
– Легче ждать два часа поезд на морозе под открытым небом, чем пять минут в тепле ожидать ста граммов водки, – рассмеялся Артем.
Банда вспомнил, что это была его собственная дежурная шутка в Афганистане, когда кто-нибудь из его ребят уходил за выпивкой, а остальные сидели вокруг импровизированного стола, заставленного закуской.
Прищепов тем временем мечтательно продолжил:
– А еще тяжело ждать, когда разденется женщина, особенно если вы пришли с мороза, а на ней теплое белье. Я предпочитаю освобождать их от легких халатов...
– Подлей себе минералки.
– Я уже не хочу больше пить.
– А я не хочу слушать твои бредни.
– Спасибо.
Артема как будто совсем не волновало затянувшееся ожидание, а Банда уже терял терпение. Когда оно уже почти иссякло и он стал сам себе напоминать неразорвавшуюся гранату, из которой выдернули чеку, дверь в комнату неожиданно отворилась.
Банда находился в таком состоянии, что был готов наброситься на любого входящего. Он сделал брезгливое лицо – специально для Мамаева. Но на пороге возникла девушка.
– Ничего себе!.. – прошептал Артем, откинувшись в кресле. – Похоже, что Алик и вправду решил выполнить все наши пожелания, да еще и воспринял наши слова буквально.
– Заткнись!.. – коротко, но веско прошептал в ответ Банда.
Правда, Прищепов уже и сам понял, что нужно придержать язык, и замолчал прежде, чем вошедшая смогла его услышать. Девушка уж точно была не из тех, что занимаются развлечением гостей. Она выглядела слишком гордой для этого. Такой независимой походки, такой холодно-отчужденной и в то же время притягательной манеры держаться не встретишь, если даже весь день проходишь по центру Москвы. На девушке было довольно простое по покрою, но очень элегантное черное платье, и никаких украшений. Войдя в комнату, она остановилась в дверях и с любопытством посмотрела на Артема с Бандой, словно они были экзотическими экспонатами в ее домашнем музее.
– Здравствуйте, – сказала она мягким чувственным голосом. От такого голоса у мужчин обычно кровь начинает течь быстрее, и Банда с Артемом не стали исключением из этого правила.
– Добрый день, – сдавленным голосом просипел Артем. – Здравствуйте.
– Мы уже заждались, – кивнув, ответил Александр Бондарович и поднялся навстречу девушке.
– Это она! – громким шепотом, как будто девушка находилась где-то далеко от них и не могла его слышать, прошептал Артем. – Посмотри, Сашка! Это ведь она, та самая девушка!
– Она, – кивнул Банда, который не понял, чему это Артем вдруг так удивился.
Вчера он видел ее только мельком. Больше запомнилось ее обнаженное тело в лучах заходящего солнца, а не лицо, но все равно он узнал ее сразу же, как только она вошла. Да-да, это была та самая девушка, дочь Мамаева, которую они спасли вчера вечером.
– Здравствуйте, – повторила она, – большое спасибо за все, что вы для меня вчера сделали. У меня еще не было возможности поблагодарить вас.
– Да что вы, – расплылся в широкой улыбке Банда, – нам это было совсем нетрудно. Наоборот, мы получили огромное удовольствие, помогая вам. Честное слово. Мы даже готовы повторить все еще раз.
– Нет-нет! Спасибо, не стоит так себя утруждать! – с легкой насмешкой перебила его девушка, подошла к нему и абсолютно естественно положила прохладную тонкую ладонь на его губы. – Я уже поняла, что вы на многое готовы, но повторить такое, пожалуй, будет чересчур. Нет, повторять подвиги не стоит, но для того, что вы вчера сделали, невозможно даже подобрать слова. Это... Это было замечательно! Если бы не вы, трудно бы мне сейчас пришлось.
– Скорее всего вам было бы уже совсем не трудно, – хмыкнул Прищепов. – Скорее всего вас уже вообще на свете бы не было.
– Это верно, – улыбнулась девушка и, увидев, что Александр все еще стоит, сказала:
– Садитесь, что вы стоите?
Они все не садились, ожидая, пока она сядет первой, хотя Прищепов в душе и проклинал себя за такую "мягкотелость". Девушка, поняв это, уселась в кресло напротив них и жестом пригласила их сесть.
Увидев, что они наконец устроились в креслах, она спросила своим околдовывающим голосом:
– Надеюсь, папа уже высказал вам свое предложение?
Банда удивленно закусил губу. Не в его привычках было посвящать женщин, даже таких необычных, в свои планы, и неожиданная беспечность Рахмета Мамаева его удивила.
– Ну так что же? – продолжала настаивать девушка. – Высказал или нет?
– Да-а... – наконец ответил Банда. – Да уж, высказал... Конечно.
– А обо мне он вам что-нибудь говорил? – поинтересовалась девушка с улыбкой.
Банда сбросил с себя оцепенение, попытался представить себе, что разговаривает не с женщиной, а с мужчиной, и покачал головой.
– Он вообще о вас ничего не говорил, – ответил он.
– Ну что ж, это в его характере, – усмехнулась девушка. – Так вот, папа сказал, что я должна буду координировать ваши действия.
Сказав это, она закинула ногу на ногу, заметив слишком пристальный взгляд, устремленный на ее колени.
– Что-что? – удивленно спросил наконец Артем. Как ни странно, он овладел собой первым, хотя обычно бывало наоборот. – Что такое вы должны делать? Я не совсем вас понял.
– Я должна буду координировать ваши действия, – спокойно повторила девушка. – Так решил мой папа, и я с ним полностью согласна.
От этих ее слов Александр очнулся и с издевкой спросил:
– Что вы должны координировать? Я никак не въезжаю.
– Ничего-ничего, – ничуть не смутившись, ответила она. – Я тут ко всякому привыкла.
В это время дверь опять отворилась, и на пороге возник Рахмет Мамаев.
– А, Роза, ты уже здесь! – радостно сказал он. – Что ж, тем лучше.
– Рахмет!.. – грозно спросил Артем, не поднимаясь с места. – Это что значит – "координировать"?! Что она имела в виду?
Рахмет помолчал, подумал немного и сказал:
– Я сам виноват, думал, успею раньше, чем Роза. Мы с вами говорили о гарантиях, В моем сегодняшнем положении глупо было бы предлагать вам одно мое честное слово, хотя и оно многого стоит. Давать слово офицера тоже глупо. Я решил по-другому. Может, жестоко, не знаю, но Роза сама предложила мне свою помощь.
– Да, не сомневайтесь, – девушка кивнула.
– Гарантии необходимы для всех, – продолжил Рахмет. – Вы можете справедливо опасаться, что я решил избавиться от вас, попросив сделать невыполнимое.
– Резонно, – согласился Банда, глядя прямо в глаза банкиру.
– Если с вами будет моя дочь, вы не станете так думать. Правда?
– А вы, господин Мамаев, не думали предложить мне воспользоваться радиоуправляемой миной? – засмеялся Бондарович. – Очень действенный способ: вы надеваете себе на шею мину, а я беру с собой пульт управления, и если окажется, что вы нас подставили, жму на гашетку. Взрыв – голова вдребезги.
Мамаев с ненавистью посмотрел на Банду. Его взгляд как бы говорил: "Не самое удачное время для шуток. Я рискую самым дорогим, что у меня есть, а вы..."
– Не надо, это не отец, а я настояла, – вмешалась в разговор Роза. – Не смотрите на меня как на заложницу. Если хотите знать, я страшная эгоистка и поступаю так ради собственной безопасности. Будем откровенны: после вчерашнего я не очень-то доверяю и отцовской охране. А вы – люди со стороны и уже один раз доказали, что способны меня защитить. Можете считать, что в дополнение к сегодняшней договоренности отец просит вас взять на себя еще и роль телохранителей...
Банда подумал: "Сейчас она непременно добавит – "и за соответствующую плату". Или даже назовет конкретную сумму, положенную нам сверху...
Как будто у них сейчас есть деньги – одни долги".
Но этого не произошло. Роза приложила ладонь ко лбу и из-под нее взглянула на Банду. Спокойный взгляд – ни надменности, ни просьбы о помощи.
Такая на колени ни перед кем не встанет, даже если ей будет угрожать смерть.
– И еще одно, прежде чем вы согласитесь или откажетесь, – произнес Мамаев. – Роза ведет дела совместно со мной, она в курсе почти всех договоренностей. Она сможет помочь вам, будет как бы вашим справочным бюро, чтобы вам легче было ориентироваться в наших делах. Без этого денег не отыскать. Вот и все, что я хотел сказать.
Он замолчал, но было очень хорошо видно, что ответа Банды и Артема он ждет с огромным нетерпением.
– Подумайте, – почти беззвучно шепнула Роза, – разве я вам помешаю?
Артем и Банда переглянулись, собираясь шумно возмутиться. А Роза между тем, ничуть не смущаясь, продолжала настаивать на своем.
– Разве я помешаю? – она повернулась к Банде. – Скажите честно.
– Есть вопросы, на которые не отвечают.
– Почему?
– Можно дать не тот ответ, которого от тебя ждут, – усмехнулся Бондарович.
– Хотя бы на одно из моих предложений вы согласны? – чуть сдавленным голосом спросила Роза – Одно исключает другое: либо охранять, либо искать деньги, – ответил Бондарович. – Что вам нужнее, решайте сами, без меня.
– Тогда, – Роза зло сузила глаза, – я обойдусь без вас. Может, мне повезет.
– Собираетесь искать деньги сами? – недоверчиво поинтересовался Прищепов.
– Есть вещи и люди, к которым привыкаешь, – Роза положила руки, сцепленные замком, на колени, нервно сжала пальцы. Чуть слышно хрустнул сустав. – Я привыкла к богатству и к независимости, это моя жизнь.
– Жизнь – это не люди и не вещи, жизнь – это ты сам, – ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Банда.
– Я считаю до трех, – серьезно сказала Роза. – Или вы соглашаетесь, или...
Александр не мог сказать "нет", хотя Артем Прищепов рассчитывал именно на это, несмотря на весь ужас своего финансового положения.
– Раз...
Бондарович прикрыл глаза. "Не хватайся за большее, когда можно обойтись меньшим", – вспомнил он одну из своих заповедей.
– Два...
– Налейте нам, пожалуйста, воды, – произнес Банда самым обыденным тоном, хотя ситуация требовала от него совсем другого поведения Можно было подумать, что он сидит в баре и обращается к официантке.
– Но сперва я скажу "три".
– Я согласен, – чуть более поспешно, чем следовало бы, произнес Банда.
Про Артема Прищепова никто не вспоминал, словно его согласия и не требовалось. Роза поднялась и слегка дрожащими руками принялась наливать минеральную воду в высокие тонкостенные стаканы.
– Не стоит волноваться – я бы все равно сказал "да".
– Я, наверное, показалась вам слишком жесткой?
– Именно.
– Значит, – вздохнув, произнесла Роза, – я могу рассчитывать на вас?
– Да, можешь, – кивнул Мамаев, – принеси, пожалуйста, мои бумаги. Они в "дипломате" в моем кабинете на столе. Найдешь, надеюсь?
– Найду, – кивнула Роза, посмотрела на Банду, на Артема, вздохнула и добавила: – Хорошо. Сейчас принесу.
Она легко поднялась из своего низкого кресла. Ее платье при этом приподнялось, и Александр Бондарович быстро отвел глаза. Когда девушка наконец вышла из комнаты, он набросился на Рахмета:
– Это что значит?! – закричал он. – Вы что, дочь свою под пули ставите? Крыша поехала? Деньги голову вскружили?
Рахмет терпеливо выслушал его и затем возразил:
– Я вовсе не хочу, чтобы Роза находилась рядом с вами под пулями. Нет, я хочу совсем другого. Я хочу, чтобы вы были рядом с ней, когда она окажется под пулями. Я хочу, чтобы наряду со всеми другими делами вы еще и охраняли мою дочь, и за это я заплачу дополнительно.
Наконец-то прозвучала эта полная самодовольства фраза – правда, и произнесена она была чуть ли не с мольбой в голосе. Это-то и дало возможность Банде вновь почувствовать себя хозяином положения.
– У вас нет денег.
– Вы же беретесь их найти.
– Уже начинаю жалеть об этом.
– Думаете, мне было легко? Ей пришлось дважды считать до трех, прежде чем я согласился.
Банда хотел возразить, но в это время Роза вернулась в комнату. В руках у нее был атташе-кейс.
– Это мой первый взнос и документы, – объяснил Мамаев. – Он погасит первые проценты.
Он взял у дочери портфель и взвесил на руке.
Банда молча следил за его действиями, прикидывая, в какой пропорции там могут находиться деньги и бумаги.
– Одному из вас придется съездить в Москву, – сказал Мамаев, положил "дипломат" на журнальный столик, установленный между креслами, и открыл его ключом, который вытащил из кармана.
В "дипломате" и в самом деле были деньги. Довольно много денег – тысяч сто пятьдесят-двести различными купюрами и несколько папок с бумагами.
– Что ж, раз так, значит, можно приступать к делам, – бодрым голосом сказал Банда, повернулся к Артему и, кивнув на "дипломат", спросил:
– Ну что, Артем, слетаешь в Москву с этим хозяйством?
После недолгого разговора с банкиром Банде удалось на короткое время остаться с Артемом наедине. Ни слова не говоря, он достал из кармана универсальную отмычку и вскрыл кейс. Банда листал документы, запоминая названия фирм, номера счетов. Можно было бы, конечно, так не спешить – вызваться самому лететь в Москву и по дороге сделать даже копии документов, но это означало бы потерю драгоценного времени. Вскоре Банде пришлось убедиться, что документы – это всего лишь правдоподобная "липа", изготовленная Мамаевым для затягивания переговоров. Да, счета были настоящими, но из этого отнюдь не следовало, что денег у банкира нет. Можно тратить миллионы и получать прибыли вдвое больше, чем потрачено. Рахмет же показывал только убытки.
– Тебе обязательно заглядывать куда не следует? – поинтересовался Артем.
– Я хочу знать, в каком дерьме сижу вместе с тобой, – не отрывая взгляда от бумаг, ответил Бондарович.
– У нас нет выбора.
– Не говори сразу за двоих.
Прищепов хотел возразить, но Банда говорил таким тоном, что ему трудно было возражать.
Вечером того же дня Банда выгнал из гаража особняка машину – не очень новый, но достаточно скоростной и одновременно совершенно неприметный "фольксваген". На нем он не спеша поехал в сторону центра города к морскому вокзалу. Он вел машину чисто механически – голова его при этом была занята самыми разными мыслями.
* * *
Распрощавшись с Мамаевым, который торопился вернуться в свой банк, а заодно должен был отвезти в аэропорт Артема, Банда всерьез принялся за Розу. Нет, это вовсе не означало, что он заглядывался на нее. Наоборот, Банда постарался забыть о том, что она женщина, да при этом еще и очень привлекательная. Он решил выудить у Розы все, что она могла знать – расспрашивал ее о последнем периоде ее жизни, о встречах и разговорах, происшедших за это время, но так ничего и не смог выяснить.
