Ворон
Проклятый старый дом
Солнце поднималось над горизонтом, освещая своими утренними лучами летний пейзаж. Птицы уже давно проснулись и носились теперь весёлыми стайками над хвойным лесом, щебеча над лапами сосен и елей. Лесные цветы раскрывали свои прекрасные бутоны, подставляя их лепестки ярким лучам светила. Первые насекомые начинали кружиться над соцветиями, тихонько жужжа своими крылышками. Ещё прохладный летний ветерок пытался снести их в сторону, но пчёлы и осы настырно продолжали изучать пёстрые бутоны цветов.
Из кустарника вышел олень и окинул взглядом округу. Перед ним раскинулась широкая просека, по центру которой проходила федеральная трасса. Олень величаво подошёл к обочине. Голова горделиво возвышалась на мощной шее, солнечные лучи переливались на его чистой шерсти, а большие рога бросали ветвистую тень на широкую спину. Он остановился у дорожного знака «Дикие животные», где схематически был изображён его собрат.
Величественным взглядом олень посмотрел в сторону, куда уходила трасса, лентой петляя между массивов леса. И тут он вдруг резко встрепенулся. Голова повернулась в противоположную сторону трассы, а уши замерли между рогов. Вдалеке послышался шум приближавшегося автомобиля. Маленькая красная точка на горизонте начала стремительно увеличиваться, обретая очертания тягача с фурой. Олень развернулся в прыжке и поскакал обратно, в лес. Грациозными движениями это горделивое животное пересекло свободную от растительности местность и скрылось в кустарнике. Грузовик промчался мимо.
Навстречу ему двигалась белая легковая иномарка. Она пролетела мимо знака и устремилась дальше. За рулём сидела девушка двадцати пяти лет. Жгучие чёрные волосы были собраны в хвостик на затылке. Две небольшие пряди окаймляли лицо. Раскосые карие глаза следили внимательно за дорогой. Рядом на пассажирском сидении сидела её подруга – девочка-подросток пятнадцати лет. Её длинные обесцвеченные волосы были распущены и падали на плечи. Карие смеющиеся глаза переключались с дороги на водителя и обратно. Покрытое, едва заметными, веснушками лицо постоянно улыбалось. Девушки наслаждались дорогой, подпевая радио.
И тут заиграла какая-то нудная мелодия.
– Сима! Фу! – сказала водитель, – Переключи.
Настя (настоящее имя этой маленькой, хорошей девицы) тут же начала нажимать на кнопку поиска радиостанций. В какой-то момент из динамика послышался голос Горшка из группы «Король и шут». Девушки тут же запели хором:
Мне больно видеть белый свет,
Мне лучше в полной темноте.
Я очень…
И тут девушек перебил храп.
– Во, даёт, – усмехнулась водитель.
– Да, ладно тебе, Лика, – сказала Настя, – Он полночи не спал.
Лика поправила зеркальце над лобовым стеклом, и в нём отразился молодой человек. Он сидел посередине заднего сидения, широко расставив ноги, закинув руки на спинку сидения и запрокинув голову назад.
– Ага, – ответила Лика, – Зато мы полночи не спали, потому что этот козёл прозевал указатель с поворотом. Сначала он полночи не спал, вёз нас чёрти куда, потом мы не спали – потому что выбирались из того, куда он нас завёз. В итоге ночь прошла, а мы просто покатались и вернулись туда же, где были вечером. Зато прокатились. Женя!!! Подъём!!! – и Лика нажала педаль тормоза. Машина заскрипела покрышками об асфальт, из-под которых тут же повалил голубоватый дым. Женю снесло с сидения. Он завалился вперёд и ударился лбом о рычаг переключения коробки передач.
– Мать вашу! – крикнул он, упав обратно на сидение, когда машина остановилась, – С ума сошла, что ли?!
– Не спи, зима присниться, – усмехнулась Лика. Женя убрал руку со лба. На покрасневшем пяточке кожи осталась шпаргалка с номерами передач.
– Долго ещё ехать? – спросил он недовольным голосом.
– Благодаря тебе, штурман хренов, – ответила Лика, – Да.
– Благодаря мне, а чья была идея пилить и днём и ночью?
– Идея моя была, – ответила Лика и вновь нажала на тормоз. Женя снова улетел вперёд, но на этот раз успел схватиться руками за спинки сидений Лики и Насти.
– Да, блин! – крикнул он, – Поаккуратней с тачкой. Нам её ещё в прокат возвращать.
– Вернём, – сказала Лика, – Не знаю, в каком состоянии, правда, но обязательно вернём.
– Я те дам «в каком состоянии». Она же на меня оформлена.
– А тебя никто и не просил паспорт свой светить.
– Ну, извините, если кое-кто уже второй год забывает свой паспорт поменять.
– Да, поменяю я его, поменяю! – чуть не крикнула Лика.
У обочины показались павильоны закусочных и шашлычные.
– Так, тормози. Я есть хочу, – сказал Женя.
– Твои проблемы, – отмахнулась Лика, – Там где-то огрызок шавермы вчерашний валялся. Вот им и закуси.
– Ты прикалываешься? Тормози, говорю! – Женя передвинулся за спину Лики и обеими руками закрыл ей глаза.
– Идиот!!! Я же за рулём! – крикнула девушка и начала судорожно махать руками, не зная, за что хвататься – за руль или руки молодого человека.
– Придурки! – крикнула Настя и вцепилась в ремень безопасности.
Машина начала резко тормозить, петляя змейкой по своей полосе движения, пока не остановилась. Женя выпустил Лику и вышел из машины.
– Баран, – произнесла Лика, тяжело дыша. Настя тоже была напугана. Она так и сжимала ремень.
– Вот уедем без него, – продолжила Лика, – И пусть пешком топает.
– Я тоже есть хочу. И в туалет тоже.
– Понимаю, – кивнула Лика, – Сама чуть не обосралась, – она повернула машину и съехала на место стихийной автостоянки.
Женя уже стоял возле мангала у загорелого кавказца, копаясь в шашлыках.
– Эт чё? Шашлык, по-твоему? – недовольно говорил Женя, – Ни запаха уксуса, ни жаренной корочки.
– Э, дорогой, – ответил продавец, – Не хочешь, не бери. Но следующая остановка только за деревней. В пяти километрах отсюда.
Женя тяжело вздохнул.
– Ладно. Хрен с тобой, – сказал он, – Давай, но только этот. Другие мне на фиг не нужны. Собаки-то хоть породистые были?
Продавец недобрым взглядом посмотрел на молодого человека.
– Да, шучу я. Шучу, – улыбнулся Женя, – Давай уже. Жрать охота.
Через минуту он уже с одноразовой пластмассовой тарелкой, на которой лежал шампур с парящим шашлыком, и стаканом кофе в другой руке подходил к столику. Мимо прошла Настя. Женя проводил её взглядом и поставил еду на столик. Через минуту рядом нарисовалась Лика.
– Чё жрём? – сходу поинтересовалась она, – Вкусняшку, да?
– Иди, там ещё осталось, – Женя пальцем указал себе за спину. Лика обошла его и направилась к продавцу.
За соседним столиком стояли двое пожилых людей. Оба в камуфляжных комбинезонах и больших кирзовых сапогах, покрытых не тонким слоем грязи. На головах обоих красовались тёмно-зелёные, сильно потёрты кепки. Рядом с ними на земле лежали два здоровенных, зелёных, походных рюкзака.
– Я тебе так скажу, – сказал один другому, – Дом тот проклят.
– Да, ладно, – усмехнулся собеседник.
– Я тебе говорю. Там когда-то дед жил. Колдун. Он специально дом себе построил подальше от всех. От деревни до него когда-то тропинка шла. А, как дед помер, так наследнички объявились. Оформили домишко на себя, и давай его продавать. А покупателей, как не было, так и нет. Была одна семейка. Но им только ночь в доме переночевать хватило. Бежали из него без оглядки. Ну, а раз продать не удаётся, так они начали его на время людям отдавать, в аренду, дескать. И опять, кто сможет в нём переночевать, а кто и нет. Порой бегут ещё до рассвета.
– А дед тут причём? Колдовство его, что ли?
– А, то как же. На нашем кладбище его могилки нет. Мы сами ходили, искали. Хотя родственнички его привозили с морга. Это вся деревня видела. А, вот куда он после пропал, никто не знает. Но слухи ходят, что дети его не правильно из дома выносили. Колдунов-то через крышу надо вынимать. А, они просто в двери его вынесли. Вот он уйти и не может. Или не хочет.
– Так куда они его дели-то?
– Не знаю, но народ говаривает, что прям в доме, в подполье, и закопали. Вот его дух и мучается до сих пор. Дети-то наши наслушались страшилок про этот дом, и пошли на спор в нём ночь провести. Один под утро прибежал. Седой весь, другого медведь растерзал рядом с этим домом, пропади он пропадом. А, третьего только на второй день у реки нашли. Он с того времени ни говорит больше ни слова. Только мычит, как корова на дойку. Тот, который прибежал, говорит, что видел этого старика. Дескать, это он в медведя обратился и задрал того мальчонку.
– А милиция, как же?
– А, что милиция? Отписку дали, что зверь напал, да родителям строгий выговор. А, то, говорят, родительских прав лишат и девчонку их в детдом заберут. А, дом всё так и стоит в лесу. Там садик есть небольшой, в нём говорят, дед сокровища свои зарыл. Семья у него богатая была. До революции многим, чем они владели, а пришли их раскулачивать, родителей всех перебили, поместье сожгли, а детишек по детдомам рассовали. Вот и этот из тех был, кто в детдом попал. Сбежал оттуда, а потом и дом этот выстроил. С тех пор людей он и не любит. Вот только матушка его перед тем, как красные пришли, дала ему записку, куда они основное своё богатство заныкали. Вот дед, как освоился на новом месте, так и перенёс всё к себе, да в саду зарыл.
Их трапеза подходила к концу. Они вытерли руки салфетками, похватали свои рюкзаки и направились к трассе.
– Да, и говорят, – продолжал рассказчик, – Что там ещё и книга таинственная зарыта, которая в них роду чем-то вроде реликвии была, говорят, в ней его сила… – мужчины вышли на обочину трассы и зашагали вдоль края проезжей части. Женя проводил их взглядом. Рядом появилась Лика и поставила на стол свою порцию завтрака. Женя окинул трапезу взглядом.
– А, тебе много не будет? – усмехнулся он, – Ты же питаешься у нас разборчиво, калории все считаешь.
– Тебя не спросили, – ответила девушка, – Здесь ещё и для Симы. Куда она пропала?
– Лика. А, вот куда мы едем, в том доме садик есть?
– Есть.
– Ещё и лес кругом, – мечтательно произнёс Женя.
– Уж сколько раз ему рассказывала про этот дом. А, до этого тормоза только сейчас дошло.
– А, лопата у нас есть?
– Тебе зачем? – удивилась Лика. Тут к ним подошла Настя.
– Да, вот Симу хочу закопать, – покосился Женя на девушку, – Чё она не закопанная бегает?
– Вот пусть и бегает, – ответила Лика, – Тебе жалко, что ли?
– Напомни-ка, – Женя почесал подбородок, – Насколько мы отдыхать едем?
– На семь дней, – ответила Лика, – На неделю.
– Блеск, – произнёс Женя и залпом выпил остатки своего кофе.
Большой деревянный дом возвышался над опушкой леса. Его фасад смотрел на небольшую полянку, которую также окружали лесные заросли. От, противоположной фасаду, части дома до леса было немногим больше метров десяти. Бревенчатый сруб со ставнями окон давно почернел. Деревянные оконные рамы с чистыми стёклами отражали лесной пейзаж. Второй этаж дома был немного меньше первого. Над ним возвышалась двускатная крыша. Забор, окружавший двор, садик и сам дом, значительно отличался от дома. Если дом выглядел добротным, но заброшенным, то забор, наоборот, казалось, поставили ещё недавно.
В лесном массиве, окружавшем дом, были две небольшие прорехи. Через одну к дому проходила дорога, через другую был виден кусочек пейзажа – берег озера с небольшой деревушкой и бесконечный лес.
Внутри дом выглядел удручающе. Относительно современная мебель – диван, кресла, столы и стулья – были покрыты целлофановой плёнкой. Между ними, в углах и под большими часами с кукушкой, стрелки, которых замерли сто лет назад, провисли, покрытые пылью, паутины. Печи не было. Заменял её камин, углы топки которого также захватили пауки. Солнечные лучи проникали сквозь, неожиданно чистые стёкла окон, и падали на пол. Пыль, кружившая в воздухе помещения, подсвечивала собой солнечные лучи, придавая им прямую, лучеобразную форму.
Внутри дом представлял собой удивительный симбиоз русской избы, которой он был изначально, и некоторого европейского, или даже, американского стиля, явно, добавленного не так давно.
За окнами послышался шум подъезжавшего автомобиля. Через минуту заскрипели калитка и послышались голоса. Ещё через полминуты заскрипели доски крыльца. И почти сразу упало что-то тяжёлое.
– Да, чтоб тебя… – раздосадовано произнёс мужской голос.
– Ну, и фигли ты тут разлёгся, как порнозвезда перед камерой, – послышался женский голос.
– Вот только твоего коммента мне тут не хватало, – ответил мужской голос, – И без тебя больно.
– Ноги поднимать надо.
– Ступени ровными делать надо, а не как эти волнорезы.
– А, у кого ключи? – спросил второй женский голос.
– У этого повелителя ступенек.
– Чего?! – ответил мужской голос, – Они же у тебя были. Мне сумки вручила, а сама хранителем ключей заделалась. Забыла?
– А, где они? – насторожился первый женский голос.
– Дай, угадаю, – ехидно ответил мужской голос, – В машине оставила.
И тут же зазвучала связка ключей.
– А, вот и хрен тебе в одно место, – ответил первый женский голос, – Вот они.
Послышался звук, вставляемого в замочную скважину, ключа, и тугие попытки вскрыть застоявшийся механизм.
– Ай! Блин… Ноготь сломала, – простонал первый женский голос, – Там замок, падла, не смазан.
– Ха! Медвежатник идёт на дело в маникюре, – раздался ядовитый мужской голос, – Дай, сюда, – и попытки вскрыть замок продолжились.
– Ну, не так ты крутишь, – недовольно сказал первый женский голос.
– Лика, иди на фиг, – ответил мужской голос, – Сам разберусь.
Наконец, механизм скрипнул, и ключ повернулся три раза.
– Ну, вот и всё, – ответил мужской голос, – Сима, отворяй ворота.
Послышались попытки открыть двери. Но вновь безуспешные.
– Та-ак… – протянул мужской голос, – Наш триумфальный въезд в этот сарай откладывается. Тут ещё и петли не смазаны. Ну-ка, Настюшь, чуть в сторону. Где там сумки мои были?
Через секунду раздался звук удара и обе двери распахнулись в разные стороны. На них обеих, чуть выше замка, остался след подошвы, а в замочной скважине раскачивалась связка ключей. Солнечный свет ворвался в прихожую и главную комнату дома. Его загораживали три тени. Посредине стоял молодой человек с двумя большими спортивными сумками в обеих руках, а по обе стороны от него стояли два женских силуэта. Все трое одновременно шагнули внутрь дома и остановились в прихожей. Их глаза пробежались по паутине и слою пыли.
На минуту установилась тишина. Все трое переваривали увиденное. Пальцы рук Жени сами разжались и обе сумки, которые он держал в руках, упали на пол. С половиц в стороны и вверх от них полетели два облака пыли, скрыв ноги наших героев по колено.
– Полный привет, – произнесла Лика.
– А, чё вы хотели за триста рублей в сутки, – развела Настя руками.
– Лика, – сказал Женя, – Мать твою за похудевшую задницу! Ты куда меня притащила?
– Два косяра за сарай в глубинке, – засмеялась Настя, сложив ладошки лодочкой и прижав их к лицу, скрыв при этом нос и губы. Она посмотрела на друзей смеющимися глазами. Однако, Женя с Ликой её радостного настроения не разделяли, и ответили девочке гневными взглядами.
– Неделя с тряпкой и по уши в пыли, – произнёс Женя, – Охрененный отпуск у меня намечается. А, у меня был шанс его провести в любимом огороде в позе рака с лопатой в зубах. И это, наверняка, было бы веселее.
– Женя, – сказала Лика, – Просто заткнись…
Огонь в камине пылал, потрескивая сухими дровами из старых стульев. Он был пока единственным источником света в комнате. За окнами уже стемнело. Чистые пол, стены и мебель отражали в своих гранях и поверхностях, завораживающую игру языков пламени.
Лика сидела в кресле перед камином, склонив голову набок и подперев её левой рукой. Своим задумчивым взглядом она смотрела на огонь, но мыслями была далеко. В её карих глазах также плясали маленькие язычки пламени. Девушка не замечала их, размышляя о чём-то своём.
Неожиданно сверкнула лампочкой Ильича советская люстра на потолке. Затем ещё раз и ещё раз. В четвёртый раз она уже загорелась надолго.
Лика вышла из размышлений и посмотрела на люстру. Яркий свет больно резанул по её глазам. Невольно она их прищурила. За её спиной находилась лестница, ведущая на второй этаж. Под ней была небольшая комнатка, дверь которой была распахнута. Из неё показалось довольное лицо Жени. Молодой человек вышел из комнатки, ногой прикрыв дверь за собой. В одной руке он сжимал отвёртку.
– Ну, как? – развёл он руками, с гордостью посмотрев на Лику.
– Чудо, – ответила девушка, хлопнув в ладоши, и откинулась на спинку кресла.
Женя прошёл мимо лестницы и открыл дверь кухни. Выключатель находился рядом с дверным косяком, и молодой человек не промедлил им воспользоваться. Но, едва он щёлкнул кнопкой, как из люстры вылетел сноп искр. Лампочка внутри её моргнула ослепительным светом и погасла. В гостиной люстра ответила на это небольшим миганием, но продолжила гореть. Женя ещё несколько раз нажал на кнопку выключателя. Но кухня так и осталась во мраке, надвигающейся ночи.
– Тьфу, зараза… – недовольно произнёс Женя, – Ладно, хрен с ним. Потом сделаю, он вернулся к лестнице и задрал вверх голову, – Сима! Хорош керосинкой угарать! Врубай свет!
Поддёргивающийся отблеск от огонька керосиновой лампы затмил собой яркий свет люстры.
– Ага! – крикнула Настя, – Работает!
Женя развернулся и подошёл к камину, рухнув на второе кресло.
– Удивительно, – сказал он, – Как в этом доме ещё керосин нашёлся.
Ступени лестницы заскрипели. Настя в резиновых перчатках, с ведром в одной руке и тряпкой в другой, подошла к дивану.
– Я всё, – сказала она и плюхнулась на диван.
– Ну, теперь, я думаю, можно и отдохнуть, – произнёс Женя.
Утро в доме началось с неприятного сюрприза.
– Ну, и какая сволочь это сделала?! – кричала Лика, – Признавайтесь, скоты, кому морду бить?!
Женя спустился со второго этажа. Его лицо ещё было помятым от сна.
– Началось в колхозе утро… – вздохнул он, – Ты где? – он осмотрелся и увидел Лику на кухне. Молодой человек направился туда. Однако, едва он пересёк порог, как его кеды наступили на что-то твёрдое. Он резко остановился и отставил ногу в сторону. Под ней оказались осколки разбитого графина. Он поднял взгляд на Лику и только сейчас увидел, какой погром царил на кухне.
Дверца советского холодильника «Бирюса» была открыта. Всё его содержимое лежало на полу. Кухонный стол был завален на бок, три стула в беспорядке лежали вокруг него. Четвёртый сидением вниз был поставлен на раковину, на которой блестели свежие трещины и сколы. Черепки посуды равномерным слоем покрывали пол угла комнаты.
– Ну, чё вы орёте?! – послышался голос Насти сверху. Через полминуты девушка сама появилась на кухне, на ходу завязывая пояс своего зелённого шёлкового халатика. Войдя на кухню, она замерла на месте и осмотрелась.
– И, чё вы тут устроили? – спросила она, – Опять отношения выясняли? Я это убирать не буду.
– Какие на фиг отношения?! – крикнула Лика, – Какая сука разнесла мне кухню?! – она резко повернулась к Жене, – Ты, гад, это сделал?!
– Вот делать мне больше нечего, кроме как на кухне в Сталинград играть! – ответил Женя, – Я, вообще, как вчера вечером вырубился, так только сейчас проснулся.
Лика посмотрела на Настю. Но и у той в глазах читалось удивление. Сама же Лика была полностью уверена, что ничего подобного она не делала. Повисла пауза.
– А, кто тогда это сделал? – спросила она и ещё раз пробежалась глазами по комнате.
– Может, заходил кто? – пожала Настя плечами. Женя посмотрел на неё, затем резко развернулся и вышел в гостиную. Через минуту он вернулся.
– Нет, – сказал молодой человек, – Дверь заперта на засов. С улицы её не откроешь, – он обошёл Лику и подошёл ко второй двери, которая выходила из кухни.
– Чёрный выход тоже заперт на шпингалет, – сказал он, – И окна целы.
Лика посмотрела на него с подозрением.
– А, ты, случайно, не лунатик? – спросила она, прищурив глаза.
– А, ты, случайно, умом не тронулась, – огрызнулся Женя.
– Ну, а кто тогда?! – крикнула Лика.
– Я знаю?!
– Может, домовой? – глупо улыбнулась Настя.
Женя с Ликой посмотрели на неё. Настя развела руками и пожала плечами.
– А, это что? – спросил Женя, увидев ещё одну дверь, между кухонными шкафами. Дверь оказалась не запертой. Молодой человек открыл её. За ней находился сарайчик, где лежали садовые инструменты. У двери находился выключатель. Женя щёлкнул его переключателем, и под потолком загорелась лампочка.
– Ух, ты работает, – усмехнулся Женя. В противоположном углу стояли садовые инструменты. Глаз тут же вырвал из общей кучи лопату. Молодой человек протянул к ней руку. Рука почти тут же утонула в мягкой паутине. Не обращая на неё никакого внимания, Женя взял лопату и перевернул её. Полотно лопаты было полностью ржавым.
– Вот, блин, – выдохнул молодой человек, – Но так-то она прочная, – он постучал костяшками пальцев по полотну.
Лика вздохнула и обошла молодого человека. Из сарайчика наружу вела дверь. Девушка подошла к ней и осмотрела её. Дверь тоже оказалась запертой на шпингалет.
– И тут закрыто, – выдохнула она.
– Так, ладно, – сказал Женя и опустил лопату, – В общем, кухня территория женщин, а я пошёл в саду поковыряюсь. Надо же порядок и там наводить.
– Куда это ты собрался? – Лика схватила его за шиворот и притянула к себе. Футболка молодого человека надавила на его кадык, и он непроизвольно высунул язык, издав хрип. Девушка, продолжая держать Женю за шиворот, быстро осмотрелась и увидела маслёнку совсем рядом с собой. Она схватила её и вложила в свободную руку Жени.
– Иди дверь смазывай! – сказала Лика, – А, то мы с такими дверьми никуда выйти не можем. Ни на речку, ни в деревню. Не дай Бог замок заклинит. В дом не попадём.
– А масло-то есть? – обернулся Женя на неё.
Лика вновь окинула взглядом сарайчик. В самой тёмной его стороне, у стены, были свалены относительно современные инструменты для деревенского быта – триммер, бензопила, электрические рубанок и лобзик… Здесь же стояла канистра с бензином и ёмкость с машинным маслом. Лика взяла её и сунула подмышку Жени, – Вперёд и с песней!
Женя злобно сплюнул на пол, но спорить не стал. Лика отобрала у него лопату и вернула на место. С недовольным выражением лица молодой человек вышел из кухни. Девушки рванули на второй этаж, где находились две спальни. В одной спали Лика с Настей, а в другой – Женя. Через пару минут они спустились вниз уже в своей рабочей одежде. Женя всё это время крутил маслёнку в руках, не зная как подступиться к дверному замку.
– И куда тут масло лить надо? – спросил он, как бы, про себя, – С петлями-то всё понятно куда, – он подошёл к петле и наклонил маслёнку, приставив её носик к дверной петле. Масло быстро исчезло в прорехах петли. Женя сделал шаг назад и посмотрел на петлю.
– Мало, что ли? – почему-то решил он и ещё раз налил масло на петлю. И эта порция быстро исчезла внутри петли. Вот только некоторая его часть миновала петлю и потекла по дверному косяку вниз.
– Вот, зараза, – молодой человек быстро осмотрелся и увидел тряпку, которой Настя делала влажную уборку накануне. Женя вмиг схватил её и вытер масло с косяка и стены.
– И кто, всё-таки, это сделал? – спросила Лика из кухни.
– Тебе же Настя сказала кто. Домовой, – ответил Женя, – Смотри, он же мог и в вашу спальню зайти.
– Ну, и зашёл бы, – ответила Лика, – Единственный нормальный мужчина в этом доме.
– Не понял! – Женя облил ключ маслом и вставил его в замочную скважину, при этом уделав пол каплями масла.
– Чё тебе не понятно? – усмехнулась Лика, – Если ты в спальню заходить побаиваешься, значит, кто-то другой сделает это за тебя.
– Я не боюсь! Просто я вчера сильно устал. И спал, вообще, как младенец. И если бы не твоя истерика здесь, может быть, и до обеда проспал бы.
– Какая истерика?! Ты посмотри, во что кухня превратилась. Я здесь вчера полдня ковырялась, чтобы чистоту навести. А, тут погром страшный. Всё-таки, это ты, гадёныш, сделал.
– Да, я тут причём?! Захотел бы тебе гадость сделать, так в лифчик бы тебе клею накапал бы или духи твои сварил. А, такое мне на фиг не надо! Что я, ребёнок, что ли?!
– Правильно, ты не ребёнок, ты, просто, лузер! – крикнула Лика.
И тут Женя поскользнулся на масле. Обе ноги взлетели вверх, и молодой человек рухнул на спину на пол. Лика с Настей выглянули с кухни на шум. Корчась от боли, Женя поднялся на ноги. Девушки подошли к нему.
– Я же говорила, лузер, – усмехнулась Лика, – Ещё и половицу разбил.
Женя обернулся и посмотрел на пол. Одна половица, действительно, треснула.
– Вот ты жопу себе отъел, – усмехнулась Лика, – Даже пол трещит под тобой.
– Причём здесь жопа? – посмотрел Женя на девушку недовольно, – В этом доме всё разваливается на глазах. Петли мажь, счётчик крути, ещё и кухню разнесли, а теперь эта напасть.
– Меняй, – спокойно сказала Лика.
– Ага! Щас! – ответил Женя, – Я в отпуске. А, работаю уже второй день подряд. И подряжаться ещё и плотником я не намерен.
– Я сказала, меняй.
– И не подумаю.
Настя подошла к сломанной половице и осторожно поставила ногу на трещину. Доска прогнулась под ней, но не более того. Тогда девушка перенесла весь свой вес на эту ногу. И тут половица не выдержала. Противоположный её конец подлетел вверх, в то время, когда Настя с той же скоростью устремилась вниз. Однако, доска почему-то извернулась в воздухе и влепила Жене подзатыльник. Он отпрыгнул в сторону, а Лика бросилась на помощь Насте.
– И на кой ты наступила на неё? – сказала Лика, помогая подруге вытащить ногу.
– Проверить хотела, – ответила Настя, корчась от боли, – Выдержит она или нет.
Женя хихикнул, потирая затылок.
– Ну и как? – спросил он, – Держит?
– А то сам не видишь? – ответила Настя.
– Хватит ржать! – чуть не крикнула Лика, – Меняй пол. Из-за тебя чуть ребёнок не убился.
– Ничего себе ребёнок! – ответил Женя, – Эта лошадь скоро меня перерастёт.
– Если Сима лошадь, то ты конь педальный! Меняй пол, говорю! – крикнула Лика.
– Здесь всего доски не хватает. Можно и переступать через эту расщелину, – недовольно сказал Женя, – Или ты тут прописаться хочешь?
– Я здесь отдыхать думаю, а не прыгать между половиц, как кенгуру.
Женя посмотрел на Лику и перевёл взгляд на Настю.
– Хорошо, – спокойно сказал он. Развернувшись, он скрылся на кухне.
– Чё-то как-то подозрительно легко он согласился на это, – произнесла Лика и посмотрела на подругу.
– Может, он доски пошёл искать? – предположила Настя.
– Ну, да. Как же…
Подруги вернулись на кухню. И тут Лика заметила, что дверь в сарайчик приоткрыта, а сам сарай залит солнечным светом. Девушка открыла дверь и увидела, что дверь, ведущая наружу, распахнута настежь.
– Удрал, – вздохнула она, – Ещё и лопату прихватил. На кой хрен этому придурку лопата? Ну, только попробуй без досок вернуться.
Женя обошёл дом, держа лопату в одной руке.
– Делать мне больше нечего, как полы менять, – буркнул он себе под нос, – А, если завтра крыльцо рухнет или черепица поедет, мне тоже это менять? Нет уж, – он остановился и осмотрелся. Сад представлял собой площадку в пятьдесят квадратных метров. Ягодные и фруктовые кустарники и деревья со всех сторон обросли дикой травой и теперь особо не выделялись. Тропинки ещё просматривались, но уже начинали обрастать травой. Кустарники потерялись где-то в зарослях крапивы и лопухов. Женя на секунду остановился, окидывая взглядом сад.
– Та-ак… – протянул он, – Откуда бы начать? – он обернулся на дом, – Лучше бы начать с дальнего края, чтобы эти не заметили.
Он обошёл сад и вонзил полотно лопаты в землю. Работа закипела. Довольно-таки быстро Женя углубился в грунт по пояс. Энергично работая лопатой, он не замечал ничего. Яма продолжала расширяться и углубляться. Земля летела в сторону, образуя холмик пропорционально равный по объёму яме.
– Ну, и какого хрена ты тут делаешь? – послышался голос сверху.
Женя вздрогнул от неожиданности и задрал голову. Над ним возвышались две женские фигуры. Хоть солнце и слепило глаза, но молодой человек сразу опознал в двух силуэтах своих подруг.
– Я… это… – замялся Женя, выдумывая ответ, – Кусты хочу пересадить. А, то они тут растут как-то странно. Ни ягод, ни грибов под ними. Видать, растут не по фэн-шую. Ща я их немного поменяю местами, так может и нам самим чего-нибудь перепадёт.
– Слышь ты, – сказала Лика недовольно, – Колхозник хренов, во-первых, сейчас июнь и никаких ягод быть не может. Во-вторых, грибы не растут в садах. Если это не поганки. В-третьих, за садом надо тупо ухаживать, а не пересаживать всё. И, в-четвёртых, я тебя, падла, просила заделать эту чёртову дыру в полу, а не играть в садоводов-любителей. А, ну, марш доски искать!
Женя тяжело вздохнул и покачал головой. Он выбрался из ямы и тут же получил подзатыльник от Лики.
– За что? – застонал молодой человек. Лика молча указала на свою левую ногу. Кожа под коленом была поцарапана, а кое-где на большой и широкой царапине выступила кровь.
– Прикольно, – усмехнулся Женя, – Ладно, пошёл заделывать.
Никаких досок нигде не было. Женя на три раза осмотрел весь дом и двор.
– Ну, вот, что теперь делать? – раздосадовано всплеснул он руками, – Дом гнилой и ничего нигде не найдёшь. Ну, не лес же мне начинать валить.
Женя вернулся в дом и тут чуть сам не попал ногой между половиц. Мимо прошла Настя.
– Вот-вот, – сказала она, – И я чуть не свалилась туда.
– Лучше бы твоя подруга туда провалилась, – ответил Женя, – Досок-то нет нигде.
– Она туда и провалилась, пока ты в саду ковырялся.
– Надо что-то придумать и чем быстрее, тем лучше, – вздохнул Женя, – Иначе не будет мне здесь ни тишины, ни покоя.
– А, на чердаке смотрел? – усмехнулась Настя.
– Кто ж пиломатериалы держит на чердаке, тем более, такие массивные. Хотя… В этом доме всё может быть. Пошли.
– Я на чердак не полезу. Делать мне больше нечего. Мы с Ликой на речку собираемся пойти.
– Ну, смотри, – пожал Женя плечами, – Если ты не хочешь покопаться в чужих личных вещах, посмотреть, чем жили прежние хозяева. Дом-то старый, – он махнул рукой и пошёл к лестнице. Настя проводила его взглядом.
– Ладно, подожди, – сказала она и нагнала молодого человека. Вместе они поднялись на второй этаж. Здесь, в самом дальнем углу коридора стояла простая лестница. Она поднималась почти до самого потолка, к люку, закрытому крышкой. Женя первым поднялся по лестнице и откинул крышку вверх. В воздух тут же поднялось облако пыли. Молодой человек с недовольным видом замахал рукой перед своим сморщенным лицом, отгоняя пыль.
Вместе с девушкой они поднялись на чердак. Женя, включил, прихваченный с собой, фонарь, и осмотрелся. Коробки, ящики, старая мебель, велосипед, ржавая телевизионная антенна, бабушкин ткацкий станок и прочий хлам лежали в беспорядке под толстым слоем пыли и были перетянуты множеством паутин.
