Ворон
Чёртов лог
– Ладно, давай, Никитич, – с улыбкой попрощался Потап. – Найду Петруху, пригоню к тебе за ущербом… то есть за этим, за мотоблоком.
Посмеявшись, он вытер платком блестевшее от пота лицо. Зной, и вправду усиливался. Матвей, конечно, не умел определять погоду, подобно метеорологу, но тут и гадать не надо было. Приближалась гроза.
Потап умыл лицо и уставился на собственное изображение в зеркале над раковиной. Ситуация, не смотря на комичной описания Никитича, получалась очень и очень странной. Мотоблок сам приехал из лога без Петрухи. Хотя тот никогда не бросит своего коня. Это, действительно, был кормилиц семьи. Петруха на нём пахал огороды половине деревни, перевозил, что попросят. Но особенно его ценили грибники, которые давно приметили очень знатное место в лесу. Находилось оно за болотом, по которому проходил один сухой перешеек. Вот только миновать его не мог ни один автомобиль из-за своей тяжести. А мотоблок с телегой, даже гружённой половиной дюжины грибников, спокойно проезжал по топям, доставляя пустых грибников в лес, а днём – тех же самых грибников, но уже с дичью тихой охоты. И, конечно, за определённую мзду.
И после такого мотоблок пустился в свободное плавание. Это было очень подозрительно.
Сперва Потап решил позвонить Светке – жене Петрухи. Но та уверяла, что Петруха, как ушёл ближе к обеду к Степану, так и не возвращался. И где он сейчас, она не знает. Звонок Степану только уточнил время, когда Петруха покинул СТО.
– Половина пятого, кажется была, – пробубнил в трубке задумчивый голос автомеханика Степана, а потом добавил. – Или пять ровно. Не знаю, не обратил внимания. А он так и не пришёл?
Потап пересказал ему историю Никитича, чем сильно озадачил Степана.
– Прям очевидное-невероятное, – ответил тот. – Чтобы Петруха пустил свой агрегат наутёк? Да, в жизнь не поверю.
Больше и звонить было некому. Тяжело вздохнув, Потап снова сел за руль своего «Бобика», вновь направив его к Чёрновому логу. Последствия неуправляемого наезда техники на двор Никитича были оценены участковым на глаз. Никитич и не думал писать заявление о нанесении ущерба. Не по-деревенски это. Петруху он сам потом поймает, чтобы морду набить.
Исследование лога тоже не принесло ожидаемых результатов. Были чётко видны следы от протекторов. И даже следы от сапог Петрухи заметны, но он сам как сквозь землю провалился. Следы почвофрезы вели от дома Никитича в лог. Где резко обрывались. Получалось, что Петруха вёл мотоблок до определённого момента, а потом просто бросил его, даже не отключив двигатель.
Давно нехоженный, заросший лог, сразу показывал, где проходил кто-то крупный, например, человек. Потап безошибочно смог определить, где Петруха проходил с агрегатом днём, где лазал Денис накануне, и где игрались дети, обнаружившие Мишку. Даже следы падения мотоцикла были видны. Но более трава нигде и никак не была примята. Тревога Потапа усилилась.
Он обошёл всех, кто жил рядом с логом. Все слышали шум работы агрегата и даже самого Пертуху на пути к СТО. А на обратном, только до лога. И никто не обратил внимание, как он поднимался из лога.
Потап ещё раз позвонил Светке. Та уже начинала беспокоиться. Петруха никогда не исчезал без предупреждения. Мог, конечно, заработаться, но всегда держал при себе смартфон, по которому до него можно было дозвониться. Но в этот раз аппарат оказался вне зоны доступа. Хотя сеть исправно работала в деревне и даже в ближайшей части леса.
Возвращался Потап к себе в мрачном настроении. Пропажа Петрухи была ещё более необычной, чем инцидент с дурачком Мишкой. Однако в этой ситуации Потап не мог ничем помощь, кроме, как подняв на уши половину деревни. Но и сейчас мало кто думал бросаться на поиски. Погода стала портиться на глазах. Красивого заката с яркими солнечными лучами и заревом над лесом не было. Надвигавшаяся большая чёрная туча с запада, закрыла собой светило раньше времени.
Потап успел доехать до опорного пункта и оставить машину. До дома он бежал, подгоняемый сильным ветром. Клубы дорожной пыли поднимались в воздух, больно впиваясь в кожу мелкими иголками, и забиваясь в глаза. Деревья роняли свои листья, прогибаясь под напором надвигающегося урагана. Ослепительные молнии сверкали уже над самой головой, в то время, когда раскаты грома сотрясали округу, заставляя скулить сторожевых псов.
Потап успел заскочить на крыльцо своего дома под первыми большими каплями надвигающегося ливня. Радовало одно – огород поливать не придётся.
Закурив, Потап опустился на видавший виды стул, возле дверного проёма, и стал пускать клубы табачного дыма мгновенно сносимого сильным ветром. В который раз он пытался осмысливать произошедшее за последнюю пару дней. Чёртов лог приковывал внимание деревенских уже в который раз. Легенды о нём он слышал, и нередко. Лог успел стать местной достопримечательностью. Страшилкой для местной ребятни и поводом для разговоров для более зрелой аудитории.
Его взгляд скользнул по охапке дров и ведру угля, стоявшим под скамьёй. Потап собираться вытопить баню, но только не сегодня. В такую погоду покидать уютную избу не очень-то и хотелось. И он пошёл иным путём.
Вскоре дрова стали потрескивать в печи его дома. За окном температура резко упала, зато в избе было по-прежнему тепло, из-за затопленной печи. И это было просто превосходно. Сидеть в комнате с чашкой горячего чая, слушать завывания ветра в печной трубе, шум дождя и ветра. И при этом быть в комфорте. Это тут же расслабило Потапа. С блаженным видом он развалился на диване и уставился в потолок.
Когда чашка опустела, Потап поднялся с дивана и направился на кухню за добавкой. Но стоило ему повернуться к окну спиной, за которым было крыльцо, как в его чёрном прямоугольнике мелькнул мужской силуэт.
Потап развернулся с чашкой обратно к дивану, и дверь распахнулась, на пороге появился Петруха. Его силуэт в дверном проёме озарила вспышка молнии, а громовой раскат заставил Потапа вскрикнуть от неожиданности. Петруха стоял весь мокрый и вымазанный в грязи.
– Ты где был?! – выкрикнул Потап.
– Не поверишь, – выдохнул тот, задыхаясь от тяжёлого дыхания. – Пустишь погреться?
– Да, проходи, конечно. Ты как в избу попал? Дверь открыта, что ли?
Обогнув Петруху Потап выскочил в сени. Входная дверь на веранде была распахнута. Просто Потап забыл её закрыть. Щёлкнув шпингалетом, он вернулся в дом.
– Чуть дуба не дал, – сказал Петруха, подставляя руки горячей печи. Сам он трясся от холода, а челюсть выбивала дробь. Через пару минут он уже сидел у печи в халате Потапа, а его одежда была развешана над печью.
– Так пропал ты куда? – спросил Потап, протягивая ему чашку горячего чая.
– В преисподней я был, – произнёс Петруха не своим голосом. – В самом аду.
– Не гони.
– Честно тебе говорю. Я когда на обратном пути в логу движок на мотоблоке запустил, слышу, в кустах, что чуть выше, кто-то зашевелился. Сперва подумал, что корова там или ветер гуляет.
– Ветер? – нахмурился Потап.
– Знаю, Потап. Тоже много раз слышал про чертей. Но я-то не дурак в бабскую мистику верить. Мало ли о чём старушки у нас шепчутся. Они о многом лясы точат. Я же всегда до Степана напрямки ходил. И никогда ничего не случалось. Плевать, что там тропа не хоженая. Кормилица моя всегда впереди меня бежит и траву мнёт.
– То есть ты частенько по этому логу ходишь? – уточнил Потап.
– Ну, как частенько? Техника, слава Богу, хорошая, немецкая. Ломается редко. Но как надо, иду через лог. И всегда всё нормально было. А сегодня просто ужас какой-то. Подниматься начинаю, а в кустах шевеление всё сильнее. И вдруг БАЦ! Как будто что-то щёлкнуло. Помню только, что руки сжались. Пропала моя кормилица, а я в кулаках воздух сжимаю. И всё такое сразу красное стало. А я иду вперёд. И чуть с обрыва не упал. Благо остановиться вовремя успел. А обрыв над озером каким-то странным. Булькало в нём что-то такое противное. Знаешь, на лаву из вулканов похожее. Вязкое и воняет ужасно. Я остановился. Сам ничего понять не могу. Вроде в деревни был, а тут очутился не пойми где. И тут птица огромная такая пролетает мимо. А то девка с крыльями. Представляешь?..
Потап сел на диван, ожидая, пока Петруха отхлебнёт горячего напитка.
– Ну, я в непонятках. А девка пролетела мимо. Зыркнула на меня подозрительно так. Крылья у неё, как у летучей мыши, только огромные. Наверное пятерых укрыть сможет. А сама красивая, как в городе девчата. Всё тело перетянуто красными блестящими то ли ремнями, то ли портупеями. Сиськи размером с хорошие арбузы. Короче соблазнительная вся такая. Я рот открывши стою и стараюсь понять, что вообще происходит. То ли в аду я, то ли мне всё это сниться. А девка покружила надо мной. Вроде как рассматривала, и полетела куда-то вниз. Пригляделся, а внизу бережок под отвесной скалой. А к скале мужик какой-то прикованный. Рядом две девки, и моя эта подлетает к ним третьей. И творят они с ним непотребства всякие. А тот весь красный. Стонет. Вроде и наслаждаться должен, а рожа у самого, как будто его на костре живьём жгут. Тут я и смекнул, что в самый ад попал. Так тут распутников наказывают за грехи. И только я подумал, как прямо передо мной возникает другая девка. Сам не понял, откуда она появилась. Тоже красивая до безумия, с грудями-арбузами. Только без крыльев, зато с рогами на голове, как у чёрта. И тело всё такими же ремнями перетянуто. В этот раз чёрными. Стоит, на меня смотрит каким-то взглядом непонятным. И тут понял я, что она меня также прикуёт к камню, как того грешника, и начнёт истязать. А меня-то за что? Я же никогда Светке своей не изменял. И на других баб не заглядывался. А тут понимаю, что сейчас обрекут меня на муки вечные. Ну, я задним ходом от неё. Поворачиваться спиной к ней не хочу. Мало ли. А тут ещё и крылатая рядом приземляется. И тоже в меня глазами вперилась. Я назад, а там камень. В тупике я оказался. И эти на меня наступать стали. Ну, я «Отче Наш» вспомнил. Благо бабка ещё в детстве выучить заставила. Упал я на колени и давай молиться. И тут, как молния сверкнула. То жара была, с меня аж семь потов сошло. И вдруг резко и потемнело, и холодно стало. Ещё и дождь хлещет. Вскакиваю на ноги. А я в родной деревне появился. Ну, я сразу и наутёк.
– Это хорошо, что тебя выпустили, – кивнул Потап. – Значит, рано тебе ещё. Но почему ко мне? Тебе до дома быстрее.
– А к кому ещё? – чуть не крикнул Петруха. – Кто здесь главный по охране?
– Я охрана правопорядка, а не душеприказчик. Это тебе к Отцу Георгию надо было. Он священник, и такими делами он заведывает.
– Слава Богу, что вернулся, – грустно улыбнулся Петруха, уже почти согревшись. – Вот только кормилицу жалко. Пропала моя техника. Наверное, там, в аду осталась.
– Да, нормально всё с ней. К Никитичу приехала без тебя. Сейчас у него в сарае стоит. А вот твоя пропажа – это прям факт из ряда вон, что называется. Как же ты умудрился?
– Потап, дорогой. Ты меня знаешь, я из непьющих. Ну, только по праздникам. И никогда, даже к слухам бабским не прислушивался. Зачем мне врать? И не выдумщик я.
– Я-то тебе верю, – Потап смотрел на него с прищуром, потирая подбородок. Рассказ пропавшего и неожиданно вернувшегося Петрухи, казался совершенно фантастическим. Но то, как он рассказывал, да и репутация его самого, как человека честного, всё же добавляли достоверности.
– Ладно, – хлопнул Потап себя по коленям и поднялся с дивана. – Утро вечера мудренее. Дождь, скорей всего, на всю ночь зарядил. Поэтому, оставайся у меня. Постелю тебе здесь. А пока на телефон и звони своей Светке. Успокой её, а то тоже с ума сходит.
Утром, проводив Петруху, Потап уехал в город по делам. Вернулся он ближе к обеду. Проезжая мимо магазина, он, как и планировал, остановился рядом. Надо было прикупить кое-чего для прожорливого домашнего холодильника, требовавшего съестные жертвы каждый день. Потап даже улыбнулся этой мысли. Ведь жертв требовал он, а холодильник выступал лишь в роли посредником.
Войдя в торговый зал, он застал типичную картину для деревни. Молодая продавщица трепалась с подругой, пока у кассы накапливалась небольшая очередь. На их бубнёшь из склада выглянул Денис. Увидев старушек, толпящихся у кассы, он нахмурился.
– Э! – грубо крикнул он. – Слышь, курица! Шустрей уже! Бери и отваливай! Не задерживай очередь.
Продавщица растерялась. Видимо, Денис появился неожиданно и застал её врасплох. Зато её подруга быстро схватила пакет с покупками и шмыгнула к выходу. Потап выдохнул с облегчением. Именно таким он и привык видеть Дениса. Просто накануне произошёл небольшой сбой. Вот Денис и пускал слюни. Всё возвращалось на круги своя.
Бросив на него подозрительный взгляд, а по-другому Денис смотреть и не умел, он скрылся обратно на складе. Потап тоже проводил его настороженным взглядом. Хоть Денис и остался прежним грубияном, но уже в этот раз ругался с меньшей злобой. Что-то, всё-таки, в нём переменилось.
Только Потап вышел из магазина с пакетом, полным продуктов, как к нему подскочила старушка.
– Это правда, что Пётр наш болтает? – сразу спросила она.
– Что? – посмотрел на неё Потап с глупой улыбкой на лице.
– Так он сам рассказывает, как его чёрт в ад провёл. А потом ещё и вывел обратно. Он его в логу встретил, а тот и решил ему показать, что в аду-то твориться. Показал, как там грешники маются.
– Где этот экскурсант хренов?
Петруха сидел на крыльце собственного дома в окружении трёх старух и одного деда, и с умным лицом вещал о своём путешествии в ад. То, что его история уже обрастает подробностями без ведома своего автора, он не знал. Зато в запой пересказывал один и тот же сюжет своего недавнего пребывания в преисподней благодарным слушателям, среди которых была и его горячо любимая супруга, разув рот, слушавшая историю за утро раз в пятнадцатый.
Уазик заскрипел тормозами возле калитки участка, но на него никто и внимания не обратил. Все были заняты перемещением Петрухи по адскому гроту. Потап вылез из машины, хлопнув дверью, и твёрдым шагом направился сразу к Петрухе. Чтобы пройти к нему, надо было миновать «зрительный зал». Потап не стал церемониться, сходу протиснувшись между недовольно крякнувшими бабушками. Не останавливаясь, он схватил за шиворот Петруху, сидевшего на ступени крыльца, и затащил его на веранду, захлопнув дверь.
– Ты, рассказчик недоделанный, – прошипел Потап, приперев растерявшегося Петруху к стене. – На пятнадцать суток ко мне захотел?
– Ты о чём, Потап? – ошарашено произнёс заикаясь Петруха.
– Кончай мне тут народ волновать своими россказнями.
– Почему россказнями? Ведь всё так и было. Я же сам тебе вчера рассказал.
– То мне. Ты ко мне и ринулся, как к представителю закона. А вот деревенских трогать не стоит. Ты где вчера побывал?
– В аду.
– Вот сейчас, после тебя, к этому логу проклятому начнётся паломничество. И что тогда? Ты помнишь выход из ада?
– Ну, там молния, помню сверкнула, – начал вспоминать Петруха.
– То есть, – ткнул пальцем Потап ему прямо в нос. – Ты случайно из ада выбрался. Так получается?
– Ну, так.
– И попал в него тоже случайно?
– Ага.
– Из этого делаем вывод, что вход в преисподнюю, как и выход из неё, неизвестен. Тебе просто повезло. А теперь подумай, своей тупой башкой сколько народу может сгинуть. И в ад отправишь их ты, а не какой-то там чёрт. Кстати, Никитич твою кормилицу Степану продал.
– Как продал?! – крикнул Петруха.
– Ему кто возмещать ущерб будет? Поломана ограда и смята клумба. Плюс моральный ущерб Марфы. Ты всё утро где был? Твоя кормилица чёрти где, а ты здесь базар разводишь.
Потап развернулся и распахнул дверь. Бабушки чуть не посыпались с крыльца. Потап окинул их гневным взглядом и снова захлопнул дверь.
– Это тебе повезло, – продолжил он. – Сын олигарха слетел с катушек, а Димку чуть чёрт не сожрал. По крайней мере, он так уверяет. Такими темпами у нас половина деревни исчезнет, а вторая просто слетит с катушек. Ты хоть иногда думай головой.
Он снова распахнул дверь. На этот раз бабушки хоть и сделали вид, что просто стоят, но вот зачем толпиться на маленьком крыльце, было и так понятно.
– А вы все теперь под подпиской о не разглашении, – громким голосом сказал Потап. – Лагеря за неразглашение ныне не предусмотрены, но лесоповал даже нынешняя власть не отменяла. Хоть слово кто-нибудь скажет на стороне, сразу узнаю, кто.
– Да мы-то не скажем, – ответил сгорбившийся дедушка. – Но вот Авдотья…
– Что? – протянул Потап, медленно развернувшись к Петрухе. Тот натолкнулся на его гневный взгляд и лишь виновато развёл руками, скривившись в глупой улыбке.
Главная сплетница деревни отличалась ещё и деятельным характером. Узнав какой-либо слух она сразу отправлялась искать первопричину, попутно рассказывая о нём. Проблема была ещё и в том, что она приукрашивала услышанную информацию такими деталями, которые в корне меняли суть слуха.
– Где она?! – выпалил Потап так, что все вздрогнули от неожиданности, а Петруха ещё и шарахнулся в сторону, запнулся о скамью и повалился на пол, разметав стоявшие на ней пустые оцинкованные вёдра.
– Так это, – испуганно ответила одна из бабушек. – В церковь побежала. Батюшку просить об изгнании чёрта.
– Только этого не хватало, – выдохнул Потап и метнулся к машине.
Вскоре он уже скрипел тормозами возле деревенского храма. Добротный бревенчатый сруб был настоящим произведением искусства. Искусная резка по дереву украшал ставни окон, коньки крыльца, дверные косяки. Мощные доски ступеней крыльца были настолько массивными, что не скрипели под ногами прихожан. Купола храма были собраны из деревянных пластин и соединены между собой по технологии древнерусских зодчих. Золотые кресты на них сияли над храмом, отражая солнечный свет так, что всегда были в ореоле свечения.
Потап выскочил из машины и метнулся к крыльцу. Он бегом преодолел ступени и паперть. В молельном зале Авдотья уже вела разговор с Отцом Георгием. Это был типичный для православного попа персонаж. Высокий, кряжистый с чёрной бородой-лопатой. На его мощной груди висел большой крест. А его ряса, наверное, могла укрыть легковой автомобиль вместо брезента.
Потап закатил глаза, когда услышал в тишине зала, как тараторит Авдотья. Была только одна надежда на Отца Георгия. Это был священник от Бога, и никогда не шёл ни на какие провокации местных бабушек, порой видевших нечестивого в различных его проявлениях. Он честно нёс свою службу в храме, выполняя все возложенные на него обязательства.
Потап направился к ним. Авдотья заметила его и сразу умолкла.
– Это правда? – спросил Отец Георгий, выделяя букву о.
– Зная нашу Авдотью, – Потап бросил на бабушку гневный взгляд. – Могу сказать, что неизвестно, что она там себе насочиняла. Но вот Пётр действительно столкнулся с… скажем так, аномалией. Он вчера и меня уверял, что был там. И попал туда из лога.
– Я и говорю, что гнать надо оттуда этих ваших аномалий, – снова затараторила Авдотья.
И тут двери храма распахнулись. На пороге стоял Денис.
– А этот, что здесь делает? – нахмурилась Авдотья.
Денис окинул взглядом помещение и увидел Отца Георгия. К нему он и направился твёрдым и решительным шагом. Потап сразу взял Авдотью под руку и потащил в сторону.
– Святой Отец, – начал Денис, опустив взгляд в пол. – У меня к вам деликатное дело будет.
– Говори, сын мой, – пробасил священник.
– С покаянием я к вам пришёл.
После этих слов Авдотья напряглась так, что даже Потап услышал как навострились её уши.
– Исповедоваться я хочу, – произнёс Денис каким-то неловким голосом. И в этот момент он был больше похож на школьника перед учителем с невыполненным домашним заданием. – Да, и молебен хотел бы заказать за здравие Михаила.
