Вольга Варр
Первый день во году
Пёс стал переходить от одного гостя к другому, приветствуя. Ему не верилось, что все они пришли, чтобы разделить эту ночь с ним, отозвались на его призыв. И никакой другой стол не казался ему таким богатым, как нынешний. Себе он принёс самую красивую кость – пир начинался. У Пса даже походка, и та стала твёрже – будто поддержка других зверей придала ему и сил, и уверенности.
– А знаете, мне эта идея – отпраздновать всем вместе – очень нравится! – Свинья, любовно оглядывая заготовленный початок, принялась делиться эмоциями. – Уж не ведаю, как вы до этого додумались.
– Это всё Пёс, – Петух, видимо, продолжал чувствовать свою вину за дневной инцидент, а потому не стремился заполучить всё внимание. – Ну, а я так, на подмоге бегал.
– В следующий раз ещё ухр-р-ашений добавим! – Свинья, похрюкивая, наконец, приступила к трапезе. – Хр-расиво будет, богато!
– Оно, конечно, чудно, а всё равно мы опаздываем с пиром своим, – Гусыня, наоборот, почти не смотрела на стол, а мечтательно глядела на небосвод, – моя подруга, Утка, недавно в загранице была, так, говорит, там уже дней десять, как спраздновали.
– А разве говорят так? В заграни-и-це-е-е? – Одна из овец заблеяла, презрительно притопнув копытом, – да и разве это повод для гордости? Наши пре-е-дки, вот, рождение Христа видели, и ничего, не мним о себе.
– Ну, так и их, наверное, видели, а всё раньше нас отмечают! – Гусыня была настроена продолжить перепалку, но Пёс вовремя подтолкнул её носом, и она поспешно сменила тему, – впрочем, вы правы. Какая нам разница? Вечер и без того чудный.
Овца согласилась. А Пёс с удовольствием отметил, что другие участники тоже начали общаться меж собой, постепенно нащупывая новые темы для разговора.
– Представляете, если люди сейчас заметят нашу дружность, и в будущем в нашу честь года встречать будут? – Кролики тараторили вместе, договаривая друг за другом предложения. – Например, наступающий будет в честь… собаки!
– И придёт же вам в голову такая глупость, – Корова изумлённо покачала головой, услышав такое предположение, – но, верно, было бы, всласть, как приятно.
– Было бы очень приятно, верно. А ещё было бы приятно, объяви нам заранее о переносе, – куры по-прежнему не разбредались, держась кучкой, но теперь обращались ко всем сразу, так что понять, кто именно говорит, не представлялось возможным, – сколько же шуму навели, пока к единому мнению пришли!
– Но справились! Сплотились! – Петух однозначно млел.
Так беседа и протекала. Стало уже совсем темно, когда Пёс заметил, что людей на улице вовсе не осталось. Только из окон доносились удалые крики. Новый год уже стоял на самом пороге, и теперь все были готовы к его встрече. Внезапно мирное течение их бала нарушила Кошка.
– Петух, я тут прослышала про вашего командора, и очень соболезную тебе, – пушистая красавица растерянно мялась в стороне от них, не сходя с подоконника, – неприя-я-тно, наверное, в такой день наставника лишиться.
Куриный гомон моментально стих. Только недавно присоединившаяся Лошадь ещё продолжала беседовать с овцами, выясняя, из чьего волоса получается наиболее тёплая шаль.
– Это как это, лишиться? – На сей раз можно было разгадать, кому именно из несушек принадлежал дрожащий голос. – Это что, мы сироты теперь?
– Не сироты, а находитесь под защитой самого отважного воителя, которого я только встречал в жизни! – Пёс вмешался, судорожно соображая, как вернуть праздничную атмосферу обратно за стол. – Он вас и в обиду не даст, и без пира не оставит!
– Но ведь это… – Курица ещё хотела продолжить, однако тут вмешался молодой Петух.
– А учитель мой всё равно с нами, не тревожьтесь. Помните, как он любил увещевать? Наша жизнь – это ко-ко-лесо: неразумно тратить её на переживания, если уже в следующее мгновение она может повернуться так, что ты полетишь оземь.
Курицы вновь зашумели, обсудили между собой, и… успокоились. Пёс шумно выдохнул – незаметно для себя он напрягся и сидел в таком состоянии весь разговор. Они переглянулись с Петухом. Тот тоже выглядел взволнованным, но кивнул: буря миновала. Их гулянье потекло прежним чередом. Хохлатки даже присоединились к спору Коровы и Гусыни: те никак не могли решить, кого ребятня остерегается больше. У кур было своё мнение.
