Вольдемар Хомко
Сыщик из Жанатурмыса
Дело о шустрых сайгаках
Глава 1
О, физическая сила! Если применять тебя с умом, то можно достичь небывалых результатов, созидая жизненные ценности и идя к намеченной цели. Создавая что-то новое и необычное, порою странное, но в то же время интересное и манящее…
В девяностых годах и даже раньше восточные виды боевых искусств, пришедшие из-за бугра, широко расползлись по просторам бывшего СССР, заманивая еще неокрепших физически и духовно подростков, подкупая их своей волшебной мощью и вседозволенностью, которая дается каждому кто изучил хотя бы парочку четких приемчиков. Более или менее смышленые пацаны записывались на секции тхэквондо, джиу-джитсу, каратэ, стараясь подняться над сверстниками и показать себя в дворовых компаниях.
Собираясь в тесных вонючих подвальчиках, кое-как оборудованных под тренировочные залы, они отрабатывали друг на друге смертоносные удары, крутили нунчаки и с легкостью жонглировали палками с тяжелыми цепями, имеющими массивный металлический шышак на самом конце.
В хорошо известный всем нам Жанатурмыс также пришла эта мода заниматься восточными боевыми искусствами, и одним из первых кто попробовал на вкус ту самую силу технически выверенного и мощнейшего одновременно удара был Пашка Радченко. Взахлеб читая учебные пособия, напечатанные на дрянной бумаге и полученные за три рубля из рук перекупщиков на базаре в городе Фрунзе, он с утра до вечера крутил импровизированные нунчаки, хыкал и пыхтел, пытаясь воссоздать в живую нечеткие, наполовину стертые картинки в двадцатистраничной самопальной книжонке. Довольно быстро к нему начали прибиваться малолетние и не очень сторонники, испытывающие священный трепет перед «мастером», умеющим вдребезги разбивать арбуз палкой и отталкивать очередного ученика от себя силой мысли и ладони. Собирались почитатели восточных единоборств обычно возле дома Радченко, у турника, или заходили во двор, становясь в очередь и надеясь получить у мастера Пши, как все его называли, свою порцию драгоценных знаний в области японских, китайских и других видов искусств мутузить противника.
Особо выделялись на общем фоне молодых сопливых сельчан два брата. Жума и Марс Орысбаевы. Жадные до боевых знаний, они никогда не пропускали долгожданные тренировки и с удовольствием пыхтели, повторяя за учителем сложнейшие пируэты шаолиньской техники, будь то «Пьяный журавль», «Огнедышащий дракон», ну или «Залетевшая сорока». Тренировались ровно столько, сколько приказывал Пашка Радченко, не останавливаясь даже дома, несмотря на окрики родителей и школьные учебники, открытые на первых страницах. Если что-то не получалось, братья мчались к знакомому дому и звали старшего брата семьи Радченко, в надежде получить разъяснение по тому или этому упражнению. А они были действительно крайне сложные. Чтобы проработать один комплекс, состоящий, к примеру, из двадцати движений приходилось пыхтеть чуть ли не месяц. Как я писал выше, самопальные пособия слабо доносили до упражняющихся жанатурмысовцев истинное назначение того или иного поворота, приседания и наклона. Только действительно остро чувствующий всю эту архаику боец мог на лету подхватить мысль, заложенную в дурацкие картинки, еле-еле отражающие оригинал, с которого и были скопированы все эти так называемые учебные манускрипты.
Братья Орысбаевы упражнялись с завидной периодичностью, настойчивостью и похвальным прилежанием. Вскоре они начали чувствовать в себе, своих руках, ногах, но никак не в голове, ту самую силу, о которой я упомянул в самом начале рассказа.
И прозвали братьев Шустрыми сайгаками…
Глава 2
Председатель сельсовета, Есильбай Талкеевич Саргаскаев срочно собрал свой рабочий аппарат в связи со смутными событиями, охватившими все село.
– Уважаемые товарищи, хочу сообщить вам прескорбную новость – по всему селу начались кражи, и никто не знает, кто стоит за всеми этими бесчинставами.
– Кто же это, интересно, безобразит? – Восстановленный в должности за усердие и полное раскаянье, счетовод-учетчик Нарын Толпаевич возмущенно покрутил усами, выказывая недоумение, больше похожее на недовольство тем, что его оторвали от кучи накладных, учетных листков и счетов.
– Кто, кто. Известно – мальчишки наши. – Сельский агроном, Нагашпек Кубатович Сойкин расправил грязными пальцами нелепо торчащий на груди неглаженный галстук в желтую клетку и смахнул с синюшного намертво выбритого подбородка крошки недавнего обильного завтрака.
– Во-первых, нужно досконально во всем разобраться. – Председатель поерзал в кресле, концентрируясь для обстоятельного выражения своей мысли. – Прошу донести до всех нижестоящих чинов и специалистов, чтобы были бдительными и при малейшем подозрении сообщали местному участковому Касыму или куда следует. Также попрошу заведующего гаражом, начальника птичьего двора и начальника зерносклада довести до сторожей информацию об усилении бдительности в ночное время. Добавить людей в караул мы не можем по причине отсутствия оных, но выдать для храбрости сто грамм – это пожалуйста.
– Здравая мысль, – пробормотал сонным голосом завгар Батыр Ерипеевич. Он почти всю ночь возился со сломанным трактором, и теперь никак не мог прийти в себя. Его подчиненные не смогли выявить причину поломки трамблера, а больше этим заниматься в маленьком Жанатурмысе было некому.
– Здравая и своевременная. – Краснощекий, полный, цветущий, словно алый мак в предгорьях Алатау, начальник птичьего двора Алыкул Осмонович Чириков всегда был не прочь поддержать коллегу и во время утренней пленарки, и вечером, за ужином, после напряженного трудового дня.
– Я смотрю, начальника автомойки Акифа Тураловича сегодня нет?
– К нему троюродный брат из Георгиевки приехал. Всей семьей празднуют.
Всезнающий Алыкул Чириков широко улыбнулся, видимо знал что-то такое, что было недоступно остальным членам сельсовета.
– Ну, хорошо. А Яман Касымович укатил в отпуск. Ладно. – Председатель включил настольный вентилятор с огромными лопастями, дав понять, что планерка закончена.
Члены поспешили к выходу из председательского кабинета, на ходу перешептываясь и не забывая подмигивать черноглазой секретарше Айнурочке.
– Слушай, Батыр. – Агроном тревожно дыхнул свежим перегаром в ухо заведующему гаражом. – У тебя что-нибудь пропадало?
– Не поверишь, новые запчасти, резина для тракторов, камеры – много чего, короче.
Завгар попытался придать голосу трагичность, но вышло крайне фальшиво.
– И у меня тоже самое. – Нагашпек Кубатович скривился словно от боли, соболезнуя коллеге, а заодно и себе. – Семена, удобрения – воруют, нелюди. Я думаю, что это местная пацанва во главе с этим… как его… Жумиком Орысбаевым.
– Уверен? Вроде отец у него такой хороший мужик. – Завгар пошевелил выгоревшими на полуденном солнце бровями. – Никогда бы не поверил.
– Точно они. Мой пацан видел, как они не вылезают со двора Радченко, а ихний Пашка там что-то вместо местного лидера ОПГ.
– ОПГ? Партия какая-то? Не пойму я. – Батыр Ерипеевич махнул рукой в сторону столовки, предлагая коллеге позавтракать.
– Да нет. Бандиты, короче. Занимаются каратэ, цепи крутят. В общем, нужно быть поосторожнее. – Нагашпек Кубатович шумно вдохнул широкими ноздрями изумительный запах, плывущий из кухни столовки. – Пойдем, сегодня Марипа чудные манты налепила. Я уже снял пробу. А компот из свежих сухофруктов – это просто песня…
Глава 3
Ерболка Бериков сидел у себя дома на ступеньках возле кухни и уже который раз перечитывал любимого Шелдона. В «Мельницах богов» он вместе с новым послом США в Румынии Мэри Эшли подозревал всех и вся, искал главного злодея и с замиранием сердца входил в свой кабинет в посольстве, боясь снова увидеть кровавую надпись на стене.
Внезапно у входной калитки раздался свист и сразу же послышался удаляющийся топот детских сандалет. Спрыгнув со ступенек, поправив очечки, Ерболка направился к воротам, осмотрелся и увидел воткнутый в почтовый ящик листок бумаги. Зашелестев грязным, вырванным из тетради листком, сыщик развернул послание и начал читать:
«В селе происходят кражи. Воруют в гараже, на зерноскладе, на птичьем дворе. Это все банда Орысбаевых. Спасите нас, пожалуйста. Спасибо».
Вместо подписи виднелся жирный отпечаток, будто автор послания, перед тем как написать жалобу, славно пообедал и не вытер рук, даже о штаны.
Задумавшись, сельский пинкертон вернулся обратно, присел на краешек нагретой за день солнцем ступени и прочитал послание еще раз. Что-то было в этом корявом почерке, жалостливость какая-то, что ли. Ербол сразу же проникся всей писаниной, и решил для себя, что как минимум проведет предварительное следствие, прежде чем передать дело куда следует, то есть местному участковому Касыму. Ну а тот уже пусть решает, как быть дальше. Уж больно сильно попахивало уголовщиной от строк данного опуса, неизвестно кем написанного. Может эта была самая обычная кляуза, а может быть наоборот – крик о помощи, не нашедший отклика у чиновников в сельсовете, и пришедший к юному сыщику, моля о скорейшем раскрытии.
Почесав затылок, Бериков для начала решил навести справки, а также порыться в своей маленькой картотеке, дабы освежить в памяти фамилии, места и личности, упомянутые в заляпанной застывшим бараньим жиром записке. Фамилию «Орысбаев» он знал, братьев частенько видел во дворе у Радченко. Жумабек и Марс, «Жума» и «Бычок», они вполне себе мирно занимались спортом, крутили палки и нунчаки, хыкая при каждом ударе и обливаясь потом. Ничего криминально за братьями Орысбаевыми замечено не было, поэтому Ербол снова, раз за разом, прочитывал жалобу, пытаясь вникнуть в самую суть.
Немного порывшись в своей домашней картотеке, мальчишка решил, что нужно осмотреться на месте и отправился прямиком к дому тети Наташи. Он знал, что возле ворот находится превосходный турник из толстой заржавленной трубы, который постоянно оккупировали сельские пацаны. Во двор его может быть и не пустили бы, но попытаться стоило. Быстренько собравшись, то есть захватив с собой огрызок карандаша, лупу и рваный блокнот, детектив выдвинулся в сторону дома Радченко.
Вечерело и солнце не спеша закатывалось за тлеющий алым костром горизонт. Воздух был прогрет ровно настолько, чтобы не задыхаться от духоты, и не мерзнуть в наступающей прохладе грядущей ночи. Уже издали услышав шум, смех и визг пацанвы, Ербол слегка занервничал, но репутация сыщика не позволила ему свернуть с дороги к дому, где, возможно, тренировались и обучались восточным боевым искусствам отпетые негодяи и воришки.
– О! Это же Ерболка! – Ребята шумно поприветствовали не часто посещающего спортивную площадку мальчишку. – Чего?! Пришел мышцы подкачать?! А очки не треснут?!
Ербол терпеливо и с улыбкой на лице слушал все насмешки, тычки и зубоскалины, стараясь не отвлекаться и собирать информацию об объектах, заявленных в подброшенной жалобе.
Глава 4
Заняв очередь на турник и выслушав полагающуюся ему порцию смешок и издевок, Ерболка, притворившись молодым учеником, желающим получить порцию знаний, аккуратно оглядывался по сторонам и незаметно вертел головой, надеясь получить хоть какие-то крохи информации, касающиеся преступлений в Жанатурмысе.
Вот Толя Киженя беседует с дружком по поводу новых кроссовок, которые ему привезла из города мамка. А это наш старый знакомый Ссыкун, он же Сакен Туранчиев хвастается перед соседом братьев Радченко Таликом, что недавно курил настоящую сигарету «Марлборо», сменянную на бутылку лимонада «Буратино». Рядом мелкая пацанва сидит и грызет варенную кукурузу, которой полно в селе, вернее на государственных сельских полях. Все мирно и спокойно, так, как и должно быть тихим сельским вечером.
Дождавшись очереди и подпрыгнув, чтобы зацепиться за пропитанную ржой металлическую трубу, Ербол благополучно брякнулся на землю и под одобрительные хлопки зрителей скромно улыбаясь отошел от гимнастического снаряда. Немногие, точнее сказать почти никто не знал, что по вечерам Ербол Бериков, книжный червь и местный сыщик частенько занимался на собственном турнике и брусьях, оборудованных во дворе возле курятника и уже давно выполнил все мыслимые и немыслимые нормы ГТО.
Неловко улыбнувшись неуклюжий пинкертон поправил шортики и прихрамывая отошел в сторонку, уступив место другим пацанам.
Тем временем у калитки в двор братьев Радчекно возникло небольшое оживление и на улицу начали выходить пацаны постарше тех, кто крутился на турнике. Среди них Ерболка краям глаза заметил и Жумика с Бычком. Под предлогом того, что у него болит коленка, он потихоньку прибился к небольшой группке парней, разговаривающих между собой и делящихся впечатлениями от только что законченного занятия с мастером Пши. Разгоряченные выполнением упражнений стиля «Летающий крокодил», парни не замечали небольшого паренька, следующего в ту же стороны, что и они.
– Слушай, брат. – Жума Орысбаев обратился к младшему, Марсу. – Что там у нас сегодня намечается?
– Да вот, предлагаю навестить то же место и что и на прошлой неделе. – Давненько мы туда не заглядывали. Думаю, там уже есть, чем поживиться.
– Кого возьмем? – Парни шли рядом, не особо скрываясь и не понижая голосов, ведь вокруг были все свои.
– Ну, наверное, Серика, Жакана и Чушка. Думаю, хватит. – Младший братишка посмотрел на старшего, и они оба дружно кивнули головами.
– А как же Боров? Он же запалил нас в прошлом месяце.
– Агроном? Да пусть идет куда подальше. Он нам не указ. Встретится на дороге – свяжем и кинем в кусты. Пусть знает, как вставать на пути у братьев Орысбаевых.
– Точно. – Парни продолжили путь, не подозревая, что почти весь их разговор, по крайней мере, основные факты, были записаны в рваный блокнот сельским детективом Ерболкой Бериковым.
Аккуратно отстав от парней, кривясь от выдуманной боли в коленке, парнишка свернул в сторону дома, и пройдя дворами одну улицу, вынырнул на задах у своего коттеджа. Забежав на кухню и схватив кусок лепешки, Ербол выпил компота и переоделся в своей комнате. У него было немного времени, прежде чем банда Орысбаевых пойдет на свое очередное дело, поэтому задерживаться было нельзя. Быстренько набросав для мамы небольшую записку на листочке бумаги, вырванном из своего блокнота, парень еще раз проверил, все ли взял с собой и направился к дому братьев-налетчиков.
Глава 5
Луна игриво показала свой сырный желтый бочок из-за мохнатого серого облачка, показала и тут же спрятала. Ночь укутала село Жанатурмыс теплым, пропахшим всем букетом казахстанских трав одеялом. Без умолку кричит утробным бычьим ревом прожорливая выпь и вторят ей наводящие леденящий ужас на случайных прохожих бородатая неясыть и чернобрюхий рябок, перелетающий с дерева на дерева в поисках лакомых кусочков пищи.
Наш отважный герой сидит в засаде, ожидая пока братья Орысбаевы не выйдут из дома, отправляясь на свое темное дело. На руках Ербола надежные советские часы «Электроника 55», светящимся циферблатом показывают ровно полночь. Самое время для грязных делишек.
Вот, скрипнула калитка и две фигуры, выскользнув со двора, быстрым шагом направились в сторону Канала. Очень медленно, стараясь оставаться незамеченным Ербол Бериков, сельский детектив и просто отважный мальчишка крадется вдоль сельских домов.
А братья Орысбаевы, особо и не скрываясь, идут по улице, мило обсуждая плов, который мамка приготовила на ужин.
В конце улицы их ожидает еще несколько человек и Ербол судорожно напрягается, так как боится быть раскрытым. Уж больно много глаз теперь осматриваются по сторонам, видимо боясь, что кто-то из односельчан раскроет их гнусные личины и доложит о хулиганах и воришках куда следует. А это, считай, все. Выгонят из школы и даже, может быть, посадят в кутузку.
Тем временем, шайка Орысбаевых, отдаляется от окраины села и перейдя Канал по мосту, ныряет в лесополосу, черным шервудским лесом стоящую перед сельскими полевыми угодьями. Может быть, там у них спрятаны орудия преступления? Ербол чешет голову, но продолжает следовать за взрослыми пацанами, каждую секунду боясь быть раскрытым и преданным суду Линча.
Прошел час и налетчики, остановившись и пошептавшись между собой, вдруг нырнули в кукурузное поле и зашумели длинными зелеными стволами, видимо начав обрывать длинные созревшие початки. Ербол в недоумении почесал лоб огрызком замусоленного карандаша, продолжая выглядывать из своего укрытия, не понимая, в чем дело. А ребята тем временем, работая споро и сноровисто, рвали и кидали на обочину поля все новые и новые початки кукурузы, пока примерно через час на еще теплой от дневного солнца земле не выросла вполне себе солидная гора из этого однолетнего травянистого растения, годного в пищу не только домашним животным, но и жителям села Жанатурмыс.
Каждый из воришек нагрузил в припрятанные за поясными ремнями, пыльные от зерна мешки столько сворованного добра, сколько мог унести. Покряхтев, покачиваясь от солидной ноши ребята побрели в сторону села, а озадаченный Ербол, тоже прихватив с десяток початков, двинулся за ними.
Хочется сделать небольшую ремарку, ну или отступление, сказав, что в селе Жанатурмыс не было зазорным, и, тем более, чем-то особенным пойти на государственные поля и набрать немного арбузов, кукурузы, клевера, яблок или люцерны. Такие были времена, что почти каждый занимался мелкими хищениями, пополняя запасы своего отнюдь небогатого хозяйства. Согласитесь, обворовывать дома своих же сельчан, выносить запчасти из гаража и таскать кукурузу с колхозного поля не одно и то же. Так что и для Ербола эта ночная авантюра не была чем-то противозаконным. Возвращаясь вместе с ребятами домой, но и не раскрывая себя, сыщик размышлял о том, что он упустил в этом загадочном деле, какой винтик выпал из комбинации под названием «Дело о банде Орысбаевых». Нужно было поразмышлять, вернуться к записке, переданной ему в самом начале и еще раз проанализировать все факты, полученные практическим путем. Но сейчас сил и времени на это не было, необходимо спешить домой, пока мамка не подняла тревогу по пропавшему сыну. Благополучно проводив братьев Жумика и Бычка до дому и еще раз убедившись, что кроме кукурузы они не запятнали свою честь и совесть абсолютно ничем, измочаленный и вымотанный Ерболка побрел к своему дому.
Глава 6
Проснувшись ранним утром Ербол подождал, пока мамка ушла на работу и наскоро позавтракав, вернулся к записке, с которой все и началось. Грызя подрумяненную сушку, он вертел захватанную жирными пальцами бумажку и размышлял, кто все-таки написал данную кляузу и направил молодого сыщика по ложному следу. Понюхал письмо, потом лизнул, почесал голову огрызком карандаша и тут его словно озарило. Достав свои специальные инструменты, а именно: мягкую кисточку из маминой косметички, пудру, взятую оттуда же и прозрачный липкий широкий скотч, Ербол начал быстрыми уверенными движениями снимать отпечатки пальцев с ценной улики. Немного повозившись, детектив имел на руках прекрасно сохранившиеся следы чьих-то немытых рук, заляпанных к тому же жиром от какого-то вкусного блюда.
Но как определить, кому именно принадлежат отпечатки, когда в селе Жанатурмыс проживает две тысячи пятьсот семьдесят пять взрослых, включая детей, согласно последней переписи населения от тысяча девятьсот восемьдесят третьего года?
Тут было над чем подумать. Ерболка съел не одну сушку, выпил несколько чайников чая, прежде чем в голову ему не закралась весьма оригинальная мысль. Выскочив из-за кухонного стола, он бегом устремился в свою комнату, где включил настольную лампу и поднес лист бумаги к самому свету. Конечно, никакие тайные чернила не стали проступать сквозь бумагу, но зато, хорошо присмотревшись, Ерболка заметил следы почерка, оставшегося от предыдущего листа. Видимо, человек использовал блокнот для ежедневных записей и по всей видимости этот блокнот находился у него на рабочем столе.
Нещадно напрягая зрение, сыщик смог разглядеть всего несколько слов:
«выдать подателю сего три тонны зерна пшеницы и тонну кукурузы. Тов. Сой…»
И все. Больше ничего.
Но и этого было больше чем достаточно.
Схватив записку, а также огрызок карандаша, лупу, рваный блокнот и отпечатки пальцев, Ербол Бериков устремился в сельсовет. Бегом залетев на второй этаж, Ербол схватился за ручку знакомой двери, на которой четким карандашом по твердому картону было выведено: «Сойкин Нагашпек Кубатович. Агроном». Заглянув внутрь, он увидел Нагашпека-агая сидящим в кресле и шагнув внутрь, закрыл за собой дверь. Агроном поднял голову от вороха бумаг и вопросительно уставился на мальчишку:
– Чего тебе, Ерболка? Как мамка?
– Спасибо, хорошо, товарищ агроном. А вот у вас дела, похоже, не очень.
– В смысле? – Тучный мужчина с любопытством начал разглядывать сельского пинкертона, ковыряя в носу и размышляя как бы побыстрее послать парня обратно туда, откуда он появился.
– У меня такой к вам вопрос. Зачем вы решили обвинить братьев Орысбаевых в кражах госимущества?
Несмотря на то, что загар не сходил с товарища Сойкина круглый год, было видно, что кончики его ушей стали ярко-малиновыми, что должно быть означало сильное волнение.
– Ты что городишь, парень?! Какие братья? Какое имущество?
– Нагашпек Кубатович. Давайте так. Вы же меня хорошо знаете. А я хорошо знаю вас. Или вы возвращаете то, что взяли без спроса у государства, а заодно говорите своим подельникам сделать то же самое, или я с прямыми и косвенными доказательствами иду к председателю села.
– Ты что мелешь?! – Кончик носа агронома стал соревноваться по степени насыщенности красного цвета с кончиками его же ушей.
– Не хотите по-хорошему. Тогда слушайте. На записке, которую мне подбросил, судя по всему, ваш младший сын, есть доказательства вашей причастности к делу Орысбаевых. Вы почему-то искренне ратуете за то, чтобы их привлекли к ответственности за кражи, которые они не совершали. Также на этом листке есть отпечатки пальцев, которые можно сравнить с вашими и закрепить доказательную базу. Более того, если вы решили подбросить мне записку, а не заявить о виновности Орысбаевых открыто, значит вы хотели тайно направить меня по ложному пути и возвести напраслину на невинных людей. Вы уже замазались грязью, товарищ Сойкин во время так называемого дела о тонне яблок и теперь снова пытаетесь заниматься грязными делишками. Ну и напоследок: вовлечение малолетних, то есть вашего сына в совершение преступления также наказывается законом.
Нос Нагашпека, устав бороться с ушами сдался, и на фоне общей бордовости лица решил ради привлечения внимания банально побелеть.
– Я еще раз предлагаю вам и вашим подельникам вернуть все незаконно захапанное на место, и тогда вам будет дан еще один шанс честно продолжить свою трудовую деятельность на почетной должности агронома села Жанатурмыс. Всего доброго.
Попрощавшись, Ербол покинул кабинет агронома и отправился в школу.
Через несколько дней председатель села, собрав членов сельсовета обрадовал всех новостью, что все похищенное тайным образом вернулось на место. Возможно, произошла ошибка при инвентаризации, а может и еще чего. При этом он косовато посматривал на агронома, завгара и начальника зерносклада, а те в ответ ангельски вытягивали лица, стараясь показать свое усердие и ретивость в исполнении поручений, поручаемых им главой села Жанатурмыс.
