Влас Дорошевич
Летний театр
Вот страна!
При таком непременном стремлении к «срамовке» и «срамницам» антрепренеры из артистов, вроде Лентовского, Сетова, были Петербургу как-то не по плечу.
Даже стеснительны!
Словно заехал человек в глухой кавказский аул, где все жители – князья. Ну, как сказать человеку:
– Ваше сиятельство, скиньте мне сапоги!
Ну, как было сказать человеку, все-таки артисту, и вдруг:
– А нельзя ли пригласить мамзель?
По причинам, уже выше указанным, неудобно и даже небезопасно.
Шут его знает, как с ним, с артистом, разговаривать! У них там какие-то свои правила, своя амбиция особенная есть!
А как с лакеями разговаривать всякий из нас знает.
И Петербург был бы совершенно счастлив, если бы везде и всюду сидели только лакеи.
Мигнул – и кончено.
С антрепренерами-лакеями Петербург почувствовал себя великолепно.
– Что-то, братец, мне скучно. Пригласил б ты мне…
– Не прикажете ли пригласить мамзель Фу-Фу. Всякий стыд потерямши. Сейчас, ни слова не говоря, вверх ногами. Многие господа одобряют.
– Сыпь.
– В момент-с!
– Молодчина, брат. Без слов почти понимаешь!
– Помилте, нам ли не знать, что господам требуется.
За сие уменье потрафить и бывают антрепренеры из лакеев награждаемы истинно «по-барски».
Лакейский характер сезона звучал во всем.
Никогда еще мы не видали таких лакейски-безграмотных афиш:
