Влас Дорошевич
Колоннада
Она чинит ему разорванную рубашку и, пользуясь тем, что свекровь заснула, «в память своего Петруши» выпускает пленника на волю.
А спящая свекровь, – как ее играет, не играет! как ею живет О.О. Садовская! – а «спящая» свекровь вдруг говорит.
Да тихо:
– Там за сундуком Петрушина шапка лежит. Дай ему. Теплее. А то его в его-то колпаке опять поймают!
Одна фраза.
Она производит потрясающее впечатление.
Ей без волнения внимать невозможно.
Слезы подступают к горлу.
Какая красота человеческой души!
Браво, драматург!
Вашему «эффекту» аплодировал бы сам Сарду.
Маленькое замечание.
Г-н Блюменталь прекрасно, просто и трогательно играет. Но зачем он так много плачет?
Поплакал, – и довольно. И увлекся разговором о хозяйстве и о крестьянской жизни.
А то и плач, и польский акцент, – слушатель половины разобрать не может.
