Влас Дорошевич
Герои дня

Теперь было, а промолчали: словно и не было.

Вот и квиты!

Улыбнитесь же.

– Я не могу улыбаться! – говорит г-жа Яворская.

– Она по-стра-да-ла! – мрачно вторит «Северный Курьер».

Господа, зачем пугать людей и рассказывать «ужасти». Самый забавный водевиль, – и только.

Разве до сих пор в «Новом Времени» были рецензии о г-же Яворской?

Это были панегирики, оды, акафисты, но не рецензии. Как бы ни играла г-жа Яворская, писали:

– Превосходно!

Это было сладкое, которое подносили г-же Яворской.

Ну, вот. Г-жа Яворская рассердила г. Суворина, он и оставил ее без сладкого.

Какая же это трагедия?

Ну, что это будет за трагедия? Судите сами!

Сцена представляет какую-то средневековую площадь. Стоны. Толпа.

Г-жа Яворская. К столбу меня! К столбу!

Горожане. Да зачем? Зачем?

Г-жа Яворская. Нет, нет, к столбу! Как мученица, хочу быть у столба! Пусть меня сожгут на костре из пьесы «Контрабандисты»! Похороните меня рядом с Иоанном Гуссом^[20] и напишите об этом в газетах.

Горожане. Да не умирайте вы, Лидия Борисовна! Ведь это будут слезы! Горькие слезы!

Г-жа Яворская. Ах, не просите! Я умру, я непременно умру! Вот еще новости! Я помирать хочу, а они говорят: не помирайте! Хочу страдать, – и страдаю. Захочу помереть, – и помру.

(В отдалении слышится голос г. Суворина).

Голос г. Суворина (поет).

 
Захочу, – напишу,
Захочу, – промолчу,
Мне газета дана-а-а,
Вся послушна мне сполна!
 

Г-жа Яворская. Голос Торквемады^[21]! Зажигайте костер и напишите в газетах! (Вдохновенным голосом.) Народ, народ, страдавший много! О, Агасфер^[22] – народ! Смотри, как за тебя здесь погибаю я! Я мученица, я жертва! Костер! Огня!